Лет десять тому назад приснился мне яркий, запоминающийся сон. Снилось мне, будто бы я не то путешественник, не то торговец-мусульманин, в составе большого каравана двигаюсь по пустыне. На верблюде, естественно, не пешком. Солнце палит беспощадно, небо - синее-синее, справа далеко-далеко на горизонте горы... красота, да и только. Но не до красот нам, магометанским караванщикам. Уже несколько дней плетёмся по каменистой пустыне от колодца к колодцу, а воды в них нет - лето выдалось на редкость сухое. Запасы иссякли, шевелиться не хочется, мозги от жары закипать начинают, того гляди свалишься с верблюда - тут и останешься...
Вдруг на горизонте замаячило зелёное пятно. Оазис? Мираж? Верблюды вроде зашагали чуть резвее... Значит, не мираж. И правда, вскоре караван вошёл в "райские кущи": за пальмами, обрамлявшими это чудо природы, под сенью плодовых деревьев из-под земли пробивалась вода. Она накапливалась в специально построенном для этого небольшом бассейне, а местные жители щедро делились дарами Аллаха с усталыми путниками. Короче говоря, утолили мы жажду вместе с верблюдами, а в следующий день на радостях решили устроить всем жителям оазиса праздник: достали из бурдюков, кто чем богат, использовали плоды местных деревьев и напрягли все свои кулинарные способности...
Праздник удался на славу. Вечером, вознеся молитву Аллаху, все довольные расползались на ночлег. Проходя мимо двух аксакалов, я услышал слова одного из них: "...Еду они, конечно, готовят хорошо, но вот бахчи-тай-ламики никто не сделал..." Второй аксакал улыбнулся и закивал в ответ. Я подошёл к старикам и со всем уважением к их опыту и мудрости начал осторожно допытываться, что это за блюдо - "бахчи-тай-...как там дальше?" - и из чего его готовят. Ну, и выяснил, что это - финики, запечённые в сладком тесте.
На этом сон обрывается - то ли разбудил меня кто, то ли сам с кровати упал... Видимо, испытал при пробуждении сильный стресс, ибо позже по мотивам этого сна я даже написал стихотворение:
Что рассказал усталому путнику ветер в Иранской пустыне.
Был молод я, и полон сил.
Не много изменясь с годами,
Без счета стран исколесил,
Обуреваемый страстями...
…………………………………..
Однажды в Персию я шел
На караванном муле.
Верблюдов было – ровно пчёл
В добротном старом улье.
Однообразие картин
Наскучило изрядно,
Я словно спал, а сон один –
Лишь каменные гряды…
Вдруг, что за чудо! – дивный сад
Средь выжженной долины:
Инжир, гранаты, виноград,
И, кажется, маслины.
Из недр земли здесь бил родник...
Всяк утомленный жаждой
К прохладе родника приник
И напоен был каждый.
Но, ненасытному до чувств,
Чудес мне было мало.
Оазис показался пуст,
Узрей я дочь Фейсала.
Мгновенной страстью воспален,
Я прошептал: “О, Боже!
Всю жизнь бы у ее колен,
Касаясь к нежной коже
Изящно обнаженных плеч
Мне провести, чтоб с пальцев
По смуглым бедрам ветром течь,
И вечно восторгаться
Укрытой шелком головой,
Высокой полной грудью…”
Тут с неба голос громовой
Пророкотал: -" Да будет
ТАК!!!" Обратившись в ветр, мои уста
Блуждают по долине и поныне,
Ласкают персиянки нежный стан
И внемлют жару каменной пустыни.
Это всё лирика, а рецепт блюда из сновидения я запомнил, очень хотел попробовать его, но как-то не удавалось. И вот - такой подарок судьбы: экспедиция. Правда, нет у нас фиников и духовки, зато есть мука, сахар, сковородка, а вместо фиников - чернослив и курага. Замешал сладкое (насколько позволяли ограниченные запасы сахара) тесто и, обмакивая в него вяленые фрукты, бросал их на сковороду в кипящее масло. Лучше бы печь в духовке, да где её тут возьмёшь?..
Получившееся в результате нечто мы, конечно, съели. Поскольку полевые условия не потворствуют привередливым, а прохладный климат и чистый воздух увеличивают потребность в калориях, недовольных сим блюдом не оказалось. Особенно аппетитным оно казалось, пока горячее.
Зато мы придумали новому блюду (новому, поскольку вместо фиников в нём курага, чернослив и изюм) название. Был объявлен шуточный конкурс, предлагались разные варианты: "усарики" (от названия реки - Уса), "салдатики" (по фамилии начальника отряда - Салдин), "соколики" (по фамилии кулинара), "сладкий сон макаки"... и множество других, иногда не совсем приличных названий. "Тундриками" их предложил назвать Володя. Виктор согласился сразу, я же примирился с этим названием по прошествии нескольких дней.
Полутора месяцами позднее, уже дома, попытался повторить тундрики, чем только ни начиняя их. А всё-таки правы были аксакалы - тундрики с финиками оказались самыми вкусными.
.2011 г.