Шёл 1937 год. Сквозь осенний лес, пропитанный тяжёлым утренним туманом бежал какой-то молодой человек. Он спотыкался, падал, и пытался встать затем уносил ноги подальше от этого страшного места. Ему в спину дышала сама смерть. Она кружилась над ним, насмехалась, толкала косой чинила препятствия, выставляла на его пути корявые корни деревьев, цеплялась за поношенную фуфайку и хохотала в лицо готовя его к участи быть похороненным заживо среди этих болот. Наконец он опять упал и тяжело отполз под овраг, борясь с бешеным сердцебиением. Смерть присела рядом и попыталась обнять за плечи. Повеяло сырым смрадом. Тот поёжился испуганно озираясь, затем устало опустил голову на колени пытаясь успокоиться. Во-первых он на свободе. Во-вторых ГУЛАГ остался позади. В-третьих, придётся начинать новую жизнь. Он скрипнул зубами от злой обиды. Сын офицера царской армии! И как ему воссоединиться с семьей? Нет, этого делать нельзя. Нелепая власть! Чуть что-сразу расстрел! Человек снова задрожал, и он понял что умирает с голоду. Смерть извлекла песочные часы и стала смотреть, как капают последние крупицы песка. Оставалось всего двадцать минут и, считай, можно забрать его душу, долго не протянет. Молодой человек пальцами подцепил траву и запихнул в рот. Пожевал и скривившись проглотил. Желудок попробовал траву и оттолкнул её вызывая рвотный рефлекс. Человек с трудом подавил неприятный позыв. Ему на глаза попалась хилая яблоня с кое-где подгнившими фруктами. Не веря такому счастью он подполз к деревцу и жадно сорвал коричневые сморщенные шарики. Жадно съел, почти проглотил. Гадость. Желудок на время успокоился и он вздохнул, борясь с нахлынувшей дремотою. Вскоре он провалился в глубокий сон, у которого не было дна. Смерть сидела на пне и методично потирала косу. Под чёрным капюшоном хищно поблескивал оскал белоснежных зубов. Спи-спи, голубчик...
В песочных часах последняя крупинка медленно перевалилась сквозь узкое горлышко, словно это была не песчинка, а икосаэдр. Смерть встала, подняла косу наблюдая, как в медленной съёмке падает, падает и кувыркается песчинка... Смерть готовилась занести над спящим человеком орудие жатвы и отправить его к праотцам на тот свет. Но вот невзрачный кусочек внутри песочных часов, замер болтаясь в пространстве. Белое сияние озарило всё вокруг и Смерть зажмурилась. Показался Бог, уселся рядом со спящим человеком, задумчиво подпёр голову и спросил Смерть:
-Что ты делаешь?
-Как всегда выполняю свою работу; готовлю его душу к аду или раю.
-Я бы на твоём месте не торопился. Дарую ему жизнь. Посмотрим, что получится.
Смерть опешила и выронила косу.
-Но как же?.. У него абсолютно нет будущего, как и у всех заключенных! Это был последний!
Бог отмахнулся от неё и выдохнул.
-Эх, да что ты понимаешь в этом, он молодец сумел убежать от этого лагерного кошмара. Мне интересно, как сложится судьба его поколения на сто лет вперёд. А ты чуть что-сразу косой. Хорошо, хоть я успел. Давай сюда эти тикалки.
Смерть недовольно протянула ему песочные часы и Бог перевернул их. Пески качнулись, и тяжелым грузом бухнулись вниз, отсчитывая новый виток времени. Тоненькая струйка тяжело втиснулась в узкое горлышко, упала вниз и звонко ударилась об стекло, расползаясь по краям, приглашая за собой песочную линию следовать за ней. Начиналась новая жизнь. Смерть процедила сквозь зубы.
-Но он всё равно должен кончить жизнь в тюрьме. Иначе другого выхода нет!
Бог, помедлил, и ответил.
-Хорошо. Как скажешь. Иди по своим делам.
Смерть раздраженно схватила часы и просипела.
-Когда песок иссякнет я за ним приду! Чего же зря за ним поспевала целый день и ставила ловушки? Я устала!
Бог улыбнулся.
-О, ты не волнуйся, тебе не впервой. А теперь дай ему поспать. Я в него верю. Молодой и красивый. Жалко.
Смерть огрызнулась и оскалила зубы в ухмылке.
-Ха, какая забота, когда миллионы помирают, а тебе всё равно.
Бог плюнул и разозлился.
-Мне дано выбирать кому даровать жизнь, а кому обрывать. Пошли!
Затем они оба исчезли.
И лишь туман ласково обволакивал деревья, словно кутая их в одеяло, да в овраге посапывал человек. Он и не подозревал что мог умереть во сне от остановки сердца. Ему снилась родная семья и дубовый стол с белоснежной скатертью с тарелкой горячего ароматного борща с чёрным хлебом, вобравшим в себя весь запах русской земли, и бледно-дряблое сало с водкой...