В субботу 16 сентября 1961 года проснулся рано, ещё не было 7-ми часов. Меня разбудила мысль, что сегодня последний день этой командировки в 5-м дивизионе. Необходимо закончить работы, ввести станцию в строй и, наконец-то мы покинем эти пески и первобытные условия жизни. Когда вся система жизнеобеспечения заключалась в воде, привозимой машиной водовозом и поиск ближайших барханов за территорией дивизиона для других естественных надобностей. Жара, частые бури и ночи в палатке не добавляли комфорта. К тому же, мы неделю не брились, не мылись и, необходимость привести себя в порядок, настойчиво нам напоминала о себе.
Солдатам устраивали баню по понедельникам Для этого их возили в город Каган. Мы в дивизион прибыли во вторник и баня нам была не нужна. В общем, мысль о том, что сегодня последний день, заставила проснуться раньше обычного. Ребята ещё спали. Когда сходил к водовозу и принёс воду, оба уже проснулись.
После завтрака сразу пошёл на РЛС. Выполнив ориентирование станции, и, записав контрольный угол азимута в формуляр, проверили ещё раз и подстроили системы запросчика, подавления помех и работу индикатора кругового обзора в кабине управления.
К 17-00 все работы, совместно с расчётом станции, были выполнены, и её можно было использовать для боевого дежурства. Попрощавшись с солдатами и лейтенантом Лобановым, пошёл собирать вещи и готовиться к отъезду.
После ужина на крытой машине ЗИЛ-157 нас с офицерами дивизиона отвезли на вокзал города Каган, с которого отправлялись поезда в сторону Чарджоу. По расписанию первый пассажирский поезд, необходимый нам, на станции ожидался в 4 часа 42 минута утра. В Чарджоу он прибывал в 7 часов 50 минут. Когда я знакомился с расписанием ко мне подошёл Саша Эдревич, который сказал:
- Пошли на станцию. Там формируется несколько товарных составов, они один за другим с небольшим интервалом отправляются без остановок до Чарджоу.
- А как мы поедем на товарняке? – спросил.
- В тепловозе, если возьмёт машинист, или на тормозной площадке, - ответил Саша и добавил:
- Мы с Володей постоянно так возвращаемся.
- А как едут капитаны Коваленко и Безносов? – спросил.
- Вообще так ездить не разрешают железнодорожники, и они не рискуют нарушать правила.
- Что взять с наших двух капитанов? – шутливо обронил я.
Сидеть в душном зале ожидания всю ночь и ждать пассажирский поезд очень не хотелось, поэтому принял предложение ребят.
На перроне вокзала первый же работник станции нам показал, на каком пути стоят товарные поезда, которые должны через несколько минут отправиться в путь в направлении Чарджоу. Подойдя к тепловозу первого из них, мы постучали. В окно выглянул машинист и сразу сказал:
- Ребята, вы меня извините, но взять вас не могу. Нас проверяют, и штрафует начальство за посторонних в тепловозе. Вы езжайте на тормозной площадке. Только смотрите, чтобы вас не заметил дежурный по станции.
Мы пошли вдоль состава. Подойдя к первому вагону с тормозной площадкой, стали в сторонке и стали разговаривать. Минут через 10-ть тепловоз осадил состав, лязгнули буфера, и мы втроём пулей влетели на своё «плацкартное место».
Товарняк начал набирать скорость, и, вскоре, выехал за пределы железнодорожной станции. Телеграфные столбы мелькали, колёса вагонов стучали по стыкам рельс. Мы ехали домой!
Тормозная площадка была узкой. Вдвоём нам бы не разойтись. Там была маленькая скамеечка, на которую можно было примоститься только двоим. Всю дорогу мы чередовались на этом «плацкартном сиденье». На скорости товарный состав увлекал за собой сильный поток воздуха, а вместе с ним пыль, песок и мелкую гальку, лежащие на путях. Вся эта грязь воздушным потоком накрывала нас. Приходилось отворачиваться, спасая лица от потоков пыли и песка. Но всё это было мелочью. Мы ехали домой!
Поезд развил приличную скорость и летел без остановки уже около трёх часов. Вскоре, чуть замедлив скорость, мы проехали станцию Фараб, находившуюся в 8 километрах от Чарджоу, на правом берегу реки Амударьи. Буквально сразу за станцией, замелькали фермы железнодорожного моста через реку, и мы въехали на станцию Чарджоу. Зашипели тормоза вагонов и состав, лязгая буферами, остановился.
Выбравшись из нашего «купе», на перроне немного стряхнули с себя пыль. Посмотрел на часы. Они сообщали, что было 1 час 42 минуты, 17-го сентября, воскресенье. Автобусы уже не ходили. Мои товарищи жили в частном секторе, недалеко от вокзала. Мне предстоял марш-бросок на расстояние всего-то 3 км. Что это за расстояние для молодого мужчины, спешащего в объятия молодой жены?
Попрощавшись с ребятами, быстрым шагом двинулся в военный городок. Через 30 минут своим ключом тихонько открыл дверь квартиры. Вошёл на кухню, умылся. Жена спала. Раздевшись, юркнул в тёплую постель рядом. Сонным голосом Наташа спросила:
- Ты приехал?
Улыбнувшись в темноте, ответил:
- Спи. Это не я. Это мой дух.
Александр Зубков.