Глава 10
На балкон Сергей Иванович перебрался легче лёгкого. И сделал это совершенно бесшумно: сначала он «отпустил» руки-ноги от подоконника с оконным торцом и встал на перила балкона. А потом, продолжая двигаться по инерции, спрыгнул на балконную площадку. В прыжке бывший пограничник согнулся и, перед тем как коснуться кроссовками пола, придержал падение руками, схватившись ими за перила. Оказавшись на балконе, незваный гость глянул на улицу, не обнаружил там ни одного зрителя своего коротенького гимнастического шоу и стал исследовать дверь с окном. Просветов, опять же, между шторами не оказалось. И стекло так же, как на кухне, оказалось чистым. То есть, без признаков какой-нибудь сигнализации, прикрепляемой к внутренней стороне окон в виде характерных датчиков.
«Да, сигнализации нигде не видно», - подумал Сергей Иванович и, на всякий случай, тронул дверь. Она, разумеется, оказалась запертой. Бывший пограничник снял перчатку и поскрёб филёнку ногтём. Затем ещё и ещё. А когда услышал шаги приближающегося к балконной двери человека, надел перчатку и громко мяукнул. Штора стала отъезжать в сторону, и на уровне лица бывшего пограничника показалось лицо хозяина квартиры. Был он чуть выше Сергея Ивановича и гораздо упитанней. Однако его комплекция не отразилась на реакции: увидев неясный силуэт за стеклом, он прянул назад, но бывший пограничник оказался проворней. И, не успел хозяин однокомнатной квартиры на восьмом этаже слинять на достаточно безопасное расстояние, как Сергей Иванович пробил руками стекло на уровне головы визави, схватил господина Грузовицкого за уши и притянул к двери. А затем – не прошло и секунды – треснул его своим тренированным лбом в лицо. Господин Грузовицкий законно обмяк, Сергей Иванович вовремя отпустил его уши и «подопечный» послушно прилёг возле двери.
- Почти хорошо, - проворчал бывший пограничник, отпер дверь изнутри и вошёл в квартиру. Дело в том, что он пробивал стекло верхней дверной половины раскрытыми ладонями так, чтобы максимально расширить место контакта. А перед самим контактом слегка зажмурил веки. Так, чтобы немного видеть. Тем не менее, микроскопический осколок попал в глаз и болезненно саднил. Сергей Иванович вошёл в комнату, на ходу сменил кожаные перчатки на нитяные тонкие и помассировал глаз, выдавливая из него стекло. Клиент отдыхал, а осматриваться в «зоне боевых действий», пока глаза туманило слезами пополам с кровью, не имело смысла.
«Чтоб тебя!» - мысленно ругнулся бывший пограничник и достал платок. По идее, глаз следовало промыть водой, но прежде надо было бы «зафиксировать» клиента. А ну, как он очнётся и начнёт противодействовать.
Сергей Иванович проморгался и стал искать, чем связать подопечного. А тот, зараза, пришёл в себя и напал на гостя. И выказал отменную сноровку. Так, он встал на колено и ударом кулака по лимфатическому узлу на внутренней стороне бедра противника заставил его присесть. И, когда Сергей Иванович стал падать на согнутую левую ногу, клиент отоварил его ударом того же кулака в переносицу. Вернее, господин Грузовицкий, бывший офицер милиции, знаток разных единоборств и мастер отечественного рукопашного боя, метил в переносицу, но бывший пограничник принял удар на свой многострадальный лоб, откачнулся назад и, не умерев и даже не отключившись, завалился на спину.
«Ни хрена себе!» - мысленно ахнул он и сквозь туман, застивший взгляд вместе с остальным сознанием, увидел, как клиент бросился к стенке. Что он там хранил, Сергей Иванович пока не знал, но успел зацепить господина Грузовицкого носком кроссовки. Хозяин квартиры законно споткнулся и, не успев сгруппироваться, упал лицом на стеклянную фурнитуру своей злополучной стенки. Да ещё стекло оказалось с резным рисунком, оно разбилось на замысловатые – согласно сложной резьбе – осколки, они впились в лицо господина Грузовицкого, тот непроизвольно дёрнул головой и сам себя насадил на острый кусок стекла в месте сонной артерии. Несколько раз дёрнулся, затем сполз на пол и замер.
А Сергей Иванович встал на четвереньки, «подошёл» к клиенту и, заглянув в его стекленеющие глаза, без труда установил факт клинической смерти.
- Это очевидно без стетоскопа и пальпации, - мрачно пошутил бывший пограничник и отправился в ванную.
С глазом всё обошлось, и на восстановление зрения ушло минуты три, не больше. Затем Сергей Иванович вернулся в комнату, пошарил в стенке и обнаружил пистолет, израильский «Бул-Коммандер» 18-тизарядный с полной обоймой. К нему прилагались комплект глушителей, плечевая кобура и коробка (50 штук) патронов. Патроны были стандартными, 9-тимилиметровыми.
- Как-то нескладно вышло, - пробурчал Сергей Иванович, косясь на дохлого хозяина и продолжая шариться в стенке, - а я ведь с тобой хотел побеседовать…
Не обнаружив в стенке ничего интересного, бывший пограничник взялся исследовать оргтехнику покойного. Открыл ноутбук и наткнулся на парольную защиту. Сергей Иванович даже не стал морочиться набором разных цифровых с буквенными комбинаций, но вскрыл с помощью своего перочинного ножа заднюю стенку и изъял из ноутбука жёсткий диск. Спрятал его во внутренний карман и продолжил обыскивать жильё господина Грузовицкого. Прошло семнадцать минут. Глаз окончательно перестал слезиться. Перед тем, как обследовать кухню, Сергей Иванович решил заглянуть в колонки, подвешенные на противоположных стенах комнаты возле окна. Очевидно, покойник любил хорошую стереофонию, и, очевидно, слушал музыку, расположившись на тахте, стоящей напротив окна. Колонки оказались чистыми. Когда Сергей Иванович разобрался со второй колонкой, он совершенно нечаянно обратил внимание на искусственную божью коровку. «Украшение», размером с симпатичное насекомое средней упитанности, висело на шторе и едва заметно мигало встроенным индикатором.
«Блин!» - мысленно ахнул бывший пограничник и заглянул за штору. Так и есть. Булавка, с помощью которой крепилось украшение, была снабжена специальным миниатюрным датчиком движения. Или проникновения. Сергей Иванович тщательно осмотрел потолок и обнаружил подобие противопожарного устройства. Выглядело оно нормально, но какой дурак устанавливает его в углу комнаты возле окна? Да ещё снабжает специальным микрорефлектором, способным – на пару с «божьей коровкой» – создавать защитный двухмерный контур. На фальшивом противопожарном устройстве также имелся индикатор, и он также мигал, что свидетельствовало о своевременном срабатывании сигнализации.
«Вот, влип», - запоздало спохватился Сергей Иванович и бесшумно кинулся к двери в прихожей. Он на ходу навинтил глушитель на ствол трофейной пушки и приготовил её к бою. И глянул на часы. Всего с момента его вторжения в квартиру господина Грузовицкого прошло двадцать три минуты. Сергей Иванович тронул дверной запор и услышал, как на лестничной площадке громыхнула кабинка остановившегося лифта.
«Точно, влип», - вторично констатировал бывший пограничник и очень тихо убрался обратно в комнату. Затем Сергей Иванович слегка раздвинул шторы перед балконной дверью, вышел из комнаты гусиным шагом и прикрыл за собой дверь. Не теряя драгоценного времени и не выпрямляясь, бывший пограничник метнулся (насколько это позволял способ передвижения) к крайней стене и только там приподнял голову над перилами балкона, чтобы заглянуть вниз. Внизу оказалось чисто. Автомобилей перед домом не прибавилось, а наблюдатели отсутствовали.
«Хрен их знает, насколько они профессиональны, - подумал бывший пограничник, - и как они умеют маскироваться. Однако мне выбирать не из чего…»
С этой мыслью он сунул пистолет за пазуху, перелез через перила, встал мысками кроссовок на край плиты и повис с наружной стороны балкона, удерживаясь пальцами за арматуру, которая «обрамляла» балконные щиты. В принципе, лучше было бы держаться за перила или обрез щита, но какой толк от пряток, если ты выставляешь руки наружу? А щиты показались Сергею Ивановичу очень уж хрупкими. Если бы он имел в запасе хотя бы тремя минутами больше, то ушёл бы через пожарную лестницу. Но трёх лишних минут у него не было. Поэтому приходилось висеть за балконом и ждать.
На место происшествия прибыли двое коллег господина Грузовицкого. Они проживали рядом с шефом и одновременно получили тревожный сигнал о незаконном вторжении в апартаменты босса. Один из коллег находился у себя дома, второй вышел в магазин за сигаретами. Получив сигнал, они одновременно ринулись на выручку начальнику. Тот, кто был дома, надел пластиковый бронежилет. Второй прибыл «налегке». А профессионалы они оказались так себе. Во-первых, поднялись на нужный этаж на лифте. Во-вторых, погнали в квартиру к шефу оба. Вот и напоролись…
Коллеги господина Грузовицкого, молодые люди чуть старше тридцати, в хорошей физической форме и полуспортивной одежде, подошли к двери квартиры шефа и встали с двух её сторон. Тот, который был налегке, тронул филёнку, обнаружил дверь запертой и коснулся кнопки звонка. Инструкция, изданная их шефом в случае срабатывания тревоженного сигнала, исключала возможность телефонных переговоров, но предписывала действовать так, как сейчас действовали молодые люди. Не дождавшись реакции на звонок, один из них отпер своим ключом дверь и толкнул её в прихожую. Первый, одетый в бронежилет, приготовил пистолет к бою и стремительно шагнул вперёд. За ним вошёл второй, тоже с пушкой в руке, и закрыл за собой дверь.
- Чисто! – выдохнул первый и включил свет на кухне. Второй обошёл своего коллегу, мельком осмотрелся в кухне и встал на место, за спиной напарника.
- Готов? – губами спросил он.
Первый кивнул. Второй толкнул дверь комнаты внутрь, а первый упал вперед так, словно это не человек прилёг на пол комнаты, а расстелили эластичный мат. В падении первый продолжал удерживать стрелковую руку в огневой позиции и успел повернуться с одного плеча на другое.
- Чисто! – нормальным голосом сказал он и встал.
- Однако Стёпа того, преставившись, - возразил второй.
- Да, того, - не стал спорить первый, заглянув в глаза покойного шефа, - и тут кто-то недавно шарился…
Он подошёл к стенке, потом показал на ноутбук.
- Совсем недавно, даже запах остался, - пошевелил ноздрями второй, - чем-то тут пахнет…
- Это пахнет улицей, - пожал плечами первый. – Блин!
- Что такое?
- Назад!
Второй послушно встал за первым и оба, шаг в шаг, пошли в сторону балконной двери. Первый снова приготовил свой ствол к бою, раздвинул шторы шире и открыл дверь. На улице шёл дождь пополам со снегом, а на балконной плите, неравномерно присыпанной сырым снегом, виднелись следы разной (плюс-минус полчаса) свежести. Самые свежие следы указывали на то, что некто посторонний совсем недавно топтался у фронтальной стороны балкона и зачем-то держался за перила. Подчинённый покойного господина Грузовицкого не стал долго думать, пытаясь восстановить картину недавних перемещений человека, отправившего на тот свет шефа. Сообразив, что на подобные размышления у него просто нет времени, коллега покойного просто положился на свой инстинкт плюс кое-какой опыт оперативной работы и стал действовать. И выстрелил – на всякий случай или для профилактики – в щит балконного ограждения в том месте, где виднелись самые свежие следы.
Глава 11
«Следы!» - запоздало вспомнил Сергей Иванович и сместился в сторону. Мимо него, продырявив щит, противно вжикнула пуля. Бывший пограничник, не дожидаясь дальнейшей профилактики, выхватил свою пушку из-за пазухи и, не глядя, выстрелил в просвет между щитом и перилами балкона. Первый, получив увесистую железяку в бронежилет, с грохотом улетел в комнату. Второй, не дожидаясь специального приглашения, открыл стрельбу из своего пистолета. Стрельба, разумеется, велась из оружия, снабжённого глушителями. Иначе на характерный шум стрельбы отозвались бы бдительные доброхоты, научившиеся звонить в полицию по всякому подозрительному поводу.
А Сергею Ивановичу снова повезло: три пули, выпущенные вторым коллегой покойного господина Грузовицкого, безболезненно улетели в вечернюю темень. Зато Сергей Иванович отличился. Он встал в рост и, удерживаясь правой рукой за перила, а левой удерживая пистолет, одним выстрелом снёс полголовы невидимого стрелка. За первым выстрелом последовал второй и так далее. Стреляя, бывший пограничник перелез через перила и вошёл в комнату. В это время стал приходить в себя владелец бронежилета. Но не успел сделать это окончательно, потому что получил пулю в лоб и скончался.
- Хорошенькие дела, - пробормотал Сергей Иванович, озирая побоище. Он подошёл к платяному шкафу и раскрыл его. Быстро сориентировался в одежде покойного и стал облачаться поверх имеющихся шмоток трофейным барахлом в виде просторного демисезонного плаща светлой масти и широкополой шляпы. Затем бывший пограничник аккуратно и быстро обыскал погибших участников междусобойчика, ничего интересного не обнаружил (ни документов, ни телефонов) и, стараясь не привлекать ничьего внимания, покинул квартиру господина Грузовицкого. Перед тем, как войти в лифт, Сергей Иванович стянул из-под шляпы вязаный колпак с прорезью для глаз, и сунул его в карман плаща.
«Три трупа, - прикидывал он, отваливая от дома, - вот нескладуха… А фигли было делать? Одно хорошо: я нигде не засветился. И даже если у господина Грузовицкого было установлено видеонаблюдение, его записи ничего не дадут. Я, во всяком случае, присутствовал на месте преступления в неузнаваемом виде…»
В пяти минутах ходьбы от места своего неудавшегося свидания с финансовым деятелем Сергей Иванович махнул частнику и заказал ему Москву, центр. В центре бывший пограничник тормознул частника возле первого публичного сортира и сошёл. В сортире Сергей Иванович снял с себя трофейное барахло и сунул его в пакет. Затем бывший пограничник, покинув сортир, прогулялся до Смоленского бульвара, сунул пакет с одеждой господина Грузовицкого в первый подходящий мусорный контейнер и махнул таксисту. Таски послушно встало у бордюра.
- В Лобню, - кратко велел бывший пограничник.
- По адресу? – поинтересовался таксист.
- По адресу, - согласился Сергей Иванович и назвал координаты Константина Салькова.
- Это вам встанет, однако… - начал таксист.
- Когда приедем, тогда и сообщишь, - прервал его выступление бывший пограничник и сел на заднее сиденье.
До Лобни добирались почти два часа. Пробки одолели. Время стояло позднее, но количество автомобилей на улицах и подмосковной дороге всё не уменьшалось. Повсеместно одолевали большегрузные фуры. Они шли по одной и партиями в разные стороны. За ними на обгоне скапливалось до двух десятков легковух. Страна, избавившись от проклятого советского прошлого, всем скопом пересела за баранки, а предприниматели взялись осуществлять оборачиваемость своих оборотных средств с помощью дальнобойщиков. Потому что так было и быстрее, и дешевле, нежели, связавшись с естественной монополией типа РАО РЖД. А что до пробок, до хрен бы на них. Потому что всё лучше, чем в общественном трамвае за три копейки. Ведь в каком это трамвае ты сможешь вольготно развалиться в кожаном кресле и, застряв между «Кадиллаком» Черкизовского мафиози и «Альфа-Ромео» выездной путаны для V.I.P., нюхать одеколон из личного освежителя и слушать трогающего за душу Трофима или высокохудожественного Лаэртского?
- Вам кого? – спросил Сергея Ивановича скрипучий женский голос, заглушаемый тявканьем собачонки и ещё каким-то непонятным шумом.
- Мне вашего квартиранта, Салькова Константина, - вежливо ответил Сергей Иванович. Он стоял на первой лестничной площадке советской пятиэтажки. В дом он проник без труда, потому что домофон не работал. Время перевалило за полночь.
- В такое время по гостям шляться! – возразил голос, но его обладательница продолжала стоять у двери. Очевидно, чего-то ждала.
- Двадцать долларов за беспокойство, - понял причину ожидания Сергей Иванович.
- Что-о тако-ое? – возмутилась обладательница скрипучего голоса. – Ты откуда взялся, мил человек? Сто долларов и – точка!
- Мадам, вы, часом, не охренели? – возмутился выдержанный бывший пограничник. – В Европе за десять евро вам любой халдей на ходу ботинки почистит и в задницу поцелует. А вы – сто долларов. Пятьдесят и – точка!
Высказавшись, он сам себе удивился: а стоило ли кобениться? Ну, не привыкла ещё страна к инвалюте и, чтобы не путаться или, не дай Бог, прошибиться, оперирует понравившимся денежным знаком максимального достоинства с портретом незнакомого дядьки, не опускаясь до родственных бумажек меньшего номинала.
- Платить как будешь, в долларах или в наших? – спросила хозяйка трёхкомнатной квартиры, таки впуская ночного гостя. В коридоре квартиры свет отсутствовал. И освещался он лишь полоской света (от ночника, что ли?), выбивающейся через приоткрытую дверь в кухню в конце коридора. Рассеявшись по остальному коридору, призрачный свет обозначил сухонькую старушку и маленькую собачонку. Последняя попыталась тяпнуть Сергея Ивановича за ногу, но он превентивно подбросил её в воздух, задав направление вглубь квартиры. Лягался Сергей Иванович не больно, потому что любил животных, однако собачка залилась истеричным лаем и, очевидно, испугавшись, слиняла в кухню. А шум, который Сергей Иванович не смог идентифицировать сначала, оказался обычный: это работали путаны, снимавшие две комнаты из трёх в квартире обладательницы скрипучего голоса и любительницы нехилых гонораров. Кровати, в общем, дребезжали, путаны несколько пафосно озвучивали свои эмоции, да и мужички не молчали. Впрочем, вышеперечисленная какофония звуков «относилась» к первой комнате. Во второй, очевидно, уже справились с первыми страстями, а теперь, судя по звукам, перекуривали, выпивали, закусывали и чинно обсуждали план очередного мероприятия. Ну, типа, а теперь кто с кем и каким способом. Третья комната «молчала». Её снимал Константин Сальков.
- В наших, - невольно повторил ляпсус Сергей Иванович и протянул меркантильной старушке две тысячи рублей.
- Гони ещё пятьсот, - велела хозяйка публичной хазы, - а то по теперешнему курсу маловато будет. И скажи спасибо, что не накручиваю операционный тариф за ночное время.
- Чтоб тебя! – крякнул Сергей Иванович, отдал требуемое и поправился: - То есть, спасибо.
- Вам вот в эту комнату, - залебезила старушка и указала на «тихую» дверь, - а то войдёте не туда, куда надо, а там у меня девочки проживают. Одни с Украины к нам на заработки приехали, другие наши.
- Вы что, решили и на экскурсионных делах подзаработать? – недовольно спросил Сергей Иванович и подошёл к «тихой» двери. – Вот мне интересно знать, кто у вас откуда и кем работает?
- А вдруг ты тайный налоговый инспектор? – принялась валять дурочку хозяйка трёхкомнатной квартиры. – Только у меня с налогами всё в порядке, потому что один мой крёстник служит в местной полиции. И порядка мы не нарушаем: мусор из окон не выбрасываем и громкую музыку после одиннадцати не слушаем.
- Крёстник, часом, не генерал? – машинально поинтересовался бывший пограничник, имея в виду возраст хозяйки.
- Нет, пока только участковый.
- Очень интересно, - пробормотал Сергей Иванович, тормозя возле комнаты Константина Салькова. Он уже успел обнаружить, что дверь в комнату не заперта и ждал, когда отвалит словоохотливая бабуся. Хотя повод поболтать имелся. Хотя бы на тему выяснения интересной связи между налоговой службой и местным участковым инспектором. – Здорово, Константин! – показательно рявкнул бывший пограничник, вошёл в освещённую комнату и захлопнул перед хозяйкиным носом дверь, оборудованную старинным врезным замком. А чтобы хозяйка не попёрлась следом, Сергей Иванович накинул на дверь допотопный крючок. Да, в посторонних он пока не нуждался. Тем более, имея в виду довольно интересное состояние квартиранта. Да что там интересное: Константин был показательно мёртв – дальше некуда. Он полулежал на сиротской односпальной кровати, застеленной солдатским одеялом советского образца. Раздеться он не успел и, как добрёл до своей кровати, так и умер. Его ноги касались пола, а голова в вязаной шапочке, повёрнутая лицом к двери, лежала на сбитой в сторону подушке. Лицо Константина почернело и распухло. Руки были засунуты в карманы куртки.
- Вот дерьмо! – негромко пробормотал Сергей Иванович и приблизился к телу. Он снял кожаную перчатку, сунул руку за отворот рубашки, пощупал место возле ключицы и навскидку определил, что время смерти наступило совсем недавно. Причём смерть наступила от отравления. Очевидно, каким-то искусственно синтезированным алкалоидом. Сергей Иванович имел в своей прошлой практике несколько случаев косвенного общения с подобными ядами и знал, что таковые специально изготавливают для того, чтобы жертва отравления становилась неузнаваемой. Ну, хотя бы до тех пор, пока для опознания трупа не применят более эффективные методы, нежели визуальные с помощью родственников или знакомых.
- А я хотел, чтобы ты помог мне с вот этим, - вполголоса сказал бывший пограничник и похлопал себя по карману, где лежал жёсткий диск из ноутбука господина Грузовицкого. Бормоча, он машинально «переоделся» в нитяные перчатки и также машинально протёр влажной гигиенической салфеткой место контакта своих пальцев с телом покойного. Затем Сергей Иванович сделал несколько снимков покойного и, полагаясь только на память, постарался идентифицировать труп. Это можно было сделать с помощью сравнительного анализа тех лицевых органов, которые не могли подвергнуться посмертной деформации от действия специфического яда. Ну, во-первых, цвет глаз. Во-вторых, прикус. В-третьих, волосы. Плюс рост, комплекция и особые приметы. Их, к сожалению, на видимых частях тела Константина Салькова Сергей Иванович в своё время не увидел. Однако и без них всё сходилось. А именно: перед ним лежал бывший новосибирский преподаватель, а не какой-нибудь подставной Иванов, Петров или Сидоров. Впрочем, никаких оснований для подстановочной акции с парным участием такой незначительной персоны как господин Сальков Сергей Иванович просто не видел. Поэтому он не стал морочиться даже таким пустяком, как снятие отпечатков пальцев покойного, чтобы затем проверить их по мокрому делу в Новосибирске, когда кто-то громыхнул интернет-кафе и пришил нескольких посетителей.
Глава 12
Обыск комнаты Константина Салькова и самого покойника отнял у Сергея Ивановича сорок минут. Пришлось снять с сервера и ноутбука Константина диски, потому что вход в их системы также был снабжён парольной защитой. Ещё имелись несколько флэшек (три штуки) и семь DVD-дисков. На себе Константин носил документы, лэптоп (ноутбук размером с портсигар) и один телефон. Документы Сергей Иванович оставил покойнику, а телефон с лэптопом изъял. Затем вышел из комнаты и нос к носу столкнулся со старухой. Собачка оставалась в кухне и время от времени побрехивала.
- А чего это там у моего квартиранта у него всё нормально? – скороговоркой спросила хозяйка, не затрудняясь на знаках препинания.
- Помер ваш квартирант, помер, - возразил Сергей Иванович и грудью оттеснил старушку от двери.
- Как помер что такое а как же вы куда это собрались с места преступления так надо ж срочно звонить в полицию? – снова зачастила деловая бабуся, вцепившись сухонькой ручкой в куртку ночного гостя. А в её маленьких глазках, в натуре, мелькнул дьявольский огонёк, освещающий путь к любопытству, стяжательству и прочим человеческим слабостям.
- Ага, звони, - спокойно ответил Сергей Иванович, - только сначала напряги своего крёстника-участкового. Только вряд ли он справится с отморозками из отдела по расследованию убийств.
- Ну… так и не буду пока звонить… но ты, того, гони ещё сто долларов… и иди себе на здоровье… - сбилась с бойкой речи на старческое пыхтенье бабуся.
- Да я итак пойду, - возразил Сергей Иванович, отцепился от хозяйки и подвалил к входной двери. – А ты дождись, когда гости разойдутся, девочки отоспятся и разбегутся по своим пастбищам. Часам, эдак, я думаю, к двум завтрашнего дня всё это состоится. Вот тогда и вызывай. И скажи полицейским из вышеупомянутого мной отдела, что квартирант как пришёл ночью, так и не подавал никаких признаков жизни. А ты проходила мимо его комнаты и нечаянно пихнула дверь, которая оказалась открытой, а там…
- А что там? – заелозила бабуся, раздираемая любопытством, двигающим её в сторону злополучной комнаты, и алчностью, толкающей её лечь костьми на пути ночного гостя, но не дать уйти ему без выплаты очередного гонорара.
- Я бы не советовал туда лезть, - сказал на прощание Сергей Иванович, - а то ведь современные полицейские из теперешних отделов по расследованию убийств, они… Кстати, когда Константин пришёл домой?
- Да часа полтора назад до тебя! – сгоряча брякнула хозяйка, но потом схватилась за челюсть и даже куснула себя за палец. А то: выдать задаром этому проходимцу информацию, которой, может быть, и цены нет.
- Я так и подумал, - про себя сказал Сергей Иванович и покинул ****скую хазу. Тем временем девочки, которые приехали с Украины, достигли группового оргазма и в квартире поднялся такой художественный гам, что только держись. Мужички, надо отдать им должное, пережили окончание мероприятия сдержанно. Зато в той комнате, где трудились наши соотечественницы, разразился дикий хохот и усиленный звон разной стеклотары. Покидая квартиру, бывший пограничник был вынужден поспешно закрыть за собой дверь, чтобы пресечь всякие старухины поползновения снова схватить его за что попало. Дверь с неожиданной силой захлопнулась, старинная пятиэтажка, построенная во времена кукурузника всех времён товарища Хрущёва, содрогнулась, а из квартиры напротив раздался оперный бас:
- Я эту Серафиму когда-нибудь удавлю, бля буду!
В гостиницу Сергей Иванович приехал под утро. Первым делом он тщательно осмотрелся в номере: не было ли здесь в его отсутствие незваных гостей? И, убедившись, что таковые в номере не появлялись, быстренько помылся и завалился спать. Перед тем, как вырубиться, бывший пограничник вспомнил Константина. Вернее то, как он был убит. Или, что не следовало исключать, как он покончил жизнь самоубийством.
«Какое к чертям суицидюйство… сомоицид… чёрт! – отчаянно зевая, подумал Сергей Иванович. - Устал как собака… В общем, не мог он убить себя сам… Явное отравление. Какой-то органический препарат… Что-то новенькое… Или что-то хорошо забытое старенькое… Причём яд дали такой, какой начинает действовать с летальной прогрессией в течение какого-то срока… Или дали яд устойчиво-пассивного действия с катализатором. А катализатор «завернули» в специальную оболочку, растворяющуюся в желудочном соке через час, два или три… На большее время скорость растворения капсулы, как правило, рассчитать трудно… Хотя… Однако рожу у него разнесло после смерти, факт… И почернела она тогда же… Видал я такое однажды… Как его? Тубокурарин, что ли… Или аконитин…»
Спал Сергей Иванович часа три, не больше. Проснувшись, бывший пограничник принял душ, побрился и перекусил остатками домашней еды. Затем позвонил администратору и договорился насчёт горячего кофе с бутербродами на полдесятого утра.
- Та-экс, - сказал бывший пограничник и взялся за сотовый телефон Константина. Раскрыл телефонную книгу и стал названивать по имеющимся там номерам. Первые три оказались вне зоны доступа, четвёртый предложил оставить сообщение, пятой оказалась дама. Или девушка.
- Алло? – сонным голосом спросила она. – Костюнчик? Зачем в такую рань? Если приспичило, то я пас. Позвони Ксюше…
- Я так и сделаю, - спёртым голосом, отстранив трубку от лица, пообещал Сергей Иванович и набрал следующий номер. Все абоненты в телефонной книге Константина были помечены кратенькими аббревиатурами, поэтому выбирать не приходилось. Следующие два номера снова оказались вне зоны доступа, зато восьмой ответил молодым мужским голосом.
- Привет, Сэл! Где пропал? А я тебе на той неделе скинул линк одного джока (20) . Полный, блин, блетчерэс (21) , однако в его дидлах (22) присутствуют такие клуджи (23) , что…
«Есть!» – мысленно отметил Сергей Иванович. Он мало смыслил в хакерских делах, однако, имея цепкую память и недолгий интерес к компьютерной криптографии, запомнил некоторые хакерские жаргонные словечки. Если бы Сергей Иванович не тормознулся на восьмом номере телефона, запомненном в телефонной книжке покойного Константина Салькова, и «пошёл» дальше, ему пришлось бы наткнуться ещё на пять номеров вне зоны доступа, три автоответчика и четырёх дам разного поведения. Плюс несколько номеров разных служб типа ветеринарной или справочной в сфере отечественного туризма. Но Сергей Иванович остановился на восьмом. Или его грамотно остановили.
- Минуточку! – прервал скоростной трёп собеседника бывший пограничник. – Что означает АЗС, каковой позывной стоит в телефонной книге господина Салькова перед номером, по которому я звоню?
- Это не Сэл! – ахнул собеседник.
- Сэл, он же Константин Борисович Сальков умер несколько часов назад, - сообщил невидимому знатоку хакерского жаргона бывший пограничник. – Итак?
- АЗС – это Азовский Иван Иванович, - неожиданно быстро раскололся собеседник. – Что, серьёзно умер? А вы кто такой?
- Родственник, - возразил Сергей Иванович, - но важно ли это? Вы, как я понял, программист-затейник?
- Интересное погоняло, - промямлил господин Азовский, - однако что-то в нём есть…
- Хотите заработать тысячу долларов? – поставил вопрос ребром Сергей Иванович.
- Хочу, - не стал упираться Иван Иванович, - но как?
- Вы хорошо знали господина Салькова? – уклонился от прямого ответа Сергей Иванович.
- Ну… как сказать… в общем…
- Короче. Вы можете рассказать о том, какие Константин имел привычки? О его повседневном графике? О его работе? Об интересе, который связывал лично вас с ним? О том, где он бывал постоянно? С кем общался? Или что-то в этом роде?
- Вы за это дадите мне тысячу долларов? – удивился господин Азовский.
- Я что, показался вам идиотом? – возразил бывший пограничник. – Ответы на поставленные мной вопросы – это своеобразное резюме, после которого вы получите или не получите работу на час за тысячу долларов. Так я вас слушаю.
- С кем общался? – стал вспоминать Иван Иванович. – Вот общих знакомых у нас нет. Так, несколько проституток… Да, наш земляк Митяй, он работает поварёнком в Макдоналдсе у Савёловского вокзала… Кстати, Костя, когда бывал в Москве, а вечером возвращался к себе, в Лобню, всегда заходил в этот Макдоналдс… Ну, типа перекусить… А работа… Что-то он такое делал для одного хмыря, что именно, не в курсе… А наш общий интерес… Ну, об этом я умолчу. Так как насчёт вашей работы?
- Вы наняты, - решил Сергей Иванович. – Сможете снять парольную защиту, установленную на входе в систему или для открытия какого-нибудь файла?
- Легко, - снова не стал кочевряжиться Иван Иванович. – А…
- А нанимаю я вас с таким условием, что никаких вопросов. С вашей, разумеется, стороны. Я могу вас спрашивать, вы меня – нет. Устраивает?
- Да, но только за три тысячи долларов, - неожиданно упёрся до этого податливый Иван Иванович. – Поймите меня правильно. Ведь Костя умер?
- Умер.
- А его телефон оказывается у вас.
- У нас.
- Но вы не полицейский, расследующий убийства?
- Нет, не он. А зачем вы говорите об убийстве? Ведь для того, чтобы умереть…
- Не пудрите мне мозги! – проявил характер господин Азовский. – Костя был здоров как бык и просто так умирать не собирался. А вот убить его могли.
- За что?
- А вот это из сферы наших общих с ним и не подлежащих широкой огласке интересов, - виртуозно парировал собеседник. – Так вы согласны на три тысячи?
- Согласен. Будьте в вышеупомянутом вами Макдоналдсе в четырнадцать часов тридцать минут сегодняшнего дня. И будьте готовы там же выполнить всю работу. Сможете?
- Посбивать пароли на тех носителях, которые вы мне предоставите? – усмехнулся Иван Иванович. – Да легко.
- Во что вы будете одеты? – поинтересовался бывший пограничник.
- Коричневая кожаная куртка, бежевые штаны в крупную серую клетку, кепка типа Лужковской, - сообщил собеседник.
- Когда встанете у входа в Макдоналдс, спиной строго к нему, лицом – наоборот, левую руку суньте в карман, а правой почёсывайте нос, - велел Сергей Иванович.
- Да, ну вас, детский сад какой-то! – хрюкнул в трубку Иван Иванович.
- Сделаете, как я сказал, - повысил голос бывший пограничник. – Всё, до встречи.
После разговора бывший пограничник полчаса подремал, затем попил отвратного кофе вперемешку с синтетическими бутербродами, отвалил за эту несъедобь пятнадцать долларов по последнему курсу и отправился к известному Макдоналдсу. В Москву он приехал на электричке, а затем покатил на метро. И был на месте за полтора часа до намеченного срока.
(20) Программист, пишущий программы «в лоб», не творчески
(21) Бездарный, бездарно написанный
(22) То, что смастерили наспех, to diddle – смастерить наспех
(23) Часть программы, которая теоретически не должна работать, но почему-то работает