Глава 13
За пятнадцать минут до назначенного срока объявился господин Азовский. Его Сергей Иванович засёк в толпе прохожих на небольшом отшибе от входа в закусочное заведение. Господин Азовский посовался туда-сюда, ни черта не обнаружил и таки встал там, где ему полагалось. И принялся подавать условные знаки. Сергей Иванович выждал ещё три минуты и подошёл к «клиенту».
- Здравствуйте, на хрена вы тут на кого-то охотились? – поздоровался и поинтересовался одновременно бывший пограничник.
- Да так, чисто из спортивного интереса, - промямлил господин Иван Иванович. Он исподтишка глянул на нанимателя, что-то прочёл на его лице и едва заметно удовлетворённо хмыкнул.
«Что это ещё за гримасы?» - засёк «переживания» визави Сергей Иванович. Он уже записал его в полные фрайеры, работающих любую халтуру, но вот засомневался.
- Спорт любишь? – машинально спросил бывший пограничник и увлёк собеседника в забегаловку.
- Да не очень, - признался Иван Иванович, следуя за нанимателем. Они нашли свободный столик, дождались девушку в униформе и заказали еды. Господин Азовский взял чисбургер и колу, Сергей Иванович попросил двойной салат и минералку. Когда девушка побежала за заказом, Сергей Иванович протянул «клиенту» пакет с дисками и флэшками. Иван Иванович раскрыл на коленях свой лэптоп и стал колдовать. Через пять минут он прервался на чисбургер, немного поел-попил и снова принялся за работу. На всё – про всё у него ушло тридцать семь минут, не считая времени на еду и питьё. Он заказал себе ещё какой-то бутерброд, Сергей Иванович рискнул съесть местной выпечки и, когда он рассчитался с девушкой, Иван Иванович вернул ему пакет. Сергей Иванович раскрыл пакет и педантично проверил содержимое.
- Гоните деньги, дражайший, - с некоторой нервозностью попросил господин Азовский.
- Сейчас, - пообещал Сергей Иванович, достал свой лэптоп и проверил работу. Первым делом он без проблем открыл серверный диск, затем диск с ноутбука господина Грузовицкого, и на выбор две флэшки. Запросы на пароли исчезли, и всё открывалось так же легко, как двери в общественном сортире. – Что ж, кажется, работает, - пробормотал бывший пограничник. - У вас есть кредитка? – полюбопытствовал он.
- Да.
- Назовите номер, и я перегоню на неё обещанные деньги.
- С удовольствием! – оживился Иван Иванович. Сергей Иванович достал свой телефон, и течение пяти минут оформил небольшую кредитную операцию. Тем временем мимо них с вопросительным видом продефилировала давешняя девушка в униформе, и бывший пограничник, имея в виду некоторые будущие с ней взаимоотношения, заказал ещё псевдосъедобного фуфла с аналогичным питьём. Однако господин Азовский кочевряжиться не стал и продолжил трапезу. Тем более, что за всё платил наниматель. Который, очевидно, что-то имел про запас. Ну, типа дополнительного интереса, помимо сделанной работы по сшибанию парольной защиты. И, в общем, Иван Иванович не ошибся.
- Вы случайно не тот молодой человек, который был в новосибирском интернет-кафе вместе с Константином Сальковым в ночь гибели троих посетителей? – в лоб спросил Сергей Иванович.
- К-как? – поперхнулся Иван Иванович и стал усиленно запивать застрявший кусок еды дурно пахнущей минералкой.
«Тот, - удовлетворённо констатировал бывший пограничник, - хотя сначала прикидывался так себе знакомым…»
- Обыкновенно, - сказал он. – У меня есть отчёт одного детективного агентства по этому делу полуторагодичной давности, - и там…
Сергей Иванович привирал. В отчёте не было никаких уточняющих деталей, указывающих именно на господина Азовского. В принципе, за такие детали следовало доплатить. Но если Константин Сальков и Иван Иванович Азовский вышли сухими из воды после такой шумихи со стрельбой и трупами с помощью денег в лапу новосибирским полицейским с прокурорскими, то становилось сомнительным купить подобную информацию у любого детективного агентства. Ведь это вам не в официальные отчёты заглянуть или напрячь местного агента. Которому, ясное дело, ни один следователь прокуратуры не скажет, как и за сколько он замял известное дело.
- Гм! – возразил Иван Иванович. – А что вам ещё известно о том деле?
- Мало что, - честно признался бывший пограничник, копающий, можно сказать, наудачу. – Однако одно детективное агентство…
- Да чёрт с ним, с вашим агентством! – неожиданно осмелел господин Азовский. – Ему ведь придётся отвалить кучу денег за то, чтобы они нарыли подробности того дела. А время? В общем, в той кафешке в ночь убийства трёх хакеров с Костей был я.
Иван Иванович прямо посмотрел на Сергея Ивановича, а тому показалось, что он поймал удачу за хвост. Но если бы бывший пограничник смог заглянуть в душу своего собеседника, то был бы чрезвычайно удивлён.
- Что ж, рассказывай! – велел бывший пограничник.
- Пять тысяч долларов, - ответил господин Азовский. – И деньги вперёд!
- Да в агентстве с меня… - начал, было, Сергей Иванович и где-то в глубине подсознания отметил, что упускает инициативу.
- Вот вы достали с вашим агентством! – воскликнул Иван Иванович. – Да ни хрена вам никакое агентство не скажет. По этому делу. Потому что… Так вы перегоните на мою карту пять тысяч долларов? Да или нет? У меня уже почти нет времени, через час у меня встреча возле…
- Хрен с тобой, - решился пойти ва-банк бывший пограничник и снова достал свой телефон. Деньги уходили быстрее, чем он планировал, а дело по поиску брата или тормозило на месте, или пыталось свалить в сомнительную сторону.
- Прекрасно! – промурлыкал господин Азовский, проверив баланс. – И вот что я вам расскажу…
Рассказывал Иван Иванович семь минут. Их столик пополнился новой закуской, и девушка в униформе претензий к беседующим не предъявляла.
Да, господа Сальков и Азовский были близким друзьями. Они и ещё трое хакеров работали новую программу-вирус (какую именно, рассказчик не уточнил) и планировали хорошо на ней заработать. Но когда прошла первая успешная обкатка программы с помощью сервера, установленного в печально известном новосибирском интернет-кафе, среди «коллег» назрел раскол. И если Константин Сальков и господин Азовский предлагали раскрутку своего детища с минимальными криминальными трениями в теме незаконного виртуального бизнеса, то трое других их коллег…
Короче говоря, распря приняла такой оборот, что коллег пришлось заказать...
«Ну, ни хрена себе! – честно изумился в этом месте рассказа бывший матёрый наёмник. – Что это за вирус такой и не врёт ли всё мне этот хмырь? Ну, чтобы оправдать пять тысяч долларов. Однако для этого надо уметь врать на ходу так складно, как это сейчас у него получается. Ведь не мог же он придумать всю эту историю загодя…»
…Но как заказать?
Ведь они, господа Сальков и Азовский никогда никого не заказывали. Но когда дело коснулось больших денег, то…
О скольких именно деньгах шла речь, собеседник Сергея Ивановича опять же ничего не сказал. Но поведал о том, как они с Костей нашли киллера. Всего за шесть тысяч триста долларов. В их области имелся дурдом для особо опасных преступников, избежавших тюремного заключения в силу дефективной психики. То есть, тюрьмы такие преступники, все как один убийцы, избежать смогли, но приседали в вышеозначенном дурдоме. Три года назад, в разгар реформы здравоохранения, данный дурдом прикрыли, а само здание вместе с остальной усадьбой – владение некоего сибирского заводчика царских времён Притыкина – толкнули какому-то местному олигарху с аукциона. О данном аукционе по области не шумели и проводили его в закрытом режиме. И присутствовал на мероприятии один только покупатель. Но это дело пятое, потому что на главном месте стояла забота о бывших сидельцах. И, разумеется, о них позаботились. С особо опасных психов взяли подписку о том, чтобы они больше никого не убивали, и отпустили их по домам. Вот одного из них, благо дурдом обслуживал местных маньяков, и нашли Константин Сальков и Иван Азовский. Жил их будущий киллер в одной деревеньке всего в тридцати километрах от Новосибирска. Жил вполне тихо вместе со старенькой маманей и за последнее время отправил на тот свет всего трёх собутыльников и двух непутёвых деревенских баб (24) . Полиция его не трогала, он полицию – тоже, но маньяк очень нуждался в деньгах. Потому что любил поесть, выпить, сильно обносился, а работы в тех краях и для нормальных людей не хватало. Константин Сальков взял отпуск за свой счёт и, сославшись на поездку в Питер по семйным делам, отбыл в известную деревню. Там он поселился в брошенной колхозной бане и стал наводить мосты с маньяком. И, надо отдать должное бывшему преподавателю информатики (или надо отдать должное нормальному здравомыслию маньяка), сумел так проинструктировать бывшего пациента специализированного заведения, что тот справился с поставленной задачей на пять с минусом.
Короче говоря.
В намеченный день маньяк отбыл на рыбалку. Якобы. И отбыл в компании трёх корешей, которых ещё не всех по пьяной лавочке в своей деревне укокошил. И которые за пол-литра спирта на боярышнике не боялись быть-таки укокошенными. На рыбалке маньяк скормил своим односельчанам вышеупомянутый спирт и, когда те повырубались, добежал до грунтовки, где его поджидал Иван Азовский на скутере. Там он подсел к нанимателю, и они оба укатили в Новосибирск. Не доезжая печально известного кафе, господин Азовский ссадил маньяка и велел ему прийти по указанному адресу в точно указанное время. Сам же господин Азовский бросил скутер, купленный через посредника у пьющего частника, во дворе, и пошёл в кафе. Там они встретились с господином Сальковым, вошли в заведение как свои люди, подделали, как им было нужно, записи видеонаблюдения, и дождались маньяка. И, когда тот прибыл, пятеро молодых людей якобы приходили к обоюдному полюбовному соглашению в теме использования программы-вируса.
Маньяк, войдя в кафе через заранее отпёртую дверь, достал из-под полы куртки обрез трёхствольного охотничьего ружья и, не говоря худых слов, уложил заказанных ему людей тремя выстрелами в упор. Сальков с Азовским быстро раскурочили оборудование интернет-кафе и дали тягу. Но предварительно им пришлось вытолкнуть на улицу маньяка. Тот стал обыскивать убитых и попытался приватизировать их сотовые телефоны. Пришлось пообещать купить ему такой, какой пожелает, но потом. Вот из-за этого пустяка его, маньяка, работа, и была оценена на пять с минусом.
Глава 14
- Ничего себя, история, - пробормотал Сергей Иванович, так и не решив: верить или не верить рассказчику. – Киллер с места преступления убрался удачно?
- Удачно. Взял из багажника моей тачки сборный велосипед и укатил обратно в тайгу. Там он велосипед утопил в озере и присоединился к своим односельчанам, которые, упившись боярышника, дрыхли без задних ног на берегу в шалаше.
- Да, у настойки боярышника убойная сила, - поддакнул бывший пограничник. Сам он её не пробовал, но знал по опыту брата Анфисы.
- На это мы и рассчитывали, - согласился с собеседником Иван Иванович, настойку таки пробовавший. – И, случись что, собутыльники нашего киллера насмерть стояли бы за то, что он никуда с рыбалки не отлучался.
- Хитро, - одобрил Сергей Иванович, - особенно со скутером. Который в ту же ночь спёрли так чисто, что ни слуху – ни духу. Верно?
- Верно.
- А во сколько вам встали прокурорские с полицией? – поинтересовался бывший пограничник.
- Пятнадцать тысяч долларов, - вздохнул господин Азовский. – Костя толкнул свой загородный дом, я – тачку. Плюс разъехался с родителями, а свою оставшуюся жилплощадь обменял с доплатой на комнату в бывшей общаге. Потом Косте повезло: он нашёл работодателя в Москве. Мы вместе приехали сюда. Он начал новую работу плюс параллельно занимался поиском покупателя нашей программы-вируса. А тут звоните вы и сообщаете, что Костя мёртв…
- Ну и?
- Что: ну? – слегка рассердился господин Азовский. – Он умер, а я – в жопе. Ни вируса, ни денег. Хорошо, вы подвернулись. Иначе стал бы я вам всё рассказывать.
- Вы утверждаете, что у вас не осталось копии? – не понял юмора Сергей Иванович. Он, почему-то, иногда обращался к собеседнику на «ты», а иногда – на «вы».
- Дело в следующем, - стал объяснять господин Азовский, - для вируса такого сорта, какой изобрели мы, нужно специально изолированное хранилище. Подробности опускаю, но…
- Да, подробности не ни к чему, - прервал собеседника бывший пограничник, - однако, как я понимаю, и на носителях Константина вируса не оказалось?
- Вы вообще не принесли такого носителя, на каком находился вирус, - махнул рукой Иван Иванович, а Сергей Иванович уловил едва различимую фальшь. Вирус, запакованный в специальную «оболочку», находился там, где пребывал раньше. А именно: в одном из томов, на особом кластере серверного диска. Того самого, который исчез из интернет-кафе в ночь тройного убийства. Разделавшись с коллегами, Константин Сальков и Иван Азовский сделали попытку пристроить вирус. И нарвались на внедрённого в одну из хакерских групп Европы цэрэушника из отдела виртуальной безопасности. Но подельники быстро раскусили подвох и заглохли. Пришлось выжидать целых полтора года. Потом Константину вышла оказия с удачной работой. Он, оставив вирус на старом месте, просто взял с собой серверный диск и поехал в Москву. Они с Азовским полностью доверяли друг другу. Дело редкое, но тем не менее. В общем, копии вируса они делать не стали. К тому же вирус имел оригинальную особенность размножаться на диске и в сети самостоятельно. Приходилось принимать беспрецедентные меры безопасности. И работать над «калибровкой» управляемости вздорного вируса. А потом…
- Ну, и куда же он делся, носитель? – спросил бывший пограничник.
- Так я откуда знаю? – сделал плаксивое лицо Иван Иванович. – Он, наверно, теперь у убийцы.
- В виде чего?
- Да в виде обычной флэшки объёмом всего пятьсот мегабайт, - совсем уже скуксился собеседник, - однако вы такую не принесли? Может, не нашли? – спросил он с надеждой.
В общем, роль ему удавалась. Иван Иванович первым «обработал» серверный диск, который ему принёс этот суровый, но совершенно лоховатый дядя. И обнаружил программу-вирус целой и невредимой. Но не подал вида. Так же, как даже не попытался скопировать файл в виде повреждённого «компрессора» на свой лэптоп. Поскольку для этого требовалось войти в электронную почту в интернете, где, для пущей безопасности, хранилась самодельная копия ZIP-архиватора, созданного специально для распаковки умышленно повреждённых «компрессоров». То есть, Сальков и Азовский с товарищами построили целую систему безопасности, которая исключала произвольное копирование интересного файла посторонними лицами. И, не распаковав файл на первоначальном носителе, его нельзя было скопировать на другой. Поэтому для копирования программы-вируса требовалось время. Пусть минимальное, но всё-таки. А дядя хоть и выглядел полным лохом в компьютерных технологиях, на бдительность пожаловаться не мог. Плюс требовалось дополнительное время для программирования специальной оболочки, которую – опять же в целях лучшей сохранности вируса – предусматривалось создавать параллельно и одновременно с копированием файла. Потому сейчас, сидя напротив сурового лоховатого дяди, господин Азовский воочию ощущал на себе всю гнусность ситуации, «описанной» поговоркой про локоть, который близок, да его не укусишь. Однако данный локоть мог укусить кто-нибудь другой.
- Может, и не нашёл, - ответил Сергей Иванович. Он мысленно обшарил комнату покойного и ещё раз задумался на тему: а господин ли Сальков валялся дохлый на сиротской кровати? Ведь на хрена было применять такой яд, который изменял внешность покойного? Ведь не для того же, чтобы напугать отмороженную хозяйку ****-хаты?
- Так вы довольны по поводу информации, которую получили за пять тысяч долларов? – неожиданно спросил господин Азовский.
- Нормально, - буркнул Сергей Иванович, - только верится во всё это с трудом. И на хрена мне именно такая информация? И как-то откровенно ты всё мне рассказал. А ну, как я тебя сдам?
- С чем? – удивился господин Азовский. – Разговор происходил с глазу на глаз, а то, что вы ничего не записывали, я знаю наверняка…
С этими словами Иван Иванович показал Сергею Ивановичу прибор, похожий на тот, каким в созвездии Кин-Дза-Дза определяли цвет штанов коренных и некоренных жителей созвездия. Прибор проблескивал крошечным маячком и мог оказаться чем угодно, вплоть до дозатора синтетического змеиного яда в том порошке, который толкали продвинутым москвичам продвинутые московские цыгане под видом колумбийского кокса по триста долларов за дозу (25) .
«Иди ты!» - мысленно восхитился Сергей Иванович. В общем-то, он не был полным лохом ни в компьютерных технологиях, ни в прочих инновациях, однако верил в силу технического прогресса и усиленные его темпы. Настолько, что мог предположить наличие у господина Азовского такого прибора, который определял бы присутствие записывающих устройств в действии на расстоянии.
- А как же быть с вирусом? – спросил на прощание Сергей Иванович, потому что господин Азовский вдруг засобирался на выход. – Вы не попытаетесь его найти? В смысле: не попытаетесь найти ту самую флэшку?
- Так где ж её искать? – горестно возразил Иван Иванович и таки встал из-за стола. – Даже если она не у убийцы и даже если она всё ещё в комнате у Кости, ведь туда уже не попасть?
- Да, сейчас там, наверно, полиция, - согласился с господином Азовским бывший пограничник. – Однако ж с нашей полицией можно договориться? Попытайтесь. Лично мне ваш вирус по барабану…
- Нет уж! – воскликнул Иван Иванович. – Я больше на полицейских тратиться не стану! Уж пусть лучше синица в виде ваших восьми тысяч долларов в руках, чем журавль в виде нашего вируса в небе. До свиданья…
- Будь здоров.
Когда господин Азовский покинул Макдоналдс, Сергей Иванович подозвал официантку, дал ей сто долларов и попросил познакомить с начальником охраны. При этом намекнул, что знакомство сможет принести начальнику тысячу долларов. Обозначая довольно крупную сумму, Сергей Иванович знал, что делает. Всё-таки, Макдоналдс, и мало кто из его сотрудников из разряда руководящих согласится на левое сотрудничество. Разве что за аппетитный гонорар.
- Хорошо, я скажу, - пообещала официантка и отвалила. Она вернулась ровно через восемь минут и указала на форменного мужика, выкатившегося из недр забегаловки. Форменный встретился глазами с Сергеем Ивановичем и вялым жестом поманил к себе.
Начальник смены внутренней безопасности местного Макдоналдса оказался мужиком сговорчивым и, не задавая лишних вопросов, включил, по просьбе клиента, записи вчерашнего вечернего видеонаблюдения. На просмотр ушло сорок с лишним минут, и он почти ничего не дал. Кроме того, что Сергей Иванович установил, как и когда отравили Константина Салькова. И ещё Сергей Иванович установил, что отравитель и Сальков были знакомы. Хотя отравитель пришёл на встречу с Сальковым с измененной внешностью. И пришёл нежданно. Всё это бывший пограничник заключил по реакции Константина. Бывший новосибирский преподаватель занял пустующий столик, заказал ужин и через семь минут после заказа принялся, условно говоря, трапезничать. А спустя четыре минуты появился он. Сначала Константин проявил неудовольствие. Что, дескать, других мест в зале нет? Затем опешил. Как, неужели это ты? Или вы? Бывший новосибирский хакер даже привстал со стула и сделал движение рукой, пытаясь поздороваться с прибывшим. Но пришедший сделал знак, Константин машинально огляделся и снова сел на свой стул. Затем они стали беседовать. И, судя по позам, довольно таинственно и вполголоса. Потом принесли заказ новому клиенту. А через минуту он незаметно что-то кинул в стакан с колой своему собеседнику.
«Фигня какая-то, - подумал в этом месте опытный наёмник, - ведь должна была быть капсула, иначе как рассчитать начало действия яда? Чёрт! А ведь всё правильно! Я думал, алкалоид дали Константину потому, чтобы изменить после смерти его внешность. Но именно такой яд начинает действовать с прогрессией только через некоторое время, по мере попадания яда в кровеносную систему через желудочный сок. И, скорее всего, отравителю было по барабану, когда именно даст дуба господин Сальков, лишь бы не на рандеву с убийцей…»
Потом запись показала, как Константин, отхлебнув колы и ничего не заподозрив, полез в карман за телефоном. Судя по всему, звонили ему. Константин достал телефон, посмотрел на определитель и сделал «непонятное» лицо. Тут вмешался его гость. Он протянул руку, что-то сказав Константину, взял телефон. Константин изобразил типа «А, так это вас! Надо же…» и приготовился ждать. Его гость встал и вышел из Макдоналдса. Очевидно, сославшись на конфиденциальность разговора, заказанного (зачем-то) на чужой телефон. Через пять минут гость вернулся, отдал телефон хозяину, ещё что-то ему сказал и быстро отвалил. Константин доел свой бутерброд, запил колой и также отвалил.
- Отличная запись, - похвалил бывший пограничник, отдавая служителю частной безопасности обещанную тысячу.
- Ну, так, - зарделся от удовольствия служитель. То ли ему понравилась похвала аппаратуры, с какой ему приходилось «общаться», то ли зелёная пачечка.
- А как бы мне посмотреть этого гражданина на выходе? – спросил Сергей Иванович, ткнув пальцем на отравителя, «замороженного» в кадре остановкой воспроизведения.
- Это когда…
- Да, когда он вышел поговорить по чужому телефону.
- Сейчас, - не стал тормозить служивый и включил другую запись. На ней гость Салькова как вышел из Макдоналдса с телефоном, так и отвалил в сторону дурацких прожекторов, якобы улучшающих безопасность столичных граждан (включая многочисленных гостей и так себе пришлых) с помощью дополнительного освещения. Да, освещение было что надо. А то! Шесть прожекторов, установленных по три в ряд друг над другом, напрочь исключали из поля видимости значительный кусок площади перед закусочным заведением. Где можно было невидимым не то, что поговорить по телефону, но и пришить кого-нибудь.
Сергей Иванович попросил поставить другую запись, где мог бы разглядеть приход гостя. Однако и эта запись ничего не дала. Всё правильно: убийца Константина Салькова носил широкополую шляпу, затемнённые очки и пышную лицевую растительность. Входил он в забегаловку с опущенной головой, внутри заведения также вызывающе ни на кого не смотрел, а место с Константином занял такое, чтобы ещё и попасть под внутренне освещение.
«Ну, и что мне всё это дало? – спрашивал себя Сергей Иванович, распрощавшись с дружелюбным охранником и направляясь к станции метро. – Да ни черта в плане поисков брата. Только зря время и деньги потратил. То есть, какие-то тёрки между конкурентами по разработке таинственного вируса налицо, но мне это надо? Ладно, сейчас прямики в отель и там…»
В отеле Сергея Ивановича ждала кропотливая работа по изучению дисков с ноутбуков Салькова и господина Грузовицкого. Авось, там и отыщутся какие-нибудь следы или связи, тянущиеся к пропаже Андрея Хромова
Глава 15
Маркел Парамонович Шатурин, дебёлый мужик 72 года рождения из сибирских староверов, первого своего жмурика оформил аккурат за два месяца до совершеннолетия (26) . Оформил, это – типа зарубил топором в угаре очередной (по поводу перевыполнения месячного плана на местном лесоповале) пьянки. Ну, да, староверы тоже встречаются пьющие. И курящие. И сквернословящие. Маркел Шатурин, правда, только выпивал. От табака его мутило, а сквернословить ему не позволяла богобоязненная маманя. Также маманя (баба тоже дебёлая и скорая на физическую расправу) не позволяла сыночку и пить, но где ж тут за всем углядишь? Особливо когда сынок, чин-чином закончив десятилетку, подался в тайгу на заработки. А как же не податься? О дальнейшем обучении (Маркел получил аттестат без троек) речи идти не могло: они жили вдвоём на мизерную мамашину пенсию по инвалидности плюс те прибытки, что давало подсобное хозяйство. Очень, конечно, маманя надеялась поправить их общее материальное положение с помощью зарплаты сыночка, ан что тот учудил, поганец…
От суда и следствия молодой Маркел Шатурин, надо сказать, не бегал. Да и куды бечь, когда кругом тайга, бригада пропивает премиальные на становище, а Маркел с напарником, Лёней Сытиным, поставлены стеречь трактор-трелёвщик и сарай с бензопилами. Плюс небольшой склад, где водился энзэшный спирт. Вот бригадир и выдал пацанам две бутылки в утешение. Да не предвидел сволочного нрава у тихони Маркела, который и сам не матерился, и других стыдить пытался. Напились, в общем, робяты, чевой-то поспорили и… Возвращается, короче говоря, первый из побывки дядя Михей на своей казанке (27) , заходит в жилой балаган, а тама! Всё перевёрнуто и два тела. Одно в кровище бездыханное, другое не только «дыханное», но жутко храпящее. Принадлежащее, само собой и согласно первоначальному повествованию, Маркелу Парамоновичу. Который, как уже было сказано выше, не стал бегать ни суда, ни следствия. Но, очухавшись в наручниках и поняв всю тяжесть возможного судебного расклада, повёл себя законопослушно, но стал исподволь прикидываться психом.
Надо сказать, Маркел Шатурин много читал разной литературы и сильно (не по возрасту) интересовался политической историей. Память у парня была отменная и, однажды вычитав из какой-то пленарной хроники крылатое выражение товарища Хрущёва о том, что социализма не признают только сумасшедшие, Маркел решил сыграть на этом замечательном тезисе. В общем, товарищ Хрущёв подсобил начинающему убийце знатно. И тот легко закосил под психа. Впрочем, при уровне знаний тогдашних специалистов от психиатрии – дело сладилось без особых осложнений. Фуфловые, в общем, в СССР обретались психиатры. Как и генетики. С одной стороны это было и неплохо. Во-первых, в дурку нестрогого режима мог присесть отдохнуть любой желающий интеллигент (творческая личность, принципиальный бездельник), уставший бегать от статьи за тунеядство. Во-вторых, народ питался нормальной колбасой. Ну, разве что крахмала переложат. Так, опять же, нормального, пищевого, а не какого-нибудь генетически модифицированного. Потому что какая на хрен генетическая модификация в стране, где генетика была объявлена лженаукой? И слава Богу, слава Богу! Или КПСС?
Но если рассуждать с другой стороны? Ведь если бы в своё время с подачи КПСС нашу отечественную генетику не затирали, то нынешние российские продукты были бы много дешевле. А то! Сами, поди, теперь вовсю бы выращивали генетически модифицированную сою, а не везли бы её из Китая. Чтобы потом делать из неё вышеупомянутую разнокопчёную колбасу, безвозмездно растворимый кофе, всяческие конфеты, от дешёвых ирисок до элитных трюфелей, и даже пасхальные куличи, ситный хлеб повышенной съедобности плюс тульские печатные пряники. Каковые легендарные пряники и сами нынче делаются из китайской сои, и мёдом поливаются соевым.
В общем, козловая была та самая КПСС. Чё не затей в своё время наш умелец – всё нельзя. И кибернетика – лженаука, и частная коммерция – вне закона, и психоанализ – под запретом. А какая была психиатрия? Да полное говно, а не психиатрия. Вот Маркелу и свезло в своё время. Надо сказать, его сознание формировалось под влиянием постоянно мистифицирующей мамани, по-своему толкующей священное писание, к которому она сызмальства приучала сына. Ну, тот и поднаторел в псевдосвященном словоблудии плюс советская десятилетка плюс собственная пытливость ума. Поразил, в общем, юный убийца следователя прокуратуры донельзя. А именно: признавшись в содеянном преступлении, Маркел принялся петь о том, что совершил убийство не по злобе, в состоянии опьянения или по какой другой «нормальной» причине, а в силу своего сознательного отрицания социалистического строя, где всяк человек друг другу и друг, и товарищ, и брат. И будто осознал он это своё отрицание во сне, который приснился ему наяву в виде архангела Михаила (28) , сошедшего к нему с небес для указания пути истинного, противоположного тому, по которому тогда двигалось всё советское общество. Или делало вид, будто двигается…
Вначале откровения подследственного весьма позабавили прокурорского деятеля. Но спровоцировали на отвлечённую от сути следствия беседу. И скоро выяснилось, что подследственный не лепит горбатого придурка с потолка, но толкует довольно логично. Если, конечно, согласиться с тем, что всякий псих по-своему логичен. Хотя до признания Маркела Шатурина психически неустойчивой личностью было далеко. А пока следователь прокуратуры с удивлением узнал, что таким именно образом, а именно: убив своего коллегу по работе – юный Маркел решил привлечь к себе внимание самой широкой общественности, чтобы проповедовать ей путь истинный. Ну, тот, от авторитетного архангела.
В общем, возился с подследственным прокурорский деятель, возился, а потом-таки уморился и отправил его на судебно-психиатрическую экспертизу. Ну, там тоже возня получилась знатная. Сначала советские специалисты от психиатрии пытались убедить Маркела признать его грубейшее заблуждение насчёт неправильного социалистического пути по направлению к коммунизму. Потом учёные члены комиссии (медицинские советские недоучки, подавшиеся в силу своей профнепригодности в нервные патологи, наркологи или просто психиатры) договорились даже до того, что стали предлагать Маркелу сделку. Ну, типа, если Маркел таки встанет на путь истинный (социалистический по пути к коммунизму) или хотя бы сделает вид, что встал, то суд примет это как смягчающее вину обстоятельство и скостит срок за бытовое убийство от максимального без права амнистии до шести лет с правом. А с таким правом можно выйти на свободу и через три года.
Маркел, надо отдать ему должное, не клюнул на хреновую наживку. Поскольку железно знал, что в советских судах не бывает никаких сделок. Поэтому он продолжал твёрдо стоять на своём, ни разу не сшибся с придуманной «логики» поведения и таки водворился в дурдоме для особо опасных личностей с расстройством психики.
Жизнь в дурдоме оказалась несладкой. Особенно несладко оказалось в плане кормёжки. Мало, рацион был положён режимный, да ещё эта тяга дурдомовских специалистов к личному подсобному хозяйству. Где надо и кур накормить, и поросят, и даже бычка. А какой нормальный русский человек станет кормить своё подворье купленными отрубями, которые надо ещё и запаривать, когда из дурдома можно взять уже готовую кашу? Не говоря уже о мясных с рыбными изделиями, скармливаемые сторожевым собачкам и дальним родственникам.
Стоял дурдом в живописном месте, дурдомовские специалисты, прописанные в Новосибирске, построились рядом с работой компактным дачным кооперативом и чего только там не было! Рододендронов с орхидеями, прямо скажем, в парниках не выращивали, однако редкий новосибирский горожанин мог не заметить на городском рынке не то жену завхоза специализированного учреждения, торгующей ранним картофелем или домашним салом, не то зятя старшей сестры там же и толкающего с походом свежий творог и куриные яйца. А постояльцы дурдома, благодаря усилиям персонала, тащили свой срок так, как должно всякому преступнику, – в духовной нищете, моральном ущемлении и телесном стоицизме.
Потом наступила долгожданная демократия и началась ротация кадров. Старые специалисты подались в предприниматели, некоторые переквалифицировались в преподаватели, а самые счастливые удрали в Москву, Израиль или даже в Соединённые штаты. Стал меняться и состава постояльцев. Одних выкупили за деньги родственники, на их место прибыли совсем уж убогие, а других, тех, кого не выкупили, но физически (условно говоря) здоровых, стали сдавать в аренду на разные работы новые дурдомовские специалисты. Так, Маркела и ещё двух его «сокамерников» приватизировал новый зам по нервным процедурам (29) , он договорился с одним владельцем нового новосибирского коммерческого рынка, и его «подопечные» занялись на новом рынке несложной, но тяжёлой, физической работой по уборке территории и ручной транспортировке всякого груза. Принося своему патрону сто пятьдесят долларов ежемесячно. Не считая той еды, которая им полагалась в дурдоме, и которую забирал вышеупомянутый зам. Предоставив своим «подопечным» кормиться на рынке чем придётся самим.
Но, сколько верёвочке не виться, конец всё равно найдётся. Страна, нуждающаяся в реформе здравоохранения, стала избавляться от лишних учреждений, специалист по нервным процедурам остался без должности с приработком, а Маркел отбыл на свою историческую родину. А потом встретился с Константином Сальковым. И заработал свои первые большие деньги. Став богатым, Маркел резко остепенился, бросил пить, приоделся и обзавёлся сотовым телефоном. А спустя три месяца преставилась маманя. Но Маркел снова удержался от пьянства, он приобрёл фальшивый диплом ветеринара и подался в Московскую область, где устроился кинологом у одного нувориша. Точнее говоря: присматривать, кормить и спускать по ночам собачек нувориша, чтобы те бегали в поисках злоумышленников по двум гектарам заповедного подмосковного леса, окружённого забором, который отделял усадьбу подмосковного предпринимателя от усадьб ему подобных. Надо сказать, нувориш и сам был не подарок, и работников подбирал под стать себе. Маркел Шатурин приглянулся подмосковному богачу сразу. Он отвёл соискателя на должность собаковода в вольер и предложил ему туда войти. Маркел бесстрашно вошёл в вольер, собаки, четыре самца тоса-ину (30) , заворчали, но, почуяв в вошедшем зверя ещё худшего, чем они сами, от нападения воздержались. Вот так Маркел Шатурин и встал на должность. Он созвонился с Иваном Азовским и намекнул ему насчёт будущих заказов по мокрому делу. Однако предупредил, что меньше, чем за десять тысяч долларов, за работу уже не возьмётся.
(24) Реальный случай из криминальной сибирской хроники за пятнадцатый год нынешнего тысячелетия. Аналогично с закрытым дурдомом
(25) Нормальный кокаин (в смысле, порошкообразный наркотик) делают из листьев коки плюс натуральный змеиный яд. Грубо говоря. Девяносто процентов кокса, реализуемого в России, не имеет никакого отношения ни к коке, ни к змеиному яду. Так же, как девяносто процентов российской колбасы не имеет никакого отношения к нормальному мясу
(26) 18 лет. В таком возрасте в СССР призывали в армию, облагали налогом за бездетность и официально разрешали пить и курить
(27) Тип моторной лодки
(28) Он же Архистратиг, вождь небесного воинства в борьбе против тёмных сил ада
(29) Автор просит не придираться к специальной терминологии специалистов от психиатрии, поскольку автор привык пользоваться своим авторским правом на вымысел
(30) Японская бойцовская собака