Плененное сердце. Глава XIV

   


   Пробуждение оказалось внезапным. От сильного толчка Каталина слетела с сидения и ударилась головой о противоположную стенку экипажа. Снаружи раздался характерный звук треснувшего колеса, кучер резко натянул поводья, и лошади испуганно заржали. Карета накренилась набок, рискуя в любой момент перевернуться.
 
   - Дьявольщина, - раздалось снаружи приглушенное восклицание. - Сеньорита Каталина, - покрытая золотистой эмалью дверца кареты, широко распахнулась, едва не слетев с петель, и в проеме появилось взволнованное лицо Родриго, - простите, ваше сиятельство, - быстро поправился он, - с вами все в порядке?

   - Кажется, я цела и невредима, - попыталась пошутить Каталина, потирая ушибленное место. – А что случилось?   

   Смуглое лицо сеньора де Сильвы внезапно сделалось пунцовым, в черных, как ночь, глазах вспыхнули знакомые искорки.

   Каталина мгновенно уловила перемену в поведении Родриго и беглым взглядом окинула себя. При жесткой встряске мантилья незаметно соскользнула с волос и темным покрывалом лежала теперь у ее ног. Прическа растрепалась. Шелковистые локоны в беспорядке окутали плечи и спину, а шнуровка на лифе ослабилась настолько, что приоткрыла нежные половинки розовой плоти. Вид у маркизы был не вполне пристоен. Наверное, так выглядят уличные девицы, желающие поймать на крючок очередного клиента, мелькнуло в голове Каталины, и она тихо ахнув, смущенно прикрылась ладонями.   
   
   Родриго выругался себе под нос и спешно исчез, а девушка, воспользовавшись моментом, быстро зашнуровала платье и едва успела спрятать волосы под шелковую накидку, как перед ней снова возникло хмурое лицо ее проводника. Избегая смотреть в глубину кареты, он протянул ей свернутый плащ, который за мгновение до этого выудил из дорожного сундука.

   - Вот, оденьтесь, - отворачиваясь и давая ей возможность привести себя хоть в какое-то подобие порядка, он сухо заметил: - Сегодня нам никак не удастся попасть на виллу. Дождь разошелся, дороги размыло, через два часа стемнеет, а нам еще нужно починить колесо, угодившее в канаву. Тут недалеко постоялый двор. Я отвезу вас туда, переночевать придется в харчевне.
 
   - А как же вы? – только слова слетели с губ, как Каталина пожалела о своей несдержанности. Не хватало, чтобы он догадался о ее потаенных чувствах, которые она тщетно пыталась затушить в себе.

   Но Родриго, похоже, был занят другими мыслями, потому что угрюмо продолжил:

   - Я прошу прощение за доставленную неприятность, сеньора. Надеюсь, вы не будете сильно огорчены временными неудобствами.
 
   Ну, конечно же, нет, едва не воскликнула молодая маркиза, кутаясь в дорожный плащ. Брачная ночь откладывалась, отчего ее настроение разом улучшилось. Скрывая за мягкой улыбкой готовое вырваться наружу неуместное веселье, она быстро сказала:

   - Я готова.

   Каталина не успела глазом моргнуть, как оказалась в крепких объятьях Родриго. Он легко подхватил ее, словно невесомую пушинку, и вынес под проливной дождь.

   - Очень надеюсь, что вы не простудитесь.

   Обвивая его руками за шею и не обращая никакого внимания на пронизывающий ветер и холодные капли дождя, нещадно бившие по лицу, она наслаждалась его теплым дыханием на своей щеке и еле уловимым ароматом мускуса.

   - Я простая деревенская девушка, дон Родриго. У меня крепкое здоровье.
 
   Ей показалось, что он улыбается. 

   - Я буду рад, если обойдется без последствий, - хмыкнул себе под нос Родриго, - но что касается утверждения о вашей якобы ординарности и простоте, - молодой человек бодро перешагивал через грязь и глубокие лужи, приближаясь к изящной бурой кобылке, которую к этому времени отвязали от общей упряжи лошадей и спешно приготовили для маркизы. Он ловко подсадил ее в седло и, глядя снизу вверх, иронично добавил: – то с этим я бы поспорил. 

   Она не успела вымолвить ни слова, как он повернулся к ней спиной и размашистым шагом двинулся к своему жеребцу, в нетерпении месившему копытами грязь. Запрыгнув в седло, он повелительно взмахнул рукой, подзывая к себе конюха.

   - Васко, скачи скорей в поместье и передай дяде, что мы задерживаемся. Ее сиятельство заночует в харчевне «Три петуха», а на утро, как только починим колесо, снова тронемся в путь.   
 
   - Слушаюсь, сеньор, - долговязый парнишка с серьезным видом поклонился Родриго и Каталине. – Я все передам дону Себастиану.

   Дождь не стихал ни на минуту. Усталые, промокшие до костей путники добрались до гостиничного двора за час до заката. Бросив поводья подбежавшему слуге, Родриго спрыгнул с коня и крикнул на ходу:

   - Мне нужно трое или четверо людей. В полутора лигах отсюда, на дороге, - он махнул рукой в ту сторону, откуда они приехали, - сломалась карета маркиза Сент-Ферре. Ее нужно спешно доставить сюда, пока дорогу окончательно не размыло. Помимо этого мне понадобятся услуги хорошего кузнеца.

   Не дожидаясь ответа, молодой человек помог Каталине спешиться и проводил ее к деревянному крыльцу с яркой запоминающейся вывеской. На пороге их встретил розовощекий хозяин харчевни. Он любезно принял у путников насквозь промокшие плащи и расположил их в большом полупустынном зале, рядом с пылающим очагом, в котором громко трещали поленья, выбрасывая в дымоход снопы золотистых искр.

   - Прошу, присаживайтесь. Здесь ваша одежда высохнет быстрее.

   - Бенито, друг мой, - Родриго указал на дрожащую от холода спутницу, - мне и маркизе понадобятся две комнаты для ночлега. 
   
   - Конечно-конечно, самые лучшие комнаты для вас, дон Родриго, – засуетился низенький толстячок. – Я сию минуту обо всем распоряжусь и подам вам горячий обед, - добродушный хозяин «Трех петухов» на мгновение замешкался и с любопытством и одновременно восторгом уставился на молодую маркизу. – Прошу прощения, ваше сиятельство, как же я рад… Сказать по правде не я один испытываю неуемную радость от этой долгожданной вести, но и все, кто живет на землях Сент-Ферре, счастливы за нашего славного сеньора. Наконец-то, дон Себастиан решил жениться. Слава Всевышнему! Мы молились много лет кряду…

   - Да, Бенито, чудо свершилось, - хмуро бросил Родриго, прерывая поток праздной болтовни. - Позволь представить тебе, друг мой, Каталину де Перес, сеньору де Кабрера де ля Фуа, ее сиятельство маркизу Сент-Ферре. А теперь ступай и сообщи эту приятную новость всем, кого ты знаешь, но прежде накорми нас, будь ты неладен! Мы пробыли в пути весь день, продрогли и очень устали. 

   - Да-да, дон Родриго, извините, - мастер Бенито со всех ног бросился на кухню, - сейчас все будет исполнено.

   - И не забудь про вино! – прикрикнул вдогонку сеньор де Сильва, начавший изрядно сердится.

   Каталина хотела что-то сказать, но замечая помрачневшее лицо своего спутника, поняла, что лучше ей не встревать.

   Совсем скоро перед молодыми людьми появились глубокие миски с горячим куриным бульоном, ароматное овощное рагу с крольчатиной, пироги из каплуна и оленины, деревенская ветчина, масло, каравай хлеба, сладкие булочки, малага и фрукты. Оба накинулись на еду так, будто голодали не меньше трех суток. Ужин прошел в полном молчании, каждый думал о своем, и к тому времени, как Каталина расправилась с последней грушей, ее платье успело окончательно высохнуть. Она разомлела от вкусной, хорошо приготовленной пищи и ее, уставшую и изнеможенную прошедшим днем, неудержимо клонило в сон. Молоденькая смазливая служанка придорожной гостиницы, вызвалась проводить знатную сеньору в приготовленные для нее комнаты. Новоиспеченная маркиза не стала себя долго уговаривать. За оказанный прием она поблагодарила хозяина харчевни ослепительной улыбкой, пожелала Родриго доброй ночи и поднялась наверх, чтобы сбросив, наконец, одежду, поскорее лечь в постель и забыться глубоким сном. 
   
   Минувший день выдался длинным и насыщенным на события. Поспешное венчание, безрадостное и унылое, оставило неизгладимый след в ее молодой и жаждущей жизни душе. Тяжелое прощание с родителями и родным домом, в котором прошло ее беззаботное детство, где она смеялась и плакала, радовалась каждому новому дню, и пусть терпела некоторые лишения, но все же была счастлива, казалось ей горькой утратой. С этого мгновения все то, что когда-то было ей дорого, осталось далеко позади, в ее детских воспоминаниях. Теперь по собственной воле ее ждало добровольное заточение с мужем-калекой, предпочитающим уединенный образ жизни, и бесспорно не жаждущим менять свой привычный уклад с появлением молодой супруги. Во время прощания отец намекал на будущих наследников, но, Пресвятая Матерь Божья, она боялась даже помыслить об этом.   
    
   Сон сморил Каталину быстрее, чем ее голова коснулась подушки. Все мысли разом выветрились, и в своих ночных грезах она увидела родителей, их заразительный дружный смех, шуточные перебранки друг с другом, детские забавы с сестрой, их веселые игры в прятки близ фруктового сада и виноградников. Затем ей приснился Марсело. Он что-то настойчиво и быстро говорил, пытаясь в чем-то убедить, но она не понимала ни слова, потому что находилась на противоположном берегу реки и из-за шума воды ничего не могла разобрать. Неожиданно это странное видение оборвалось.

   Теперь она чувствовала сильные мужские руки, ласкающие ее плечи, шею и волосы, в беспорядке разметавшиеся по подушке. Ловкие пальцы, продвигаясь все ниже, дарили ей новые, ни с чем несравнимые ощущения. Нежные поцелуи, как легкое дуновение ветра, кружили голову. Под восхитительным натиском ее упругие груди набухли, словно сочные, спелые плоды, а дыхание участилось. Во сне ей казалось, что она ощущает пряный аромат мужского тела и, податливо приникнув к нему, потерлась щекой о костяшки его пальцев. Это мог быть только Родриго, никто кроме него. О, как же чувственны его прикосновения, чрезвычайно будоражившие ее плоть и заставляющие выгибаться ему навстречу. Она жадно упивалась этим мгновением и, желая продлить его, мечтательно прошептала:   
 
   - Только не останавливайся, Родриго, любимый…