Вы когда-нибудь слышали о «говорящих» книгах? Аудиокниги? Да, их я тоже слушаю, но «говорящие» – это нечто особенное!
Насколько мне известно, история явления уходит корнями во времена катушечных магнитофонов. Один библиотекарь (наш соотечественник, кстати) понял, что чтеца во плоти может заменить безотказная, неутомимая машина, надо только озвучить и записать тот или иной текст! Анатолий Васильевич Вержбицкий – именно так звали этого замечательного человека – не случайно попал в библиотеку для слепых: в годы войны его лучший друг разделил судьбу многих мальчишек того времени, лишившихся зрения, пальцев или кистей рук в результате «игры» с патронами, запалами и пр. Толя взял шефство над ослепшим товарищем. Много читал ему... А позднее заметил, что рабочие московских УПП (учебно-производственные предприятия) по причине слабеющего осязания без особого удовольствия берут брайлевские книги.
На смену катушечным пришли магнитофоны кассетные; от обычных они отличались количеством сторон (дорожек), коих было вдвое больше, и скоростью воспроизведения. Мой первый магнитофон назывался «Русь». С единственным динамиком, без радиоприёмника и так называемого автостопа (о завершении очередной дорожки оповещал специальный звуковой сигнал), он, тем не менее, был предметом моей гордости. Самой первой прослушал сказочную повесть Даррелла, следом – историю Нильса (того, что с дикими гусями)...
А вот этот плейер, переделанный из диктофона, появился у меня гораздо позже; собственно, я получил его как приз за победу в общероссийской викторине для школьников, проводившейся одним специализированным журналом. Здорово, что у «Панасоника» имеются динамик и шнур с блоком питания на конце: из-за недолговечности наушников и батареек отношусь к ним с сомнением.
Не уверен, надо ли пояснять, что кассеты с «говорящими» книгами приходится то и дело переворачивать (минимум три раза)... Этому действию всегда предшествует подсказка диктора: «Конец первой дорожки, для дальнейшего прослушивания – переверните кассету» или «Конец второй дорожки, для дальнейшего прослушивания – переверните кассету и измените положение переключателя выбора дорожек», а бывает и так: «Конец четвёртой дорожки первой кассеты, продолжение этой книги – на второй кассете». Одни произносят это столь же выразительно, как и мгновение назад, другие – нетерпеливым будничным тоном, словно давая понять, что им платят за начитывание самого произведения, но не этих как будто ненужных фраз.
Все любители «говорящей» книги знают наперечёт «своих» дикторов, любят и не любят манеру каждого из них подавать текст, героя... Жаль, что Голосу нельзя пожать руку или сделать комплимент! Что, по большому счёту, он такое? Инструмент, принадлежащий человеку, которому и надо выражать своё восхищение... Подобной возможности пока не было; я только слышал пару интервью с «книгочеями», сталкивался с актёрами дубляжа в реальных эпизодических ролях и пришёл к выводу, что «любимому» голосу можно простить многое, но не человеку...
Иногда я забрасываю «говорящие» книги, полностью сосредотачиваясь на брайлевских, а иногда включаю плейер два, три раза на дню. Например, роман Майкла Каннингема пролежал у меня без малого год. Библиотека молчала; я предпочитал ему другие книги...
Хожу взад-вперёд по комнате. Она небольшая и заставлена мебелью. Тесно. Мне хватает и такого пятачка... Знаю, что в самом центре поджидает Скрип! Паркет старый – вот и брюзжит. Скрип затаился под ковром; он не ведает скромности; всегда злорадствует, когда я наступаю на ту самую доску... Говорят, с ним можно бороться, но это хлопотно... Остаётся переступать.
Я удивляюсь лёгкости, с какой миссионеры книжного мира преодолевают «скользкие места» в тексте! Интересно, могут ли они отказаться от работы, что не пришлась по вкусу? Думаю, да: одни специализируются на классике, другие – на детективах. А кто-то наверняка относится к своему роду деятельности чисто практически... Добью-ка очередную дорожку и тогда выключу. Закружился по комнате – опускаюсь на стул. Провожу пальцем по внутренней стороне одной из ножек; она не вскрыта лаком и через каждые полсантиметра встречаются зазубринки (такое же ощущение остаётся от прикосновения к недавно выбритому подбородку). А женский голос пульсирует в динамике, тщетно пытаясь донести мысль автора... Я снова отстал! Вроде слова вертятся в голове, но мысль – недосягаема. Перемотать или плюнуть? Женский голос – совсем обычный, скорее моложавый, чем молодой, - с готовностью всё повторит, но я остаюсь сидеть...
Ожидая фразы «конец (не помню, какой именно) дорожки», пару раз подаюсь вперёд при слове «конечно»...
Чем же для меня являются «говорящие» книги? Неужели общением?! Я могу слышать голоса реальных людей, могу следить за их отношением к тем или иным персонажам, явлениям и как бы проверять свои собственные. Они же, эти самые люди, не в состоянии сморозить что-нибудь (современные радийщики ой как грешат этим)... Так что в бумажных (брайлевских) книгах я ищу собственно книги, а в «говорящих» - дружеского чтения вслух! К тому же, новинки быстрее доходят до незрячих именно в таком формате.
***
Стоит признать, что все мои знакомые давно обзавелись особыми плейерами и слушают книги, закаченные на так называемые флеш-карты. Хочешь – бери фирменные блоки, в каждом из которых, словно в сундуке Кощея, скрывается крошечная флешка, а хочешь – приходи в библиотеку и сбрасывай гигабайты книг, фильмов и спектаклей на свой собственный носитель! Практично... Однако я по-прежнему верен бумаге и плёнке: нет в них искусственности, упрощённости.