Я распахнул окно и посмотрел вниз. Дарования переходили улицу и двигались в сквер, к фонтану. Алекс, видимо надеясь на прощение, протягивал своей пассии ладонь, на которой, свернув хвостик, поблескивала стрекоза. Инна практически взяла ее, когда я закричал почти по-зощенски: “Вертай взад, Алексий”!
Правда, у Зощенко речь шла о пирожном, но и здесь ставка была не ниже.
Алекс глянул не на меня, а на небо, автоматически сжал кулак, что-то сказал девушке и рванул в офис.
Я оставил разборки на потом, закрыл за Алексом дверь на ключ, взял стрекозу и вновь украсил ею предсказания.
- Алекс, как-то не верится, что Израиль может один все это провернуть и выложить сто тысяч. Ты определи, сколько клиентов будет, с кем он договорился.
И точно, на плазме высветились два экрана: на одном Моше, израильтянин, в России его не иначе, как Мишей звали. На другом - натовец Жань-Поль, Франция. Точно такие экраны были на моем мониторе. Визави были в армейской форме и оба уставились на обложку Нострадамуса.
А я сделал вывод, что еврейская и французская науки зря времени не теряли, хотя каждая шла своим путем. Чуть сбоку, на столе, перед Моше, стояла стрекоза, длиной где-то около тридцати сантиметров. Полуметровая стрекоза возникала позади француза, когда он поворачивался. Поздоровавшись, я предложил порядок конференции.
- Вы поочереди задаете вопросы, я отвечаю. Не повторяться.
И понеслась… Жан-Поль сразу об алгорифме спросил.
- Алгорифм, господа, равен тридцати пяти. Это значит, вы найдете японский авиамодельный двигатель “Satio 40”, и уменьшите его размеры в 35 раз.
- Материал для туловища?
- Хвостик стрекозы надо делать из магния, а чтобы он не загорался во время обработки, вытачивать его под водой.
- Какой вид топлива вы используете?
- Для топлива лучше использовать спирт, но можно и водку.
Глаза Моше озорно блеснули. Какую бизнесцепочку “спирт-водка” он прокрутил, только ему и известно. Природа.
- Кстати о глазах. В них можно вместо яда залить светоотражающую краску, маркировать объекты. Простите, это действующие образцы? – я указал на стрекоз потенциальных противников.
Оба наклонили головы, но пожали плечами. Понимай, как хочешь.
Подошел Алекс. Он положил передо мной листок, а сам занялся картой. Я вполоборота наблюдал за его действиями, и когда он выразительно посмотрел на меня и покачал головой, мысленно ему зааплодировал. Экспромт, но впечатляет.
- Это ваш полигон? – мгновенно среагировал Жан-Поль, на что я постарался неубедительно сказать правду.
- Нет. Это … просто … место поселения джурдженей, был такой великий народ. Но не будем отвлекаться. Прошу.
- Из какого материала вы делаете крылья?
- В специальных формах магниевые нанорешетки заливаются пластиком.
- Почему присутствует магний?
- Для гарантии самоуничтожения. Падает хвостом вниз. Искра внутри - и все. Хвостик, крылья и нет стрекозы.
На листке, который положил Алекс, значилось: “Америка, Польша, Италия, Германия. С каждой есть договор, аналогичный французскому. От каждой Израилю - по 50000 евро”. Точно, природа. А Моше сменил тему.
- У меня вопрос по танку. По нашим данным угол подъема вашего танка составляет 30 градусов, так указано в спецификации, но полковник на полигоне говорил, что 48 градусов. Как такое возможно?
- Что возможно? То, что полковник загнул, или то, что танк это сможет?
- Да – образно подтвердил мои предположения Жан-Поль.
- Хорошо, объясняю. Чем меньше скорость, тем больший градус преодолевает танк. Используется метод живой гусеницы. Внутри танка, во всю его длину, имеется туннель, по которому может передвигаться бокс с танкистами. За счет смещения центра тяжести и появляется возможность преодолевать препятствия до 48 градусов. Правда, повторяю, при малой скорости. Так что профессор, то есть полковник, говорил правду.
Время нашей встречи подошло к концу, Поэтому, Моше, до свидания. Поль, а как ваш приемник, работает?
Алекс завершил связь с Израилем, поэтому на плазме, во весь экран, красовался погрустневший Жан-Поль.
- Ты был прав, Степан, Made in China.
- Да не убивайся ты так. Он же работает?
- Работает.
- Вот и хорошо. А с аналогами ваша наука разобралась?
- Везде разные материалы. Даже в минианалогах. Ломают головы. Значит, пока не разобрались.
- Жан-Поль, сознайся, где вы раздобыли чертежи «Стрекозы»? Ведь я не давал тебе флешку.
- Израиль поделился с нами всего за пятьсот пятьдесят тысяч евро. Ведь мы партнёры.
- Хорошо иметь таких партнёров – с оттенком восхищения произнёс я и всё-таки
решил внести некоторую сумятицу в ряды потенциальных противников.
- Жан, утешься тем, что за нашу встречу пришлось уплатить всего одну шестую от ста тысяч евро. Вот только интересно, кто из вас 4 евро остатка заплатил?
- Ты что-то путаешь, Степан. Какой остаток? Сто тысяч на два делится без остатка.
- А на шесть - с остатком.
- Каких шесть!? Израиль заплатил тебе сто тысяч, так?
- Так.
- Мы ему заплатили пятьдесят тысяч, пятьдесят на пятьдесят. И в евро, и в процентах.
- Да, но в конференции участвовали также Америка, Польша, Италия, Германия. Правда, через коммуникации Израиля. И если всех участников сложить, получается цифра шесть. А сто тысяч на шесть без остатка не делится. Так-то, Жан-Поль.
- Значит, они заплатили по десять тысяч, а мы пятьдесят?!
Я не мог не утешить француза: все-таки мышление у него нестандартное, и в этом мы похожи.
- Да нет, майор, у Моше с каждым договор, как с вами. И каждый перевел ему по пятьдесят тысяч евро. Учитесь. Надеюсь, наша встреча была полезной. И удачной тебе “Стрекозы”, Жан-Поль.
Такое разочарование на лице не каждый артист изобразит, но француз был искренен.
На этом беспилотная эпопея закончилась. Бутылка Hennessy Very Special, привезенная мной из Питера, ставила точку этой насыщенной операции.
- Шеф, ты как? – Алекс задал стандартный вопрос из телесериалов. Уже пользуется подсказкой - пора на боковую. Завтра день отдыха, а послезавтра нас ждет Владивосток, море, и наша цель: подводные бойцы, которые почему-то его боятся.