Земля обетованная исход

Читать полностью: роман «На переломе эпох».
https://ridero.ru/books/naperelomeehpoh/
https://sites.google.com/site/zemsha/Home/kniznyjmagazin

Земля обетованная – исход

Ноябрь 1988 г. Ружомберок  Центральняа Группа Войск.
Канцелярия девятой роты

И вот, Мы спасли вас от людей Фир;ауна,
которые возлагали на вас злое наказание,
убивая ваших сынов и оставляя в живых ваших
женщин. В этом для вас испытание
от Господа ваше великое!
(*Коран стих 46(49)).
И вот, Мы разделили при вас море и спасли вас
и потопили род Фир;ауна, а вы смотрели.
(*Коран стих 47(50)).

– Списки готовим, Моше, в особый отдел по нацсоставу роты и наличию родствен¬ников за границей, – Тимофеев строго посмотрел на писаря и добавил.
– Саядян Ашот говорил, что у него кто-то в Лос-Анджелесе, вроде дядя.
– Армян много в Лос-Анджелесе, а что тут такого?
Лейтенант строго посмотрел на солдата.
–А ты почём знаешь?
– Да ведь все так говорят. Известное дело. *
(*Первая большая волна армянской миграции относится ещё к периоду турецкого геноцида армян в конце 19-го – начале 20го веков.)
– Кто говорит?
– Все так говорят. Кто именно, мне неизвестно!
– Ты пойми, мы же за границей, разве не понимаешь? Военнослужащий легко может взять автомат и перебежать на «ту» сторону. Тем более, известно, что по «ту» сторону соответствующая работа их спецслужбами ведётся в полный рост! Вот тебе и «что тут такого»! А нам потом получай по шапке за плохую воспитательную работу с личным составом! Вот ты, Моше, еврей. А что, у тебя есть кто-то в Израиле?
– Не знаю, товарищ лейтенант.
– А ты подумай! Напряги память.
– Ну, есть. Тётка, вроде, лет восемь назад в Тель-Авив уехала.
– А-а, Моше-Моше! А чё ты скрывал это?! Ты-то ведь бежать не думал? А? Тель– Авив-то далеко отсюда. А?
– Далеко! А бежать, никак нет, товарищ гвардии лейтенант, и не думал.
– Ладно! Пиши мне объяснительную. Мне лично.
– О чём? – удивился боец.
– О том, что бежать не собираешься никуда. Ну, про свою моральную устойчивость и преданность Родине! Себе положу, так, на всякий случай. А то случись что, особист всю плешь мне проест потом. – Ну, ладно! Да и не еврей я по нашим-то еврейским законам! Куда мне бежать. Кому я там нужен-то?
– Чё? – лейтенант нахмурил лоб. – Как не еврей!?
– Ну, по матери же у нас национальность. Мама у меня белоруска, так что по матери я, скорее белорус, нежели еврей, выходит!
– А-а-а! Так-то без проблем. Ну, вот ты так и пиши, мол, я, рядовой Моше Гетц, чувствую себя белорусом. Это как ты сам себя больше чувствуешь, тот ты и есть. Я вон русского якута как-то встретил! Ха! Во то был прикол! А что? Нормально! Только вот у тебя в личном деле то совсем другое написано!
Солдат лишь пожал плечами.
– А хочешь, Моше, будешь паспорт новый получать, ты попросись, чтобы тебя рус¬ским прописали, ну, или белорусом, как ты там говорил!
– Посмотрим, товарищ лейтенант. Что же плохого в том, что бы быть евреем?
– Да оно, конечно, плохого-то ничего нет. Но слишком много среди евреев предате¬лей Родины, которые в Израиль бегут, а потом ещё и пакости всякие про СССР строчат, а некоторые и на вражеские «голоса» работают. Я уж не говорю о том, что многие себя особыми избранниками бога считают. А ты читал «Посиди на камне у дороги*», ка¬жись, так эта книжка называется? (*Повесть. Тарасов Валерий. 1981г. Уехавшую в Израиль героиню повести ждут лишь разочарования...)
– Не-е-т.
– А ты почитай. О-очень занимательно! И вообще, среди евреев не еврею выкараб¬каться гораздо сложнее, нежели наоборот! И бегут они в Израиль напрасно. А вообще, вот евреи молодцы! Не перестаю восхищаться! Надо же, по матери придумали себе национальность. Кто это, интересно, первым до такого додумался? А?
– Я не знаю! – Моше усмехнулся. – Товарищ лейтенант, да вы пишите там, в личном деле, всё как есть, то есть как оно положено. Чего уж там. Где наша не пропадала. И про родню. Что мне теперь, от родни отказываться. Ну, живёт тётка в Тель-Авиве. Но я-то туда не собираюсь. Я – советский гражданин. Так уж оно есть! Моя, так сказать, участь!
– Та-ак, молодец. Красиво и правильно излагаешь, как сознательный советский сол¬дат, только не участь это твоя – быть советским гражданином и солдатом, а честь! Высо¬кая честь! – продолжал Тимофеев, перебирая листочки, исписанные солдатскими руками.
– Харин, вон, тоже написал, что дальняя родня у него проживает где-то в Швей¬царии. После революции остались. Контра он потенциальная, выходит. Того и гляди, Родину продаст за жвачку. Не рота, а сплошные потенциальные перебежчики! Кто вас только таких сюда допустил, до службы за границей-то, а?
– Не, товарищ лейтенант! Не скажите. Нет у нас перебежчиков.
– Нет, говоришь, перебежчиков? А ты лично-то гарантию дашь на всех них?
– Какую ещё гарантию?
– А пиши на бумаге, дескать, я, рядовой Моше, даю гарантию на тех и тех. Так что после, ежели что, как соучастник пойдёшь. Годится?
– Я-я-я, – замялся солдат.
– Вот тебе и я-я-я, – замполит передразнил писаря, – головка ты от противогаза! То–то и оно, чуть что, то все сразу в кусты, свои задницы ховать. А то адвокат тут выискался! Все так, пока сами своей шкурой не отвечают, то горазды в заступничков играть! А чуть что, то сразу голову в кусты!
– Я, конечно, за каждого не гарантирую, но Харин,.. он... не беспокойтесь за него…
– Почему?
– Ну, не знаю… Просто я знаю его. Он не такой. Он… За него я подпишусь лично.
– Ладно, успокоил. Но особистам всё равно что-то подать придётся. Так уж положе¬но. С припиской, что, дескать, «морально устойчив». Ну, скажи, ну кто вас просит такое вот самим о себе-то писать?!
– У нас же «гласность», товарищ лейтенант! Сами же говорили! «Перестройка», «плурализьм»!
– Плюролизм! Моше! Плю-ро-лизм! Или Плю-ра-лизм. Ну, как-то так! Чёрт его знает!
– Да–да!
– Вот те и «да–да»! Нашёлся мне тут «плурализьм»! А я–то думаю, что это вонь такая стоит! А это я в «плурализьм» ваш вступил сапогом! Ха!
– А мож, вы не будете про Харина писать тогда, а?
– А мож, и не буду. Но с другой-то стороны, вдруг он и впрямь в бега подастся. Что тогда! Ты пойдёшь тогда в сообщники! Да и я с вами обоими – в первую же очередь!
– За что?
– За что! За сокрытие, за плохую воспитательную работу, за невыявление дезертира, в конце концов. Ладно, посмотрим. Ты, Моше, присматривай за ним. А то глупостей натворит, а нам потом – расхлёбывай! Да не беспокойся, у нас ведь всё по справедливо¬сти! Ведь пока он смирно себе сидит, ему ничего за это родство-то не будет, кроме как на «передовую» его, если что, не отправят.
– На какую передовую?
– Да что и тебя, Моше, что его, будут теперь вечно держать на расстоянии от грани¬цы, да от чего-то особо ответственного.
– От чего такого?
– Ну, например, в разведку пойти вам не грозит!
– А-а! А чё мне разведка, а мне и в канцелярии хорошо!
– Вот-вот! Вот и сиди себе смирненько, и усё буде добре, панове! Как вообще вы все здесь, за границей–то оказались, ума не приложу.
***
Рота мирно спала. В коридоре светило дежурное освещение.
Ответственный по роте лейтенант Тимофеев дремал, сидя за столом в канцелярии, подсунув шапку под лоб. Рядом жужжал маленький тепловентилятор, шевеля волосы на голове лейтенанта тёплыми потоками воздуха…

Сон
Исход

Жёлтые каменные стены города вокруг были озарены багровыми лучами заката. Сухой горячий воздух наполнял пространство. Тимофеев вдохнул, но это был не воз¬дух, а жаркая горячая масса наполнила его легкие, подобно тому, что как-то описывал Майер из своих «туркестанских» воспоминаний. Люди в светлых туниках бронзовыми телами копошились внизу.
– Велик Египет, – пожилая женщина в халате, украшенном узорами, подошла сза¬ди. Остановилась на почтенном расстоянии. Опустила голову… Тимофеев обернулся…
(Странное это было чувство. Вроде он и не он вовсе. И знакомы ему вещи и люди ранее им невиданные. Но всё это странным образом не вызывало ни малейшего удив¬ления и воспринималось им как должное. Странное дело эти сны!.. А может, это лишь «отголоски прошлых жизней!?.» )
– Что тебе, Иохаведа*? – молодой мужчина посмотрел на неё.
(*Иохаведа – на самом деле родная мать Моисея, заменившая во дворце ему няню.)
– Муса*! Твоя грусть рвёт моё сердце! О чём твои мысли?
(* Моисе;й (ивр. Моше;, «взятый (спасённый) из воды»; араб Муса, лат. Moyses) (XIII век до н. э.), в Пятикнижии — еврейский пророк и законодатель, основоположник иудаизма, произвёл Исход евреев из Древнего Египта, сплотил израильские колена в единый народ.)
– Велик Египет, но фараон стареет. И, похоже, грядёт не только его закат, но и наш. Кто же будет дальше править этой империей после Яхмоса?.. Как мне возвыситься над миром?.. Разве есть у меня шансы когда-либо занять трон фараона? Кто я? Всего лишь спасённый из воды великодушной принцессой Термутис еврейский мальчик, выросший во дворце фараона, подобный его сыну, но всё же я не его сын! – Моше задумался, грустно глядя на садящийся круг солнца.
– Всему рано или поздно приходит конец, мой господин! А станет править Аменхо¬теп, не сносить вам, головы, чует моё сердце, – Иохаведа улыбнулась улыбкой скорби. И её лицо продолжало оставаться суровым. Глаза светились энергией на потрёпанном смуглом лице с горбатым носом, – не забывайте, ваш народ не египтяне. Ваш народ – евреи. Идите и царствуйте над ними. Это – единственное спасение для вас и вашего народа, господин! Разделяй и властвуй!
– Но мой народ был истреблён уже ныне покойным фараоном Рамзесом вторым много лет назад ещё в колыбелях. Ты явно насмехаешься надо мной!? То, что осталось – лишь жалкое подобие того, что когда-то было! Кого я могу собрать? Лишь жалкую гор¬стку несчастных?
– Твой народ жив, мой господин!
Моше посмотрел на няню вопросительно. Та продолжала.
– Убиты все мальчики. Но девочки-то остались.
Моше поморщился – девочки! Что ты несёшь, женщина?! Носителями националь¬ной культуры всегда являются только мужчины. Участь женщин – лишь ублажать мужчину и производить потомство на свет! Нет нашего народа! Лишь горстка стариков, стареющих женщин, а большая часть нового поколения рождена от чужекровных от¬цов, взявших наших женщин себе в жёны, что бы они рожали им египтян.
– Вы правы, мой господин, – няня достала старый хрустящий свёрток папируса и протянула Моше.
– Что это?
– Отныне народ наш еврейский носить будет национальность по матери своей. Трактуйте это правило. И мир изменится.
– Но как? Как заставить людей поверить в него, следовать ему, если его не огласит сам фараон!?
– Еврейский народ рассеян. Его традиции и культура почти утрачены. Будет не слишком трудно убедить людей, не знающих своей истории. Ведь никто не сможет проверить это. Не составит труда заставить их поверить в то, что этот закон от богов. Ведь все они неграмотны. Забиты и бедны. Дайте им веру, шанс на лучшее, и они пой¬дут за вами, мой господин! Воссоздайте свой народ и укрепите его дух. Найдите то, что может их отличать от других. Отделите его от остальных! Дайте им веру в их особенное предназначение в этом враждебном им мире. Заставьте поверить, что вы – ниспосланы им богом. Отделите их от египтян, уведите отсюда и властвуйте над ними!!!
Моисей задумался. Налил вина.
– Что ж, если мужчина не в силах защитить свой народ, этот народ будет рассеян, а мужчины истреблены или проданы в рабство. Его жёны же станут рабынями, жёнами и наложницами победителей. А рожденные у них дети лишь добавят нам подданных! Такой народ будет неистребим! Он будет всегда вновь и вновь возрождаться, словно из пепла, что бы с ним не случилось в будущем! Он, подобно плесени, выживет на любом теле! Отличная мысль! А теперь оставь меня, женщина, я должен побыть один. Обду¬мать всё, – он развернул пыльный свёрток. Прочёл начертанное на нём: «…и не роднись с ними: дочери своей не давай его сыну, и его дочери не бери для сына своего. Ибо он отвратит сына твоего с пути моего, и будут служить они божествам чужим; и воспылает гнев Господа на вас, и истребит он тебя немедля…*».
(*Центральным положением ортодоксального иудаизма является вера в то, что Устная Тора была получена Моисеем во время его пребывания на горе Синай, и её содержание веками передава¬лось от поколения к поколению устно. *Талмуд – многотомный свод правовых и религиозно–эти¬ческих положений иудаизма. Католической церковью в Средние века вновь устраивались публичные сжигания Талмуда и других священных книг иудаизма, которые трактовались как источник зла.)
«Что ж, придётся подправить относительно «дочери своей не давай его сыну», и тогда все их дети от не иудейских отцов вдруг раз, и неожиданно для всех станут иудея¬ми! Неплохая мысль! Но как быть с теми евреями, кто рождены не еврейскими матеря¬ми? Например, мой учитель Аварис?»
Мать Авариса была стройная красавица – египтянка, и хотя её кожа теперь и напо¬минала печёное на знойном египетском солнце яблоко, всё же было очевидно то, что много лет назад она сводила мужчин с ума.
«Мой верный Аварис! С раннего детства он учил меня всем премудростям военного искусства. Как теперь быть с ним и такими, как он?!» – Моисей задумался, не находя ответа.
Однако ответ принёс вскоре сам Аварис…
На рассвете, едва забрезжили первые лучи солнца, длинная вереница людей, вдыхая пыль пустыни, медленно двинулась в сторону моря. Египетские галеры уже ждали беглецов…
Фараон был в ярости.
– Прости, мой господин, но нам не удалось догнать людей Мусы. Случилось чудо. Море расступилось, и они прошли по дну морскому в свои старозаветные земли. И мы бессильны были хоть как–то этому воспрепятствовать, о, мой господин! Это – воля богов! Только вы, о, наш повелитель, в силах просить богов исполнить волю вашу! – Аварис лежал на коленях, не поднимая головы и уже мысленно прощаясь с ней.
– Ступай, – махнул рукой фараон. Его брови были сведены к переносице. Он не слишком–то верил ни в этот чудной рассказ, ни в чудеса вообще, ни в богов. Но главное, чтобы паства верила во всё это и в его, богом данную, власть. Что ж, только бог выше фараона! И только его воля может объяснить народу египетскому столь чудесный исход подданных с земли Египетской. На всё воля богов!..
Тимофеев всё ещё видел эту сцену, но уже как бы со стороны, стоящим на высокой горе. Рассвет кровавыми лучами поднимался из-за голых сухих гор, напоминавших песчаные конусообразные крепости, которые Тимофеев строил когда-то в детстве на берегу Амура… Вдруг круг солнца задрожал и с треском стал рассыпаться на яркие го¬рящие осколки, пирамиды гор стали рассыпаться песчаными волнами. Образ Моисея стал отдаляться, таять во всём этом круговороте…

Канцелярия девятой роты

Тимофеев стукнул рукой по трескучему будильнику, трещащему на столе. Вытер проступивший пот со лба. Сон утекал подобно песку сквозь пальцы… Лейтенант вы¬шел в коридор, взглянул на вялого дневального, махнул ему рукой.
– Всё в порядке?
– Так точно!
Тимофеев взял со стола подготовленный заранее рапорт о «не случившихся проис¬шествиях», прошёлся по кубрикам, посмотрел на мирно сопящих бойцов и отправился в штаб. Ночная свежесть приятно наполнила лёгкие лейтенанта. От сна не осталось и следа. Он тщетно пытался вспомнить столь интересные детали чудно;го сна, но мог уловить лишь общие очертания ускользающей эпохи…
Отрывок из Романа «На переломе эпох»
Том 1 https://ridero.ru/books/naperelomeehpoh/
 Том 2  https://ridero.ru/books/naperelomeehpoh2/