Глава одиннадцатая
Школьные годы чудесные
1
Друзья Людмилы и Руслана,
Сюжетом жизненным таким
Страницы нашего романа
Мы своевольно осветим.
Хотя, приятней в сказок мире:
Зимой, в натопленной квартире,
В трико и майке, налегке,
Поджавши ноги, в уголке
Вам друга верного - дивана,
И, семечки грызя в кулёчек,
Глотая смысл из мелких строчек,
Вдруг нашумевшего романа,
Прожить иной кусочек жизни,
Без мыслей о дороговизне.
2
И, упаси нас, Бог, от мысли
Нарушить ваш спокойный сон!
Разбойник здесь у нас не свистнет,
Не Соловей, поскольку, он.
И на цепи здесь кот учёный
Не станет песен петь никчёмных,
Не станет сказками томить,
И Голова не будет ныть
О несложившейся судьбине,
И нечестивец Черномор,
Подлюка и девичий вор,
Покой и мир ваш не отнимет.
Не мёд, увы, и мой рассказ,
Но он – про жизнь и без прикрас.
3
Хотя, конечно, жизнь грубее,
Чем изощрённейший роман
Про супер мерзкого злодея…
Но полно! Я наскучил вам?
Так вот, здесь точку ставить рано,
А к персонажам из романа
Я, мой читатель, здесь прибавлю
Ещё двоих - Петра и Галю.
У Жени с Галею со школы
Был не сказать, чтобы, роман,
А так, лишь флирт. Но, месье, шарман
Все эти в юности приколы,
А догадаться очень сложно,
Что счастье может быть возможно!
4
Наш Снегов пел когда-то Гале,
Когда студентом юным был:
«Ой, Галю, дай тебя завАлю!»
Но замуж ей не предложил.
Потом затмила всё Марина.
А Галя, вот ведь, не забыла
Евгения с тех лет черты,
Окликнула: «Жень! Снегов, ты?»,
Когда они втроём пытались
Такси попутное поймать.
Евгений спьяну брякнул: «Мать,
Не помню, где с тобой встречались!»
«Ходили вместе в первый класс
И списывать ты был горазд!»
5
О, детство! Время золотое!
Его уж больше не вернёшь!
Вот только, что оно такое,
Потом, увы, осознаёшь.
«Нет, Галка, ты? Ну, быть не может!
В Москве? И я тут, с пьяной рожей!
Ну, изменилась ты, дела!
Ведь ты ж брюнеткою была!
Хотя по-прежнему красива,
Прекрасно выглядишь, на пять!»
«Да, ладно, хватит утешать,
Уж нет того, что раньше было!
Но, хватит грусти о былом,
Та здесь с супругою, вдвоём?»
6
«Один, как перст, воздетый к небу,
И душу некому согреть!»
«Такой же враль!» «Я вралем не был!»
«Ох, Снегов, ты умеешь петь!»
И Галя пальчиком в перчатке
Ему грозит, так, для порядка,
И говорит, лукаво глядя:
«Такой без тёти видный дядя?»
«Клянусь творцом презренной плоти,
Мощами древних мудрецов,
И прахом их святых отцов,
Что я один в Москве, без тёти!
А тётя, ты, уж, мне поверь,
Перебралася с дядей в Тверь!»
7
«Ты всё такой же балаболка,
И беззаботный весельчак.
С тобой не виделись мы сколько?»
«Да лет под двадцать, уж, никак!»
«Ах, боже мой, как годы мчаться!
Давно ли было по семнадцать?»
«А ты как здесь? А муж, а дети?»
«А я в Москве живу. Вон Петя,
Ты помнишь Петю моего?»
«Из параллельного «Б» класса?
Он на тебя косил всё глазом,
Конечно, помню я его.
Я как-то дал ему по шее,
Теперь, вот, горько сожалею».
8
«Ох, Снегов, ты не изменился.
Ответь-ка мне как на духу:
Чего на мне ты не женился?»
«Дурак был, ясно дураку!»
Здесь подошёл, решившись, Петя:
«Да, тесен мир на этом свете!
Здорово, что ли?» «Уж, привет!
Подумать только – столько лет!
Дай, руку подержу, Петрушка,
Ей богу, счастлив видеть вас!
Я здесь проездом, а сейчас
Пальнуть хотели из царь-пушки,
Но, коли дело тут такое -
Пойдём шампанского откроем!»
9
Так, слово за слово – за дело.
Наш Снегов вывел резюме:
«Пора бы, уж, и ближе к телу,
А то стоим ни «бе» ни «ме».
Со мной друзья!». - И он рукою
Повёл здесь с гордостью такою,
Что Лёха с пьяным Ильичом,
(Тот подпирал его плечом,
А наш Ильич, моменту в пику,
Вдруг сделал важное лицо),
Кивнули дружно. «Друг с отцом»,-
Закончил с просветлённым ликом
Наш Снегов. Мы простим его:
Приврал – и боле ничего.
10
О дружбе школьной можно оды
Помногу раз на день писать,
И эти радостные годы
Всегда приятно вспоминать.
Сказавши «Почекайте трохи»,
Евгений пошептался с Лёхой
И молвил, как хохол завзятый:
«Сынку батька свезёт до хаты».
«Ох, Снегов, лучше не шали,
А то натру, как в школе, уши!»
«Дывысь, Петро, на Галю, ужас!
Вона подалась в москали!»
О, юмор! Ты - общенья средство!
Друзья опять вернулись в детство.
11
Всяк, кто со школою расстался,
Всё это знает наизусть,
И, кто с друзьями вновь встречался,
Испытывал подчас и грусть,
И лёгкой зависти уколы,
Неловкость, что ещё со школы
Давила грузом, если вдруг
Вам делал пакость лучший друг,
И вдруг пришедшее прозренье,
Что вам, увы, не по пути,
Желанье помощь попросить
И предложить её. С сомненьем
К друзьям я тех лишь относил
Кто рупь до вторника просил.
12
Друзья! Как много в этом звуке!
Тотчас становиться теплей.
С друзьями я не ведал скуки
И жизнь крутилась веселей.
Друзья порою докучали,
Любили пить всё, кроме чая,
Причём в количествах – как чай,
И я, бывало, через край
Перебирал хмельной той влаги,
Чтоб в доску тоже быть своим,
Но надоело, честно, блин!
И, оказалось, на бумаге
Мы были, к скорби, все друзья.
Теперь один непьющий я.
13
А, та связующая нить,
Что годы вместе нас держала,
С сомненьем вечным «пить-не пить?»-
Она, конечно, не пропала.
Она пути торит поныне
К сердцам и душам. Как в пустыне
Оазис есть она желанный
И спутник жизни постоянный.
Так и у нас - час только минул,
А Снегов уж в гостях сидел
И фотки старые глядел,
И рюмку-третью опрокинул
Под Галин всякий разносол,
Что занимал почти весь стол.
14
Когда наговорились вволю
Про школу, класс, учителей,
Сказала Галя: «Снегов, что ли
Ты просветил бы нас скорей
По части странной той причины:
С чего солидный вдруг мужчина
В Москве на улице зимой,
Когда мороз стоит такой,
Что заворачивает уши,
В компании пьяных мужиков
Такси вдруг ловит? И каков
Ответ твой будет? «Ну, так слушай!».
И Снегов тут поведал им,
Что приключилось (вкратце), с ним.
15
Недолго Пётр в раздумье с Галей
Сидели, выслушав рассказ.
«Ну, Снегов, ты – герой! Медали,
Жаль, для тебя я не припас!»
«Ценю я юмор в меру острый»,-
Заметил Снегов. «Я серьёзно! –
Ответил Петя. – Я всегда
Тебе завидовал тогда,
Что ни черта ты не боялся!
Ты знаешь, дело, коль, такое-
Есть предложенье. Де-ло-вое!»
Здесь Снегов даже засмеялся:
«Спирт по дешёвке весь продать
И водочки «Сибирской» взять?»
16
«Ты угадал наполовину,-
Ответил Петя без обид. -
В большом столичном магазине
За день вся фура улетит.
А для тебя принципиально,
Где спирт продастся твой реально?»
«Я мысль твою ловлю на взлёте:
Похоже, у тебя есть тётя,
Да, и к тому же в ГУМе зав?»
«Почти, - вмешалась Галя здесь,-
Он сам бы спирт твой выпил весь,
За Петей нужен глаз да глаз!»
«Ну, что за бред ты, Галю, гонишь,
И перед Женькою позоришь?»
17
Губу здесь Галя прикусила
На кухню тихо удалясь,
Как будто там чего забыла.
«Напомни мне: какая связь
Меж спиртом тем, почти моим,
И предложением твоим?»-
И виду не подал Евгений,
Что очевидцем был он прений.
Но Пётр сидел уже потухший.
«Не вешай нос, очнись, Петруха!
Эх, развесёлая житуха
Пошла, а ты какой-то скушный!»
«Давай-ка выпьем,- молвил Петя,-
Жизнь новые нам ставит сети.
18
Куда идём, товарищ Снегов?
Кому молиться нам теперь?
Я в дерьмократии телегу
Садиться не хочу, поверь!
Гляди, чего наворотили!
По сей бы день спокойно жили…»
«…Под сенью батюшки царя
В молитвах хлеб благодаря,
Что уродился. Ту дорогу,
Что Жизнью величаем мы
И что на картах нет страны,
Одолевали б, славя Бога.
Но, прав ты, Петя, на все сто:
Увидим мы ещё не то!»
19
Глаза здесь выпучил Петруха:
«Ну, ты немножко не того!
Какая ж при царе житуха?
Ты вспомни классиков!» - «Кого?»
«Да, хоть того же…хоть Толстого!»
«И что он написал такого,
Что против батюшки царя?»
«Толстого я припомнил зря.
Ну, а Тургенев?» - «Жаль Му-му!»
«Иль, тот же Пушкин? Про оковы,
Про тяжкие, писал толково,
Досталось, бедному, ему!»
«Давай за Пушкина тогда,
Чтоб без оков он был всегда!»
20
Петруха был, хотя, на взводе,
До дна за Пушкина допил.
Сказал: «Мне хватит уже, вроде»-
И нос в тарелку уронил.
До слёз знакомая картина:
В салате носом спит мужчина.
Сказала Галя, гнев тая:
«Опять нажрался, как свинья!»
Наш Снегов бережно Петруху
Переложил тут на диван.
И Ной был тоже в стельку пьян,
Напившись как-то бормотухи!
Так, что Петруху мы простим
За то, что приключилось с ним.
21
«Ну, я пошёл!»- сказал Евгений,
Когда Петруха захрапел.
«Куда ты ночью, в холод, в темень?»
«Ещё по горло всяких дел!»
«А например?» «Помыться надо!»
«А в чём проблема? Душ, вон, рядом!»
«Да нет здесь у меня белья,
И обещал вернуться я
Не позже, чем на Спасской башне
Часы пробьют двенадцать раз,
А то спирт превратится в квас!
И, зайка, что всего ужасней-
Для кваса нынче не сезон
Будь сладкий или кислый он!»
22
«Так, Снегов, для тебя я «зайка»?,
Ты что, забыл, как меня звать?»
«Дык, это ласково же, Галка!»
«Да, уж, приятнее, чем «мать»!
И сколько ж у тебя тех «заек»?
Не надо только мне здесь баек
Про святость! Говори как есть!»
«Не выйдет. Потому, как счесть
Я не могу их по причине,
Нехватки пальцев на руках,
Считать же пальцы на ногах
Считаю неприличным чину,
В который дам всех возношу.
Не обессудь меня, прошу!»
23
«Ну, хорошо, ступай же с богом,
С условьем правильным вполне:
Такси я вызову к порогу
И чтобы сел в такси при мне!
А завтра чтоб с вещами к нам
И никаких гостиниц там!»
И через час стоял Евгений
На пятом этаже у двери
Где ждали Лёха с Ильичом.
Он позвонил, звонок был резкий,
«Кто там?»,- спросил вдруг голос женский,
И сразу щёлкнули ключом.
Открылась дверь и Снегов наш
От удивленья замер аж!
1994год