… И вот она стояла перед ним в тончайшем белье, в черных чулочках, в туфлях на высоченной шпильке. Стояла, как статуя. Комната была освещена только свечами да алыми отблесками огня – в камине полыхали дрова. И вдруг Аня почувствовала, что ей становится смешно – так мрачно-торжественно полковник, обрядившись в черный шелковый халат, готовился её изнасиловать. Клянусь Люцифером – какая-то пародия на черную мессу – со стен комнаты скалились морды животных – волка, лося, лисицы. Теплятся красные, испускающие удушающий, колдовской аромат, свечи, огни в камине, словно пламень Преисподни отбрасывают пляшущие тени на медвежий мех и кроваво-черный ковер. И музыка, соответствующая торжественности момента. «Реквием». Моцарт.
Да ещё и эта шкура медведя на полу с оскаленными клыками!
Анна вдруг расхохоталась.
Полковник замер.
- Всё так мрачно и многозначительно. – Сквозь смех произнесла она. – Ну, где же твои бумаги? Я должна буду кровью подписать договор с дьяволом?
- Нет никакого договора. – Глухо произнёс полковник. – Тебе нет нужды подписывать такой договор, ты сама – дьяволица! Мертвого соблазнишь…
- Мелко плаваешь! – С насмешкой сказала девушка, стряхивая с себя наваждение и видя перед собой всего лишь уродливого стареющего мужика – вон и небольшой наметился животик, на щеке порез от бритья, при улыбке во рту заметны два протеза – они отличаются от родных прокуренных зубов молочной голубизной.– А что кишка тонка, устроить эту похабную сценку в Домском соборе? – Она резко сняла его мгновенно ставшие тяжелыми руки со своей груди.
- Пошел вон, ты мне противен! – Произнесла Аня тоном королевы.
Но полковник уже обезумел от желания и унижения, и никакой тон не мог его отрезвить. Либо он совершит то, о чём мечтал с прошлого лета, что жгло его в ночной тишине раскаленными прутьями, что мешало нормально жить и грозило разрушить семью и карьеру. Но черт с ней, с семьёй, отец бросил мать, не поморщился. На то они и бабы, чтобы их бросать! Но карьера? 25 лет беспорочной службы! Малярия, подхваченная в Африке, треплет до сих пор.
И вот эта девчонка смеётся в глаза. Нет, не смог он её сломать! И эта была роковая ошибка утвердить для выполнения задания именно её. А ведь кто-то из умных, знающих меру всему, предупреждал, - «что это хуже преступления, это – ошибка». Ты совершил непростительную ошибку. Эта девушка совсем неприручаемая. Она всегда будет добиваться своих целей, потому что не ведает сомнений в своём праве быть счастливой. Она слишком красива и легкомысленна. Словно она знает, что укрыта волшебным, оберегающем её от любых напастей, плащом. Словно наперёд чувствует, что ей простят любую провинность.
Не бывать этому! Он её сломает. Она сейчас же признает в нем хозяина!
Полковник резко бросил Аню на пол. Неустойчивые каблуки подвели, и женщина упала на медвежью шкуру. И какая женская сила может противостоять разъярённой мужской? Он навалился на неё сверху. Никакой загадочности и утончённости - романтический антураж рассеялся, как дым. Не галантный влюблённый был перед ней, а похотливый кабан. Тяжело, как жирный боров, дыша, он стал срывать с девушки эфемерные тряпочки. Извиваясь под ним ужом и стараясь ударить его коленом по яйцам, она почувствовала на своей шее укус. Его губы проехались по коже и остановились у соска. И он снова больно прикусил её кожу. Аня испугалась, что он, обезумев от страсти, откусит ей сосок. И тут расступился мрак, ослепительной вспышкой озвучив мысли полковника. Аня их услышала, словно он произносил свои мысли вслух.
Заглянув к нему в душу, она с ужасом поняла, что ни в какую Европу она не попадет. Потому что перед ней безумный. Эти глаза убийцы, эти холодные глаза садиста. Он сотворит с ней самое страшное, что может сделать. Замучает до смерти. Превратит в воющее от ужаса животное. Затем, вдоволь натешив свою плоть, убьет. Он убивал абсолютно невинных людей на черном континенте, помогая одним людоедам скинуть других людоедов и усесться на трон президента в микроскопической африканской стране. Сам рассказывал. И сейчас её изнасилует, а потом, утром, опомнится и придумает, как спасти свою карьеру. Сделает так, что и следа от девушки не останется в мире. Вывезет её тело на машине в лес, закопает. Никогда - ни мама, ни Лариса, ни Сандро не узнают о её судьбе. Да, именно так и будет. Лесов вокруг навалом. Погрузит в машину и увезёт, да ещё при этом ничем особенно не рискуя. Кто осмелится остановить черную «волгу» с затемнёнными окнами и со специальными, известными каждому гаишнику, номерами.
Аня почувствовала, как его рука, раздвигает её ноги и он пытается взгромоздится на неё сверху. Он уже хрипло дышал, приходя в неистовое возбуждение, её сопротивление только разжигало желание. Она ухитрилась освободить руку и ударила своим слабым кулачком по его сломанному носу.
И тут он пришел в окончательную ярость. Вспомнил, что в молодости был боксёром. Конечно, он не хотел превращать в кровавое месиво такое прелестное личико, но сопротивление этой девки уже стало утомлять. Хорошо поломаться в меру. Он страстно, до дрожи, желает проникнуть в её влажную норку, а значит проникнет. Пробьёт её до самого конца. Она ещё будет извиваться и стонать под ним. Будет! Будет!! Будет!!!
И тут он почувствовал, что девица угрём выскользнула из-под него и в следующее мгновение на его голову опустилась кочерга. Мир поплыл перед глазами полковника и последнее, что он увидел, это оскаленные в сатанинском смехе зубы некогда убитого им медведя.
Кочерга опустилась на голову человека с противным хлюпающим звуком. Он захрипел, по телу его прошла дрожь, он силился встать, но не смог, снова повалился на шкуру и затих. По меху стала расползаться кровавая лужа.
Аня стояла обнаженная над убитым ею человеком и понимала, что её, в лучшем случае, ждет многолетнее заключение в тюрьме, или ещё хуже – в психиатрической клинике, где пребывают маньяки и маньячки, шизофреники, диссиденты. Все, кого власть не хочет никогда отпустить. Да, так и будет!
Заплечных дел мастера в белых халатах быстро превратят её в овощ. Суд – это огласка. Им не к чему. Ждет тебя жизнь, что страшнее смерти. Шопотом говорили, что лекарства в психушках проверяют на людях. Да и нет там людей – у людей даже в нашем потустороннем мире, но с лицемерной «лучшей» Конституцией и при полном отсутствии исполнения её положений, в темном тоталитаризме, как в мракобесном Средневековье, жизнь человека стоит не дороже жизни таракана, всё равно, хоть и формальные, но имеются какие-нибудь правишки.
- Там у тебя не будет ни малейшего шанса. – Сказала себе Аня. Об убитом она не подумала ни разу. Никто в мире не имеет право насиловать человека – ни его тело, ни его душу. Конечно, Аня не хотела, чтобы всё это окончилось так трагически, но шестым, седьмым, двенадцатым чувством она понимала, что полковник совсем обезумел в темных своих страстях во вкусе героев Достоевского. И сжав губы, повернулась и вышла из комнаты.
Но оказавшись одна на погруженной во мрак лестнице, услышав за спиной какие-то таинственные шорохи, словно бестелесная тень - призрак полковника, поднимался за ней следом по ступеням, взывая о мести. Аня чувствовала, как нарастает в душе паника. И стиснув зубы, приказала себе.
– Думай! Если есть хоть один шанс на миллион спастись, ты должна его использовать. Они не хватятся до утра. А до него, - Аня взглянула на часы, - семь часов. Истерики, визг, паника – всё потом! Ты ни в чём не виновата. Он увез тебя, незаконно лишил свободы, запер в том доме. Принудил работать на себя. И сегодня пытался изнасиловать. Да что там изнасиловать. Он, удовлетворив свою похоть, убил бы тебя!
И они же дали тебе такую науку, которая поможет ускользнуть. Ты, Аня, хорошо натренированная и физически и морально машина.
Оправдавшись таким образом, она стала неестественно спокойна. девушка понимала, что должна предпринять всё возможное и невозможное, чтобы спасти себя. Но сердце сжималось - шансов на это было ноль целых, нуль десятых. Одна маленькая девочка против миллионнотонной силищи
т а к о го государства. И его тайной полиции.
И всё же она попытается.
В спальне Аня стала натягивать на себя одежду – теплые шерстяные колготки, джинсы, на маечку шерстяной свитер. В рюкзак летели вещи – вечернее платье; в нём она была тогда в «Большом»; палантин из медового цвета норки. Несколько пар запакованных колготок, трусики х/б «неделька», изысканный бюстгальтер, парочка тонких свитеров из ангорской шерсти. Мохеровый костюм и юбка из жатого шёлка. Блузки. Итальянские туфли. Косметичка, дорогие, нравящиеся лично ей самой, духи - «Черная магия». Ах, как мне сейчас нужна её помощь!
- Боже! Боже мой! Что я говорю? Изыди Сатана, не нужно мне твоё участие! С нами небесная сила.
Взвесила рукой мешок. Он был не слишком тяжелый. Дополнительно положила в него купальник, босоножки, легкий халатик, джинсовые шорты - лето близко! Меньше чем через три месяца в эти снега побегут ручьи, за одну неделю апреля солнце сжуёт ледяную корку, растопит снежный наст.
Аня замерла. Но ты этого можешь и не увидеть. Ты убила полковника КГБ! А это не прощается!
И всё равно шансы спастись есть. Главное не паниковать. Они тут одни, и это уже большая удача. Надо думать. Думать, думать! Но думать мало, чтобы спастись, нужны деньги. Большие деньги! Их у тебя нет. А у полковника?
Она боялась спуститься вниз и осмотреть его пиджак. Мертвец в каминной комнате пугал её. Хотя раскаяния она не чувствовала. Он хотел убить её. Она спасала свою жизнь. Ей повезло больше. Она – тоненькая, гибкая. Танцы развили пластичность и отличную координацию движений. И кочерга, которой она мешала угли в камине, подвернулась в руки случайно. И опустилась на его череп. А он - отяжелевший от прожитых лет, сидячей работы, и регулярной выпивки под шашлыки. Неуклюжий, потерявший бойцовскую хватку.
Часы пробили полночь. Сердце девушки забилось сильнее. В этот час на свет выползают обитатели Ада. Они могут заглянуть и сюда, в то место, где недавно произошло преступление. Где лежит покойник и взывает о мщении.
- Прочь эти мысли! Спасайся! Беги! Соверши чудо – спаси свою жизнь! Ты ни в чём не виновата!
Аня сначала пошла в комнату полковника и быстро обыскала карманы его костюма. Ничего! Кошелёк с тремя жалкими сотнями рублей в разных купюрах. Конечно, она сунула их в карман, но эти деньги спасти её не могут.
Конечно, неё есть уникальный бриллиант, который, наверняка, на ювелирных аукционах в Европе стоит бешеных денег. Но мы с вами не в Европе, а в Евразии. Или, как её называл Сандро, – Азиопе. Реализовать бриллиант не удастся. Продать дорогие тряпки тоже.
Но письменном столе стояла портативная рация.
- Так вот как полковник связывается со своим начальством, - подумала Аня.
Письменный стол был закрыт на ключ, Аня сломала все ногти, пытаясь его открыть. Ей пришлось спуститься в подвал, где она видела инструменты, там она нашла топор и гвоздодёр. Она напрягала все силы, чтобы открыть стол и, наконец, он поддался. Она стала выкидывать из него бумаги прямо на пол, не заботясь о порядке.
Паспорт на имя Анны Таубе, гражданке ФРГ с 1973 года. Вот это царский подарок! А зачем же он тогда рассказывал ей о том пути через Швецию? Что-то не совпадает. Хотя… Ходов у них, наверняка, много. Паспорт на имя Лео Таубе. С фотографии смотрел на неё полковник, до жути, почему-то, похожий на носорога. Пухлый конверт. Аня неожиданно, с невероятной провидческой силой поняла, что там лежат немалые деньги. И стала трясущимися руками открывать серый пакет.
В нём, действительно, находились деньги. Много денег. Аня быстро пересчитала купюры – пять тысяч марок Федеративной Республики Германии. И ещё тысяча зеленых с портретом обрюзгшего господина на обложке. Доллары США. Их Аня не видела никогда. Но это были они.
Она и предполагала найти что-то подобное. Пока что карты ложатся в её пользу.
Путь через границу СССР - Финляндия теперь ей закрыт. Именно там её и ждут! И ещё, с такими деньгами она могла бы найти и здесь кого нибудь из латышей, кто смог бы её переправить за кордон. Теперь деньги есть! И есть женщина, которая может ей помочь. Эрна. В позапрошлом году они с мамой снимали у неё комнату в Риге. Она работает в порту на какой-то ничтожной должности и постоянно испытывает безденежье. Родила без мужа двоих детей, а девочкам-подросткам требуется куча штучек, шмоток, мазилок. Аня это знает по своей семье. Да, Эрна не откажется помочь. Тем более, что к СССР не испытывает ни малейшей приязни – её весьма обеспеченных дедушку и бабушку выселили из большого собственного дома, конфисковали приличный кусок земли, ферму молочных коров, да ещё репрессировали и отправили в Сибирь. Но, черт! Именно, у Эрны, в первую очередь Аню будет искать КГБ. То, что Аня отвергнет их путь проникновения на запад ясно и зайцу. А значит, она будет искать контактов здесь. Так должны думать в Большом доме и, наверняка, подумают. Потому что они считают, что она женщина с очень средним умом. Что, впрочем, истинная правда. Первый путь спасения, о котором подумала Аня, придет в голову и им. Она рассказывала полковнику, где и у кого жила в Риге. А, значит, этот путь отрезан. Она сейчас должна придумать новый план.
Что делать? Что же делать, Господи?
Стоп! Надо рвать когти в Питер. Тем более что он рядом. И если они умные, как себя представляют, то решат, что надо быть сумасшедшей, чтобы пытаться проскользнуть через границу с Финляндией. Да, Аня туда не сунется, она же не кретинка, воспользоваться тем же путём, что они выбрали для неё. Именно так они решат. Откуда ты знаешь, как они решат? В той конторе работают профессионалы и просчитают все твои ходы.
Иди и повесься. Это будет самый правильный выход.
Или думай! Ищи пути к спасению.