И чтобы в русло нужное направить
Их, в общем-то, нелёгкий разговор,
Отец впервые за всё время строго
Сказал невинной дочери в укор:
«Я позволял всегда тебе Галина
Быть с мамою своей наедине.
Я не жалел подаренные свечи,
Зажжённые лучами при Луне.
Теперь же я не просто запрещаю,
В отсутствии меня с ней говорить.
Приказываю, чтоб ты свой поступок
Не мыслила ещё раз повторить!
Ты молода и, как дитя, наивна.
Поверь, найдётся для тебя жених.
Не торопи назначенное время…»
Произнеся слова, Вхарат притих.
Что мог ещё сейчас отец добавить?
Что он безумно любит свою дочь?
Что он боится, в битве с океаном
Он вряд ли сможет чем-либо помочь?
Как запретить душою ей раскрыться,
И не позволить сердцем полюбить?
Он много лет берёг её от моря,
Чтобы несчастье тем предотвратить.
И девушка, почувствовав волненье
Родного и любимого отца,
Пытаясь успокоить, обронила:
«Ты был всегда похож на мудреца.
А я, как на ладони – не скрываюсь.
Как скажешь, так и будет, уж поверь.
Не бойся – это был туманный призрак,
Который не откроет в дом наш дверь.