Ну..., эх! да и ладушки...! «Козёл» своё даже на третий удар кулачка дамского в дамское не отстучал, а я вскинулся весь и сразу и вне минимума (вот оно! – молодость!) остатков реальной невыспанности. ИменнО, благодаря тому лету и Гале, я до сих, чему всю жизнь благодарен – могу спать иногда сутки-двое, зато всё остальное время реально обхожусь вне будильника и сплю четыре, в «жуть» аж пять часов неделями и, во сколько бы не лёг, достаточно самому себе просто сказать перед закрыть глаза и сразу «улететь» – «Подъём через .... часов...»... – и всё! – всё работало-работает-срабатывает до сих.
Эта способность дарует главное – использовать оставшиеся дни на реальный максимум восприятия и ощущения Жизни! даже в ситуациях душевного беспредела, когда буквально и жить-то не хочется и жить не на что. И ещё одно дарует – в р е м я и в р е м е н а – это относительность в словеса, как и родился-рос-жил-старел – относительность.
ЖИВУЩАЯ душа, а не физиологическая сдавшаяся сущность «обезьяны», реально доказывает – что ж..., жил вроде не зря..., мозг готов и он – МОЗГ, а не увядающие извилины, не перепил, не предал сам себя в своё в не одурел. И вот... – реально ощущаешь, что и Мысль и Думы, и Чаяния – реально Вечны! Эти категории «философские»... – не умирают никогда, если они есть и Живы! Вот и снова в ладушки, вот и остановлюсь в «мудрствованиях», а просто перейду к описанию самого первого великого дня моей жизни, который, как и другие дни в «точки отсчёта прожитого»... – не забудется никогда.
Такие дни – определяют бытие не только в сиюминутность, а на годы..., и я не вру в ошибаюсь...
И так,
Буквально вылетел-вывалился из домика с полотенцем-щёткой и коробочкой зубного порошка на «территорию» турбазы и... – никого. Только печка кухни дымила круто в отчаянное и...
Галина-директор – металась! – дрова-вода-плита... – каша на сто пятьдесят человек и... – резкий и... ой! какой красивый-то голос – «Чего замер? Не видишь – воды в бочке снова на мизере, а тебе маршрутить, а мне как потом? Бегом за Серко и на пирс. Да, кстати, за дрова – спасибо! и что мелко порубил, хоть горят, сволочи, как надо. И вот – я у тебя спиннинг видела, захвати. На всю банду не сможешь, а вот десятка два окуней сделай – порадуем прибалтов наших, гости же, все-таки, как ни в как, хотя и гады чухонские – вчера все наши туалеты так обхохотали, хотя и сами потом туда гадили, и... фотографировались на фоне себя чистеньких с очками нараспашку»...
И! а что говорить? снова молча..., всего на секунду залетев в комнатку – рюкзак, в него ласты-спиннинг-полотенце и... «сюрпрайз» уже другу, узду в руки, рюкзак за спину и побежал...
Я до сих обожаю эти ощущения воспоминаний молодой ярости и дурости на рассветном фоне в районе пролива Ольхонские ворота! До сих! Я уже никогда так не смогу радоваться жизни! как тогда... –
Солнце только-только начало разрывать небо в чистейшее пурпурное рассветное золото, а я – бежал, почти полчаса в тягун! и мне было – удивительно хорошо!!! Предрассветность! всякие там Моне-Айвазовские-Рерихи и прочие – просто по «кругу»! – только успевай башкой вертеть и любоваться КАРТИНАМИ! Ведь Серко, вот ведь старая умная коняга, вне кандалов, да – крепко спутанный, но вне боли на бабках (эх..., я ему слишком длинный "шаг" связал путами! более такого счастья у него не было, - максимум на километр "отбегал") – отмотал за ночь аж в самый верх поля зелёнки, к самой молодой поросли, то есть «топал-бежал» я почти пять километров...
Зато потом! я на Серко – «отыгрался»! Он уже от меня не дёргался, узнал, да и очередную горбушку присоленную я не забыл захватить. И – махом узда-распутал и на загривок, и... – я так в Небо закричал от распиравшего душу, что коняга не просто пошёл и сразу и полётным иноходным галопом, а фактически полетел!!! Никогда в моей жизни больше такого, увы, не будет..., ах! как жаль... Нет, с любой лошадью справлюсь до сих, но – и ростом стал чуток ниже, а ж на три-четыре сантиметра «стоптался». И вес в то и в ныне – плюс 20 кг не в мою пользу для Люблю Жить, и..., и..., а ведь как хочется-то!!! Как тогда – с криком и коня влёт! и на рассвете, вне седла, а вот – всей душой соответствуя своим телом каждому перескоку, то есть – сидеть, как влитой на вот – слушающейся тебя Личности, но не в облике человека, и – лететь, и чего-то петь-орать... – ах! как жаль...
А начало утреннего полёта закончилось «трагически в стыдно»... Влетел-то я в деревню красиво! В заранее открытые ворота во двор турбазы – молодой-стройный-сильный, восторженный и всего-то левой рукой державший поводья... – Серко слушался просто полудвижения моих пальцев на поводьях и вне седла... – эх! красиво! И я даже выпендрился, резко двинул рукой вправо и Серко-умница! буквально на месте развернулся на все 180-т... и копытами так красиво – подсбивал в якобы неторопливость в готовность... – мол, я и «на швейной машинке вышивать могу»!
И тут и, что было для меня неожиданным, появились свидетели моего «ковбойства» – просто проснулась и вышла на улицу часть группы из Прибалтики, а точнее всего трое – Ужтупас Казимир Яковлевич, очень странный мужик Рафаэль... и... – Аннели! божественная красавица и первая женщина из другого мира в моей жизни, которую я обидел вне дел и слов, вне даже просто прикосновения, но так, что мне до сих пор стыдно всей душой (об этом ниже...)...
Так вот, о «трагически стыдно»! Аннели, аж в ладошки хлопая, попросила – «Меня, можно меня! Прокати! Молю!», вот и...
Я "подструнил" Серко и он встал, как и положено мудрому и старому коню – спокойно. Ужтупас подсадил Аннели, она села сзади меня и сразу же крепко-крепко меня обняла за талию, прижавшись плотно и сильно. Даже ныне, столько-то лет спустя помню, как взорвались мои уши-щеки и вся душа... – никогда до того момента я не знал и не чувствовал – как это! когда к тебе сильно прильнёт красавица и всем телом-грудью и...
Тут и случился реальный ужас, который, слава Богу, закончился просто смехом. На Аннели была надета большая шляпа из соломки типа сомбреро и очень странного розового цвета с кисточками по краю. И эта девочка-красавица не нашла ничего лучше и умнее, чем тут же снять вот это безобразие, взмахнуть им и что-то прокричать бравурно на уровне женского визга в восторженно, да ещё и по-эстонски...
С Серко случилась мгновенная истерика и агония ужаса! Мало того, что вот по рассветному в блаженное после ночного прогнали в испарину..., мало того, что уже два «идиота на хребтине» вне седла, так он же ещё и не говорил по-эстонски..., и сомбрером над ним никто и никогда не махал, визжа от восторга... – эх!
Он всей своей мощью резко вскинулся на дыбы, да ещё как вскинулся-то..., и вот... – я же говорил, удила никогда не завожу... – потому осадить его – а как и чем...? я не смог. А ведь ещё и вне седла...
Последнее, что я успел сознательно сделать, уже не падая, а летя на землю..., это с роста-то Серка, да ещё вздыбившегося... – развернуться самому и развернуть Аннели...
Падение, эх..., я не вру – было впечатляющим! – тупым, глухо мощным "телом на тело и с тела", и с кучей разлетающейся пыли под восторженный последний визг Аннели и ржание довольного в неожиданное освобождение Серка...
На такой-то звуковой фон из кухни вышла Галина и довольно лицезрела-балдела! – молодой инструктор турбазы лежит на спине в пыли, на нём лежит прибалтийская красавица, а Серко... – как-то запросто и чуток виновато уже сам зашёл между оглоблей бочки и как бы вопрошал... – а в чём проблема-то и? пора же работать! И, вот ведь, животинка... – с такими невинными и удивлённо-карими в налёт с чёрного глазищами с двумя звёздочками слезливого отражения неба в каждом глазище! До сих слышу в живо шикарный Галин комментарий – «Ага! довыпендривался? ковбой ты наш бурятский в хрен с маслом! У тебя всего полтора часа... – мне нужна бочка воды и рыба. Не забыл? Хватит девочкой наслаждаться! Скинь её на обочину! и вперёд! мальчишка!»
Вот и... – понеслось! Впряг я Серко буквально в минутку... и поехал, а солнце уже встало окончательно и игралось в облачка новорождённые гладью великого Моря-озера, на пирс, но не один... – на бочке, справа и слева сидели и Ужтупас и Аннели. И, как сейчас вижу – Аннели Серко нравилась, потому что он не просто топал с огромной бочкой сзади, а шёл игриво в вальсируя и раскачивая своей огромной головушкой в улыбаясь и радостно разговаривая... в своё иго-го...
А чудеса – просто навивались чудом на чудо по спирали в Небеса! На пирсе уже курил дядя Ваня Савотеев со своей командой паромной. Увидев, как запряжён Серко, и что на его ногах нет ни единого свежего следа от кандалов, а только уже подсохшие корочки крови от былого, он... – сразу и сам подошёл и сказал – «Так, молодняк, а что-то ты похож на мужичка-то. Потому – воду тебе мои пацаны накидают, а ты, слабо? давай нырнём на вшивость?»
Тут дядя Ваня и пронёс! Он же не знал, что мои ласты и со мной – я очень тяжёлый человек, особливо на кости-костяк..., внешне и не сразу поймёшь, а вот когда по морде заеду – тут многое становится на «места»..., какая ручка-то «костлявая в плотняк». Без ласт – да, плаваю, и... топить надо, сам не утону, но плаваю как-то тяжело и несвободно. А вот в ластах – я реальный тюлень... – могу часами и километрами! и в душу! И мы – пока бочку стали реально и быстро наливать по приказу капитана – нырнули! Прямо со старого паромного пирса! в обжигающую душу Свободу Души Байкала! А следом в воду полетела, с тем же самым визгом, как с Серко, Аннели! Эх..., тут остановлюсь... – просто потому, что это было КРАСИВО!!! И всё не описать...
А затем, пока доливали бочку, я достал спиннинг. А ведь ни наживки в червячка захудалого, ни мякиша хлебного, но, Дядя Ваня, буквально отобрав у меня из рук удилище... – внимательно осмотрел мою блесну и... – улыбнулся и просто прицепил на крючок махонький кусочек от папиросной фольги (курил он строго или «Беломор» фабрики Урицкого, или «Герцеговину флор», которая у него тогда и была) и... – закинул... – далеко и точно распустив лесу почти на всю её длину. Удар окуня последовал фактически мгновенно, и дядя Ваня его вытащил также мгновенно, вне вываживания (я после понял – окунь брал сам себя в намертво, порой в заглот до задницы, аж разрезать приходилось, дабы блесну вытащить). Далее... – просто сказка! – он, уже вне фольги (просто нацепив на крючок глаз только что выловленного хищника), снова кинул... и... – как в песне! Рыба за рыбиной!!! Не прошло и двадцати минут и, ой! какие там заказанные Галей 20-ть окунюшек... – оба 12-ти литровых вёдра были полны и... – какими окунями-то!!! От почти кило и выше...
Самое глупое, что... – пишу и сам над собой смеюсь..., ведь не поверят! И ведь будут правы...! – ныне, читатель, попробуйте с пирса парома на остров Ольхон вытащить хоть что-то..., реально – хоть что-то... А вот тогда, в 1974 году – это было вот так – как в кино и в лёгкую! И при том, что красавица Аннели – вот ведь, прибалтийская женщина холодоустойчивая в воду леденящую... – всё ещё хлюпалась в шикарный смех в волночках бухты между забросами и вываживанием очередной рыбины...
Вернулись на базу уже почти в полвосьмого утра – радостные-чистые-улыбающиеся..., даже Серко был игривым в..., а уж Ужтупас... – дирижёр и солидный мужик..., реально в трусах и в майке, держа два ведра шикарных окуней... – реально пел себе в нос не пойми что и... – дирижировал не пойми чем, но что было очевидно в р е а л ь н о е своей души поющей! Простите, но так помню – очень большими и нетривиальными ушами!
И..., почти в уже не понимаемое – началась жуткая запарка... – и воду туда-сюда, и дрова, и посуду помочь помыть, и... вскрыть склад и среди ужаса бардака найти комбинезоны, дабы людей было в чём в пещеру-то..., и рюкзаки..., и сухой паёк – тушняк-борщ в баночках стеклянных-килька-сгущёнка-галеты-чай-ложки-кружки-миски... – НИЧЕГО не было готово к сезону... – ведь каждую кружку пришлось лихорадочно мыть и чистить..., и..., добило простое в жуть... – всего ДВА китайских фонарика на две батарейки и... обычные хозяйственные свечи...
Я аж одурел..., я же УЖЕ ЗНАЛ «МЕЧТУ» до буквально сантиметра..., и, собирая все-все барахло думал... – а как же я со светом-то буду под там...? под землёй..., ах! вот тут-то я и сказал аж в Небо спасибо моему отцу... – мало того, что с «люстрами» на личной головушке всё было отлично, но и ЗАПАС батарей, которые батя мне запихал в рюкзак... – почти месяц, пока выполнили мои «вопли» и привезли... – основным светом в пещере были мои фонари... – горели все три и сразу и на все «сто»!!!
Всему бывает конец в начало... – всё проверено-упаковано, все три первые мои группы стоят вдоль забора, пятьдесят восемь человек, и я смотрю на них, чуток испуганно, и думаю, а кому из вот мужиков рюкзаки-то «доверить» – вес каждого под 20-ть кг, и их пять штук, мой личный упакован за сороковник. Да и..., но – потопали в направлении «Мечты», ровно в девять утра. Идти-то недалеко, всего 11-ть километров.
От МРС (уровень Байкала – 525-ть с небольшим метров над...) до «перевала» в смену денудационных сносов рельефа в спуске к «Мечте», а это уже 1324 метра. Вроде ерунда... – 800 метров превышения на восемь километров. Но, поверьте, когда это превышение «размещено» непрерывно и в натяг и в местности (тажеранские степи), когда всё-всё видно далеко и вне единого дерева и, кажется... – «рукой подать...»... – совсем не смешно..., особливо для никогда так не ходивших и не подготовленных...
Вот и пришлось мне..., с моим-то весом за плечами, начать «метаться» – то впереди, темп задавая, то сзади... – что-то подбадривающее словоблудить и меняя мужиков под рюкзаками, которые, да ещё и с похмела почти все... – ещё та вшивость для любого мачо.
Я просто не был к такому готов. Я привык в туризме к простому в истинное – ходка – 50 минут в ритме, 10 минут «перекура» (я тогда не только не курил, но и даже запаха алкоголя любого не знал – дышал чисто и легко! и шёл – легко!). И к тому, что группу всегда вёл знающий, подготовленный и сильный, а самые сильные и опытные двое группу замыкали. Уже на пятом километре, в той точке, где всего-то четыре часа назад я Серко «седлал», моя группа растянулась аж на полкилометра. Пришлось принимать «меры», которые означали только одно... – дабы собрать группу в «колонну дружную», я проходил на сто метров вперёд в два раза по сто метров в назад и... – я даже в мыслях не мог себе представить, что хоть кто-то сможет нести мой рюкзак в за два пуда весом. Вот и превратились 11-ть км для меня как минимум в двадцатку и всего-то в начальный конец.
Но – дошли..., «всего-то» за четыре с половиной часа! (жуть просто! – с друзьями проходил это же самое расстояние всего за полтора часа и легко). То есть в первую четверть второго все-все мои экскурсанты сидели у входа в «дырочку»..., из которой, даже несмотря на жару (что-то около 25 в плюс), тянуло тёмным и сырым холодом реального подземелья чуть ли не в километр длиной, а я уже сидел крепко подвыдохшимся..., но...
Чудеса наворачивались на чудеса!!! От смешного в жуть, где хоть до крови, но в своё..
Только позже, подойдя к пещере, достав и наладив всё и вся в «оборудовании» (навесил верёвку основную, приготовил варианты страховки, расставил свечи – фонарей-то два! на спусковом участке и т.д.) и начал, реально в соблюдение Правил поведения в пещере... и..., я ПОНЯЛ... – я же не имею право спускать за раз более 10-ти человек, да и комбинезонов всего десять, а как без них, по грязи-то и в красотищу, но в МИРЕ ГРЯЗИ..., не имею, а что вижу? 58 человек и это простая математика – если по десять и одна группа хотя бы час... – шесть часов, а потом ещё и спуск к Байкалу, обед (а в какое время, раз уж так?) а потом назад и снова 11-ть км, но... – подъём с Байкала в том месте..., крайне короток – всего два километра, но – на реальные 500-т метров превышения. Его даже военно-геологическая «шишига» (Газ-66), даже не перегруженная, а полупустая преодолевает, ВКЛЮЧИВ ВСЁ – и пониженную, и все варианты блокировки... и, главное – если водитель реальный ас и еле-еле, но об таких особенностях Байкала, как и говорил – в спецглавах.
Более, за два сезона работы школьником-инструктором... – я таких ошибок не совершал, а поступал просто – «В пещеру? Нет проблем, но – группа максимум 30 человек, и то, если туда довезёт автобус, который привёз группу и утром топает назад в Иркутск пустой. А вне... – 20-ть человек и ни на одного больше». И мне – поверили..., я уже говорил дело, и потому просто чуток сменили график «поступления групп» на базу. Но это «потом», по «опыту», а в тот ПЕРВЫЙ день..., буквально по «куче» последовавших событий мог и закончиться спасательными работами...
Меня спасли мои Ангелы хранители... в виде РЕАЛЬНОГО СТРАХА очень многих людей (не такая уж и банальная, но почти всегда незаметная в обычной жизни реальному большинству живущих до вот – «секунда в себя в...», БОЛЕЗНЬ ДУШИ, но..., ах как ломающая души в полную жуть – клаустрофобия) и... – просто порядочные ЛЮДИ, но, не буду спешить...
Три группы – прибалты, Ижевск и ГПТУ-39 Иркутска – все и во всё – р а з н ы е. От реальной одежды и манеры поведения-разговора, до..., а что тут сделать – по факту образованности и менталитета.
Но – наши, простые вот люди и половина из них, как я – дети, всего-то на чуток старше... (ГПТУ и восьмой класс почти отличника – соизмеримость в очень многое...), не то что – дирижёр консерватории и директора пивоварен, рыболовных совхозов и... прибалты по всей ментальности! – люди, для которых 150 советских рублей за барана на шашлыки (шаманка Тамара рубеж цен на первое лето задала) – просто мелочь...
А тут я, простите, вернусь чуток назад... – к Чудесам! Потому что упомянул шаманку Тамару...
Да, я знал пещеру до сантиметра, да был там уже два раза... в пять суток под землёй, да-да-да..., но – всегда на машине-автобусе и внавалку с друзьями-рюкзаками и песнями под гитару. Проще-простого – я шёл в «Мечту» пехом первый раз в жизни и по крокам и памяти визуальной в абрис последнего участка. И только тот, кто там реально топал в протопав километрами сможет понять, как и почему я ошибся, но в такое ИНТЕРЕСНОЕ и реальное, что мне много-много лет спустя, уже когда я работал в Академии и... (специально опущу в дальнейшее)..., а вот бред затмения разума?
Я упоминал, что вход в «Мечту» находится между двумя «ложными» входами в систему карстовых полостей «Мечта»... – «Грот дураков» и «Бурятская». Геологии тут пока не будет, а простое – вход в «Бурятскую» первый по ходу в маршруте к «Мечте», и я промахнулся в красиво! Уже написано про реальную подготовку к экскурсиям, а за полчаса до этого, дабы вот и подготовить... – скинул рюкзак, натянул свитер и комбинезон, одел каску с моими «люстрами», привязал основную вокруг булыгана в пару тонн (как я мог забыть? про то – что мы СДЕЛАЛИ КЛЕТКУ-ТО!!!!). До сих не понимаю такого затмения мозговой деятельности... – видимо, набегался уже под солнышком с рюкзаком в эйфории начала, да и вход-то – другой совсем! Но факт был фактом – пронёс в стыдное, а так как спуска ТОГО нет совсем и из темноты раздавались странные звуки, пошёл в глубь..., уже в интерес внезапный...
И вот тут... – в круглом гроте сразу за входом горели свечи-плошки-лампадки, около десятка разновозрастных бурят сидели кто в поле лотоса, кто на карачках и кругом..., а в середине «махала руками» с бубеном и какой-то костью очень невысокая и очень старая бурятка с типичными для женщин Бурятии, рождённых на границе начала века – реально кругообразными ногами (с младенчества на лошади, они даже ходили по «земле полу колёсами-ногами»...). Я не знаю, как точно описать тот обряд, но, уже много лет спустя понял из разговоров с Тамарой, что я помешал как-бы крещению, аль посвящению младенца в Жизнь...
Бубен успел пробубнет всего несколько раз..., так как мои фонари, как на экране в кино осветили весь грот до самых его закоулков. «Сцена в пьесе» потрясла сразу же, но ещё более то, что на камнях-булыганах стояло неимоверное количество... – каких-то «Буддочек», ламп-плошек, палок с тряпочками, а почти весь пол в центре был засыпан совершенно невообразимым количеством мелких медных и серебряных денег и денежек...
Всё стихло мгновенно и никто более не произнёс ни слова – просто всё вокруг стало тушиться (в смысле свет), и все стали молча уходить. Осталась только Тамара и чуток дымящийся , не костёр..., а что-то типа казана с ароматными углями. И она сказала мне всего одну фразу, перед тем как, так же молча и удалиться в проём выхода. Всего одну, но значимую – «Никогда, никогда более не приходи сюда и никого не приводи. Даже потом...»...
Про «потом» я понял только на вторые сутки..., не менее удивившись. Так как к шаманке Тамаре я «вернусь» очень не скоро, то буду краток... – вечером рассказал Галине, она сразу сказала – «Попозже к ней съездим, но её слова не нарушай..., что-то произошло в не так, а это опасно..., она реальная шаманка...».
И так и оказалось в дальнейшее..., а суть во второй день? – уже со следующей группой я, молодой и дурной ещё, не смог удержаться и, уже чётко от «Мечты» сбегал один и вне рассказов туристам о «Бурятской»... – увиденное потрясло до глубины души – пещера была пуста в Абсолют... – ничего. Даже ни одной монеточки и ленточки, хотя бы остаточков углей...
Далее началось главное – работа под землёй, а это явно – надо «перекурить» перед столь значимым в душевное...