Нет, ты не представляешь, какой он противный. Правда, Свет, я таких ещё не встречала. Вчера спрашиваю: “Ну, как тебе борщ?” А он молча доел, ложку облизал, зыркнул глазищами зелёными, и: “Спасибо, Лора.”
Спасибо, Лора?! И всё?! Я три часа у плиты корячилась, а ему трудно доброе слово сказать? Да, съел всё. Ну и что? Может, просто голодный был. Он как робот, я тебе говорю. Закинул в топку калории, и дальше поршнями скрипит. Без эмоций. А я между прочим, каждый день вкусненькое стараюсь готовить. И никакой отдачи, никакой. Знаешь, как обидно? Я весь вечер валерьянку пила из-за него. Да, я чувствительная, а то ты не знала.
Какой-то он малахольный, честное слово. На вид — лет шестнадцать, не больше. Длинный и тощий, хоть и жрёт будь здоров. В наушниках днём и ночью, рок свой слушает. Все деньги, что в аэропорту получил, на компьютер потратил. Предмет первой необходимости, да? А в холодильнике у меня продукты сами растут? Вот и я говорю.
Верка-то его почти не видит — с утра на занятия, язык учить, потом в дом престарелых, бабулькам горшки менять. Ночью придёт, чаю попьёт, и спать. А мне за неё отдуваться. Шастает туда-сюда, книжки таскает, умный больно. От одного его вида мутит, клянусь.
И ещё, ты только не смейся — ноги у него вонючие. Ничего я не придумываю. Как придёт, бутсы свои у порога скинет — хоть святых выноси. Тухлой капустой вся квартира провоняла. Я его уже сколько раз просила — пришёл домой, иди стирай носки сразу. Поначалу слушался, стирал, а сейчас прямо в своей комнате разувается. Закроется там и сидит. Так я придумала — по телефону ему звоню, а когда не отвечает, сообщения оставляю: “жрать подано”, или “сходи мусор вынеси”. Должен же он хоть как-то по дому помогать.
Они когда ехать собирались, я надеялась, всё по-настоящему будет. Подумаешь, фиктивный брак. Начали фиктивно, закончат полюбовно. Я таких пар много повидала. Привыкают, да так и остаются вместе. Им ведь ещё целых пять лет разводиться нельзя, иначе Верку из страны выпрут. Нет, Свет, пять лет он у меня жить не будет. Я удавлюсь, или убью кого-нибудь. Уговор был на полгода. Вот, в августе съедет, даст Бог.
Терплю ради Верки. Племяшка всё же родная. Без малахольного бы сюда никак не попала. Меня-то муж любимый привёз, Царство ему небесное. А ей пришлось транспорт искать. Ты что, выражение такое не слыхала? Жена-еврейка — не роскошь, а средство передвижения. Так и муж-еврей. Вот и нашла она. Учились вместе. В школе и не замечала его, очкарика забитого. Над фамилией потешались всем классом. Какая фамилия? Ой, ты упадёшь, Свет. Рукенглаз. Придумают же такое, да?
И представь, даже денег не взял. Говорю же — малахольный. Влюбился? Ну, не знаю. Им там пришлось целый год до отъезда счастливыми молодожёнами притворяться. Так он свою роль хорошо сыграл. Верка как-то писала — цветы дарил через день, стихи читал. Расспрашивал её обо всем. Ну, это понятно — изучали друг друга, а то ведь тут проверяют. Вопросы каверзные задают: “Какой зубной пастой пользуется ваш супруг?” “Сколько лет бабушке вашей жены?”
И вроде всё у них хорошо там складывалось. Ну да, потому я и надеялась. А что, приехала бы, и сразу с мужем. Я же не знала, какой он.
Так нет ведь. Верка умудрилась на пароходе бывшего своего встретить. И знаешь, что смешно? Тот тоже фиктивно женился. Десять тысяч выложил. Нет, не рублей. Пока плыли, он вдруг чувствами снова воспылал. К Верке, Свет, не ко мне же. Ты слушаешь, нет? Все три дня они по закуткам прятались. Любовь у них там похлеще, чем в “Титанике” случилась.
Ну и вот. Договорились ждать. Пять лет, угу. Вот только Верка залетела. Прямо там, в море. Шестой месяц пошёл уже. А Ди Каприо её пропал ещё в первую неделю. Это я его так называла, в честь “Титаника”, ну ты понимаешь. На звонки не отвечает, как в воду канул. Я Верке говорю — страна маленькая, найти не проблема. Она в слёзы сразу. Гордая.
Зато малахольный вчера коляску приволок. Тёмно-синюю, представляешь, вот дурень.
Стоит с этой коляской своей, смотрит на Верку, а она ему: “Дурак ты, Миша. У меня же девочка будет”. А он: “Так я поменяю, не проблема”. И улыбается. И она улыбается. Чего улыбаются, не пойму? Ему ведь съезжать в августе…
Ой, Свет, пойду я! У меня там тесто подошло. Пирог с капустой пеку, Верка просила. Я тебе потом рецепт дам — обалденный пирог!