Прошли в классе «Грозу» Александра Островского, а Ирина Михайловна, наша учительница по русскому языку и литературе, не хочет прощаться с его творчеством. Решила устроить вечер, посвящённый драматургу. Я тоже участвую. Мы ставим отрывок из пьесы «Доходное место». Я играю Полиньку, девушку из бедной семьи. Вера Бабкина играет мою сестру Юлиньку.
Первая мысль – костюмы: платья, шляпки, перчатки. Дома оказался отрез ситца на платье, целых пять метров! Мама разрешила взять его для роли. Шляпку дала соседка, Мария Яковлевна, бывшая дворянка. Какая шляпка! Я часами кручусь перед зеркалом, примеряя шляпку. Мария Яковлевна учит меня, как ходить в длинном платье. Учу роль. Вера тоже готовится. Мы знаем роли за двоих: первое и второе явление четвёртого действия! Всё! Назубок! Ирина Михайловна довольна, что у нас всё получается отлично. Я даже пою в пьесе. Как меня долго уговаривали петь! Странное дело, когда я выступала на английском языке, я совсем не волновалась, наверное, чужой язык служил преградой между мной и зрителями, не так было страшно, а тут ещё петь надо. «А ты не громко пой, просто мурлычь себе под носом, не все же умеют красиво петь», - уговаривали меня.
И вот наступил этот страшный день, который я до сих пор вспоминаю со стыдом. Надеваем сценические костюмы. Ирина Михайловна решила не портить отрез ситца, просто обернуть им меня, сделать подобие платья. Получилось пышное, красивое платье, закололи всё булавками, стянули поясом, наложили грим. Вера тоже готова. Зрители в зале: учителя, родители, дети. У меня зуб на зуб не попадает, а ведь мне петь!
Открывается занавес. Я в комнате. Нарисовано окно. У окна стол, рядом висит зеркало. Я смотрю в окно и говорю: «Как скучно, просто смерть!» Пою: «Матушка, голубушка, солнышко моё! Пожалей, родимая, дитятко твоё». Смеюсь, потом задумываюсь. Жалею, что и поговорить не с кем (это всё идёт монолог). Достаю карты, гадаю, будет ли у меня новая шляпка. «Будет, будет, будет!» радостно хлопаю в ладоши, и тут входит Верка – Юлинька.
Начинается наш диалог. Я жалуюсь на скуку, завидую её красивой жизни, богатым нарядам. Юлинька учит меня, как надо из мужа тянуть деньги на наряды и подарки, хвалится, что в хозяйстве ничем не занимается. И тут Вера пропускает несколько реплик и, о ужас!, говорит мои слова! Что остаётся делать мне? Я говорю её реплику, и разговор продолжается! Краем глаза вижу удивлённое лицо Ирины Михайловны за кулисой. Глаза мои наполняются слезами. Теперь по нашему разговору получается, что это не я, а она несчастная и переедет от мужа к маменьке. А когда я осознаю, что мне сейчас нужно сказать её фразу: «А я тебе шляпку привезла!», я подбираю подол своего пятиметрового платья (хорошо ещё, что ничего не размоталось) и с размазанными по щекам слезами убегаю со сцены. Раздаются аплодисменты. Занавес закрывается.
- Какая же ты актриса! - обступают меня одноклассники.
- Даже слёзы настоящие! - восхищаются.
А слёзы у меня действительно настоящие. Ручьём!
Как оказалось потом, в зале никто даже не понял, что произошло. Все думали, что так и надо по пьесе. Простите нас, дорогой Александр Николаевич! Запороли мы Вашу пьесу!
Ирина Михайловна обняла нас с Верой за плечи и тихонечко так сказала:
- Между нами, девочками, пусть это будет наша маленькая тайна!
Теперь, когда я слышу, как актёры рассказывают о разных курьёзных случаях во время спектаклей, я вспоминаю наше выступление. А Ирина Михайловна – молодец, правда?