(предыдущее: http://www.proza.ru/2016/02/10/1844)
Заяц поёрзал на лавке, посмотрел на других и в лице его читалось: «А что я? Почему я?» Потом он вздохнул и выдал:
- Можно и даже нужно ящик соорудить долгий. У ворот дома твово прикрепить. И штоб туда все писали, что про кого заметили. Без подписи. Чтоб не боялись. Но о всех грехах. Вот.
- Ничё себе! – вырвалось от зависти у Позвизда, - И я хотел похожее предложить.
- Предлагай, - обратился к нему Свят.
Позвизд смутился и промямлил:
- Так… почти што с языка у мя снял… Сказать бы ишшо, чем нужно за это карать. Или за то, если не написал. Не грешить-то не могут. Не пишут, значит, покрывают… Так што про кару штоб непременно знали.
Свят перевёл взгляд на Бранислава. Тот рубанул:
- И не глядя на лица! Мы что нарушим – нас наказать!
- Погоди, - вмешался Лют, - ежли мы кары исполнять будем, то на нас наветы посыпятся. В отместку.
- Справедливый суд нужен, - вступил Остоум, - свидетели, судьи…
- Тогда поклёпы подписывать надо, - сказал Боголюб, а то отвертятся, честное имя измарав.
Один Храбр пока молчал. Свят посмотрел на него.
- А что я? – спросил тот, - Когда скажете: кого окоротить или имать, тогда пригожусь.
До самого вечера слушал Воцко, как обсуждались детали суда и свода законов. Ясно стало, что собраться придётся не раз. Остоуму с Боголюбом было поручено составить основы к следующему сбору, после чего разошлись.
- Устал поди, - сочувственно сказала Мила супругу, - ох, нелёгкое дело затеяно…
Муж поцеловал её и ответил:
- Теперь нам назад никак.
Воцко, который вроде дремал, потянулся и мурлыкнул про себя: «Ох уж это мне государственное строительство! Скукота… Однако на деле оно интереснее будет».
И пошёл, встав на задние, обнимать передними лапками ногу Свята, чем вызвал смех Милы и комментарий ангела Милошева: «Возьмите и меня в пару!» Так говорил совсем маленьким их Вуйко, когда при нём обнимались родители или дедушка с бабушкой…
Между тем среди милошевцев нашлись те, кому не понравилось подобное развитие событий. Конечно, Свят – наш ангел, как и его внук – наш заступник, - соглашались они, - Но так ли именно мы виноваты, что Зверь приблизился? Вон Стоум, а это – Голова, толкует, что все мы – в руце Творца и ничто не свершится без Его ведома. Любовь подарена нам Создателем? А вода жизни, от которой веселеют? Тоже. Так почему же их употребление должно быть греховным?
К рассуждавшему так Стоуму, присоединились Жизномир, Бес, Миролюб, Богдан, Мстислав и принялись смущать прочих. Тем более, что смутить было нетрудно, так как все после вчерашнего боялись идти на исповедь. К тому же, услышав в проповеди Свята осуждение блуда и пьянства, и убоявшись Зверя, милошевцы ходили воздержанные от обоих пороков, а потому трезвые и злые, то и дело срываясь друг на дружке.
В итоге утром у двора Свята оказались почти одни женщины. Увидев их и уже зная о причине от Зайца, ангел Милошева громко рассмеялся и произнёс во всеуслышание:
- Вот кто смелее всех в городе! Хотя, быть может, куда менее греховен. Кто первый?
Свят узрел, что к калитке направляется Зоран, ведя под руку Новицу, и, наклонившись, что-то шепнул Позвизду. Тот тут же куда-то побежал, едва не столкнувшись у входа с этой парой.
Зоран с Новицей подошли к Святу, и Зоран, вытолкнув подругу вперёд, сказал:
- Привёл тебе мой грех. Она и сама уже не рада.
И склонил голову. Новица всхлипывала.
- Заходите, - Свят открыл дверь, - поговорим.
Беседа получилась неприятной для сбежавшей жены.
- Милорад выдержал тебя недолго, - говорил Свят, - теперь и терпение Зорана иссякло. Понимаешь ли ты, Новица, что беда-то в тебе, раз столь разные мужчины тебя вынести не могут?
Новица молчала, упрямо сжав рот, явно не соглашаясь.
- Дочь ты бросила, не говоря уж о муже…
В этот момент вошёл Позвизд и стал наушничать ангелу Милошева. Выслушав, Свят покачал головой и продолжил:
- Огорчу тебя, Новица. Возвращаться тебе уже некуда.
- Кто она?! – вскричала та.
- Это не важно. Важнее: кто ты? И не мешай им. Слышишь меня?
Чувствовалось, что Новица попыталась сдержаться, но не получилось. Её прямо распирало от негодования. Удар был нанесён туда, где она меньше всего ждала.
- Предатель! – вырвалось у неё.
Свят с Зораном переглянулись. Позвизд улыбнулся.
- А ты чё лыбишься, ябеда! Дятел! – вскричала женщина и прежде, чем тот успел открыть рот, чтобы ответить, вцепилась когтями ему в лицо. Позвизд взвыл и попытался оторвать её руки. Не тут-то было! Вышла порядочная потасовка, в ходе которой пострадал и Зоран, были повалены стол и стулья, разбито окно… Новица лягалась и кусалась, била всем, что попадалось под руку.
Ожидавшие снаружи со страхом прислушивались к грохоту, визгу и воплям, доносившимся из дома. Туда на помощь кинулись Храбр с Лютом и только им удалось унять обезумевшую Новицу. Её связали, заткнули кляпом рот, вынесли на воздух и положили под раскидистое дерево. Позвизд с Зораном пошли обмывать раны к колодцу. Потом Мила осмотрела их и обработала руки и лица, а Позвизда, пострадавшего больше всех, чем-то помазала и обвязала чистой тряпицей.
Женщины за изгородью живо обсуждали происшедшее:
- Это из неё бес не хочет выходить! Из её мужа и то бесёнок вышел, все ж видели, а в ней-та большой бес должон быть!
- Прямо страшно идти к Святу… а ну как и во мне…
- Не сумлевайся, соседка. Но поэтому идти-то и надо.
- Это ты что сейчас мне сказала?..
- Ты слышала.
- Нет, вы слышали, что она мне сказала?!
- Мы не слышали, повтори!
- Нет, пусть она повторит, не то…
- Не иначе, как бес в тебе говорит!
- Я тебе и без беса лик попорчу!
Теперь Люту с Храбром пришлось растаскивать этих женщин, вцепившихся друг дружке в волосы.
- Вас тоже связать? – прорычал Лют, тряся одну из них в воздухе, и крикнул, - Холодной воды им! Окатить!
Его послушались и облили обеих. Знакомые согласились отвести их, мокрых и жалких, по домам.
Свят подумал, наблюдая эту сцену: «Не иначе, как безумие заразно… Н-да, чем дальше, тем сложней».
По городку расползались чудовищные слухи. Мол, в каждом до поры прячется бес, который на исповеди вылезает из страха перед ангелом Милошева и в преддверии конца начитает беситься, заставляя того, в ком обитает, вытворять невесть что. Справиться с ним самому нет никакой возможности.
«Зверь отступил, - сообщал всем по секрету Заяц, - но поселил в каждом свово слугу».
Плохи наши дела, - вздыхали милошевцы, - что бы Стоум не говорил, а бесы-то вон они…
Свята смущала история с Красомиром и Гореславом, которые открыто ходили везде в обнимку и при всех целовались. Трезвые! Жили теперь тоже вместе. Такого ещё в Милошеве не случалось, поэтому горожане не знали как к этому относиться. Толков и шуток по этому поводу ходило предостаточно. Вздыхавшие по Гореславу и Красомиру девицы были возмущены, мужики кривили губы и сплёвывали, а женщин интересовали подробности, которые выдумывались, раздувались и разносились, становясь совершенно фантастическими. Часть милошевцев верила, что от любви к Красомиру юноша превратился в девушку, и сочувствовала ему. Тем паче Гореслав с его длинными светлыми волосами и вьющимися локонами – мечта многих девиц – обрядился в короткое женское платье и теперь его голые стройные ноги привлекали внимание мужчин!
С одной стороны, Красомир отказался от женщин, и Святу его упрекнуть было не в чем. Однако столь вызывающая связь была едва ли лучше. Гореслав и до того чурался женщин и, видимо, скрывал свою наклонность, не имея возможности проявить, а потому глушил в веселящем. «Что за новый поворот? – ломал голову Свят, - А главное, счастливые ходят, милуются, воркуют, аки голубки, никого не замечая…»
Не понимая, как реагировать на это, он решил оставить историю на потом, а пока заняться текущими делами. Тем более, что предстояло решить как поступить со смутьянами в лице Стоума и прочих.
На совете Лют предложил пойти на первую встречу с компанией Стоума без ангела Милошева:
- Много чести им будет. Постараемся сами справиться. Есть одна мысль, - и кивнул на Остоума.
- Попробуйте, - не возражал Свят.
И встреча состоялась. При большом стечении народа, на высоком месте.
Команда Люта приблизилась к Стоуму с его свитой, и тот, увидев их, спросил:
- Вы сами от себя, интересуетесь? Или вас послали?
Лют взглянул на Остоума, который громко начал речь:
- Вот ты, Стоум, смущаешь умы, заявляя: поскольку всё в руце Божией, то и зло от Него. Значит, Зверь – это наш Создатель?
- Это ты говоришь! – ответил Стоум.
- Нет, дорогой, это вытекает из твоих слов!
- Неправда твоя!
- Не моя – твоя. Давай подойдём к этому с другой стороны, я спрошу тебя: Бог всемогущ?
- Ответ известен всем, зачем спрашивать?
- Значит, согласен, что всемогущ. Ты же сам говоришь, что без ведома Творца ничто не свершается. Не будешь отрицать своих слов?
- Зачем? Это каждому ясно.
- Тогда и Зверь не придёт, коль ему не позволят? – продолжил пытать Остоум.
- Позволят придти к заслужившим его…
Остоум поднял руку вверх, привлекая внимание, и сказал:
- Все слышали? Стоум утверждает то же, что и Свят, ангел Милошева! Всё свершается с ведома Творца! И любое зло может быть во благо!
Стоум попытался что-то возразить, но Остоум уже кричал во весь голос:
- Сейчас вы увидите, как свершится то, что во благо! Ведь всё свершается с ведома Всевышнего и не зря, а заслуженно, как сказал Стоум! Глядите!
Все затаили дыхание, превратясь в единый глаз. Неожиданно Храбр, раздвинув окружавших Стоума, возник перед тем и поднял вверх два огромных кулака – каждый величиной с иную голову. И резко опустил их. Стоум исчез. Онемело и окружение Стоума. Поэтому Храбр безо всякого сопротивления вернулся назад.
В этой тишине Остоум возвысил голос:
- Помните, что изрёк Стоум? Ничто не свершается без ведома Божьего и только во благо! Выздоровления тебе, Стоум! И возвращения! Каждый, кому этот урок не пойдёт впрок, будет подвергнут тому же!
Святу не пришлось по сердцу завершение дискуссии, тем более, что Стоум от удара потерял память и, похоже, стал дурачком. Но на толпу это произвело столь сильное впечатление, что смута… рассосалась. Прочих зачинщиков команда Люта взяла по одному и посадила в погреб под замок.
Лют же на невысказанный вопрос Свята сообщил, что Храбр бил «на устрашение, а не убивства ради». Ангелу Милошева осталось лишь покачать головой, да вызвать на исповедь заточённых смутьянов: Жизномира, Беса, Миролюба, Богдана и Мстислава.
«Хоть так спасу от расправы», - подумал он.
(продолжение: http://www.proza.ru/2016/02/12/1321)