КУЛИНАРИЯ
Ясли, детский сад, школа, посещение "красного уголка", кружков "умелые руки", занятия музыкой с частным преподавателем, музыкальная школа, спортивная секция, высшее учебное заведение... Кому из людей, родившихся в эпоху развитого социализма и ожидавших построения коммунизма, не знакомы эти ступени всестороннего развития личности? Практически всем.
Но мало кто, достигая определенных вершин в иерархии общества всеобщего благоденствия, совершал поступки, идущие вразрез с мнением идущих в ногу, вскормленных лозунгами равенства и братства, скованных одной цепью и связанных одной целью, не высовывающихся и не обладающих индивидуальностью. Стандарт! Люди, действующие по утвержденным стандартам и становящиеся стандартными по своей сути.
В годы перехода от диктатуры пролетариата к развитому социализму Мамонт Маломальский был руководителем творческого кино-объединения Седьмая молодость, изредка посещал знаменитый кабачок 13 стульев, но, главное: он являлся отцом нашего героя - Льва Мамонтовича Маломальского, который, как и все дети, окончив школу, приложил палец ко лбу и задумался: Что делать? И поступил в музыкальное училище, каковое и закончил, овладев искусством игры на альте и как смежные специальности освоил фортепьяно, виолончель и еще какие-то струнные инструменты. Проявив исключительные способности, Лев поступил в консерваторию и скоро, воспитанный на бессмертной классике, мог, не заглядывая в ноты, играть Бетховена, Баха, Рахманинова, Чайковского, Глинку, а также Рихарда Вагнера. Он давал концерты в Большом зале консерватории в сопровождении симфонического оркестра, в домах культуры с оркестрами малого состава и в небольших клубах сольно и кроме того объездил как участник филармонии бесчисленные учебные заведения своей необъятной родины.
Личная жизнь у Льва Мамонтовича как-то не задалась, поскольку он был влюблен в классическую музыку, и рок-н-роллы все различны были чужды его структуре. Он питался в пунктах общественного питания, не слишком кичившихся разнообразием меню, и по большей части то были диетические столовые, где свинина и курица могли соседствовать в одном блюде, а салат из квашеной капусты вообще есть было не возможно.
Время текло словно густой липовый мед, однако годы спокойствия и процветания остались в воспоминаниях. Наступила эпоха, названная перестройкой.
Лев Мамонтович вновь приложил указательный палец ко лбу и призадумался. Но не успел он пораскинуть мозгами, как колесо истории сделало новый оборот, и перестройку сменила система, где все встало с ног на голову. Люди, обворовывающие народ и уничтожавшие вековые ценности и насаждавшие антикультуру, назвали себя демократами, бандиты большой дороги, представлялись блюстителями порядка, а распродавшие все, что было нажито непосильным трудом, направо и налево - деловыми людьми, а по-импортному - биснесменами...
Надоела политика! - воскликнет обыватель и будет несомненно прав. Прошли времена митингов и демонстраций, канули в небытие музыканты, всегда бывшие против, диссиденты исчезли или просто-напросто переквалифицировались в брюзжащих аристократов, умерли Сахаров и Солженицын, а дочка известного в прошлом политического деятеля улыбалась из всех телеотсосов своей лошадиной улыбкой, трясла бедрами и постоянно выставляла напоказ, купленные на отцовские деньги, заграничные дипломы о высшем образовании.
Но мы ведем речь совсем не об этом...
Наш герой впал в задумчивость, стоя на главной площади главного города когда-то великой и богатой страны. Во времена великого передела для него открывались новые перспективы, и Лев Мамонтович, держа левой рукой саквояж, почесал свободной рукой шею.
Тут нужно сделать отступление и рассказать, что Маломальский всю свою сознательную жизнь был склонен к коллекционированию, такое было у него хобби, а так как кроме музыки его ничего не интересовало, он собирал музыкальные инструменты, благо средств, заработанных тогда, когда музыка еще интересовала определенную часть населения, было вполне достаточно, а часть их, стоит заметить, не малая, была своевременно, еще до "черного" вторника, переведена в твердую заграничную валюту (право, до сих пор не могу понять, почему эта валюта такая твердая!?).
Итак, оказавшись не у дел, в новом дивном мире, Лев Мамонтович стал путешественником. Он путешествовал по осколкам бывшей большой страны, которые именовали себя то самостийными, то независимыми, а то и ближним зарубежьем. Он глубоко вздыхал, вспоминая прежние времена, а спустя некоторое время посетил настоящую заграницу, куда его ранее не выпускали по совершенно не известным причинам. Увидев иные миры, он понял, что там люди живут. Конечно с полной уверенностью он не мог сказать - лучше или хуже, но они жили и были совершенно другими.
Совершая многомесячный вояж по свету, Лев Мамонтвич задержался чуть дольше в одной из густонаселенных жарких стран юго-восточной Азии. Его поразила местная музыкальная традиция. Ничего подобного он не слышал прежде, а диковинные музыкальные инструменты вызвали в нем чувство обделенности и даже определенной ущербности. Классическое образование не предлагало отклонения, и Маломальский ощутил острую боль под левой лопаткой. Пополнив свою коллекцию, Лев Мамонтович вернулся домой и попытался изучить заморскую гармонию, но ничего не получалось. Маломальский поспешил в музыкальные магазины, дабы приобрести соответствующую литературку, но здесь его ждало разочарование; музыкальные магазины в большинстве своем перестали существовать, а на их месте возвышались офисные небоскребы, супермаркеты и бутики, куда люди заходили, чтобы посетить бесплатные туалеты или подивиться изобилию не доступной их кошелькам продукции. Лев Мамонтович задал себе банальный вопрос: А для чего открываются все эти предприятия? Не получив на него ответа, наш герой подумал - существует вероятность, что где-то в старом городе в букинистических отделах можно отыскать что-то для моего увлечения...
Стоял погожий весенний день. Он сошел с троллейбуса на главной улице города и углубился в переулок, но, пройдя несколько десятков метров, застыл как столпом...
До ушей альтиста донеслись чудесные звуки, слышанные в экзотической стране. Пару минут Лев Мамонтович вслушивался и наконец двинулся. Звуки усиливались...
На небольшом сквере, среди двухэтажных домов с облупившейся краской и штукатуркой, окруженном деревянными скамейками, собрались граждане разного пола и возраста, образовав круг. Вот внутри этого круга и происходило действо. На пестром коврике, расстеленном на асфальте, скрестив под собой ноги, сидели четыре наголо выбритых человека в свободных розово-оранжевых. Они играли на инструментах: один - на ситаре, второй - на пунги, третий на дамару. На табле играла лысая девушка, и у нее на лбу, чуть повыше носа красовалась жирная темная точка, либо накрашенная, либо вытутаированная. К музыкальному квартету примыкал человек в такой же одежде, что и остальные, но он стоял, держа в руках книгу и декламируя тексты, не понятные не только Льву Мамонтовичу, но и большинству здесь присутствовавших.
Человек говорил что-то об особом имени Бога, о Верховной Абсолютной Истине, о ведах и еще много о чем, то и дело прерывая свои речи выкриками: Харе Кришна! Харе Рама!
Музыка не прекращалась, но она не заглушала оратора, а словно дополняла и даже где-то возвышала его. Он же говорил следующее:
-Мясо невозможно получить, не причинив вреда живым существам, поэтому пусть каждый воздержится от употребления мяса. Помня о том, каким отвратительным способом добывается мясо, и о той жестокости, с которой содержатся в неволе и убиваются живые существа, человек должен раз и навсегда отказаться от употребления в пищу мяса...
Далее он продолжал:
-Тот, кто наращивает свое мясо, поедая плоть других созданий, обрекает себя на страдания, в каком бы теле он не родился. Нет на свете более жестокого и эгоистичного человека, чем тот, кто увеличивает свою плоть, поедая плоть невинных животных... Душа является источником сознания и животворящей силой в теле каждого живого существа... Живое существо, которое находится на более низкой ступени развития, чем человек, постепенно поднимается по эволюционной лестнице, пока в конце концов не получает человеческое тело. Только та душа, которая обрела тело человека, может обратить свое сознание к Богу и перенестись в момент смерти в духовный мир... Все живые существа должны отбыть определенный срок в том или ином материальном теле. Этот срок установлен свыше, и он должен истечь, прежде чем они смогут переселиться в другое тело или подняться на более высокую ступень эволюционной лестницы. Убийство животного или любого другого живого существа лишает его возможности до конца отбыть срок, отведенный для пребывания в определенном теле. Человек ни в коем случае не должен убивать другие живые существа ради собственного удовольствия, потому что тот, кто лишает их жизни, запутывается в сетях греховной деятельности...*
Говоривший на несколько мгновений прервался, и Лев Мамонтович встретился взглядом с лысой девушкой, игравшей на табле. И они уже не могли отвести друг от друга глаз...
-Слово карма означает "действие" или, в более узком значении, любое материальное действие, влекущее за собой последствия, которые привязывают человека к материальному миру...Каждое наше действие влечет за собой определенные последствия. Согласно закону кармы, если мы причиняем боль и страдания другим живым существам, то также будем страдать... Иногда в бамбуковой роще в результате трения стволов бамбука друг о друга начинается пожар. Однако истинной его причиной являются не деревья, а ветер, раскачивающий их. Деревья - это всего-навсего посредники...* - продолжал человек, державший в руках книгу, - ...Изначально слово "вегетарианский" означало гармоничный философской и нравственной точки зрения образ жизни, а не просто фруктово-овощную диету... Вегетарианство - это очень важный шаг на пути к совершенному обществу, и те, кто задумается над его преимуществами, окажутся в одном ряду такими мыслителями, как Пифагор, Сократ, Платон, Климент Александрийский, Плутарх, царь Ашока, Леонардо да Винчи, Монтень, Акбар, Джон Мильтон, сэр Исаак Ньютон, Эммануэль Сведенборг, Вольтер, Бенджамин Франклин, Жан-Жак Руссо, Ламартин, Перси Биши Шелли, Ралф Уолдо Эмерсон, Генри Дэвид Торо, Лев Толстой, Джордж Бернард Шоу, Рабиндранат Тагор, Махатма Ганди, Альберт Швейцер и Альберт Эйнштейн...*
"Адольф Гитлер..." - мысленно продолжил список Лев Мамонтович, его глаза по-прежнему пристально смотрели на девушку, но слова говорившего все сильнее действовали на Маломальского.
-Те, кто знает, как действует закон кармы, понимают, что мира невозможно добиться с помощью демонстраций и петиций. Вместо этого следует объяснять людям, какие последствия влечет за собой убийство невинных существ (и не рожденных детей).*
Представление, судя по всему, завершалось, человек закрыл книгу и закончил свою речь словами:
-Преданные Господа, принимающие пищу, принесенную Ему в жертву, избавляются от всех грехов. Те же, кто готовит пищу, чтобы насладиться ею, питаются одним грехом...*
Музыканты прекратили играть, встали дружно пропели Харе Кришна и стали собирать свои нехитрые пожитки, складывая все в заплечные мешки, сшитые из разноцветных кусков. Лысая девушка, не отрывая взгляда от нашего знакомого, передала мешок своему товарищу. Слушатели во дворике также стали расходиться, и спустя пару минут возле лавочек остались двое - Лев Мамонтович Маломальский и симпатичная лысая девушка, и, слава Богу, что ее никто не заставлял есть ногти с перхотью.
Не говоря ни слова они приблизились друг к другу и взялись за руки. Лев Мамонтович чувствовал дрожь по всему телу, что-то ворочалось в горле, ноги стали ватными и не слушались приказов. По правде сказать, Маломальский никуда идти и не собирался, по крайней мере в данную минуту. Тянулись мгновения, коих, как вы правильно подумали, было ровно семнадцать, и девушка, нарушив тишину, извлекла, казалось, из ниоткуда книгу, не толстую, не тонкую, а стандартную:
-Вот... - ее голос соответствовал внешности, приятный, но какой-то "лысый", - возьмите, пожалуйста, вам обязательно пригодится... - она потопталась на месте и добавила, - А мне пора уйти...
-Но сможем ли мы увидеться когда-либо? - принимая книгу, почти шепотом произнес Лев Мамонтович, после чего последовала пауза, а затем альтист, спохватившись и повысив голос, сказал, - Мне же нужно будет вернуть вам книгу...
-Книгу возвращать нет смысла, - загадочно улыбнувшись, произнесла девушка, - А встречи... Встречи и расставания происходят всегда и везде. Просто нужно видеть того, с кем встречаешься... Мы обязательно встретимся...
Она пропала. Исчезла, растворившись в бесконечном лабиринте старых двориков, а Лев Мамонтович продолжал смотреть ей вслед...
Он открыл дверь квартиры и посмотрел на часы, висевшие под потолком между ванной и туалетом. Они показывали десять часов вечера и почему-то напомнили Маломальскому пятно на лбу давешней девушки. Включив свет и усевшись на мягкий диван, обтянутый велюром пастельных тонов, от времени потерявших истинные цвета. Он достал книгу. Она называлась "Ведическое кулинарное искусство", и автором значился Адираджа Дас. Первые же строчки вступления закрепили все, услышанное днем в скверике...
"Поваренные книги обычно не читают. В них заглядывают, когда нужно что-нибудь приготовить. Но эта книга - не обычная поваренная книга. Это, скорее, путешествие по новому для вас миру, полному неожиданностей и сюрпризов. Это экскурсия в иную культуру, которая на первый взгляд может показаться чужой и далекой, но если вы все же рискнете отправиться в это путешествие, то поймете, что при всей внешней экзотичности эта культура основана на ценностях и понятиях близких сердцу каждого человека, таких, как любовь, милосердие, сострадание. Мы уже видим удивленно поднятые брови: "Полноте, какое отношение кулинарные рецепты могут иметь к любви, милосердию и состраданию?" Действительно, трудно представить себе, как бутерброд, перехваченный на бегу, может иметь какое-то отношение к таким высоким понятиям. Но в основе кулинарной традиции, о которой идет речь, лежат представления о том, что пища, употребляемая человеком, оказывает влияние не только на его физическое состояние, но и на его умственные способности, а также нравственные и духовные качества. ("Человек есть то, что он ест".)"*
Лев Мамонтович прилег, взглянул внутрь себя и вдруг понял, чего именно не хватало ему в его жизни. Он прочитал еще несколько строк:
"...Рецепты, собранные в данной книге, и, главное, философия питания, лежащая в их основе, помогут вам найти путь к сердцу любого человека, прежде всего, к своему собственному. Веды, древнейшие священные писания в мире, утверждают, что в сердце каждого живого существа дремлет любовь к Богу и что настоящее счастье может обрести только тот, кто пробудил в себе эту любовь. Вы научитесь готовить и есть приготовленную пищу так, чтобы источник этой любви снова забил в нашем пересохшем сердце..."*
Отложив книгу в сторону, Лев Мамонтович вскочил с дивана и, размахивая руками точно дирижер на концерте, прокричал тонким хрипловатым голоском:
-Я постиг суть! Я понял смысл своего существования!
Он побежал на крохотную кухоньку, обставленную и обвешанную стандартными белыми шкафами, полками и столами. Лев Мамонтович принялся извлекать отовсюду посуду разного объема, кухонные принадлежности, а когда все это было размещено на столах, убежал в комнату и вытащил из шкафов и стеллажей предметы своей коллекции. Он срывал, висевшие на стенах диковинные инструменты и относил их на кухню, а затем на несколько секунд присел на свободный стул.
После этого закипела работа...
Поначалу его действия были хаотичными, но через некоторое время приняли упорядоченный характер, и суета уступила место порядку.
Альтист приговаривал: "Так, так, хорошо! Не торопись, Левушка, все получится!"
И вот стали появляться самые невероятные блюда...
Английская гитара, фаршированная бамбирами, обжаренными в масле и приправленные кларнетами. Все это было посыпано белым порошком, напоминавшем муку и выложено на большой поднос.
Балалайки, раскрашенные в самые невероятные цвета и разрубленные на мелкие части, были отварены в соусе и помещенные в тубу.
Эрху, начиненные мелкими тимбалами и прожаренные с шалмеем. Это блюдо было приправлено соусом ржавого цвета.
Тангентенфлюгель был аккуратно разрезан на четыре части, и из него торчали трембиты, ребабы, укеке, рожки, пондары и даже паркапзуки! Вокруг всего этого лежали сверкающие сагаты, политые жидкостью, переливающейся при свете электрических ламп всеми цветами радуги. В стеклянной гармонике помещались маленькие челесты, и они звучали, создавая невероятную мелодию, и по ним сползала масса, напоминавшая какой-то сладкий джем...
Лев Мамонтович Маломальский выскочил на балкон с истошными воплями:
-Прасад! Прасад! Прасад! Пусть все, кто голоден, заходят в мой дом, и я накормлю их!*
А в густых черно-розовых облаках появились улыбающиеся глаза лысой девушки...
14.01-17.04.2015
*Часть текста, отмеченная звездочками взята из книги Адираджа Дас "Ведическое кулинарное искусство"