АКТ ПЯТЫЙ,
СЦЕНА ШЕСТАЯ
Анциум. Площадь.
(Входят Тулл Авфидий со свитой.)
АВФИДИЙ:
Пока я здесь, приказываю вам
Нести посланье городским властям.
Когда же ознакомятся с предметом,
Пусть явятся они на площадь эту.
На суд виновника событий приглашу,
И обвинение прилюдно оглашу.
Теперь умрёт абориген из Рима,
Вина его сейчас неоспорима.
Не сможет пред народом повиниться.
Идите же. Прошу поторопиться.
(Свита уходит.)
(Входят три или четыре заговорщика, выступающих на стороне Авфидия.)
Ах! Как я рад вас лицезреть!
ПЕРВЫЙ ЗАГОВОРЩИК:
Верны мы ныне вам и впредь.
Как поживаете, Авфидий?
АВФИДИЙ:
Я на судьбу свою в обиде:
Одной рукою подаю,
Другой же – попрошайку бью.
ВТОРОЙ ЗАГОВОРЩИК:
Коль ты не изменил, хозяин, планы,
Тебе переживать за дело рано,
От дум тяжёлых мы тебя избавим,
И в русло нужное события направим.
АВФИДИЙ:
Заранее никто нам не подскажет,
Пойдём туда, куда народ укажет.
ТРЕТИЙ ЗАГОВОРЩИК:
Коль выбор есть, он подождёт,
Кто первым наземь упадёт.
Как павший жалобно не вой,
Народ – за мощь всегда стеной.
АВФИДИЙ:
Я это знаю, потому
Теперь не уступлю ему.
За честь его я поручился,
Он лестью, видимо, упился,
И ловко потакая ей,
Моих завербовал друзей.
И даже обуздал гордыню,
Чтоб стать таким, каков он ныне.
ТРЕТИЙ ЗАГОВОРЩИК:
Ведь он и консульства лишился
Лишь потому, что кипятился.
АВФИДИЙ:
А я об этом самом и толкую,
И не его ль зачёл в своём полку я,
Когда из Рима он бежал с позором,
Косясь на мой кинжал потухшим взором.
Его, помиловав, я властью наградил,
На место полководца усадил,
Отдал бразды правления над ратью,
И недруги когда-то – стали братья.
Я вместе с ним хотел добиться славы,
Но на него свалилась эта лава,
Сметя меня, как недостойный сор,
Кориолан повёл себя, как вор.
Я, жертвуя сбою, обольщался,
А он, как видно, просто издевался,
Приняв меня за верного слугу,
С которым всё решают на бегу.
ПЕРВЫЙ ЗАГОВОРЩИК:
Дивилось войско пред вратами Рима,
Солдатам было ждать невыносимо,
Когда ж трофеями и славой наградят,
У римских стен сгрудившихся солдат.
АВФИДИЙ:
Не оценил воителей он душу,
Священный гнев я на него обрушу.
Не стоят капли крови бабьи слёзы,
Тех вольсков, что почили ныне в бозе.
За это он умрёт, а я воскресну,
Чтоб властвовать всегда и повсеместно.
Воистину священное желанье.
Послушайте, какое ликованье!
(Слышны барабаны, трубы, возгласы ликующей толпы.)
ПЕРВЫЙ ЗАГОВОРЩИК:
Его толпа приветствует, не вас,
Не наступил пока ваш звёздный час.
ВТОРОЙ ЗАГОВОРЩИК:
Дурной народ!
Как можно чтить того,
Кто унижал и убивал его?
ТРЕТИЙ ЗАГОВОРЩИК:
Пока народ он не успел увлечь,
Из ножен вынимай-ка острый меч.
Убьём врага, нет лучшего момента,
Чем схоронить его и аргументы.
АВФИДИЙ:
Пора закончить этот пересуд.
Сюда уже сановники идут.
(Входят сановники города.)
САНОВНИКИ:
Добро пожаловать, рубака, на порог.
АВФИДИЙ:
Увы! Добра я заслужить не смог.
Моё послание, надеюсь, получили?
САНОВНИКИ:
Отчёт твой мы подробно изучили.
ПЕРВЫЙ СЕНАТОР:
Прочли и огорчились не на шутку,
Предав забвению военные проступки,
Мы Марция не можем оправдать:
Он кончил там, где надо начинать.
Он пренебрёг надеждою народа,
Затратами на ратные расходы,
И там, где точку надобно поставить,
Решил он миром воинство ославить.
Противника поверженного спас,
Унизил незаслуженно всех нас.
АВФИДИЙ:
Какой кошмар! Не верится мне даже.
А вот и он. Послушаем, что скажет.
(В сопровождении толпы горожан под знаменами, под бой барабанов входит Кориолан.)
КОРИОЛАН:
Привет вам, мудрецы! Солдат вернулся.
С любовью к Риму воин разминулся,
Чтоб перед вами голову склонить,
И преданно до гроба вам служить.
Ни кровь я, ни сограждан не щадил,
К воротам Рима вас сопроводил.
Доподлинно и я, и вольски знаем:
Добыча над издержками тройная.
Постыдный мир для Рима заключён,
Для анциатов выигрышный он.
Вот договор. Сургучная печать.
Сенат одобрил – время исполнять.
АВФИДИЙ:
О, мудрецы, читать трактат не стоит,
Изменник наказания достоин.
Он вашим уваженьем пренебрёг,
Предательство сокрыто между строк.
КОРИОЛАН:
Предателем меня ты обзываешь?
АВФИДИЙ:
Ты будто, Марций, этого не знаешь!
КОРИОЛАН:
Запомни впредь, что для реляций
Кориолан я, а не Марций.
АВФИДИЙ:
За счёт погромов, крови, боли
Обрёл ты титул в Кориоли.
С тобою, подлый Марций,
Придётся разобраться.
Он предал вас, отцы народа,
В Рим не пустил, застряв у входа,
Был град на блюдечке у нас,
Но Марций Рим от вольсков спас.
И, не созвав совет военный,
Освободил сограждан пленных,
Героев павших генерал
На слезы женщин обменял.
Как нить трухлявую обет
Порвал. Его теперь уж нет.
В слезах победа утонула,
До Рима, знать, не дотянула.
Юнцы краснели от стыда,
Тряслась у старцев борода.
КОРИОЛАН:
Ты слышишь, Марс,
Как унижают ныне нас?
АВФИДИЙ:
Тебе ли обращаться к богу,
Пацан плаксивый и убогий!
КОРИОЛАН:
Какую чушь ты здесь несёшь!
АВФИДИЙ:
Цена тебе – паршивый грош!
КОРИОЛАН:
Паршивый лжец, уж это слишком,
Сравнил меня, бойца, с мальчишкой.
Прошу прощения за брань,
Переступил он чести грань.
Ваш суд на место пса поставит,
Мой меч замолкнуть ложь заставит.
А зарубцует все, что было,
Глухой погост, сыра-могила.
ПЕРВЫЙ СЕНАТОР:
Подобно монстрам вы рычите.
Прошу вас, оба замолчите.
КОРИОЛАН:
Рубите на куски, ломайте,
Но ложь за ним не повторяйте.
Меня мальчишкой обзывают!
Но те, кто летопись читают,
Узнают всё про Кориолы,
Где я срамил рукою голой
Богатырей хвалёных вольсков.
Вот этот мальчик бился с войском.
АВФИДИЙ:
Непозволительно терпеть,
Он эту ложь намерен петь,
Себя хваля, вас унижая,
То каясь вдруг, то угрожая.
ЗАГОВОРЩИКИ:
Ничем его не оправдать!
ГОРОЖАНЕ:
На клочья гада разорвать!
Он сына моего убил.
И девочку мою сгубил.
Отца и брата уничтожил.
За что ж его жалеть, за что же?
ВТОРОЙ СЕНАТОР:
Прошу сограждан помолчать.
Вам не резон сейчас кричать.
Нельзя плевать в лицо кумиру,
О нём молва идёт по миру.
Его последнюю вину
Объявим мы на всю страну.
Останови скандал, Авфидий,
Суду доверься – не обиде.
КОРИОЛАН:
Сталь справедливая моя
Непобедимая в боях,
Я меч свой славный обнажу,
И всех Авфидиев сражу.
АВФИДИЙ:
Такому наглецу не жить!
ЗАГОВОРЩИКИ:
Убить, убить, убить, убить!
(Заговорщики обнажают мечи и убивают Кориолана. Авфидий ставит ногу на труп Кориолана.)
СЕНАТОРЫ:
Как это не достойно!
Остановите бойню!
АВФИДИЙ:
Теперь позвольте мне сказать.
ПЕРВЫЙ СЕНАТОР:
Как можно это оправдать?
ВТОРОЙ СЕНАТОР:
Сие убийство правом не простить.
Готова доблесть здесь слезу пустить.
ТРЕТИЙ СЕНАТОР:
Не попирай его ногой.
Он пред тобой уже нагой.
Так унижать неможно.
Мечи вложите в ножны.
АВФИДИЙ:
Когда узнаете о том,
Что было скрыто за бортом,
Пока челнок он правил в море
К брегам, где вольсков ждало горе,
Вы осознаете причину,
И оправдаете кончину.
Теперь меня в Сенат ведите,
И там с пристрастием судите.
ПЕРВЫЙ СЕНАТОР:
С почётом тело схороните,
При этом людям объявите
И горожанам, и сторонним,
Что благородство мы хороним.
ВТОРОЙ СЕНАТОР:
Строптивость Марция – Авфидию в зачёт,
А потому любой настрой его поймёт.
В грехе Авфидия дворянство усомнилось.
Быть может, это к лучшему случилось.
АВФИДИЙ:
Утихла ярость и печаль гнетёт.
Мы в траурный становимся эскорт.
Под скорбный бой военных барабанов,
Забудем нанесённые нам раны.
Берите тело славного вождя,
Обиды крышку гроба пригвоздят.
(Под звуки траурного марша все уходят, унося тело Кориолана.)