Наши швейные мастерские попали в долговую яму. Расплачиваться за потребление электроэнергии,за водоснабжение и за другие, предоставляемые швейным мастерским, услуги стало нечем. Выдача зарплаты задерживалась. Началось сокращение штата работающих на предприятии. Работниц, одну за другой, увольняли,или они сами увольнялись.
Наташа тоже попала под сокращение.
Я ее не видел больше года. Но вот однажды я ее увидел. На улице. В начале весны.
Мы с ней встретились. Случайно. Поздоровались. Поговорили. И когда мы с ней разговаривали,Наташе вдруг взбрело в голову взглянуть на то,как я живу один,без женщины,в заброшенности.
Я к себе домой приглашать ее не собирался. Но она меня упросила пригласить: она всегда могла меня упросить,когда ей чего-нибудь от меня надо было. И вот мы подошли к моему дому. Вошли в подъезд. Стали подниматься по лестнице.
-У кого-то варят суп. Гороховый,-сказала Наташа.
Возле двери моей квартиры она сказала:
-У тебя до сих пор деревянная дверь? Сейчас у всех двери железные.
Я отомкнул ключом дверь. И мы с Наташей вошли в мою квартиру.
-Да-а,без женских рук здесь порядка никогда не навести,-сказала Наташа.-Я могу помочь тебе навести здесь порядок. Если ты,конечно,этого захочешь. ...Хочешь,чтобы я у тебя задержалась?
- Но ты ведь замужем,-сказал я ей.
-Сейчас я ему позвоню,и сообщу,что я сегодня задержусь на работе,-сказала Наташа. Она достала из своей сумочки сотовый телефон. Стала набирать номер...-Так остаться мне сегодня у тебя или уйти?-еще раз спросила она у меня перед тем как позвонить.
-Лучше -уйти. С замужними женщинами я не связываюсь,-сказал я.-Это против моих правил.
-О! У тебя уже появились свои правила? ...Так остаться или нет? Нет! Тогда я ухожу. ...А ты лучше побрился бы,а то тебя любить никто не будет. Разве только одна я...
Она вышла на лестничную площадку. Стала спускаться по лестнице вниз. Мне вздумалось было окликнуть ее,позвать вернуться,но эту мимолетную слабость я поборол в себе, и Наташу я не окликнул,не позвал вернуться. "Пусть уходит. Она уже человек из моего прошлого. А возвращать прошлое-неприятное для меня дело."
Так я снова остался в своей квартире один.
...Я налил в ванну воды. Разделся. Залез в ванну. И погрузился в горячую воду. Хорошо стало моему телу; и на душе у меня тоже стало хорошо,спокойно: Наташа давно стала моим прошлым; а настоящим моим теперь было эта вот ванна,горячая вода в ванне,и я в ванне,лежащий в ней в покое и довольстве,пусть и не долгом...
Чтобы не заснуть в ванне,я выбрался из воды. Обтерся. Оделся. И прошел на кухню. Полез в холодильник. Там были молоко,яйца,сковородка с недоеденными утром поджаренными сосисками, и хлеб,засовываемый мной всегда в холодильник,чтобы его ,когда я нахожусь на работе или гуляю,не ели тараканы.
Я взял сковородку. Поставил на газовую плиту,-подогреть. Подогрел. И эти сосиски поджаренные, залитые куриными яйцами съел с большим аппетитом. О! Каждому бы смертному такое: поджаренные сосиски и поджаренные куриные яйца!
...Поел. Подошел к окну,-посмотреть как обстоят дела на улице. На улице все было хорошо. Спокойно. Тихо. По-весеннему. Я потянулся открыть на окне форточку. Открыл. И в кухню с улицы пахнуло воздухом весны: запахами талой воды,мокрого,нагретого за день солнцем,асфальта... Тут вдруг,сорвавшаяся с крыши глыба льда пронеслась мимо моего окна и,ударившись внизу под окном об асфальт,рассыпалась с глухим шумом...Я посмотрел за окно: не напугало ли это кого-нибудь из прохожих? И увидел знакомого мне старичка с полочкой, стоящего внизу с раскрытым ртом и -видно было-сильно напуганного. Старичок смотрел прямо на меня. Он вдруг погрозил мне своей палочкой. Я развел в стороны руки,давая ему этим понять,что вины моей тут нет,что лед упал с крыши не по моей вине,что я тут не причем. Но старичок,рассудил это, видимо,по-своему,по-стариковски. Он поднял с земли камень и,размахнувшись так,что у него из руки выпала палочка,запустил этот камень,прямо в мое окно.
...А еще-заслуженный,наверно,человек! Интеллигентного вида! Участник каких-нибудь общегородских собраний...
...Я взобрался на узкий подоконник,встал на нем во весь рост,и закричал через открытую форточку стоящему внизу на улице старичку:
-Дедушка! Что Вы творите! Зачем камни в мое окно пуляете!? Лед упал с крыши...А я-то тут при чем?
Но пущенный старичком второй камень уже летел в мое окно. Но и в этот раз старичок промахнулся:камень снова угодил в перекладину рамы. Тогда старичок поднял с земли свою палочку,погрозил мне ею,и пошел проч; но он пошел уже не в ту сторону,в какую он шел до стычки со мной,а в противоположную. "Опять пошел участковому жаловаться,-подумал я тогда.
Предположение мое оказалось верным. Вечером возле моего подъезда меня уже ждал наш участковый: старичок уже успел написать на меня кляузу. "Какая оперативность,-подумалось мне тогда.-Профессионализм сказывается!"
Я растолковал участковому все об обстоятельстве этого дела. Я показал участковому место,где это дело произошло. Я доходчиво рассказал ему что и как все произошло.И участковый во всем разобрался. И посоветовал мне перед старичком извиниться. "У этого старичка умерла жена.Он сейчас живет совсем один. Он,наверное,находится в депрессивном состоянии. Поступки такие для него простительны. И было бы для него хорошо,если бы я выразил к нему свое уважение.Хотя бы просто извинился перед ним." Так участковый поговорил со мной тогда. Он даже указал дом,где этот старичок живет,и дал мне его точный адрес. Я заверил участкового,что извинюсь перед старичком за все мои провинности перед ним. Участковый крепко пожал мне руку. И мы с ним расстались. Он пошел по своим делам,а я к себе домой-в свою квартиру.
Как-то я проходил мимо того дома,в котором жил, обиженный мной,старичок. "Старичок,наверное,до сих пор держит на меня зло,-подумалось мне тогда.-А известно как это действует разрушительно на душу человека, да и на его тело. ...Почему бы мне не зайти к этому старичку и не извиниться перед ним?"
На двери в подъезде его дома был установлен домофон. Но я не успел этим домофоном воспользоваться: старушка с помойным ведром как раз выходила из этого подъезда, и я вошел в открытую ею дверь.
Я нашел квартиру старичка. Передохнул,набрался храбрости,и нажал на кнопку звонка.
Старичок был дома. Когда старик меня увидел,то у него сделалось что-то с сердцем. Он схватился рукой за грудь. Я помог ему удержаться на ногах. Я стал спрашивать у него,где в квартире находится лекарство от сердца. Я помог старику дойти до дивана. Я помог ему сесть. И стал объяснять старику причину моего прихода к нему домой. Я поклялся ему и побожился,что тогда стекло из окна я уронил на него не со зла,а чисто случайно; что лед с крыши упал на него по чьему-то недоразумению; что я совсем не хотел,чтобы лед с крыши на него упал; что камни в мое окна он пулял от чистого сердца,а не со зла; что я ему благодарен за то,что он не попал ни одним камнем в мое окно и не разбил его; и еще я поклялся ему,что от ныне буду с ним вежлив и учтив,и никогда не буду держать на него зла ни при каких обстоятельствах.
Старик был человеком интеллигентным: он выслушал меня, и сразу за все мной совершенное искренно простил. Потом он сказал мне,чтобы я при выходе из квартиры хорошо захлопнул дверь,а то у него нет сил подняться с дивана: так я напугал его своим приходом. Выходя из его квартиры, я так и сделал: хорошо захлопнул за собой дверь.
В тот же день в голове моей возникла великолепная мысль: как скрасить одинокую старость этому вдовствующему интеллигентного вида старичку. Мне было ясно,что старичку нужна была для хорошей жизни подруга или добрая нянька. И тогда мне подумалось о Тане-уборщице. Она запросто могла бы составить моему старичку хорошую компанию.
Я решил поговорить с Таней-уборщицей.
Я встретился с Таней на работе. Я поговорил с ней. Таня согласилась встретиться с моим старичком.
Я привел ее к старичку. С того дня Таня стала навещать этого старичка. А в конце лета на улице днем я увидел Таню уже беременной. Да, это было так. И пусть. Моему старичку и моей Тане жить стало, наверное, куда веселее...