Шаман

                ШАМАН.
                Часть первая. В бездне сознания.
       То, что он увидел, выйдя из каньона, поразило. Склон по которому Николай поднимался, остался, а лес, окружавший его при подъёме исчез. В данную минуту перед ним простиралась голая скала, позади голый склон. Самое интересное: черты склона очень напоминали те, по которым поднимался в гору, но заросшие лесом. " Чудеса в решете", - подумал Николай. А может и прав пожилой Эвен, которого он встретил по пути к горам.
        - Не ходи - предупредил тот Николая.- Пропадёшь.
        "И собака куда - то исчезла - подумал Николай. - Худо - бедно, всё - таки помощь". В мистику он особо не верил, но и не отбрасывал некоторые её элементы, особенно в моменты военных действий в Афгане. Конечно, сейчас пули не свистят и смерть не грозит, но от этого не легче. Ко всему этому появился туман." Может надо идти обратно", - решил Николай. Но не тут - то было, вместо каньона всё те же камни. Остался один путь - вперёд. И Николай решил идти только вперёд. Сама гора, представляла из себя, как бы единый монолит, больше похожий на стену. Высоту определить невозможно, так как вершину закрывал густой туман. Осталось идти лишь вдоль горы.
         "Интересная гора, - думал Николай, пробираясь вдоль скалы.- Откуда взялся этот туман, ведь поднимаясь по горам такого не было. Началось лишь после выхода из каньона. Неужели попал в параллельный мир? Только этого не хватало. Во многих переделках пришлось  побывать, особенно в Афганистане, и взрывы рядом, и осколки, и чего только не было, а тут ... в мирное время". Додумать не успел.
         Перед ним высветилась часть скального обрыва мерцавшего светом".  А вот и вход", - проговорил он и потрогал рукой. В подтверждении догадки, рука не почувствовала сопротивления как при нажатии на каменную стену, а пошла свободно, будто в воду. " Вот те на", - сказал Николай вслух. На звук голоса отозвалась собака радостным лаем. По его следу бежал пёс грязный, измазанный, но тем не менее живой. Кидаться в объятия хозяина не стал, видимо понимая, что находятся на узкой тропе.
         - Ну что ж - произнёс Николай. - Теперь можно идти вперёд.
         Повесив ружьё на плечо, взяв за ошейник собаку и проверив рукой ещё раз "окно", прыгнул в неизвестность. Сильный, но мягкий удар свалил с ног и Николай потерял сознание. Сколько пролежал, неизвестно. Очнувшись, открыл глаза и осмотрелся: ничего, лишь сплошной жаркий свет. Сколько опасностей он не встречал в своей жизни, но это привело его не просто в ужас, а в кошмарное состояние. Значит, не напрасно предупреждал его старый Эвен. Но кто мог знать, что слова окажутся пророческими. Теперь что? Конец. Рядом заскулил пёс. Николай повернул голову, собака сидела рядом , протирая глаза одной лапой, словно человек. " Значит и он не видит", - решил Николай.
          - Постой- ка , - подумал Николай, - а ведь слепящая темнота растворяется. И действительно, через несколько минут он уже мог видеть окружающее.
          Перед ним простиралось плато. Оно было такое большое, что горы, окружающие её, казались небольшими холмиками, покрытыми снегом. Заходящее за них светило, не отливало расплавленным золотом, а отсвечивало багрово - красным под цвет расплавленного металла. Ко всему этому испускало вокруг себя всполохи такого же цвета. Да и само небо, мало того, что на нём ни облачка, так оно и не отливало той мягкой вечерней синью, что свойственно родной планете. Оно было тёмным, ближе к чёрному. И почва как смоль, без единого не то что кустика, но и былинки, испещрённая змеистыми трещинами. Лишь за спиной стоял небольшой лес. " Не дай бог здесь остаться". За время войны в Афганистане Николай привык ко всяким переделкам, правда эта намного сложнее. Только вот пёс опять куда - то исчез. Первым делом нужно сориентироваться и приготовиться к ночёвке. Чтобы обезопасить себя, в любом случае, следует развести костёр. Николай двинулся в сторону леса. Пожалуй и лес был под стать всему тому, что увидел Николай, попав на плато. В нём, как и повсюду вокруг, не было ни зелени, ни свежести. Могучие деревья похожи на ели, заросшие лишайниками, вдобавок укутанные паутиной, больше походили на декорацию для сказки. Лишь огромное количество крупных пауков сновавших по засохшим ветвям говорило о том, что это не сказка, а жизнь. Непонятная и страшная.
            Шорох за спиной, заставил резко обернуться. То прибежал пёс. Повизгивая от радости, пес закрутился вокруг, стараясь лизнуть в лицо.
            - Да ладно, - отстраняя пса проворчал Николай. - Молодец, что нашёл. Появление собаки в свою очередь обрадовало и самого Николая". В чащу не ходи, - словно человека предупредил Николай собаку. Пауки, сновавшие по ветвям, уж очень сильно походили на тарантулов встречающихся когда - то  в Афганистане. Достаточно такому только пробежать по голому телу, чтобы вывести человека из строя. Об укусе и говорить не приходилось. Но пёс и без предупреждения понимал опасность, исходящую от таких тварей. Выдерживая расстояние , он начал яростно облаивать паучье царство.
            - Ладно - засмеялся Николай. - Нервы побереги.
            По возможности набрав сушняка, Николай убрался подальше от такого леса. Распалив костерок, он покормил собаку, поел сам, после чего произвёл ревизию продуктов.
            - Что ж, если экономить, хватит на неделю. Только воды - малая фляжка, большая, не заполненная лежит в рюкзаке. Между тем темнота сгустилась. Но опять - таки не та, что имеет полутени, слабый свет звезд и прочее, а плотная будто чернильное покрывало. Млечный путь сместился к горизонту. В центре небосвода расположилась спираль, наполненная мерцающим багровым светом. Видимо поэтому она так походила на гигантского удава, ворочающего в бездне неба.
            - А ведь расскажешь, не поверят - подумал Николай, укладываясь спать. Но долго спать не пришлось. Проснулся от яростного собачьего лая. Николай схватился за ружьё. Крупного животного поблизости не было. Над трещиной, недалеко от которой Николай расположился на ночёвку, стоял пёс и исходил лаем от ярости. Николай кинулся к собаке. В глубине трещины, которую злобно облаивала собака, что-то шевелилось. Николай присмотрелся, там были пауки. Их было так много, отчего создавалось впечатление, что в трещину кинули шубу и она ожила. Вид был омерзительный - шевелящиеся шубы с множеством ярко мерцающих точек. Не раздумывая, Николай выпалил сразу из обоих стволов. Сноп огня накрыл шубу. Шуба начала пучиться словно опара, достигла краев трещины и заскользила к следующей.
             - Вот твари, - выругался Николай, - даже огонь не берёт. Но стрелять больше не стал. Вдруг эти твари перейдут к обороне. Тогда мало не покажется, ни ему, ни собаке.
             К концу ночи багровый удав начал заполняться фиолетовой темнотой, заодно покрывая и землю. Через полчаса вырвались из - за горизонта всполохи огня, то всходило светило. Как только основательно рассвело, Николай поспешил набрать воды в большую флягу. Во многих ситуациях приходилось бывать Николаю: горел в БТРе, спускался в объятом пламенем вертолёте, но такого, чтобы попасть в иной мир будучи живым, не то что думать, даже мысли не приходило. но факт оставался фактом. Следы были, мёртвый лес стоял на месте, но оврага с ручьём не было. Вместо него тот же засохший ил со змеистыми трещинами. Дело приняло дурной оборот.
              -Вот так, проговорил Николай. - Приехали. Услышав тревогу в голосе хозяина, пёс пролаял несколько раз и начал двигаться по кругу, повизгивая от нетерпения.
              -Раз есть вход, значит должен быть выход,- резонно заметил Николай и обратился к собаке, - ищи барбосина выход, ищи, иначе пропадём.
              Пёс, перестав кружить, внимательно посмотрел на хозяина, потом повернувшись в одну из сторон, покрытых снегом далёких гор, и пролаял несколько раз, словно приглашая идти именно туда.
              -Молодец, - похвалил Николай. Справедливо полагая, что в данной ситуации лучше положиться на чутьё собаки.
              Между тем светило оторвалось от горизонта и сразу же по всему плато, от края до края появились столбы дыма, но не обычного, а ярко-розового цвета. Николай подошёл к одной из трещин, поскольку понял, что дым или газ идёт именно оттуда. Все трещины вокруг источали дым. У Николая создалось ощущение, что вокруг огромная деревня, в которой по чьей — то прихоти враз затопили все печи. От дальнейшего наблюдения отвлёк лай собаки, Николай повернулся. С той стороны, куда решили идти, двигались силуэты. На кого или на что они походили, Николай определить не мог. На людей, слишком крупны, да и в талии так сужены, что любой моднице не под силу такое сделать. Есть ли у них ноги Николай определить  не мог, было довольно далеко. Двигались они хаотично, вихляя из стороны в сторону, сталкивались друг с другом. Николай понял, что ног нет, тем не менее, движение хотя и хаотичное, неосознанное, потому как каждый стремился попасть именно к трещине. Один из силуэтов устремился к трещине расположенной рядом, завис над ней. Николай ясно видел, как газ пошёл вовнутрь. Силуэт, окрасившись в ярко — розовый цвет, плавно оторвался от трещины и так же плавно поплыл в сторону гор.
              -Ну и ну, - засмеялся Николай, - однако ты парень с понятием. И действительно, все действия силуэта уж больно напоминали осознанные поступки. Пёс, навострив уши, молча наблюдал за происходящим, видимо раздумывая как поступить. Под конец несколько раз тявкнул, но без всякой злости, а просто так , для острастки.
              -Что же — произнес Николай, - пора идти и нам.
              Сколько они шли по этой мёртвой земле Николай не смог бы сказать, за исключением первых трёх дней, когда он мог контролировать себя и фиксировать окружающую действительность. Остальные дни превратились в зыбкий кошмар, когда каждая минута ходьбы являлась мерой борьбы за жизнь. С водой было бы легче, но её оставалось столько, что хватало лишь прополоскать пересохшее горло. Если первые дни мысли о воде беспокоили, то в последующие он видел её наяву. Огромные озёра расстилались перед  ним, приглашая окунуться и пить, пить, пить. Но стоило прибавить шаг, как озеро начинало дрожать, превращаясь в раскалённую массу воздуха. По — прежнему куда ни глянь мёртвая земля, испещренная трещинами, и светило, иссушавшее не только тело, но и душу.
              В один из дней Николай увидел город. Тот стоял вроде бы в низине и просматривался как на ладони. Огромные дворцы утопали в буйной зелени. Их купола отсвечивали золотом, гармонирую с фиолетовым небом, хрустальным блеском горных вершин, опоясывающих город. Над всей этой красотой висела многослойная радуга, подсвеченная снизу заходящим солнцем.
             -Неужели это спасение — подумал Николай и прибавил шаг. Но, увы, город начал дрожать, растворяться, пока не исчез, оставив вместо себя ту же голую, испещренную землю. Николай без сил опустился на землю. Потом достал фляжку, поболтал, проверяя наличие воды.
     -Остатки — подумал Николай, - а дальше? Что произойдёт дальше думать не хотелось, видимо придётся умереть в этом мире, страшном и неуютном. Страха он не испытывал, только холод в груди.
            -Ну что же — проговорил он — идти всё равно надо. Пёс с трудом поднял голову и посмотрел на хозяина. Его взгляд поразил Николая. В нём чувствовалась боль и одновременно любовь к хозяину.
            -Ну-ну, барбосина, не дрейфь — растроганно проговорил Николай, помогая псу подняться, - обойдётся костлявая и без нас.
            Как прошёл остаток дня он помнил очень смутно. Кажется падал, с трудом поднимался, тормошил пса, заставляя идти. И снова миражи. На сей раз трава, по — осеннему, желтая и такая желанная. Чувствуя, что нет сил, Николай упал на спину и закрыл глаза. Лежал не менее получаса. Возможно пролежал бы и дольше, если бы не водяной душ. Оказывается, пока Николай находился в забытье, пёс унюхал воду, добрался до водоёма, вдоволь напился, затем окунулся, набрав воды в свою шубу, побежал к хозяину и встряхнулся, обдав того изрядным душем.
           -Вот спасибо — растроганно проговорил Николай , привлекая мокрую морду собаки к своему лицу. - Значит вышли, значит в последние часы, то что принимал за мираж было реальностью. Только сейчас Николай почувствовал запах листвы, влажной земли. Он сорвал несколько травинок, пожевал их. Трава была жёсткой и отдавала горечью. Значит действительно вышли. Хотелось вскочить и победно закричать, но сил не было. Хватило лишь на то, чтобы достать последнюю еду и разделить пополам с собакой. Остатки воды, несколько глотков, выпил сам. Потом улегся снова навзничь и уснул крепко, без подсознательного чувства безысходности.
           Столь доброе засыпание длилось недолго. Около полуночи к нему вернулся покинутый мир, цветущий город. Он уже подходил к городу, но тот, как и вся изумительная картина уходили от него, оставляя вместо себя ту же мёртвую землю.
           Проснулся разбитым, словно и не отдыхал. Хотя воздух пропитанный запахом опавшей листвы был достаточно тёплым, его знобило.
           -Не хватало ещё заболеть — с досадой подумал он. - Надо выходить к людям. Не давая себе расслабиться, одев всю экипировку и зарядив ружьё, двинулся вниз по склону. Пёс, молча наблюдавший за хозяином, рванулся за ним. Пройдя курумы, Николай вышел на прогалину. Недалеко в чаще леса залаял пёс. Осторожно подойдя поближе, Николай увидел такую картину: пёс стоял у дерева и громко лаял на глухаря, сидевшего на суку. Глухарь , увидев человека, должен тут же взлететь, но он не обратил на человека никакого внимания, тревогу вызывала лишь собака. Николай понял — до жилья идти ещё очень далеко, коли птицы не пуганы. Распалив костёр, он разделал тушку и обжарил её, принялся за еду. Особого аппетита не было, но надо было подкрепиться и сразу же продолжать путь, не теряя времени на отдых, понимая, что в таком глухом месте, если серьёзно заболеешь никто не придёт на помощь.
           -Надо двигаться через не могу- решил он. Встал, направился идти, но упал. Перед глазами появилась волна зеленеющей воды, но странно: она не шла как обычно, сверху вниз, а наоборот.
           -Удивительно — подумал он. - Вода какая — то странная. Вместо того, чтобы захлёбываться Николай ощутил её приятную прохладу и начал падать. Падение было долгим и бесконечным.
          Солнце, вошедшее в зенит, высвечивало небольшую поляну, догорающий костерок и лежавшего рядом человека. Около человека сидел пёс и вылизывал ему лицо. Иногда пёс поднимал голову и начинал выть. Вой был долгим и тоскливым.


                Часть вторая.
           Очнулся Николай на лежанке, покрытой меховыми шкурами. Стоял терпкий запах сушёных трав, собранных в пучки и развешенных по всему помещению. Само помещение представляло собой несколько врытых в почву столбов, связанных и укреплённых между собой брёвнами, более тонкими. По стенам брёвна не лежали, а стояли с уклоном, отчего дверь нужно лишь открывать, закрывалась она сама, благодаря своему весу. Недалеко от входа расположен камелёк. Вроде простенький, но дающий достаточно тепла в столь суровые якутские морозы. Такие помещения Николай встречал и раньше, бродя по тайге.
            На скамейке перед камельком сидел пожилой якут, одетый в штаны, куртку из выделанных шкур, а также в меховые сапоги. Лишь из-под куртки выглядывала явно покупная клетчатая рубашка. Рядом, у ног лежал крупный пёс. Он, как и хозяин, молча смотрел в огонь. Чуть поодаль  от входа висели шаманские вещи и одежда, развешенные по вбитым деревянным приспособлениям.
            -Оказался у Шамана- подумал Николай.-Где я ?-спросил он.
            Старик обернулся в сторону лежавшего: Выжил всё таки,- проговорил старик,- молодец.
            В голосе прозвучали не только нотки довольства, пожалуй и радости.
            - Признаться надежды на выздоровление было очень мало. Пришлось в лобной части головы пробивать небольшое отверстие. Очень много было чёрной жидкости. Но как обычно у вас говорят, слава Богу, прошло всё благополучно.
            -Вставать можно?- спросил Николай.
            -Пожалуй, можно ; ответил старик, - но в движении следует быть предельно осторожным. Понял солдат?
            - Так точно - коротко согласился Николай.
            -Ну вот и ладушки, -проговорил Шаман и продолжил- сейчас приготовлю перекусить и снова спать.
            Выходя из помещения, старик открыл дверь, отчего вовнутрь хлынул морозный воздух.
            -Зима - подумал Николай,- Сколько же я лежу?
            Момент, когда он вышел с "заколдованного царства", спускался с горы, пересекал курумы, он помнил. Помнил он и последнюю ночёвку, когда он заболел, а точнее потерял сознание.
            -Надо уточнить у Старика,- решил он,- где он нашёл меня?
            Между тем Шаман, приготовив бульон и покормив Николая, собрался уходить. Николай хотел спросить, надолго ли, но на полуслове уснул.
            Прошло несколько дней. За это время Николай практически не видел и не говорил со Стариком. Лишь сегодня Старик ни куда не пошёл и теперь сидел у камелька, и, молча, смотрел в огонь. Рядом, как всегда, лежал пёс. В помещении стояли сумерки, но свет камелька хорошо высвечивал лицо Старика. Хотя практически, Николай видел Старика немного, но понял его взгляд. В нём была тоска и обречённость. Такие взгляды, будучи в Афганистане, он наблюдал у некоторых перед боем. Как правило, они погибали в ближайшем бою.
            -Ты прав, - заговорил вдруг Старик.- Кончина. Моя смерть будет скорой.
            Николай растерялся, неужели начал говорить вслух.
            -Нет, нет - улыбнулся Старик,- просто я достиг в своём ремесле такого уровня, что читаю чужие мысли.
            -Кстати,- вдруг проговорил Старик,- ты уже находишься у меня столько времени, а имени твоего я не знаю. Правда вины в этом нет ни твоей, ни моей, таковы обстоятельства. Меня зовут Байбал, но можно называть просто Дедом, в крайнем случае Шаманом. За эти дни, что я лечил тебя, я узнал всю твою подноготную. Пока ты болел, я неоднократно проверял твоё здоровье, сейчас оно такое, что хоть сразу в атаку. Но вот голова твоя меня смущает. Её постоянно тревожат мысли, не могу сказать конкретно, но дело касается того мира, в котором ты побывал.
             -Да ; согласился Николай. - Стоит мне закрыть глаза, как перед ними, в начале, исчезает темнота и появляются небольшие шары: оранжевые, голубые и так далее. В общем вся световая гамма, затем они расширяются, растворяются и получается свет. После чего начинает появляться всё окружающее: природа, люди. Но самое интересное, всё виденное дрожит будто марево в жаркую погоду.
             -А ощущение в первый момент, когда попал в тот мир? - спросил Шаман.
             -Такое же ; ответил Николай. - Только там не засыпал, а отрубался.
             -А до этого момента случалось такое? - уточнил Шаман.
             -Пожалуй, нет. Если не считать факта, что во время боевых действий пули, осколки обходили меня стороной. Глушило лишь взрывом. Перед бойцами было не удобно. Шаман хмыкнул.
            - Согласен, когда рядом гибнут, один за одним, а ты будто заговорённый, самому станет не по себе. По неволе, начнёшь думать о всякой чертовщине.      
            -Но почему так происходило? - спросил Николай.
            -Видишь ли ; Шаман улыбнулся ; эта вещь не изведана. По мнению шаманов энергетика человека в момент большого психологического напряжения материализуется. А пули, осколки, подходя к ней, не касаясь, уходят в сторону.
           -Здорово ; засмеялся Николай, ; значит окажись я в средних веках был бы первым кандидатом на костёр.
           -Да — улыбнулся Шаман. - Для костра подошёл бы. Перед ним твоя энергетика не сработала бы. Но таких людей единицы. - добавил  он. - Может пойдёшь ко мне в ученики? - снова улыбнувшись спросил  Шаман.
           -Нет, - голос Николая звучал на полном серьёзе.
           -Ну как, знаешь, - ответил Шаман — вольному — воля. - помолчав, добавил, - К твоей болезни вернёмся в ближайшие дни. Пока я очень занят.
           -Ну что? - проговорил Шаман через два дня рано утром, - Вставай. Буду тебя лечить.
           Старик был одет в своё шаманское одеяние. Николай его не узнал, лишь голос принадлежал Шаману.
           -А что вы хотите делать? - спросил Николай. - Ведь очень рано ещё.
           -Лечить буду — лаконично ответил Шаман. - Я принёс тебе тёплую одежду сына, - продолжил он, - одевайся и идём. Должны успеть до восхода солнца.
           На улице стояла абсолютная тишина. Небо чистое, бездонное. Шаман вывел его на поляну, где горел костер, а рядом лежала шкура сохатого.
           -Ложись — указал Шаман на шкуру — и ложись навзничь. Николай улёгся и закрыл глаза. Тепло костра, прогретой шкуры приятно заполнили тело, отчего захотелось спать.
           -Ведь только спал — подумал Николай.
           Зазвучали звуки бубна, сначала редко, но они всё учащались, пока не превратились в сплошной рокот. Тут же раздались крики орла. Откуда орёл? - подумал Николай, но потом понял — это Шаман имитирует звуки. Николай хотел открыть глаза, но не смог. Тело было словно чужим и его вообще не ощущалось.
            -Неужели парализовал меня, - подумал он о Шамане. Но нет, тело начал ощущать, но как — то странно. Оно поднималось ввысь. Такого не должно быть — подумал Николай, но тем не менее он взлетал и сверху прекрасно видел и горящий костер, и своё лежавшее тело и Шамана рядом.
            -Значит, лечу я, а точнее моя душа — решил он. - Тело осталось на земле. Эта мысль привела его в ужас. Далее происходило всё будто в калейдоскопе : промелькнули лес, дома, города, море, только видел это не отчетливо, а как будто находился в лодке на глубине океана. На долю секунды, а может на вечность потерял сознание: теперь же летел над миром из которого с таким трудом вышел. Мир был тот же, но видел его по — другому. Не было той пустоты, что видел в первый раз кругом. Обширные территории, занятые лесами, перемешивались водной  гладью. Вдали простирался город, который он видел в прошлый раз. В отличии от того этот был наполнен жизнью. Хотя, наверное, и это мираж — огромный снимок, запечатлевший последний день планеты. Видимо гибель её произошла внезапно. Николаю стало грустно. На какое — то время он опять потерял сознание, очнулся от голоса Шамана.
            -Вот и всё — проговорил Шаман, поворачиваясь к Николаю, - теперь веди меня в тепло. В тепле Шаман с помощью Николая разоблачился. Предоставив Николаю развешивать по стенам свои наряды, сам уселся на своё обычное место, но лицом к столу. 
            -Да! - проговорил он, - возраст уже не тот. В его голосе слышна была горечь. У Николая вспыхнуло чувство жалости.
            -Всё- таки удержал — продолжил старик, - а ведь боялся не удержу — и он с победным видом хлопнул ладонями по коленям. Николай понял о чём речь. Со стороны шаманить, кажется, не столь сложно, хотя для пожилого человека это тяжело, но не в такой же степени, чтобы за каких — то полчаса стать измочаленным, будто за смену разгрузил не менее двух вагонов. Неужели энергетическое воздействие на кого-то или что — то требует столько сил. И вообще, что такое энергия? Каким образом старик может не только пользоваться, но и управлять ею? Вопрос остаётся без ответа и вряд ли кто сможет на него ответить.
               -Завари несколько корешков — попросил старик, указав на кожаный мешочек, лежавший на столе. Николай заварил и хотел уже нести старику, но тот встал сам, подошёл к столу и сел на стул. Потом начал пить мелкими глотками. Морщины на лице начали разглаживаться, голос окреп. Правда остался хрипловатым, наверное сорвал, когда имитировал крики птиц.
             - Вы бы прилегли отдохнуть — предложил Николай. Старик отрицательно покачал головой, не объясняя причину отказа.
             - Я прожил долго — перевёл он разговор на другую тему, продолжая давно мучающую его мысль. - У меня был сын. Правда моложе тебя, но такой же стати. Роста, да и умом не обижен. - Голос старика прервался, а когда заговорил снова, стал глуше, слова реже и выговаривал их с трудом, давясь слезами.
              - Вот оно что! Видимо с сыном случилось что — то трагичное. - подумал Николай. Он подал пиалу с водой старику, предложив выпить глоток, другой. Но тот лишь отмахнулся.
              - В тот день, день смерти моего сына, - начал он — меня пригласили в один из поселков, спасти женщину, которая никак не могла родить и требовалась моя помощь. Боже мой, как мне не хотелось идти, но я Шаман. Я призван помогать людям, чего бы мне это не стоило. Разумеется, я помог, женщина родила мальчика. Но каково мне? Вместе с радостью за маленького человечка, появившегося на свет, в моей душе гнездилась тревога за родного сына. Она была настолько сильна, что казалась осязаемой. И это ощущение рвало мою душу. Его убили из-за самородка. Когда-то бродя предгорьях, в поисках нужных трав, в одном из ключей нашёл самородок. Мне он не нужен, но намечалась свадьба сына и нужны деньги. Часть золота я решил пустить на кольца молодым и на монисто для снохи, остальные потратить на постройку дома и всё то, что нужно для их жизни. С гибелью сына рухнуло всё — безжизненным тоном продолжал он. - Я стал одинок и не видать мне добрую семью, не слышать счастливого смеха внучат. - Тело старика обмякло, будто стало резиновым. Он облокотился локтями на стол и уронил голову. Николаю стало жаль старика. Хотелось хоть как-то помочь ему, но Николай понимал, никакие слова не подействуют, пока старик не выплеснет всё гадкое, нехорошее, что перенёс и что тяжёлой ношей залегло в душе.
              - Поймали убийцу? - лишь спросил Николай.
              Старик поднял голову. Николай поразился измученному лицу, особенно глазам, в которых плескалась боль и безысходность.
              - Зачем их ловить? - горько усмехнулся он, - Я собрал их  в одно место и казнил — продолжил старик безжизненным, лишённым каких-либо эмоций голосом. - Когда они увидели окружающую их волчью стаю, схватились было за оружие, но я парализовал их волю. Тогда-то они обратили внимание и на меня, ведь я стоял неподалёку. Один из них, дочь которого я когда-то спас, понял, что должно произойти, упал на колени и пополз ко мне, прося пощады, но я был не умолим. Моё сердце было наполнено гневом и требовало отмщения.
              - А вам не жалко их было? - вдруг спросил Николай.
              - Ты воевал? - не отвечая на вопрос, в свою очередь спросил старик.
              - Конечно — Николай пожал плечами.
              - И скажи мне — продолжал Шаман, - какие требуются условия для каждого солдата отдельно, чтобы остаться в живых во время боя.
              - Да много их, - улыбнулся Николай.
              - Ты говори, говори — потребовал старик.
              - Первое — укрыться — начал Николай, - кто первый заметит противника, кто первый выстрелит и как метко. Ну, ещё и везение.
              - Значит, есть шанс выжить? - спросил старик.
              - Разумеется — подтвердил Николай.
              - Моему сыну не дали никакого шанса, его скрутили, как животное, видимо дознавались, где золото, но он не мог сказать, потому, как не знал. Потом начали пытать — отчего он и умер. Теперь скажи мне, как я должен был поступить? Видимо ты осуждаешь меня. Что ж я с тобой согласен. Но в момент казни убийц, гнев настолько ослепил меня, что кроме радости отмщения, никаких чувств не испытывал. После всего этого — продолжил он, - никого не хотел видеть. За свою жадность, подлость люди стали мне не приятны. Они предали меня, предали человека, который шёл им на помощь в любую минуту, несмотря ни на какие препятствия. Я ушёл от них навсегда.
              Старик умолк, видимо думая о чём-то не менее важном. Он снова заговорил о сыне, но не о его гибели, а о сыне, которого видел во сне. Хотя сон и является нереальным явлением, тем не менее, иногда отображает реальность прошедшего.
       -Я оказался на огромном лугу, заросшем цветами — продолжал старик. -  Такого я в жизни не видел. По своей величине он казался необозримым и кругом цветы, цветы. Над лугом простиралось  небо такое же огромное, бездонное. Стояла тишина, нарушаемая лишь трелями невидимых, в голубой выси жаворонков. Потом появился он — мой сын. Появился ниоткуда. В руках у него был огромный букет, который протягивал мне. Я потянулся, чтобы взять букет и обнять сына, но всё растаяло и мои руки встретили пустоту. Этому я не поразился, это его душа, а лицо его было печальным как никогда.
       - Поверь, Коля, - продолжал он, - у меня очень крепкий характер, но я заплакал. Я понял, почему он такой печальный. Я не оградил его от беды, хотя предчувствовал. Да! Да! - выкрикнул старик. - Нет и не будет мне прощения. - Старик снова уронил голову на руки. Его плечи, да и всё тело задрожало от беззвучных рыданий. Николай  не выдержал, подошёл к старику и начал гладить по голове, словно маленького ребёнка.
                - Не надо, Батя — как можно ласковее произнёс он. - То, что произошло, не вернёшь, а жить надо.
                Старик поднял голову и посмотрел в лицо Николаю. - Ты прав. Прошлого не вернёшь. А насчёт жизни, всему есть предел. Так же и у меня.
                Николай хотел возразить, но старик махнул рукой. - Не надо, Коля! Ты взрослый человек и знаешь об этом не хуже меня. Лучше помянем моего сына. Сегодня у него день гибели — очередная годовщина. Правда, какая по счёту не помню. Забыл — виновато докончил он.
                Николай достал из шкафа бутылку, открыл и поставил на стол.
                - Ну да ладно — проговорил старик. Взял бутылку и хотел разлить по пиалам, но не смог так дрожали руки. - Вот видишь — проворчал он — о какой жизни может идти речь. Налей сам.
                Кроме двух пиал старик поставил на стол маленькую стопку, - И сюда налей, - потребовал он.
                Николай всё исполнил и поставил бутылку.
                - А теперь открой дверцу печки, - попросил он и взяв налитую стопку подошёл к ней, пошептав что-то по — якутски, выплеснул содержимое стопки в огонь. Водка вспыхнула сгустком пламени, но к удивлению Николая сгусток не исчез, как ему положено в топке, а вопреки всем законам физики, устремился наружу, приняв форму человеческой фигуры.
                - О, слава Творцу всего сущего и Богу Огня! - воскликнул старик, воздев руки, - моя просьба дошла до вас и сын услышал меня.
                После этого они подняли пиалы, но чокаться не стали — не положено. Выпили каждый со своими пожеланиями. Помолчали. Видимо фигурка так похожая на человеческую, выплывшая из топки, а может и выпитая водка, подействовали на старика умиротворяюще. Более того, как и всякий пожилой человек, выпивший стопку, стал более словоохотливым.
                - Так вот, - начал он, - вернёмся ко времени прошедшему после казни. Горе от потери сына со временем стало притупляться. Казнью убийц я обездолил лишь их семьи и тем самым навлёк на себя гнев Всевышнего, да и обрёк себя на одиночество. Поверь мне, Коля, это так тяжело.
                Оба умолкли. В избушке наступила тишина, нарушаемая лишь потрескиванием горевших дров в печке, да с  ближнего озера уханье лопающегося льда.
                - Самое время ставить сети на карася — вдруг проговорил старик. - Лёд трескается, ухает. Вот они глупые и мечутся.
                Старик засмеялся.
                - Так и мы. Всю  жизнь мечемся. Ищем где лучше, комфортнее, а когда приходит конец, начинаем понимать. Ведь  жизнь прошла не так, как хотелось бы. Хотя взять меня. Когда - то я мечтал отправить сына учиться на медика. При сочетании медицинских и шаманских знаний из него бы получился отменный доктор. Но, увы. - Старик засмеялся. - Давай, Коля ещё по стопочке, - предложил он
                - Скажите, отец — спросил Николай. - За всё-то время, что прошло после трагедии. Изменилось ли ваше отношение к происшедшему.
                - Нет! - твёрдо ответил старик, - к убийцам нет. Хотя положа руку на сердце, к одному из них, дочь которого я лечил, и который просил о пощаде изменилось. Может потому, что от него не исходила злоба, лишь страх и отчаяние. Эта картина постоянно преследует меня, стоило лишь закрыть глаза, я не знал что делать. Иногда появлялась мысль покончить с собой, но я шаман.
                Видя, как старик снова впадает в угнетённое состояние, Николай пожалел, что задал такой вопрос и решил переменить тему.

                Часть третья. 
                Пёс хозяина был крупнее, чем собака Николая. Мощная грудь, поджарое тело говорили о силе. Со спокойной снисходительностью он наблюдал на прыгающую и лающую от радости собаку Николая, будто перед ним щенок, а не взрослый пёс. Может пёс даже и осуждал за ненужную возню, кто знает.
                Хотя Старику уже  много лет, шёл он довольно ходко и, даже идя следом по проложенной лыжне, Николай еле успевал, хотя считал себя неплохим лыжником. Руководствуясь своими ориентирами, Старик вёл его по распадкам, пересекая их, взбирался на сопки и снова распадки. Спроси у Николая, найдёт ли дорогу обратно, навряд, ли.
                Старик неутомимо шёл всё дальше и дальше. Ближе к заходу солнца, перевалив очередной распадок, вышли к избушке.
                - Ну вот,- произнёс Старик -  половина пути пройдена.
                За чаем, когда избушка хорошо прогрелась, Старик проговорил: "А ты всё-таки молодец, думал, не поспеешь." Николай  ничего не ответил, лишь пожал плечами. Не мог же он признаться, что в этом лыжном переходе выложился до предела.
                Хотя сон Николая был крепок, тем не менее, до сознания стали доходить внешние звуки, то был волчий вой. Да, это были волки.
                Собаку разорвут,- испугался он.
                Так как спал почти одетым, собраться не отняло много времени, нужно натянуть лишь унты, да одеть куртку и шапку. Старик был уже на улице. Луна ярко освящала поляну. Хозяйской собаки рядом не было. Видимо она находилась среди волчьей стаи.
                Николай впервые увидел такое. Завывающие волки вдруг сбились в клубок, послышались рычание, визги.
                -Кажется конец собаке Старика -подумал Николай, взводя курки. Старик, молча наблюдавший за картиной, положил руку на ружьё Николая.
                - Однако, не стреляй,- Николай опустил ружьё.
                Меж тем рыча и визжа клубок начал распадаться на одинокие, но уже лежащие неподвижно фигуры. Теперь властвовал один зверь, настолько быстры были его движения, что взгляд Николая не успевал их фиксировать. Кроме лежавших на ней тел, поляна опустела и победитель огромными скачками мчался к хозяину. Видимо свет Луны, стоящей в зените, растворил чёрную масть пса, перекрасив шерсть в серебристую, а глаза в ярко красный цвет.
                Наверняка так выглядела собака Баскервиллей,- подумал Николай.
                - Какой замечательный пёс у вас? - с восторгом заметил Николай.
                - Да, - согласился Старик. – Мой друг и защитник.
                В его голосе, как показалось Николаю, прозвучала тоска. Обычно таким тоном говорят о людях близких, но ушедших навсегда.
                И снова дорога. Те же увалы, те же распадки. Посреди предполагаемого пути попался горелый лес. Если кто ходил по нему, знает, что это такое. Это, значит в любую минуту можно поломать не только лыжи, но и ноги, настолько были перепутаны стволы упавших  и засыпанных снегом деревьев. Ко  всему этому с гор потянул ветерок и пошёл снег.
                Старику хоть бы что, шаг его был по-прежнему лёгок, словно плыл по воздуху, а не нёс на ногах тяжёлые охотничьи лыжи. Примерно через час ветерок превратился в настоящую пургу. Снег пошёл хлопьями, залепляя лицо. Хорошо, что прошли горелый лес, хотя на пути и попадались валежины, идти было проще.
                -Вот и всё,- проговорил проводник и остановился. Николай нагнал его, встал рядом. Прямо перед ними, в котловане, лежал посёлок. Из-за пурги его можно и не заметить, если бы не электрический свет, горевший в окнах и на столбе, стоящем около  магазина. - Вот и всё, - снова, с печалью, повторил проводник,- пора расставаться.
                - Так вы не пойдёте со мной? - спросил Николай.- Такая пурга.
                -Нет! - В голосе проводника прозвучала такая категоричность, что Николай понял бессмысленность всяких просьб.
                - Ну что же,- с огорчением произнёс Николай,- спасибо за всё и простите за отказ.
                - Да что ты,- голос проводника потеплел, - ты- вольная птица, а таких в клетку не помещают. И Старик исчез, словно растворился в метели.