На реке

    
(из тети Машиных рыбацких историй)

1. НИКОЛАЙ УГОДНИК


Был у нас на лодке 3-сильный мотор, ну, в три лошадиные силы.

Плавали мы на нем потихоньку и радовались, что не вёслами грести. Я тоже умела им управлять. Потом Толя купил 25-сильный, тот, конечно, куда как сильней и много быстрее можно до места добраться.

Однажды собираемся после рыбалки домой ехать – вещи сложили в лодку, палатку, рыбу. Толя свою дозу самогона принял, а еще много остается.  Ну что, с собой обратно везти? И даже налить некому, взял бутылку и допил, перед тем, как в лодку сесть за руль.

Допил и упал прямо на дно лодки. И полностью отключился.
Что делать? Домой надо ехать обязательно, завтра с утра на работу. А я до этого ни разу новым мотором не управляла, не  представляю даже, какую ручку крутить, на нем другая система, чем на прежнем. Но как заводить – знаю. Дернула шнурок, он завелся с первого раза, встала лодка носом вверх и полетела вперед.

Пришлось мне Толю придерживать, получилось, что он почти стоит вместе с лодкой, и вот-вот в воду выпадет. Летим, не знамо куда по реке. Ну, думаю, все: управлять не умею, остановить не умею, пока есть силы надо Толю держать, а что будет, когда силы кончатся – не знаю. А тут и знать нечего – потонем, разумеется. Вот, не допускал меня до нового мотора, сам виноват.

И тут, как будто свыше – голос:

-Марья, чего так летишь?

Смотрю, двоюродный Толин  брат, Коля, -  Николай Угодник ( мы так его зовем за добрый нрав) нас догоняет на своей лодке, у него тоже 25-сильный мотор.

-Толя уснул, - кричу ему, - а я не умею этим мотором править!

Начал он меня учить, куда руль крутить, что бы нос лодки на воду лег, как поворачивать. Пока мы до лодочной станции добрались, я уже хорошо управляла, не хуже Толи.
    
2. ЕЖЕВИКА


Рыбачить мы ездили на острова. По сильно мелевшей к августу  Оби их много: и больших и маленьких, заросших тальником и ягодниками. На островах спокойнее рыбачить, случайного народа почти не бывает, мы там останавливались, где никого нет. По лодкам смотрели – нет лодки, значит и людей не должно быть. Чаще всего так и бывало, хотя не всегда.

Так вот приехали мы как-то на один остров.
 
Толя забросил закидушки, я отпросилась у него сходить ягоду посмотреть. Он же строгий, если клёва не будет с полчаса, тут же собирается и переезжает на другое место, и попробуй, не окажись тогда рядом. Ладно, отпустил ненадолго.

Иду  с ведром и вдруг вижу целое поле спелой ежевики. И как на зло на него идёт стадо коров. Им что пройдут и вытопчут.  Схватила палку, начала отгонять коров от ежевики в сторону, махаю, кричу. А в стаде оказался бык сердитый, пригнул башку к земле, рога выставил и пошел на меня. От испуга взлетела на дерево с ведром, хорошо, стволы наклонно в стороны расходились, карабкаюсь, перепутала быка с медведем, думаю: «как бы он меня здесь не достал», и залезла слишком высоко.

Бык  ходил вокруг дерева кругами, потом другой пришел и они стали на пару вокруг дерева землю копытами рыть. Потом ушли, слава богу.

Но слезть я не могла, пришлось бросить ведро с ягодой и сапоги. Потом слезла  потихоньку, да подалась в другую сторону.

Спустя какое-то время приехали отдыхать  туда опять, уже вшестером, еще Нина и Валентина с мужьями, рыбачить и ягоду собирать. Валя мощная такая женщина с большой фигурой, Нина поменьше. Оставили мужей рыбачить, сами  за ягодой отправились.

Иду, рассказываю, как прошлый раз от быков спасалась, взлетев на куст, Валя смеется: хорошо тебе, по деревьям лазать умеешь, а меня хоть как напугай, на дерево все равно не смогу забраться. Я ей говорю: увидела бы  того быка, вмиг бы научилась.

И тут Нина говорит: «Смотрите, смотрите, коровы!». Я решила, что она смеется, разыгрывает нас, обернулась, а там бык опять идет на нас. Рядом росли кусты, в них черемуха, не долго думая, бросила я ведро, влезла на черемуху, благо ствол был неровный и лезть нетрудно. Бык бросился к подружкам, те тоже забрались на какой-то куст, я не видела где они.

Куст их, однако, как впоследствии выяснилось, оказался не вполне надежным – он согнулся под тяжестью Валентины и склонился прямо на быка. Тот заревел и убежал, когда така тяжесть на него сверху рухнула. Подружки не пострадали и начали меня пугать – мычать и реветь быками.

А я с черемухи увидела озерцо, на котором два голых мужика, все в татуировках, толи  беглые зэки, толи еще кто, ловили бреднем рыбу, и страшно перепугалась.
Подружки вышли из кустов, смеются: здорово мы тебя напугали? Я говорю: если бы видели кое-что, не мычали бы здесь, как дурочки, а скорее бежали к мужьям, иначе всем не поздоровится.


    
3. ТИХИЙ ШЕПОТ ИЗ ЯМЫ

Приехали мы втроем на остров с ночевой. Толя с Вадиком - сразу рыбачить, а я за ягодой пошла, хоть что-нибудь найти, чтобы время не пропало и запас на зиму увеличить.

Нашла шиповник хороший: ягоды блестящие, красные, крупные, стала брать, а дело к вечеру было и дождик начал чуть накрапывать.

Слышу – рядом шопоток какой-то раздался. Я в такую гущу забралась – страшно сказать, и колючки шиповника кругом здоровенные торчат, быстро не побежишь.

Вдруг, какие бомжи здесь живут и договариваются между собой, как меня поймать? Совсем близко шепчут.

Начала потихоньку отходить – отходить в сторонку, развела руками кусты в сторону, чуть не шагнула, а там – ямища! И на дне ее что-то черное лежит размером с большого человека… и шепчет!

Как я кинулась в другую сторону бежать из того шеповника, только пятки засверкали: то есть, сапоги резиновые, конечно…

Прибежала к рыбакам, а они уже на костре уху варят.  Рассказала им про страшный шопот из ямы, говорю Толе: давай, пойдем, сходим, посмотрим: что там такое может быть?

Толя уху посолил, отмахнулся от меня: утром сходим. Зачерпнул ложкой, стал пробовать. Он же суровый: сказал нет – значит нет, разговор окончен.

 Вадик загорелся: давай, сходим, посмотрим.
Но ростом он низковат и щупленький, надежды на него мало, если что. В яме вон  какой большой лежит… шепчет. Я бы предпочла с Толей идти смотреть на Шептуна, чем с Вадиком.

А тот уже собрался: пойдем, чего утра дожидаться, всю ночь лежать – думать. Я опять к Толику: ну, пойдем, посмотрим. Тот уже не отвечает даже, сказал - как отрезал.

Вадик вперед побежал. Я ему направление указываю. Нашли яму, уже совсем темно, оттуда шопот раздается пуще прежнего, но все равно: о чем шушукаются – не ясно.

Вадик не долго думая – прыг в яму и давай там этого Черного мять руками, мотать, потрошить, смотрю – что –то белое из Черного пошло.

Оказывается, матрац, одеяло, подушка – все в черный полиэтилен завёрнуто  и когда дождь каплет по пленке, она шелестит,  будто шепчет.

Какой-то рыбак с собой постель привез, да что бы каждый раз не мотаться, в пленку завернул и в яме посередь шиповника спрятал – кто найдет?
Нашлись люди. В ту ночь в палатке мягко спать было. Толе говорю: вот пошли бы мы утром смотреть… И на что нам, скажи пожалуйста, утром был тот матрац с одеялом?


    
4. КТО В ЛОДКЕ РЫБАК?



Однажды  раненько в субботу поехали мы с Толей на рыбалку, как всегда с лодочной станции.

Он в будке нашей переоделся во все рыбацкое: ему мотор таскать, а я в городском виде на лодку присела: платье веселых расцветок, босоножки, часики. Думаю: на островах переоденусь.

Чуть отплыли, Толя вспомнил, что у одной коряги налимов подкармливал прямо у берега. Решил испробовать удачу. А на берегу, близко от нас косари сели завтракать.

Забросили мы удочки: Толя слева от коряги, я справа. Как начали у меня окуни клевать: один за одним. Сниму  одного с крючка, в ведро кину, а другой уже дергает, будто  в очереди стоял, дожидался. И хорошие окуньки идут:  размером с ладошку, один к одному. Кидаю в ведро и кидаю, а у Толли ни одной поклевки за все время. Он молчит, сердится, но в мое место не закидывает удочку. Минут за десять-пятнадцать у меня полное ведро окуней, можно на острова не ездить,   домой возвращаться.

И тут косари эти, что на берегу, кричат: «Мужик, у вас кто в лодке рыбак, ты или жена твоя?»

  Толя не вытерпел, завел мотор, прошел вверх по реке с километр,  к берегу снова причалил. Говорит мне: «Сиди на берегу, книжку читай, не мешай мне рыбачить». Вообще-то, когда на речку ездим на лодке, у нас разделение труда: он рыбу ловит и уху варит, а я травы собираю, грибы, если есть, ягоду беру, когда сезон: клубнику, черемуху, смородину, облепиху, шиповник, ежевику,  ну, а иногда бывает, что и книжку почитаю.

Короче, выставил  меня из лодки с книжкой на берег, а сам недалеко отъехал, в пределах видимости  встал, и с лодки опять ловить принялся. Ну как же так? У меня такой день удачный выдался, а он удочку отнял! Рядом на бережке ребятишки рыбачат  знакомые с нашего кожзавода.  Уже хотела я у них снасть попросить, иду к воде, смотрю: большущая рыба прямо поверху,   рядом с берегом плывет, и медленно-медленно плавниками машет. Никогда такого не видела! Ни секунды не думая, прыгнула в воду в чем была:  в платье, при часах, только босоножки на лету успела скинуть.

Рыбу большущую голыми руками ловить!

Схватила ее, здоровенную, всю скользкую, из воды подняла, а она как мне по плечу хвостом трахнет, высоко подлетела, но в сторону берега и, смотрю, уже на песке бьется. Я выскочила, стукнула ее кулаком по башке, опять схватила, подняла высоко над собой и кричу на всю округу: «Толя, Толя, посмотри какую  я рыбу руками поймала!!!»

Это налим оказался. Обычно налимы на поверхности не плавают, в ямах сидят, коряги любят. Этого, может, лодочный мотор оглушил. Ребятишки  в восторг пришли, прыгают вместе со мной, орут, еще бы,  такую рыбищу на простую удочку не поймать. Бросили рыбалить, побежали домой на кожзавод – новость рассказывать.

Ну, а Толя в самом мрачном настроении повез мой улов домой, потому как я в его епархию – серьезную рыбалку влезла  в своих босоножках, платье расфуфыренном,  а он в сапогах и рыбачьем костюме ничего не поймал.  Дома опять  молчит, а мне же охота поговорить про такую небывалую удачу, да куда там -  как воды в рот набрал –  стоит у газовой плиты, уху варит. Решила я его задобрить, взяла трехлитровую банку, пошла ему пива купить. А продавщица пива в ларьке меня спрашивает: как ты смогла такую  рыбину на 13 с половиной килограммов вытащить голыми руками?

О, уже весь кожзавод знает!

Ну, совсем даже не тринадцать килолограммов тот налим оказался,  если честно, а всего-то три с половиной.

Толя под налимью уху банку пива   одолел, но так и не заговорил. И потом еще целую неделю  суровый ходил,  молчал, уж шибко я его своей нечаянной удачей обидела.