Скоро Новый год. Перед Новым годом я всегда делаю ревизию своих вещей, и всё, что накопилось не нужное, выбрасываю. Достала с антресоли старый ящик, который я давно собиралась выбросить целиком, но всё руки не доходили. Я уже и забыла, что в нём, решила открыть и посмотреть. Да, можно всё выбрасывать. Вот только зонтик жалко. Я уже несколько раз намеревалась, но рука не поднимается. Он ещё рабочий, но пользоваться им давно нельзя, на нём огромное пятно от зелёнки, это дочка уронила на него бутылочку, когда была ещё совсем маленькая. Я пыталась отмыть, но пятно слегка побледнело и ещё больше увеличилось в размерах.
И сразу вспомнился Волгодонск, открытие торгового центра. Какой это был долгожданный магазин, первый у нас в новом городе. Все его ждали с нетерпением, и я тоже. Надоело ездить за любой мелочью в старый город, который на другой стороне залива. Конец семидесятых, мы строили Атоммаш. Мы ещё жили в Советском Союзе. Никому ещё не надо было думать, как заработать деньги, как открыть какое-то своё дело. У каждого была работа и зарплата, пусть не большая, но стабильная. И мы гордились своим будущим городом и значимостью своей работы. Теперь никто не поверит, что можно гордиться своей работой. Строить новый город и Атоммаш начали в чистом поле, вернее в степи, где росла только полынь и кое-где ковыль. Зато горьковатый запах полыни, разогретой солнцем, носился над степью и над новым городом, это был запах Волгодонска.
Народ уже начал собираться перед магазином. Подъехала чёрная волга, и из неё вышел председатель горисполкома. По поводу открытия как-то, сам собой, организовался маленький митинг, и председатель поздравил всех жителей нового города. Торжественно разрезал красную ленточку на входе, и вся толпа просочилась в магазин. Я зашла в магазин после всех, мне ничего покупать не надо было, хотела просто посмотреть. Медленно поднялась по широким ступеням, облицованным дорогим мрамором, в торговый зал. Зал освещали дорогие люстры, под ногами розовый мраморный пол, колонны облицованные мрамором, стояли как мощные стражи, солнце заливало торговый зал через огромные витражи. Люди толпились у витрин, стоял лёгкий, монотонный гул.
Для меня это был не просто магазин, это был «наш» магазин, мы строили его, начиная с разбивки осей и до момента передачи заказчику. Не только мы, конечно, строило множество людей самых разных профессий с разных подразделений, но наше строительное управление было генподрядное, и отвечало за весь процесс строительства. А мне, по долгу службы, приходилось работать с проектировщиками, получать чертежи, проверять, выдавать всем подрядчикам, контролировать качество работ, подписывать документы на выполненные работы.
Вспомнилось мне, как с геодезистами, ещё в чистом поле, среди зарослей полыни, искали колышки разбивки осей здания. Потом переносили их в котлован, заливали бетонную плиту, закладывали арматуру для будущих подколонников, потом ставили опалубку и бетонировали. Потом монтировали каркас здания, перекрытия. Потом…, потом…. У меня хранятся в памяти все конструкции, из которых построили магазин. Конструкции внутри уже не видны, они все спрятаны под облицовкой. Снаружи здание облицовано бледно-розовым ракушечником.
Стояла я среди зала и любовалась так вдруг ожившим зданием, таинственным превращением новостройки в магазин. Казалось бы, небольшое здание, но, сколько проделано работы. И вот результат. Продавцы бойко торгуют своим товаром, и им нет никакого дела, кто построил это здание. И покупателям нет никакого дела до тех, кто его построил, если только кто-то из них сам работал здесь. Никто не замечает, какое оно красивое, лёгкое и светлое. Все заняты товаром, а товаров здесь предостаточно. Теперь это магазин, и он зажил своей, магазинной жизнью. Такое впечатление, что он здесь всегда был.
Подошла и я к витринам. Там было что купить. Увидела дорогущий, и редкий по тем временам, складной французский зонтик. Как тут было устоять. Купила. Потратила треть своей зарплаты.
Это он и есть, тот самый.
И опять у меня рука не поднимается его выбросить, видимо теперь для меня он уже не зонтик, а реликвия. Как можно выбросить реликвию. И я снова спрятала его, теперь уже в другое место.