Е. М. Глава 5

Истелла
Мы ехали по дорогам уже семь дней. Редко останавливались, в ушах иногда шумело, а при выходе из кемпера, казалось, асфальт уезжал из под твоих ног. Сева куда-то гнал, ни говоря нам ни слова. Хотя мы и сменяли друг друга, но я не выдержал первым:
- Давай хоть один день переждем. Постоим. У меня в глазах рябит от деревьев и столбов.
Художник внимательно посмотрел мне в лицо, наверное, мой усталый вид оправдывал мои слова, и он смягчился.
- Хорошо.
Бурдка резко припарковал машину у обочины.
- Все! Всем спать.
Скорости его реакции можно было позавидовать, он молниеносно принимал решения.  Он откинул назад водительское кресло и вытянул ноги. По сопению Севы я понял, что он уснул. Но ко мне сон не шел. Меня терзали сомнения впервые со дня знакомства с художником. «Кто он? Человек? Или тоже продукт своей кисти? Нет, - спорил я с собой, - он теплый как любой из нас. Уйти? Но, что с ними будет? Они пропадут без меня. Ехать дальше, но куда заведет меня эта дорога?» Я ворочался с бока на бок. Надо мной лежала Мария. Ее дыхание не было слышно вовсе. Кот привычно лежал у моих ног.  За столь короткий промежуток времени я успел сродниться с ними, но вопрос: идти или идти с ними дальше, терзал меня до самого утра. И только, когда солнце встало восходить, я уснул.
     Меня разбудил Сева:
- Эй, друг! Уже три часа дня. Выходи, поброди вокруг автобуса, что-ли.
Нехотя, я встал. Мария готовила обед, привычно, улыбнувшись мне. Выйдя на улицу, я вздохнул свежесть воздуха. Затем повернулся к машине и поразился так, что обошел её вокруг: она была разукрашена вся! Сбоку какие-то крылья, сзади и спереди винты, даже на шинах шипы и лыжни.
- Это на всякий случай, - сказал Бурдка сзади.
- Ты хочешь чтобы нас останавливал каждый кому не лень?
- Об этом я не подумал… Хотя, есть идея!
Быстрый, как всегда, Сева забежал в кемпер и вылетел оттуда с кисточкой и белой краской. Он стал бегать, закрашивая рисунки белой сеточкой. Я молча наблюдал за его пассами. Минут за пятнадцать он все закончил. Это выглядело еще нелепее, чем было. Но художник сиял:
- Потерпи еще несколько минут и ты увидишь результат, - гордо произнес Сева. Полоски краски стали расползаться вширь и в долготу, пока не заполнили собой все разукрашенное пространство. По мере того, как верхняя краска подсыхала, нижний рисунок стал исчезать, и, наконец, автобус приобрел прежний облик.
- Зачем было рисовать, чтобы потом стирать? – недоуменно спросил я.
- Писать, ты хотел сказать.
-Ну, писать.
- Увидишь потом. Я ведь не смыл, а только прикрыл.
Бурдка был полон ребусов. Но ответить я не успел. Мария нас позвала на обед.
     Готовить она умела. «Ну, хоть еда-то настоящая», - пронеслось у меня в мозгу.
- Не только еда, но и все настоящее. Вкус и запах я могу передать, только температуру и вес тела не умею. Если Мария порежется, у нее потечет самая настоящая кровь. – сказал Бурдка, пристально смотря мне в лицо.
Мне стало стыдно, что он прочитал мои мысли и я отвернулся от него.
Вскоре мне стало скучно от молчания и я спросил:
- Куда поедем? В какой-то конкретный город?
- Нет. Мне надо найти выставку или музей с изображением голубя.
-Какого голубя? Голубей везде полно.
-Нет, странствующего голубя. Он вымер давно. Мне надо его нарисовать, чтобы он стал живым.
-Ты где про него слышал?
-Я его видел! Мне подарили две пары таких голубей. Если бы ты знал, как они красивы! Но я не знал, что вскоре их не станет…
- А ты нарисуй его по памяти!
- Не могу.  Я помню лишь шум крыльев и его воркование, остальное в полном тумане.
-Одним голубем больше, другим меньше. Зачем это тебе?
-Как только он взлетит, я найду свое место.
- Тебе с нами неуютно?
- Ты не понял меня. Хватит об этом, - Бурдка резко встал из-за маленького стола. – Сейчас поведешь ты, а я посплю. Езжай прямо, никуда не сворачивай. Если кончится дорога, разбудишь меня.