Сенечкин смущался. Еще никогда он не был объектом столь пристального внимания. Слепили глаза вспышки, щелкали фотоаппараты, размеренно жужжали кинокамеры. Плотным кольцом его окружали репортеры. Со всех сторон сыпались вопросы:
-Как это произошло?
- Необходимо ли мужество для такого поступка?
-Что думает ваша жена по этому поводу? Очевидцы свидетельствуют, что это была совершенно незнакомая вам женщина…
Сенечкин не успевал отвечать.
- Я не хотел…Я не хотел… Она зашла, - бормотал он. – Мужество? Не знаю. Еще бы пять минут… Скорее мне не хватило выдержки.
- Коллеги, коллеги, позвольте же и мне поговорить с человеком, - протискивался к Сенечкину корреспондент многотиражной газеты «Новая жизнь». – Итак, Вы сказали, она зашла, а Вы?
- Я? Сидел!
-А она?
- Встала рядом.
- Она могла встать рядом с кем-нибудь другим или ваше лицо показалось ей достаточно благородным?
Густой румянец заалел на щеке Сенечкина.
- Ну, а потом? – не отступал журналист.
- Она облокотилась на меня.
-Так. А Вы?
- Не заметил.
-А она?
-Прижалась ко мне плотнее.
- Хорошо. А Вы?
-Задумался, смотрел в окно.
-А она?
-Села мне на колени.
- И тогда Вы…
- Да…И тогда я…
-Браво! – закричали журналисты – Вы - настоящий мужчина!
- Позвольте, позвольте, коллеги, я задам последний вопрос, не отпускал пиджак Сенечкина корреспондент газеты «Новая жизнь»: - Собираетесь ли Вы повторить свой поступок в ближайшее время?
- Ни за что, - твердо сказал Сенечкин. – Я больше никогда не буду уступать место женщинам в общественном транспорте. Я же сказал, что мне не хватило выдержки. Еще бы пять минут – и я бы приехал.