Чумной

Глава 1

Лесная дорога была широкой, ровной, будто каждый день по ней ходили не меньше полусотни человек, и оттого неестественной для чащи. Шестеро всадников – молодая девушка, мужчина средних лет и четверо крепких парней в войлочных доспехах – двигались по ней молча. Породистые вороные кони шли спокойно. Как видно, слухи оказались лживы, и ничего недоброго в этих местах животные не чувствовали.
Через пару десятков шагов лес расступался, образуя идеально-круглую поляну. Стволы ближайших к краю деревьев хранили следы копоти, сквозь обожженную землю пробивалась молодая трава. В центре поляны возвышался дом – двухэтажное каменное здание, недавно беленое, покрытое красной черепичной крышей. На вид, он ничем не отличался от жилища какого-нибудь зажиточного купца – по крайней мере, снаружи.
– Это здесь? – уточнила всадница, остановившись.
Она была высокой и сложенной непривычно крепко для девушки. С первого взгляда в глаза бросались осанка и точные, выверенные движения. Русые волосы были коротко острижены. Черты лица были правильными и аристократичными – прямой нос, овальный подбородок, густые темные брови и зеленоватые глаза. Одежда выглядела новой и дорогой – бархатный жакет винного цвета, виднеющееся из-под него черное кружево блузки, узкие штаны и высокие сапоги из мягкой кожи. На левом боку висели ножны с длинным мечом – хорошим, явно выкованным под рост всадницы.
– Здесь, госпожа, – отозвался мужчина. Крючковатый нос придавал ему сходство с хищной птицей, в гладко зачесанных назад темных волосах виднелась первая седина. Он, как и девушка, был богато одет, но не носил оружия.
Всадники спешились. Спустившись на землю, мужчина двинулся было помочь девушке, но та спрыгнула сама и, не дожидаясь его, подошла к двери. Та была сколочена из толстых, потемневших от времени досок, и окована железом. Тяжелое дверное кольцо изображало змею, которая кусает свой хвост. Взяв его, девушка уверенно постучала три раза.
Ничего не произошло. Мужчина, неслышно подойдя из-за спины, дотронулся до ее руки, останавливая.
– Подождите, госпожа. Не стоит его торопить.
Оглянувшись на него, девушка кивнула. Мужчина выждал пару минут, прежде чем произнести:
– Теперь можете поторопить.
Девушка постучала еще раз. Из глубины дома донеслось невнятное «Сейчас!». Совсем близко прозвучали шаги, раздался звук отодвигаемого засова. Дверь отворилась без скрипа. На пороге показался костлявый парень немного старше двадцати на вид. Спутанные серые волосы доставали почти до плеч, падали на острое бледное лицо. Под глазами залегли глубокие тени. Одежда – засаленная черная рубаха с высоким воротом и штопанные штаны – висела на нем мешком, на грубых стоптанных башмаках виднелась заплата. Секунду парень настороженно разглядывал пришедших.
– Вы кто? – спросил он.
Мужчина ловко оттеснил девушку в сторону, не давая ей заговорить.
– Господин Хану, верно? – учтиво поинтересовался он. Парень кивнул, и мужчина продолжил: – Доброго дня вам, господин Хану. Позвольте представить вам госпожу Эскер Бериз, дочь нашего славного короля Тамиана Бериза. Мы прибыли без предупреждения, так как нуждаемся в срочной аудиенции у господина чародея. Вы позволите нам его увидеть?
Хану оглядел гостей еще раз, задержав хмурый взгляд на девушке. Та стояла ровно, сжав губы. Между бровей у нее залегла сосредоточенная морщинка. Встретив взгляд парня, Эскер чуть поклонилась. Через секунду замешательства парень поклонился в ответ – дергано и неумело.
– Сейчас скажу ему, – буркнул он и закрыл дверь.
Дождавшись, когда шаги внутри затихнут, мужчина повернулся к девушке.
– Разочарованы? – весело спросил он.
Эскер улыбнулась немного смущенно.
– Я ожидала, что все будет более… величественно, – призналась она.
– О, поверьте, все это гораздо более величественно, чем кажется. Господин Арамьер не слишком заботится о впечатлении, которое производит на общество. Надо сказать, это позволяет ему производить еще большее впечатление.
– Это был его ученик?
– Да, если слухи не врут. Его довольно часто видят в городе. Чаще, по крайней мере, чем Арамьера. Тот выходил в свет последний раз лет двадцать назад. Помнится, ваша матушка как раз была в тягости…
Несколько минут прошли в ожидании. Снова отворив дверь, Хану буркнул:
– Проходите. Кто-нибудь один.
Эскер и мужчина переглянулись.
– Позвольте мне, госпожа… – начал было последний.
Девушка твердо покачала головой.
– Нет. Будет лучше, если пойду я.
– Поверьте, я нисколько не сомневаюсь в ваших дипломатических навыках, но господин маг довольно непредсказуем, и…
– Ставир, ты не думаешь, что он может принять за оскорбление, если с ним будет говорить советник, а не представитель королевского рода?
Вздохнув, мужчина сделал шаг в сторону, пропуская Эскер. Девушка уверенно зашла внутрь. Вблизи стало видно, что Хану немного ниже ее ростом. Впечатление усиливалось из-за того, что он сутулился. Без особого почтения отодвинув Эскер в сторону, он захлопнул дверь и задвинул засов. На руках – бледных, с тонкими длинными пальцами – показались шрамы и следы от ожогов. Заметив взгляд девушки, Хану одернул рукава.
В широком коридоре стояла полутьма. Стены занимали десятки полок. На них выстроились бутылки из тонкого, почти прозрачного стекла. Внутри виднелись разноцветные жидкости, семена, порошки, засушенные цветки. В одной из них летала дюжина настоящих пчел. Рядом с бутылками толпились жестяные банки, камни, некоторые из которых были точь-в-точь как обычные булыжники, золотые и серебряные кольца и медальоны. На одной из полок валялась в клетке дохлая крыса.
Развернувшись в сторону лестницы, Хану буркнул:
– Пошли. Руками ничего не трогай… те.
Эскер, оторвав взгляд от предметов на полках, кивнула.
– Да, разумеется.
Две двери, первые от входа, были закрыты. За третьей, приоткрытой наполовину, виднелся стол с масляной горелкой на нем. Над огнем, булькая и стуча крышкой, исходил паром странного вида котелок. Из десятка трубок, торчащих из стенок, капала в подставленные склянки красноватая жидкость. Покосившись на почти полные сосуды, Хану нахмурился и прибавил шаг.
Остановившись перед пятой, предпоследней дверью, парень осторожно постучал.
– Войдите.
Прозвучавший голос был низким, с приятной хрипотцой. Распахнув дверь, Хану вошел внутрь, кивком показав, чтобы Эскер двигалась за ним. Комната оказалась чем-то вроде рабочего кабинета.
У окна – широкого, целиком затянутого все тем же прозрачным и ровным стеклом, которого в доме было в избытке – стоял дубовый письменный стол. Сверху в беспорядке толпились свитки, несколько перьев, чернильница и огромная книга в переплете из черной кожи. Страницы, на которых она была раскрыта, пестрели мелким острым почерком. По обе стороны от стола стояли обтянутые бархатом кресла, у стен протянулись книжные шкафы. Возле двери стоял широкий диван.
Сам чародей, развалившись в еще одном кресле, сидел за столом. На вид мужчине было не больше тридцати лет. Коротко остриженные каштановые кудри вились в беспорядке, на крупном подбородке красовалась аккуратная бородка. От внешних уголков весело прищуренных глаз шли лучики морщинок, на губах играла вежливая полуулыбка. Черная шелковая рубашка, расстегнутая на пару верхних пуговиц, приоткрывала несколько золотых цепей с подвесками, на пальцах поблескивали кольца – печати, толстые перстни с камнями, и совсем тонкие и простые.
Эскер, прижав правый кулак к груди, поклонилась.
– Доброе утро, господин Арамьер. Рада приветствовать вас…
Маг махнул рукой, прерывая ее. Покосившись на Хану – тот нервно кусал губы рядом – он коротко бросил ему:
– Брысь.
Парень выскользнул за дверь, прикрыв ее за собой. Арамьер перевел скучающий взгляд на девушку.
– Оставьте эти любезности. Сразу к делу.
Замявшись на мгновение, Эскер заговорила вновь:
– Должно быть, вы уже знаете, что к нам движется чума. В соседних странах мор уже бушует. Люди оттуда бегут к нам. Конечно, солдаты их не пускают, но вчера стало известно, что в деревне возле границы уже есть заболевшие…
Арамьер зевнул, будто угроза чумы его не касалась.
– К делу, я же сказал.
Эскер запнулась. Ей понадобилась еще пара секунд на то, чтобы собраться с мыслями – и чтобы напомнить себе, что такое поведение даже с королевской семьей магу стоит простить. Поклонившись еще раз, она быстро произнесла:
– Прошу вашей помощи в защите от мора, господин Арамьер. Мы заплатим любую цену, только помогите нам!
Приподняв изогнутую бровь, чародей забарабанил пальцами по столу.
– Любую? – издевательски переспросил он.
Сглотнув, Эскер поклонилась ниже.
– Любую, – твердо повторила она.
Маг хищно улыбнулся.
– Ну, раз любую, тогда… как насчет денег? – увидев удивленный взгляд Эскер, он расхохотался. – Что, думала, мне нужны твои первенец и корона? Золото будет полезнее. Тридцати тысяч хватит.
Девушка криво, не сдержав облегчения, усмехнулась.
– Да… Да, разумеется. Мы вам заплатим.
– Вот и договорились. К вечеру пришлю к вам Хану, он все сделает.
– Благодарю, господин Арамьер.
Маг поморщился. Откинувшись на спинку кресла, он протяжно зевнул, прикрыв рот ладонью, и крикнул:
– Хану! Живо сюда!
Из соседней комнаты послышались грохот и звон стекла. Парень явился через пару секунд – встрепанный, с зажатой в руке пустой склянкой.
– Надеюсь, ничего не разбил? – скучающе поинтересовался чародей.
Хану испуганно замотал головой.
– Нет, мастер.
– И не разлил?
Парень сглотнул. Не дожидаясь его ответа, Арамьер кивнул на девушку.
– Проводи даму. А потом ко мне.
– Да, мастер.
Растеряно переведя взгляд с мага на ученика, и обратно, Эскер произнесла:
– До встречи, господин Арамьер.
Тот нетерпеливо махнул рукой.
– Да, да. До встречи, всего хорошего, передавайте привет батюшке, и все такое.
Неловко усмехнувшись, девушка вышла. Хану вышел следом, и, плотно прикрыв за собой дверь, молча двинулся к выходу.
– Господину Арамьеру действительно больше двухсот лет? – спросила Эскер, немного отойдя.
Хану пожал острыми плечами.
– Не знаю, – бросив быстрый взгляд в сторону кабинета, он тихо добавил: – Но за последние семь лет он не изменился.
Остановившись возле двери, он непонимающе глянул на зажатую в ладони склянку, будто совсем забыл о ней. Сунув сосуд в карман, он отодвинул засов и распахнул дверь. Ставир и охранники ждали снаружи.
Выйдя, Эскер поколебалась секунду, и коротко попрощалась:
– До встречи.
– Ага, – совсем неподобающе буркнул Хану в ответ, захлопнул и запер дверь и быстро пошел обратно.
Возле комнаты с котелком он замедлил шаг. Мастер велел немедленно возвращаться к нему, но Хану не успел сменить все склянки, кроме того, в спешке разлил часть элексира на стол и уронил крышку. Стоило убрать все это, пока Арамьер не увидел. Впрочем, тот наверняка догадается, что что-то не так, и будет недоволен. Лучше уж идти к нему как можно быстрее, чтобы выполнить хоть один из приказов.
Постучав и дождавшись разрешения, Хану зашел в кабинет. Из-под стола, прижимая одежду к обнаженной груди, как раз вылезала рыжая полненькая девчушка. Арамьер, по-прежнему сидя в кресле, велел:
– Хану, дай мои штаны. Они за диваном.
Торопливо отведя взгляд от девушки, Хану заглянул за диван. Помимо штанов, там валялись пара пустых бокалов, недопитая бутылка вина и две разбитых тарелки, еда из которых вывалилась и пачкала жиром пол. Выудив искомый предмет, Хану протянул его учителю, стараясь не глазеть на рыжую.
– Зачем надо было тарелки за диван бросать? – укоризненно произнес он, пока Арамьер неспешно одевался. – Они разбились.
Застегнув штаны, чародей раздраженно махнул рукой.
– Ай, брось, у меня не было времени заниматься уборкой.
– Сказали бы мне, я бы убрал.
– На это тоже не было времени. В конце концов, нас осчастливила визитом очередная дочурка очередного местного князька. Надо было проявить уважение.
Девушка за его спиной хихикнула. Она все еще стояла, прикрываясь платьем и ворохом нижних юбок. На белых плечах и бедрах отчетливо виднелись веснушки.
– Но времени на то, чтобы раскладывать на столе книги, у вас же хватило.
– Хану.
– Да, мастер, – обреченно отозвался ученик.
– Заткнись, или отправлю тебя ловить комаров. Мне вдруг резко понадобились не меньше тысячи. Совершенно не помятых, заметь.
– Да, мастер.
Вздохнув, Хану принялся вытаскивать из-за дивана посуду. Краем глаза он видел, как быстро одевается рыжая. Быстро пролистав книгу, Арамьер заложил страницу шнурком и захлопнул гримуар.
– Вот что, – неторопливо начал он. – Город надо защитить от чумы. Так что иди туда и проведи ритуал защиты.
Хану поднял голову.
– Ритуал? – удивленно переспросил он. – Я?..
– Кто же еще? – раздраженно поинтересовался учитель.
Хану не сразу нашелся, что ответить.
– Н-но… я же ничего об этом не знаю.
Арамьер звонко хлопнул себя по лбу, попутно изобразив на лице великую усталость.
– Вот поэтому я и даю тебе мой гримуар. Там все написано. Нужно всего лишь обойти стену и прочитать заклинание. Уверяю тебя, справилась бы даже говорящая мартышка. К сожалению, у меня нет говорящей мартышки, поэтому приходится посылать такого идиота, как ты.
Хану моргнул, все еще не веря услышанному. За годы ученичества он усвоил, что чародей любит пошутить.
– Г-гримуар? Мне?
– О Тевелес! Почему ты не послала мне в ученики кого поумнее? – страдальчески вопросил Арамьер у потолка. Рыжая рядом заискивающе хихикала после каждой его фразы. – Почему я должен повторять все много, много раз?
«Потому что за семь лет ты почти не учил меня магии», или «Потому что в прошлый раз, когда я попытался заглянуть в эту книгу, ты полдня гонял меня молниями», отвечать явно не стоило, и Хану смолчал. Размахнувшись, маг легко запустил в него книгу. Тот едва успел схватить ее до того, как она попадет ему в голову. От неожиданности он охнул – гримуар оказался еще тяжелее, чем он ожидал.
– С-спасибо, мастер, – выдавил Хану, не замечая, как расплывается в улыбке. – Я вас не подведу!
– Да уж надеюсь. Живо дуй в Эрган.
– Прямо сейчас?
– Конечно, сейчас. Или ты хочешь дождаться, пока там все передохнут?
На секунду отведя глаза, Хану неуверенно возразил:
– Но я за сегодня еще не ел.
– Твоя прожорливость должна стать причиной гибели целого города? Живо в город, говорю!
Быстро кивнув и бросив еще один взгляд на девушку, Хану выскользнул в коридор, прижимая книгу к груди. Не смотря на приказ, в первую очередь все-таки стоило убрать разгром в соседней комнате.
Он начисто оттер зелье от стола, пока оно не присохло, плотно закрыл котел, сменил все сосуды под трубками, и только тогда отправился в свою комнату. Тесная каморка находилась у самого входа. Из мебели внутри были только кровать и большой сундук, при необходимости заменявший стол, стул, и другие нужные вещи. Усевшись на край кровати, Хану пролистал гримуар. Страницы ближе к началу были желтые и крошились от старости. Листы в конце книги, как видно, вшивали потом. Постепенно они белели и становились новее. Все они были исписаны мелким и острым почерком учителя, кое-где встречались зарисовки. Борясь с желанием как можно скорее изучить все, что только можно, Хану остановился на странице с закладкой. Исходя из написанного, ритуал защиты от чумы и правда был несложным. Единственная трудность заключалась в том, чтобы обойти защищаемую местность кругом – на это точно уйдет несколько часов. Еще несколько часов на то, чтобы дойти до города. Значит, и правда надо поторопиться.
Отложив книгу на кровать, Хану встал и поднял крышку сундука. Вещей внутри было немного – да ему и не нужно было многого здесь. Сверху лежала, поблескивая вышивкой, мантия – отличительная одежда для мага. Арамьер дал ее ученику спустя несколько месяцев обучения, когда наконец перестал называть его «Эй, как там тебя», чтобы тот надевал ее, выходя в город. Вещь это действительно была полезная. Пусть она и не несла в себе никакой магической силы, но куда удобнее идти по городу, когда тебе уступают дорогу, карманники не пытаются обворовать, а торговцы на рынке предлагают только самое свежее.
Хану быстро натянул на себя мантию. Та была темно-синей, и, как и прочая одежда, болталась на нем мешком, свисая почти до колен. По краю подола, рукавов и капюшона шел золотой узор. Покопавшись в сундуке еще, Хану вытащил пару лоскутов и намотал их на ладони, оставив свободными пальцы. Привычку носить при людях такие самопальные перчатки он приобрел несколько лет назад, когда вопросы о том, откуда у него столько шрамов, совсем надоели. Не то чтобы причина их появления была секретом. Но спрашивающие ожидали от ученика мага рассказов о каких-то невероятных приключениях, и каждый раз разочарованно вздыхали, узнав, что он просто уронил на себя горелку, или пролил зелье, или в спешке схватил котел с кипящим зельем голыми руками. Рассказывать лишний раз о своей криворукости не хотелось.
Выудив со дна сундука старую сумку, он с трудом запихнул в нее гримуар. Книга едва-едва поместилась, натянув оббитыми медью углами потрепанную ткань. Скоро порвется, с досадой отметил про себя Хану. Закинув сумку через плечо, он вышел из комнаты. Со стороны кабинета доносились визг и хохот рыжей и веселые возгласы мастера. Помнится, такое поведение учителя напрочь сломало все представления о чародеях Хану в первый год. В его представлении, двухсотлетний маг, живущий в уединении, должен был проводить все свободное время за исследованиями и изучать тайны мироздания, а не напиваться и драть одну за другой девок из округи. Впрочем, спустя некоторое время, Хану пришел к выводу, что это и правда интересней, чем занятия магией. К вящему сожалению, возможность оценить на практике каждое из этих занятий и решить окончательно, до сих пор ему не предоставлялась.

Глава 2

Город стоял в низине, раскинувшись по обеим сторонам мелкой и грязной реки. Лес находился к западу от него, отступая на несколько сотен шагов. Конечно, толковой дороги через заросшие кустами холмы не вело – только узкая тропинка, которую чародей обновлял не чаще, чем раз в полгода, и то – в исключительно хорошем настроении. По счастью, заросли кустарников оказались примяты копытами королевских лошадей – иначе Хану точно пришлось бы продираться сквозь них до полуночи. Но до закрытия городских ворот он все равно не успел.
К тому времени, когда он добрался до них, почти стемнело. Со стороны леса на небе белел огромный щербатый месяц. Три луны поменьше висели неподалеку, рядком растягиваясь с запада на восток. Света от них было достаточно, что, впрочем, не помешало Хану поймать на мантию несколько репейников, а выйдя на главный тракт наступить в лужу и промочить правый башмак. К воротам он подошел злой, голодный и уставший. Те оказались заперты, и Хану, не слишком раздумывая, с размаху пнул створку вместо того, чтобы постучать. Оконце в ней открылось.
– Ты еще кто? – поинтересовался стражник. Судя по голосу, выйти и надавать тумаков наглому гостю ему мешали только угроза чумы и лень, причем вторая – больше.
– Хану, ученик Арамьера, – не стал тянуть Хану.
С ухмылкой он слушал, как голос из раздраженно-снисходительного меняется до испуганно-лебезящего.
– Простите, господин маг! Не признал сразу! Сию секунду откроем!
После небольшой возни с той стороны ворота открылись. Двое стражников в кольчугах, вооруженные алебардами, пропустили его. Один из них – тот, что в шлеме – заговорил, пока его напарник запирал ворота.
– Господин Хану, госпожа Бериз вас ждет. Позвольте вас сопроводить.
– Прямо сейчас? – хмуро поинтересовался Хану.
– Прямо сейчас, – подтвердил стражник. – Велела сразу же вести вас к ней.
С недовольным хмыканьем Хану пожал плечами. Перед тем, как идти в замок, он собирался заглянуть в одну таверну по пути. Вообще-то, таверна была не так уж и по пути, а если совсем откровенно – находилась на другом конце города, на рынке. Зато там каждый раз Хану кормили бесплатно, и он собирался этим пользоваться, пока Арамьер не прознал и об этом. Но заставлять принцессу ждать, выдумывая какую-нибудь уважительную причину для нее и стражников, было плохой идеей.
– Ладно, – буркнул он. – Ведите.
– Сию секунду, господин маг!
Стражник в шлеме, приняв у товарища зажженную масляную лампу, заспешил вперед, показывая путь. Не то чтобы это было необходимо – главную улицу, ведущую к дворцу кратчайшим путем, Хану и так знал. По бокам толпились деревянные домишки с затянутыми промасленной бумагой окнами и соломенными крышами. В канавах у дорогах плавали в мутной воде мусор и нечистоты. Ближе к центру города картина менялась – дорога, мощенная камнем, становилась чище, деревянные дома сменяли каменные, с покрытыми черепицей крышами. Время от времени им встречались спешащие по своим делам прохожие. Завидев мага и стражника, люди ускоряли шаг и старались быстрее скрыться с глаз.
Возвышающийся над городом замок окружал сухой ров. Сейчас ведущий к нему широкий мост был опущен. В смотровых башнях по обе стороны от ворот горел свет. Как видно, тамошние стражники, в отличии от тех, что встретили Хану у входа в город, не спали и занимались своим делом, потому что к тому моменту, когда он прошел через мост, опускная решетка поднялась, издавая страшный скрип, а маленькая калитка в воротах распахнулась.
– Хану, ученик Арамьера, – снова представился он, не дожидаясь вопроса.
Стражники пропустили его. Их броня и оружие казались ощутимо лучше, чем те, что были у стражников на воротах – даже при том, что Хану в этом не разбирался. После еще одного «Госпожа Бериз вас ждет» первый стражник ушел, а Хану в сопровождении королевского стражника двинулся через внутренний двор. Тот был просторным и широким, что сейчас, после долгого дня и нескольких часов дороги вызывало гораздо больше раздражения, нежели восхищения.
Главная башня оказалась квадратной и массивной, со сложенными из серого камня четырьмя этажами. После входа в нее Хану передали встретившейся служанке, и снова пришлось идти. Девушка провела Хану по широким коридорам, увешанным гобеленами и оружием, со светильниками на стенах, и завела в комнату. Со словами «Госпожа Эскер сейчас придет», она быстро зажгла три свечи в витом подсвечнике на столе и убежала.
Наверное, это было что-то вроде приемной. На узких окнах с витражами висели лиловые портьеры, возле стены стоял маленький диван. Рядом располагался небольшой круглый стол, накрытый белой скатертью. За ним стояли два кресла с высокими спинками, того же цвета, что и портьеры. Подумав немного, Хану вытащил гримуар и сел в одно из них, оставив сумку рядом на полу. Возможно, теперь чародей наконец-то разрешит ему читать свои книги по магии и займется его непосредственным обучением. А может – скорее всего – ему в голову придет очередная блажь, а значит, надо использовать любую свободную минуту на изучение гримуара.
Он успел еще раз прочесть про ритуал защиты от чумы и заглянуть в другие разделы – создание амулетов. Судя по написанному, швыряния молниями и прочие чудеса Арамьеру позволяли творить его многочисленные украшения. Создание таких артефактов было делом долгим и непростым – для некоторых требовалось несколько месяцев. Для других, попроще, всего пара часов. Хану попробовал бы сделать такой прямо сейчас, если бы у него было при себе что-нибудь, хотя бы примерно подходящее для амулета.
Эскер явилась не раньше, чем через двадцать минут. Похоже, что ее недавно разбудили. Девушка была одета в то же, в чем Хану видел ее днем, и пришла в сопровождении уже знакомой служанки.
– Добрый вечер, господин Хану, – произнесла она, чуть поклонившись.
– Ага, – буркнул он, не догадываясь, что надо встать и поклониться в ответ.
Эскер на секунду замялась. Поколебавшись, она села в кресло напротив.
– Не ожидала, что вы будете так поздно.
– Дел много было, – уклончиво отозвался Хану. Не признаваться же, что он полдня шел пешком только из-за того, что чародею уже который год жалко потратить денег на лошадь. Наверняка все бы обстояло иначе, если бы Арамьер сам должен был ходить в город пару раз в неделю. Но для этих целей у него был ученик.
– Да, я понимаю, – кивнула девушка. – Что вам нужно для ритуала? Я предоставлю все необходимое.
– Для начала – поесть.
Эскер вежливо улыбнулась.
– Да, конечно. Лами, – повернулась она к служанке, – ты не принесешь господину чародею ужин?
– Сию минуту, госпожа, – пискнула та.
– Что-нибудь еще? – уточнила Эскер, когда служанка скрылась за дверью.
Очень хотелось сказать «поспать», но Хану сдержался. Арамьер разозлится, если он задержится в городе – и очень разозлится, если узнает, что ученик потратил это время на отдых.
– Нет. Просто обойти вокруг стены и произнести заклинание.
– Пешком? На это уйдет довольно много времени. Не подумайте, что я вас тороплю, но, может быть, можно объехать город верхом?
Открыв нужную страницу, Хану еще раз пробежал ее глазами.
– Можно, – сообщил он, немного повеселев.
– Тогда я велю приготовить для вас лошадь. После ритуала…
Девушка прервалась, когда дверь открылась. Вошла служанка с полным едой подносом, и быстро принялась расставлять ее перед Эскер и Хану.
– Простите, госпожа, ничего лучше на кухне в такой час не нашлось…
– Все в порядке, Лами. Спасибо. Пожалуйста, попроси приготовить для нас с господином Хану лошадей и предупреди стражу, что нам понадобится охрана.
– Конечно, госпожа.
Служанка улыбнулась в ответ – совершенно искренне – и, прихватив опустевший поднос, выскользнула за дверь. Захлопнув книгу, чтобы не запачкать страниц, Хану отодвинул ее в сторону и набросился на еду. Возможно, по меркам принцессы здесь и правда было не густо, но ему вполне хватало – запеченная похлебка в глиняном горшке, несколько жареных колбасок, свежий белый хлеб, толсто нарезанное соленое мясо с пряностями и разбавленное вино. Эскер молча наблюдала за ним, не прикасаясь к еде.
– После ритуала внутри города никто не заболеет? – все-таки не выдержала она.
Хану кивнул, запихивая в рот очередной кус мяса.
– Не заболеет, – невнятно подтвердил он. – А если кто не слишком болен, то выздоровеет.
– А что насчет деревень?
Он недвусмысленно развел руками. Эскер задумчиво нахмурилась.
– Придется сообщить в округе, что наши люди должны спрятаться за стенами. Но тогда поля останутся без защиты… Впрочем, они все равно останутся без защиты, если все, кто там есть, умрут.
Хмыкнув, Хану за пару глотков осушил кружку с вином и вытер губы. Девушка ненадолго отвела глаза, раздумывая еще над чем-то.
– Есть ли какой-то способ защиты вне городских стен? Мне часто приходился выезжать, выполняя разные дела, – пояснила она. – Конечно, если такого способа нет, их просто придется отложить, но… Кроме того, я слышала, что иногда люди умирают за день, и в таком случае я могу просто не успеть вернуться в город…
Эскер замолчала в ожидании, сжав губы. Между бровями у нее опять появилась морщинка. Некоторое время Хану размышлял, стоит ли отправить ее с этим вопросом к учителю, или попробовать ответить самому. Скорее всего, она не спросила этого у Арамьера, потому что тот слишком торопил ее, или даже побоялась говорить о таком с двухсотлетним магом, известным на всю округу. Как видно, его ученик в такой ситуации представлялся более понимающим слушателем.
– Сейчас посмотрю, – кивнул он, отодвигая тарелки и снова открывая книгу.
Заметки об амулетах, разбросанные по всему гримуару, занимали едва ли не больше, чем треть. Среди них обнаружилась и запись об артефакте, защищающем от болезней – в отличии от ритуала, который Хану собирался проводить, не только от чумы, но и от любой другой заразы. Хану внимательно прочитал ее на два раза, чтобы удостовериться в том, что ничего не перепутал.
– Могу сделать защитный амулет, – с воодушевлением сообщил он. – Нужно четыре часа и какое-нибудь украшение из металла.
Задумавшись на секунду, девушка сняла с левой руки золотое кольцо с витым узором.
– Подойдет?
Оглядев его, Хану напялил его себе на палец – для создания амулета требовалось несколько часов носить его на себе, чтобы зарядить, и позже придать нужный эффект заклинанием. Кольцо подошло, хоть и немного туго.
– Подойдет, – подтвердил он. – Если полу… то есть… когда закончу с этим, смогу сделать и другие.
Эскер с облегчением улыбнулась, но тут же снова посерьезнела.
– Сколько это будет стоить? Не подумайте, что я в чем-то укоряю вас или господина Арамьера – все-таки, жизни людей дорого стоят. Но большая часть казны уйдет на оплату ритуала, а мне бы пригодились несколько таких амулетов…
Хану открыл и закрыл рот. Идея заработать тайком от мастера навязчиво просилась к воплощению. Но, если Арамьер узнает об этом – а он непременно узнает, и скорее рано, чем поздно – то будет в ярости. Может даже, выгонит его из учеников. Сейчас, когда Хану наконец-то допущен к магии, допустить этого было нельзя.
– Бесплатно, – выдавил он. – Но один амулет я заберу себе.
Эскер просияла. Широкая улыбка сделала на удивление милой. Впрочем, чего тут удивительного – она, как-никак, принцесса.
– Конечно!
Подняв руки, она расстегнула золотую цепочку на шее и вытащила из-под одежды подвеску с оплетенным золотом хрусталем, сняла с пальцев еще два кольца, оставшись без украшений, и протянула их Хану. Тот, померив на всякий случай кольца, сунул все в карман на штанах.
– Тогда, если вы закончили есть, мы можем идти?
С сожалением оглядев все еще не пустой стол – съесть что-то еще не представлялось возможным – Хану кивнул.
– А ты… вы со мной зачем? – поинтересовался он.
Эскер встала из-за стола.
– Будет лучше, если то, что вы действительно провели ритуал, я смогу подтвердить лично. Иначе непременно найдутся те, кто скажет, что болезнь обошла нас стороной случайно, а я заплатила вам и господину Арамьеру зря. Те же жрецы непременно заявят нечто подобное, когда узнают. Я ведь не помешаю ритуалу?
– Нет, не помешаете, – буркнул Хану, поднимаясь следом. Снова запихнув гримуар в сумку – в ткани, натянувшейся на одном из уголков, от такого обращения все-таки образовалась дырка – он поднялся следом.
Во внутреннем дворе их ждали четверо охранников, одетых в войлочные доспехи, и лошади. Эскер ловко взобралась в седло. У Хану сделать это так же легко не получилось. Глядя, как он полминуты пытается взгромоздиться на лошадь, девушка что-то шепнула одному их охранников. Тот, с очередным «Позвольте», увел лошадь и через несколько минут вернулся из конюшни с другой, светло-серой масти. Не дожидаясь, пока Хану совершит еще одну бездарную попытку, он помог ему сесть на лошадь.
– Пятнышко самая смирная, – пояснила Эскер, подъезжая. – Она пойдет за остальными сама.
Хану молча кивнул, сжимая поводья в руках. Отсюда лошадь казалась гораздо выше, чем с земли. Волей-неволей приходили мысли о том, что падать с нее – довольно высоко. Кроме того, если коняга задумает его сбросить, он даже не успеет вытащить ноги из стремян, и будет волочиться за ней, стуча головой обо все встречные предметы, неопределенное время. А если останется после этого жив, то наверняка потеряет сумку, или испортит гримуар, и тогда его по полному праву добьет Арамьер.
Сказать обо всем этом Хану не успел – охранники сели на лошадей, и Эскер первая тронулась к воротам. Пятнышко бодро затрусила следом. Почувствовав, как лошадь двигается под ним, Хану вцепился в поводья крепче. Почему-то он представлял себе верховую езду как нечто более безопасное.
– Надо выпрямиться, – подсказала Эскер, поравнявшись с ним. – А когда она пойдет быстрее – чуть-чуть наклониться. Вот так.
С этими словами девушка пустила своего вороного коня рысцой. Охранники тоже ускорились. Хану с удовольствием бы двигался с прежней скоростью – с большим удовольствием он, разве что, шел пешком – но Пятнышко прибавила шаг.
Несколько раз на пути к воротам, когда кочек на дороге становилось особенно много, Хану зажмуривался. Менее страшно от этого не становилось, но открыть глаза, пока лошадь не пойдет ровнее, он все равно не мог. Потом, в очередной раз заставив себя оторвать взгляд от гривы и посмотреть вперед, с радостным удивлением обнаружил, что они уже подъехали к воротам, а он по-прежнему жив и даже невредим.
– Надо остановиться, – произнес он, когда они выехали из города, а ворота за ними закрыли.
Эскер, а за ней и остальные, остановились. Дожидаться, пока охранник поможет ему слезть, Хану не стал и еле-еле скатился с лошади сам. Оказавшись на твердой земле, он некоторое время стоял, приходя в себя, затем достал гримуар и раскрыл его на нужной странице. Лампы с собой у него не было, но света от лун падало достаточно, чтобы разглядеть строки. Кроме того, за те несколько раз, когда он перечитывал страницу, Хану почти успел запомнить заклинание. Он всегда отличался хорошей памятью, а после того, как семь лет назад Арамьер взялся учить его читать и писать и лупил посохом каждый раз, когда Хану не отвечал заданного, стал запоминать все гораздо быстрее.
Первая часть заклинания была короткой. Хану произносил ее медленно, чтобы не ошибиться ни в одной букве. Закончив, он прислушался к ощущениям, но ничего особенного не почувствовал. Наверное, по недостатку опыта – или, может, станет яснее, когда он закончит ритуал. Как следует запомнив место, на котором стоял, Хану – снова с помощью охранника – взобрался на лошадь, и они двинулись дальше.
Какое-то время они ехали молча. Из кустов доносилось пиликанье ночных пичуг, фыркали время от времени лошади. В низину опустился слабый туман. Пахло полынью, сыростью и землей.
– Не стоит засыпать в седле. Если у вас нет должного опыта, вы можете упасть.
Хану вздрогнул и понял, что задремал. Эскер ехала справа, совсем рядом, и весело улыбалась. Похоже, ей эта ночная поездка доставляла удовольствие. Он мотнул головой, прогоняя сонливость. Охранники отставали от них на несколько шагов. Ночь уже перевалила за середину. Три самые крупные луны успели скрыться, и на небе проступили яркие звезды.
– Угу, – буркнул он, не придумав, чего более умного можно сказать еще.
– Вы, похоже, сильно устали. Если хотите, можете остаться отдохнуть в замке после завершения ритуала.
– Нет, – с сожалением отказался Хану. – Арамьер меня с дерьмом сожрет, если опоздаю.
– Вот как… – отозвалась Эскер. – Наверное, это трудно – обучаться магии?
– Если бы я только учился магии, было бы легко. А это… «Хану, приготовь поесть. Хану, согрей мне воду для ванны. Хану, почисти сортир. Хану, помой потолок. Хану, тут пылинки на свету летают, убери их».
Эскер рассмеялась. Смех у нее был красивый – веселый и звонкий, без малейшей издевки. Хану усмехнулся тоже.
– Учителя часто кажутся ученикам слишком строгими, – заметила девушка.
Хану только хмыкнул. Довольно часто он спрашивал себя, почему вообще не бросит все и не уйдет. Ответа не было – по крайней мере, короткого.
Сильнее всего хотелось уйти в первый год. Тогда он, на тот момент четырнадцатилетний подросток, готов был сбежать, даже не объяснившись и не собрав вещи. Когда терпения почти не осталось, Арамьер вдруг, смягчившись, вручил ему мантию, дал денег и отправил на рынок за продуктами. Возможности для побега лучше было сложно придумать, но в городе, завидев мантию чародея, перед мальчишкой расступались, давая дорогу, торговцы вдруг сами начали предлагать скидки, а в глазах прохожих отчетливо виделись уважение пополам с опаской.
И он остался. После были еще несколько случаев, когда он готов был уйти. Каждый раз Арамьер, опережая его на шаг, делал что-то, что заставляло Хану оставаться – учил искать магические растения, показывал, как говорить заклинания, рассказывал что-нибудь о структуре магии. Сейчас вот – доверил провести ритуал защиты. Чувство, что каждое его действие видят наперед, было мерзким, но отказаться от этих возможностей Хану не мог.
Кроме того, мечта стать чародеем крепко сидела в нем все эти годы. Он не отличался ни силой, ни ловкостью, ни острым языком – а хорошая память мало помогала при выращивании репы и вспахивании поля. Поэтому, как только стало ясно, что у него есть магический дар – величайшая редкость, на которую крестьянский мальчишка не смел и надеяться – он отправился к Арамьеру. Ему повезло, что чародей обитал в окрестностях Эргана – добраться в другую страну Хану тогда не сумел бы. Впрочем, довольно скоро он понял, что везение это условное.
К тому же, с самого первого дня Хану искренне восхищался учителем. Тот был умен, всегда находил, что ответить, и не боялся даже короля. Демонстрации магической силы, которые чародей время от времени устраивал, только делали уважение крепче. Да и бросать все сейчас, после стольких усилий, было обидно.
Холодный ветер прошелестел среди травы. Небо на востоке медленно начинало светлеть. Последняя, шестая, луна висела у горизонта бледная и щербатая, не вызывая своим пятнистым видом ни малейшего ощущения мистики или романтики. Впрочем, после суток без сна ощущение романтики могла вызвать только кровать.
Лошадь под ним шла вяло и тихо. Кажется, Хану даже начал привыкать к этому и уже не боялся свалиться на каждом шаге. Эскер, видимо, заметив, что он опять засыпает, заговорила вновь:
– Должно быть, вы уже очень преуспели в своем обучении, раз господин Арамьер посылает вас вместо себя.
Девушка ошибалась чуть менее, чем полностью, но рушить свою репутацию чародея Хану был не намерен.
– А… – кисло выдавил он. – Ну да. Какая разница, если вся слава достанется ему.
– Почему же? Пусть и по приказу господина Арамьера, но проводите ритуал защиты именно вы, а это – неоценимая услуга.
– Главное, не забудьте об этом, когда станете править, – ухмыльнулся Хану.
Эскер снова рассмеялась.
– Не забуду. Но я не буду править. Трон по праву наследства достанется моему старшему брату, Калиару.
Сказано это было привычно и легко. Но, кажется, в голосе девушки все-таки послышалась нотка сожаления. Хану опустил глаза, уставившись на гладкую гриву лошади. Кажется, разговор с Эскер был самым длинным за последние пару месяцев, и первым за последний год, когда речь шла не только о делах. От осознания этого он начинал чувствовать себя все более неуютно.
– Жалко, – буркнул он, почти не успев обдумать, что говорит. – Из вас бы вышла хорошая королева.
Улыбнувшись, девушка заправила выбившуюся прядь волос за ухо.
– На самом деле, я почти не жалею об этом, глядя на брата. Отец хочет, чтобы он как можно скорее перенял на себя все обязанности, и каждый день ему приходится заниматься огромным количеством дел. Мне, в отличии от него, не приходится постоянно решать чужие конфликты и заботиться о судьбе города. В этот раз, когда отец с Калиаром уехали… Вы ведь знаете о походе?
– Что-то слышал, – уклончиво отозвался Хану.
– Кьярр все-таки вынудил нас на войну, – на всякий случай пояснила Эскер. – Отец долго пытался уклониться и решить все миром. Сейчас, под угрозой чумы, когда люди в панике готовы бежать из Эргана в любые земли, где им покажется хоть чуть безопаснее, начинать войну – плохая идея. Но после того, как две деревни у границы разграбили кьяррские солдаты, бездействовать дальше было нельзя. Отец и Калиар выступили туда с войском и побили несколько отрядов на границе. На самом деле, это просто демонстрация силы – встревать в настоящую войну мы по-прежнему не хотим. Но этого хватило, чтобы кьяррцы присмирели. Вчера гонец доложил о том, что войско скоро вернется.
Хану кивнул. До этого ему доводилось слышать только обрывки сплетен, из которых нельзя было составить цельную картину.
– Город оставили на меня, – продолжила Эскер. – Это… Признаться честно, это было страшновато. Но когда сегодня утром… то есть, уже вчера утром мне донесли, что чума добралась и до нас… Тогда я действительно испугалась. Хуже всего было то, что запаниковали даже придворные. Все ждали от меня каких-то действий, а я могла думать только о том, чтобы взять коня и сбежать как можно дальше.
Хану с удивлением поднял глаза. Девушка говорила по-прежнему легко, пусть и прерывалась время от времени. Губы то и дело трогала смущенная улыбка.
– По тебе и не скажешь, что ты боишься, – заметил он.
Эскер повернулась к нему голову. На секунду они встретились взглядом, но Хану тут же отвел глаза. Обращение на «ты», которое он выдал случайно, она пропустила мимо ушей – а может, действительно не заметила.
– Пришлось взять себя в руки. Кто-то же должен был, верно? – усмехнулась она. – Хорошо, что хотя бы Ставир остался со мной. Решение идти к господину Арамьеру было моим, но мне было бы гораздо сложнее, если бы я не могла посоветоваться хоть с кем-нибудь. Но, если что-то пойдет не так, это будет целиком моя вина. В общем, я бы не хотела заниматься делами государственной важности каждый день.
Тонкие облака на востоке окрасились розовым. В предрассветном зареве ясно было видно, как поблескивает на траве выпавшая роса. Ветер усилился, тронув холодом и без того озябшее тело, зашумел в кустах. Охранники позади ехали сонные и расслабленные. Один из них, самый молодой, часто моргал и тер глаза – наверное, чтобы прогнать сонливость. Впереди показались ворота – лошади успели сделать круг. И несколько часов, необходимых для зарядки амулета, уже прошли.
– В-все… Я все сделаю правильно, – заверил Хану, только потому, что ощущал необходимость сказать хоть что-нибудь.
Эскер улыбнулась и подавила зевок.
– Я и не сомневаюсь.
Добравшись до ворот, Хану спустился с лошади. В этот раз у него даже получилось приземлиться на обе ноги и не упасть. Несколько раз сверившись с примеченными кустами и дорогой, он встал ровно на то место, где начинал читать заклинание, достал книгу, и, раскрыв ее, вслух продолжил. Времени ушло достаточно – он говорил медленно, чтобы не перепутать ни единую букву. Закончив, Хану вдруг с удвоенной силой почувствовал, как сильно хочет спать. Если подумать, он и предыдущую ночь почти не спал. И ночь до этого… Хорошо еще, что к такому долгому бодрствованию он привык, и потому держался.
Охранники и Эскер ждали, спешившись, в стороне. Немного отойдя от места проведения ритуала – это было не обязательно, но Хану предпочитал не рисковать – он открыл гримуар на странице с записью об амулете. Еще раз прочитав ее – опять-таки, только чтобы перестраховаться – он снял кольцо, и, крепко зажав его в кулаке, начал новое заклинание. Оно, в отличии от первого, было довольно коротким. Закончив, Хану повернулся к Эскер и жестом подозвал ее. Нехорошо, конечно, так обращаться с королевской дочкой, но сил подойти самому или хотя бы сказать что-то более-менее внятное он в себе не чувствовал.
Девушка легко приблизилась. Выглядела она сонной, но довольной.
– В-вот, – пробормотал Хану, протянув зажатое в пальцах кольцо. – Амул-лет…
Эскер кивнула, принимая украшение. Хану шатнулся, стоило кольцу оказаться в подставленной ладони. В голове шумело. Ритуал, книга, и даже Арамьер, который рассердится за опоздание, враз перестали казаться чем-то значимым. Поспать бы хоть час. А лучше – неделю. Жаль, что некогда.
– Большое спасибо. Я не забуду об этой услуге, обещаю.
На то, чтобы ответить, сил тоже не хватило. Кое-как кивнув, Хану побрел к лошади и даже дошел. Взобраться в седло он не успел, потому что заснул.

Глава 3

Прямоугольник света из широкого окна падал на дощатый пол. Послеполуденное солнце ярко освещало просторную столовую. В высоком кресле, закинув ноги на накрытый стол, развалился Арамьер. В левой руке он держал высокий хрустальный бокал, на дне которого плескались остатки вина. Правой чародей обнимал белокурую девицу. Та – пышная, розовая, с почти уже вывалившейся из глубокого декольте грудью – что-то щебетала, поглаживая его по волосам. Маг, похоже, не обращал внимания ни на разговор, ни на саму девушку, и думал о чем-то совершенно постороннем.
– Хану! – почти обрадовался он, увидев ученика. Тот осторожно приоткрыл дверь, заглядывая внутрь. – Мой любимый ученик! Отоспался?
Хану удивленно моргнул, с опаской глядя на учителя. Арамьер, судя по виду, был тот же самый, хоть и в удивительно приподнятом настроении.
– Да, мастер, – пробормотал парень, входя внутрь.
Звонко шлепнув девицу по оголенному бедру, чародей столкнул ее с кресла.
– Иди, душа моя. Потом свидимся.
– Уже? – капризно надула губки девушка. – А как же…
– Живо проваливай! – рявкнул Арамьер, для убедительности еще раз хлопнув ее по заднице.
Пискнув, блондинка бросилась к двери, на ходу поправляя платье. Похоже, такой перемены в настроении мага она не ожидала. Значит, новенькая.
Спустив ноги на пол, маг придвинулся к столу.
– Садись, Хану! Проголодался, наверное? Скорее ешь! Ух, как меня достала эта баба! – начал он, не дожидаясь, пока девушка выйдет из дома или хотя бы отойдет подальше. – Трещит, и трещит, ну просто сил нет! Но зато – какие сиськи! Да, за сиськи ей и бесконечный треп можно простить…
Недоверие во взгляде Хану выросло в разы. Тем не менее, упускать возможность поесть он не собирался, поэтому быстро сел за стол и, взяв одну из лежащих там лепешек, зубами оторвал от нее кусок.
– А почему вы ее не выгнали? – поинтересовался он, кое-как прожевав и проглотив лепешку.
– Должен же был кто-то мне готовить, пока ты отсыпался после ритуала, мой наивный ученик!
– А меня почему не разбудили?
– Бесполезно! Магический откат, знаешь ли, беспощаден. Надо сказать, приложило тебя не слабо. Проспать полтора суток после одного ритуала… Почему-то я думал, что ты сильнее. Ну да неважно!
На замечание о силе Хану смолчал, торопливо пережевывая сосиску. К издевкам от учителя он привык, а вот о том, стоит ли рассказывать ему о бесплатных амулетах для королевской дочки, еще не решил. Вернее, решил, что не стоит, и не собирался признаваться, пока Арамьер не поймает его на этом за руку.
– Откат? – вместо этого переспросил он.
– Состояние после сотворения заклинаний. Организм тратит на них немало сил, и чем талант слабее – тем больше сил уходит. Ну да ладно… в любом случае, ты оклемался, и мне не придется больше слушать треп той девицы! Скажи лучше, в Эргане происходит что-нибудь интересное?
Хану с сомнением хмыкнул, продолжая поглощать сосиски. Благодушие учителя настораживало его даже больше, чем откровенная ярость.
– Войско уходило на войну с Кьярром, – с сомнением сообщил он. Угадать, что из городских новостей заинтересует Арамьера, а что нет, было не так-то просто. – Вроде, уже должно вернуться.
Чародей сморщился, будто обнаружил у себя в вине нечто длинное и чужеродное, и теперь пытается определить, червяк это или крысиный хвост.
– Война, войско… Одно название. Стоят два жалких городишка с десятком деревенек вокруг, и гордо называют себя странами, пока их градоправители играют в королей и великих полководцев. А потом – бац! – не проходит и полусотни лет, как один городишко захватывает другой, или оба дохнут от какой-нибудь ерунды. Зато какие названия! Хоть прямо сейчас пиши эпос!
Хану неуверенно усмехнулся. Для могущественного чародея, возраст которого давно перевалил за две сотни лет, война Эргана и Кьярра и правда могла казаться недоразумением. Скорее всего, когда Хану наконец обучится и доживет до его возраста, он станет думать так же. Это навевало на еще одну мысль. И, воспользовавшись приподнятым настроением учителя, Хану решил ее озвучить.
– Мастер… – нерешительно начал он. Арамьер, наполняя свой бокал из оплетенной лыком бутылки, вопросительно приподнял бровь. – Вы… Вы раньше упоминали о других своих учениках. Я насчитал как минимум одиннадцать, но… за всю жизнь я слышал только о двух чародеях, кроме вас, и тех – из очень далеких краев. А ведь их должно быть больше… Что случилось с вашими учениками?
Кисло улыбнувшись, Арамьер вернул бокал, из которого уже готов был отпить, на стол. Некоторое время он внимательно разглядывал Хану. Тот, не смотря на настойчивое желание отвернуться, выдержал взгляд.
– Не доучились, – печально ответил маг наконец. – По разным причинам.
– П-по… по каким?
– В основном из-за каких-нибудь глупостей. Один попробовал спереть мой артефакт и задвинуть его какому-то барыге, другой решил, что правила безопасности обращения с зельями – не для него… Обычно они уходили сами. Что я могу поделать. Плодить слабаков, которые будут отбивать у меня клиентов, в мои планы не входит. Но, – снова взяв бокал, Арамьер сделал долгий глоток и некоторое время сидел, прислушиваясь к ощущениям, – могу сказать, что ты продержался дольше всех.
Пару секунд Хану глядел ему в глаза, пытаясь понять, говорит тот серьезно или опять издевается.
– П-п-правда? – наконец решился переспросить он.
Чародей кивнул, всем своим видом выражая благодушие. Хану улыбнулся – криво и нервно. Упускать момент было нельзя.
– Т-т-тогда… – от волнения он начал запинаться сильнее, чем обычно, – м-мастер… Т-теперь вы п-позволите м-мне з-заняться магией?
Некоторое время Арамьер задумчиво созерцал потолок. Слишком задумчиво – похоже, что он успел все решить, пока Хану спал, и теперь просто делал вид.
– Пожалуй, да, – наконец ответил он. Хану сглотнул, пытаясь справиться с дрожью в руках и разбушевавшимся от волнения сердцем. – Можешь изучать мой гримуар, пробовать всякое… С одним условием. Домашние обязанности с тебя не снимаются. Если из-за отката будешь дрыхнуть вместо уборки – выгоню, и гримуар отберу.
Еще раз сглотнув, Хану вскочил, с грохотом опрокинув стул.
– С-спасибо, маст-тер! Я… н-не подведу! Сейчас же вс-се сделаю!
Арамьер благодушно кивнул ему в ответ.
К разочарованию, в гримуаре почти не было объяснений. Коротенькие инструкции, как сделать то или это, изредка перемежались начерченными второпях зарисовками. Ни слова о том, что такое откат, ни малейшего пояснения, как создавать новые заклинания. Впрочем, пока Хану опасался браться и за уже имеющиеся. Раз в день – такую скорость приходилось соблюдать, чтобы снова не потерять все силы – он создавал, как и было договорено, защищающие от болезни амулеты. В свободное время, которого выдавалось не слишком много, зазубривал все найденные заклятья. Их силу или предназначение он не разбирал, решив, что нужно просто запомнить как можно больше, пока учитель опять не отобрал книгу. В голову настойчиво просилась мысль о том, что, может быть, теперь Арамьер и правда станет добрее к нему или хотя бы займется его непосредственным обучением. Хану гнал ее, как слишком оптимистичную.
К вечеру третьего дня все амулеты были готовы. Тогда же к дому заявилась одна из девиц Арамьера. Хану встретил ее на пороге.
– К мастеру нельзя, – буркнул он. – У него сейчас уже есть одна.
На лице девушки – рыжей, полной, с заплетенными в две косы кудрями – отобразилась смесь из разочарования, страха и возмущения. Кажется, ее звали Нэни. А может, и нет. Хану давно уже бросил попытки запомнить всех любовниц учителя. Собравшись с мыслями, она манерно поджала губы и приказала:
– Уйди с дороги! У меня срочное дело!
Такой тон в общении с ним девицы приобретали, наслушавшись, как с ним говорит Арамьер. Наверняка, эта Нэни или не Нэни не удосужилась подумать, что у Хану нет причин вести себя с очередной толстой крестьянкой так же, как и с учителем. Ничего не сказав, он закрыл дверь. Отойти он не успел – понятное дело, девушка постучалась опять. Хану открыл ей снова, выждав несколько минут, чтобы она присмирела. Рыжая к тому времени уже перестала стучать и тихо рыдала, вытирая слезы и сопли широким рукавом.
– Нельзя к нему, я же сказал, – хмуро повторил Хану. – Чего тебе?
– Мне… очень надо поговорить… очень… – отозвалась девица сквозь всхлипывания.
– Он занят. Утром приходи.
– Не могу… надо… прямо сейчас…
Хану равнодушно хмыкнул. Развернувшись, он подошел к ближайшей ко входу полке. Из стопки приготовленных специально для такого случая лоскутов он взял один, осторожно, чтобы не просыпать, открыл наполненную зеленоватым порошком банку. Разложив тряпку рядом, он не торопясь насыпал на нее пять щепоток порошка, завязал ее и вернулся к девушке.
– Держи, – сунул он ей узелок. – Растворишь в воде и выпьешь. Дней десять кровь будет идти, потом в порядок придешь.
Рыжая настороженно оглядела сверток. На ее круглом лице медленно появлялось осознание.
– Нет, мне не это надо…
Хану вздохнул – тяжело и протяжно. Такая сцена повторялась не в первый раз, и почти всегда Арамьер отправлял его разбираться вместо себя. Сам чародей утверждал, что не любит скандалы и пустые споры. Его ученик их тоже не любил, но выбора не было.
– Ну, можешь не пить. Но мастер тебе все равно ничего другого не предложит.
– Да не беременна я! – выпалила девица.
– Нет? – сдержанно удивился Хану. – А зачем пришла?
– У нас беда случилась! Пожалуйста, пропусти меня! Мне очень, очень надо!
Снова вздохнув, Хану буркнул «Жди», закрыл дверь и направился в кабинет к учителю. Постучав два раза и так и не дождавшись разрешения, он все-таки заглянул внутрь. Арамьер валялся на диване в обнимку с белобрысой грудастой девицей. На полу недалеко от них лежала опрокинутая бутылка. Остатки вина из нее вылились и уже успели впитаться в доски – опять придется оттирать.
– Нахер приперся? – сонно спросил он, протирая глаза. Похоже, что ученик разбудил его своим стуком. – Ну-ка пшел отсюда!
– Мастер, к вам девушка. Говорит, что ей надо с вами поговорить, и не беременная.
– А на кой она?.. А… Шли ее к демонам, я же сплю!
– Говорит, что срочно, и что случилась какая-то беда.
– Беда? – маг приподнялся, не глядя пытаясь нащупать скомканную на полу одежду. – А, теперь не засну из-за тебя, идиота! Ладно уж, пусть идет.
Кивнув, Хану вышел, прикрыв за собой дверь. Пропустив рыжую к Арамьеру, он занялся тем же, что делал до ее прихода – продолжил чистить многочисленные склянки для зелий. Чародей говорил с пришедшей около получаса. Сначала со стороны кабинета даже слышались возмущенные девичьи вопли – должно быть, возмущалась белобрысая, – но скоро разговор пошел тише. Хану не прислушивался – разборки учителя с очередной любовницей его не интересовали.
Через полчаса Арамьер пришел к нему сам.
– Хану, – начал чародей, задумчиво разглядывая выстроившиеся в ряд чистые склянки. – Будь добр, сходи на рынок. Мне нужна жертва для ритуала, так что купи там какую-нибудь свинью, или курицу… Что угодно, в общем, лишь бы оно могло орать, вырываться и исходить кровью.
Хану быстро покосился в окно – солнце за ним уже клонилось к закату.
– Мастер, я не успею, – неуверенно возразил он. – На рынке, н-наверное, уже никого нет.
– Ну разумеется, я знаю это, мой предусмотрительный ученик. Заночуй там, купишь курицу утром, после обеда вернешься сюда. Держи.
Невысоко подбросив на ладони звякающий мешочек, Арамьер бросил его Хану. Тот, от неожиданности едва не выронив склянку, успел поймать кошелек. Поставив сосуд в ряд недомытых, он осторожно потянул завязки и заглянул внутрь. Там, среди горсти мелочи, лежали два серебряных. Этих денег с лихвой должно было хватить не только на курицу и ночевку под крышей, но и на хороший ужин. Неожиданная щедрость шла вразрез с обычным арамьеровским «С деньгами любой дурак купит». Хану поднял голову.
– М-мастер, что-то с-случилось?
Арамьер раздраженно дернул щекой.
– Случилось, случилось. И мне понадобилась жертва. Так что дуй в Эрган и не теряй мое время.
– Д-да, мастер.
С опаской оглядев кошель, будто тот мог вот-вот взорваться, Хану сунул его в карман и направился к выходу. У двери он обернулся. Чародей глядел ему в спину с досадой и, похоже, размышлял о чем-то. Еще раз спросить, что произошло, Хану не успел – заметив его взгляд, Арамьер взял со стола одну из склянок и запустил ему в голову.
– Живей!
Хану успел пригнуться, и стекло за его спиной со звоном разлетелось на осколки.
– Да, мастер! – выпалил он, прежде чем скрыться за дверью.
Что бы ни приключилось у учителя, в ночевке в городе был один существенный плюс – там Хану сможет целую ночь посвятить изучению гримуара, не отвлекаясь на незапланированные поручения. Кроме того, ему и самому нужно было в Эрган, отдать амулеты принцессе. Поэтому, не задавая больше вопросов, Хану быстро собрался, прихватив гримуар, и вышел.
Добрался в город он уже затемно. Внутрь его пропустили без лишних вопросов. Хану сразу же направился к замку – если повезет, там ему позволят переночевать и поесть, а значит, он сможет оставить часть денег себе. Ночь выдалась пасмурной и темной. Прохожих, по случаю позднего времени, было немного, но во многих домах все еще горел свет. Недалеко от замка Хану окликнули.
– Господин маг! Подождите!
Он остановился, оборачиваясь. К нему, придерживая многочисленные длинные юбки, бежала девчонка – худенькая и маленькая, с густо усыпанным веснушками лицом. Каштановые волосы, небрежно собранные в косу, растрепались, дешевое платье из некрашеной ткани выглядело старым и потрепанным.
– Господин Хану! Пожалуйста, помогите! – выдохнула она, подбегая.
Хану узнал ее – подавальщица из таверны, где его часто кормили бесплатно. В темноте было сложно разглядеть ее лицо, но все-таки было видно, что нос и веки распухли. Голос звучал глухо, будто его обладательница не так давно долго ревела.
– Чего? – хмуро поинтересовался Хану.
Горожане не первый раз обращались к нему за помощью. Иногда некоторые из них – то ли самые смелые, то ли те, что пожадней – просили его о разного рода магических услугах. Хотели, наверное, сэкономить, обращаясь не к Арамьеру, а к его ученику. Хану всякий раз отказывался – не столько из принципа, сколько из-за того, что о настоящих занятиях магией имел весьма смутные представления. Впрочем, люди все равно продолжали пытаться.
– Господин Хану! У нас беда случилась! Мама чумой заболела, и сестра моя тоже! Помогите, пожалуйста!
– Ч-чумой? – хрипло переспросил Хану.
Горло разом сдавило от волнения. Девушка быстро кивнула.
– Да, господин Хану! С утра в лихорадке, недавно вот кровью кашлять начали, сестра все бежать куда-то пытается… Пожалуйста, помогите! Вы ведь можете! Мы вам заплатим, я деньги давно откладывала…
Хану сглотнул, пытаясь унять бешеное сердцебиение.
– А… еще кто-то б-болен? – спросил он. – Соседи?
– Болен, господин Хану, – подтвердила девушка. – Дядька-сосед в лихорадке со вчера, а напарница моя весь день как шальная была, так мы только под вечер поняли, что заболела. А дед…
Девчонка перечисляла еще кого-то. Имен Хану не разбирал, все свои силы отправив на то, чтобы справиться с дрожью в руках и не показать испуга. В том, что он мог оплошать с заклинанием, особенно – с первым в своей жизни, он не сомневался. Немного успокаивала только мысль о том, что Арамьер не поручит ему ритуал, в котором есть хоть маленький шанс ошибиться. Но вот ведь – ошибся, и цена этой ошибки не взорвавшийся котел или сдохшая подопытная крыса, а целый город зачумленных. Страшно подумать, что сделает королевская семья, когда узнает об этом – они, если верить Эскер, потратили на услуги чародея большую часть казны. Еще страшнее подумать, что сделает Арамьер. Хуже всего было от мысли, что, раз не помог ритуал, амулет тоже может оказаться бесполезным, а значит и он, Хану, скоро сляжет с лихорадкой и будет блевать кровью, пока не умрет где-нибудь под забором. Никто, в особенности учитель, ему не поможет, и абсолютно заслуженно – после такой ошибки надеяться на снисхождение не приходилось.
Вспомнилось, хоть и не сразу, что приходившая к Арамьеру девица тоже говорила о какой-то беде. Знать бы, о какой. Потому что если и она имела в виду чуму, то чародей уже знает обо всем, и жертва нужна ему для того, чтобы помочь городу. Странно, что он не сказал это Хану, но странностей за учителем было много. В любом случае, надо быстрее раздобыть курицу и возвращаться к нему, чтобы рассказать обо всем. Последнюю, опять-таки, проще всего сейчас было достать в замке.
– М-м-мне н-н-н… – приложив ладонь к груди, Хану глубоко вздохнул, чтобы совладать с волнением. – Я в-в замок, – выдавил он и, не слушая больше девчонку, быстро пошел прочь.
В голову запоздало пришла мысль, что при неудачном раскладе от чумы можно умереть и за полдня, а Арамьер совсем не торопил его с возвращением. И о защитном амулете, который ученик носил на шее, маг тоже не знал.
Мост в замок, как и прежде, был опущен. Хану впустили внутрь, когда он представился.
– М-мне н-надо видеть Эскер! – выпалил он встретившему его стражнику.
– Госпожа Эскер не может вас принять.
– Т-тогда…
Хану огляделся, пытаясь решить, что ему следует предпринять. Требовать встречи с Эскер или другим членом королевской семьи было боязно – разозлятся и отрубят ему голову, раз уж он все равно бесполезен. Но и уйти и ждать утра он опасался – количество заболевших за эти несколько часов вырастет в разы. Его спас другой стражник. Отозвав первого, он недолго говорил с ним о чем-то, после чего, позвав Хану за собой, пошел в замок. В комнату – ту же, что и в прошлый раз – он провел его лично, по дороге сказав что-то слугам.
– Госпожа Эскер скоро придет, – сообщил он Хану.
Тот, кивнув, сел за стол. Стражник, в отличии от первого раза, ждал здесь же, не выходя из комнаты. Хану сидел, кусая ногти на левой руке. Что сказать Эскер, он еще не решил. Падать в ноги, наверное, и пытаться вымолить прощения – может, ей станет противно казнить такого бездаря, и она даст ему еще один шанс. Впрочем, гораздо вероятнее, что она просто поручит убить его кому-нибудь другому.
Ждать пришлось недолго. Человека, вошедшего в окружении четырех охранников, Хану видел впервые, но легко понял, кто перед ним, из-за фамильного сходства. Высокий широкоплечий парень с широкими бровями и светло-русыми волосами определенно был братом Эскер. Его темно-зеленый камзол был оторочен золотом, длинный меч на поясе, похоже, был фамильным – на гарде виднелась полустертая надпись. Калиар, сразу усевшись напротив, внимательно взглянул Хану в лицо. Тот поежился – не столько от взгляда, сколько от того, что трое из стражников остановились за его спиной.
– Так это правда? – начал Калиар без вступлений. – Моя сестра заплатила вам, чтобы вы навели порчу на короля и меня?
От неожиданности Хану поперхнулся.
– Что? Н-нет! – выдавил он. – Она п-платила, чтобы я защит-тил город!
– Но вы, похоже, и сами уже поняли, что город не защищен.
Хану отвел глаза. Он пришел сюда, чтобы отдать Эскер амулеты и раздобыть жертву для ритуала, но сейчас все больше склонялся к мысли, что ошибся, и должен был как можно скорее бежать к учителю.
– М-можно мне ув-видеть Эскер? – пробормотал он.
– Зачем?
Покосившись на стражников, Хану замялся. Обсуждать защищающие от чумы амулеты при посторонних он не хотел – пойдут слухи, и в городе могут начать убивать за эти артефакты.
– Мне надо п-поговорить с ней наедине… или с в-вами, – добавил он, быстро взглянув на принца. – Но т-только б-без посторонних.
Калиар усмехнулся и встал. Сейчас, приглядевшись, Хану заметил, что белки глаз у него покраснели, а движения лица слишком дерганные и хаотичные. Похоже, принц тоже был заражен.
– Горожане, похоже, относятся к вам с большим трепетом, – заметил он, разглядывая портьеру за спиной Хану. – Но я не слышал, чтобы вы творили заклинания, или получали за это деньги. Похоже, что вы всегда в тени господина Арамьера.
Хану смолчал. Ученик в тени учителя, принцесса без права на трон… Жаль, что они не сговорились на самом деле, чтобы перебить половину города и первых претендентов на трон. Потому что иначе Хану знал бы, что сделал это, и не поперся в замок, прямиком к страже и зачумленному принцу.
– Так вы снимите с города ваше проклятие? – небрежно поинтересовался Калиар.
– Это не проклятие, – хмуро возразил Хану. – И я его не накладывал.
Надо, надо было сказать ему про амулеты, но он все еще не хотел болтать про это при стражниках. Да и страшно представить, чем может обернуться для него разочарование принца, если амулеты тоже не сработают. Вздохнув, Калиар кивнул стражникам за спиной Хану. Те действовали слаженно и быстро. Хану, вздрогнув, успел обернуться только затем, чтобы увидеть, как ему в голову летит древко алебарды, прежде, чем потерял сознание от удара.