Но хуже всего, что об этом приходится все время напоминать и убеждаться, что слова ваши, что о стенку горохом.
Будут ли уроком, вразумлением эти примеры из истории, трагические судьбы этих великих эгоистов? Сомневаюсь.
Наполеону без особого труда удалось подчинить своей власти все европейские народы – ну и остановись на этом, и спокойно дожил бы до глубокой старости в комфортных условиях под наблюдением лучших медиков, окруженный всеобщим уважением, даже обожанием; в ореоле славы, общепризнанным гениальным государственным деятелем, предвосхитившим Европейский союз. И, несомненно, еще к этому – гениальным великим полководцем. Хотя на великого полководца он явно не тянет. Многочисленные народы, проживающие в границах небольших государств на сравнительно небольшом пространстве, тесно примыкавшие друг к другу, на протяжении многих веков уже были объединены общеевропейской культурой, не могли не ощущать, может, пока на уровне подсознания, что-то вроде родственных чувств, симпатии и потребность в более тесном общении. И не очень уж так сопротивлялись своим завоевателям – Наполеону, а позже и Гитлеру.
Я не раз слышал от побывавших в Германии, что немцы до их пор с благодарностью вспоминают своего фюрера, ставя ему в заслугу прекрасные дороги и искоренение в стране такого порока, который для всех народов мира является неизбежным злом – воровства. Разве мало? Остановись на этом, и непременно избежал бы своей страшной участи, и к тому же оставил бы о себе память потомкам. И зачем было лезть на Восток, в Россию – эту полудикую страну, протянувшуюся с Запада на Восток на 10000 км, населенную разными народностями с разной культурой, обычаями, религией, которых могла удержать в границах одного государства лишь жестокая темная сила деспотизма.
И еще. Ну удалось захватить Крым, и угомонись. Зачем было лезть еще и на Донбасс с его отмирающей отраслью, который не сулил ни каких выгод, но, несомненно, наделил бы массой не нужных никому забот и проблем, и, непременно, головной болью. Разум не принимает мотивировку вооруженного вторжения необходимостью защитить обиженного русского населения. Насколько не известно, не так уж сильно притесняли их, что бы стать причиной для убийства бывших своих сограждан.
Но если у какой-то части страдающих повышенной чувствительностью психики было задето чувство собственного достоинства настолько, что невозможно было терпеть, то разве трудно было для них найти место на бескрайних просторах России, предоставив возможность перебраться, обеспечив им нормальное, достойное существование. Такое решение этой проблемы определенно обошлось много дешевле, и главное, без человеческих жертв.
Уместно было бы в этом месте отпустить язвительное замечание в адрес власть предержащих, виновников нынешнего тяжелого положения в двух странах, упрекнув их в незнании истории, в пренебрежении к назидательным примерам ее, если б не знать, что серьезный, грамотный современник наш, а тем более, серьезный политический деятель, не могут принимать эту науку всерьез; для которых уже давно не стало секретом, что всякая политическая сила, придя к власти, считает своим долгом в первую очередь внести свой вклад в историю, слегка подправив согласно своим вкусам, в конце концов умственным способностям ее лидера.