Вступление
Всякий раз, садясь за написание книги, я ставлю перед собой определённый круг задач. Как известно, печатное слово может очень сильно влиять на читающего субъекта. Как говорил ещё Александр Сергеевич Пушкин в позапрошлом веке, «действие человека мгновенно и одно, действие книги множественно и повсеместно». Я ставлю перед собой чёткие цели: пробуждать в душах читателей «чувства добрые»; давать пищу для ума; делиться тем немногим, что я узнал за свои двадцать два года о жизни.
Во всех случаях, когда написанное мной вызывает злость и раздражение, я прошу своих уважаемых читателей учитывать сказанное мною выше. Я думаю, что если мои произведения вызовут отрицательные эмоции, это произойдёт от их непонимания.
Но, однако, не могу не признать, будучи убеждённым постмодернистом, что всякое восприятие текста имеет право на существование, и нет «верного» восприятия текста, или двух тождественных восприятий как двумя людьми, так и одним и тем же человеком. Этим я хочу сказать, что «Война и мир» для олигарха или малограмотного качка, читающего в метро, или «Преступление и наказание» для преподавателя или начинающего приобретать проблемы с психикой от постоянных видеоигр паренька — не то же самое произведение.
Да, я хорошо понимаю, что это вам известно, но хочу сделать ясным то, что мне было бы приятно, если б как можно большее число читателей поняло мои произведения наиболее близко к тому, как их понимаю я, но добавив индивидуальность своего неповторимого восприятия. Текст, прочитанный нами несколько раз в разные периоды жизни, может обрастать новыми пониманиями сколько угодно раз, а мой же текст будет, наиболее вероятно, воспринят как интересный той категорией читателей, которая ненамного отличается от меня по возрасту и литературным вкусам и испытанным влияниям. Вам понравится моё творчество, если вы читали с удовольствием литературу постмодернизма, отечественного и зарубежного, и любите нашу фантастику, например, Сергея Лукьяненко. Всё, то, что я хотел сообщить, я сообщил.
Водяной
1
Прошло почти два года с тех пор, как Москву потрясли приснопамятные события, связанные с нашествием с Тастубартии. Один московский учёный нашёл выход из сложившегося положения: предложил помещать незваных гостей в колбы с питательной жидкостью. С пришельцами был заключён договор, и все они согласились добровольно покинуть тела людей.
Сейчас все «тастубартеры» хранились в одной подмосковной лаборатории, где над ними ставили опыты учёные.
Проявивший отвагу в борьбе с «тастубартерами» Семён, который с группой верных друзей организовал сопротивление вторжению, с тех пор ушёл с работы курьера и торгового представителя и устроился преподавателем в сельскую школу. Таким образом он косил от армии, в чём появилась необходимость, поскольку его бронхиальная астма не подтвердилась в ходе последней комиссии. Добираться до нового рабочего места было довольно-таки долго.
Из своей однокомнатной квартиры Семён с матерью и вернувшимся из армии братом переехал в двухкомнатную квартиру в Головинском районе, доставшуюся им по наследству от умершего родственника.
В новом, оказавшемся весьма гостеприимном, районе Семён завёл новые знакомства без особых проблем. Он знал теперь Захара; некто по имени Сергей, бывший качком устрашающего вида, также считался его товарищем, как и Федя, а другом — Павел, который, как и сам Семён, писал стихи и прозу.
Около четырёх-пяти месяцев назад Семён по дороге с работы домой познакомился с Женей. Она стояла в вагоне метро слева от него, читая ерофеевскую «Вальпургиеву ночь», и он сразу решил, что эта девушка не должна просто так уйти, прежде чем он попытает с ней счастья. В ней было что-то трудно уловимое, нечто, как, по крайней мере, показалось ему тогда, вроде сильной концентрации вселенского смысла в той точке пространства, где эта девушка находится. Семён понял: это именно то, что он искал столько времени.
— Девушка, разрешите с вами познакомиться? — клишированная фраза для знакомства сама на рефлекторном уровне слетела с его языка так же легко, как, если бы его попытался достать боковым стоявший справа человек, он закрылся бы подставленной ладонью, отклонив голову также на уровне рефлекса. К удивлению Семёна, она не отказалась, хотя, признаемся по секрету, обычно ему так сильно не везло. Женя, как выяснилось, также училась в педагогическом институте и, когда они познакомились, заканчивала пятый курс. Семён так полюбил её, как не любил никого со школьной скамьи. Женя, как и Семён, оказалась фанатом «Арии» и других команд, играющих металл и хард-рок. Вдвоём они стали посещать различные клубные концерты, на которых играли как представители «старой гвардии», так и молодые коллективы, пытающиеся создать свой неповторимый стиль игры на основе западных влияний. Кроме концертов, Женя с Семёном, как это принято, ходили в кино, музеи, лесопарки, на выставки; гуляли в центре и в отдалённых от него районах. Сначала всё было хорошо, и отношения с Женей, несмотря на некоторые не имеющие большого значения досадные мелочи, в целом устраивали Семёна. Но вскоре в душу его закралось подозрение, переросшее затем в уверенность, что Женя его бросит, как только решит, что он больше ей не нужен.
Летом девушка, как правило, уезжала к бабушке, жившей в Зеленограде. Впрочем, не на всё лето — лишь на пару недель. Вот и в этот раз она обещала вернуться в начале сентября. Женя просила не звонить ей, сказав, что позвонит сама. Однако была уже середина сентября, а Женя всё не давала о себе знать. Семён чувствовал, что, скорее всего, он разонравился ей. Удивительнее всего было то, что, хотя он не отдавал себе в этом отчёта, именно по причине внезапного охлаждения возлюбленной Семён был бы готов забыть о ней.
Прошло ещё какое-то время, и Семён набрал-таки переливающийся электрическим свечением в его сознании телефонный номер. Подошла её сестра:
— Алло!
— Привет, а Женя дома?
— Привет, сейчас, подожди.
Какое-то время в телефоне слышался шум, играла тяжёлая музыка, а на заднем плане шёл разговор. Затем её голос сказал:
— Алло!
— Здравствуй, Жень, это я! Ты обещала в начале месяца приехать и позвонить, но не позвонила — вот я и решил сам позвонить. Ты как сама?
— Хорошо. Слушай, я не могу сейчас разговаривать. Жду важный звонок. Позвони завтра, ладно?
— Хорошо. Ну, давай тогда, пока!
— Пока! Позвони мне.
На следующий день Семён, разумеется, был не в лучшем состоянии духа из испытанных им когда-либо за всю его жизнь. Вернувшись с работы, позвонил ей. Подошла она сама:
— Алло!
— Привет, это я опять! — сказал Семён, догадываясь, что ему здесь не рады.
— Здравствуй! Слушай, я хочу сказать, что не буду больше с тобой встречаться.
Хотя Семён знал в глубине души, что именно это она и хочет сказать, он всё же удивился до такой степени и почувствовал такую разнообразную гамму всё же сугубо отрицательных чувств, что молчание длилось, кажется, секунд пять как минимум. За эти пять секунд, во время которых он был в том состоянии, когда, как пел в одной своей песне Анатолий Крупнов, «мысли мчатся, разрывая виски», он пытался осознать, к каким же последствиям в реальности приведут эти Женины слова. Он сказал, с трудом преодолевая паралич артикуляционного аппарата:
— Жень, как же… Ну зачем, почему?
— Этому нужно было положить конец, и чем раньше, тем лучше. У нас нет будущего. Мы не подходим друг другу.
«Бла-бла-бла… — подумал Семён. — С этим мы давно знакомы. Сейчас она мне скажет в успокоение, что хочет, чтобы мы с ней остались хорошими друзьями».
— Семён, я себя чувствую с тобой недостаточно защищённой, что ли… Ну, не знаю, как выразиться. Мне нужен другой тип мужчины. С тобой... С тобой я хотела бы дружить.
— Женя, ты говоришь своё окончательное решение?
— Да.
— Очень жаль. Я думал, что тоже нравлюсь тебе. Ты очень меня разочаровала. Я подумаю над твоим предложением дружить.
— Подумай. Ну ладно, пока.
Семён попрощался, отнёс трубку радиотелефона на базу и продолжил думать о том, что теперь произойдёт и как справиться с такой неприятной ситуацией.
2
Сергей толкал от груди штангу, весившую более ста килограмм. Усилием воли он, несмотря на крайнюю степень усталости, преодолевал свою слабость и продолжал толкать этот спортивный снаряд. По стальным бицепсам и трицепсам струился ручьём пот. Арнольд Шварценеггер учил: упражнения приносят наибольший эффект только тогда, когда уже кажется, что дальше продолжать невозможно. Серёжа впитал эти слова плотью и кровью и сделал их главным психологическим стимулом своих интенсивных занятий бодибилдингом. Хотя его бицепс уже перевалил за пятьдесят сантиметров, Сергей и не думал останавливаться на достигнутом. Целью и заветной мечтой его были участие и победа на первенстве Москвы.
Сейчас, толкая тяжёлую штангу под играющую в магнитофоне «Арию», подросток вспомнил о своей конечной цели, делая толчок несколько дополнительных раз. Идеалами служили видеогерои восьмидесятых и девяностых: Ван Дамм и Шварценеггер. Мысленное отождествление себя с ними позволяло достигать фантастических упорства и настойчивости в занятиях. Сняв несколько металлических блинов, Серёжа перед застывшим в уважительном молчании залом стал нарабатывать бицепсы. Серёжа с неизменным удовлетворением отметил, что в зале он наиболее накаченный. Пара человек, которые раньше превосходили его, сейчас уже конкуренции не составляли абсолютно.
Закончив свои занятия, Сергей, приняв душ, направился домой. Дома, переодевшись, он решил немного погулять до ужина. Направился к Головинским прудам. Сделал кружок вокруг Большого Головинского пруда. Завершая его, подошёл к останкам царской купальни, изображение которой являлось символом Головинского района. В своё время царь, в поисках тишины и покоя, или же подустав от тупого окружения, спускался здесь в воду — поплавать. Неизвестно, удавалось ли ему найти их здесь и удавалось ли когда-нибудь кому-нибудь где-либо найти их вообще.
Стоя внутри купальни, Сергей глядел на отражение закатного солнца в воде пруда. Вдруг внимание его привлекло странное свечение. Он спустился к пруду вплотную и наклонился.
Прежде чем он успел среагировать, из воды, из самого центра светящейся окружности, вырвалась непонятно как там оказавшаяся зелёная рука с перепонками между пальцами, бывшая даже больше Сергеевой, хотя он не подозревал о том, что такое бывает. Рука крепко схватила его за ногу. Сергей не устоял и упал около самой кромки воды. Зелёная рука перенесла свой захват с ноги на горло, из воды выскользнула ещё одна и схватила Сергея за длинные волосы, стараясь затащить в пруд. Серёжа попытался кричать, но из его глотки вырывался только неясный хрип. Вокруг не было никого. Он пытался стащить руку с горла, используя все свои силовые запасы, но всё больше слабел. Огромный силовой потенциал всё же не спас его, и с громким всплеском он оказался в пруду, опускаясь всё глубже на дно. В мозгу лихорадочно бились мысли, в которых были вперемешку растерянность от неожиданного нападения, страх перед смертью и удивление перед собственной беспомощностью. От нападающего исходило яркое свечение, что позволило Сергею слабеющим от удушья взором немного разглядеть его. Это было уродливое существо, напоминавшее огромного человека с перепончатыми конечностями, обросшее подводной растительностью. Опускаясь под воду, Серёжа пытался активизировать свой самый последний резерв, чтобы вырваться из стального захвата, но он уже понимал, что сопротивление бесполезно. Он впервые столкнулся лицом к лицу с ситуацией, требующей разрешения силой, при которой его мышцы не играли никакой роли. Сдаваясь, он позволил существу опуститься с ним на дно. Хотя Сергей ещё немного пытался сдержать душащую его руку, он понимал, что лишь отсрочивает неизбежное. Глянув по сторонам, он увидел начинающие разлагаться прибитые ко дну объеденные во многих местах людские тела, около шести, и это дало Серёже сил на последний отчаянный рывок. Ему удалось вырваться из стального захвата перепончатой руки, и он попытался подняться на поверхность — глотнуть спасительного воздуха. Но в ногу его опять вцепилась рука неприятеля, таща вниз. Опустив Сергея на глубину, чудовище впилось зубами в его горло и перегрызло его. Перед глазами Серёжа увидел свою же алую кровь. Теряя сознание, он чувствовал, что теперь уже не видать ему первого места, а вместо этого Водяной сожрёт его тело. Это была последняя его мысль.
3
Семён был в жуткой депрессии оттого, что его бросила любимая девушка. Плохо и обидно было не только и не столько из-за того, что он больше не будет с ней встречаться, сколько от самого факта, что его бросили. На порядок сразу же упала его самооценка. Он полагал, что является неплохим парнем в сравнении со всякого рода алкашнёй-наркоманами, делягами и разным быдлом, тем более, что не курил, занимался спортом и пил немного только по праздникам. Воистину, величайшая загадка в этом мире — сердце женщины!
Чтобы хоть немного восстановить самоуважение, необходимо было поговорить с кем-нибудь, кто нашёл бы для него нужные слова. Он решил, что для этих целей идеально подойдёт подруга Маня. Семён набрал Манин номер и пригласил её на прогулку. Маня никогда в таких случаях не отказывалась, и поэтому была незаменима. Непривлекательная для Семёна как девушка из-за полноты, она давно с ним дружила и проводила консультации по части женской психологии.
Они условились о встрече в парке, прилегавшем к Головинским прудам. Маня, как обычно, не заставила себя долго ждать, и вскоре Сеня гулял с ней по округе и изливал ей душу, вспоминая недавнюю свою страсть и все перенесённые обиды.
Так они подошли к старой купальне. Семёну надоело говорить о своих неудачах на любовном фронте, и он принялся рассказывать Маше всё, что ему было известно про эту купальню. Они стояли возле самой кромки воды, и он заканчивал свой рассказ, когда внимание его привлекла непонятная игра света на поверхности воды.
— Смотри, Маш!
— Что это, Сень?
Было уже довольно темно, и в сумерках свечение казалось очень красивым. Сеня вспомнил, что Маша спросила его, и ответил ей:
— Не знаю, но правда — это прекрасно?
Вдруг, прежде чем Маша успела ответить, какое-то существо, Сеня даже не успел разглядеть его как следует, мгновенно вынырнуло из воды, схватило Машу, не успевшую даже крикнуть, и скрылось с ней под водой.
Поколебавшись с секунду, Семён нырнул вслед за монстром. Под водой он увидел освещённую исходящим от Водяного светом уже мёртвую Машу, что было ясно по неестественному повороту её головы. Очевидно, монстр сломал ей шею.
Не зная, что дальше делать, он попытался под водой ударить со всей силы ногой в область груди этого гада. Вероятно, он попал в солнечное сплетение монстра, и уже готовил ещё один удар, но тут разозлившийся не на шутку Водяной ударил его по голове, и он потерял сознание.
4
Когда он очнулся, то увидел прямо над собой наклонённое лицо друга Павла.
Вспомнив недавние трагические события, Сеня быстро вскочил на ноги. Паша сказал:
— Ты живой? А я проходил тут, смотрю — ты лежишь; думал, чего случилось... Как ты?
Семён увидел, оглядевшись, что стоит на другом берегу того же самого пруда, где происходила битва с Водяным, от чьей руки погибла Маня. Непроизвольно сжались кулаки. Павел продолжал:
— Ты чего в крови-то весь и мокрый к тому же? Пошли ко мне — всё расскажешь.
Дома у Павла Семён рассказал ему о Водяном.
— Правда, что ли, это всё? Какие там Водяные, ты в Бога-то веришь?
— В Бога-то? Я верю в то, что Бог есть самовосприятие этого мира. Но за Маню Водяной мне ещё ответит!
— Да откуда здесь Водяным взяться?
— Не знаю, не знаю... Есть здесь вроде фабрика рядом какая-то — может, там отравленные отходы какие-нибудь. В Москве-реке, знаешь сам, кто только не плавает... А может, кладбище Головинское кому-то неудобным показалось отчего-то. Но Водяному этому Маша с рук так просто не сойдёт! Кто знает, кого он ещё сожрал, там под водой вроде бы ещё какие-то тела были. Ты только не сообщай никому пока — я сам с этим должен разобраться.
Семён вышел от Павла и сразу же отправился к Феде. У него в голове созрел план, как справиться со своим врагом.
У Феди Семён купил на уже высохшие после купания в Большом Головинском пруду деньги большой кинжал. Сказал Феде, что собирается на охоту на водяных, и тот не стал больше его расспрашивать.
Когда он шёл от Феди, то совершенно случайно встретил Павла, бредущего куда-то по своим делам. Паша прочитал ему стихи о Водяном, которые как раз только сочинил:
«Водяной, Водяной
Потерял совсем покой!
Тащит в Царство Под Водой
Нас зелёною рукой.
Всем нам дарит он покой,
Но зачем — такой ценой?!
Жизнь, вперёд лети стрелой!
Жертву схватит Водяной».
Семён сказал, что сейчас не время для таких стихов, и пошёл домой.
Дома, перевязав все раны, он решил поговорить о случившемся с Сергеем, но, когда позвонил ему, мать сказала, что того уже сутки нет дома. Семён мысленно связал эту информацию с Водяным. Он принялся, заперевшись в своей комнате на всякий случай, приделывать свой кинжал к рыболовной удочке. Получилось копьё. На остриё он намотал тряпок, скрыв его от любопытных взглядов.
Следующий день прошёл в нервной атмосфере. Семён морально готовился к предварению в жизнь смертельно опасной затеи. Лишь только стемнело, собрал снасти и сказал маме, что отправляется чуть-чуть порыбачить. Мать удивилась, что он отправляется на рыбалку, когда уже стемнело, но Семён ответил, что не мог отправиться раньше, так как был очень занят, но добавил, что всё же надеется поймать пару бычков для соседской собаки.
Когда он прибыл на место, то сперва убедился в отсутствии кого-либо поблизости. После этого, сняв всё, что было намотано на остриё его копья, присел у кромки воды в напряжённом ожидании Вскоре глаза различили сияние в том же месте, где и вчера.
— Ну сейчас, сволочь, ты мне ответишь! — Семён подошёл ближе к воде и стал сильно тыкать своим копьём в пятно света. После пяти тычков из воды мгновенно выскочил Водяной и оказался на берегу рядом с Семёном, направляясь в сторону последнего. Нервы Семёна были напряжены до предела. Он почувствовал дрожь в руках. Ему уже не оставалось ничего другого, кроме как ударить своим копьём, причём, если он промахнётся, то второй попытки может уже и не быть. Вспомнив Машу, он в резком порыве ненависти одним молниеносным движением вонзил кинжал в грудь неприятеля. Остриё вошло глубоко в плоть противника, и последний издал ужасный крик. Не останавливаясь на достигнутом, Сеня упёрся в грудь Водяного ногой, вырвал из его груди своё копьё и повторно вонзил его уже в горло.
Когда Водяной упал, Семён убедился в факте смерти и пошёл домой.
Позже на дне Большого Головинского пруда нашли несколько обглоданных человеческих тел.
Леший
1
Смерти Маши и Сергея надолго выбили Семёна из колеи. Почти полгода он никуда не выходил из дома, кроме работы. Превратности судьбы, постоянно сталкивающей его с загадочными враждебными явлениями, плохо отразились на его самочувствии. Во сне его непрестанно посещали то погибшие друзья, то инопланетные пиявки и Водяной. Постоянные ночные кошмары могли бы свести с ума, но Сеня всё же понимал, что надо продолжать жить, несмотря ни на какие повороты судьбы.
Постепенно Семён стал оживать. Он начал включать в круг своей деятельности прогулки и посиделки с друзьями, снова стал посещать концерты различных тяжёлых команд, старался следить за своим физическим состоянием. Семён снова стал делать утренний комплекс, скомпилированный им самим и включавший как упражнения, придуманные Брюсом Ли, так и комплекс движений от Антона Петровича.
Жизнь вокруг снова начала течь в привычном русле, и до поры до времени все необычные явления и события, щедро выпадавшие в последнее время на долю Семёна, оставили его.
Так продолжалось до того момента, когда, возвращаясь с утра с концерта очередной металлической команды, кажется, это было «Отражение», он встретил бегущего потрёпанного друга Павла. В душе Семёна шевельнулось нехорошее предчувствие. Павел попытался путано что-то объяснить Сене, но из его рассказа собеседник понял только, что напуганный Паша убежал от смертельной опасности, от которой не скрылся их общий знакомый Дэн, живший совсем рядом с ними. Причём опасность, оказавшаяся для Дениса роковой, была не обычного рода, наподобие озверевших гопников, а сверхъестественного, как это и повелось с недавнего времени там, где рядом оказывался Сеня. Павел объяснил: он оставил Дэна, не попытавшись отомстить за него, потому что напавший на них монстр являлся не живым организмом, которому можно было бы причинить материальный или моральный ущерб, а был, так сказать, нежитью. Семён предложил пойти к нему и там в спокойной обстановке всё и обсудить. По дороге до дома Семёна была закуплена бутылка водки.
Дома у Сени Павел более подробно рассказал о своих злоключениях:
— Значит, так. Дело было в Покровско-Стрешневском лесопарке...
— И какого лешего вы там оказались?
— Мы с Денисом туда просто погулять пошли. Ну, выпили немного... Как обычно, разговор завели о философии, о медитации и о прочем. А Дэн бутылку пустую на землю бросил, так как мусорного ведра там нигде не было. Кто ж знал, что так получится... Вышел тут этот гад, под метр девяносто ростом, как дерево ходячее сам, руки — вроде палок суковатых, как в «Двух крепостях», в общем, и — как прыгнет на Дениса!
Тут Павел был вынужден ненадолго прервать повествование, так как очень плохо себя почувствовал, вспомнив произошедшее во всех подробностях. Молча Сеня разлил водку. Они выпили. После этого Павел продолжил:
— Это Леший был. Сто пудов он. За лес свой, сука, людей убить готов! Ты бы видел, чего он с Дэном сделал — всю кожу содрал! Как я сам спасся, не знаю.
— Ну-ну, спасся же всё-таки!
— Семён, мы должны ему отомстить за смерть Дэныча! У тебя завидный опыт борьбы с нежитью: как ты полгода назад Водяного замочил — до сих пор помню! Ты обязан что-нибудь придумать!
— Да я уже и придумал, наверное. Боюсь — не стало бы хуже. Лешего замочить можно, а что дальше? Любое наше действие в этой жизни приводит к таким последствиям, о которых, наверно, сам Бог заранее не знает... Помнишь этот набивший оскомину сюжет про то, к каким последствиям может привести гибель бабочки на другом конце Земли?
Паша кивнул. Сеня продолжил свою мысль:
— А теперь мне кажется, что не только такие явные действия, как чьё-нибудь убийство, а простой вздох, неуловимый скачок мозговой энергии не в ту сторону, любое изменение на бесконечно маленькой шкале измерений может привести к чему угодно, вплоть до гибели планеты — что уж тут говорить о таком масштабном акте человеческой деятельности, как убийство Лешего? С Лешим этим всё очень серьёзно. Кто знает: может, так сам Бог карает тех, кто загрязняет природу, а тем, кто, наоборот, посадит дерево, дарует вечное блаженство? Я уже давно жалею, что убил Водяного. Но у меня не было выбора — он убил мою подругу. И теперь опять мне кажется, что смерть Дэна нельзя простить, и нельзя оставлять Лешему возможности продолжать свою карательную по отношению к загрязнителям природы деятельность. Если он проводит такие действия, нарушающие Божественный миропорядок, как убийство людей, то и нам ничего иного не остаётся, кроме как применить фатальное воздействие на его деревянный организм. Другой вопрос, что не надо было и Дэну бутылку кидать. Значит, он из дерева, урод этот?
— Из дерева, а что?
— Да поджечь его надо бы! Беги к Феде за канистрой — обольём гадину Лешего бензином и спичкой чиркнем! Возьми ещё у Фёдора топор — если наломаем с огнём дров, то тогда попросту порубим твоего Лешего в куски! На тебе пятихатник — если там чего не хватит, сам добавишь.
Пока Паша бегал за канистрой к Феде, Сеня не сидел без дела, а сочинил стихотворение «Леший». Он прочитал его вернувшемуся с канистрой Паше:
«Леший, Леший
Страшный очень!
Жизнь становится
Короче!
Пень корявый всех убьёт:
Кожу заживо сдерёт!
Всех проглотит, всех сожрёт —
Так свой лес он бережёт!»
Павел сказал с обидой в ответ:
— Пошёл ты к Лешему!
Туда они вдвоём и отправились.
2
Через некоторое время друзья стояли в Покровско-Стрешневском лесопарке, неподалёку от того места, где в прошлый раз Паша и Денис подверглись атаке Лешего. Сначала они обошли окрестности в поисках тела Дэна, но, видимо, Леший уже куда-то его спрятал. Семён сказал:
— Ну чего, надо его позвать.
— Леший!!! — прокричал на весь парк Пашок.
— Да не, не так, не затупляй! — Сеня снял с плеч рюкзак и извлёк из него бутылку «Столичной» и два стакана. Он сразу положил недалеко от себя топор, канистру с бензином и приготовленный факел. Не спеша они выпили бутылку, говоря о незначащих мелочах. Всё же было заметно, что оба они сильно нервничают. Семён разлил остатки и передал опустевшую бутылку Паше.
— Кидай в кусты! — сказал Семён. Павел размахнулся и с пьяной удалью забросил бутылку, куда ему было сказано.
В ту же секунду из этих кустов выскочила громадная злобная фигура; Леший прыгнул, угрожающе рыча, на Пашу, стараясь рукой схватить за лицо, чтобы содрать кожу. Семён был готов к этому и в две секунды облил Лешего из канистры, затем поднёс зажжённый факел. Леший, благо был ходячей деревяшкой, сразу же стал быстро сгорать. Однако он не хотел ни в какую отпускать Павла, от куртки которого он уже оторвал рукав, расцарапав Пашке руку и явно не собираясь этим ограничиваться. К тому же, от горящего Лешего огонь перешёл и на Пашу: у того загорелись волосы. У предусмотрительного Семёна на этот случай была с собой бутылка воды, которую он наполнил незадолго до этого в этом же парке в роднике «Лебедь». Сеня быстренько облил из бутылки голову Паши, затем перешёл на Лешего: он рубанул его топором по руке, потом и по второй. Леший орал всё время экзекуции страшным голосом. После ударов топора по рукам он отпустил свою жертву, и обессилевший Пашка откатился подальше в сторону. Сеня же с озверением берсерка принялся рубить противника на дрова.
Вскоре он замочил, основательно вымотавшись, своего оппонента, помог подняться незначительно пострадавшему Павлу, и они, захватив всё же на всякий случай свою бутылку, а также бутылку, выпитую ранее Дэном с Павлом, отправились в обратный путь.
Когда они отошли метров на сто от поверженного Лешего, Сеня бросил:
— Надеюсь, нам не придётся ещё с Бабой Ягой, Кощеем Бессмертным и Змеем Горынычем драться?
Павел многозначительно промолчал, чем слегка встревожил Семёна.
Заключение
Итак, вы прочитали мои произведения «Водяной» и «Леший», объединённые одними и теми же действующими лицами и общностью тематики борьбы со злом, представленным в образе сверхъестественного существа. При этом, если в «Водяном» действует однозначно отрицательный персонаж (на мой взгляд), то поведение монстра из произведения «Леший» более объяснимо: ему невозможным показалось дальнейшее бессловесное терпение загрязнения территории его обитания. Так я ввожу экологическую тему, актуальность которой кажется мне всё возрастающей.
Однако с моральной точки зрения поведение Лешего, безусловно, нельзя оправдать. Здесь я хочу провести параллели с другим своим произведением, где главным действующим лицом является также Сеня — «Вторжением...» Если читатель помнит, там пиявки с далёкой от Земли звёздной системы отправились в космос в поисках места обитания из-за перенаселения собственного дома. Это можно понять. Но нельзя понять бесконечную наглость захватчиков, проявленную ими на нашей территории.
К сказанному остаётся добавить, что для написания значительной части «Водяного» и «Лешего» мною было осуществлено препарирование собственного внутреннего мира с целью как можно глубже заглянуть в свою душу для наиболее адекватного и верного отображения главного, что я посчитал нужным вам поведать.