Все будут схвачены и

Московско-питерский отряд (часть из недописанного произведения)

Глава 1

Незримо посетив мавзолей товарища Ильича, из которого суровая рука Истории выкинула материальную оболочку Сталина, грузинский призрак задумчиво шёл по камням Красной площади. Призрачное зрение проникало в саму суть вещей — и камни казались действительно красными от крови, пролитой на них веками. Это была не только и не столько реальная красная жидкость, сколько метафорическая — полноводной рекой разлившаяся на много километров вокруг по вине людской кучки, оккупировавшей центр столицы и державшей в руках всю громадную страну. Прежде всего, усмехнулся Коба, он сам и был маляром этой площади. Джугашвили чувствовал эманации, бившие фонтаном от этих камней. Миллионы душ тянулись к нему, обвиняя. Но чёрствое сердце грузина не дрогнуло и теперь, как не дрогнуло оно, когда надо было убить Надежду или оставить на верную гибель в руках нацистов Иосифовича. Бог бы понял его — Господь по молодости и такое вытворял. А понял, значит — и простил бы.
Сбросив с призрачной трубки пепел, а с души — остатки дурных мыслей, Джугашвили громко гаркнул:
— Матэриалызация!
Прямо посреди площади возникли три фигуры: Сталин, Берия, Горький. Каждый из "святой троицы" держал скрещенные перед собой руки в мудре "серп и молот": левая изогнута, ладонь ковшом; правая прямая, ладонь сжата в кулак. "Начнём реформы так!" — подумал Пешков. Материализованных призраков зеваки приняли за двойников исторических лиц — такие двойники в изобилии бродили по площади. Великих вождя, инквизитора и писателя мгновенно облепила дивизия одинаковых будто клоны улыбчивых жителей страны Восходящего Солнца с новейшими зеркалками, умофонами и самокопалками наперевес.
Начался артобстрел: самокопалки и зеркалки наводились на шокированных призраков, после чего следовали очереди, иногда сопровождавшиеся вспышками.
Постепенно, впрочем, улыбки посползали с восточных ликов — каким-то чудом все фотоснимки оказались испорченными! На кадрах имелись лишь глупо улыбающиеся кривляющиеся гуки, но никаких "генсеков", "живодёров" и "председателей союзов писателей" там почему-то не оказалось! Разочарованию азиатов не было предело, когда они, матерясь на своём жабьем языке и махая короткими ручонками с зажатыми в них длинными самокопалками, покидали "заколдованных артистов".
Когда японцы отошли, Джугашвили нервно сплюнул им вслед:
— ****и! Мало их убывали в гытлеровскую заварушку, видимо...
— Так точно, товарищ Сталин! — вытянулся стеклоокий Лаврентий.
— Прикажете выписать соответствующий случаю мандат? — не совсем отойдя от длительного развоплощения и не расслышав, о чём речь, на всякий случай переспросил грамотный ницшенски усатый Алексей Максимович.
— Манда ты! Нэт! Есть дэла поважнэе!
Став снова загробно серьёзным, Иосиф Виссарионович отдал команду:
— Дэматэриалызация! Встрэча в сэмь в квартирэ Радзынского в твёрдых тэлах! Есть дэльце у нас к старыку.

* * *

Район "Аэропорт". Семь часов вечера, квартира Эдварда Радзинского. В ванной — домработница. У женщины вырвали сердце, спустив его в унитаз. В большой гостиной, в самом её центре — дизайнерский стул за сто тысяч, купленный Радзинским в бутике на Пресне. К стулу привязан сам несчастный хозяин квартиры.
— Э-э, сука! — пыхнул в лицо дымом материализованный вождь, — ты зачэм про мэня дурацкие кныжицы строчишь?! Натолкайте козлу в рот говна, Лаврентий Павлович!
— Да где же я его возьму, товарищ Сталин?! — и без того увеличенные стеклом бериевского оптического прицела зрачки ещё расширились. — Мы ж с вами из одной эктоплазмы состоим...
— Вот ей и сри! — злобно крикнув, Сталин махнул в сердцах рукой. — Бардак какой-то!
— Не беда! — подал реплику Горький. — шлюха-служанка в ванной обмочилась и вроде бы даже говнеца выдала!
— Выполняйте, дорогой Алексей Максимович! — положив руку на плечо гения пера, грузин укоризненно посмотрел на соотечественника, обосравшегося с элементарным поручением. Или не обосравшегося, что в данном случае было одним и тем же.
Набрав полный пакет кала в ванной, Горький вернулся в гостиную. Писатель подошёл к писателю и, укоризненно бросив: "красота — доказательство существования Бога!", принялся увлечённо запихивать женские испражнения в рабочие жирные губы. Прекрасно понимая, что от Сталина сотоварищи иного ждать было бы в высшей степени глупо, Радзинский не возражал. Впрочем, когда рот оказался полностью забит, Эдвард всё же вяло попытался как-то оправдаться:
— А... ые! О...
— Я понимаю твою аргумэнтацию. Ты хочешь мне сказат, что тэбя сподвыгла на твои наглые высэры полытыческая и рыночная конъюнктура, — пыхал трубкой бывший генсек.
— О... аэ... ии!
— Да, ты прав, когда говорышь, что в этом твой долг пэрэд сэмьёй — не спорить с общепрынятым подлым враньём, но в то же врэмя ты нэ учитываешь тот факт, что есть ещё более важний долг пэрэд породывшей тэбя матэрью-Родиной и отцом-товарыщем Сталиным! А такых писатэлэй нам нэ надо! Расстрэлять его, товарыщ Бэрия, и дэло с концом!
Радзинский, полагая, что загробный наган Берии окажется каким-нибудь ненастоящим, боялся не слишком сильно, но крупно просчитался: дух Лаврентия Павловича успел слетать на бывшую дачу в Коммунарке, откуда он прихватил давным-давно зарытый там ржавый ствол. Наган, правда, сперва давал осечку. Не сразу, раза с пятого, но Эдвард всё-таки словил свинец в свой рабочий инструмент — лобешник.
— Надо будет починить! — устало вздохнул палач и добавил:
— Я — Лаврентий, старый дед!
Рулю вращением планет!
Мне звёзды все подвластны ваши —
Хоть с радио, хоть с телебашен!
Скручу в бараний рог любого!
Иосиф, ты командуй снова!
Враги умрут в ужасных муках!
Радзинский, первым сдохни, сука!


Глава 2

Когда писатель Радзинский откинул копыта, а Берия выдал свой говноэкспромт, перед духом Иосифа Виссарионовича ребром Мэрилина Мэнсона встал закономерный вопрос: "кто будет следующим?"
Ответить сразу было тяжело, больно уж много дряни расползлось по земле имперской за столько-то лет. Причём обе столицы, на взгляд Кобы, буквально смердели от всяческой пакости: нигеров, либеральной интеллигенции, монархистов и жидорептилоидов. Что делать? Коба решил начать с города Ленина:
— Дэматэриалызация! Алексей, Лавруша, символыческая встрэча в городэ русскых революцый на площады у Зымнего!


* * *

Наученные горьким опытом, привидения решили избежать выстрелов японских мобильных подразделений, каковых в Ленинграде ожидалось ничуть не меньше, чем в Москве. Призраки материализовались сразу замаскированными: тёмные очки, шляпы, длиннополые пальто, длинные фальшивые бородищи.
Не то, чтобы затея не удалась, и титаны были узнаны, однако проблемы всё же возникли:
— О, бля, ёпть, "Z.Z. Top"!! Глянь, Митька!
— Оба-на! В натуре, бля буду! Ши'з джаз киллинг ми, нах!
— Йе, йе, йе — Антина хэт!
В общем, кое-как отделались от доёбывавшейся "фан-базы" с помощью автографов и, смяв прикленные бороды, выбросили их в мусорный ящик.
Дальше пошли переулками наугад, возмущаясь всё больше тем, до чего довели страну "проклятущие дерьмократы", просравшие всё на свете — не только общемировой коммунизм, но даже социализм в отдельно взятой стране и социальную справедливость с обкомовскими дачами впридачу. В общем, вели себя, как обычные сталинские перестарки.
Неожиданно наши герои зашли на Аптекарский переулок, дом 6. Там во дворе находился легендарный офис питерской НДП. Иосиф Виссарионович, проникнув своим призрачным оком за стены офиса, сказал:
— Троцкысты-ыуды засэдают! Спалыть нахуй, товарищ Берия!
— Так точно, товарищ Сталин!
Офис сгорел, никто не спасся.
— Разрешите обратиться, Иосиф Виссарионович! — подал голос Писатель.
— Давай! — махнул трубкой лихой усач.
— А давайте разрушим срамный рассадник опиума — Спас На Крови! Тряхнём стариной, как на Бутовском полигоне, а?
Коба на мгновение задумался — дала о себе знать память о детстве в духовной семинарии, так и не выветрившаяся с годами. Но потом он улыбнулся, в глазах загорелось азартное пламя:
— Нэт возмэздыя грэху ны внызу, ны навэрху! Выполняйте, товарыщ Горькый! Раз-два, впэрёд!
Улыбнувшись, Алексей Максимович сбросил унылые оковы тела и беспилотным духом рванулся к берегу реки, где мирно стояло монументальное здание храма, впитывая в себя толпы алчных туристов и выблёвывая их обратно просвещёнными и просветлевшими.
Горький расставил астральные бомбы внутри храма: за потрёпанным иконостасом, перед аналоем и в куче святых даров. Едва он покинул помещение, сработал потусторонний детонатор системы Барабашкина. Спас На Крови охватил всепожирающий пламень, мгновенно сменив вывеску этой знаковой достопримечательности на "Спас На Крови, Кишках и Говне".
Горький перекрестился и шутовски раскланялся, растворяясь в воздухе, пока не приехали пусорки.

* * *

Сталин между тем тоже не терял времени даром: большие дела требуют больших денег, а вновь обрётший плоть джигитский отец народов планировал дела действительно исторического, нет — даже космического масштаба, дабы посрамить выскочку Никитку Хрущёва!
Над головой грузина высилась величественная громада недавно отстроенного здания, принадлежавшего нефтегазовому концерну ООО "Уроки меноры". Под этим сионистским названием миллиардер Фёдор Иванович Крутилов маскировал источник финансирования ряда леворадикальных группировок экстремистского толка, в том числе часто устраивавших стычки с копами европейских антифашистов. Особую пикантность ситуации придавал тот факт, что олигарх-капиталист, причём не из самых мелких, не только являлся большим фанатом и продолжателем дела Ильича, но сотрудничал с ним в самом буквальном смысле, являясь его прикрытием. Дух Ленина обитал за ширмой в кабинете Фёдора Ивановича, иногда появляясь во плоти и давая директивы, а затем снова растворяясь в астрале.
Вот и теперь ширма откинулась под дуновением могильного ветерка, и оттуда вышел Ильич весь в белых одеждах — свеженький, будто Христос из гроба.
— Здорово, Иваныч!
— И вам не хворать, если это пожелание здесь уместно! — Крутилов с сомнением оглядел чересчур живенького покойника. — Чем обязан?
— Федь, кореша пригласил. Из наших он... — Ильич провёл рукой по горлу. От взора Ленина не ускользнуло, как передёрнуло коммуниста-олигарха, но вождь не подал виду, что заметил это: у всех свои слабости. Человек, который не слушается никого в этом мире, имеет право дрожать при виде призраков.
— Кто же он? — без всякого энтузиазма спросил хозяин офиса, стараясь скрыть дрожь в голосе. Как он ни надеялся, боязнь потусторонних контактов пока не уходила. К лысому вождю он привыкал довольно долго, а ведь тот был его кумиром номер один...
— Товарищ Сталин собственной персоной! — торжественно объявил Ленин.
Крутилов аж привстал, но тут же снова сел.
— Да-да, тот самый, а он шуток не понимает. Так что, Иваныч, посидишь пока что за ширмочкой, а мы с ним дела быстро уладим. Полагаю, ты не против?
Конечно, Иваныч не стал возражать и отъехал на своём стуле в "закуток Ильича".
— Вот и славно! — удовлетворённо кивнул, потерев руки, Ленин и принялся ждать Джугашвили, усевшись на край стола и побалтывая чёрным башмаком в воздухе.
Сталин не заставил себя долго ждать:
— Ильич, бабкы нужны!
— Теряешь хватку, мой милый грузин! А ведь раньше ты архиважнецкие эксы совершал, Коба!
Вожди улыбнулись друг другу, вспоминая молодость. Им обоим было что вспомнить и на что забить. Оба знали, какую цену заплатило некогда тугое сталинское семинарское очко ссыльно-уголовному члену Ильича, чтобы сам Коба стал членом ЦК. Хорошо хоть, что призраков не мучает геморрой... А ведь не поёбывай его временами картавый в сраку, грузин ни за что бы не закалился как булат и не стал бы таким неумолимо-пламенным революционером, каким был тогда и оставался теперь... Жаль, что люди наплевали на их любовь и похоронили двух практически родных людей в разных местах, хотя сперва они и грели друг друга в одном общем мавзолее.
— Хорошо, малыш! Будут тебе бабки! — Ильич сощурился, как умел только он. — Но сначала мы немного позабавимся...
Даже если бы Крутилов не побоялся призраков и рискнул снять порно, его ожидало бы такое же разочарование, которое незадолго до того постигло группу японцев: призраки-геи не фиксируются ни электронами, ни протонами, ни чем иным...


Глава 3

— Но учти, Виссарионыч, бабки тебе даю не просто так, а с одним архиважным условием! — смаковал слова Ильич, вытирая эктоплазму с болта.
— Что эщё? — мрачно осведомился грузин, прячя обратно в семейные трусы морщинистую волосатую жопу.
— Тебе предстоит кокнуть пидораса Горбачёва!
— Смэшно слышать это от тэбя, Ильич!
— Не вижу ничего смешного! Не ты ж меня ****, милый мой, а я тебя! У вас ещё грузинский стручёк не дорос, батенька!
— Ну ладно, ладно! Не будэм ссориться! Убить Горбачёва — дэло хорошэе!


* * *

Главный ломастер-разрушитель Великих Империй Михаил Сергеевич Горбачёв в тот день как раз планировал появиться в фонде имени себя самого любимого. Это, разумеется, не могло ускользнуть от призрачного потустороннего зрения "милого грузина". Пережив ещё раз призрачным воспоминанием самые приятные моменты долгожданной встречи с Владимиром Ильичом, Коба телепортировался в Москву на Ленинградский проспект. Столько энергии зря потратил — по-соседству Радзинского всего лишь одного ****ул, тогда как можно было двух зайцев сразу замочить! Эктоплазма, конечно, вещь безлимитная, но уж больно медленно она восстанавливается!
Рядом с Кобой из воздуха появились его собратья по разуму, оружию и призрачному виду деятельности: Лаврентий и Максим.
— Лавруша, Макс! Убейте Горбатого! Фас, ату его!!!
Сталинские фэлконы кивнули, глаза их не по-доброму заблестели. Да и то сказать: зажился Михаил на свете белом до неприличия долго! Но наши герои исправят это. Нет, зря всё-таки говорят, что, мол, нет возмездия греху! Будет, да ещё какое!
На входе в фонд со стороны проспекта стояли два охранника. Но они не могли удержать загробную Немезиду, роль которой сегодня играли привидения родом из советского времени.
Движение руки Лаврентия — и он с его спутником превратились в пару курьеров "DHL" с пакетами и код-ридерами в руках. Форма и кепки — всё было при них, потому писатель и палач прошли в святая святых неузнанными.
Между тем "Горбатый", к которому уже шли, так сказать, его личные "Жеглов" с "Шараповым", давал интервью каким-то писакам. Чтобы избежать лишнего общения, Берия отогнал журналюг своим наганом, пока Максим наводил "марево перемещения". Заработав, марево перенесло двух мёртвых и одного пока ещё живого исторических лиц чуть южнее вдоль "зелёной" линии метро до станции "Новокузнецкая", выбросив всех их возле памятника И. Репину на Болотной.
Здесь пока ещё не было несметных толп "болотарей", так как едва пробило три. У Берии с Горьким ещё имелся кое-какой запас времени.
Грузин грузно сунул материализованным кулаком, вложив вес всего своего уплотнённого автонекромантией тела. Удар пришёлся точно в солнечное сплетение Михаила Сергеевича. Клиент, охнув, согнулся пополам, а в глазу Берии сверкнула на солнце капля ностальгии о днях триумфа НКВД.
— За тотальный просер великого Советского Союза, детища алхимического брака наших вождей Ленина и Сталина, Михаил Горбачёв приговаривается к высшей каре! — прочитал Горький астральную директиву Джугашвили, возникшую перед ним прямо из воздуха и свернувшуюся небольшим вихрем сразу же после прочтения. Раздался тихий хлопок, от которого Горби аж подпрыгнул, и на месте директивы не осталось ни малейшего следа.
— Вопросы есть, сучок? — заботливо, хотя и грозно вопросил Лаврентий Павлович.
— А можно меня не убивать? — вежливо осведомился старик с меченой лысиной.
— *** тебе! — проворчал грузин. — Таких директив не поступало!
Наведя на Горбачёва ствол, он приказал Михаилу Сергеевичу немедленно отдать свой кошелёк. Экс-генсек выполнил приказ. Отсчитав небольшую сумму, достаточную для его целей, Лаврентий отправил Алексея Максимовича в ближайший магазин за водкой. Купив четыре пузыря "Путинки" и небольшой батл грузинского вина, Горький вернулся.
— Ну что, мот и транжир народного имущества, ты готов нарушить "сухой закон"?! — расплылся грузин в улыбке, поигрывая в руке своим отремонтированным пистолетом.
— Только не водку! Я пью лишь бальзмачики от "Тяньши"!
— Проблемы Лимонадного Джо борцов за справедливость не колышут! — вставил своё слово писатель, который тоже хотел казаться лихим удальцом. — Будешь пить за здоровье всего грузинского народа и лично товарища сам знаешь кого!
— Саакашвили? — со страхом в голосе обмолвился Горби, за что тут же получил весьма ощутимый пинок по голени от Берии, почувствовавшего себя будто бы снова в конце тридцатых. Лаврентий вновь жил, опять был всемогущ и коварен. Он попробовал даже глотнуть грузинского, но — хрен ему, номер не сработал. Призрачный организм не принял алкоголь: всё вылилось на землю.
Остервенев от собственной же неудачи, Берия страшно заорал:
— А теперь, Михал, мать твою, Сергеич, отведал-ка по-быренькому наших коммунистических даров!!
Горбачёв с надеждой посмотрел на Горького, но тот тоже был словно из стали. Берия взвёл курок. Горбачёв поднял первый тост за Сталина. Второй за грузинский народ. Третий за Раису Максимовну. Когда пить Горбатому стало невмочь, Горький снова призвал на помощь мандат. Под угрозой бериевского ствола и горьковского мандата несчастный "Лимонадный Джо" пил горькую дальше. Когда клиент допил четвёртую бутыль, в парк на Болотной площади мистические силы как раз принесли привычный пятничный набор из неформалов и Миши Лазутина, который проводил очередной рейд своего проекта "Лев против". Увидев пьяное тело с пятном на лысой макушке, Миша крикнул: "Оба-на! Тёзка!", после чего заставил Горби "отжиматься за Русь"; когда у бедняги остановилось сердце, Лев показал большой палец вверх и сфотографировался над трупом в окружении "сладкой актёрской" парочки — Горького с Берией.
Вдруг за спинами борцов с пережитком перестройки и борца с нездоровыми веществами появился дух Маяковского. Жёлтосвитерный кубист сразу же привлёк к себе внимание: призрак захватил с собой колонку и микрофон.
— Внимание, господа буржуи! — рыкал "горлан", ошалело глядя вокруг. — Немного стихов от призрака из прошлого!!
Маяковский прочитал свою новую работу "Красный плач":
— Апологеты сталинизма!
Вам так легко, вы как в кино.
Глобальней и прочней марксизма
Кирпичный дом. К чему окно?
Всегда вопя одно и то же
Во благо быдло-большинства,
Убить все мыслящие рожи
Хотят, и — не расти трава!
Как будто взрыв метеоризма,
Взлетел “Apollo”, но пред ним
Взлетело ghetto stalinisma —
Там пепел, тьма и едкий дым!
— Что же ты несёшь, Володя! — возмутился Горький. — Ты же ведь наш был, окстись! Сталин форева!
Маяковский плюнул в сторону собрата по перу и рявкнул:
— Сталин всё засрал! Нужно выкинуть его за борт! Постмодернизируйся, Макс, пока ещё не слишком поздно!
Берия покрутил пальцем у виска, и они с Горьким растворились в сумерках, уже успевших окутать парк. "Главарь" же продолжил жечь своим "постмодернизированным" футуристическим глаголом перед "болотной" тусовкой.

Глава 4

Пресыщенный жизнью и порочно-святым очком друга главный сибарит всея постсовкового пространства Никита Михалков сидел, раскинувшись в позолоченном кресле. Между его ног стоял здоровенный ***, который сейчас болтался туда-сюда за покрытыми седой бородой щёчками Гундяева. Патриарх, или, как его любовно окрестил не менее седой егоный ебарь, "Патриция", смаковал Никитину залупень, игриво раздвигая языком и тщательно вылизивая узкое отверстие для выхода мочи и спермы великого режиссера. Сия каждодневная процедура приелась Никите до невозможности, но, боясь обидеть преданного друга и любовника, Михалков старался не зевать и время от времени умудрялся даже культурно постанывать.
— Су-у-ка! — обильно кончил главный мафиози отечественной киноиндустрии, размазывая терпко пахнувшую свежим животным белком малафью по бородатым щам Гундяя. Содомитский патриарх принимал царские дары спокойно и с должной степенью благочестия, как и полагается священнослужителю столь высокого ранга. Мужчины частенько баловались, ебя друг друга и посасывая старые ***цы, ибо тяжело на свете без любви, а сатана-искуситель силен зело, и не по силам пожилым седовласым греховодникам совладать с его чарами. Нет от таких смрадных игрищ чад внеплановых — и на том спасибо Иегове...
— Патриция, тебе самому не приелось это? Только бухаем, облизываем члены и ****ся! Надо как-то разнообразить свой досуг! — разумно рассуждал сидящий в кресле.
Поднимаясь с колен и утираясь рукавом, Гундяй не спешил отвечать. Сперва он раскурил сигарету и, сощурившись, сел жирной жопой на дорогущий стол аж восемнадцатого века. Наконец «Патриция» вымолвила:
— Что же ты предлагаешь?
— Я?.. Я-то — *** его знает! Но зато я знаю, кто даст нам дельный совет!
— Кто? — с ревностью спросил служитель Господа.
— Кто?! Да приятель мой покойный Багиров...
— Эдик Багиров?! царствие ему небесное... но ведь он же... того?
— Что ж с того, что "того"? да, ебнули его. Уж я бы их... да не важно, что убили. Сейчас в столице мода на спиритизм, духов всяких. А кто у нас в духовном сане, а? дУхи — это по твоей части, и духИ тоже! — Никитос с улыбкой погладил любовника по надушенной монастырским ароматом "Святое озеро" бороде. Хоть пальцы режиссера выпачкались в последних остатках его же спермы, это не смутило Михалкова: поднеся руку к губам Кирилла, сидевший в кресле смотрел, как покорный Гундяй ее вылизывает, словно дрессированый пес. Когда рука стала хоть и чистой от спермы, но все еще мокрой, Михалков вытер слюну Кирюши о его же клобук и раздельно вымолвил:
— Зайчик мой табачненький! Я решил попросить совета, как нам еще повеселиться, у духа Багирова. Так что хорошенько подумай над выполнением этой, не побоюсь этого слова, священной миссии!

* * *

Подойдя к выполнению поручения возлюбленного друга со всей возможной ответственностью, Гундяев осуществил той же ночью в храме Христа Спасителя тайный спиритический сеанс. Свечи были окрашены в черный цвет с помощью гуталина. Монахи-служители растерзали двух черных кошек и начертили их алой кровью пентаграмму перед алтарем. Все было готово; можно было начинать.
Надев парадный прикид главы секты ПГМ, Гундяев торжественно вступил в центр кровавого знака сатаны. У ног своих он поставил подключенный к портативной колонке MP-3 плеер, из которого заиграл ансамбль "Marduk". Подняв "двуперстие порока" — указательный и средний пальцы правой руки — патриарх лихо тряхнул длинным хаером, роняя на пол клобук, и завизжал, подражая манере вокалиста из далекой Швеции. После песни Гундяев с серьезным еблом провозгласил:
— Вызываю странствующий дух Эдуарда Багирова!
Ничего, впрочем, не произошло.
Кирюха подумал: "****ь! ни ***... может, что-нибудь напутал? Нет, ошибки быть не должно!"
Патриарх, наморщив от натуги лоб, еще раз вымолвил:
— Вызываю странствующий дух Эдуарда Багирова!
Как ни странно, во второй раз клоунада подействовала как нельзя лучше: прямо из мрачного воздуха в центре ХХС возникла полутораметровая зловонная дымка, очертания которой приняли облик покойного Эдуарда.
— У-у, ****ь! — возмутился призванный. — Че надо?!
— Здравствуйте, уважаемый Эдик Исмаил-Оглы! Извините за беспокойство...
— Я сказал: че, ****ь, тебе надо?!
— Мой друг Никитос Михалков изволили попросить меня спросить у вас совета, как бы нам с ним разнообразить свой досуг, покуда наша двухместная колесница порока летит под откос в Лету.
— Это ты по адресу, развратничек! Я и сам, кстати, в очко ой как любил пердолиться, — облизнулся дух. — Попробуйте с ним копробед. Всё.
Призрак растаял, больше ничего не сказав. Кирилл стал чесать бороду в задумчивости.

* * *

Утром Патриция вновь явилась пред светлые очи усача.
— Что еще за копробед?! — вопросил Никитка. — И больше он ничего не сказал?
— Не-а, я б запомнил.
— Прогугли, что ль...
Гундяев достал свой айпад последней модели; сплюнул:
— Опять пакостницы свои срамные прелести в личку присылают, блудницы окаянные!
— Ты не ВК сиди, а про "копробед" ищи! — стукнул кулаком по столу режиссер. Стаканы с водочкой жалостливо звякнули.
Гундяев пояндексил и выдал:
— Обед скоромный с говном! Полкило продуктов на полкило кала. Перемешать и адски сожрать, например!
— Отлично! — потер нежные барские гейские ручки Никита.

* * *

Через час личный повар Михалкова открыл дверь столовой, громогласно объявив:
— Фекальные кушанья поданы! Господа, пожалуйте дичайше их жрать, например!
Наши герои с радостью уплетали за обе щеки "изысканнейшие" угощения: утка медицинская в говне и моче пациентов третьего отделения туберкулезного диспансера; копроладьи и копроблины; поносная икра; коктейль "тревожный сон младенца".
Гундяев, набив сраньем и ссаньем полный рот, гундел, неуклюже каламбуря:
— Гастар — красава: говна не посоветует!

Глава 5

После копро-церемонии Михалкова долго и скучно тошнило в сортире. Сложносоставная субстанция, исторгнутая им, покрыла собой как пустоту внутри "белого друга", так и розовый ободок сиденья унитаза, обклеенные порнухой стены туалета, а также коврик под ногами. Казалось, вся многолетняя скверна покинула тело и душу великого режиссера. Это было подлинное очищение, настоящий античный катарсис! Никита проникся силой потусторонней мысли Эдуарда Багирова, сумевшего из мира мертвых парой скупых слов дать простор для дел такого масштаба!
Но самым главным было то, что просиявшая первозданной чистотой душа пидораса в мгновенние ока родила гениальный креатив: России нужно возрождение царизма! А чтобы Медопуты издали соответствующий закон, им нужно показать фильм, который сможет убедить их в необходимости подобного шага.
Нахуй президента и его апартаменты! Даешь царизм и палаты, не так ли, ребята?
Вытирая рукой блевотину со рта, Никитос вышел из ватерклозета. Подойдя к Гундяеву, он смачно поцеловал его в губы, после чего стал шептать патриарху в ушко, приятно щекочя усами:
— Патриция, ты даже не представляешь, на какую гениальную мысль меня натолкнул наш с тобой копробед от шеф-повара из Азербайджана!

* * *

Михалков включил верную мигалку, голубую, как небо или он сам, и выехал на своем джипе на Ленинградское шоссе. Надо было сперва зарулить в “Ашан". К Алле Борисовне у Никитки было одно дельце, а к Примадонне нельзя ехать с пустыми руками. Сползший со второго сиденья патриарх всея Руси пристроил седовласую главу между ног Михалкова и привычно принялся сосать его жирную головку. На пенисе режиссера имелась синюшная армейская татуировка: "всё — тлен!', всегда наталкивавшая Патрицию на философские размышления. Сегодня он, однако, недолго пофилософствовал с ***м во рту: приехали.
В продуктовом веселые любовнички закупили капустку, кабачок, огурчики, бананчики, орешки, морковку, презервативчики, пивчанское, водочку и огромный вкусный торт "Примадонна" за пять косарей. Все товары именитым геям отпустили бесплатно.
Материализовавшийся, чисто чтобы поглазеть на это, призрак Сталина укоризненно покачал головой и вновь растворился в воздухе. В его годы не то что подобного разгула педерастии не было — даже баб в жопу не **** никто, кроме него. И не в жопу! Всё существовало в Огромной Усатой Империи лишь для того, чтобы ежедневно удовлетворять корыстные интересы грузинского фаллоса. Джугашвили любил Ильича, но позволять одному лысому гонять его ему было мало! Со всей страны привозили в дар вождю своих девственниц украинцы и эвенки, белорусы и туркмены, таджики и грузины, осетины и узбеки. Символ мужского достоинства Иосифа Виссарионовича навеки вбит в исторический облик города-героя Москвы, которую одно время всерьез планировали переназвать в город-герой "Сталинск": гигантские залупы зданий вдоль Садового кольца вознеслись выше церковных куполов. Еще со времен учебы в семинарии Коба завидовал распятому иудею. Если чего-то хочешь, то это и происходит. Иосиф Виссарионович обошел Иисуса Иосифовича по размерам. Но! Теперь, когда дух его лишь иногда обретал плоть, теперь всё изменилось. Теперь власть в руках Михалкова и Гундяева! Власть зла, власть религии, власть мзды, власть ****ы, власть руля, власть ***, власть сладкая, власть гадкая, власть гейская, власть плебейская! А сам Иосиф вынужден ограничиваться лишь периодическими появлениями будто мусор из воздуха и, от души испортив воздух от обиды, растворяться в бессилии вновь. Се ля ви... Шерше ля морт!
Не знавшие обо всех этих тонкостях загробной жизни вождя герои довезли тележку с едой и алкогольными напитками до парковки. Загрузив "покупки" и себя в машину, они выехали на шоссе, продолжив автоминьет. В багажнике, раздавив качан капусты, тайком материализовался Сталин, решивший проследить, поборов личную неприязнь, что будет с ребятами дальше.
Джип трясся на ухабах, и усатый набил на затылке здоровенную шишку. Плюс к этому равномерный "хлюп-хлюп", доносившийся иногда из кабины, свидетельствовал о мастерстве горлового минета, освоенного Гундяем в одном из монастырей. В Кобе начала просыпаться зависть. Циркулируя по временно материализованному телу, она окрасила эктоплазму сперва в черный, затем в серый и наконец в радужные цвета. "Радуга зависти" осветила внутренности багажника михалковской тачилы. Призрак Сталина, увидев разносолы и выпивку, каких не было в его времена, вновь пожалел, что не способен оценить по достоинству эти продукты.

* * *

Джип подъехал к воротам особняка старой дуры на Рублевке, в который она не так давно переехала. Сталин, дабы не палить контору, кое-как собрал вместе кочерыжки случайно раздавленного им при материализации кочана, испарившись в тот самый момент, когда Никита открывал багажник, желая порадовать встречавших их Аллу и Макса.
Максим Галкин тут же схватил и откупорил бутылку пива "Ария" — раритет, еще не испробованный этой пародией на покойного пидораса Фильку Грамотного. Представители поп-культуры испытывали особую потребность почувствовать себя еще и частицей неформальной среды. Так, Киркорыч любил пощеголять красной банданой и косой кожаной курткой — ну вылитый небритый Тальков! Только отъевшийся...
Пугачева целовала взасос Никитку и обконченного Гундяева, когда раздался мерзкий въедливый голос ебаря Примы, полный возмущения:
— ****ь! капустка-то! капусточку не довезли!
Глянув внутрь багажника, Михалков виновато промолвил:
— Простите, накладочка вышла...

* * *

Когда стемнело, в спальне "молодостароженов" состоялась долгожданная овощная оргия. Пародист Галкин просунул морковку в очко Гундяева. Никитос запихнул банан в ****у Аллы Борисовны. Макс зубами вогнал огурец в мозолистое очко Пугачихи. Эта дырка перевидала на своем веку всякое, и огурцом ее трудно было удивить.
С сомнением посмотрев на кабачок, Галкин бросил:
— Жаль, качан не доехал до моей худой жопы... Пихай что есть, чем богаты тем и рады!
Михалков выполнил его просьбу. Зубастая жопа пародиста, измельчив овощь волосами прямой кишки, словно по волшебству впитала продукт.
— Жаль, в цирке так нельзя! — томно протянула Алла Борисовна, с любовью глядя на мужественный поступок Галкина.
Внезапно в спальне появился дух Сталина со свечой.
— О, бля! — округлились глаза Никиты. — Сам Хозяин, ебта! Пришел свечки подержать!
— Братва, пустыте с вамы! — взмолился Коба. От былого гонора не осталось и следа, горец был смирен и покорен.
— Добро! Гаси свечку. Сейчас мы ей найдем применение! — улыбнулся Галкин.
Призрак дохнул на свечу и погасил огонь. Макс принял огарок и, жадно облизнув, торжественно вручил его Никитке. Михалков выудил морковь, ставшую карей, и вогнал свечу, будто это было средство от геморроя, в разработанный зад патриарха. Охуевший Гундяй принялся читать псалом.
— Не так, дурэнь! — ударил дух вождя в гневе кулаком по подушке. — Не "обоссышь их, как ссут на грэшныка", а "сокрушишь их, как сосуд горшечника"! Чему вас только учат там?! Только *** сосат, блят?!

Глава 6

После соития каждая тварь всегда печальна, и режиссер Никита Михалков не являлся исключением из этого правила. Однако Михалков привык перемалывать внезапную тоску в железных клещах работы. Вот и сейчас, поебавшись на пару с Гундяем со старой кикиморой и молодым улыбчивым членососом, он перешел к тому делу, ради которого на самом деле и приехал сегодня на Рублевку.
Расправив усы, всё еще пахнувшие яйцами Галкина и жопой Пугачевой, он не спеша произнес, слащаво по-барски растягивая слова:
— Максимка, Аллушка! Сынок, матушка! Я хочу предложить вам роли!
— Че за роли?! — встрепенулся корыстный пародист. — Цена вопроса?
— Гонорары на мировом уровне, с Медопутов бюджет стрясем, не волнуйтесь! Я задумал возродить царизм. Возможно, мы даже замутим дичайший тетрадем: цари Максим, Кирилл, Никита и царица Алла! Медопутов тоже, само собой, куда-нибудь приписать придется... Но сперва надо убедить их в необходимости подобных перемен государственного строя. Для такого дела, как всегда поступали, надо показать фильм. Объяснив, какова цель проекта, получим требуемую сумму на съемки. После показа фильма любые радикальные изменения пройдут легко и безболезненно. Пока что замутим царицу Аллу с царем Максом. Все увидят, как это будет круто!
— Кхе-кхе! — кашлянула Прима и прокуренным голосом каркнула: — Круть! Нахуй Макса! Я одна хочу главную роль! Я тут звезда!
— ****а за триста! Ты че, ****ь, несешь?! — Макс отвесил Борисовне подзатыльник. — Без меня ты всё просрешь!
— ****ь, вы еще между собой посритесь! Зачем вам это? Вместе всё разрулим! Таков мой “план Никитки".

* * *

Юра Любомирский сперва состоял в КПРФ, выполняя для старперов определенную работу. Он, естественно, ожидал, что эта работа будет оплачиваться по справедливости. Но комми, как обычно, решили схитрить и не заплатить, жестко наебав товарища: настоящие коммунисты, мол, должны пахать за идею... Любомирский не вынес такого обращения. Сваливая из КПРФ, он громко "хлопнул дверью": взорвал к ****ям весь питерский обком, который располагался на Второй Советской, воспользовавшись бомбой с часовым механизмом. Юра доказал всем, что шутить с ним не стоит.
Юра вообще был сложной личностью. Являясь польским патриотом в душе, на людях он старался казаться русским националистом, при этом не стесняясь сотрудничать с продажными коммуняками.
Однако дело тут не столько в беспринципности, сколько в общей инфантильности его характера, не растраченной им за годы жизни. В сущности, на этого взрослого ребенка нельзя было обижаться. Сперва ему всё прощается, а когда взрывается бомба — обижаться уже вроде как и некому.
Попав в Организацию Национальных Избавителей, Юра получил погоняло "Мистер Родина".

* * *

 Аня Николаева первоначально состояла в питерской НДП. Эта контора вовсе не удовлетворяла запросам активной девушки. Какое там! Ей хотелось настоящих дел на благо родной земли, а что она получала там? Бумажная работка, волокита, сидение сгорбившись над клавиатурой, прогулки до принтера и обратно, а также поиски печати с синим ненавистным триграмматоном по всему офису. ***ня, короче, муть одна и скука. Николаева попала в ОНИ, где ее кликухой стало "Мисс Дали".

* * *

«Совсем охуел Овцеёб! такую светлую голову уничтожить своими собственными руками?! так не бывать же тому!» — именно там подумал Мистер Голодный Обморок, передавая дело Галковского другим, едва он разобрался в ситуации получше. В роли "других" выступили свежие силы организации — Родина и Дали. Писатель и философ Галковский оказался их первым заданием.
СМС-уведомление от CALL-центра ОНИ со словами: "Заказ на Г***овского переведен на вас и МР с МГО. Выполняйте!" Мисс Дали получила в тот момент, когда занималась в школе тайского бокса "Муй тай — налетай!". Спарринг-партнерша Дали как раз отлетела в нокаут от очередного тяжелого удара коленкой в чан, когда айфон в спортивных трусах Анны завибрировал, уведомляя о получении сообщения.
Дали извинилась перед Дашей, которой в данный момент все слова в мире были до звезды, и удалилась в сортир, чтобы тут же набрать лентяю Обмороку:
— Что за ***ня, друже?!
— Ты про философа?
— Да. Какого *** ты сливаешь миссии на других?!
— Прости, родная, но у меня *** не встанет на это дельце. Видимо, староват уже. Вам же, молодым, вообще поебать, кого убить — хоть Галковского, хоть Грановского...
— Ну хорошо, — согласилась Мисс Дали. — Но чтоб я была сразу вписана в ближний круг старика Овтсежоба!
— О чем речь, детка! — МО нажал отбой.

* * *

В наушниках плеера, вставленных в уши Родины, надрывалась тяжелая метал-группа "Черный казак":
— Ну-ка вместе я и ты:
"Я — опричник сатаны!" — хором.
Вельзевул — наш царь и брат!
"Больше нет пути назад!" — хором.
Хали Гитлер!
Хали Гитлер!
Хали Гитлер!
Хали! Хали!
"Хали-гали... Галковский!" — вспомнил Мистер и облизнулся в предвкушении. Он-то всегда ненавидел этого юродивого антисовковского гондона. Проверив ствол, Мистер Родина принялся паковать вещи.

* * *

Проснувшись после медитации во сне, философ Галковский включил планшет и вошел в Интернет. Бог Инет дружелюбно пропустил своего раба к вратам его блоЖЖика, на которых старый пользователь написал:
"Мы видим мир сквозь пелену слов. Обычно пустых. Увы, божественный свет не отражается пустотой. Но зато нам дан божественный язык статистики".
Подумав, писатель Галковский присовокупил:
"Что нас объединит? Только водка либо интернет".
Внезапно в дверь постучали. "****ь! только хотел еще один постик в защиту царей накатать!" — внутренне возмутился писатель и философ. В этот момент Мистер Родина и Мисс Дали садились в вагон на Московском вокзале...

Глава 7

Возрождение царизма стало лейтмотивом жизни Михалкова. Внезапное очищение организма методом Говноедова вызвало столь бурную цепную реакцию, что сам Багиров, не самый скромный из копрофагов, в гробу перевернулся. Никитос вынашивал планы смены власти, будто беременная женщина — ребенка. Мысли о грядущем фильме не покидали усача ни в постели, ни за рулем, ни на толчке, ни за столом. Начались предварительные кастинги; были ангажированы лучшие сценаристы, в том числе и "бездушный" Сергей Минаев — воссозданный клон покойного писателя. Все они составили сплоченную бригаду "ЕДИОТЫ М", то есть "единый отряд Михалкова". Название команде дал Минаев. Работа закипела.
Между тем новые члены бригады ОНИ Мистер Родина и Мисс Дали пока что понятия не имели обо всём этом. В рамках своей миссии они выехали на "Красной стреле" с Московского вокзала. Подельники ехали в купе одни. Раньше пассионарии Юра и Аня не были знакомы, теперь же у них имелся шанс узнать друг друга получше.
Пробеседовав остаток вечера, молодые люди легли спать. Однако долго наслаждаться сладостью божественного галлюциногенного фаллоса Морфея им не пришлось: в два часа ночи ОНИ проснулись от дикого грохота. Дело в том, что ехавшие в соседнем купе красавчики из группы "На-на" вместе с Алибасовым врубили на всю мощь колонок песню "Гей" (на группу "Stalin Stars" своих парней подсадил сам Барри Каримович, который некогда лично прослушивал этих звезд дэнди-пост-панка из Москвы), а также дико бухали водку и курили траву. Помимо основателя, в купе набились все остальные участники бойз-бэнда: Владимир Политов, Вячеслав Жеребкин, Сергей Григорьев, Олег Коршунов. Сладкие мальчишки плавно двигали попами под чарующие звуки столичного ансамбля, танцуя вокруг Алибасова, а сам Баррик нежно им подрачивал узловатыми умелыми пальчиками.
Вся эта идиллия не могла длиться вечно: когда столько пьяных геев собираются в замкнутом пространстве, кто-то точно будет оттрахан. Увы, но ****ь самих "нанайцев", а тем паче Баррика, было уже поздно: их всех сразил геморрой от частых анальных утех еще в средней школе. Нужна была чистая свежая жопа.
Искомое быстро нашлось. Пьяные и укуренные гомо-хулиганы, все пятеро, напав на проводника Иллариона, силой затащили его в своё загасное купе.
Илларион громко орал, не желая отдавать очко без боя, но его вопли лишь разжигали насильников.
Барри был первым по праву старшинства. Жирный болт старика Алибасова, прозванный им "Али-Бабой", словно бур воткнулся в черную дыру проводника. Вопль ужаса и боли, который огласил ночной поезд, был столь оглушителен, что от него проснулись все остальные пассажиры, помимо уже торопливо одевавшихся Мистера и Мисс.
Слава и Володя дрочили друг дружке, глядя, как Баррик делает за них всю работу. Сережа флегматично ковырялся пальчиком в жопе у Олега, массируя ему простату. Коршунов тупо бухал. Он давно решил завязать с педерастией, но пока его связывал контракт, где участие в оргиях попсовиков было прописано черным по белому.
Баррик кончил и пригласил поработать Коршунова. Старый гомосек, чутьем профи угадавший помыслы участника бойз-бэнда о том, чтобы стать опять натуралом, старался из последних сил пробудить в нем угасавшую страсть к жопоебле.
На счастье Олега, в этот самый момент в купе ворвались активисты Организации Нацизбавителей.
— Группировка ОНИ, всем вынуть болты из отверстий и направить их стволами вниз! — решительно приказал Мистер Родина, взводя курок своего магнума.
— И поживее! — Мисс Дали приняла боевую стойку для тайского бокса, достала свой длинный кривой нож. Затем поморщилась и добавила: — Бля, ну у вас тут и накурено!
Педики пару раз моргнули, затем заголосили, словно бабы. Чтобы не слушать больше их мерзкие голоса, Аня увлеченно принялась ****ить геев сапогами прямо по обнаженным гениталиям. Дали поймала кураж. Чем жестче влетало пидорам, тем выше ноты они брали. Алибасов, проработавший в шоу-бизнесе туеву хучу лет, мигом сориентировался. Придерживая отбитый ретивой дамой пах, он включил диктофон на своем "Самсунге". Эти вопли его ребят явно тянули на первое место в любом попс-хит-параде!
— Ба-бах! — прозвучал выстрел. Ошметки смартфона разлетелись по купе, один из них угодил проводнику в жопу, второй — в глаз Алибасову.
— Пойдем отсюда! — сдул Родина дымок со ствола, будто крутой ковбой из пиндосского вестерна.
— Да, давай! — согласилась Анна, вытирая кровь геев с сапогов платочком.
Оставшись снова наедине, ребята принялись зализывать боевые раны. Поскольку ранены главным образом все они были в причинные места, данная процедура быстро перешла в откровенные отсосы. А значит — новые стоны этих петухов огласили поезд, мешая спать пассажирам.
Но наши бойцы отважно вломились в петушатник еще раз, на этот раз решив полностью очистить от скверны данный сегмент собственности РЖД. Извращенцев тупо выкинули в окно. Дабы избежать палева, герои и сами свалили из поезда в Твери.
Зайдя в кафе над автовокзалом, выполненное в советском стиле, неофиты ОНИ отведали блюд из меню, которое не менялось здесь, наверное, лет сорок, оставаясь в то же время куда полезнее и питательнее, чем та муть, которую готовили из отбросов в "Макдаке" напротив ЖД-вокзала.
До Москвы добрались автостопом. Однако выяснилось, что собрание Галковского не состоится — старикана к тому времени уже успели укокошить. Это дело совершили сталинисты: нервный пенсионер-инвалид без руки Федор Исаакович Совкодрочер и Илья Владчленович Будочник — крупный сварливый мужлан с большим лицом. Мистер и Мисс узнали об этом из первой полосы утренних газет.
— Завидую я этим мужикам! — вздохнул Родина. — Жаль, не успели чуток...
— Чему завидовать-то?! Щам как у пса?! — показала Анечка на фотокарточку Ильи Владчленовича.
Вдруг перед молодыми людьми прям из воздуха возник призрак Сталина. Дыхнув призрачной трубкой, он назидательно воздел перст и со значением изрек:
— Дэло вэлыкое сдэлали товарыщи Совкодрочэр и Будышнык! Партэя ых нэ забудэт!! Имейте уважэнье! А я лычно очэнь ымы доволэн, — после чего дематериализовался снова.
Аня и Юра переглянулись. Решив, что их наконец таки накрыло ядреной пидорской травкой, которой было безбожно прокурено всё купе бойз-бэнда "На-на", они принялись громко ржать.
Не переставая время от времени хихикать, Дали достала свой розовый смартфон, чтобы доложить Овтсежобу об успешном выполнении их миссии какими-то "левыми" во всех смыслах этого слова людьми.
Овтсежоб, который и сам был под грибами, едва нашел в себе силы, чтобы вымолвить в ответ лишь:
— С каждым прожитым днем человек приобретает всё больше опыта, но у него остается всё меньше несделанных выборов, при которых он может использовать свой опыт. Салют!

Глава 8

— Что ты читаешь? — спросила Мисс Дали. Мистер Родина с серьезным лицом показал боевой подруге обложку: «Убийство для чайников. Пошаговое практическое руководство для начинающих мокрушников», объяснив:
— Тут много полезного. Как от тел избавляться; как убивать в общественных местах, а затем оперативно уходить от погони...
— Правильно, просвещайся! — кивнула Дали. — Книжный опыт практике не помеха!
Анна и Юрий ехали обратно в Питер. Нужно было успеть на концерт зарубежного ансамбля грайндкорной песни "Cannibal Corpse", то есть "Жрущий труп". Билеты были куплены еще в Москве, и теперь два новых члена ОНИ, большие ценители "Каннибалов", готовились к мероприятию в клубе "Космонавт".
Увы, не меньшее, а даже большее разочарование вновь постигло товарищей: концерт был запрещен. В качестве альтернативы организаторы предложили "поп-музыку", то есть хоровое пение попов без фонограммы.
Метал-хэды, кучно набившиеся в помещение "Космонавта", не оценили этот жест, а, напротив, восприняли его в штыки. Служители всевышнего оказались дико убиты прямо в зале, в чем непосредственное участие приняли и Родина с Дали. Клуб был подожжен, а отмщенные любители зубодробильного металла свалили оттуда, в общем-то, на ***.

* * *

Что-то у нас всё Дали, да Родина... но славная Организация Национальных Избавителей ведь много шире! Со времени гибели Багирова она росла также и "вглубь": появились секретные внутренние подразделения. Прежде всего, стоит упомянуть тайный сектор ОНИ, который получил кодовый позывной "ОДНИ" — "особо доверенные национальные избавители". Гордый девиз этой конторы звучал так: "Да, кровавыми руками делается наша революция, и этим мы горды!"
Вот имена героев, составивших костяк новой мини-группировки: Мистер Тяпка, Мистер Клещ, Мистер Щуп, Мистер Маркетинг, Мисс Багинет и Мистер Свинг. Овтсежоб возлагал свои самые большие надежды на них одних. Помимо убийств особой жестокости и важности, ребятам предложено было изыскивать средства на финансирование всей большой Организации Нацизбавителей. Дело в том, что в ОНИ заканчивались деньги.

* * *

— Товарищи! Вчера я видел Ленина! — радостно объявил Удальцов, подпрыгивая на одном месте. — Мои предки видели Ленина, и вот я тоже, тоже его увидел! Этот эпичный символизм говорит нам о том, что наше время приходит! Ильич вернулся, чтобы отомстить за меня лично и за всех нас с вами!! Ленин жив!!!
Раздались бурные и продолжительные аплодисменты. Толпа радостно и чуть недоверчиво зашумела. Площадь перед южным вестибюлем метро "Улица 1905 года" у памятника "героям революции 1905-1907 годов", где традиционно проводятся левооппозиционные митинги, была заполнена людьми полностью.
— Братья и сестры! Полчаса назад, спускаясь в метро, я видел на эскалаторе самого Сталина! Он убьет всех буржуев, он убьет всех путиноидов, он убьет всех врагов!!! — Анпилов разбрызгивал вокруг себя жирные слюни, широко разевая бульдожью пасть. Некоторые старухи жадно глотали ртом выделенные им капли. Толпа на площади, впавшая в поистине религиозный экстаз, бесновалась. Люди начали целоваться; многозначительно кивая, жали друг другу руки, покрытые мозолями от долгих лет упорного труда и мастурбации у порно.
Мистер Маркетинг, усатый мужчина лет сорока на вид, на ходу доставал свой обрез. Подойдя к охраннику Анпилова, он что-то сказал ему. Охранник, оглянувшись на вождя, поспешно удалился. За общим ликованием этого никто не заметил.
Раздался звук выстрела, Анпилов упал замертво. В ахуе от произошедшего, люди замолкли.
— Что здесь произошло? Вы кто, вообще?! — растерялся Удальцов, с которого мгновенно слетел весь пафос борьбы.
— Да нормально всё! — Мистер Маркетинг откровенно перезарядил обрез. Раздался второй выстрел. Удальцов непонимающе умер.
— Бля, мужик! Ты чего, в конец охуел?! Весь рабочий класс перестрелять хочешь?! — осмелел некто в толпе, потрепанный жизнью дед в ушанке.
— Дед, не ссы! На сегодня больше убийств не запланировано. ****уй с миром!
Дед, сплюнув, махнул рукой: на обрез, мол, не попрешь... Пробормотал беззлобно: "встретился б ты мне в сорок первом..." Развернулся и ушел. Другие последовали примеру пожилого коммуниста. Мистер Маркетинг под шумок пошарил в карманах убиенных им. Улов был хорош. Вот такие они, новые русские коммунисты...

* * *

— Мистер Клещ! — представился тридцатилетний человек в футболке "Manowar", бандане "Ария", казаках и кожаных штанах.
— Знаю, — подтвердил крупный пожилой мужчина с каменным лицом, одетый в строгий черный костюм. — Я — Овтсежоб. С недавнего времени я открываю лицо членам ОНИ, если они ОДНИ.
— Одни? это когда наедине? — уточнил Мистер Клещ.
— ОДНИ — это когда ОДНИ.
— Хорошо. И что я должен делать?
— Проверь карман своих штанов! Я еще и практикующий фокусник высшего ранга.
— Сейчас... Ого!
— Пока спрячь, прочтешь на улице. Можешь идти.
Мистер Клещ, пошатываясь, вышел из бара. Развернул лист бумаги формата А5, прочел: "Дача Зюганова. Того самого. Убрать мусор, если не даст чемодан денег на революцию! Листик съесть немедленно".
Клещ, давясь, сожрал информацию о миссии. Теперь ее было клещами из него не вытянуть.

* * *

— Ты, бля, кто?! — завыл от испуга Зюганов, обильно кончая в жопу коня. Гена привычно **** гнилое очко любимца у себя на конюшне, когда в дверь без стука вошел какой-то байкер или рокер.
— Конь в пальто! — огрызнулся Клещ. — Деньги давай! Нам на революцию надо. Неси много, быстро... или смерть.
Так у организации появились деньги.

* * *

— Дмитрий Демушкин сотрудничает с "правосеками" в борьбе с остатками русских, и это ни для кого не секрет. Но поскольку его крышует ФСБ, посадить бородатого националиста очень сложно. Раньше он нам помогал, но это было так давно, что об этом можно уже забыть. Сейчас же ты должен будешь его убить. Выполняй!
Кивнув, Мистер Тяпка вышел из машины и хлопнул дверью. Овтсежоб высадил его на остановке автобуса возле лесопарка, где Демушкин учил ребят ножевому бою. Тяпка не любил ножевой бой, предпочитая огнестрельное оружие. С собой в сумке у него был пендосский образец B.A.R., сохранившийся еще со временем войны во Вьетнаме. Пришлось убрать не только Дему, но и свидетелей — десяток русских парней... Впрочем, Мистеру Тяпке не жаль было хохлоебов.



Глава 9

— Курбан-байрам — каким сильным чувством на эти звуки отзывается сердце практически всякого москвича! Но и питерцы, хоть у них и меньше чурбанья, насмотрелись на лица тех уродов, которые толпой идут присутствовать при убое беззащитного животного ради ублюдка Аллаха. Причем этому Аллаху глубоко плевать на забиваемый скот, но нужно безоговорочное послушание, — Овтсежоб сделал паузу, чтобы встряхнуть шейкер с протеином и отпить бананового спортпита. Пять минут назад "большой босс" Организации Нацизбавителей выжал семидесятипятикилограммовую штангу от груди десять раз — неплохой результат для шестидесяти шести лет. Старичка страховал Мистер Родина, вдвоем ОНИ качались в секретном тренажерном зале своей группировки. Мистера Родину недавно перевели в подраздел ОДНИ. Бросив взгляд на свой мускулистый торс с литыми бицепсами, знатными грудаками и даже кубиками пресса, все еще выпиравшими из майки, главарь ОНИ продолжил: — Что ты знаешь о знаменитом празднике курбан-байрам?
— Одни чурки приветствуют других аллахоебов словами «Ид мубарак», а также поздравляют друг друга: «Идукум мубарак»! В конце вечеринки режут скотинку, прямо на смерть.
— Верно! смотрю, ты в теме. Такбир знаешь?
— Аллаху акбар!
— О, вижу, знаешь! Вообще красава! какого махсаба?
Мистер Родина смущенно промолчал. Вытерев полотенцем пот, Юра прилег под гриф и сделал подход.
— Почему опасен ислам? — продолжил Овтсежоб, встав позади него у штанги. — Мусульмане под видом добра вершат любое злодеяние от убийства жертвенных животных до убийства человека (причем одним и тем же способом). На этот праздник идут с особым оживлением, ибо знают: прольется кровь. Они верят, что так хочет всевышний. Это как сталинизм в тридцатые. Выход один: оставаться трезвым в этом мире и стремиться нести свет разума другим.
Родина встал и посмотрел в глаза главе ОНИ.
— Вот ты его и понесешь! — объяснил Овтсежоб.

* * *

— Добрый вечер! с вами специальный корреспондент интернет-канала "Новости жи есть!" Руслан Туголюбов. Я нахожусь возле мечети на Горьковской улице. Всего какой-то час назад здесь прогремел взрыв. Неизвестный террорист применил боевое оружие. Чувства верующих мусульман, пришедших на праздник курбан-байрам, были очень сильно задеты прилетевшей гранатой. Но погибли не все, бывшие в мечети. Вы можете слышать полные задора голоса, скандирующие "Это Путин виноват!". Исламисты устроили в ответ настоящий погро...
Налетевшие кавказцы, отняв у оператора "Новостей жи есть!" камеру, разбив ее и пробив двушку в голову Туголюбова, побежали дальше. Всех встреченных ими лиц славянской наружности они брали на прогиб или на ножи.

* * *

Мисс Дали оказалась в ОДНИ еще раньше, чем Мистер Родина — Мистер Голодный Обморок сдержал свое обещание.
— Екатерининский сад... — начал рассказывать Овтсежоб, наполняя до краев водкой граненый стакан и ставя его перед Мисс Дали в рюмочной "Три таракана". — Катькин сад когда-то был местом сборищ пидарасов. В самом ужасном смысле, то есть попросту геев. Пей, я угощаю!
Мисс Дали покосилась на стакан, но к водке не притронулась. Овтсежоб, пожав равнодушно плечами, резко выдохнул, затем залпом выпил бухло. Занюхал рукавом.
— Так вот, — продолжил босс, — однажды сдох один такой не то гей, не то пидорас, и его товарищи кремировали его, так как у сдохшего не было денег на похороны. Урну с пеплом закопали в этом самом Катькином саду, и теперь пепел пидораса стучится в мое сердце! Разберись.

* * *

Родина с Дали вышли из вестибюля станции метро "Гостиный двор", нашли нужный сад. Осмотрелись. Ориентир, оставленный тут Овтсежобом — петушок на палочке, воткнутый в землю — безошибочно указал им, где копать. Ночью они вернулись сюда и, вырыв яму, действительно нашли урну с прахом. Прах гея из Катькиного сада беззаботно развеяли над Невским проспектом.



* * *

В это время в Лимбо — особом измерении, куда попадают все мертвые — дух этого самого пидораса соскочил с синюшных призрачных гениталий Сталина, на которых он скакал, и улетел, словно платоновский ветер. Дело происходило в лимбическом подпространстве, спрятанном на крыше московского здания МИДа. Покойный гомогенсек взвыл от гнева столь ужасно, что в астральных проекциях всех сталинских высоток вокруг кольца полопались стекла. В реальной Москве всего лишь открылась форточка в кабинете Лаврова. Министр молча закрыл ее, между тем как на крыше взбешенный отец народов налетел с кулаками на первых встречных. Ими оказались души Тимати и Быкова. Избив, пламенный грузин обоссал их струей протоплазмы.

* * *

Бразильский футболист Халк, игрок команды "Зенит", припарковался возле заправочной станции "Лукойл". Прогремел в окошечко заправки:
— Я — Халк, мне полный бак без очереди! Я, бля, Халк!! Еду на матч!
— Ни ***, правда Халк, смотри! — указал пальцем Мистер Родина. Они с Дали возвращались с дела педика из Катькина сада. — Шимпанзе без очереди прет!
— Как ты смеешь так говорить! — Дали пристыдила приятеля. — Настоящий футболист никогда себя не стал бы так вести! Просто кто-то им прикинулся. Наверно, как всегда, это злой колдун Путиниус! Пошли посмотрим.
Халк или тот, кто выдавал себя за этого профи дриблинга, заправившись без очереди, сел за руль. Однако он не успел завестись — к машине подошли. Мужская рука вытащила восьмидесятипятикилограммового футболиста из авто; женщина, стоявшая рядом, передергивала затвор автомата.
Оттолкнув парня, "Халк" отпрыгнул от машины, побежал. Сзади раздавались звуки стрельбы. Бразилец упал, пополз. Руку пронзила адская боль, на асфальт закапало что-то красное и липкое. Негр захотел к маме в Бразилию. "Халк" начал красться вдоль пуленепробиваемого стекла чьего-то джипа, по ту сторону в него стреляли по ходу его движения. Когда пули кончились, женщина выкинула оружие, достала цепь. Кончилось и пуленепробиваемое стекло, футболист приподнялся на ноги. Удар цепью упал мимо, бразилец достал нож и нанес удар в ответку, лишь порезав на Дали платье защитного цвета. Мистер Родина подумал: "НОЖ: нездоровый образ жизни". Подняв выброшенный соратницей автомат, Родина забил негра прикладом до смерти. Мистер и Мисс в тот раз так и не поняли, кем был погибший на самом деле...

Глава 10

Великий воин и по совместительству неудавшийся собиратель земель Русских Игорь Иванович Стрелков возвращался домой из магазина. Войдя в подъезд и расправив легендарные усы, открыл свой почтовый ящик. Внутри Гиркин обнаружил весьма полный конверт. Странно, но это оказался не простой рекламный мусор, а приглашение от не менее великого кинорежиссера Никитки Михалкова сняться в его новом фильме в роли царского воеводы. Вместе с приглашением в конверте оказался и подарок: blue ray-диск на пятую "Соньку" со стрелялкой "Крым наш-2!" Приставку как раз на днях подарили Игорю за то, что он снялся в ее рекламе.
Игорь вошел в квартиру и поставил продукты в холодильник, оставив себе лишь бутылку безалкогольной "Балтики-нулевки". Сев на диван, включил с помощью пульта плазменную панельку во всю стену. Отпил "пива". Потыркал по кнопкам, но по ящику шла одна мура. Впрочем, сегодня его это не расстроило, вопреки обыкновению. Стрелков вогнал диск "Крымнаша" в "Сонькину" щель, всегда и на всё готовую. "Соня", что-то сладострастно промурлыкав, ровно загудела. Игровой процесс пошел. Гиркин увлеченно принялся жарить группировку укров. Фоном в колонках звучал хит "Коррозии Металла": "Залпы "Града" зажигают горы!" Игорь Иванович тихо подпевал покойному вокалисту и гитаристу Максу с Болтом. Сегодня можно было и отдохнуть в кои-то веки!

* * *

Боевая троица ОДНИХ, представленная Мистером Щупом, Мисс Багинет и Мистером Свингом, стояла на грязной засранной бомжами и алкашами заброшке перед человеком в сталкерском прикиде: респиратор, очки, полумаска, защитного цвета костюм, капюшон на глазах, берцы на ногах, нашивка со знаком "биологической опасности" на рукаве. Все молчали. Щуп теребил в руке небольшой нож-"визитку". Однорукий Свинг, он же Освальд Бетонидзе, вяло крошил разбросанные по полу разбитые стекла с помощью молотка на полуметровой телескопической ножке, торчавшей из его протеза. Багинет задумчиво терла промежность с помощью ****очеса — своего рода гибкой плетки с щеточкой на конце.
Тишину нарушил Овтсежоб, которым, конечно же, и был "сталкер":
— Май диэ Мистерз энд Миссиз! Я собрал вас здесь, чтобы сообщить пренеприятные известия. Никита Михалков не оставил своих замыслов и продолжает собирать актерский состав для своего нового говнопроекта. Боюсь, что это опять будет дерьмо! Мы должны помешать ему. Наша главная задача — не дать снять фильм! Тогда царизм не победит и, так скажем, не воцарится! Вам предстоит ликвидация Стрелкова — монархиста-белогвардейца, который тоже агитирует за царей и вообще, вроде как, является потомком недорезанных большевиками помещиков. Ему Никита уготовил одну из ролей в фильме "Батя-царь дает звезды!"
— Суки! какие твари!! — Мисс Багинет в негодовании обивала ****очесом свои новые черные сапожки. — Не боись, убьем стервеца!
— А я и не боюсь! — срезал Овтсежоб. — Выполняйте!

* * *

Три дня Стрелков задротствовал в "Плейстейшн", не выходя из дома. Продуктов пока хватало. Укропы умирали в страшных муках в промышленных масштабах. Игорь был рад. "Так вам и надо! Так вам всем и надо!!" — Гиркин полностью переехал в виртуальную Украину, от которой он отхватывал всё больше и больше. Его перс уже замочил Яценюка и подбирался с ножом к Порошенко, как вдруг какой-то мерзавец осмелился позвонить в дверь. Игорь специально вчера вечером вывесил распечатанный им лист А4 с просьбой не беспокоить, а тут такой конфуз! Сперва усач думал проигнорировать гостей, но вот послышались столь громкие стуки, что создалось впечатление, будто в дверь застучали молотком. Схватив пистолет, Гиркин подкрался к двери.
— Кто там еще, чего вам? — Игорь не скрывал своего раздражения.
— Твоя смерть! — процедил Освальд.
Рывком отворив дверь, Стрелков разрядил обойму в сторону лестничной площадки, затем заперся вновь. Как впоследствии выяснилось, одна из пуль, выпущенных им, поразила Мистера Свинга в область живота.
— БА-БАХ!!! — сдетонировала мина, вмонтированная в протез умиравшего Освальда, и дверь разлетелась в щепки. Одна из них задела щеку Стрелкова, потекла кровь. В образовавшийся пролом словно вихрь влетел еще один из НИХ. Размахивая вокруг себя ножом, ощупывая в дыму пространство, Мистер Щуп пытался найти Стрелкова, дабы замочить наконец этого "крепкого орешка". Однако Стрелков, сменивший обойму, первым сумел заметить тень убийцы — сказался сербский опыт. Игорь застрелил Мистера Щупа, но у него кончились патроны. На сцене появилась Мисс Багинет. Зажав ****очес в стальных ладонях, она принялась работать по клиенту. Удары ложились на голову и корпус Гиркина. Стрелков упал на живот, теряя сознание, но коварное оружие продолжало опускаться на его спину вновь и вновь. Кровь патриотов, чистая, словно роса, залила весь пол. Ошметки плоти Гиркина весело разлетались по прихожей в клубах дыма, елочными гирляндами оседая на обувь и зеркала, покрытые алой кровью. Устав колотить Стрелкова, Мисс Багинет присела на корточки возле трупа и принялась с причмокиваниями смачно пожирать обнажившуюся плоть. Ням-ням! Yummy! Стрелков был съеден весь без остатка.

* * *

— Че-то я не пойму — нахрена нам его убивать? Мы что — отморозки какие?! — спросила Мисс Дали.
— Он сказал же — очередной монархист, — ответил Мистер Родина. — Суть в том, что идёт реставрация царизма, и мы убиваем наиболее одиозных личностей, исповедующих его. К тому же есть серьезные подозрения, что Никитка хочет задействовать Просвирнина в своем грядущем проекте.
— Допустим. Но кто он, вообще, такой? Я хочу знать, кого мне предстоит стереть с лица Земли. Хотя бы приблизительно...
— Егор — председатель дискуссионого клуба "Спутник и погром"! — процедил Мистер Родина, которому начинала надоедать любознательность его напарницы.

* * *

Сама операция проходила тем же вечером в номере Егора в гостинице "Националь", куда он вернулся после эфира.
— Зачем вы меня бьете? — не понял Просвирнин. Дикие парень с девушкой, прятавшиеся в номере, налетели на мужчину с побоями. — Не надо драться, хватит! Давайте проведем дискуссию!
— Давай! — легко согласилась Анна. Ей самой казалось глупым занятием избивать до смерти этого смешного дядечку. — Но если ты соврешь, с нашей стороны будут приняты меры, и тогда пеняй на себя!
— Первый вопрос для обсуждения: "любят ли свиньи страпон?" — подхватил идею Дали Мистер Родина.
Просвирнин понял, что дело дрянь. При любом ответе он мог пострадать, причем весьма серьезно. Но отвечать надо было, иначе гости могли напрячься.
— Н-н-нет... — с силой выдавил из себя Егор ответ.
— Ответ неверный! — осклабился Родина. — Держи свинку!!
Просвирнину запихали в жопу шашку динамита, подожгли ее, и он взорвался. На стене номера Мисс Дали нарисовала кровью Егора портрет Юры. Вышло настолько похоже, что Любомирский торопливо замазал его кишками и калом убиенного, дабы избежать палева. Мисс Дали не стала возражать против такого обращения с ее творчеством, ведь пора было и валить подобру-поздорову...


Глава 11

Шестидесятилетний сталинист Антон Сергеевич Клюшев был примечательной фигурой во многих отношениях. Во-первых, он любил онанировать на портрет своего кумира Сталина, чем регулярно вызывал у духа вождя неудержимые приступы икоты. Во-вторых, старый шизофреник на полном серьезе полагал, что Владимир Вольфович Жириновский, лидер партии ЛГБТ, ой, простите, ЛДПР, является никем иным, как внебрачным сыном Иосифа Джугашвили, будто какой-нибудь гитарист "Коррозии Металла". Ах, Клюшев, Клюшев, этот старый склочник! Зажился он на белом свете, сильно пережив не только многих своих современников, но и собственный умишко. Так как собственный ум за старостью лет весьма прохудился, Антон Сергеич использовал покупные мозги — почитывал газету "Жизнь". В "Жизни" ему постоянно попадались имена людей, которые потом гибли в акциях "ОНИ" и "ОДНИ", но старик ничего об этом пока не знал. Скорее всего, это было обычным совпадением. Помимо чтения газеты, Клюшев коротал досуг на собраниях питерского отделения партии боевых жириноидов, или, как их прозвали недоброжелатели, боевых ЛДПидоРов.
Следующая часть нашей истории берет свое начало в тот знаменательный денек, когда старикан надумал стать никем иным как первым секретарём питерского отделения ЛДПР! Главный питерский жириноид Сергей Владимирович Тихомиров лично послал старикана прямым текстом на ***, после чего высмеянный Антон Сергеич был с позором изгнан с собрания партии.
Затаивший обиду дедушка Клюшев решил жестоко отомстить своим обидчикам. Перед Антон Сергеичем встал насущный вопрос о том, как лучше это дело провернуть. Не в силах решить данную проблему собственными скудными силами, старичок поперся к Ивану Ильичу Суходрочеру на набережную реки Фонтанки. В голове дедка играли мотивом слова предвыборного лозунга две тысячи седьмого года кандидата на пост президента страны Владимира Вольфовича Жириновского: "За всё ответите!", "Зачищу всю страну!", "Успокою всех!".

* * *

— Алло?
— Это Овтсежоб. В общем, передай Суходрочеру, что мы его заочно приняли. Но пока это не окончательно, будем думать. Теперь ты. Твои дела достаточно хороши. Ты принят полностью, и отныне ты — Мистер Рауш.
— ****ь! Ну а нахер так палевно-то?! — возмутился "Мистер Рауш".
— Ну а хер ли ты как сыкло?!
— Ну ОК...
Питерский анархист Петр Александрович Раушев вернулся в комнату, дабы продолжить коротать время в компании очередной случайной пассии у себя дома. Пассию на этот раз звали Людмила Самсонова. Рыжая веснушчатая двадцатилетняя ****ь с большими буферами, ожидая Петра, в данный момент находилась в позиции "ЗКП", или — "закусь к пиву", то бишь коленно-локтевая, а по-простому, по-народному — "рачок-с".
С похмелья у анархиста, пристраивавшегося к подруге своим бывалым членом сзади, болт никак не желал вставать в полную мощь.
— Подрочишь чуть мне? — попросил Петр Александрович.
— С *** ли? у всех мужиков сразу здорово стоит всегда! — говоря это, вредина Людка всё же взяла в руку его орган, не меняя позы.
— Вот! теперь нормально...
Воодушевленный тем, что с помощью подруги его конец наконец был эрегирован как надо, Мистер Рауш с энтузиазмом принялся за покрытие самки. Кинув пару палок, он наконец покинул дружелюбно распахнутые ему навстречу гениталии Людмилы, принял душ, пообедал и начал собираться.
— Ты куда? — расслаблено вопросила удовлетворенная шалава.
— В никуда, и тебе со мной. Одевайся!

* * *

Проводив случайную спутницу до остановки и посадив ее в относительно дешевую по московским меркам питерскую маршрутку, сам Раушев решил прогуляться до Суходрочера пешком. С собой у Петра Александровича как обычно была длинная палка с черным знаменем. Вещь была полифункциональной и, как модно сейчас говорить, эргономичной: помогала с похмелья при ходьбе, а также в драке.
Мистер Рауш практически без происшествий прошел почти всю дорогу, когда сзади послышался чей-то пропитой голос:
— Дружища, дай пять рублей, бля!
— Отвали, пьянь ****ая! — миролюбиво огрызнулся Петр Александрович.
— Да, я пьяный, а дальше-то что?! Ты что — "Лев против", что ли?
Раушев нехотя обернулся — ему совсем не хотелось драться после ебли.
— Да ты "Лев против", бля буду! — подхватил бухарик собственный бред. — Леня, это ж ты, еб твою налево! Сам к нам в Питер приперся!!
Пьяному, как известно, море по колено, и потому встреченный Мистером Раушем алкаш полез драться с тем, кого он принял за Леонида Лебедя, активиста молодежного движения "Лев против". Пьяный нанес отчаянный удар в голову, который, правда, не причинил Мистеру Раушу особого вреда. Петр хотел уже наказать обидчика палкой от анархического знамени, но алконавт вцепился в нее, пытаясь вырвать. Раушев решил изменить план. Крепко схватив древко поближе к краям, он раскрутил противника вокруг себя. Отлетев, бухой свалился возле помойного ведра. Мистер Рауш подошел и нанес маргиналу контрольный удар палкой по башке.

* * *

Экс-«жириноид» по имени Иван Ильич Суходрочер, экс-активист «Гнева Вольфовича», изъявил желание присоединиться к детищу Овтсежоба и завязать с ЛДПидоРством совсем недавно. Петр Александрович Раушев выступил в роли связующего звена с руководством ОНИ.
Когда Мистер Рауш пришел к Ивану Ильичу, он застал у него в гостях старичка Клюшева. Петр удивленно поднял бровь, но Суходрочер успокоил его — свои, мол. Мистер Рауш передал свежую информацию про ОНИ и про свое официальное назначение членом группировки.
— Вот ОНИ тебе и помогут! — осенило тут Ивана Ильича.
— Кто — они? — моргнул пару раз Антон Сергеич.
— Скоро узнаешь! — посулил хозяин квартиры.
— Чем помогут? Замутят акцию по физическому уничтожению моих недругов?
Суходрочер неопределенно кивнул, после чего собравшиеся ушли на кухню, где стали играть в карты. Поскольку заодно решили обмыть назначение Раушева, троица быстро напилась. Хмельной Клюшев проиграл Петру Александровичу крупную сумму. Дедок, объявив Мистера Рауша меньшевиком и оппортунистом, зарезал его кухонным ножом. Труп отвезли на дачу Антон Сергеича, где и зарыли.
На даче теперь уже двое — Антон Сергеич и Иван Ильич — продолжили пьянствовать. Решили прогуляться. Пошатываясь, они бродили по Питеру. Суходрочер божился, что когда Клюшев окажется в ОНИ, то сможет вершить масштабные дела. Вскоре двое оказались возле статуи на набережной, что была отлита с некого гомосексуала. Дед Клюшев, рассвирипев, забегал по округе в поисках молотка и, одолжив его у строителей, отбил у статуи нос. Суходрочер зааплодировал, Антон Сергеич важно раскланялся.

Глава 12

Клюшев и "национальные избавители" направлялись к обкому питерского отделения ЛДПР на микроавтобусе. Иван Ильич сидел рядом с водителем. Суходрочер с замиранием сердца трогал под ветошью доверенную ему связку гранат, лежавшую на коленях. Антон Сергеич, сидевший за Иваном Ильичом, старался поднять боевой дух отряда, рассказывая, “какие мерзавцы эти жиронавты". Красок Клюшев не жалел: "Видите цирк, рядом с которым тусуются жирики? Это место выбрано словно специально с таким расчетом, чтобы подтвердить на деле слова Пелевина из великого романа "Апмир В"! Тот, кто не желает работать клоуном у пидорасов, с неизбежностью физического закона будет сосать на полставки у клоунов".
Так с шуточками и прибаутками ребята подкатили к проходной "мистеров жирибасов", у которой их лица сразу стали серьезными. Микроавтобус синего цвета с тонированными стеклами имел на борту желтую надпись "ЛДПР", поэтому сперва на них не обратили внимания.
— Вперед! — кивнул Клюшеву в сторону проходной Мистер Маркетинг, бывший в тот раз в роли водителя. Антон Сергеич вылез из машины и пошел в сторону КПП, на ходу доставая пропуск. Сквозь тонировку бойцы видели, как старичок подошел к охраннику-ЛДПидоРу и принялся что-то ему объяснять, оживленно жестикулируя и указывая на машину с членами ОНИ.
Охранник-ЛДПидоР подошел к водительской двери микроавтобуса на самых серьезных щах: рука на прикладе автомата Калашникова, на груди бронежилет. Открылась дверь, раздался выстрел в голову из обреза Маркетинга. Всё осознав, охранник умер.
Смерть жиригарда стала для всех сигналом. Народ пооткрывал двери синего микроавтобуса и повываливал наружу.
Мистер Клещ вежливо попросил:
— Пожалуйте гранатку, Иван Ильич!
— Будьте любезны две! — расплылился в улыбке Суходрочер.
Гранаты полетели внутрь питерского отделения через окно. Изнутри раздались два мощных взрыва. Жирики в панике, в дыму и копоти выбегали неорганизованной толпой. Партийцев встречали ударами специально нарезанной по такому случаю арматуры. Особенно старались Мистер Циклоп Б — амбал с повязкой на месте отсутствовавшего глаза и в берете, стильно небритый под Че, и Мистер Заусенец — худой волосатый ламберсексуал. Мистер Тяпка стрелял во врагов из старой доброй пендосской винтовки Браунинга, не желая изменять своей привычке. Мистер Маркетинг фигачил из обреза. Мистер Родина палил из калаша, взятого с тела охранника, сраженного пулей Маркетинга. Мисс Дали тоже приняла участие в заварушке: она устроила поджог здания.
Вскоре все выбегавшие полегли на земле — мертвые, покалеченные или попросту наложившие в штаны от боли и страха. Последним выбежал Сергей Владимирович Тихомиров, главный питерский жироеб. Дед Клюшев попросил ребят из ОНИ не убивать ЛДПидоРа, а просто схватить и связать, заткнув ему рот его же тихомировскими грязными носками. Сергея Владимировича положили на дно микроавтобуса и, рассевшись сами, тронулись с места расправы.
Мистер Маркетинг, закурив, направил машину в сторону шоссе, ведущего за город — Антон Сергеич, выступивший в роли штурмана и севший на этот раз рядом с водителем, указывал дорогу. Бойцы держали путь к деревне старичка Клюшева. Развлечения ради во время пути Мистер Заусенец стриг ногти на руках и ногах и заставлял Тихомирова, чей рот уже не был заткнут кляпом из грязных носков, жрать обрезки ногтевых пластин. Мистер Родина подумал и выдал, что он видит в происходящем нечто Елизаровское. ОНИ не боялись, что главный ленинградский жироковбой поднимет вопль — в этом случае его быстро бы успокоили. Впрочем, в начале пути по шоссе это с ним уже пришлось проделать трижды.
Наконец прибыли на дачу Антон Сергеича. Тихомирову вновь запихали носки в рот, а также пнули пару раз берцами по голове для верности — предосторожность не бывает лишней. Заехав в гараж, вышли из микроавтобуса и вынули пленного. Развязали, связали по новой одни лишь руки за спиной, а на ногах застегнули ржавые наручники — так удобнее было с ним общаться.
Подождали, пока клиент придет в чувство, дали ему воды и повели беседу.
— Ну что, Тихомиров, допрыгался?! Тихо мирно теперь не будет! — Антон Сергеич был счастлив.
— Антоха! — хрипел связанный. — Ты ж нашей ориентации, бля! Зачем супротив генеральной линии попер?
— Цыц! Разговорчики! — Клюшев дал Сергею Владимировичу легкую затрещинку. — Здесь я — всему голова! Как скажу, так и будет — по-моему, то бишь!
Тихомиров сконфуженно смолчал. Клюшев озвучил просьбу:
— Делайте, что должно, ребяты! И будь, что будет!

* * *

— Ну что, друже, готовься, и смотри не обоссысь, не то в порошок сотру!!! — криво ухмыльнулся Мистер Циклоп Б, доставая походный набор палача.
— Это — тебе! — Циклоп Б вручил отвертку Мистеру Тяпке.
— Это — тебе! — Мистеру Родине отошли щипцы.
— Это — тебе! — Мистер Заусенец принял из рук товарища серп и отбойный молоток.
— Я возьму! — Клюшев схватил паяльную станцию без очереди.
— Это — тебе! — Мистеру Маркетингу выделили тонфу.
На тумбочке, стоявшей рядом со стулом, на котором сидел связанный, оставалась еще одноручная пила.
— А это — мне! — обрадовалась Дали и схватила зубастый инструмент.
...Через час экзекуции, в результате которой клиент остался без глаза, трех ребер, двух зубов, двух пальцев, одной ноги и уха, ему пришло в голову с трудом выдавить из себя закономерный вопрос:
— Ребята, вам чего... чего, вообще-то, нужно, а? Зачем мое тело суродовали, говноеды?
— Вот! Вот теперь вы мыслите диалектически верно, батенька! — назидательно поднял Клюшев палец, вымаранный в крови. — А то все про генеральную линию лечил! Да сам вон и вылечился! Гы-гы-гы!
— Сергей Владимирович, — стал объяснять Юра Любомирский, — нашей маленькой организации нужны некоторые суммы, дабы она могла и дальше функционировать и избавлять нацию от таких отбросов, как ты.
— Короче, бабло гони! — рассвирипел Маркетинг.
— Да нету, бля, отстаньте! — взвыл Тихомиров.
— Ребята, кончай его наглухо! Знаю его. У этого нищеброда и правда нету, — согласился Суходрочер.
— Я убью! Дайте мне! — испугался Антон Сергеич, что дело доделают без его участия. Нагрев паяльник, Клюшев сунул его в жопу Тихомирова. Сергей Владимирович помучился еще немного и потно умер.
— Всё-таки обоссался! — покосился Мистер Циклоп Б с неприязнью.
Тело главаря питерских жириноидов было сожжено в печке вместо дровишек.
Дед Клюшев получил погоняло "Мистер Попкин".
Разрывая тайную могилу для праха сожженного Сергея Владимировича, Мистер Попкин также откопал в сарае пулемёт и три ящика гранат. Вот теперь можно было веселиться!

Глава 13

Коварно, словно боевик ОНИ за работой, подкрался конец октября. Тридцать первого числа должна была открыться новая станция "зеленой" ветки московского метрополитена — "Всехсвятская". Миша Блудозадов, он же новый член ОДНИ под кодовым именем Мистер Вурдалак, решил поприсутствовать на церемонии открытия, ибо там он планировал одним ударом убить двух заек.
Было около шести вечера, когда поезд метро с Мишей внутри доехал до новой станции, и немногочисленные пассажиры вышли на перрон. На выходе из дверей Вурдалака ожидали две дамочки в праздничных "хэллоуиновских" нарядах. Взяв с двух сторон под руки молодого человека, они, загадочно улыбаясь клыками с искусственной кровью, куда-то повели его. На соседний перрон, откуда поезда должны следовать в центр, прибыл еще один состав. Из него мужчины-гоблины с трудом выволокли на перрон трехметрового окровавленного человека. Существо громогласно стонало от мук, словно слон с пулей от слонобойного ружья в брюхе.
Девушки, с неизменными улыбками державшие Мистера Вурдалака под руки, подвели его к проходу в стене станции. За дверью оказалась неожиданно большая, просто гигантская территория; открытое пространство простиралось вглубь и ввысь. Повсюду носились шаловливые призраки, покойники и иные мрачные персонажи, в числе прочих были Сталин, Ленин, Берия, Маяковский и Горький — настоящие духи участвовали в аттракционе, чтобы поднять немного денег на партию. Демонические шлюшки повели Мишу по залу, и, пока они его проводили, он бешено орал, ибо сверху падали всё новые и новые призраки, будто бы атакуя его. Когда Мишу вывели через другой проход, одна из девушек с издевкой обронила:
— Нет, таким как ты на Марсе нечего делать!
Итак, Вурдалак оказался в следующем зале, ничуть не уступавшем первому в объемах. Здесь встречавшие девицы наконец-то оставили его в покое, и Миша смог спокойно оглядеться. С первого взгляда стало понятно, что его цель совсем рядом — на сцене в глубине зала шло приготовление к выступлению известных артистов: настраивали фанеру, развешивали бутафорию и раскладывали гигантские плюшевые цветы с надувными тыквами.
Чтобы выйти к зрительским трибунам, нужно было пройти кордон придирчивых охранников и рамку металлодетектора. Ничего страшного, оружие Мистера Вурдалака было надежно спрятано в его кишечнике!
Устроившись на одном из свободных мест поближе к сцене, Вурдалак аккуратно посрал в предусмотрительно захваченный им с собой пакет "Billa". Пусть окружающие воротят с отвращением носы и торопливо отсаживаются от него, ведь для выполнения миссии ему как раз это и нужно! Нащупав среди кучи собственного кала полую бамбуковую трубочку, Миша отмыл ее с помощью бутылки минералки без газа "Святой источник". Из кармана Вурдалак выудил на свет упаковку отравленной ядом кураре жвачки "Ригли файв" и пакетик остро заточенных пластиковых зубочисток со скрытыми нанолезвиями. Положив рядом с собой трубку и две "стрелы"-зубочистки, к остриям которых он прилепил отравленную резинку, Миша стал ждать выступления двух звезд. Сегодня они должны будут спеть дуэтом новую композицию "Сто лет без перемен".
Между тем, пока Максим и Алла готовились, на сцене появлялись и уходили всякие мелкие попсовые педики в личинах нечистой силы. Миша устал ждать. Наконец появился и Галкин. Сперва Галчонок отлабал свой дешевый сольный гомосет, затем подключилась и Пугачиха. Пара была одета экстравагантно: на гее был черный костюм и белая рубашка с галстуком, заляпанная кровью, капавшей с его клыков; из волос, выкрашенных в черный, и завитых "под Дракулу", торчали рога. "Краше в гроб кладут. Вот мы и положим рогоносца!" — хмыкнув, решил Мистер Вурдалак. Пугачка выглядела особенно колоритно: красные волосы, алые метровые рога, зеленое платье с кровавыми отпечатками чьих-то пятерней; кровавые следы на силиконовой роже...
Но было в Алле Борисовне и нечто, заставившее Михаила подумать: "Мир перестает быть волшебным и становится сложным и неинтересным, когда начинаешь пить и курить".
— Дамы и господа! С праздником вас! С открытием станции, с кануном дня всех святых!
Выслушав хлопки народных ручес, АБ продолжила свою телегу:
— На днях к нам с Максимкой заходил сам Никита Михалков! Это великий человек, настоящий режиссер большой величины! Он строит великие планы, о которых я пока не уполномочена говорить... Но поверьте моему слову, что всё в стране изменится к лучшему очень и очень скоро!!!
Послышались бурные аплодисменты. Не успели они стихнуть, как понеслась фонограмма. Максу и Аллочке волей-неволей пришлось заработать ртами:
"Сто лет без перемен
Мы пьем из ваших вен!
Из ваших грязных вен,
Сто лет без перемен..."
Но допеть куплет, стоя над обрывами их жизней, артистам не удалось: стрелы с ядом кураре, выпущенные Вурдалаком из бамбуковой трубочки, вынутой из его грязного анала, сразили попсовиков.
Занавес. Вот так! Настоящий русский теракт, без всяких там ИГИЛ! Сделано в Москве.

* * *

Мистер Конъюгата, а тогда еще просто Виталий Уйнарылов, отлично освоил кукри еще в начале нулевых. Резал собак, бомжей и азиатов, чтобы отточить мастерство смертельного удара. Став лучшим в городе мастером, он перешел в категорию профессиональных убийц — устроился в агентство "Мокрое дело", где получал неплохой стабильный доход. Но однажды ему заказали малолетнюю дочь главы крупного нефтяного концерна. Да, Виталий убил ее, однако что-то изменилось навсегда в его мире. Убийца решил убивать не за бабло, а за дело, за правильную идею. Попав в ОНИ, Уйнарылов стал Мистером Конъюгатой. Вскоре он доказал, что достоин быть членом мини-группы ОДНИ, и даже возглавить ее.

* * *

Спортивно-подтянутый татуированный молодой человек на вид лет тридцати — тридцати пяти, блондин с бешеным взглядом и с ничего хорошего не предвещающей улыбкой на лице, испещренном шрамами, словно морщинами, шел на презентацию новой книги Владимира Рудольфовича Соловьева под названием "Сладкий уд вождя". Молодой человек был известен под творческим псевдонимом "Мистер Конъюгата". Он не знал, что означало это погоняло, присвоенное Овтсежобом, как всегда, под травой, но звучало внушительно. Молодой человек частенько обнажал голый татуированный торс, брал в свободную руку кукри и себякал на смартфон, строя злые рожи и рыча: "Кон-н-нъюгат-та!!!". Эти снимки активно лайкались пользователями "ВКонтакте" — латентными и не очень маньячками, веселыми бездельниками и прочими мелкими школоло-троллями.
В книжном магазине "Москва" ассассин с кукри честно купил томик Соловья, дабы можно было пробраться к жертве под видом получения автографа. Соловьев подмахивал очередной экземпляр, когда за спиной послышалось чье-то самовлюбленное ворчание. Бывалый каратист, футболист и иудей вовремя среагировал на холодное оружие, внезапно появившееся в руке Мистера Конъюгаты. Жизнь Владимира Рудольфовича мигом приобрела шоковый контент, однако он сумел не только увернуться от ножа, но и выбить страшный клинок ударом ребра ладони с криком "ки-ай!!!"
Однако Мистер Конъюгата не растерялся и сжег своего врага, подставив под струю озонатора воздуха огонек зажигалки. Подняв упавший кукри, убийца покинул место преступления, удалившись гоу хоум.




Глава 14

Шло время. Наступил день рождения Мистера Конъюгаты. Отмечали в кафе "Оранжерея" на "Новослободской" — уютная атмосфера, сдвинутые столики, непринужденный джаз со сцены и европейский футбол с экранов.
В кафе собрались: Овтсежоб, Мисс Дали, Мистер Родина, Мистер Попкин, Мистер Голодный Обморок и сам виновник торжества. Кушали, кто-то выпивал. В какой-то момент глава всей Организации Национальных Избавителей изрек:
— А теперь, Мистер Конъюгата, я хотел бы вручить тебе мой подарочек!
Овтсежоб извлек на свет божий две изогнутые металлические палочки с остриями на конце, соединенные наподобие парных лезвий ножниц.
— И что это за херотень? — удивился Конъюгата.
— Сейчас скажу! — пообещал Овтсежоб. — Сперва я хочу открыть тебе истинный символизм твоего имени.
Открыв смартфон, босс, что-то наяндексив, прочел:
— "Конъюгата (conjugata; лат. conjugo, conjugatum соединять) — общее название некоторых линейных размеров женского таза, учитываемых в акушерской практике".
Посмотрев на МК, Овтсежоб пояснил:
— Ты, Мистер, принимаешь роды у мира будущего! Истинная конъюгата!
— Ебушки! — опешил профессиональный мокродел. — Ну ладно, допустим. Но что это еще за плоскогубцы?!
— Эта хреновина называется "тазомер". Ей измеряют конъюгаты у беременных. Я ее заточил, стало неплохое оружие: два острия, две раны будут наноситься одним ударом.
С сомнением посмотрев на "тазомер", Мистер Конъюгата всё же принял подарочек. Веселье продолжилось.
"Оранжерейное" пиво, которое подают в высоких сосудах, лилось рекой. Вскоре Овтсежоб решил отлить. Едва он вышел из-за стола и направился в сортир, как хмельной именинник мысленно сказал сам себе: "****ь! Он же меня "****ой" прозвал! Пойду и убью Овтсежоба... Такое нельзя простить!"
Незаметно схватив тазомер и сунув его за пояс брюк, Конъюгата прошел в сортир вслед за главарем нацизбавителей. Овтсежоб из сортира уже не вышел, именинник же автоматом сам стал главой ОНИ.
Глянув на окровавленный тазомер и подумав: "Нахуй мне это говно?!", Мистер Конъюгата взял и выкинул сомнительный дар бывшего координатора организации в ведро. Вынув кукри, нацизбавитель посмотрел на его изогнутое сверкающее лезвие с особой любовью. Отныне пускай все будут величать его не иначе как "Мистер Кукри"!


* * *

Между тем в Москву, отмотав весь срок от звонка до звонка, вернулся Максим Сергеевич Тесак-Марцинкевич — борода, очки и непривычная для него худоба. Первым делом Тесачок заказал десять кило протеина "пюр", а также полкило стероидов. Теперь ему предстояла серьезная работа по возвращению в былую форму: штанги, блины, тренажеры и гантели.
Так получилось, что в один тренажерный зал с Великим Ловцом педофилов и спайсомонгеров ходил лысый очкарик старше пятидесяти лет, лидер партии «Новая сила» Валерий Дмитриевич Соловей. Валерий также решил поднабрать мышечную массу, чтобы стать настоящим стальным солдатом, способным на деле подтвердить теорию русского национализма.
Марцинкевич взял над старшим товарищем шефство. Макс помог Валере составить тренировочную программу, способную затронуть все его слабые места. Например, трицепсы у Соловья явно оставляли желать лучшего — сгибать руку в локте, держа гантель над головой, ему пока что было тяжеловато. Тесачила нашел альтернативу для Валерика — отжимания с упором назад, повернувшись спиной к скамье. В общем, веса Валерия Дмитриевича были минимальными, но работа кипела.
Однажды Соловей был в особенно хорошем расположении духа. Накануне он прочел лекцию при большом скоплении народа; люди аплодировали стоя, а женщины рыдали и кончали прямо в одном из лекционных залов университета Синергия, что на Соколе. Теперь Соловей чувствовал себя даже не Соловьем-разбойником, а как минимум Ильей Муромцем, жаждущим новых подвигов во славу великой Русской земли. Таким подвигом стало настойчивое желание во что бы то ни стало взять на грудь не пустой гриф, а гриф с весом шестьдесят килограммов! Причем без страховки со стороны Макса. Отчаянный мыслитель, аналитик и политик пошел на этот риск, чтобы доказать себе, что он чего-то еще стоит и как спортсмен.
Итак, пока Макс уходил в раздевалку бодяжить "пюропротеиновый" коктейль, Соловей с трудом привесил две двадцатки к грифу, затем лег под него и напряг все мускулы своего тела.
С трудом штанга подалась, сошла с держалок и опасно зависла на Валерой. Руки Соловья затряслись, он уже успел пожалеть о своей авантюре. Понимая, что сил убрать снаряд на место у него не осталось, Соловей жалобно закричал. Макс услышал зов и вломился, пинком распахнув дверь зала. Тут-то и случилось самое страшное: Соловей уронил штангу от испуга, и та раздробила ему еблосос. Зубы попали в глотку, их крошки расчертили горло. Кровь залила пол. Валера Соловей сипло издох с претензией на билет в Вальгаллу в лапах грифа... пусть и от штанги.
Тесак растерялся, но быстро нашел выход. Репутация Максима не должна была пострадать из-за трупа какого-то сраного Соловья, не говоря о том, что вчерашнему арестанту подобная лишняя головная боль была не пришей кобыле ***. Тесак схватил мобильник и связался с ОДНИМ своим хорошим старым знакомым — толстячком Мистером ЗОЖем. Некогда они с ним устраивали засаду на ***соса Эдуарда Багирова возле пидр-клуба.
Мистер ЗОЖ вошел в положение и подъехал на "Яндекс такси" к черному ходу тренажерки "Кубики и банки" довольно быстро. Марцинкяй выпер труп, вдвоем с Мистером они погрузили его в багажник такси и поехали к Мистеру Освенциму.
— По пивку? — осведомился развязный активист нацизбавителей, открывая "Туборг".
Максим вяло бросил:
— Ты хоть не подкалывал бы!
По прибытии на место Валера был торжественно сожжен в печи со всеми полагающимися почестями.

* * *

Дух Соловья покинул сожженную плоть и унесся в Питер. Там он присмотрел себе новое место жительства рядом с памятником царю Николашке Второму Кровавому. Однако сам памятник как раз недавно был жестоко обвандален духом вождя революции Володьки Ленина. По этой причине призрак царя устроил с призраком лысого гения локальный махач.

Глава 15

Квартира Костяна Крылова, национал-жиртреста и очкарика, находится в одном из домов на улице Куусинена. Надежда Шалимова, жена Крылова, встречает гостей мужа в сексуальном костюме горничной. Но гости Крылова в силу особенностей их сексуальной ориентации остаются по большей части полностью равнодушными к Надеждиному наряду. Впрочем гости Кости — богатые педерасты, извращенцы-толстосумы и прочие экзальтированные четвертак-олигархи — порой лениво подают Наде букетик роз или коробку шоколадных конфет a la "Форрест Гамп". Та обычно, улыбаясь, уходит к себе в комнату, задобренная подачкой — ждать следующего гостя за чтением прозы Сергея Шаргунова или другого современного автора.
Гости тоже довольны — теперь никто не будет мешать их свиданию с Константином. Крылов всех встретит, приласкает и приголубит. Возможно даже с проглотом. Нет, ну а как вы думали деньги на политику и на партии зарабатываются?! Только частным анальным фистингом и подмахиванием жирной жопенью. Собственно говоря, политика — это всегда разговор с людьми с рукой, лежащей на мече в ножнах. Война — использование меча в молчании. Новым профессором Преображенским Костя трудится своим мечом на дому не за страх, а за совесть.
Шутка ли сказать, как пришлось вложиться в модернизацию старой хаты на "Полеже"! Но теперь зато не совестно пригласить самого отпетого гея из семибанкирщины!
И чего тут только нет у Костяна! Плазма длиннющая! Самотыки жирнейшие! Упряжь, наручники, цепи тяжкие! Подушки мягкие, да гланды крепкие! Сладко богатейшим геям всея Руси в объятиях потных Крыловских спится, в огроменной жопе евоной хером мохнатым да разудалым ворошится, и потому нет у политика отдыха в его адском жопоебельном конвейре.
Скажем, этой ночью внезапно подкатил на породистом "Мерине" моднейший пидорас Зверев. Как известно, на вписке у Крылова всего одно главное правило — поход в душ и подмывание пенисов с анусами, дабы хозяин квартиры мог спокойно заглатывать залупень и подлизывать очко. Поэтому все гости, спровадив Надежду с помощью корма или букета, всегда первым делом направляются в санузел.
И что за туалет у Крылова! Это просто счастье — срать в таком туалете! О, это настоящая симфония сантехники, вызов всему миру! Янукович с его знаменитым золотым унитазом — всего лишь жалкий провинциал, шаловливый мальчуган по сравнению с затейником-националистом Константином! Но — не будем испытывать терпение читателя и расскажем в деталях, какая картина предстала ясным очам гламурного пидора Зверева.
Зайдя в совмещенный санузел, занимавший просто гигантскую территорию, модельер конкретно опешил, и было от чего! Туалетная дыра соседствовала с джакузи, наполненной водой, которая содержала возбуждающие вещества. Джакузи была населена морскими черепахами и гавиалами. Все эти твари — большие и малые черепахи, здоровые крокодилды и маленькие крохи-кроки — были эрегированы, все — настроены на безудержную робоеблю. Всё для посетителей. Пока одна из малых черепах от перевозбуждения кувыркалась в воде, громадная тортиллка и малый гавиал стали преследовать гастролера-пидораса. Кое-как ополоснув пушистое очко и лаконичный пенис, стильно завитый утонченный клиент жирного Костика насилу унес ноги из ванной.
В гостиной Зверева ждал приятный сюрприз в виде циклопической плазмы. Ожидая гостя, голый очкастый во всех смыслах Костик смотрел клип на песню "Ты мной живешь, ты мною мнешь!" группы "Смертельный планктон". Присев рядом с хозяином квартиры и начав слегка ему надрачивать, Зверев уставился в экран. В клипе с худосочного устатого мужика содрали заживо кожу, и она до конца трека провисела на крюке, прикрепленном к потолку. Изредка в кадре мелькала белобрысая баба, которая пела. Посмотрев клип, пара начала сперва целоваться, а затем и ****ься. После акта любви они раскурили забористый спайс, купленный у великого кинорежиссера Никитки Михалкова.

* * *

Между тем случился скандал в хоральной синагоге. В скандале приняли участие, с одной стороны, группа местных сионистов, а с другой — сперва живой, а потом уже мертвый Александр Белов, он же Сашка Потный, он же Поткин. Белов осмелился утверждать перед ликом жидов, будто бы он есть мессия обетованный. Жиды натурально прихуели от подобной наглости, а потом принялись за дело со словами: "Одного лже-мессию мы уже распяли, распнем и второго!!!"
Сашку Потного весело раздели и слегка освежевали — впрочем, аккуратно — так, чтоб не подох раньше сроку. Откуда-то притаранили две балки и, сколотив импровизированный крест, распяли на нем национал-дрища. Причем распяли, как говорится, нетрадиционно, озорно: жопой наружу, а ***м к кресту. Ну а потом весело всем честным жидорептилоидным народцем, бывшим в тот момент в синагоге, пустили по кругу раз пять или шесть...
Так Потный и откинул копытца, вернувшись к своему божественному первоисточнику. Последним его отсодомировал главный раввин всея Москвы — на его волшебном обрезанном хую Александр и скончался феерично.

* * *

Вступивший в должность Мистер Кукри принялся раздавать миссии для Мистеров и Мисс. Первым делом он озадачил Мисс Слэм, длинноногую татуированную шатенку. Ей предстояло ликвидировать Сергея Кургиняна. Старичка выловили через Интернет "на живца", пригласив на свиданку.
Встреча убийцы и жертвы состоялась в парке Казачьей славы возле памятника Платову. На дело Мисс Слэм хорошенько принарядилась — хотелось произвести впечатление на того, кого она собиралась выпотрошить как цыпленка. Пусть старичок умрет в мечтах о ней! М-м, какая фифочка предстала взору старпера! Всё-всё оказалось при ней: манящий еблет в марафете французском и швейцарском; чулочки в сеточку ажурные зелененькие; серьги бриллиантовые; сапоги гишпанские с голенищами выше смачных коленок; боа из перьев искрящееся; легкий жакет; два дородных молочных холма под кофточкой с надписью "Православный члено$о$ во мраке очном!". Надпись на кофте была сделана на заказ специально по случаю сегодняшнего дела. Образ довершали перчатки из черной кожи по всей длине рук и шляпка с павлиньим пером.
Мистер Кургинян смотрел на телку с отвисшей челюстью. Это означало, что желаемый эффект стопроцентно достигнут, и можно начинать!
Мисс Слэм сразу взяла быка за рога — приобняв сзади за шею, схватила старика за шевелюру и одновременно подобно лиане обвила его ноги сзади своей ажурно-итальянской ножкой. Начав французский поцелуй и сунув руку в семейные трусы пожилого политика, она довела дело до победного конца — сердце Сергея не вынесло тяжести алогизма происходящего, и Кургинян трагически склеил ласты прямо тут, под памятником казачьему атаману Платову. Причем ведь ничего не докажешь — чистая работа!

* * *

Мисс Слэм вызвала "Яндекс-такси", водителем которого оказался член ОНИ с псевдонимом Мистер Пубертатный, семидесятилетний старик. Слэм помогла водителю закинуть мертвое тело на заднее сиденье и, накрыв труп одеялом, сама села рядом с водителем на переднем.
Мертвого Сергея Кургиняна доставили на свалку истории и под руководством Мистера Освенцима зашвырнули в мусоросжигающую печь. Вскоре после этого появился и сам мусор — участковый Мусин-Плющин. Миша едва успел дожарить Сергея.
Выяснилось, что мусоросжигалка нелегальна. Менту был выставлен батл виски, и он, довольный, ускакал к себе в гнилой околоток стращать шлюх и дальше.

Глава 16

В мире загробного воздаяния дух Овтсежоба встретили духи Гитлера, Сталина и Мошонкина. Витя Мошонкин — кровавый диктатор будущего из России двадцать четвертого века, в результате темпорального катаклизма переброшенный в лимбо прошлых веков. От троицы духов исходили эманации благородного и яркого света, будто в свежий морозный день разрумянился Ра в зеркале льда. Первым подал голос театральный как всегда Гитлер:
— Ай-ай-ай, какой кляйне манн замотшили! Нихт гутт!
— Ну ничэго, асваывайса!
Мошонкин добавил:
— Ну что, помер, что ль, сученок?! Ты тут просто душара бесплотный пока, понятно тебе?!
— Не выебывайса, Мошонка, на Овтсэжоба! Это очэнь важная лычность! Ба-алшой чэловэк! — осадил Сталин.
Мошонкин, махнув рукой, отошел сиять в сторонку.
— Братцы, еще столько дел не сделано! — взмолился вновь прибывший. — Отпустите меня в мир!
Три сияющих головы благосклонно кивнули:
— Отчего ж нет, это можно!
— Впэред, таварыщ, жгы!
— Jawohl!


* * *

Овтсежоб возвратился в мир смертных в голом виде — он ехал в троллейбусе на двух сиденьях, на которые оказался наброшен целый комплект постельного белья с вышитыми рисунками рун, каббалистической символики, серпа и молота тора. Тело бывшего лидера, а ныне заместителя главы ОНИ находилось без одежды под одеялом. Пытаясь осознать, что он действительно вернулся в мир, Овтсежоб доехал до конечной и вышел, укутавшись в одеяло подобно Ходже Насреддину. А точнее, словно новорожденный в пелене.

* * *

Итак, как уже известно читателю из предыдущего повествования, писатель-концептуалист Владимир Георгиевич Сорокин сел в поезд "Сапсан" и поехал в Петербург на премьеру собственного спектакля, в последний момент переименованного из "Метаморфоз Фекала Уриныча Пипикакина" в "Пиписьки-какашки".
Вечером в зале Александринского театра был полный аншлаг — все желали прикоснуться к прекрасному. На премьеру приехали зрители всех мастей с разных концов нашей необъятной Родины — полуолигархи с Чукотки и босяки из Таганрога, дрочилы из Торжка и бизнесмены из пределов Садового, подстилки с Ленинградского проспекта и коммунисты из гей-общин Подмосковья, подростки из Чечни и домохозяйки из Твери. Людей из самого Питера тоже было жопой жри. Все они разглядывали друг друга с молчаливым чванством, словно пришли не как зрители, а как актеры пьесы "Ярмарка тщеславия".
Наконец звонок прозвенел в третий раз, в зале погас свет и началось само представление. Мистер Обама присутствовал на спектакле в качестве зрителя вместе с Мистером Голодным Обмороком, Мисс Жиробас и обновленным Овтсежобом, который уже не считал нужным скрывать свой еблосос. ОНИ зашелестели програмками и выяснили, что первый акт носит имя "Метаморфоза в конфету!"
На сцену в свете софит выбрался Полкан Высунхуев, игравший сегодня Фекала Уриныча Пипикакина. Актер был без штанов, зато в туристической жилетке. Пипикакин присел и высрал аккуратную коричневую какашку, рядом с ней еще одну.
Посмотрев на продукты своего пищеварения, Фекал глубокомысленно изрек:
— Вся жизнь — говно!
Бурные аплодисменты.
— И мир тоже говно! И война — говно говняцкое, ****ь!
Зал встал на уши от счастья.
Сожрав одну из коричневых полосок, вымазав ей рот и пальцы, вторую Пипикакин растер в руках и нанес тонким слоем на вынутый из обертки батончик "Марса", который лежал в одном из многочисленных карманов туристической жилетки. Обосранная "конфета", словно снаряд от БУКа, улетела в зал, вызвав адскую овацию. Несколько человек устроили потасовку ради обладания загасной сладостью; победитель — спортсмен Зевс Камнебалов — не жуя проглотил трофей. Сорокин, сидя в директорской ложе, самоуглубленно (то есть с дилдой в жопе) онанировал на происходящее.
Антракт, затем следующий акт копрофарса — "Метаморфоза в обезьяну".
Фекал Уриныч Пипикакин, он же Полкан Высунхуев, вышел во второй раз в костюме белорукого гиббона с развитой мускулатурой на длинных руках. Издавая истошные крики и кривляясь, он принялся кувыркаться по сцене, на которой в изобилии было разбросано бутафорское говно. В падении поднимая фекалоимитаторы, Уриныч кидался ими в зрителей. Черную пластмассовую какашку отхватил и Обама, чему был несказанно рад. Завернув трофейный сувенир в сопливый носовой платок, он чмокнул получившуюся "люльку" и засунул в боковой карман брюк клеш.
Между тем на сцену подвалила пара самых настоящих обезьян. Это были представители редкой разновидности геев-приматов, которых взяли под расписку в ленинградском Зоосаду. Шимпанзоиды принялись ****ься, пихая горячие пиписьки друг другу в ануса и пасти. Публика ликовала, МГО нахмурился.
Гримасничая, на сцену вышла самка гориллы в переднике и чепчике. Она вынесла поднос на рушнике. На подносе находилось три фаллоимитатора, выполненных в виде огромных желтых бананов.
Каждая из обезьян-самцов (включая Фекала) взяла по банану и, оглушительно улюлюкая и гогоча, запхала его в свою анальную говнородицу.
— Анальные трещины, прям как у женщины! — уныло спетросянил Пипикакин, показывая окровавленный "фрукт".
— Аллюзия на Лукьяненко! — с умным видом изрекла начитанная Жиробас. — Сорок тысяч обезьян в жопу сунули банан!
Следующий антракт, и наконец последний, заключительный акт: "Метаморфоза в говно".
Под звуки фанфар прогремел финальный аккорд копрофарса — выливание огромного чана с дерьмом прямо на бошки зрителей. С самым настоящим дерьмом, которое кропотливо собиралось по окрестным детским садам специально к премьере спектакля.
Часть зрителей забилась в диком экстазе, словив нереальный катарсис. Однако некоторые, особенно ОНИ, не до конца прониклись моментом. МГО от отсутствия художественного вкуса даже слегка проблевался...
Впрочем, Сорокин не стал задерживаться и удалился от греха подальше как раз в тот самый момент, когда шоколадный кал ливанул в зрительный зал.
Получив причитавшийся ему чемодан с деньгами от оргов, Владимир Георгиевич поехал в баню к пидорасам, дабы продолжить веселье там. Что ж, проследуем и мы за ним, хоть нас туда никто и не приглашал!