Светлой памяти моего незабвенного соседа по даче Павла посвящается
Теплым осенним вечером на берегу канала, который пересекал осушенное болото и расположенный на нём дачный массив, у костра на пеньке сидел пожилой мужчина лет шестидесяти. На нём были серая куртка с множеством карманов, тёмносиние брюки из толстой тёплой ткани, которые выглядели как узкие шаровары; внизу штанины были застёгнуты «липучками» поверх чёрных ботинок. На голове немного "съехала" на затылок тонкая шерстяная шапка машинной вязки. Было видно, что мужчина аккуратно подстрижен и совсем седой. Звали его Алексей Иванович. Он с грустью смотрел на огонь и временами подвигал кочергой полусгоревшие головешки в центр кострища.
Солнце уже опустилось к горизонту и начало прятаться за вершину одного из холмов, что стояли грядой за Голубым озером, достопримечательностью округи и гордостью их садового товарищества. По земле протянулись длинные тени от домов, деревьев и кустов. Немного стемнело и на лице мужчины временами отражались оранжевокрасные блики от пламени костра.
Подходил к концу обычный дачный день Алексея Ивановича и его супруги. Они, как всегда, рано утром приехали сюда, на дачу на своём, ещё не старом «жигулёнке», загруженном разными сумками, коробками и хозяйскими вещами для хранения, просушивания, вытряхивания и сжигания. Выгрузив всё это добро из машины, с энтузиазмом принялись за привычные дела.
Мария Ивановна стала окучивать на зиму свои любимые розы, а Алексей Иванович решил сделать небольшой опытный участок, получалось метров двенадцать квадратных на берегу канала. Там он планировал выращивать растения из своего списка. В списке были растения, которые жена не соглашалась посадить в огороде из-за его малой площади и те, выращивание которых надо было опробовать до посадки в массовых количествах: клюква, черника, голубика, топинамбур, патисоны, редька, дайкон, бобы, артишоки, фенхель, огуречная трава и ещё много такого подобного. На даче всегда есть много строительных и других мужских дел, но Алексею Ивановичу хотелось ещё и немного покопаться в земле, чтобы вырастить разные интересные и полезные растения.
Около девяти часов утра во двор соседней дачи вошла соседка Клава, видно приехала на электричке. Она постояла у ограды возле Марии Ивановны; женщины поговорили несколько минут и разошлись по своим делам.
Клава, энергичная женщина лет пятидесяти, выше среднего роста, довольно стройная брюнетка, ещё не утратившая внешнюю привлекательность в свои годы, была женой соседа Паши. Своих детей у них не было, но летом к ним иногда на неделю-две приезжали погостить племянники — дети сестёр Клавы.
Алексей Иванович, ровнял граблями свою опытную грядку и вспоминал, как много лет назад он познакомился с Павлом и Клавдией. Ему сразу понравились его соседи, люди вежливые, добрые, трудолюбивые, всегда готовые прийти на помощь. Они оба работали на фанерной фабрике, как говорили, «на фанерке». Клава трудилась там бухгалтером, а Паша – слесарем. Были людьми энергичными и целенаправленными, не распылявшимися в своей работе на разные мелочные дела. Поэтому свой участок освоили быстро, а Паша почти самостоятельно за несколько месяцев построил небольшой, но красивый кирпичный дом.
Павел был высоким, худощавым блондином, флегматичным по характеру. Он всегда, даже в жаркую погоду, носил фуражку и часто курил. Жену свою он обожал. Паша умел хорошо "держать в руках" молоток, топор, пилу, циркулярку, мастерок, болгарку, а также многие другие инструменты. Он знал основы электротехники и строительства, печное, плотницкое, кровельное, слесарное, токарное, сварочное дела, сам был классным печником и каменщиком.
На глазах у Алексея Ивановича Павел один сложил кирпичные стены своего дома, втроём с друзьями накрыл крышу, сложил печь. Нельзя было не видеть высокое качество этой работы. Паша был способным человеком, действительно многое умел, а что не умел, мог быстро освоить. «Павел без сомнения, может быть классным лидером в коллективе, например, хорошим бригадиром или прорабом»,- думал Алексей Иванович.
Но был в характере Павла один недостаток: уж очень он любил известный сорокаградусный напиток. В запои не уходил, но временные периоды плотного общения с «зелёным змием» повторялись довольно часто, не реже одного-двух раз в месяц по два-три дня. Клава, конечно, переживала по этой причине, но виду не подавала.
Алексей Иванович пытался помочь Клаве и несколько раз заводил разговор с Павлом о вреде «чрезмерного употребления…». Но все его доводы наталкивались на одну фразу Павла: «Не-е-е, пить не брошу. Ну люблю я это дело …». Пришлось эти попытки оставить. Правда, со временем, после приобретения своего автомобиля, Паша стал «употреблять» значительно реже, так как часто они с женой вечером возвращались с дачи домой в город.
В то время, сразу после получения участка, Алексей Иванович был очень занят, шесть дней в неделю был на службе и приезжал на участок только по вечерам, да ещё во второй половине воскресенья. Каждое воскресенье утром он ездил проведать своих стареньких родителей в райцентр, что был в 20 километрах от дачи. Вечерами, а иногда и по ночам мужчина трудился на своём участке один: копал, пилил, рубил, заливал, потом клал кирпич. Дело продвигалось очень медленно, но о найме строительной бригады в то время речь не шла, не было ни финансовых, ни других возможностей, в основном, из-за большой занятости Алексея Ивановича и его личных обстоятельств.
Сосед Паша, конечно, всё видел, но ничего по этому поводу не говорил, хотя отношения у них были добрыми и доверительными. Однажды поздним вечером, когда Алексей Иванович заливал фундамент дома, Паша подошёл с большим свёртком в руках и как бы оправдываясь, сказал: «Иваныч, вот принёс тебе лампу, а то вижу ты и по ночам здесь работаешь, а уличный фонарь от наших участков далеко, ночью видно плохо. Подключаться можешь у меня на веранде, там розетка есть. Пойдём покажу, куда ключ от веранды кладём.» В пакете действительно была отличная строительная лампа в кожухе и метров 30 провода в хорошей изоляции. Эта лампа сослужила Алексею Ивановичу очень хорошую службу в течение многих лет.
Вспомнил Алексей Иванович и другие «поступки» Паши: однажды, по случаю, он привёз себе и Алексею Ивановичу по машине «карандашей», («выписал на фанерке»). Алексей Иванович их не заказывал и даже не знал, что есть такие. Просто Паша так решил помочь соседу-военному, который сутками был занят на службе, не очень ориентировался в строительных делах и в том, где «достать» стройматериалы. Карандашами Паша и Клава называли остатки брёвен после снятия с них стружки при изготовлении фанеры на фабрике. Это были деревянные столбики диаметром 10 см и длинной полтора метра – прекрасный строительный материал. До сих пор у Алексея Ивановича ещё десятка два этих "карандашей" осталось. С той поры уже более двадцати лет минуло.
А однажды Паша принёс Алексею Ивановичу тяжёлую коробку, в которой оказались металлические пальцы для стропил. «Иваныч, я видел у тебя стропила длинные и составные, а скреплены гвоздями; не очень надёжно они сшиты. Вот возьми, поставь эти пальцы, по два на каждое второе сочленение, но на крайние — обязательно; так надёжно будет. Я посчитал, сколько тебе надо, здесь как раз нужное количество.» До этого даже разговора с Павлом о стропилах не было.
Алексей Иванович много знал о системах, видах и родах связи, о технике передачи разной информации, а вот о том, как лучше укрепить стропила крыши не знал. Он полагался на строителей, которые работу свою делали, но иногда подводили. Конечно, он и книги разные о строительстве домов читал, но детальных инструкций в них было мало. Так что подсказки Паши и его помощь Алексею Ивановичу были очень кстати.
Паша был спокойным, добрым мужиком, знающим толк во многих делах. Он самостоятельно построил дом, в котором всё сделал своими руками, в том числе провёл электропроводку, сделал всю отделку, утеплил и обустроил мансарду, а также построил хозблок, систему полива из канала, теплицу, погреб и другие нужные на даче постройки, посадил хороший сад, разбил огород, поставил красивый и прочный забор из распиленных вдоль на своём станке «карандашей».
Алексей Иванович тоже старался, как мог, помогать Паше и Клаве. Иногда подвозил их домой на своём автомобиле, пока они не купили свой, предлагал им разные уникальные растения для посадки на участке, конечно же, оплачивал материалы и работу Паши и его друзей.
Дачная жизнь текла своим чередом. Но как-то весной, лет пять назад, стал замечать Алексей Иванович, что Паша сильно изменился. Его как будто сразила апатия, он почти не выходил из дома. Лежал часами на диване и ничего не делал, только иногда смотрел телевизор. Клава в саду, огороде и во дворе всё делала одна, в том числе и работу, которую лучше делать мужчине.
Так продолжалось всё лето. На вопросы «Что случилось с Павлом?» Клава не отвечала, а Паша, обычно, говорил : «ничего не случилось, всё нормально». Теперь-то Алексей Иванович вспоминал, что тогда как-то посоветовал Паше бросить курить. Уж очень часто он закуривал и курил очень крепкие сигареты без фильтра. Алексей Иванович рассказал ему, как сам курил тринадцать лет, много раз пытался бросить, но ничего не получалось. Но потом придумал свой способ и легко расстался с этой вредной привычкой. И брат его тоже таким же способом бросил дымить. Ответ Павла насторожил: «Да всё равно скоро на тот свет уходить.» А на возражение, что в пятьдесят слишком рано об этом думать, только махнул рукой: — «А-а-а»,- и снова ушёл к себе в дом.
Наступила осень того дачного сезона, потом прошло ещё полгода. Алексей Иванович с женой не встречались с соседями до середины апреля. Но вот пришли первые, по настоящему, тёплые весенние дни. Однажды в субботу, впервые после зимы встретив Клаву, они узнали, что Паша умер. И болезнь, и смерть были внезапными. При каких обстоятельствах это произошло Клава не рассказывала.
Сотрудники с фанерки потом шептались, что Паша в большой мороз уснул где-то на улице пьяным, сильно простудился и заболел менингитом. Он заболел и ушёл в течение недели. Настиг его всё-таки «злой зелёный змий». Минуло уже три с половиной года со дня его смерти. Клава решила сегодня помянуть мужа, ведь зимой они с соседями не встречаются. Посидели, вспомнили добрым словом. «Мы помним тебя, Паша»
А потом Алексею Ивановичу захотелось побыть одному. Здесь, на берегу канала не слышно шума улицы и хорошо думается у костра. "Хорошим, добрым человеком был Павел. Имел спокойный характер, его ценили как мастера «на все руки» и уважали, несмотря на его слабость. Была у него красивая, умная, трудолюбивая жена, которая его любила. Эх, мог бы ещё жить и жить! Был бы счастлив сам и другим мог принести много радостей, если бы не это дело… "
Практичный человек из каждой подобной истории делает выводы для себя. Ведь каждая такая история чему-то учит. А чему учит эта? Наверное, тому что в каждому человеку в своей жизни:
• очень важно уметь слушать и прислушиваться к советам; как правило, в любом совете есть что-нибудь полезное;
• надо уметь адекватно оценивать ситуацию, себя, свои достижения и недостатки; если человек профи в одном деле, это совсем не значит, что он всегда адекватен в другой обстановке, в других делах;
• если не можешь правильно оценить обстановку сам, - обратись за советом к тому, кто может помочь в этом, кому ты доверяешь; рассуждай сам, можно с близким другом, советуйся; делай это снова и снова, делай это до тех пор, пока отпадут всякие сомнения и ситуация станет понятной, как ясный день; это проверено, отлично работает;
• сделай вывод из своей оценки ситуации, сформулируй идею или цель, которую надо достичь;
• иди к этой цели упорно и целеустремлённо; помни, что часто для её достижения требуются твои разумные решения и очень большие усилия; иди к цели, преодолевая свои многолетние привычки, душевную и физическую боль, дискомфорт и лишения, а если упадёшь – передвигайся на четвереньках, ползи, но продвигайся вперёд. Разбейся, но дойди и СТАНЬ ПОБЕДИТЕЛЕМ!
При этом надо постараться не допускать ошибок, цена которых бывает очень высокой. Иногда - это ЖИЗНЬ, безмерное горе родных и близких.
Ветки и сучья в костре уже догорели. Алексей Иванович залил остатки костра водой и медленно пошел к дому. Жена уже ждала его на крыльце. Пора было ехать домой.