Тeмный чихнул и достaл из вeрхнeго лeвого кaрмaнa бaрхaтный носовой плaток. Нeспeшно вытeр им лицо. Из плaткa вылeтeлa пeрлaмутровaя стрекозa и призeмлилась нa посeрeбрeнную стeну нaпротив. -Онa сновa мeня зовeт? - вздохнул Тeмный. - A вeдь я дaжe нe успeл досмотрeть зaкaт... Он молчa побрeл к стeнe, волочa зa собой тяжeлый кожaный плaщ. По бокaм тусклым свeтом тлeли фaкeлы. Купол мрaчной обитeли был покрыт пaутиной, нa которой, словно в гaмaкe рaскaчивaлись мaлeнькиe тeльцa лeтучих мышeй. Beковaя пыль укрывaлa мрaморно-сeрый пaркeт. Тeмный сновa чихнул. Нeт. Пыль тут совсeм нe при чeм. Он бaнaльно простудился. Нeдостaток витaминов в подзeмном цaрствe, ультрaфиолeтa опять тaки... Тeмный прикоснулся к похожeй издaлeкa нa рaсплaвлeнный мeтaлл стeнe. Тa плaвно покaчнулaсь, открыв Тeмному 3D проeкцию мaтeриaльного мирa.
Фeя рaсчeсывaлa густыe свeтло-русыe волосы пeрeд зeркaлом. Длинa пeньюaрa спускaлaсьдо щиколоток, a eго прозрaчность моглa срaвниться лишь с ручьeм у обитeли Тeмного. Локоны мило рaссыпaлись нa груди.
- Что? - Нe выдeржaв слeз, проступaющих от этой простуды слeз, поинтeрeсовaлся Тeмный. Фeя вдруг зaмeдлилa движeниe грeбня по волосaм. Eй покaзaлось, что зeркaло кaчнулось волной, опрокинув нa нeё вeсь зaл. Головa зaкружилaсь и стaлa тяжeлой, просто свинцовой. Фeя снялa туфли нa высокой шпилькe и одним из них зaпустилa в зeркaло.
-Хорошa в гнeвe! - отмeтил Тeмный. Стeкло слeгкa трeснуло. Свeт болью пронзил грудь Тeмного. Фeя злилaсь нa нeпослушные волосы.
***
- Достаточно! - гаркнул Тёмный парочке морщинистых гоблинов, передвигающих громадное сооружение, издалека похожее на чешуйчатый комод от подножия кровати за спиной. - Когда он вернётся, ваших шкур не должно быть здесь слышно, ваш запах не должен проникать в его нос, вкус ваших жалких тлеющих углей вместо сердца не должен напоминать ему о ваших "благих" намерениях. |Надо сказать гоблины и без того были напуганы чувственностью и скорбью, исходящими от человека, владевшего этой комнатой. Они поспешили надеть на себя невидимый саванн и скрыться в полумраке готических стен обители Тёмного. Тот молча уставился в зеркало. Сегодня оно было прозрачно.
- У меня гранитно-белое лицо, - отметил Тёмный. Ороговевшие пряди "волос", напоминавшие осколки горной породы чёткой огранки обрамляли его по всему периметру тела, с каждым днём становясь всё крепче.
Отражение сначала приняло бурый вид, потом потемнело до сумерек.
У дубового стола на коленях стоял мальчик лет 13-ти. Он с трудом опирался на столешницу и плакал. Возможно просто от боли, т.к. голова его была перебинтована, бинт весь просочился кровью. Тёмный полюбопытствовал, захватив мысль мальчика, медленно, словно плеть, наматывая её с кисти на локоть. Глаза его стали огненно-красными. Это был забытый мутный грот, пропахший сыростью и обросший лишайниками. Именно оттуда мальчик притащил причудливый комод с призраками. Каждые 11 минут на комоде приоткрывалась одна из чешуек, выпуская призрака, который приносил с собой самое ужасное воспоминание человечества: боль, измены, болезни, войны, смерть близких людей. Призрак набрасывался на мальчика и медленно, без лишнего шума вкатывал капсулу воспоминания в ухо мальчику, иногда в нос. От этого было трудно дышать. Кровь приливала к мозгу, пытаясь вытолкнуть инородное тело наружу, но лишь разрушала ткань изнутри. Тёмный впал в гнев.
- Как вы могли допустить такую ошибку! - клял он на чём свет стоит своих горгулий и гоблинов. - Вовсе не этот человек должен был найти эту древнюю проклятую зелёную статую. Он чист и виновен лишь в том, что случайно попал в этот грот раньше, чем тот, кого я ждал. Изменение местоположения статуи должно было прекратить эту безумную пляску призраков, т.к. приходили они в этот мир по строго определённой траектории, нарушение этой траектории подобно водам бурной Леты смывало воспоминания из головы мальчика, но только на время. Тёмный ещё не мог применить способ, чтобы вернуть адскую зелёную машинку со своими слугами на прежнее место.
***
Дверь бесшумно открылась и тень мягко приземлилась к ногам Феи.
-Зачем ты здесь?
Духи земли сегодня особо беспокойны. Разлад происходит среди мягкотелых. Нехватка бронированных масок заставляет перетекать в чужеродные субстанции. Очищенные кристаллы не могут пройти сквозь серебряные нити, сохранив первоначальную форму. Фею смутило от потока невнятной информации. Дверь закрылась. Мимо промелькнула ещё одна тень непонятного существа, похожего на кошку.
Тёмный проснулся от чувства переполненности самим собой. Кожистые крылья безумно болели, налившись тяжестью. Осознание того, что рядом нет собственной тени молнией ударило в виски.
- Эта блудливая субстанция опять, используя серебряную нить, отправилась сеять смуту, - догадался Тёмный и метнул в стену лиловой молнией. Это не вызвало реакции, поскольку Тень в эту ночь была облачена в серебристо-серую тогу, а несовпадение цветов не могло вернуть её в облик Тёмного. 3еркала повернулись на 45 градусов, открыв трещину на правом ребре, которая тёмным пятном уходила вглубь лёгкого. Лишь одно существо владело областью правого предсердия Тёмного... (надо заметить, сердца у него два. На случай подобного побега собственной тени.)
- Но зачем ей сгусток моего дубля? Тень суетливо торопила Фею, устремляя в тёмную комнату с огромным зеркалом. Фея поднесла к своему лицу свечу, ногтем нацарапав на обратной стороне имена беспокойных мягкотелых, которые шептала ей на ухо неугомонная тень. Затем вынула из своих волос белую ленту, обмотала ею свечу сверху вниз по спирали и подожгла.
Тёмный мгновенно просунул руку сквозь зеркало, коснулся невидимой для него субстанции, ориентируясь только лишь на серебряную нить. Поток озонового слоя обжёг руку, оставив на ней ледяные образования. Нить лопнула, отдаваясь шумом и ударами в голове Феи. Трещина медленно стала затягиваться. Тёмный отвернулся от зеркала и заставил загореться ленточку. Милые аксесуары с тела Феи заставляли его Тёмное Величество громко чихать, задувая пламя. После того как свеча сгорела, мягкотелые были начисто лишены памяти событий минувшего дня.
***
Своды серого мрамора мрачно нависали грозными остриями над обителью тёмного. Восседая за каменным столом, по краям которого водили хоровод сморщенные фантомные статуэтки проклятых душ, он задумчиво вглядывался в огненный шар в центре зала, повисший над потолком. Светящийся предмет монотонно переливался цветом индиго и никак не желал опускаться.
Тёмный отмахнулся от очередной надоедливой душонки и, продолжая взглядом гипнотизировать шар, развернул окаменелый проём стола кончиком кристаллического угольно-чёрного когтя. Тот час же мелодичным переливом в окоёме столешницы рассыпался голос верховного жреца.
Среди бесконечных мантр Тёмный быстро различал необходимую информацию.
- Смута, коящаяся за пределами восьмого круга выходит из-под контроля, о повелитель, - ударяясь о поверхность стола, стучал голос.
- Удвойте охрану, - рявкнул Тёмный. Через один круг - первичный ноль. По отношению к жизни он несёт в себе положительную, очищающую энергию. На его фоне каждое явление, в том числе и человеческая личность как бы "расслаивается", и в нём начинают явственно ощущаться чужие внедрения, разрушающая сила, пришедшая извне.
- Но, повелитель, - продолжал крошиться голос жреца, - слишком высокий фон частот уже добавил возможность критических вибраций. Мелкие могут всё рассчитать. Тогда Ваше царство образует тоннель между кольцами и примитивный закон Бинера начнёт распространяться на Тёмные силы. Тёмный молнией перелетел через стол, схватил могучей лапой непослушный шар и силой швырнул его в стену. Шар с шумом и треском, который можно сравнять с пожаром, выжегшим не один акр джунглей, взяв траекторию, сдвинул временное пространство. Серые своды обители искривились зеркальными отражениями, проникающими сквозь толщу восьмого круга и лишь самую малость не достали лучей девятого.
Луна в этот день взошла немного позже обычного. Мир медленно погрузился в спокойствие сна.
***
Слышался монотонный шорох, и неспешная поступь белозубой
зимы тихо подкрадывалась под искристую шубу Феи. Снов не было. Подозрительно прекрасное глянцево-голубое небо, не скрытое за вуалью облаков излучало дивные куполообразные сюжеты, в которых просматривался до безобразия спокойный фон глади озера, слегка прикрытого дымкой инея. Ноги совсем окоченели, слышался хруст прозрачной корки льда, когда Фея шагнула на поверхность мёртвой волны
и сняла белоснежную перчатку. Бережно достав из кармана шубки гексагеновую взрывчатку, Фея опустила её на тонкий слой ледниковой глади.
"Чёрные археологи" постарались на славу. Да и собрать на коленке такой аппарат и перекинуть через плечо просто не получится. Гексаген – весьма чувствительное к удару вещество, достаточно дефицитное, что облегчает
поиск каналов его утечки. Не один уважающий себя и имеющий мозги подрывник работать с гексагеном не будет, поэтому мысль ударить стихию кристаллического образования озера при помощи именно такого способа пришла в голову глупой волшебнице. Выбора не было.
Содрогаясь от холода и острых колючих снежинок под шубой Фея, ломая основание всё больше затвердевающей корки льда алмазными каблуками, отправилась на берег ещё не тронутого зимним клыком острова. До башни далеко, но она должна успеть до взрыва. Остальную часть пути пришлось превратить в бег. Уже босиком по мокрой траве, обжигающей ноги ледяной росой, по вязкой грязи, где ноги утопали в чернозёме, замедляя ход.
Часы в башне стояли. Фея нежным прикосновением розовеющего от мороза пальчика дотронулась стрелок. Тишина загремела размеренным тиканьем. Лилово-жёлтый шар, пронзая толщу воды, упал на застывшую кристаллическую поверхность. Ударная волна залила слезами прозрачную пустоту неба. Фея подняла голову кверху и её звонкий смех эхом прокатился по безлюдному острову. Тёмный вздрогнул и беспомощно опустил лапы, в глазах расплывались мутнооблачные силуэты.
- Тысяча чертей, миллион подвалов! - выругался он. Это прелестное создание снова всё сдвинуло с налаженой системы. - Клянусь Марианской впадиной, Я остановлю её самовольство. Башню окутал плотный слой тумана. Фея привычно укладывала волосы у зеркала, не ощущая потустороннего присутствия. Тёмный стоял к стене спиной.
***
Тёмный полутораметровыми шагами измерял подземелье. Мало сказать, что он был обеспокоен. Третий день он мучался дикой головной болью и чувствовал приливы невесть откуда приходящей усталости. Тёмный чувствовал, что болен. Бесконечно, неизлечимо болен жизнью...
Изредка он подходил к стене, ложил на неё свою могучую лапу и поворачивал к себе зеркальной поверхностью. Силуэты расплывались, не давая впоймать суть. Маковое поле... Такое красное... В глазах у тёмного побагровело. По полю бежит маленькая девочка с сачком в руках. Это Аргони. Она охотится на светлячков, которые живут в маках. Светлячки исполняют желания, если сорвать цветок и светлячок не захочет его покинуть - желание сбудется. Вприпрыжку Аргони бежала по маковой глади, пританцовывая и напевая какую-то весёленькую песенку. – Сложно петь и загадывать желания, - размышлял Тёмный, трогая подушечкой пальца серебряную струну звука девочки. Он осторожно потянул её за краешек ноты, чтоб услышать среди мелодичного напева, доносящегося из под. сиреневого платьица Аргони, что девочка нашёптывает светлячку, наконец-то осветившему ободок мака сиянием, похожим на далёкую звёздочку. Левый глаз Тёмного предательски дрогнул. Раздался взрыв... Сорвав цветочек мака, Аргони потянула запал взрывчатки, которую случайно оставили на поле после боевых учений . Кусочки розовой детской плоти прилипли к обратной стороне зеркала. Струна, посерев, рассыпалась меж скрюченных пальцев Тёмного. Тот печально поскрёб матовую поверхность стены, мысленно срывая кусочки плоти и с сожалением ударил стену, перевернув изображение.
Шаман в белой рваной рубахе в пятый раз за три дня выпрыгивал из окна. Очередной прыжок оканчивался положением лягушки мордой в пол на кафельном полу собственной кухни. Покрывающаяся гарью плита, грязная посуда в раковине, давно не мытый пол, небрeжно размазанный по лицу шамана. Тёмный презрительно отвернулся.
- Нуу, Это даже не в моей компетенции! Пусть белые займутся. Проклятье всех колдунов умирать долгой и мучительной смертью, пока не передашь свою силу и умение другому человеку. Хотя... На счастье шамана в гости заглянул нерадивый сосед. Увидев конвульсивные мучения первого, он немедленно вызвал докторов из психиатрической лечебницы. Те, накачав его снотворным, временно избавили от навязчивой идеи суицида.
- И последнее, - рявкнул Тёмный, развернув стену. Горгулии за его спиной в страхе попятились к входу.
- Что вы здесь околачиваетесь без дела, - Тёмный просто ревел от негодования и увиденного за стеной: Фея разгуливала по снегу в шубе на обнажённое тело, Хрустальных сапогах и без шапки. - Сотворите ей Головной убор, пока эта шлюха не простыла! - ревел Тёмный, - Не то уволю всех нахер! - И откуда это во мне жалость, - недоумевал он, - Я точно болен. Неизлечимо болен жизнью!
***
- Но я давно не переступал за поверхность серебряного озера,- возразил Тёмный, нахмурясь, от чего своды мрачного склепа сдвинулись ещё плотнее, нависнув над двумя фигурами в серых плащах. Одна из них отпрыгнула в угол под взглядом убийственно сверкнувших зрачков повелителя Тьмы. Второй невозмутимо выдернул из рукава балахона пахущий морской солью свиток.
- Здесь подробная инструкция защиты вашей сущности от леденящего кислорода. Вы уже делали это, но без неё. В этот раз будет много легче.
- Слабо помню события этой ночи, Слов, - Тёмный впервые обратился к шаману по имени. - Дурманящий аромат леса затмевал мне рассудок. Помню множество пёстро-оранжевых хромых сов. Игру музыканта на альте.
-Хггм, - раздалось внутриутробное саркастическое мычание Длинного Зеро из угла. Тёмный не шевелился. Он плавно переместился в долгие размышления о том, как стая красивых сов провожала его в узкий тоннель Зеро. Такой узкий, что пробираясь через него Тёмный сломал себе ключицу и межрёберную кость. С обратной стороны входа его встречал Скорпион.
- Сгниёшь ты в своих угольных шахтах, - проворчал Тёмный.
- Твои кости имеют свойство регенерировать, - обрубил нарастающее напряжение Слов.
- Ты негодуешь от того, что нас не было в тот момент, когда ты был по ту сторону серебряного озера...
- Тёмный обнажил белоснежные клыки. - Давно не выворачивали вам внутренности и не присыпали лесными травками. У вас своя земля, своё племя и свои подвиги. Нельзя Вам со мной. Тёмный молча развернул свиток и шагнул в прозрачную пустоту его зеркальной поверхности.
***
Как же мне безумно дороги этот прихвостень Лучезарных Слов и не его рационализаторский гадёныш Зерооо!!! - Про себя завывал Тёмный, глотая клубы дыма и тёплой воды. Проплывая через пространство в полном мраке. Приятная гелеобразная субстанция ласкаво обволакивала тело, растворяя его ороговевшие формы до состояния человеческих объёмов. Сначала отпали угольно-чёрные когти, обнажая бело-розовую поверхность ногтевых фаланг. Кусочки чешуй сползали с могучей спины, на ней перекатывались бугры загорелых мышц. Его лапа, вернее уже рука дотронулась до холодной поверхности стены и обхватила уступ. Прежде чем пройти сквозь неё, Тёмный провёл рукой по своей голове, надеясь, что... А Чёрт! Вместо окаменевших осколков, заменяющих ему покров на ней были волосы. Настоящие длиные, волнистые, мягкие волосы, ниспадающие на плечи, приятно щекотавшие грудь.
Тёмный плавно прижал выступ на стене и упал на бирюзовый шёлк покрывала травы...
***
Бирюзовый медленно поднялся приняв цвет укрытого росой покрова травы и с трудом открыл левый глаз. Правый, столкнувшись при переходе со стеной принял багровый оттенок упорно не хотел открываться. Тело плохо слушалось, прохлада лесного царства немного придавала сил онемевшему от долгого неподвижного состояния торсу короля Тьмы.
Краем глаза он выхватил из стелящегося тумана призрачный силуэт белого волка, ждущего неопределённое время, когда Бирюзовый придёт в себя. Волк обернулся и уверенно крадущимися шагами очень тихо направился к ущелью. Бирюзовый принял молчаливый призыв следовать за ним.
На краю ущелья в тягучей дымке тумана виднелось озеро. Хрустально-прозрачные капли слёз сидевшей на камне девушки падали в мутные воды, веками оттачивающие своими химически радиоактивными приливами камень, края которого приняли очертания не покатого склона как принято, а вид зазубренной шестерни с острейшими краями. Ноги девушки, исцарапанные камнем украшали узоры шрамов.
- Воольф! - Звала она протяжным безвольным криком, разрезая тишину тумана. Но не одна ворсина не дрогнула на шкуре хозяина леса. Он молчаливой поступью, играя натянутыми от напряжения сухожилий мышцами направлялся к ущелью. Бирюзовый силясь не оборачиваться брёл за ним, смутно перемешивая уговоры белого волка о самом сложном стремлении воина предоставить человека самому себе, с желанием вытащить девушку на берег. Король Тьмы - получеловек, получивший плоть двух своих шаманов большую часть своей теперешней структуры получил от Слова, того, кто в последний миг перехода был ближе к нему.
Бирюзовый скинул наваждение воспоминаний и туман послушно окутал два крадущихся силуэта своими объятьями. Следующую часть пути Бирюзовый ощущал лёгкость, словно вплавь пробираясь по тропе Вольфа вдоль ущелья, не заметив край обрыва, подле которого волк на секунду замер.
- Его нет. - Мелькнуло в глазах Бирюзового виденье волка плывущего в пустоте пространства над обрывом. Бирюзовый послушно ступил за край. Тот час же он понял, что колени его погрузились в прохладу воды, идти было всё труднее. Одним глазом в пелене тумана и искрящихся вод сложно успеть за дикой скоростью Вольфа, так же уверенно продвигающемуся к скрытому в безднах волн острову, который успел разглядеть Бирюзовый уже полностью погрузившись под воду. Вода всё так же медленно убивала плоть короля Тьмы. Когда волк вывел его на край острова, тело стало совсем прозрачно-хрустальным. Левый глаз потускнел. Но правый приобрёл серебристый оттенок, загорелся живым огнём. Он сразу же выхватил из темноты острова единственное дерево, произраставшее там. Его корни, змеящиеся в песке, казалось опутывали всю поверхность острова. Ствол обнимал воин, словно слившись с ним в диком танце, он в отчаяньи протягивал руки в кожаных перчатках к Вольфу. Волк ощетинился и замедлил бег.
- Здесь нам не пройти, потребуется твоя помощь. - Псиволновой сигнал достиг мозга Прозрачного.
- Бессилие моё создано этим миром, - подумал он, - но силу я тоже возьму у него.
Воин словно изваяние продолжал стоять не двигаясь, сверкнут в свете лунного серпа воронье-чёрными кожаными доспехами. Серп в эту ночь уныло отражался в водах рожками вниз. Прозрачный уставясь своим серебряным глазом в воду, поймал нить лунного луча, перевёл преломлённую стрелу на величественную громадину дерева, от чего то мгновенно загорелось, вспыхнув словно спичка и поглотив в своём пламени воина, остров и бездну обрыва, одновременно окрасив Прозрачного в алый цвет. Они снова оказались в ущелье.
***
Они вошли в чётко огранённую комнату в форме тетраэдра. Вольф, тихим шорохом крадущийся вдоль стен и прозрачно-зарево-багровый, тянущий за собой пучок чёрных нитей, выходящих из груди. Их было от 70 до 100. В темноте трудно различить. Лунные блики помогут зарядить тетраэдр, - размышлял Тёмный. Словно вняв его призыву, волк зацепив зубами несколько нитей, взошёл на стену, располагая блики вдоль граней комнаты. Те послушно прилипали к стенам, переплетая узором стеклянные углы комнаты. Когда блик последней нити занял своё место, тетраэдр зажёгся и Тёмный увидел вокруг себя изображение одной и той же картины на всех гранях. В центре комнаты на белом ковре имея достаточно серьёзное выражение лица сидел русый мальчишка лет 5-ти, перебирая разбросанные вокруг игрушки.
Его взгляд покосился на стену, в глазах сверкнула ярость.
- Это необычный мальчик. - Молвил Вольф. - Вот уже 5 лет он смотрит в зеркало и видит в отражении Монстра, творенье Тьмы, существо чудных форм и размеров, вместо кожи у которого покров горной породы неизвестного происхождения, вместо волос у которого ороговевшие спирали до самого пояса, вместо одежд крылья кутающие его торс черным плащём. И только лицо мраморно-белого оттенка с алмазными глазами испепеляющими всё на его пути.
- Он видит в отражении меня, - выдохнул Тёмный. На морде волка мелькнуло подобие улыбки.
- Жалкий слизняк, меняющий форму при каждом дуновении ветра и образ отражения мальчишки? Фрмм.. С трудом стыкуются в моей собачьей черепной коробке... В то время как Вольф противился убеждениям Тёмного, мальчишка приподнялся с ковра поочерёдно собирая в горсть разбросанные вокруг игрушки. От его ярости в руках они немедленно превращались в песок. Мальчик швырнул горсть песка на прозрачную поверхность тетраэдра, та помутнела, исказив лунные блики и ИХ глаза встретились. И Тёмный нашёл в них то, что видел один и чувствовал другой...
Волк в безмолвии остался стоять словно вкопанный, наблюдая разительные перемены, происходящие с тем, кого он привёл в эту обитель, стены которой закружились, перемещая вдоль нити луны, постепенно плавящие грани. Одновременно кожа тёмного твердела, превращаясь в скалистую породу, мягкие волнистые волосы приняли грязно-угольный оттенок и спиралями опустились к поясу кожаного плаща.
Комната приняла идеально - круглую форму. Изображение мальчика расплылось по периметру, лишь его звонкий голос отголоском донёсся до их слуха.
- Кто ты? - словно шорох прозрачных капель скатилось по окружности зала.
- Я создание Теней. В моей душе извечная тьма. Я всё Зло мира. Красота увядает в моих глазах. Свет и тепло солнца приносят мне только лишь боль. Когда я смотрю на человека, то вижу в нём лишь Тьму. Я заглядываю за кажимость мира. Для меня нет иллюзий. Я смотрю на юность и красоту и вижу скорость течения времени, превращающего их в гнилую полуразложившуюся плоть. Там, где ты видишь уважаемого всеми политика или правителя государством, я вижу алчность и скупость. Где ты любуешься красотой, я смотрю на увядающую субстанцию и прах империй. Ты говоришь с врачом и думаешь, что он помогает людям, я же вижу безразличие, тщеславие и презрение ко всем окружающим. Ты увидишь молодого аристократа, для меня же это будет транжира, проматывающий состояние своей семьи. Ты решишь, что этот старец мудр, я же знаю, что он заставляет детей ублажать свою вялую плоть, - Тёмный хмуро улыбнулся. - Некоторое время я полагал, что это и есть моё предназначение. Что я должен изобличать и наказывать зло, причём каждое по -своему. Я строил настолько хитроумные планы, что грешники погибали от собственных злодеяний. Но если вначале это придавало моей жизни какой-то смысл и предназначение, то после моя радость померкла. Всё это не стоило моих усилий. Куда бы я ни посмотрел, повсюду люди сами навлекали на себя несчастья. Я гордился своими успехами, а грешники и так были бы наказаны. Чтобы люди стали хуже, достаточно одного моего присутствия. Всё, на что я обращаю взор, тускнеет, чего я касаюсь, погибает от злобы. Цветы вянут при моём приближении, все добродетели становятся в тягость. А есть и такие, которые умирают от истощения, словно я заражаю их чумой. Впрочем, может быть, всё сложилось бы так же, не будь меня рядом? А я просто этого не подозреваю? Но вот ответь мне кто ты?
Безмолвие окутало стены шара...
- Светлый - твой брат - прошептал волк и растаял в дымке последнего лунного блика.
***
Никто не знает сколько времени прошло с тех пор как Повелитель Сумрака попал в плен кристалла, подаренного Вольфом маленькому русоволосому мальчику. Светлый берёг его как самое дорогое сокровище, которое досталось ему от всемогущих Богов. То ли лунный осколок, огранённый искусным ювелиром и порождающий волнения в океане миров, то ли кусочек чужой планеты, менявший цвет от угольно-чёрного, до прозрачно-молочной кварцевой породы.
Мальчик рос, посещал семинары и советы Наимудрейших. Учился боевым искусствам, силе тибетских монахов и восточных целителей. Слушал зов Вселенской тишины, соединял между собой тектонические образования, перевязывая рукавами рек. Временами, повиснув вниз головой, мечтал об отсутствии гравитации и способе переселения в тела существ ближайших видимых структур биологических видов. Искал в лабиринтах шорохи невидимых скользких темностранников. Именно они не давали покоя Светлому. Этот мир был для него под запретом. Знания Хаоситов преследовались Содружеством Светлого братства и уничтожались посредством выселения мрака из любой материи. Таким образом они считали, что единственный способ борьбы со злом кроется в искоренении всего, что могло подвергать сомнению цепочку всего видимого в мире.
Белому волку, как посреднику между мирами пришлось прибегнуть к той маленькой хитрости, чтоб упрятать Повелителя в самое надёжное место. Никто не станет отбирать игрушки у маленького мальчика. Вот только повзрослевшему Светлому, познавшему самые крайние пределы истоков знаний предков вдруг внезапно пришло в голову искать кристаллу нетрадиционное применение.
До сих пор он то и дело прикладывал ограненный камень к уху и слушал шум волн, будто в ракушке. Иногда поднимаясь на высокий уступ скалы выше к небу - любовался сиянием камня. Особенно ярко камень сиял в лунные ночи. Светлый чувствовал в себе прилив сил и способность владеть очертаниями сумрака. Без определённого арсенала Светлые абсолютно беспомощны в ночи.
***
Бестолковость. Вот двигатель всех идейных замыслов и отчаянных поступков. Мудрый человек обязательно построит стратегический план перед вторжением на территорию своих соседей с последующим проникновением на потайные склады, которые тем более укрывает природа от любопытного человеческого глаза. Но не для неё. Это как прогуливаться в шубе и босиком в сорокаградусный мороз. Скрипы, шорохи. скрежет. Слегка уловимый сквозняк свежего воздуха, принесшего с собою аромат тревоги в обитель Феи. Воздух пах весной. Именно весеннее тёплое дуновение свежего ветерка знаменовало солнечную активность и угрозу. Угрозу никогда не увидеть своего отражения. Что для особи женского созидания непоправимая катастрофа.
А теперь в порядке очерёдности. Тёмный мир, в древности называющийся Хинда, хранил секрет образования серебряных нитей, которые, вплетаясь в нити Вселенной творили два необходимых для взаимодействия живых существ процесса. Образование звуков, слышимых как извне так и внутри астральных тел. И... при плотной их консистенции - образования зеркальных поверхностей. Величина и способ плетения узора определяет возможность контактирования с миром Тёмных, определяя Зеркала как портал их перемещения из одного мира в иной. Отражение людей служит защитой и неприкосновенностью для низших существ и духов. Теряя видимость отражения, человек открывает свою ауру для взаимодействия с чужеродной материей.
С некоторых пор в обители Феи на месте Зеркал зияли огромные чёрные дыры. Значило ли это то, что Хаос посетил сам Сумрак. И Тёмный уже не руководит своей свитой, Фее так и не было известно. Но то, что производство серебряных нитей остановлено - это точно. И Фея искала ответ. От одной зеркальной глади воды до другой. Самым надёжным щитом от надоедливых Духов была зеркальная поверхность замёрзших озёр, прудов и рек. По пришествии весеннего тепла ледяная корка растворится, лишив лесную волшебницу необходимых защит. Надо было торопиться.
Только отсутствие всякой логики заставляет одеться и шагнуть в глупую ночь, кишащую полуаморфными существами и гремлинами. Волшебница почти бесшумно, полностью слившись с холодом ночи постигала эту тропу, на которой покоился тёплый и мягкий след умелых лап. Следы привели к волчьей норе. Стены теплели нераскрывшимся дыханием, ароматом хвои, молока, кровавыми терпкими потёками и свободой. Фея торопливо вжавшись в одну из них закрыла глаза, пытаясь различить еле уловимое дыхание обитателя пещеры.
Горный воздух заскользил по ущелью, затем вспышки не то огненных снопов, не то воспоминаний. Фея увидела лунный свет, который становился всё ярче и ярче, покуда смотреть не стало совсем больно и она, не выдержав, открыла глаза, впитывая долгожданную темноту.
***
- Что за чёрт! Папа мой твой брат тебе-мне тоже рад.
Небольшой смерч закружил Греммлина вальсом в морозном воздухе и он потеряв равновесие упал на что-то мягкое и тёплое.
- Сердце!!! Обрадовался Гремлин, тряся беспорядочно ушами, словно спасшийся от ночной охоты кролик. Настоящее горячее пульсирующее сердце. Гремлин, повизгивая от восторга цепко вцепился когтями в живую плоть, смакуя прожилки, по которым речками стекала вкусная алая жидкость. Не каждому порождению Тьмы выпадает удача поселиться у настоящего горячего сердца. Там. Очень близко - ключ ко всем разгадкам Вселенной. Но к счастью Гремлины - неграмотные существа.
***
- Что может означать свет? Свет. Светло. Солнечно. Ярко. Больно.
Фея ,нарезая круги от стены к стене, не могла уловить ту тонкую ниточку смысла, которую показали ей рисунки дыхания волчьей норы. Да и не мудрено. Серебра становилось всё меньше и меньше. Это замедляло связь с видениями и прочной нитью капризной Вселенной, которая, залитая ярким полярным днём, томилась от тоски по спокойствию Сумрака и по новым открытиям любопытного Тёмного братства, охраняющего некогда свои секреты за гранью Зеркал.
(Продолжение возможно...)