Обычный дом. Такой же, как и большинство домов на этой упирающейся в море улице. Старенький, кирпичный, с тёмно-бордовой черепичной крышей, бледно-голубыми, выгоревшими на солнце ставнями, железным коричневым забором… И с кустом сирени у калитки.
Незаметный дом. Когда проходишь мимо него, взгляд равнодушно скользит по забору, стенам, окнам…, как по пустоте, ни за что не цепляясь и ни на миг не останавливаясь…
В таких домах лучше всего прятаться… От мира. От врагов. От друзей. И от самого себя. Никому и в голову не придёт в нём что-то искать… И они будут правы, поскольку никого, кроме городского сумасшедшего там нет.
Его имя Антон. Соседи же зовут его Тошей. Наверное потому, что считают его абсолютно безобидным… Хоть и помешанным, но очень-очень тихо…
Внешность его вызывает скорее весёлое недоумение, чем опасение.
Зелёная шляпа с приколотой искусственной розой и жёлтой лентой; светлый клетчатый пиджак с десятком советских значков, среди которых звёздочка октябрёнка; красные спортивные штаны и белые кроссовки… Возраст определить невозможно, ибо спрятан он весьма надёжно… За вечной блаженной улыбкой, которая, наверняка, не сходит с его лица даже во сне.
А ещё у него есть тачка. На двух колёсах. С длинной ручкой. С мешком для груза. Она родилась в безумные девяностые и была названа в честь тогдашнего президента Украины «кравчучкой».
В неё Тоша складывает то, что находит во время своих прогулок. То, что кажется ему забавным. А таковым является всё. Любопытен он сверх обыкновения. Я видел, как он подолгу выстаивал под цветущей яблоней, то ли вглядываясь в белоснежные лепестки, то ли вслушиваясь в гудение пчёл, то ли внюхиваясь в медовый аромат… Я не раз наблюдал, как он медленно прохаживался по берегу, часто наклоняясь, чтобы подобрать понравившиеся камешки… Я часто встречал его на набережной, гордо толкавшим перед собой свою нелепую тележку…
А потом случился пожар, после которого я должен был всё изложенное выше переписать, точнее, слегка подправить, поменяв настоящее время на прошедшее… Нет, Тоша не сгорел и не задохнулся в дыму… К счастью, вовремя подоспевшие пожарные потушили огонь и вытащили его из дальней комнаты… Дрожавшего, чёрного, онемевшего от страха…
Нет, он не умер. Он просто стал другим. Но не сразу…
Перепугались и соседи. Однако беспокоила их не жизнь и здоровье Тоши, а собственное благополучие, оказавшееся под серьёзной угрозой сожжения.
- А ведь этот дурачок и нас может спалить! – возмутились они и решили незамедлительно действовать.
Родственников у Антона не было, что намного облегчило процедуру его отправки в жёлтый дом.
Он отсутствовал полгода. Нельзя сказать, что я скучал, но всё же заставить себя писать о нём в прошедшем времени почему-то никак не мог… Особенно, после этих встреч на набережной с придурковатого вида персонажами, которые сосредоточенно вышагивали по разноцветной плитке, отталкиваясь от неё успешно разрекламированными лыжными палками… Нет, до Тоши им было далеко.
Я наткнулся на него случайно. На рынке… Где он деловито торговался с продавщицей картофеля… И едва узнал его.
Вполне приличная кепка… Новая тёмно-зелёная куртка на синтепоне… Серые, выглаженные брюки… Чёрные начищенные ботинки… Ничего экстравагантного… Ничего лишнего.
Но не это меня поразило.
Лицо. Казалось, будто сама мировая скорбь, пролетая мимо, задела его своим ледяным крылом… Будто те печали, которые раньше обходили его стороной, вернулись, чтобы побелить его виски, измять морщинами кожу, затереть блеск глаз… Чтобы согнуть его, прижать к земле… Изменить облик… Поменять суть… Сделать похожим на нас.
Ну вот и вылечили Тошу, подумал я тогда… И стало в этом насмешливом мире одним счастливым сумасшедшим меньше…