С любовью и болью создаю я цикл очерков-зарисовок о нашей уральской Швейцарии, о родном моём посёлке Юго-Камск, где я родилась и выросла и где надлежит мне упокоиться на новом кладбище рядом с мамой. В 2016-м году посёлок отметит свой 270-летний юбилей, этой знаменательной дате решила я посвятить свою книжечку. Пятьдесят лет исполнилось и нашей газете “Югокамская сторона”. На протяжении этого периода неоднократно меняла она свои названия: “Корчевалка”, “Югокамский рабочий”, “Югокамский труженик”, а теперь вот – “сторона”. Менялся и сам посёлок и, увы, далеко не в лучшую сторону.
Многое сделали почти за сотню лет югокамские краеведы для воссоздания истории посёлка. Огромную работу проделал бывший главный экономист завода Владимир Нечаев: он доподлинно уточнил происхождение названий наших речек, гор, дорог, окрестных деревень. Редактор местной газеты Николай Алексеев на собственные средства издал книжечки “Краткая история Юго-Камского поселения”, “Сказы и легенды земли Юго-Камской”, опубликовал великое множество интереснейших краеведческих статей на страницах газеты.
Юрий Ширинкин, бывший руководитель технического отдела завода, собрал воспоминания сотен югокамцев и разместил их в книгах “От Гарей до Осиновских хуторов”, “Юго-Камск. Время и люди”. Валерий Третьяков стал автором небольшой книжечки “Юго-Камский завод”. О драматических судьбах осевших в посёлке российских немцев написал Андрей Остерман в книге “Судьба”. Есть у нас и свои поэты, воспевшие в бесхитростных стихах красоту уральской природы. Каждый из местных авторов, создавая книги, реализовал при этом – в силу отпущенного ему Богом таланта – свои цели и задачи.
Моей целью стало не повторение местных легенд, порой весьма занимательных, а осмысление того, что произошло с посёлком за эти двести семьдесят лет. Осмысление сквозь призму истории нашего рода Чудиновых, ибо, как говорил А.С.Пушкин, “Судьба человеческая – судьба народная”.
Почему дала я такое название своему циклу? Из необъятного моря отечественной и зарубежной литературы мною были выловлены два автора, традиции которых оказались наиболее созвучными моему замыслу. Первым автором, побудившим меня взяться за перо, стал выдающийся русский писатель Сергей Тимофеевич Аксаков, особо почитаемый всеми представителями рода Чудиновых.
Подолгу размышляла я о том, почему значение творчества С.Т.Аксакова в современной духовной ситуации продолжает возрастать. Вспоминала слова Михаила Пришвина, что “Аксаков – это наш Гомер…”, вспоминала главную мысль очерка В.А.Солоухина: книги Аксакова помогают людям в наше нелёгкое время обрести душевное здоровье, благостно воздействуют на семейное воспитание. В семье родителей писателя, Тимофея Степановича и Марии Николаевны, было шестеро детей.
Эта родительская установка на многодетную семью сохранилась у старшего их сына. Сергей Тимофеевич вместе со своей женой Ольгой Семёновной вырастили и воспитали четырёх сыновей и шестерых дочерей, большинство из которых – Константин, Иван, Григорий, Вера – были высокоодарёнными и обаятельными людьми, ставшими гордостью России. На гербе Аксаковых было изображено сердце, пронзённое стрелой – символ любви – и два вооружённых воина, что означало – “нежность и мужество”. Все в семье и в роду любили друг друга. Серёжа писал из Казани деду: “Добрый день, милый дедушка..”, Надежду называл “милой сестрицей”. Константин не смог долго пережить смерть отца, к которому был он так же сильно привязан, как Сергей Тимофеевич – к матери, главной героине “Семейной хроники”. Несколько поколений удивительной семьи Аксаковых созидали во благо Отчизны.
Творчество С.Т.Аксакова давным-давно пора вводить в школьные программы, дабы на примере его замечательных книг у молодёжи возникало желание как можно полней и глубже изучить историю своей семьи, своего рода. Не менее значимой становится для нас, русских людей, история своей малой родины, стремление хоть что-то сделать для её блага.
Наш род тоже оставил немалый след в истории Прикамья, да и всей России. Средний из моих трёх дядей – Петр Константинович Чудинов – выдающийся ученый-палеонтолог, ученик, последователь и друг Ивана Антоновича Ефремова, открыл всему миру уникальное захоронение пермских ящеров близ города Очёр; другой, младший дядя, Николай Константинович, сумел в лабораторных условиях оживить микробов, находившихся четверть миллиарда лет в соляных кристаллах в состоянии анабиоза. Это были открытия отнюдь не областного, а мирового уровня. Старший мой дядя, Сергей Константинович, помимо своего варианта “Семейной хроники”, собрал за долгую свою жизнь родовой архив Чудиновых.
Одна из моих двоюродных сестёр, московская писательница Елена Петровна, обрела европейскую известность после публикации романа-антиутопии “Мечеть Парижской Богоматери”. Об открытиях и свершениях Чудиновых было написано множество статей, и сейчас создаются книги. По краевому радио за последние десять лет несколько раз прозвучал радиоочерк Раисы Маматовой “Чудиновы”.
Второй автор, побудивший меня написать о родном крае, – это Уильям Фолкнер, певец американского Юга. И мой посёлок получил своё название от речки Юг, впадающей в Каму. Один из ранних рассказов Фолкнера “Гон спозаранку” насквозь пронизан драматическим пафосом: “Край мой, поруганный край моих отцов, где белым живётся хуже, чем неграм, а неграм – хуже, чем собакам!”. Драматична и судьба моего загубленного посёлка: я хорошо помню, каким он был до “мирной революции” 1991-го года и каким стал сейчас.
Свою знаменитую трилогию, созданную в середине ХХ века, Фолкнер назвал “Деревушка”, “Город”, “Особняк”, и главной её проблемой стало вырождение родовой аристократии да приход ей на смену беспринципных, бездушных дельцов-стяжателей, типа Флема Сноупса. И наши нувориши на деньги от разграбления завода и посёлка понастроили себе особняков.
“Я обнаружил, – говорил Фолкнер, – что мой собственный крошечный кусок родной земли стоит того, чтобы писать о нём, что моей жизни не хватит, чтобы исчерпать эту тему”. Точно также на примере судьбы моего посёлка, моей родной земли можно проследить все бурные события отечественной истории.
Герои романов Фолкнера напоминают пассажиров медленно едущей повозки. При этом взоры их устремлены не вперёд, а назад, в прошлое. Так и для меня без вдумчивого осмысления прошлого моей малой родины не может быть её достойного настоящего и будущего. Близок мне и фолкнеровский художественный приём многоглазия и многоголосия, из которого складывается целостная панорама событий.
Фолкнер видел задачу писателя в том, чтобы возвысить человека, помочь ему стать чище и лучше. В своей речи при вручении ему Нобелевской премии в 1950-м году он так сказал об этом: “Я уверен, что человек не только вынесет, он восторжествует”. Драматические реалии первых десятилетий ХХI века и судьба моего посёлка убедили меня, что русский человек сможет всё вынести и восторжествовать только при твёрдой вере в Бога.