Роман-эссе, на скорую руку, навеянный последними публикациями новостей в сетях инета, где одни видят в президенте врага, другие - друга. Выбирать каждому самому, но на кону будущее России...
=========================================================
Нет, говорит, ребята воины у нас золотые, и деву уж ни за что не обидят – рассказывала она местному корреспонденту, как познакомилась с Гжегошем. А потом, подумала и созналась, -
– "Знаешь характер у меня такой боевой, а хотелось быть нежной девой. Так я бегала характер свой укрощать. Я там с воинами задиралась, так как наши сельские парни меня уже стороной обходили, говорили мужиком мне родиться надо было. Ну вот я солдат погоняю, а потом они мне бока намнут, да еще как, чтобы отвадить от характера такого. Так вот и воевала, пока не махнула рукой и стала просто мягче, перебесилась короче. И стала Гоше покорной, что он самый мягкий что ли был. Женщину все одно возьмет ее природа. А мне лучше Гоши уже никого и не надо было, главное, что свой парень появился. Хотели они уйти, сменить место лагеря, так я уже уговорила остаться. Не одна я такая была, некоторые девахи тоже до солдат бегали, интересно им все, на мужиков боевых глянуть, да и себя показать. Так то вот";
– "Да, скучала я очень по Гоше, а меня не пускали до Варшавы, нельзя говорят и баста! А тут вдруг предложили, мол сейчас обстановка получше стала в городе и можешь поезжать до своего. Ну военные помогли конечно добраться, сейчас с гражданским транспортом туговато, а у военных – пожалуйста. Тем паче мой из воинов, а таким всегда как своим льготы. И вот я здесь, и мой жив-здоров и я очень за это рада!", - продолжала отвечать Варвара на вопросы корреспондента "Вестник Варшавы" и тот подтвердил, что на вид она очень боевая дева и под стать воину, но ей на деле быть в каких лидерах и Варвара отмахнулась, - "А ведь с чего же я росла такой боевой? Все из-за этих упырей в начальниках, изменниках родины. У меня брат старший был, намного старше меня, ветеран многих войн и операций, а ему инвалидность из-за ранений была положена и пособие как ветерану, а городские выплаты стали урезать до малых грошей, а он все терпел, гордый был, вольный, пока его из квартиры за долги не выгнали. Все бы ничего, но он заболел слег, а медицина тоже бешеные деньги требует. Короче помер брательник. Я еще пигалица тогда была, но так страшно за него переживала. С того такая боевая и злая стала. Он был хоть крутой военный спец, а такая добрая душа, на руках меня таскал, подарочки покупал, на последние деньги... если бы я знала об этом. От хулиганов защищал, его все боялись и уважали. А тут суки власти, сжили со свету героя отчизны. И это все эти упыри иудовы. Я сама тогда была готова им глотки зубами рвать. Кстати, Гоша чем-то немного похож на моего старшего брата. Брат мне столько веры в себя вселил, я никого потом не боялась, с мальчишками дралась. Я же городская была от рождения, хотя городок у нас был небольшой. Это после Самарино и восстаний по России, мать меня на село увезла. И в селе я словно ожила, заново родилась, вот что значит мать природа. Но все одно по характеру злюка была и боевая девчонка. И вот не поверишь, солдаты мне так бока намяли, что и женщину во мне воскресили и характер поправили. Они ведь очень опытные в этом, в психологии человека. Ибо они тоже начинали без всяких начальников и командиров, добровольно, чтобы родину спасти и спасли Россию. Потому это уже солдаты, а как вольные воины, это и образ жизни и психология у них уже такая. Солдаты что раньше были, воины сами рассказывали – как тупые пешки, ни ума не надо, ничего, все командир за тебя и подумает и решит, а ты только исполняй приказ. А воинов поднимали ветераны, специалисты прошедшие ни один фронт, но что людей умели ценить и поддерживать. С такими никакой черт американский страшен не был. Сколько их у нас на фронтовой зоне переловили, тоже якобы спецы по военному делу, а против наших воинов – слабаки. Настоящий воин сейчас на Руси с таким опытом боевым – лучше любого психолога и психиатра – любую душу исправит и вылечит, ведь они прошедшие через огонь и через смерть, могут знать душу человека лучше всего. Отчего наши воины сильнее духом, потому как все армии запада, там солдаты агрессоры, как грабители и насильники, а наши воины, всегда за правое дело, как защитники. Я знаю какую ложь и грязь тут, на западе, поливали на русских, и мол мы русские – и варвары и агрессоры и дикари и нелюди – а это все опять иуды треклятые, ложь эту несли, ибо все передовые СМИ были ими скуплены, а ведь на деле по правде, было все наоборот. Сколько мне пришлось пережить молодой девчонке с детства – а ведь разве так должно быть в нашей цивилизации по отношению к девице? Дева – это любовь бога и только любовь, а во что нас иудеи превратили? В стерву, в проститутку, в грязь... ибо они более всего ненавидели главное качество бога – любовь к людям. С того в последние годы и шла у вас тут по европам и педерастия и педофилия и проституция и лесбиянство и вся прочая грязь, вплоть до инцеста, опорочивающая самого бога. И только Россия не поддалась этой грязи и сохранила свою честь перед богом. Хотя тогда и у нас были все такие твари, но очень мало и то прятались по теням, чтобы их видно не было. А потом поражаются – и с чего русские такие сильные? Ведь за всю историю русские не проиграли ни одной крупной войны и всегда побеждали. Не считая там пары-тройки мелких поражений. Да просто потому, что русские – это светлые, добрые, душевные и потому всегда на стороне бога. А все кто против – на стороне тьмы, убогости, сатаны, холопы иудеев"...
Вроде речь была без особых эмоций, просто но от души, и как Варвара все говорила свободно, открыто, светло и ясно, нисколько не стесняясь своих недостатков и грехов – она проняла большую часть населения Варшавы до глубины души, до слез, до безумной страсти стать такими же открытыми, смелыми, непобедимыми, которые заставляют сатану корчиться и корячиться только своим присутствием рядом, в его бессилии против бога. Такими же как русские, пусть наглые и бескомпромиссные, но с богом в душе. И чтобы мужи стали настоящими мужами, а девы – настоящими девами. И ведь как не артачься, невозможно отрицать что и столица Польши, была подвержена из толерантности – и нашествию и власти геев и педофилов, и власти так называемой ювенальной юстиции и пропаганде инцеста... и им было теперь страшно стыдно за это, ибо они все стали немощными сопливыми рабами в лапах политики иудеев. И были бы сами иудеи сильными великанами зла, а то ведь по сути сами они как крысы, что прячутся по темным углам и наносят удар в спину чужими руками, продажными шлюхами политики и власти, продажными шкурами торгашей и пропагандистов. Вот в чем сила русского духа, в открытости, бесстрашии и свете, ярком свете Бога – против всех кошмарных сил сатаны. Так из ничего и никого, Варвара превратилась из-за своей решимости, светлой веры и боевого характера, в Пресвятую Деву Варшавскую, в знамя Бога, в новую религию Света и Силы души и духа. И потом так все и говорили – иисусе ведь родился в хлеву, а он сын бога – потому и святая дева, должна была прийти из самых низов народа, из тех кто прошли тяжелую судьбу с ранних лет и познали и горе и лишения. Ибо только такие способны становиться – Святыми.
А сама Варвара ничего о том не знала и ходила по Варшаве как госпожа, но из народа, и смеялась и шутила, и доставала своего пассия Гжегоша, который все сносил по-военному и по-мужски стоически. Но уж если кто и смог задеть Варвару за живое, какой наглый злыдень, она конечно душу отводила на Гжегоше, как на своем "докторе-психологе", а сам "доктор" потом так давал копоти местному населению за это, что люд поневоле вычислял ту бестию, выведшую Варвару из себя и... после того, его более никто в городе не видел в живую... С святым шутки плохи и особенно в такое тяжкое время выживания. И если мужи и воины пассивно пожимали плечами – Варшава не готова к акополису, то с Варварой можно было всегда и договориться и утешить душу. На нее было до пятнадцати попыток покушения, пока линия фронта ни треснула и весь правительственный сектор не побежал из Варшавы. И это была не победа Варвары или солдат от России, а именно простых горожан Варшавы. И за правительством побежали все продажные гниды, боссы мелкого криминала и прочая шушера, ибо без поддержки из-за спины богатых влиятельных господ, они оказались последними жалкими трусами.
– "Ну и чего стоим? Деревянный что ли или тупой? Правительство сбежало как крысы, а он идите ли стоит стражем стойким!? Стражем чего? Чтобы дома не убежали следом? Нет ну погляди Гоша и это называются военные оловянные солдатики! Может его взять за руки и за ноги и вынести на другое место, поставить и пусть стоит столбом там в сторонке, ибо какая разница где ему стоять? Слушай, а может эти солдатики зомбированные? Им настолько пропесочили мозги, что там уже ни единой извилины не осталось, только программа как у железного банкомата? Смотри и на деле как робот-автомат; согласно такому-то указу правительства, которого уже нету в Польше... он не имеет права пропускать посторонних в данный сектор! Эй, алле гараж? А кто тут посторонний? Законные граждане Варшавы? Так ты дорогой мой остолоп, на территории Варшавы стоишь! Или ты не знаешь что есть такой город? Зачем меня на эту кинокомедию притащили? Я что тут кого-то уговаривать и убеждать в чем-то должна? Гоша!?", - последнее слово от Варвары, было как приказ, и Гжег тоже встал по стойке смирно как оловянный солдатик и теперь создавалась ситуация – кто-кого перестоит, охрана сектора правительства или Гжегошь.