в ведре посуда яйца тесто
и не постичь рецептов тайн
мы креативно поздравляем
Наташу Шайн
сочиняли подруги лимерики
мозг скрипел так что слышно в америке
испекли пирожки в ход пошли порошки
прочитали забились в истерике
Пострадавших уже увезли. Пожилой инспектор Рафаэль Гераклит, которого за глаза называли стариком, устало смотрел на оставшихся. «Как жаль, что в этой кондитерской нет прослушки», - думал он.
- Говорите, им стало плохо, когда они ели кекс из топора?
- Да, они стали проявлять неадекватные реакции, - робко прошептала девушка Инга, покручивая пуговицу с розой.
- Интересно, интересно, - Гераклит был профессионалом, а не пещерным человеком, - и в чем же это выражалось?
- Па-де-труа, они исполнили па-де-труа.
- Р-р-романтика, - прорычал человек, пробившийся сквозь полицейский кордон.
- Вы кто?
- Сантехника вызывали?
Любой другой, на месте Гераклита, разразился бы гневной тирадой, но сыщик знал, как важны показания таких вот случайных свидетелей.
- Вы что-нибудь видели? - обратился он к вошедшему.
- Я чинил раковину в маленьком придорожном отеле, аккурат напротив этой кондитерской. Эх, говорила мне мама, учись, вырастешь человеком, но я был двоечником в школе. Помню, средь школьного бала…
- Пожалуйста, ближе к делу, вернемся в день сегодняшний. Так что вы видели?
- Так я и говорю. Постоялец из седьмого номера забыл чемодан в ванной комнате. Ох уж этот чемодан и его последствия! Мне пришлось спуститься на ресепшн, мы же профессионалы, но там никого не было, дежурную увезли с приступом аппендицита, а у нее зимняя сессия. Я решил подождать, сел в холле, там кто-то забыл книгу о патрульном катере. Но тут меня отвлекли звуки из кондитерской. Юбилейный банкет, сами понимаете. Я вышел подышать воздухом, полюбоваться городским пейзажем. Конечно, не Фудзияма на закате.
- Что вы можете рассказать о событиях в этой кондитерской? – взревел сыщик.
- Ой, не стройте позу павлина в виртуальном пространстве, тоже мне, чертик из богемского стекла. Зашел я внутрь, в надежде добавить красок в замечательный вечер. Не поверите, вместо буйного веселья, девушки гадали. Разгадывали армянские ребусы, спорили – кто кого выбирает, и говорили о беде, которые несут ударенья. Представляете? Все мои мечты о дармовой выпивке рассеялись. О женщины - вам имя вероломство! Что-то жуткое и мрачное было в этом сборище. Неожиданно одна из увезенных заговорила о тайнах переписки, мол, злость – чувство неконструктивное. Что-то говорила о почтовых тайнах. И тут именинница и выставила на стол пирожки с капустой, рассуждая о любви и Wordе.
- А дальше? Что было дальше?
- Дальше что-то говорили о воспитании литературного вкуса, пели хвалу поэзии, а потом вдруг стали сочинять какие-то лимерики.
- Что-что? – поперхнулся Гераклит.
- А кто его знает, что за лоники-слоники такие. Да только эти пострадавшие больше всех старались. А потом побледнели разом и все.
- Что все?
- Потеряли сознание, если оно у них было.
В этот момент зазвонил телефон инспектора: «Да, я слушаю. Говорите, жить будут? Инвалидность? Вывих мозга? А вы попробуйте произнести кодовое слово «прозару». Появился коленный рефлекс?»
Гераклит вышел из кондитерской и отправился к дому в Тихой Слободке…
http://www.proza.ru/avtor/shafir66