Последний из четверых скрылся в коридорчике в дальнем конце бара. Парень – почти мальчишка – покрутил головой, проверяя, нет ли любопытных взглядов. Взглядов не было: никто из четвёрки других посетителей не интересовал.
Было бы чему удивляться…
Да и сам парень заметил эту компанию случайно. Пару минут назад какая-то дёрганная девка и два её подвыпивших приятеля сильно повздорили с отдыхавшим здесь же светловолосым молодым человеком. Тот решил не устраивать разборки на публике – и вот все четверо стройной колонной покинули заведение через дальние двери, выходящие на задний дворик.
Ставший невольным свидетелем конфликта пацан не понаслышке знал, что такое "трое на одного". Он не обладал ни внушительной комплекцией, ни боевыми навыками, поэтому всегда имел при себе кастет. Так, на всякий случай. Во "всякие случаи" обычно не входило ввязаться в чужую драку, но в этот раз его прямо-таки тянуло на героические выходки. Не последнюю роль в том, надо полагать, сыграла порция некоего вещества – нелегального и весьма хреново влияющего на здравомыслие.
Как бы там ни было, он ещё раз быстро огляделся, глубоко вдохнул и направился в тот же коридор, где скрылись четверо.
Когда-то на площадке пять-на-пять позади бара располагалась уютная беседка, гриль и пара клумб. Сейчас же, засыпанная гравием, с разбитым покрытием и изрисованными скамейками, она являла собой печальное зрелище.
Распахнув дверь, пацан шагнул наружу – и едва не толкнул плечом как раз замахивающуюся девку. Двое её приятелей держали четвёртого – того, светловолосого, – за руки, будто только что оттаскивали от своей буйной подружки.
Разборка в самом разгаре.
В этой сцене заурядной барной драки имелась лишь одна странная деталь. Светловолосый улыбался.
Пацан не заострил на этом внимание. Некогда. Секундная заминка… и один из бугаёв – тот, что был ближе, – получил несильный, но ошеломляющий хук в челюсть. Пацан потряс кулаком: крепкий, скотина. Продолжить раздачу куханов, правда, ему не удалось: мгновенно опомнившись, девка с неправдоподобной силой наотмашь ударила внезапного "заступника". Отлетев вглубь дворика, тот приземлился на бок рядом с одной из скамеек и ошалело помотал головой. "Слабый пол". Кто вообще этот термин придумал?!
Пошатнувшись, пацан поднялся и на всякий случай выставил перед собой локоть, готовый встречать возможные тумаки. Тумаки сыпаться не спешили. Пацан осторожно огляделся – и с удивлением понял, что пока вставал с земли, светловолосый успел освободиться своими силами. И уже держал буйную особу за горло. Оба её приятеля лежат рядышком. Без сознания.
– Так, а теперь, – светловолосый глянул на своего горе-заступника, – вернись-ка внутрь.
– Но я ж…
– Быстро.
Голос его не был ни громким, ни свирепым, но по какой-то причине не оставлял места спорам. Пацан с досадой потёр ушибленный затылок и, пробормотав что-то нецензурное, потопал обратно в бар.
Конечно же, он не мог знать, что происходило в тёмном дворике после его ухода. Не слышал произнесённых слов и заданных вопросов, не чуял повисшего в душном воздухе запаха меди. Тогда это, собственно, его не касалось.
Его касалось едкое ощущение обиды, ворочавшееся внутри. Не делай добра – не получишь зла. Хамство и неблагодарность – зло сравнительно небольшое, но не менее обидное.
В зале за несколько минут его отсутствия не поменялось ровным счётом ничего. Не стало меньше сигаретного дыма, не сделалась тише музыка, никому не пришло в голову зажечь пару дополнительных лампочек. По-прежнему сумрачный, затянутый дымкой шумный кабак. За стойкой напротив скучающего бармена всё ещё сидели два поддатых флегматика, лениво перебрасываясь короткими фразами. Место в конце стойки занять тоже никто не успел. И отлично, этот угол всегда нравился парню больше прочих.
– Мог хотя бы "спасибо" сказать, – бросил он, когда минут через десять светловолосый тип, спасённый им от агрессивной троицы, проходил мимо.
Тот притормозил и оглянулся. Немного подумав, он сел рядом и вопросительно выгнул бровь. Пацан окинул его угрюмым взглядом. Непримечательная внешность. Некрупный, жилистый, пропорциональные черты лица. Едва заметно несимметричный нос, тёмно-серые брови, пепельно-серые волосы – вот и все особенности.
– Ты чуть не сорвал мне всё дело, – внезапно заявил "спасённый", – своей выходкой в стиле Джеки Чана. Да, я в курсе, "по незнанию", "из лучших побуждений" и всё такое.
– Какое ещё "дело"? Я, между прочим, жопу твою спас.
– Прямо таки спас?
Едва не задохнувшись от возмущения, пацан развернулся и уже собрался озвучить все свои мысленные маты, но замолчал. Глаза у его нового знакомого были непрозрачного плотного оттенка чуть потемнее старого серебра. На вид их владелец вряд ли перешагнул за двадцать пять.
– И часто ты так бросаешься спасать чёрт знает кого?
– Тебе губу разбили, – вместо ответа показал на себе пацан. – Тут вот.
Светловолосый прикоснулся к уголку губ и посмотрел на пальцы. На одном из них осталась смазанная тёмно-бурая капля.
– Не страшно, – он прижал палец к губам и тут же убрал. – Так с чего тебя понесло в переулок? Подраться приспичило?
– Полезно иногда. Для разнообразия.
– Зато для здоровья не очень. Звать как?
Пацан помедлил. Не с его образом жизни своё имя всем подряд разбазаривать...
– …Кеч. Тебя?
– Серым, – светловолосый помолчал. – Почему именно "кеч"?
– Ник такой.
– И что значит?
– Что-то вроде "ищейки". Не помню точно, давно придумал.
– Ищейки… – хмыкнул светловолосый.
– Угум, – пацан пожал плечами. – Информацию ищу хорошо. В универе то "легавой", то "кэгэбэшником" обзывали. Пока не перевёлся.
– Из-за клички что ли?
– Не, – парень замялся, как-то нахохлился. Всплывшая тема ему не нравилась, да и вообще не нравилось обсуждать свою жизнь. – Грозились отчислить… много пил.
На последней фразе светловолосый моргнул, будто почувствовал враньё. Взгляд его откровенно нервировал пацана: следящий, будто копающийся в подкорке. Прямо как на допросе. За тем лишь исключением, что в допросной на тебя смотрят как на кусок дерьма, кандидата в боксёрские груши, мелкое ничтожество, на худой конец, но не как на свежее мясо.
– На чём ты, Кеч?
Пацан начал хмуриться. Затем удивлённо наморщил лоб, съёжился от страха, попытался улыбнуться и под конец снова нахмурился:
– Не понял.
Светловолосый продолжал молча смотреть. Пацану на миг показалось, будто тот видит что-то… какие-то мелкие – слишком мелкие для обычных людей – детали. В нём, Кече, в его внешности, речи, движениях. И эти детали говорили светловолосому, что вопросом своим он попал точно в цель.
Кеч не выдержал:
– Да какого хрена, чел?! Ты за кого вообще меня держишь?!
– На несвойственные им поступки людей толкают сильные эмоции, алкоголь либо наркота, – голос светловолосого зазвучал ровно, почти монотонно. – Знакомы мы не были, и ты определённо не выглядишь как человек, готовый броситься на нож из-за накатившего депресняка. Травой от тебя не пахнет, выпил ты недостаточно. И из вуза за бухло не выгоняют. По крайней мере, не сразу. На чём ты, Кеч?
Пацан поёрзал на месте, не решаясь ни уйти, ни послать собеседника в дали. Взгляд светловолосого, его тон, вся его манера поведения требовала подчиниться и ответить как есть. Или, как альтернатива, убежать без оглядки. Тоже вариант, если задуматься.
– Это не важно, – наконец буркнул он.
– Что-то тяжёлое?
– Не особо.
– Давно?
– Тебе не без разницы ли?
– Без, – Серый пожал плечами, не меняя выражения лица. – Слезть не планировал?
– Чувак, с дури не слезают, – на физиономии Кеча отразилось подобие досады. Лишь подобие, – Это ж всё байки мамкины – знаешь, типа "вылечишься, человеком станешь". Можно глубже увязнуть или пересесть на что-то ещё. А слезть… это всё хepня.
– При желании можно. Если сильно захотеть.
– Ага. Заперев себя в боксе, чтоб санитары сутками кололи чем-нибудь, от чего ты в сраный овощ превращаешься.
Кеч одним глотком допил пиво и зло стукнул стаканом по стойке, собираясь уходить.
– Тебе ведь лет восемнадцать? – неожиданно поинтересовался светловолосый.
Кеч на миг потерял дар речи.
– Какая… – он крепко выругался, – …тебе разница, сколько мне лет?
– Что, если я помогу тебе слезть с твоей дряни?
Выражение лица светловолосого было совершенно невозмутимым. Попробуй-ка покричи на того, кто смотрит на тебя со спокойствием сытого удава.
И пацан невольно заговорил спокойнее:
– И каким раком?
– Для начала пересажу на нечто более лёгкое. От чего потом будет гораздо проще отказаться.
– О-о-о, вот ты и спалился, барыга хpeнов, – пацан нервно рассмеялся и вдруг заговорил хриплым басом, видимо, подражая персонажу фильма. – "Чува-а-ак, у меня тут чумовая вещь – башню рвёт покруче любой дури, какую ты когда-либо пробовал!"
Серый коротко усмехнулся – почти фыркнул – и покачал головой:
– Я не барыга.
– Тогда нахрена тебе это?
– Считай, что я банально благодарен. Ты же заступился за меня, в конце концов.
Кеч подозрительно прищурился, пытаясь определить, издеваются над ним или говорят серьёзно. В чём-чём, а в заступничестве светловолосый точно не нуждался.
– Окей, – наконец произнёс Кеч. – Допустим. И на что ты собрался меня "пересадить"?
Серый помялся, будто подбирая слова. Не хотел выдать лишних подробностей. И не удивительно, какой дилер захочет сливать ненужную информацию о своём продукте?
– Назовём это неким "медицинским препаратом".
– Таблетки я тоже пробовал. Не вшторило.
– Это не таблетки, – светловолосый сделал ленивое движение головой. – И, строго говоря, не наркотик. Эффект не мгновенный, но ты его ощутишь. Через время.
– Накопительный. Как система скидок, – сострил пацан.
– Как система бонусов, – невозмутимо уточнил собеседник. – И переходить будешь не разом, а постепенно, понемногу заменяя часть своей дури на новое.
Как-то всё слишком легко получалось. Какой-то мутный тип из бара по счастливому совпадению оказывается волшебным алхимиком, обещающим эликсир избавления от всех бед, как раз когда ты больше всего в нём нуждаешься. Сказать, что дело попахивает подставой – всё равно что назвать штиблеты гламурными туфельками. И почему, к слову, этот "волшебный алхимик" так свято уверен, что…
– … а с чего ты решил, что я вообще хочу слезть? – прищурился Кеч.
– С того, что ты явно не собираешься откинуть копыта через пару лет от передоза, – светловолосый окинул его насмешливым взглядом. – Или раньше. Из-за глупого поступка вроде драки в переулке.
Пацан замялся. Его уже давным-давно подмывало смотать из бара удочки – подальше от этого ненормального. Но теперь в дело включилось любопытство. В конце концов, он столько всего успел перепробовать за свою недолгую жизнь. И в последнее время действительно стал задумываться о том, не слишком ли короткой её делают подобные эксперименты.
– Хорошо, – в итоге решил он. – Хорошо, окей, сколько?
Светловолосый на секунду отвернулся, рассматривая посетителей. Кеч подавил внезапное раздражение. Его самого редко волновало, что могут обсуждать случайные мимокрокодилы, потому и их со светловолосым диалог он считал совершенно неинтересным для посторонних слушателей. Ох уж эти театральные паузы…
– Сделаем так, – светловолосый вновь повернулся к нему. – Денег мне от тебя не надо. Зато специалист по… сетевым ресурсам мне временами действительно нужен. Найти одного, узнать о другом, покопать под третьего. Не постоянно, но бывает.
– Это я умею.
– Оставь мне свой телефон.
Продиктовав номер, Кеч выжидающе уставился на собеседника. Тот поднял брови:
– Что?
– И всё?
– А, – Серый понимающе усмехнулся. – Ты решил, что я аки бродячий знахарь всё таскаю в карманах. Будь завтра свободен примерно в это же время. Состыкуемся.
Он поднялся со стула и направился к выходу. Пока Кеч придумывал, что бы такого бросить ему вслед, след этот успел окончательно остыть.
*полтора года спустя*
– Слушаю.
– Серый! – в голосе на том конце линии слышалась откровенная паника. – Где ты?!
– Что стряслось, Кеч?
– Серый, я в жопе! Я в такой жопе!..
– Давай по порядку.
– Да некогда по порядку!!! – пацан сорвался на крик, но тут же утих, будто испугавшись, что его услышат. – Серый, пожалуйста… меня реально похоронят, если поймают. И я нихрена не шучу!
– Где ты?
– В клубе.
– Конкретнее.
Кеч назвал адрес.
– Тебя кто-то ищет, гонится, пасёт или что?
– Тут два лба здоровых… я честно…
– Далеко они?
– Ну… снаружи, наверное.
– Они знают, что ты внутри?
– Думаю, да. Да, даже пытались войти следом – их, видимо, не пустили. Там у входа... А вдруг их пустят? Твою мать, что мне делать?!
– Я буду минут через двадцать.
– Ты издеваешься?! За это время меня закопать успеют!
– Успокойся, – голос в трубке зазвучал жёстче. – Народу вокруг много?
– Да… – парень зажмурился, глубоко вдохнул и выдохнул, пытаясь справиться с паникой. – Да, достаточно. Не толпа, но…
– Значит, так, – спокойный тон немного сгладил панику, мысли парня слегка прояснились. – Убедись, что за тобой никто не наблюдает. Затем найди тёмный угол, сядь и жди. Позовут выйти – откажись, будут настаивать – подними шум. Прячься, но будь недалеко от толпы. Ты в курсе, как это делается. И ради всех святых не вздумай пойти в туалет или курилку! А то там и словишь что-нибудь острое в бок. Я скоро буду.
Абонент отключился. Слабо соображая от страха, Кеч огляделся и, не заметив ни одного подозрительного взгляда в свою сторону, сделал как было сказано: забился в самый дальний и самый тёмный угол зала и затих.
Двадцать минут уже начали казаться настоящей вечностью, когда телефон завибрировал. Пацан едва не выронил аппарат.
– Жив? – донёсся из трубки знакомый голос.
Кеч закивал, потом сообразил, что его не видят:
– Да. Никого не было. Слушай, может, они всё-таки отвалили?
– Это мы сейчас проверим. Поднимайся и иди к барной стойке. Назовёшь своё имя и ник – тебя выпустят через чёрный ход. Понял?
Парень опять закивал:
– Понял.
– Тогда вперёд.
Серый положил трубку.
На ватных ногах Кеч дошёл до стойки. Услышав нужные слова, бармен окинул его быстрым взглядом и пропустил за барку, указав дорогу. Пройдя через подсобку и короткий коридор, Кеч оказался в тупике какого-то тёмного стылого переулка между двумя многоэтажками.
И тут же получил под дых.
Второй удар пришёлся по спине локтем. В позвоночнике что-то неприятно хрустнуло. Упав на асфальт, пацан рефлекторно свернулся в клубок и закрыл голову руками в ожидании новых ударов.
Ударов не последовало. Возможно, причиной тому был возникший рядом светловолосый. Кажется, ещё секунду назад его здесь не было. Классический амбал – метра два ростом, лысеющий, в свитере, армейских штанах и массивных ботинках – стоял неподалёку и держался за разбитый нос. Приглушённо матерясь, он как раз вытаскивал из кармана маленькую портативную рацию. Сказать он в неё ничего не успел: Серый вырвал устройство из огромной лапы и швырнул об стену. Кеч прикрыл лицо от брызнувших во все стороны осколков. Амбал замахнулся. Серый поднырнул под массивный кулак и нанёс противнику короткий удар по рёбрам. Здоровяк натужно ухнул, обхватив себя руками.
Со стороны улицы послышались торопливые шаги.
Кеч отполз в угол и забился в густую тень у двери. Что ж, раз ползти он может – позвоночник не сломан. Уже хорошо.
В переулок влетел, похоже, напарник здоровяка: квадратная фигура в какой-то простецкой тёмной одежде. Судя по пистолету в руке, на дипломатию он настроен не был.
Серый оглянулся на звук, и амбал тут же полез за собственным оружием. Ошибка. Мгновенно схватив противника за горло, Серый приложил его затылком об стену. Серьёзная разница в росте его ни грамма не смутила. Амбал, позабыв обо всём на свете, обмяк и медленно осел на землю.
А его напарник спустил курок.
Молча. Метров с двадцати. При отвратительном освещении. То ли был крайне самоуверенным типом, то ли крутым снайпером, то ли просто удачливым тупицей. Кеч не разбирался в оружии и слишком плохо видел в темноте, но наличие глушителя определить сумел: слишком тихий выстрел.
Серый покачнулся. Прижал руку к боку, болезненно съёжился и упал на колени следом за здоровяком. Стрелок, не опуская оружия, осторожно приближался. Кеч замер. Он знал светловолосого уже больше года и ни разу не видел, чтобы тот проиграл в драке. А когда кто-то раз за разом побеждает на твоих глазах, невольно начинаешь считать его неуязвимым. Пуля, очевидно, с этим тезисом была несогласна.
Где-то на двадцатом мысленном "нам хана" Кеча, как раз когда стрелка и светловолосого разделяло не больше пары метров, Серый выпрямился. С пистолетом в руке. У амбала забрал, очевидно.
– Бросай.
Стрелок замешкался. Пистолет был направлен не на него – дуло упиралось его напарнику под челюсть.
– Я сказал, брось, – не повышая голоса, повторил светловолосый. – Или мозги приятеля понесёшь домой в пакетике.
Кеч знал обоих напавших, знал и их крысиную манеру поведения. Вероятность, что эта провокация сработает, по его мнению, была ничтожна. Подобные этим громилам всегда трясутся исключительно за собственную шкуру.
В голос выматерившись, стрелок бросил оружие под ноги. И тут же оказался на прицеле. Направь светловолосый на него ствол сразу – не успел бы выстрелить первым. Стрелок показал пустые ладони в жесте "сдаюсь". Серый поднялся на ноги. В несколько шагов преодолел разделявшее их пространство и ударил стрелка в живот. Тот, резко выдохнув, сложился пополам. Серый, сделав круг, как акула вокруг добычи, с размаху двинул ему коленом в нос. Стрелок опрокинулся на спину, не зная, за что хвататься первым – за лицо или за брюхо. Серый пинком отшвырнул от него пистолет.
– Зачем вам пацан?
Стрелок снова яростно выматерился. Серый молча направил на него оружие. Увидев дуло, смотрящее ему в лицо, стрелок рефлекторно вскинул руки. С разбитой переносицы по лицу ручейками текла кровь.
– Э-э, тих-тих, не надо!
– Вопрос повторить?
– Нам сказали его привезти – и всё! Привезти просто!
– К кому?
– Да в душе не е6у, мужик! Я только знаю, куда.
Серый нехорошо сощурился:
– Тебе жить расхотелось?
– Да не вру я, эй! Ну ты чё?! Стал бы я ради сопляка этого…
– Кеч, – не сводя со стрелка взгляда, окликнул Серый. Пацан неуверенно пошевелился. – Ты их знаешь?
– Сталкивались, – Кеч швыркнул носом, поднимаясь с земли. – Работают с типом, который... у которого я дурь брал.
– Вон оно что, – светловолосый склонил голову набок, и лежащий почему-то вздрогнул.
– Я им ничего не должен, – испуганно протараторил пацан. – Я же не хожу к нему давно. И со всеми долгами рассчитался. Уже год как! Я не имею с ним дел, честно.
– Тогда почему они здесь?
– А я знаю? Тот тип позвонил мне сегодня и спросил, чего я так давно не заходил. Я даже не подумал, что он подошлёт этих…
Кеч хотел сказать ещё что-то, но Серый уже понимающе улыбался стрелку:
– Вот так, да? Шеф потерял клиента и решил вернуть его таким вот радикальным образом. Боюсь, не выйдет. Пацан мой. Жаль, этого ни ты, ни твой приятель ему сказать не сможете.
– Э-э-э, не, мужик, стой! – едва не закричал стрелок. – Мы ж просто работу выполняли! Нас наняли, сказали, что делать, и всё! Я не хочу подыхать из-за…
– Ты в меня стрелял, – оборвал светловолосый, – И если б мог – давно убил. Почему я не должен ответить тебе тем же?
– Да стой, погоди! Давай договоримся. Как люди… – он осёкся. – Или я могу свалить и больше не появляться! Идёт? Я же правда… я же ничего лично…
Кажется, устраиваясь на эту работу, он и не предполагал, что имеет шанс на ней же отбросить копыта.
– Может… – вдруг робко подал голос Кеч, – …его всё-таки не убивать?
Серый удивлённо повёл бровью:
– А он бы тебя не пожалел.
– Да, я в курсе. Но он – не я.
На несколько секунд повисла тишина. Светловолосый стоял над мелко дрожащим на земле стрелком, направив на него пистолет. В глазах бандита – где-то на самом их дне – плескалась изо всех сил подавляемая паника. До полусмерти напуганный ещё полчаса назад пацан в нерешительности жался у двери в клуб.
Единственное, что хоть как-то освещало переулок – свет фонаря в самом конце дорожки. Сырой, пахнущий плесенью и мокрой бумагой воздух постепенно становился холоднее – приближалась полночь. Где-то далеко слышался гул автомобилей.
– Ты понимаешь, что стоит его отпустить – и он тут же помчится докладывать своему хозяину? – наконец заговорил Серый.
– В том и проблема, – голос пацана был тихим и хриплым. – Побежит или нет, а "хозяин" его от меня не отвяжется. Я ж его потенциальный источник дохода. И полезный информатор. Раз уж на то пошло.
– Столько недель всё шло гладко – и на тебе. Переулки, погони, стрельба… – Серый сморщился. – Это всё, конечно, увлекательно, но оно мне надо?
Кеч умолк. Серый устало вздохнул:
– Контакты их нанимателя у тебя, я полагаю, есть.
Пацан молча покивал, не сообразив, что вокруг слишком темно, но, видимо, жест его был замечен. Светловолосый переступил через стрелка одной ногой и опустился на колено. Ощутив дуло, упершееся ему под челюсть, стрелок сжался в комок и прищурился. Серый навис над ним.
– Издашь хоть звук – умрёшь.
Стрелок судорожно закивал и хотел было что-то промычать, но светловолосый не слушал. Не убирая пистолет, он сгрёб бандита-неудачника свободной рукой за грудки и притянул к себе, приподняв над землёй. Стрелок дёрнулся и замер. Со стороны казалось, что светловолосый что-то шепчет ему на ухо. Кеч вытянулся в струну, пытаясь рассмотреть, что происходит, но ракурс и густые тени такой возможности ему не дали.
Прошло не слишком много времени – минута, возможно, – когда Серый отпустил безвольно повисшего в его руках стрелка и поднялся на ноги. Запрокинув голову, он какое-то время стоял совершенно неподвижно. Затем, будто очнувшись, повёл плечами, глубоко вздохнул.
Окинув взглядом распростёртое на асфальте тело, он направил пистолет на правую голень бандита и выстрелил.
Пацана передёрнуло.
– Ты что делаешь?!
– Выигрываю тебе время.
Вторая пуля пробила левую голень. Подстреленный даже не вздрогнул. Когда же светловолосый направился к амбалу, всё ещё сидящему в сторонке, Кеч не выдержал:
– Господи, да прекрати! Его-то зачем, он же без сознания!
Но натолкнувшись на холодный взгляд светлых глаз, пацан умолк.
Дождавшись, когда он смущённо заткнётся, Серый закончил со здоровяком и, убрав оружие под куртку, оглядел переулок. Ни стрелок, ни его объёмный приятель так и не очнулись. Ни фонтанов из ран, ни рек крови на асфальте. Тарантино был бы явно недоволен.
– Чтобы прийти в себя после драки, им много времени не понадобится. А вот чтобы снова научиться ходить… – Серый прислушался к звукам улицы, бросил настороженный взгляд на дверь клуба. – Пошли. Лучше здесь не задерживаться.
Кеч знал, что "снисхождение" – слово отсутствующее в лексиконе светловолосого, но подобная демонстрация цинизма вряд ли способна оставить равнодушным хоть кого-то. Много раз за прошедшие полтора года парень говорил себе, что пора бежать от этого типа – быстро и без оглядки. Но всякий раз понимал, что не сможет.
А теперь осознал, что бежать уже поздно.
– Куда мы?
Места казались смутно знакомыми. Странное ощущение дежа вю, когда видишь дворы, по которым вроде бы ходил, улицы, которые вроде пересекал… Но сейчас – возможно, из-за пережитого шока, – Кеч никак не мог их вспомнить.
– К тебе домой.
Серый не выглядел ни напуганным, ни рассерженным, но двигался быстро и сосредоточенно. Внимательный, собранный, будто зверь на охоте.
– А почему именно ко мне? Ты же ни разу у меня не был. Ты точно не путаешь дорогу? Мы вроде идём не туда…
– Туда.
Коротко и лаконично.
– Но…
– Это окольная дорога. На случай, если я упустил ещё пару-тройку сюрпризов по твою душу. Кроме того, в родном углу ты быстрее придёшь в себя и быстрее же выдашь мне нужную информацию. Возиться с твоим душевным равновесием у меня времени нет.
Обычно дорога от этого чёртова клуба до дома занимала гораздо меньше времени, но Кеч не собирался жаловаться. Серый, как он давно уяснил, в некоторых вещах несоизмеримо опытнее. Кроме того, получасом ранее этот тип в очередной раз спас его шкуру. И на сей раз – из по-настоящему отвратительной истории.
Совершенно непримечательный многоквартирный дом с грязным подъездом, заплёванными площадками и исписанными матом коридорами. В таких домах стены хуже картона: удручающая слышимость ни на миг не даёт забыть о соседях и всех их домашних делах, хочешь ты того или нет.
Обстановка квартиры тоже ни удивления, ни восторга не вызывала. Захламлённая однушка с маленьким коридорчиком-тамбуром, крохотной кухонькой и тесным санузлом. Единственная комната тускло освещена шестидесятиватной лампочкой под потолком. Старый диван без ножек, кое-как застеленный вылинявшим пледом. Компьютерный стол с зашёрканой столешницей завален дискетами, дисками, непонятного назначения девайсами и канцелярской мелочью. У двери – комод с ободранным боком, на нём – гора тарелок и бутылок из-под пива. Рядом – единственный на всю комнату табурет. Маленькое окно наглухо закрыто невнятными тёмными шторами. Под ногами вытертый ковёр.
Восемь квадратов советского прошлого.
– Сам напросился, – пробормотал Кеч, заметив выражение лица гостя.
Серый бесцветно пожал плечами. Когда-то очень давно он обитал в условиях во сто крат хуже, но распространяться об этом не собирался. Оставив хозяина пристыженно наводить порядок, он нашёл ванную (совмещённые санузлы – настоящее зло хрущёвок) и, зайдя внутрь, замкнул дверь.
Горячая вода, слава богу, имелась, чистое полотенце нашлось в шкафчике. Вытащив из внутреннего кармана складной нож и положив его на раковину, Серый снял куртку, футболку и осмотрел рану. Пуля застряла прямо под нижним ребром – достаточно близко. Не придётся с мясом вырезать. Зажим бы сюда… Впрочем, это ещё не самые неудобные условия. Свернув полотенце в жгут и зажав его в зубах, Серый взял нож.
– Что-то ты долго, – с наигранной скукой бросил Кеч. Он уже успел прийти в некое подобие нормы и вовсю рылся на новостных форумах. Гибкая психика. Только что тебя чуть не убили – а через полчаса ты уже привычно виснешь в сети, будто ничего не произошло.
– Ну, – Серый подошёл к окну, осторожно отодвинул штору. – Пулю мгновенно не достать.
Вид у него был взъерошенный и несколько усталый. Потемневшие от воды короткие волосы придавали лицу неуловимо мальчишеский вид – почти безобидный, почти… человеческий.
– Ого! – пацан тут же потерял интерес к монитору. – Так он попал! Я думал, ты притворился. А ты, значит, пули умеешь вытаскивать?
– Приходится.
– Часто?
– Не особо.
Светловолосый оглянулся на видавший виды диван, подумал с секунду и всё же сел.
– Расскажи-ка мне, что помнишь об уроде, который отправил к тебе тех двоих.
Кеч повернулся на стуле так, чтобы хорошо видеть собеседника, и задумчиво растрепал пятернёй собственные волосы. Надо бы подстричься, как появится лишняя копейка.
Иллюзий насчёт внезапных "лишних копеек" он, правда, давно не питал. Да-да, львиная доля доходов на наркоту уходить перестала, но теперь часть времени, которое он раньше тратил на заработки, приходилось уделять сидящему напротив типу. Шило на мыло, что называется.
Кеч и правда оказался хорош в своём деле: в кратчайшие сроки умудрялся достать любую информацию. Почти любую. Какое-то необъяснимое природное чутьё помогало ему буквально из-под земли выкапывать вещи, о которых многие даже не слышали.
А что до самого Серого... Этот полностью оправдал впечатление, возникшее у Кеча ещё в первую встречу. Прагматичный и местами циничный, он вёл себя так, будто был не человеком, но какой-то химерой в человечьей шкуре. Хорошо замаскированной, прекрасно понимающей людскую натуру, правила и законы общества – но не слишком-то считающейся с ними. Многие инстинктивно избегали связываться с ним. С первой минуты светловолосый, несмотря на приятную внешность и вполне дружелюбные манеры, вызывал иррациональное беспокойство практически в каждом, с кем имел дело.
Кеч был иной породы. Он не боялся странностей, не испытывал ужаса перед необъяснимым. Подобные люди его привлекали. Прежде всего странной холодной силой, которой он мечтал обладать сам.
– Ну… – пацан нервно потёр руки, пытаясь сосредоточиться. Взгляд его бесцельно заскользил по комнате.
– Я облегчу тебе задачу, – понаблюдав за ним несколько секунд, проговорил Серый. – Мне нужны имя и адрес.
– Имени он не называл... и адреса я точного не помню. Но могу, наверное, привести на место.
Светловолосый усмехнулся:
– Моя лучшая ищейка не смогла нарыть информацию на собственного драгдиллера. Вот это ирония.
– Не стояло задачей, – пробормотал Кеч. – Я же не знал, что он захочет до меня докопаться.
– А стоило бы. Однажды, попав в передрягу, ты просто не успеешь до меня дозвониться.
– Да… кстати. Спасибо…
– Угу, – Серый поднялся с дивана, собираясь уходить. – У тебя время до завтрашнего вечера. Узнай об… интересующем нас субъекте побольше. Не перестарайся только – не дай себя обнаружить. Днём спасти тебя от пары дуболомов я не смогу.
– Ты, я так понял, ничего не принёс, – больше утвердительно, нежели вопросительно произнёс Кеч.
– Не планировал увидеть тебя сегодня, – Серый помолчал. – Склянки выбрасываешь?
Кеч хотел было удивиться – склянки? – но в следующую секунду понял.
Серый сдержал слово: пацану удалось избавиться от тяги к порошку. Но обещаний легко слезть и с того, на что его пересадил этот бледномордый, никто никому не давал, ведь так?
Казавшаяся поначалу безвредной, со временем новая зависимость так поглотила пацана, что завязывать ему даже в голову не приходило. В отличие от всего, что он пробовал прежде, новое вещество создавало потрясающий по длительности эффект: подъём сил, энергии, обострение всех, казалось, чувств – при абсолютно ясном сознании. Полная эйфория, упоение собственным существованием. За обилием плюсов стоял единственный минус: фатальная зависимость. Лишь единожды задержавшись с визитом на пару дней, светловолосый дал пацану понять, чем грозит разрыв их деловых отношений. В тот раз Кечу показалось, что бледномордый и сам растерялся, увидев последствия своей "забывчивости". А кто б не растерялся при виде истлевающего заживо ходячего трупа? Больше Серый никогда не забывал вовремя выдавать новую дозу. Взамен требуя лишь оперативного и чёткого выполнения своих заданий – не так часто появлявшихся, если задуматься, но всегда достаточно рискованных. Самым безобидным за полтора года было собрать информацию о директоре одной местной охранной конторы. Тот оказался психопатом, покалечившим с десяток людей. Серый успел вытащить Кеча из пекла буквально в последний момент – и тогда же впервые показал, на что способен, расшвыряв как котят трёх здоровых оперативников.
По правде говоря, за эти несколько месяцев парню вообще пришлось повидать много чертовщины, о какой прежде он даже не слышал.
Да и не услышал бы, не занеси его нелёгкая в тот чёртов бар. Или в тот чёртов переулок…
Выдвинув ящик стола, Кеч какое-то время рылся в скопившемся там хламе. Найдя нужное, он протянул светловолосому узкий сосуд сантиметров в десять высотой из тёмного пластика с плоской резиновой пробкой. Тот цокнул:
– Я говорил уничтожать их сразу.
– Это единственный, – заверил парень. – Последний, остальные я выбросил. Предварительно разломав. Всё как ты показывал.
– Надеюсь.
Серый вытащил из кармана нож, раскрыл.
– Давно пора было рассказать тебе кое-какие подробности. Хотя бы для того, чтобы предотвратить твои влипания в неприятности из-за банального "не знал". Которое мне уже поперёк горла, – вполголоса добавил он и аккуратно полоснул лезвием по собственной ладони. Понаблюдав с пару мгновений за заполняющей порез кровью, Серый положил нож на стол и забрал у притихшего парня пластиковую "колбу". Тот смущённо молчал, глядя, как сосуд наполняется почти чёрной жидкостью. И заговорил вновь, лишь когда светловолосый протянул склянку ему.
– Зачем это?
– Ты просил дозу.
Кеч оторопело открыл рот, закрыл, снова открыл, нахмурился и – вдруг нервно рассмеялся:
– С-слушай, ты… кажись, ты ещё в себя не пришёл. У тебя жара нет? Может, с пулей инф…
Серый коротко вздохнул, обрывая поток предположений:
– Нет.
Пацан перестал смеяться.
– Мужик… Ты серьёзно что ли?
– Ты принимал это больше года, – Серый взял пробку и закупорил "колбу". – Так в чём дело сейчас?
– Да в том, что это кровь! – Кеч, не выдержав, повысил голос, но вдруг запнулся, – …погоди. Ты что, давал мне колоть твою кровь всё это время?
– Я не поверю, что за столько месяцев ты не обратил внимания ни на цвет, ни на консистенцию, ни, возможно, даже на вкус. Зато ещё как заметил эффект. С каким восторгом, – Серый поставил колбу перед парнем, – ты рассказывал мне о своих ощущениях? О том, как изменился мир вокруг. Как обострились твои слух и зрение. Как ты загодя слышишь сирены, как далеко стал видеть опасных типов, как по запаху улицы смог найти выход, когда заблудился на огромном незнакомом складе. Как можешь работать сутки напролёт. Как много времени, сил и бабок отбирала твоя прежняя дрянь, и насколько свободнее ты ощущаешь себя теперь. И я повторю вопрос, – он оперся о стол рукой, слегка нависнув над парнем, – В чём сейчас дело?
Кеч рефлекторно подался назад и нервно сглотнул. Он действительно пытался пробовать вещество на вкус – ещё в самом начале, в первую же неделю. А кто бы не попробовал? Но оно не походило на обычную кровь. Возможно, отчасти. От какой-нибудь совсем маленькой части. В основном же это было нечто, слабо поддающееся описанию. Что-то, чему ещё не придумали названия. Чего, если верить информации – её полному отсутствию – в мировой сети, вообще не существует. И вот же как занятно выходит: самый странный и самый удивительный наркотик, что он видел, вырабатывает организм твари, стоящей прямо перед ним и выглядящей совсем как человек.
Выглядящей.
Серебристые глаза пристально смотрели на парня. Ощущение чужого взгляда аж в самой подкорке никак не давало собраться с мыслями. Кеч снова сглотнул, попытавшись унять мелкую дрожь в кончиках пальцев:
– Я не буду это принимать.
Серый вдруг мягко усмехнулся. Выпрямившись, он посмотрел в пространство, будто что-то прикидывал. В последний раз он передавал пацану эту склянку около недели назад. И завтра как раз наступит крайний срок.
– Ближайшая пара дней заставит тебя подумать ещё раз, – он повернулся к выходу. – А пока что у нас есть проблемы посерьёзней.