Алёна

Простая история моих родителей.
Как-то вдруг, неожиданно, Алёна оказалась в густом сказочно нереальном лесу, насквозь освещённом яркими лучами солнца. И из-за его тёплого света,  он представляется  ей знакомым, добрым, любимым и даже весёлым. В нём она не идёт, а легко и почти воздушно парит. Раздвинув в стороны, низко спустившиеся густые ветки волшебного дерева, увидела большую поляну всю усыпанную красивыми цветами. Мягко опустившись на землю, присела к ближайшему к ней цветочку и  залюбовалась им. С радостью подняла глаза  вверх и замерла в ужасе. Откуда ни возьмись, по направлению к ней двигается высокий лохматый мужик.  Увидел её, ускорил шаг и широко раскинул руки.  Cтрах охватил Алёну, сердце её забило мелкой дрожью, кровь хлынула к лицу, тревожно застучало в груди. Скорей  бы убежать, а встать не может. Ноги превратились в  гири пудовые, оторвать их от земли никаких сил нет. Господи, да это же – леший, - лесной житель, догадалась Алёна. Обросший мужик уже  приблизился к ней, обхватил её обеими руками, поднял на ноги, прижал к себе. Поцеловал жарко, страстно и проговорил: «Вот, наконец, я и нашел свою невесту». Немного помолчав, добавил: «Нынче жди сватов моих». С трудом глянула на него Алёна и видит, что её не чудище лесное обнимает и целует, а молодой парень в невиданной ею одежде. В этот момент и проснулась Алёна. Быстро огляделась, дома она, на своей лавке лежит. Тут же на колени к ней забралась кошка Дымка. Машинально погладила её и подумала про себя: - «Слава Богу! Это был сон. Странный только уж: больно пугливый, но и приятный тоже». Хотя во сне с ней ничего плохого не случилось, чувство тревоги  в груди ещё осталось. Попыталась понять, как правильно истолковать сон, что  он предвещает, неужели сватовство за старого и вдового мужчину, или за молодого парня, а может не то и не другое, а какие-нибудь предстоящие неприятности?
«Ой, только не надо, не надо несчастья, спаси господи»,- проговорила вслух и трижды перекрестилась.
- Что ты спросила, я не расслышала? – крикнула ей мать, которая уже растопила печку и возилась  с чугунками.
- Я просто прогнала Дымку,  - ответила Алёна и сняла кошку с коленей. Рассказать матери, что увидела, не захотелось. В последнее время любые сны, которые рассказывали мамаше, та истолковывала не иначе как предвещающие несчастья или болезни. Поэтому Алёна предпочла лишний раз её не расстраивать. Наскоро умывшись, взяв чистое ведро, выскочила из избы доить коров.
Солнце уже поднялось из за горизонта, нагреть воздух ещё успело, во дворе чувствовался утренний холодок. Поёжившись, проскочила двор и поскорей открыв дверь коровника, заскочила  внутрь, плотно захлопнув её за собой.
- Ну, здравствуйте, милые мои, - как обычно поздоровалась с коровами Алёна, - как вы отдыхали? Что вам  нынче приснилось? Обе коровы одновременно повернули свои  головы в её сторону и мордами потянулись к ней. Задав вопрос и не получив ответа,  Алёне подумалось, а снятся ли вообще-то коровам сны? Сама себе молча ответила: «А почему бы и нет. Если людей посещают всевозможнейшие  сновидения, то и животным, наверное, что-то должно сниться. Есть же у них ум и сообразительность, значит и сны к ним должны прихоть.  Интересно, а каким образом коровы на них реагируют»? Необычного по утрам в поведении скотины она никогда не замечала и решила, что коровам либо ничего не снится, а если и  снится, то лишь  долгими зимними ночами.  Представила, что им видятся большие поляны с густой мягкой травой, которую так приятно жевать. Совсем не мучают мухи, гнус, отсутствуют оводы, комары и прочая мелкота, досаждающая коровий выгул на природе.  Желательно обязательное присутствие  рядом красавца быка. Подсев  к старшей корове по имени Василиса, Алёна, обтирая мокрой тряпицей вымя, обратилась к ней:
- «Василитушка, ласковая ты моя, послушай: Мне нынешней ночью такое  привиделось, - Алёна стыдливо хихикнула, - ты не поверишь. Жених! Сватов посулил прислать.  Как ты думаешь, сбудется он, али нет?»  Ничего не ответила ей Василиса, но  как показалась Алёне, улыбнулась ей. Перейдя доить   молодую корову по имени Зорька,  Алёна  и ту также спросила, как по её мнению, вещий сон к ней приходил или не вещий?  Про себя загадала, если та промычит хоть раз во время дойки, то сон сбудется, а не промычит, то нет. Обе коровы не издали ни одного звука.  Это расстроило её,  и она в сердцах произнесла: - «Ничего от вас я не узнала, молчуньи мои». Отнеся надоенное молоко в дом, выгнала коров со двора.  Пастух,  дед Кирилл, уже был в конце улицы и к нему со всех дворов важно и не торопясь шли деревенские коровы и овцы.
Заперев ворота, Алёна вернувшись в дом.  Сестра Саня и брат Миша  уже проснулись, встали на ноги,  и помогали матери накрывать на стол, чтобы всем вместе позавтракать.
Пока Елена Тимофеевна и её дети принимают свою утреннею нехитрую деревенскую трапезу, поведаем об этой семье.
 В Вятской губернии, вдоль  торговой дороги, лежащей по правому берегу реки «Великой», из города Орлова до Быковской пристани, протянулась небольшая из восемнадцати дворов русская деревня «Слободка». В ней жили трудолюбивые и дружные люди: Градобоевы, Казаковы и Чигарские (градари, казаки, да чигари так назвали себя меж собой любовно).  По сравнению с соседними, она  считалась зажиточной. Каждая семья имела  корову, с десяток кур, некоторые содержали гусей. Три    больших многодетных двора владели  двумя лошадьми. Отец Алёны,  Егор Васильевич Градобоев,  хотя родом  был из семьи потомственных  крестьян, но душой с раннего детства тяготел к торговле. Никакие местные красавицы не тронули сердце молодого  Егора, он мечтал жениться только на купеческой дочке, чтобы войдя в этот клан навсегда покончить с крестьянством. Заприметив однажды, Елену дочь небогатого  купца Тимофея Огалакова, торговавшего по деревням разным скобяным товаром,  он постоянными ухаживаниями, одариваниями и угодничеством перед её отцом, добился того, что она стала его женой.  С помощью тестя и с везением новичка, Егор быстро выучился выгодно и прибыльно вести торговое дело. Стал носить купеческие одежды, говорить неторопливым баском.  Встречаясь с односельчанами, давал понять им, что они ему не ровня. Но злая  судьба  не дала Егору  Васильевичу надолго стать купцом, быстро заработав большие деньги, он пристрастился к игре в карты. После неожиданной и скоропостижной смерти тестя, втянулся в разгульное пьянство.  Однажды основательно проигравшись, в  пьяном угаре чуть не покончил жизнь самоубийством. От беды спасла его супруга, которую всё же слушался.  Бросившись перед ней на колени, искренне, со слезами обещал ей больше не пить и не водиться с картёжниками.  Для отдачи долга, Егор Васильевич, упал в ноги к своему отцу, умоляя его отдать ему для продажи корову, этим покрыть долг.  Клятвенно заверял  вернуть  деньги в самое ближайшее время и никогда не играть в азартные игры.
Даю в долг первый и последний раз, - сурово сказал сыну, отец Василий Пахомович. Он  своим крестьянским умом считал всех купцов нечестными людьми.  Когда Егор, женившись, начал вести торговые дела, по городскому одеваться, важничать перед своими деревенскими соседями, отец даже перестал с ним общаться. Но сын есть сын, а не чужой человек, тем более он был один, остальные дети родились дочерьми и отец сдался, отдал ему корову.  С год Егор не употреблял ни капли  хмельного,  денежные дела его наладились, долг сполна вернул. Затем постепенно купил  и себе корову, завёл в своё хозяйство овец. Трудясь летом в поле, зимой Егор Васильевич занимался торговлей. Елена Тимофеевна уже надеялась, что муж взялся за ум, радовалась, но как говорят: «Горбатого могила исправит». Начал в поездках потихоньку прикладываться к стаканчику. Через три года, один возвращался зимой из дальней поездки, предварительно  для «согреву», принял лишнего, усевшись в сани, закутался в тулуп, незаметно заснул и сонным свалился в снег.  Весь день и ночь  пролежал на дороге, обморозился и простудился. Болел недолго и к весне умер, оставив жену с тремя детьми. Старшей дочери Алёне в ту пору было 16 лет, средней дочери Александре (в семье её все звали – Саня) 14 и младшему долгожданному сыну Михаилу  (по-деревенски - Мишане) – 12. Семье Егор Васильевич оставил лошадь, две коровы, пять овец, свинью, пятнадцать кур и четыре десятины земли, небольшой запас товара. Елена Тимофееевна,  свалившееся на неё горе перенесла стойко, не кричала, не билась в истерике, а лишь проклинала водку разлучницу, да беззвучно плакала. Соседи жалели её, старались, как могли успокаивать, хотя  сами понимали, что жить в деревне и управляться с делами без мужчины почти невозможно. Уехать  из деревни Елене Тимофеевне уже было некуда, родители давно ушли на покой в другой мир, а поселиться поближе  с родственниками, с которыми не виделась много лет ей и хотелось.  Плакаться бедностью не привыкла, а обманом никогда не жила. Да и побывать у них, присмотреться к покупке домика,  но, по правде сказать, было не на что. Просто так без подарков гостевать не ездят. Так крепко и осела в Слободке. Дети, после смерти отца, как-то незаметно изменились в лучшую сторону, стали во всём  помогать матери, за что она полюбила их с большей силой, чем когда-либо ранее.  Миша,  несмотря на свои 12 лет, стал в одночасье трудиться как взрослый мужчина, пахал в поле, заготавливал  на зиму дрова, убирал навоз, возил воду, а Алёна и Саня взяли на себя уход за всей  скотиной,  работу в поле, что придало Елене Тимофеевне силы выстоять в трудное для неё время.  Дети любили отца при его жизни, переживали, когда он был пьяным, стыдились этого. В Слободке мужики водкой или другими хмельными напитками не увлекались. Брагу конечно поваривали, но уходить в запой  – такого не случалось. К Егору Васильевичу относились с уважением – торговый, мол, человек, а когда тот бывал выпившим дел с ним не заводили, сторонились и не одобряли его. Зная это,  Егор Васильевич старался в деревне не пить, но, зимой уезжая торговать, на стороне отводил душу – выпивал и играл в карты.
Вот бог и наказал его, - говорила Елена Тимофеевна и, наставляя сына  не прикасаться к спиртному, всегда связывала их сиротство с пьянством отца. Нужно отметить, что слова матери легли на благодатную почву и Михаил до самого своего смертного часа никогда не бывал пьяным, хотя, повзрослев,  в компаниях от рюмки не отказывался.
Позавтракав, Алёна побежала в поле полоть морковь. Весь май часто шли дожди  и только в июне установились первые по настоящему теплые летние дни. Трава стала быстро набрать силу, и следовало срочно прополоть морковь, а то её, едва пробившиеся всходы,  сорняки быстро заглушат. За работой Алёна забыла о сне, морковная делянка казалась бесконечной, а разнотравье  всё крепче и колючее с каждым  шагом продвижения вперёд. Утреннее солнце не успело нагреть землю, роса полностью не испарилась, комары и мошкара не мучили своей назойливостью. Под весёлое пение птиц, Алёне работалось легко. Красота-то, какая кругом, радовалась Алёна. Ей было жалко вырывать  былинки, которые успели распустить свои лепестки. Каждый цветочек был по своему красив и тянулся к ней и к солнцу. Он как бы говорил, -  «Смотрит как я прекрасен, полюбуйся мной».
- Росли бы себе на здоровье в лесу, а не в поле, так никто и не тронул бы вас,-  мысленно разговаривала она с  ними, но всё ж с силой вырывая   их вместе с корнями из земли.
- Вы хотите  жить, - говорила Алёна  пышно расцветающим растениям,- не хотите погибать в самом расцвете сил, но хотя вы и чудесные, а морковные всходы  губите   беспощадно. Находясь в разговорах с сорной травой, и без устали работая обеими руками, она не сразу сообразила, что кто-то кричит её имя.
- Лёна, Лёна! - кричал на бегу к ней Миша (он так её звал с детства).
Выпрямившись во весь рост и разогнув уставшую спину, оглянувшись,  увидела бежавшего к ней брата.
- Господи, не случилось ли что нехорошее? - забеспокоилась Алёна и забытое тревожное утреннее состояние снова вернулась к ней.
- Лёна, иди быстрей домой, к нам гости приехали, меня мама послала за тобой, - запыхаясь скороговоркой, выкрикнул он, приблизившись к встревоженной им сестре.
- Какие гости? – удивилась Алёна, - кому к  нам  приезжать?
- А вспомни дядю Петю из города, что недавно дважды гостевал у нас. Вот он снова приехал, да не один, а со взрослым сыном и Семановской свахой Матрёной. Наверняка сватать тебя будут.
- Выдумываешь невесть что,- как бы недовольно проворчала Алёна, а в сердце кольнуло:  «Неужели братишка прав и действительно нагрянули за ней сваты?»  Растерялась, что делать – то надо? Вдруг вспомнила утренний   сон о страшиле-женихе. Неужели он сбывается? Видимо Бог её заранее предупредил. Сердце застучало так сильно, что казалось, выскочит из груди. Успокаивая себя, подумала: «Да напутал Мишаня что-нибудь. Так не бывает».   Потом решила, что не дай Бог, случился пожар, горит если не их, то соседский дом и брат по непонятной причине обманывает её. Не ломая больше голову догадками, сказала себе: - «Будь что будет. Дома всё узнаю».
Взявшись с Мишей за руки, они побежали, обсуждая по дороге цель приезда гостей.  Саня, поджидавшая их у калитки, не выдержала ожидания и побежала  им навстречу.   Схватив  Алёну за руку,  радостно крикнула, - «Сватать  тебя приехали, мама велела, не заходя в дом одеться по-праздничному и только тогда выйти к сватам. Я тебе кофту, юбку и бусы вынесла в сарай. Скорей умойся,  нарядись, да туфли не забудь, надень».
После этих слов у Алёны подкосились ноги и она, хотя и была уже подготовлена Мишей к возможному сватовству, и  в тайне ожидала такого поворота событий, ибо Семановская Матрёна просто так по гостям не ходит, но получив подтверждение, испугалась, остановилась и медленно начала опускаться на землю.  Саня и Миша подхватили её с обеих сторон, помогли подняться на ноги и чуть ли не силой повели в сторону дома. Саня что-то всё говорила и говорила, но Алёна неожиданно впала в такую прострацию, в ней так всё затормозилось, что  ничего не слышала и не понимала. У ворот  дома стояла телега, в которую был запряжен красивый конь. Он показался  Алёне  знакомым, но сразу вспомнить, кому он мог принадлежать  не смогла, да и не старалась. Увидев, что телега покрыта рогожей,  а так делают всегда, когда едут сватать невесту,  поняла: «Действительно приехали сваты». Неожиданно наступило спокойствие. Тщательно умылась, неспешна оделась, с трудом вставила ноги туфли  и  вошла в горницу.  Переступив порог, сделала два шага вперёд,  остановилась, поклонилась сидевшим за столом матери и гостям,  поздоровалась тихим голосом и опустила низко голову. Разглядеть мужчин она не успела, ибо первое, что ей бросилось в глаза, на столе была скатерть, которую  обычно стелили всего один раз в год на пасху.
- Почему скатерть,- подумала Алёна,- «почему?» Ей казалось, что  самое главное сейчас понять, зачем на стол постелена скатерть,  пасхи же нет.
- Узнаешь ли ты кто к нам в гости пожаловал?- спросила Елена Тимофеевна свою дочь. Алёна подняла глаза. Посмотрела на гостей и ответила, что знает всех кроме молодого парня. Сразу ласковым голосом заговорила сваха Мария о том, что  приехал к  Градобоевым купец и привёз необычный товар, но не рыбу солёную, не коня вороного, да и не злато-серебро, а бесценный товар – сына своего единокровного Никиту Петровича, красавца писанного, умом богатого, работника толкового, малого ядрёного, армию отслужившего, войну-бойню прошедшего, зубами крепкого, здоровьем не обиженного, руками сильного, годами зрелого и настала пора ему невесту выбирать да своей семьёй обзаводиться. Давно приглядел орёл Никита Петрович орлицу белую, ладную, да весёлую, в делах проворную и красотой не обиженную и кличут ту молодую орлицу-девицу Алёной Егоровной. Ещё что-то говорила сваха, расхваливая  жениха, но до Алёны ничего не доходило. Она была как бы где-то далеко и высоко, речи свахи казалось говорились не для неё, а  предназначались другой девушке, и странно, что это происходило  здесь в родной горнице, а она только невольный свидетель чужих событий. Неожиданно сваха замолчала и Алёна как бы резко опустилась на землю. Тогда встал из-за стола и заговорил дядя Петя.
- Уважаемые Елена Тимофеевна и Алёна Егоровна,  посмотрите повнимательнее  на молодца которого я к вам привёз. Парень мой с десяти лет по Вашей  дочери Алёнушке сохнет. Припоминаете ли почтенная Елена Тимофеевна, как  я с ним в седьмом  году  приезжал рыбой торговать и мы у Вас гостевали какое-то время. Вот тогда он и приметил ваш самоцвет, как говорят у нас на Урале – дорогой, редкий и прекрасный. Когда домой возвратились он и сказал нам с матерью: «Весёлая и красивая растёт девчонка в Слободке, вырасту на ней женюсь». Мы посмеялись, всего то десять лет, а уж он невесту нашёл. А вот, вишь, вырос, в армии отслужил, с германцами повоевал и на гражданской войне поучаствовал, а не забыл её свою первую любовь.  Новая-то власть жизнь налаживает, вроде замирились все. Кончилось лихое время, пора и от родителей отделяться. Женить парня надо. Невест и у нас много, а он других девок видеть не желает, говорит, женюсь только на той, где мы жили, когда ездили  в Вятскую губернию торговать. Девчоночка была там такая весёлая, такая бойкая, певунья, никогда  лучше её не встречал. Вот и приехал я с сыном  товар Ваш дорогой приобрести.  И плату свою предъявить,    сына-молодца вам показать, вина он не пьёт, табак не курит, здоровьем не обижен,  царю-батюшке и присяге верен был. Машинистом стать хочет. Шибко  паровоз любит и трудится на нём кочегаром.  А я вот у паровозов колёса которые большие не люблю. Не знаю почему, но покрашены они в красный цвет, как посмотрю на них и страшно мне становится. Когда  Никита выучится на машиниста, богато жить будут. Им-то слышь, большие деньги платят. Вот, разлюбезная Елена Тимофеевна, разрешите посватать дочь Вашу Алёну Егоровну за моего первенца – Никиту сына Петровича. Давно люба она ему.  Молодая, да ладная невестка будет украшением нашего дома, поэтому и цену за неё даём подходящую - сына старшего от сердца отрываем. Ехали мы за  Алёной Егоровной  тыщу  вёрст, много видели, а лучше не попалось, да надеюсь и Вы товара качественнее не найдёте. Что ответите мамаша, слова Вашего благословенного слышать желали бы?
Елена Тимофеевна с детства знала Петра Пермякова. Когда-то дома Огалаковых и Пермяковых стояли рядом  в городе Юрья и по-соседски Лена и Петя вместе играли. Потом  Пермяковы уехали жить в город Вятку, а позднее переехали и в город Екатеринбург. Не мог старший Пермяков долго жить на одном месте, да и семья его была легка на подъём. Сменили они не один город. Может ещё бы колесили по стране, но рано пришёл смертный час у обоих супругов Пермяковых,  а сын их Пётр уже города не менял, осел в Екатеринбурге.   Леночка  выросла, была выдана замуж и стала Еленой Тимофеевной Градобоевой. Пётр, стал торговым человеком, в основном продавал солёную рыбу и когда  обозом  ездил через Слободку, частенько останавливался на постой на день-два в их доме. Его очень уважал её супруг. Пётр Григорьевич Пермяков уже дважды приезжал к ней сватать Алёну за Никиту. Они даже договорились, что он покажет ей своего  сына и если тот ей понравится, то о и свадьбе  можно говорить серьёзно. Однако Пётр приехав сразу со свахой и сыном. Не спросив понравился Елене Тимофеевне его сын или нет, сразу заговорил о женитьбе, чем застал её врасплох и она также как   позднее и дочь, растерялась и не сразу сообразила, что ей делать соглашаться, или отказать. С одной стороны девка уже выросла и пора замуж её выдавать, да и семья  Пермяковых хорошая. С другой стороны,  куда торопиться, надо бы ей самой побывать у них, посмотреть как живут, ладно ли, других о них пораспрашивать, дочь всё ж отдаёшь, а не корову продаёшь, да и ту в плохие руки не отдашь. Не сразу  поднялась она на ноги, но встав, низко, низко поклонилась гостям  и не торопясь  ответила:
- Почтенные Пётр Григорьевич,  сын ваш Никита Петрович  и вы дорогая Матрёна Степановна почтенно благодарю за Ваше предложение.   Породниться с семьёй Пермяковых большая честь для нас. И жених Ваш парень ладный, да и дочь моя уже на выданье. Работящая, скромная, по нашим деревенским понятиям – красна девка, певунья, на вечёрках без неё не весело. Слышала я, у чигарей один к ней тоже свататься собирается. Так что опередили Вы того покупателя. Здоровьем дочь моя также не обижена. Без отца растёт всё делать может. Жизнь заставила и научила. Она главная подмога и опора моя. Не знаю, справлюсь ли я без неё?  Лишние руки в семье, особенно сейчас, ой как нужны.  Да и приданое у нас ещё не приготовлено.   У Елены  Тимофееевны  появились на глазах слёзы.
- Дело матерей слёзы лить, когда дочерям пора дом покидать. Всё равно, раз Алёна девкой родилась, век держать её около своей юбки не будешь. Радоваться надо новая родня появляется, - прямо запела сваха Матрёна. А насчёт приданого, так начто оно. Жениху нужна жена хорошая, хозяйка толковая, а не наши тряпки деревенские.
- Как же без приданого? Не по правилам это. Мы хоть и сиротские, но всё же не голь перекатная. Пусть год дома пробудет, всё сделаем честь по чести.
- Алёнушку в добрую семью берут. Девки там  дружные. Не обидят. Сыновья как на подбор. Матрёна долго ещё перечисляла достоинства и жениха и его семьи и закончила свою бурную речь вопросом:  «Ответь Алёна,–понравился  ли тебе Никита?»
Алёна как вошла в горницу, глаз выше скатерти так и не поднимала, но при  словах  «понравился  ли ей Никита»,  посмотрела на жениха, который мгновенно встал из-за стола. Сердце её опять тревожно забилось, кровь бросилась в лицо, по спине побежали «мурашки», она вспомнила, сегодняшний сон. Смутилась  Алёна, и  снова опустила глаза. Подумала: «Сон  сбылся». Однако парень ладный  на того лохматого не похож. Но, всё равно боязно ей.  Зачем ей этот незнакомый – Никита. Есть у неё свой дроля  Сергей Чигарских  и мамаша это знает. На всех вечёрках  больше других с ней поёт и танцует, а  парней из других деревень к ней особо близко не  подпускает. Правда и сватов своих  не шлёт и про любовь не говорит.  Сердцем Алёна  тянется к Серёге. Добрый он, но заносчивый. Всегда ему хочется быть во всем первым. Семья его самая зажиточная не только в Слободке, а пожалуй и во всей Вятчине. Возможно, его родители считают, что Алёна ему не пара, из сиротской семьи, приданого за неё мало дадут, а может думают, что рано Сергею жениться. Кто их поймёт. Чужая душа потёмки.
А тот  во сне так напугал её, до сих пор вспомнить страшно. Этого-то как  зовут?  Ой, вспомнила - Никита. Тоже красивое имя как и у Сергея, но Серёжа имя не деревенское. Таких имён  в Слободке нет. Говорят, дядя Митя Чигарских это имя  в чужой стране  услышал, понравилось оно ему, вот и назвал им своего сына. Да, нет имя Сергей красивее Никиты.  Когда Сергей был маленьким  деревенские ребята  дразнили его  «Серя - засеря». Теперь не дразнят, но зовут  Серьга, так и другие кличут. Чего это я молчу,- встрепенулась Алёна,  что говорить- то надо, не знаю, господи подскажи.
Пока Алёна размышляла над ответом, Елена Тимофеевна решила, что положенное время на отговаривание пожалуй наступило и сказала: « Не дело  девку спрашивать, нравится не нравится. Вон какой парень ладный, как может не понравится, не полюбиться?». Встала с лавки, подошла к Алёне и обняла её.
-  Трудно мне будет без тебя дочь. Но видно  судьба решила - пора тебе покинуть родной дом.  Отец вот такого счастья не дождался. Любил он тебя, - Елена Тимофеевна поцеловала Алёну, и с надрывом в голове проговорила: «Вот он жених твой суженый-ряженый». Повернулась  к гостям и до земли поклонилась. Выпрямилась,  повернулась  к Сане, стоявшей в углу горницы, строго сказала «Александра, снимай икону. Михаил неси свечу, да новую возьми и зажги её. А ты Алёна ставь хлеб и соль на стол». Саня стремглав кинулась в красный угол, встала на лавку потянулась к иконе и замерла. Ей показалось, что божья матерь улыбнулась. Саня торопливо перекрестилась, взяла осторожно икону обеими руками, сняла её с подставки и ей опять почудилось, что икона как бы сама опустилась к ней. Саня прижала святой лик крепко к груди, сердце её забилось от радости, спрыгнула с лавки и грациозно, откуда только и научилась, подошла к матери и подала ей икону.  Елена Тимофеевна  повернула икону к себе лицевой стороной, рукой провела по ней как бы стирая пыль и посмотрев на изображение божьей матери с младенцем на руках  также увидела улыбку её, чего ранее никогда не замечала. Хорошая примета подумала она и повернула икону лицом наружу.  Тем временем, Миша принёс зажжённую свечу и встал рядом с матерью. Алёна, как в тумане, не видя никого принесла каравай хлеба и солонку с солью.
«Поставь на стол»,- прошептала ей Елена Тимофеевна. Когда та осторожно выполнила поручение, Елена Тимофеевна заговорила: «Алёнушка, дорогая девочка моя, подойди ко мне, родная. Встань рядом. Любимая, кровинушка моя, благословляю тебя. Отец вот такого счастья не дождался. Любил он тебя. Посмотри на жениха своего, отец бы с легким сердцем отдал тебя за такого ладного, да ядрёного. Полюби его, будь верна ему. Говорю  я это с лёгкой душой. Где бы ты с Никитой не жила помни дом  свой и не забывай мать, сестру и брата. Ты старшая – тебе и всю жизнь за них отвечать, помогать им если надо.  Перекрестила три раза Алёну. Прижалась к ней, стала целовать и обе заплакали.  Все молчали. Выплакавшись, Елена Тимофеевна сказала:
- Иди ко мне и ты Никита Петрович. Встаньте  молодые рядом.
Никита при этих словах преобразился, заулыбался, повеселел и быстро выскочив из-за стола,  остановился  возле Алёны. Смущаясь, он  протянул ей руку, но Алёна не подала ему своей, тогда Никита сам  взял её за ладонь. Алёна свою руку не отвела, но почувствовала, что  у Никиты рука горячая и сильная, его внутренний жар как бы передался ей   и подумала, что такое тепло может исходить лишь от хорошего человека. Это понравилось ей.
Мамаша  перекрестила обоих, поцеловала каждого в лоб и подняв икону  произнесла:                « Благословляю  Вас дети мои со счастливым сватаньем. Полюбите друг друга. С Богом!»
  Никита с Алёной  как по команде встали на колени и по очереди поцеловали икону. Поднялся  на ноги и Пётр Григорьевич, перекрестился, подошел к Елене Тимофеевне, взял у неё икону и тоже благословил молодых. Затем, как положено при достижении согласия при сватовстве,  Елена Тимофеевна и сваха Матрена Степановна подали друг другу правые руки сцепили их и проговорили хором: «Господи Иисусе Христос сын божий, помилуй нас». Пётр Григорьевич подошёл к ним и разнял руки.
-Смотри Елена Тимофеевна не имей другого слова. Попятишься – отдашь бесчестие, я отступлюсь – я плачу».
  Алёна была не жива не мертва. Всё случившееся казалось ей каким-то волшебным  и неправдивым сном. Ещё утром она была  как бы взрослым ребёнком, озабоченной работой на день, встречей на вечёрках,  а сейчас вдруг неожиданно стала сосватанной невестой, неизвестно за кого и что же с ней будет дальше пугало её. Алёна посмотрела на мать, которая села  на лавку  и задумалась, подперев рукой голову, Саня прижалась в углу, а Миша  всё ещё стоял посреди комнаты с горящей свечёй не зная что дальше делать.  Пётр Григорьевич отправил Никиту во двор за подарками, а сам стал  разгуливать по горнице. Несмотря на лето, на  ногах  у него были надеты кожаные сапоги,  слегка поскрипывающие при ходьбе. Черный суконный костюм и белая косоворотка были в хорошем, добротном состоянии, но видимо  не совсем новые, так как слегка отдавали запахом  нафталина.  Никита  был одет в тёмный костюм с какими-то нашивками, как позже узнала Алёна, это была форменная одежда работника железной дороги. В Слободке никто так не одевался. Видно было, что люди они не бедные.   В комнате стояла как-бы напряженная тишина. Каждый думал в этот момент о чём-то своём.  Старший Пермяков прикидывал в уме во сколько ему обойдётся постройка отдельного дома для сына и получалось, что придётся брать кредит или занимать у кого-нибудь, так как наличных денег не хватит. Елена Тимофеевна думала, что без Алёны им будет невмоготу вести хозяйство, ибо Миша ещё мал, Саня не успеешь оглянуться тоже будет сосватана, тревожилась о дочери, которой предстоит жить в большом городе, каково ей там будет, о предстоящей свадьбе и жалела, что отец не дождался этого события. Алёна  мысленно спрашивала себя, почему она не ответила, что Никита ей понравился. Незнакомый парень, видит она его в первый раз и вот так при всех  сказать, что  он хорош, просто грех да и только. Господи, что обо мне подумают?  Вдруг пришла мысль, а  как отреагирует Сергей, что она сосватана и благословлена на свадьбу? Обидится или примет равнодушно? Мысли её перескакивали с одного события на другое не задерживались и  она и не вдумывалась в них. Неожиданно дверь с шумом распахнулась и вошёл улыбающийся во весь рот Никита. Алёна  даже не заметила, что он выходил из горницы так она была погружена в свои мысли и думы. Раздался радостный голос   Петра Григорьевича, - «Ну, жених раздавай гостинцы». Алёна обратила внимание, что в руках Никиты плетёная корзина, которую он поставил на лавку  и достал из неё большую пуховую шаль и подойдя  к Елене Тимофеевне с поклоном подал её со словами: « Примите почтенная Елена Тимофеевна мой скромный подарок и пусть он согреет Вас, когда будут холода и морозы, носите на радость»  Елена Тимофеевна поклонилась и Никите и Петру Григорьевичу и Матрене Степановне каждому в отдельности, поблагодарила их и накинув шаль на плечи вдруг неожиданно рассмеялась и кокетливо улыбнувшись сказала: « Да в такой-то богатой шали, и меня  не успею оглянуться сосватают».
- Поищу, голубушка, поищу,- в тон ей ответила Матрёна.
Затем Никита достал из корзины большой платок  в красивых цветках и рулон белой материи. Подошел к Алёне, которая всё ещё стояла посредине комнаты и протянул всё это ей со словами: «Алёна Егоровна  невеста моя наречённая, примите от меня с любовью. Платок пусть сделает Вас ещё краше, а из материала сшейте себе свадебное платье  и надеюсь вы всегда будете счастливы со мной». Алёна посмотрела на мать, та кивнула ей головой, дескать отказываться нельзя, принимай. Взяла подношение, покраснела и не знала, что дальше делать, повязать ли платок на голову по примеру матери  сразу одевшей на себя шаль, или положить всё на стол. Однако не сделала ни того, ни другого, а держа всё в руках, также как и мать поклонилась всем и смогла  произнести лишь только «Спасибо».
- Хватит стоять сказала ей мать, - садись что ли.
- Алёна присела на край лавки, и продолжая держать  подарок на руках, стала потихоньку рассматривать его, платок ей понравился, нарядный. Такого на селе ни у кого нет. Надену на вечёрку, подумала Алёна, пусть позавидуют. Затем, Никита достал из корзины большой пакет с пряниками и высыпал весь пакет на стол. Ну, малышня, налетай,- проговорил Пётр Григорьевич обращаясь к Сане и Мише. Они  не пошевелились. Тогда Елена Тимофеевна строго сказала: - Подойдите и возьмите по одному.  Саня не сдвинулась с места, а Миша, потушив свечу, подошел и взял два пряника, один отдал Сане, другой оставил себе и спрятался за печь. Алёна заметила, что Никита что-то подарил и Матрёне Степановне, но что конкретно не разобрала. Оказалось, что все были чем-нибудь да одарены. Елена Тимофеевна встала и распорядилась,- «Идите молодые немного погуляйте, познакомьтесь поближе, поговорите, а мы потолкуем о делах наших предстоящих. Саня бегом - готовь угощение. Миша помогай Сане».
Алёна и Никита вышли во двор. Молча прошли в огород и остановились около гряды с капустой. Первым заговорил Никита,- «А помнишь ли ты меня, когда я приезжал с тятей к Вам? Он торговал рыбой в Вашей деревне и мы у Вас жили пока не продали всю рыбу».
- Нет, на помню.
- Постарайся припомнить: - пока тятя торговал, мы с тобой все дни играли, постоянно  залезали на сарай. Ты пела мне песни, а потом мы прыгали с крыши на стог сена. А ещё ты не любила рыбу, подавилась косточкой, плакала, а я учил тебя как надо правильно чистить  и есть рыбу. Ты так весело смеялась, танцевала и опять пела весёлые песни. И Алёне  вспомнилось, что давным-давно к  тятеньке приезжал большой громогласный  дядька со своим сыном. Но тот парнишка был рябой, какой-то нескладный, всё за ней бегал хвостиком. Алёне вообще-то он не понравился, но то что, Никитка выполнял все её капризы и постоянно просил что-нибудь спеть, а петь она любила, безусловно, было приятно и она с удовольствием пела и смеялась над этим мальчишкой. В памяти о нём после их отъезда никакого  следа не осталось.
- Да не ужели это были Вы? Как Вы изменились. А рыбу я по прежнему не умею и не люблю есть.
- Я конечно изменился, вырос,  в старой армии отслужил кавалеристом в 14 Уланском Янбургском полку и повоевать пришлось.
- Людей убивали?
- Нет людей прямо в глаза не убивал, а в перестрелках участвовал. Там не знаешь, попал в кого или нет.  А в гражданской войне был в хозяйственном батальоне, едой, вооружением, скарбом всяким обеспечивали  войска .
- А конь, который у ворот стоит, Ваш?
- Нет. Он принадлежит  свахе. До Вятки мы ехали  поездом, а до Семановых за свахой на лошади.
- Я никогда не видела поезда. Что это такое?
Никита стал рассказывать Алёне  о поездах,  паровозах и железной дороге. Сказал, что он пока  работает  кочегаром, но уже учится на помощника машиниста и по окончании будет помогать машинисту водить паровозы.  Алёна удивилась, неужели есть дороги сделанные из железа. Да сколько же его надо? В соседнем селе есть кузница.  Никогда кузнецу не выковать столько железа, чтобы им можно было покрыть дорогу. Никита рассмеялся. Он  с  таким энтузиазмом заговорил про железную дорогу,  что Алёна вдруг залюбовалась им и решила, что пожалуй и замуж за такого можно выходить без страха. А Никита, который побывал практически во всей западной части России, участвуя в первой мировой и гражданской войнах, видел много железных дорог, полюбил их, считал за ними большое будущее и мечтал, что когда-нибудь и он сможет управлять  большой и  умной машиной – паровозом, нашел в Алёне заинтересованного слушателя, никогда не видевшего не только паровоза, но и железной дороги. Он размахивал руками показывая, как крутятся колёса паровоза, голосом демонстрировал шипение выпускаемого котлом пара и гудка, показывал как кочегар бросает в топку паровоза лопатой уголь, как открываются и закрываются заслонки топки и с какой стороны сидит машинист когда ведёт поезд, а с какой  его помощник. Алёна  охала, вздрагивала при произносимых Никитой звуках гудка паровоза, старалась представить  себе его, но не могла. Ей было непонятно, что такое рельсы, по которым катятся колёса. У телеги тоже есть колёса, но они катятся хорошо и без всяких каких-то рельс. Зачем нужны рельсы?  Никита тоже толком не мог объяснить, почему  без рельс не покатится поезд, потом догадался сказать, что поезд очень тяжелый и без рельс провалится в землю и не сможет дальше ехать. Алёна опять удивилась, колёса телеги  в грязь проваливается, когда распутица, а при хорошей погоде (вёдрах, как говорят у них) катятся легко, но спросить не решилась, а про себя подумала, что там где живёт Никита видно болотистая земля, что приходится прокладывать рельсы.  Когда эта мысль пришла ей в голову, Алёне не захотелось жить в тех краях, где  ездят паровозы  по железной дороге, и они так страшно шипят и грозно гудят. Ещё ей вспомнилось, что отец Никиты боится вида колёс паровоза, уж если ему страшно, то ей тем более. Но Никиту она зауважала. Надо же, он не только не боится паровоза, но хочет научиться его водить. Какой он смелый. Пожалуй, Сергей Чигарских наверно забоялся бы водить паровозы. А может, не забоялся бы. Он всегда во всем желает быть первым парнем. Нет, не испугался бы. Серьга тоже очень смелый. Опять подумала  как он воспримет новость, что её сосватали из дальних мест?  Расстроится или нет? Эх, Серьга, Серьга, опоздал ты. Мамаша меня уже благословила. Такие мысли мелькали в её голове, а Никита понял, что она уже не слушает его, перестал говорить  и замолчал. Алёна это поняла и как бы себе в оправдание вдруг спросила:- А вечёрки в Вашем городе бывают?
- Есть, есть вечёрки – встрепенулся Никита, только они у нас называются танцплощадкой.
- А что  танцуют у Вас на них?
- Поулошную,  кадриль, современные танцы.
- А у нас больше всего столбик любят, а у вас его танцуют?
- Не знаю, на танцульках редко приходится бывать. Я курсы помощников машинистов скоро заканчиваю - ответил Никита. Сейчас нам дали неделю отпуска, а по окончании курсов включат стажером в график поездок. На железной дороге с дисциплиной очень строго.
Слова непонятные – Стажер, дисциплина. Многого она не знает. Спросить неловко. Скажет вот дура деревенская. Лучше промолчу.
- А это что у Вас растёт?- спросил Никита, показывая на гряду.
- Капуста посажена, - обрадовалась Алёна, хоть что-то он не знает, а она знает.
- А,- произнёс Никита.
- Ой, нас, наверное, потеряли, пойдёмте в горницу.
- Кликнут если надо будет. Давай лучше поговорим. Расскажи о себе. Он и не заметил, что перешел в разговоре на ты.
- Что рассказывать. Как тятя помер, кроме работы света божьего не видим. Скотину накорми, напои. Коров подои. Убирай за ними всеми. В поле работы невпроворот. Сорняки прут как на дрожжах. Не прополи их – урожая не будет. Сенокос скоро начнётся. Не до вечёрок  будет. Нигде не бываем. Ничего не знаем. В лесу родились, пню молились, у нас так говорят. Да и мамаша на вечерки не очень охотно отпускает. Саня тайком убегает, а я нет.
- А ухажер есть у тебя?
- Что ответить? Сказать – есть, вдруг заревнует, откажется жениться. Скажешь  нет – подумает девка с браком, никому не нужна опять откажется.
- У чигарей один сватов собирается присылать, да что-то долго шлёт. Наверно заблудились сваты-то его. Алёша Казаков искоса поглядывает. В сиротстве растём.  Вот мамаша и боится, что нас с Саней замуж заберут и она  с Мишей одна останется.
- Матери они все одинаковые, лишь бы около себя дочь подольше подержать. А ты мне давно люба. Я тебя даже во снах видел. Как тогда в детстве узнал, так и присох. На фронте всё боялся, что вдруг убьют и ты меня не дождёшься, за другого выйдешь. Я этого другого так ненавидел, даже скулы сводило от злости. Не знаю его, а не люблю. Бывало, ночами не сплю, о тебе думаю, думаю. Где ты сейчас, что делаешь, ждёшь ли меня? Ведь никакого зарока мне не давала, а я верил, ждёшь и дождёшься. Бог хранил меня. Не убило. Не ранило. В тифу пролежал. Много ребят умирало, а я выжил. Однажды лежу я, будто помирать собираюсь, на душе так легко стало. Боли отступили. И  вдруг видение мне пришло:  будто подошла ты ко мне, наклонилась  и говоришь « Не вздумай умереть. Ишь чего решил. В тот мир всегда успеешь. Я жду тебя на земле,  а не на небе. Поднимайся и беги из лазарета. Жду я тебя. Другого жениха  мне не надо». Ручкой так пригрозила и рассмеялась. Вскочил я на ноги, а голова кругом, зашатался, схватился за что-то и пошёл сам не знаю куда. Наткнулся на доктора, он говорит,- «Выздоровел что ли»?
- Да, говорю, - невеста болеть не велит,- зовёт к себе, жду, говорит.
- Ну, раз ждёт, так переходи в сарай для выздоравливающих.
- Вот так ты мне и спасла жизнь.
Странно всё это показалось Алёне. Неужели Никита правду говорит? Ей, например, он никогда не снился. И сейчас  она с трудом вспомнила того конопатого мальчика, жившего у них всего несколько дней, тем более, что он ей тогда не понравился. Неужели она так запала ему в душу, что он пронёс к ней свою любовь через много лет, а, сегодня увидев её совсем другой, не маленькой весёлой и счастливой девочкой, а взрослой, неизвестно красивой или нет, робкой и совсем не весёлой, не разочаровался, а наоборот решился на признание в любви. Слушать было приятно и боязливо.  Не зная как реагировать на откровения Никиты, Алёна без всякого перехода, неожиданно спросила: «А Вы в каком городе живёте?»
Никита,  ждал от Алёны встречного порыва нежного чувства или чего-нибудь такого же, был сбит её вопросом и  с обидой и горестью к себе  ответил : «В Свердловске, раньше при царе он Екатеринбургом назвался».
Алёна окончила всего два  класса церковно-приходской школы, дальше в их школе не учили, но знала, что есть большие  города, но где  расположен Свердловск-Екатеринбург и какой он не знала и поэтому попросила Никиту рассказать о  нем. Однако не успел Никита начать говорить, как к ним подбежал Миша и пригласил обоих в горницу откушать. Взявшись за руки Алёна с Никитой вошли в дом. Она опять ощутила, что рука у него очень тёплая и это снова ей понравилось. Стол уже был накрыт. Молодых попросили сесть во главе стола. Все остальные разместились по сторонам. Встал Пётр Григорьевич и сказал, что они договорились о том, что венчание проведут здесь в Слободке, в конце сентября, когда основные работы  в поле закончатся, затем молодожёны уедут в Екатеринбург, там сыграют свадьбу и останутся жить, первоначально в семье Пермяковых до тех пор, пока не построят свой дом. Сейчас Никита пусть спокойно закончит учиться. Поэтому молодым есть время подумать и подготовиться к важному в их жизни событию.  Затем он открыл бутылку водки и налил в стаканы для свахи, себя и Елены Тимофеевны. Выпив за благополучное сватовство, сели обедать. Елена Тимофеевна лишь немного пригубила от стакана, но как приятное отметила, что Пётр водки Никите не налил и порадовалась этому. Однако вслух ничего не сказала.
Подавала Саня: щи, жаркое  и по чашке мёда. Положено было после удачного сватовства кормить сватов ещё и рыбным пирогом, и подавать не одно второе блюдо, а два-три разных, но из-за неожиданного приезда их, пирога и разных вторых блюд приготовить не получилось, о чём потом сокрушалась Елена Тимофеевна. Сейчас же после того, как были съедены щи, Пётр Григорьевич налил ещё по одному стакану водки. Елена Тимофеевна отказалась, сказав, что за покойника мужа она уже выпила, а за себя не положено и попросила не обижаться на неё и подала свой стакан Никите. Он ответил, что водки не пьёт, отодвинул стакан, а сам подвинулся настолько близко к Алёне, что она ощутила исходящий от него жар. Алёна засмущалась и опустив глаза в тарелку со щами стала размешивать их ложкой  как бы остужая их. Это не ускользнуло от взгляда Елены Тимофеевны и она послала Алену принести для гостей ответные подарки. Алёна стрелой выпорхнула из-за стола и  принесла для свата вышитый пояс, сватье платок на голову, а Никите рубашку. Всё это мать приготовила для неё пока они с Никитой были в огороде. Каждый из одариваемых, подал ей по денежной бумажке. Алёна не знала куда ей их девать и поклонившись отнесла и положила деньги около иконы. Отобедав,  Пермяковы и сваха откланялись, пожелали всем здоровья и благополучия, а  Пётр Григорьевич пообещал в начале июля прислать сыновей помочь Градобоевым с покосом и раскланявшись  они уехали.
Проводив гостей  до ворот, и возвратившись в горницу, Елена Тимофеевна послала Саню с Мишей работать, поворчав на  то, что день прошёл в безделье, а Алёне велела остаться.
- Ты девка меня прости, что ничего тебе раньше про жениха не говаривала. Всеми днями зимой и весной думала, думала, отдавать тебя или подождать, но уж люди то они больно хорошие и тятя твой покойный очень их хвалил. Работящие и живут дружно. Сколько раз они у нас гостевали, но Григорьевич, хоть и ездил торговать рыбой по деревням, а всегда находил время помочь по хозяйству. Винным зельем он не балуется и табак не курит. Петиху я не знаю, но сам он её хвалил. Конечно, живут они далеко, побывать там мне вряд ли удастся. Ты, бог даст, приедешь на побывку.  Я, вон тоже как замуж то вышла, у родителей не часто бывала.  Такая наша бабья доля. Не мы берём, а нас берут. Привыкнешь пока молодая, слюбишься. Со сватьей не спорь, с золовками будь дружна, а с братьями его – деверями держи себя строго. Мужу больно воли не давай. С мужиком всегда бороться надо.  Сама своей головой решай. Как бы жизнь не вертела, а себя, мужа и детей держи в чистоте. Ну да ладно, о семейной жизни ещё найдем время поговорить, а вот  на вечерку нынче сходи в последний раз, объяви – мол, теперь ты сосватанная невеста и больше туда ни ногой.
Нужно отметить, что в Слободке замужних женщин часто называли не их именам, а по именам их мужей, например, если муж Иван, то жена  Ваниха, если Василий, то Васиха. И случилось это из-за того, что девочек часто называли одним именем чуть ли не всей деревней. Как скажите узнать о какой Дарье идёт речь, если десяток баб носят это имя, вот и получается, если судачат о жене Андрея Дарье, то называют её меж собой - Андрееха. Иногда, чтобы указать адресата бывает необходимым перечислить многих членов семьи, чтоб собеседник сразу узнал о ком говорят. Например, обсуждают две соседки невестку третьей соседки: «Молодуха  Васихи то,  Иванихина сноха, что из Замежницы, взяли  Степанихину дочь, ну дед у них  Прокопыч, что ногами то маялся, так она уж больно толста». Переводится это так: жена Василия, отца которого зовут Иваном,  женился на дочери Степана, имеющего больного ногами отца с отчеством Прокопьевич, живущих в селе Замежницы, так вот молодая уж больно  полновата.
- Значит я буду Никитиха, подумала Алёна и неожиданно заплакала. Слёзы градом катились из её глаз, она рыдала и всхлипывала и в этом плаче переплелось всё и обида на Сергея, что не он сосватал её, и обида на мать, что так легко отдаёт Алёну в чужую не ведомую ей семью в далёкий город, где болотистые грязные дороги, и по ним прокладывают железные рельсы, чтобы в них не  проваливались невиданные ей паровозы, и, что кончилась её девичья жизнь, хотя и трудная, но счастливая, и о  Никите, который столько много лет любит Алёну, а она этого не чувствовала, и не знала, и зачем  нужно куда-то уезжать из  Слободки, где так хорошо.  Было бы лучше, если они с Никитой стали жить не в болотистом городе, а здесь, где такая чистая и прекрасная река Великая, густые рощи, с полными  полянами ягод, а какие замечательные и вкусные здесь грибы – вятские рыжики такие маленькие, что их засаливают в бутылках, да много ещё чего есть хорошего в этом благодатном крае. Алёна плакала от счастья и печали, от страха перед будущим и радости о чём-то ей ещё неведомом, но, наверное, светлом и хорошем.
Елена Тимофеевна не мешала дочери выплакаться. Она понимала её. Девушка выросла в деревне. Дальше  большого села «Гороховое» она не бывала нигде и сейчас ей действительно трудно пережить неожиданно свалившееся  на неё событие, в один день и час перевернувшие всю её жизнь. Когда Алёна  успокоилась, мать как не в чём не бывало спокойно повторила, чтобы Алёна  одела  подаренный ей Никитой платок когда пойдёт на вечёрку. Пусть мол  полюбуются и позавидуют. Затем предложила подумать о том, какое платье сшить для свадьбы. Всё это было произнесено так буднично, как будто  подобные события встречаются каждый день и ничего особенного в этом нет. Спокойный тон матери   успокоил Алёну. Она поднялась из-за стола, надела подаренный ей Никитой платок и подошла к небольшому зеркалу, висевшему около окна. Сама себе она не понравилась. Опухшие от слёз глаза, какое-то не естественное выражение лица не украшал цветастый платок. Алёна отошла от зеркала, сняла платок, бережно свернула его, положила в сундук и не сказав ни слова   вышла из горницы во двор.
Поздним вечером, Алёна надев подаренный платок вместе с Саней пошли на вечёрку. Её мучил страх, что скажет Сергей, узнав о том, что она сосватана и мать дала согласие на свадьбу. Хотелось и пофорсить красивым платком. После смерти отца они не часто имели обновок в одежде.
  Летом слободская молодёжь собиралась, за оградой села на большой поляне, называемой «поскотиной». Там, лежали с незапамятных времён неизвестно кем и когда привезённые три больших бревна, на которых обычно усаживались парни и девушки, а утоптанная скотиной и молодыми ногами перед брёвнами  поляна была самым подходящим местом для танцев, плясок и игрищ. Лишь только выдавался ясный тихий вечер, молодежь забыв усталость от дневной работы, резво бежала на поскотину и где до утра девушки водили там хороводы, пели звонкие песни, а чаще всего под пляску  частушки. Бойкие парни также пускались в перепляс в девичьем хороводном кругу. Напевшись и наплясавшись начинались весёлые игры: в заиньку, в воробушка, просо сеять, мак растить, в горелки и в много других и всё это с песнями. В Слободке почти все молодые парни умели хорошо ли плохо, но играть на гармошке или на балалайке, так что музыкальное сопровождение девушкам всегда было обеспечено.  На  больших праздниках, парни, часто становились стенка на стенку с парнями из соседних деревень и начинался кулачный бой. Когда кому-то разбивали нос или наносилась какая-нибудь ссадина и выступали капли крови, сражение сразу прекращалось. Существовало жёсткое правило, биться только до первой крови. Затем парни обнимались, хвастались своей удалью и братались  до следующего праздника. И так всё лето. Что ни вечер, то игры, хороводы, гаданья  и весёлые частушки, песни.
На общедеревенских  праздниках  старшее поколение пело только старинные песни. Они не признавали частушки, относясь к ним с презрением и полным отрицанием. Молодежь считало их песни скучными, тягучими и неинтересными, предпочитая весело перебрасываясь озорной или грустной частушкой друг с другом.
Девки-Ой! Ребята-Ой!
Стоит корытечко с водой.
Девки ноги вымыли,
Ребята воду выпили.
Девки мыли невзначай
А парни выпили за чай.
    Парни:      Уж ты милочка моя
Какая незговорная,
Раз пятнадцать целовались,
Ишшо ты недовольная.
Девчата в ответ: Слободские то ребята
     Не идут, а движутся,
     Целоваться не умеют
     Как телята лижутся.
  Подобные весёлые состязания с отбиванием ногами дроби могло продолжаться до тех пор, пока не охрипнут голоса и не начнутся игры, но сегодня все ждали прихода Алёны.  В селе уже было известно,  что  к Градобоевым днём приезжали жених с отцом и свахой и что получено согласие на замужество Алёны. Молодых девушек на выданье  это известие обрадовало, значит началась пора свадеб, и каждая в тайне ждала своего часа.  Одновременно у некоторых из них возникла зависть, что мол в Алёне такого особенного, что за ней приехали издалека и, за что именно её выбрали, уж не за песни ли. Главное, не терпелось узнать   от  самой Алёны кто же этот жених, откуда он,  и чем занимается.
  Алёна  под ручку с Саней шли к поскотине важно и даже как-бы торжественно. Увидев их издали, девушки перестали водить хоровод и  не вытерпев подбежали навстречу к Алёне, оторвали её от Сани и наперебой стали требовать, во-первых, всё-всё подробно рассказать, а во-вторых, стали хвалить платок, подаренный ей Никитой, разглядывая его со всех сторон.
Алёна неторопливо уселась в центр брёвен, её немедленно окружила вся молодёжь и вдруг как по команде наступила тишина.
«Ну, рассказывай скорей»,- воскликнула Наташа Казакова. Она была самой верной подругой Алёны. Обняла её, поцеловала, и, прижавшись к ней  прошептала:- «Поздравляю Алёнушка, счастливая ты моя».
- Ой, не знаю, родная, радоваться мне или нет, ещё неизвестно, что со мной дальше   будет, придёт ли  счастье, а может мимо пролетит, - проговорила Алёна, затем обращаясь уже ко  всем сказала: «Подруженьки мои разлюбезные, кончилось моё девичество, утром сватать меня приехали, жениха привезли, мамаша согласие дала.  Помолвлена я. Осенью венчаться у нас будем, а свадьбу проведут в городе. Жить там же будем». Сняла платок с головы, развернула и показывая его, высоко подняла –«Жених  подарил и ещё отрез на платье».
- Красота-то какая, крикнул кто-то из девчат. Жених-то, откуда он? - раздались голоса.
- Из далёкого города – Екатеринбурга, ноне Свердловск называется.  Мне он порассказывал,  город тот очень большой, народу уйма живёт, заводов много понастроено, железо на них  делают,  А уж из железа рельсы куют и по дорогам прокладывают, чтоб поезда по ним катились. У поездов то колёса большие, да знать тяжелые, они только по этим рельсам и ездят.  Жених мой  кочегаром работает на паровозе и учиться на помощника машиниста. Говорил машинистом стать хочет. Дальше учиться будет.  В армии отслужил. С германцами воевал, но  недолго. Тятя мой  их семью знал. Говорил люди хорошие вина не пьют, куревом не балуются. Имеют лавку, торгуют рыбой. Потому мамаша и благословила меня. Боюсь я девоньки города и замуж за незнакомого парня  выходить.  Не знаю, что за люди, как они живут,  ой, не знаю, что и рассказать Вам».
Алёна встала на ноги, скинула платок с плеч и пойдя по кругу, негромко запела:
Не хотела я плясать
Не хотела знаться.
Вот приехали посватали
Как мне отказаться.
- Тебя-то они как нашли? – крикнула Зина. Алёна хотела пропеть ещё одну частушку, но Зина перебила её мысль  и остановившись лицом перед всеми  сидящими на бревне негромко ответила:
- Давно, ещё в детстве моём, они гостевали у нас и я вроде приглянулась им. Вот так и нашли.
- Чего ж ты имени-то не называешь? – воскликнула одна из девушек.
- Никитой кличут.
- Ой, Никишка дурачок, к Алёнке посватался,- громко вскрикнула Маша Ральникова, девушка из деревни Хрены. Она была колкой на слова и вечной дразнилкой, обидеть, унизить кого-нибудь ей доставляло большое удовольствие. Про таких людей говорят: ради красного словца не пожалеет ни матери ни отца. Если кому-нибудь Мария придумывала прозвище, то оно, как правило, было довольно неприятное, но почему-то прилипало к такому человеку на всю жизнь. За это её не любили и побаивались. После её слов раздался смех. А Никишка-дурачок жил в Машиной деревне «Хрены». Имя  его было Никифор, но  звали - Никишка. Был он от природы немного придурковатый и болезненный, слегка хромой. Ходил раскачиваясь из стороны в сторону. Из всех слов произносить ясно мог только слово – мама. Речь его была необычайно быстрой  и поэтому непонятной слушающим его людям. Работу Никишка мог выполнять только самую лёгкую, так как силой не обладал, но был безобидным малым и если над ним смеялись, то  и он весело смеялся, ибо либо не понимал, что над ним насмехаются, а может считал, что так лучше.  Несмотря на свою хворь и придурковатость, любил быть при народе и всегда посещал все свадьбы, праздники, похороны. Мало того, Никишка на подобных  событиях всегда стремился быть на виду,  как бы помогая, что-то делая, суетясь, часто просто мешая. Однако его терпели, никогда не прогоняли, по-своему жалели, рассуждая, ну что взять с дурака  и так человек богом  наказан. Поэтому, если где было праздничное или траурное застолье, то Никишку всегда садили за стол поближе к самым почтенным или старшим по возрасту мужчинам. Он этим гордился. Единственно чего от него хотели, чтоб он молчал и ни к кому не приставал со своими непонятными речами, но это было почти невыполнимо.
В другое время Алёна на насмешку Машки и не среагировала бы, та всегда скажет какую-нибудь гадость любому, а сравнение её жениха с Никишкой и смех молодёжи  рассердило и обидело её. Она встала, надела платок, туго завязала под горлом узел и  гладя Маше в лицо тихо произнесла: «Зачем ты меня Мария оскорбляешь. Меня просватал не Ваш Хреновский Никифор, а  Никита из города Екатеринбурга. Это разные люди и разные у них имена к твоему сведению. И не надо смеяться надо мной. Я тебе ни разу ни одного дурного слова не сказала и плохого не пожелала, а тебе лишь бы обидеть». 
 -«Подумаешь,  и пошутить нельзя. Какие мы обидчивые. Уж больно важная стала, как её сосватали. Платок красивый надела. Хвастаться пришла. Конечно мы люди торговые, рода купеческого,  деревенских женихов  мы не признаём. Нам только в городе жить. А Никитки, те же Никишки все они придурки где бы ни были. Имя у них такое - дурацкое».
От таких слов у Алёны брызнули слёзы из глаз  и она вдруг неожиданно для себя гневно произнесла: «Если я за дурачка выхожу, то тебя и дурачок не возьмёт и   останешься навек старой девой. Попомнишь меня ещё не раз. Таких язв как ты бог наказывает».
  Отвернувшись от Марии она поклонилась молодежи  и повернувшись пошла домой, ибо слёзы ручьём текли из её глаз. А вслед ей кричала со смехом Маша: «Передай привет своему лавочнику. Нарожай ему таких же идиотиков как он сам. Алёнкин жених Никишка-дурак».
Саня подбежала к Маше и ударила её рукой в бок и со слезами крикнула: «Будь ты проклята  сатана кособокая. Типун тебе на язык змея подколодная» и убежала вслед за Алёной.  И хотя  Мария продолжала хохотать, оставшаяся молодёжь  её не поддержала, а заступилась только Наташа Казакова: «Смотри Машка как бы не отыгрались  тебе как кошке мышкины слёзы. Зачем Алёну оскорбила. Грешно это».
 - «Да кто её вместо Никишки-дурачка замуж возьмёт? Отец пьяница пропил всё. У них и приданого-то для неё наверно никакого нет. Голь перекатная. И сосватали её, видать,  такие же голодранцы. А  мне почему старой девой быть посулила? Это что не обида?».
Наталья не выдержала и подбежав к Марии закричала ей в лицо: «А ты видела Алёнкиного жениха? Ты что знаешь  его? Как тебе не стыдно  судить человека, не видя его. Он из такой дали приехал за ней. Парень грамотный, работает и учится. К тебе  бы подобный пожаловал, так вприпрыжку побежала. Но не жди, из-за змеиного жала твоего не один парень к тебе не посватается. Жить захочет, а не в петлю от тебя полезть».
- «Да ты лиса, что за неё заступаешься. Сама себе такого же гостя ждёшь. Расфуфырились обе. А та как возгордилась, городской её посватал, лавку имеет, паровоз водит. У себя  дуры не нашел, так в деревню пожаловал. Ни как парень с дефектом, точно с дефектом. Девки то городские знают, что больной он или тронутый, вот и не идут за него, так в деревне поищем. Ушлый малый ничего не скажешь. Такой же как и Никишка». Машка разошлась не на шутку. Она ещё что-то кричала Наталье, но так, чтобы и другие слышали. Наташа плюнула на землю Машке под ноги и отошла подальше от неё.
Связываться с Машкой никому не хотелось, слушать тоже  и неожиданно она осталась одна, когда как другие в стороне от неё обсуждали между собой деревенскую новость. Слободских девушек с удовольствием  сватали  парни из соседних  деревень, но чтобы за кем-нибудь приезжали из города, да из такого о котором некоторые никогда не слышали было первый раз и вызывало естественный интерес. Незаметно к собравшимся подошёл Сергей Чигарских.
 - О чём идёт речь, спросил он, - почему не танцуем, песни не поём?
Ему наперебой стали говорить о том, что к Градобоевым  утром приезжали сваты из города и  Алёна скоро выйдет замуж.  Сергей помрачнел. Он с отцом весь день был на дальней делянке и как только они приехали домой, то он, не поужинав, побежал на вечёрку. Новость его поразила. Он не нашелся, что нужно в такой ситуации говорить,  как себя дальше вести. Растерялся и только смог произнести: «Ну и дела у Вас». Сел в задумчивости на бревно и неожиданно спросил: «Закурить ни у кого нет?» Все удивились. Сергей никогда не курил. Кто-то из парней протянул ему цигарку,  Сергей её  взял,  затянулся и выпустив табак закашлялся. Да не переживай Серьга,- вдруг вмешалась Маша, за Никишку -дурачка посватали Алёнку. Захихикала, потом быстро сказала, - шучу я. Она знала, что Сергей неравнодушен к Алёне и побоялась дальше смеяться и надсмехаться над ней. Сергей встал на ноги. Бросил цигарку на землю и пошел медленно в Машкину сторону, она отбежала и крикнула: «Да пошутила я, нельзя что ли?» Тогда Сергей повернулся и направился в сторону деревни, затем стал ускоряться и неожиданно побежал стремглав. Парни и девчата стали гадать   как будут развиваться события дальше. О том, что Серега всегда выделял Алёну среди других девушек было видно и даже некоторые считали, что их свадьба не за горами. Но Сергей также был неравнодушен и к Алёнкиной подруге – Наталье Казаковой и другие считали, что он женится именно на Наташе. Начали проговариваться всяческие варианты от самых фантастических до драматических. Наталья участия в разговорах не принимала, а просто пересела на самый дальний конец брёвен и задумалась. Она чувствовала, что Сергей более неравнодушен к Алёне чем к ней самой и ревновала подругу. Весть о предстоящем замужестве Алёнки с незнакомым Никитой обрадовала Наталью. Счастье улыбнулось ей, не стало соперницы,  искренне радовалась, что  ту сосватали, и потому так смело бросилась в бой с Машкой защищать  Алёну. В душе Натальи зазвучали песни, хотелось кричать от восторга, сделать что-то такое, чтобы всем стало хорошо как и ей, но и демонстрировать своё возвышенное эмоциональное состояние  было бы понято неправильно следовало себя сдерживать. Танцев и игр в тот вечер так и не состоялось. Незаметно все разошлись и только Наташа осталась на поскотине, мечтая о Сергее и представляя, что он прислал к ней своих сватов и как она их принимает.

Издавна,  в Слободке дома строили вместе придворными постройками  как одно целое сооружение. Если лицом становиться к дому, то всегда с правой стороны к нему примыкал  большой двор, затем стойла для скотины, с обязательным вторым этажом для хранения сена. Всё это сооружение находилось под одной общей крышей. Из-за этого все дома в селе выглядели  одинаковыми, различавшиеся лишь оконными рамами (наличниками) и воротами. Тут простор мужицкой фантазии был неограничен. Всё это украшалось звёздами, полумесяцами, солнечными лучами, цветами, птицами и всякими вензелями. Присмотревшись внимательно вы обратили бы внимание на высокую культуру мастерства плотников, столяров которые умели на глаз определить меру пространства, цвета, законов красоты, художественного вкуса. Этот природный дар вятичей, особенно в великолепных плотницких работах был особенностью их края. Дома с внешней стороны обивались шпунтовой доской  в ёлочку или квадратами и покрывались краской, большей частью синей. Двор устилался половой доской и красился в коричневый цвет. Двери во дворы изготавливались одинаковыми, но ручки на них  разнились, настолько, чтобы бросалось в глаза. Вход непосредственно в сам дом не закрывался никогда, а вот ворота и двор со стороны улицы и огорода на ночь запирались деревянными засовами. Воровства в Слободке ни разу не наблюдалось, селяне были людьми честными  и богобоязненными  на чужое добро не зарились, ибо особого богатства в их домах и не было. Зажиточность определялась  наличием количества имеющейся скотины. Чем больше крестьянин имел коров, лошадей, тем  более он считался богатым. Хотя скотина также не пропадала по причине угона, но  привычка запирать двор на ночь крепким засовом исполнялся всеми как обязательное необходимое дело по охране животных от лихих людей.  И сегодня, как свечерело, Миша запер ворота на засов и пошел в огород, где на самом его краю стояла небольшая банька, которую Елена Тимофеевна попросила   истопить. Когда дрова в печке достаточно хорошо разгорелись, Миша вышел из бани и закурил. От матери и своих сестёр он тайком покуривал и услышав,  негромкий возглас  «Мишаня, подойди ко мне»,  вздрогнул, быстро затушил самокрутку и оглядевшись увидел стоящего у забора  Сергея.
- Чего тебе?- неожиданно грубо спросил Миша. Он был недоволен собой, что испугался, что не смог докурить, а также, что Серьга мог видеть его курящим. В Слободке курение не приветствовалось, но некоторые мужчины покуривали.
- Позови Алёнку, но так, чтоб никто не знал.
- Зачем тебе она. Лёна сосватана за другого.
- Сосватана, не сосватана, кто знает, всё ещё может перемениться. Мне с ней поговорить нужно. Важное хочу ей сказать.
- Поздно уже.  Раньше важное говорить нужно было. Не позову  и не выйдёт она к тебе.
Сергей, чего он никогда  не делал, стал так жалостливо   уговаривать Мишу  позвать Алёну, даже предложил следить за печкой, топить её, принести из реки воды, пока Миша сбегает за Алёной.  Тому ничего не оставалось, как сдаться и выполнить просьбу Сергея. Алёну Миша нашел в конюшне. Она кормила коня «Гнедко» и что-то ему говорила. Услышав, что её желает видеть и говорить о чём то важном Серьга, испугалась и попросила Мишу сказать, что она спит и он (Миша) не смог её разбудить. Миша, добрая душа, пришел в баню, где Сергей с нетерпением ждал свою, как ему думалось, любовь, так и сказал: «Лёна сказала, что она спит».
- Ну, спит так спит, произнёс Сергей  и стремглав скрылся в темноте. Он бежал не зная куда и зачем, на глазах его выступили слёзы, неожиданно споткнувшись  упал и тут дал волю своим чувствам. «Почему, почему, почему»- без устали твердил Сергей. Почему украли мою невесту, говорил он вслух и ударял кулаком по земле. Как она могла дать согласие. Она изменила мне. «Ненавижу»,- вдруг гневно выкрикнул он и затих. Полежав на земле ещё немного, успокоился, встал, отряхнулся, вытер слёзы и пошел в сторону дома, бесконечно повторяя одно тоже слово  «Ненавижу, ненавижу, ненавижу». Неожиданно споткнулся и с удивлением увидел, что вернулся на поскотину. Сел, стал потирать ушибленную ногу и вдруг почувствовал, что его кто то сзади обнял. Схватил обнявшие руки, почувствовал, что они девичьи, мгновенно  решил: «Алёна», тотчас сердце бешено забилось: «Пришла, пришла. Люблю, люблю». Он отнял от груди руки, поцеловал каждую ладонь и прошептал:                - Проснулась?»
- Я и не спала, - прозвучал за спиной голос.
Сергей повернулся  назад – Наташа. «Что ты здесь делаешь»?- спросил он.
- Сижу и  жду когда придёшь, я знала ты вернёшься ко мне. Ты же любишь меня, разве это неправда?
Так она же меня по настоящему любит, пронеслось в его голове, а я переживаю, а Алёнка  никогда и не любила меня. Стоило только пальцем незнакомому парню поманить её как она тут же бросилась ему на шею. Такая жена никогда верной мужу не будет. Вот кто меня по настоящему любит и предан мне, так это Наташа. Правда, правда, я тоже люблю тебя,- буквально выкрикнул Сергей. Неожиданно набежавшая страстная волна  к Наталье охватила его целиком, он схватил её в охапку и стал   бешено целовать. Наташа не сопротивлялась.  Она так долго ждала своего часа, так этого желала, так обрадовалась, что отдалась Сергею со всем своим девичьим пылом.

Алёна  не могла уснуть. Самые разные думы не зацепляясь проносились одна за другой. То она видела себя в свадебном платье вместе с Никитой, стоящей перед алтарём в церкви, то вдруг с Сергеем. Или возникала мысль броситься к матери в ноги и просить, умолять отказать Никите. Потом возникло сомнение, а будет ли она счастлива с Сергеем, если откажет Никите. А не превратится ли она в семье Чигарских  в бедную родственницу. Сможет ли её любить как Никита заносчивый, рисовальщик перед другими людьми Серьга. Пожалуй нет. Бог знает, что делает. Никита столько лет хранит ей верность. Он с отцом из такого далека приехал за ней, а она,  барыня-какая   сомневается. Всё.  Решено.  Я  полюблю Никиту и всю его семью. Но так не хочется ехать в какой то далёкий город. Может уговорить Никиту остаться жить в Слободке? Нет, нет, не надо. Эта подлая    Манька житья не даст. Вот ведь холера какая. Хоть бы кто её замуж взял да увёз подальше. Ой, я же ей старой девой быть наговорила. Вот дура. Ещё не дай бог сбудется. Она меня тогда с потрохами   сожрёт и косточек не оставит. Пускай ей такой мужик достанется, чтобы быстро язык то злой вырвет да на бабье место поставит.  Бог с ней, что это я не о том думаю. Господи, надоумь меня, что делать, успокой душу мою грешную. Алёна ворочалась, вздыхала, молилась, наконец молодость взяла своё и она крепко уснула.
На другой день всё происходило как прежде. Дойка коров, уборка за скотиной, работа  в поле. К середине дня Алёна забыла и о Никите, и о сватовстве, но не о ругани с Манькой. Будучи девушкой не злопамятной, Алёна всячески избегала ссор, предпочитая уступить настырному человеку. Даже странно, что она вспылила на насмешку Марии, обычно она бы промолчала или просто отошла в сторону. Однако, услышав от Никиты, что он почти двадцать лет любит её и думает о ней, не смотрит на других девушек, такой грамотный на помощника машиниста учится, желает стать самим машинистом, в городе живёт и сравнить его с Никишкой дурачком, стерпеть такое было выше  Алёниных сил. Она  вспоминала вчерашний разговор, находила новые более обидные слова, которые следовало сказать этой злыдне и как жалко, что в тот момент они не пришли ей на ум.   Если  Манька снова начнёт меня дразнить, я такое ей скажу, думала Алёна, что мало  не покажется. Она рисовала  в своей голове всяческие колкости, которые выскажет, потом решила придумать едкую частушку про Машкин поганый язык, но достойной никак не получалось.
 Ближе к ночи, когда с делами управились, Алёна с Саней засобирались на вечерку. Однако, Елена Тимофеевна  узнав куда  они направляется, строго настрого запретила Алёне  туда идти.
- Ты что ли не дала слово за Никиту выйти. Считай, что ты, уже почти замужняя жена. Что люди то подумают. Не позорь мать и себя. Сиди дома. Лучше думай какое платье сошьёшь на свадьбу из женихового  подарка. Нарисуй, да мне покажи. Потом шить будешь. Мамаша ещё бы долго ворчала, если бы Алёна хоть словом ей ответила, но Алёна  молча села за стол и стала пальцем водить по столешнице, как бы рисуя. У неё не было желания  думать о фасоне платья, ибо совсем другие мысли занимали её. Очень хотелось придти на вечерку, попеть какие-нибудь унижающую Маньку  частушки.  Особенно она желала посмотреть на Сергея, и если бы тот стал высказывать ей своё неудовольствие, то гордо ответить ему, что ждать от него предложение, то придётся весь век прожить в старых девах. Алёне хотелось вести себя с ним как-то по иному, поважничать, повздыхать, мол кончились мои молодые годы, попеть грустные песни, в общем душа её рвалась туда, где веселилась вся молодёжь села и куда конечно и пришли и хреновские ребята. Однако перечить матери  не привыкла, поэтому осталась дома. Сидела, грустила и думала, как будет ей хорошо, когда она уйдёт из под строгой опеки. Будучи девушкой от природы трудолюбивой, она не могла долго сидеть без дела, поэтому встала,  вышла во двор, прошла в сарай, подняла глаза и увидела, что около верстака стоит её отец.  Алёна вздрогнула, но не испугалась, а тихо присела  на какой-то чурбан и стала смотреть, что он делает. Отец строгал доску, потом оглянулся, глянул на неё и улыбнулся. В последние годы  своей жизни он частенько работал за этим верстаком, выпиливая украшения для наличников или вырезал узоры на досках для прялок, а иногда и что-нибудь для продажи. В те счастливые времена Алёна подолгу глядела  как из под его рук выходила красивая и полезная вещь. Боясь спугнуть видение, Алёна негромко сказала: «Тятя, а меня вчера посватали. Мамаша благословила. Жениха Никитой зовут. Из города приезжали».
- Знаю дочка, рад за тебя, - ответил отец.
Не отдавая себе отчёта, что конкретно перед ней: призрак, или настоящий живой отец, а может её огромное желание увидеть и поговорить с ним, она попросила: «А ты меня тятенька благословляешь или нет?»
Отец поднял руку как-бы стараясь перекрестить её, но в этот момент раздался возглас: «Алёна!» Это был голос матери. Алёна повернулась на окрик, потом обратно  к отцу, а его уже не было. Грустно вздохнув, она вышла из сарая со смешанным чувством и радости и необъяснимой тревоги. Счастья от  появление отца из другого мира и разговора с ним, недовольства от прерванности  встречи, в результате которой отец не успел благословить её. Подумала, может ничего не было, просто неожиданно вздремнула и увидела чудесный сон.  Однако обида забылась и на  душе стало  спокойней. Обрадовано решила: - Завтра снова приду и поговорю с тятей,  и побежала к матери.
А на поскотине действительно ждали Алёну. Во-первых, из-за конфликта с Марией, она ничего толком не рассказала, а пораспрашивать девчатам хотелось ещё о многом. Во-вторых,  следовало поговорить о проведении свадьбы, а в – третьих, всех интересовало,  как произойдёт их встреча с Сергеем, а уж это было самым интересным. Саню непрерывно донимали вопросами, почему не пришла сестра. Та отвечала – не знаю, не могла же она сказать, что её не отпустила мать. Парни заставляли Мишу сбегать домой за Алёной. Тот всячески отговаривался как мог. Тогда  предложили пойти за Алёной всей компанией с песнями под гармошку. Самые благоразумные не советовали этого делать. Старики станут ругаться. Родители возмутятся. Нет, пусть несколько девчат сбегают за ней. На сём и остановились. Наталья и Зина Казаковы, Фаина Чигарских побежали к Алёне.
Заглянув во двор, они увидели там Елену Тимофеевну и робко попросили позвать Алёну. Та крикнула дочь. Когда она вышла к ним, девчата окружили её и стали звать с собой на поскотину, услышав это Елена Тимофеевна строгим тоном отказала им, сказав примерно тоже, что и дочери. Тогда девушки спросили разрешения просто поболтать с Алёной и получив его все вместе выскочили из ворот и сели перед домом на траву. Елена Тимофеевна выглянула  из ворот, убедилась, что дочь никуда не убежала и успокоившись легла отдыхать. Сначала подружки говорили о темах, не имеющих отношения к Алёниной помолвке, но любопытство одолело и они расспросили  у неё  всё, что их интересовало. Другие девчата не дождавшись посланных за  Алёной, пошли сами им вслед и  скоро около дома собралась  вся молодёжь села. Когда где-то вместе находится детвора или молодёжь, разве может быть тихо и вскоре уже стали раздаваться взрывы смеха, толкотня и зазвучала песня.  Елена Тимофеевна проснулась, вышла к молодёжи и с руганью прогнала всех прочь, а своим детям приказала идти домой. Никакие уговоры отпустить погулять Алёну на неё не подействовали. Она была непреклонна. Молодёжь не стала  спорить с пожилым человеком и ушла обратно на поскотину, а вместе с ними потихоньку от матери убежала и Саня.

Два дня Сергей не находил себе места. Он то с ненавистью думал об Алёне, то вдруг его охватывала по ней  такая тоска, от которой хотелось волком выть от горя. В эти минуты ему казалось, что лучше и красивее Алёне нет никого на всём белом свете. Потом без всякого перехода вспоминалась Наташа и удивительно к ней он не испытывал никаких тёплых чувств. Затем бранил себя за Наталью. Она любит, любит и будет любить меня, а Алёнка никогда. С такой лёгкостью она согласилась выйти замуж за незнакомого ей парня, выходит его любовь к ней для неё ничего не значит, думал он. Немного успокоившись, он признался себе, что  сам о светлых чувствах к Алёне никогда  не говорил.
- Как же в таком случае она могла знать,  о моей  любви к ней? - спросил  себя.
 - Должна была догадаться, - ответил, - мы с ней всегда танцевали только вместе, на вечерках рядом сидели, песни пели, от других парней её уводил, обижать не позволял.
- Но где твои сваты? - спросила бы она его.
И её вопрос остался без ответа.
 - Я исправлюсь, - крикнул он внутрь себя, - сегодня же попрошу тятю послать к тебе сватов.
- Поздно дорогой, я сосватана и слово дала. Моя мамаша сватов твоих и на порог не пустит.
- Тогда мы убежим в Замежницы и тайно  обвенчаемся.
Ему подумалось, Алёна не откажется от этого предложения. Обрадовался пришедшей в голову простоте решения, мысленно обнял её, прижал к себе, стал целовать и вдруг почувствовал запах лошади. В один миг Сергей опустился на грешную землю и увидел, он находится в конюшне и целует лошадь. Сразу вспомнил, отец послал его запрячь коня и съездить на делянку, привести лесины на дрова. К чёрту дрова, сейчас летом они не нужны никому, я поеду в поле и поищу Алёну. Затем мы рванём в Замежницы и батюшка  обвенчает нас, а её жених пусть поищет себе другую, нечего чужих сватать. Сергей вскочил на телегу, и помчался искать свою несостоявшуюся невесту. Он объездил все Градобоевские поля, но Алёны не нашел.   Может она работает у себя   на огороде, подумал Сергей и подъехал к их ограде со стороны реки Великой.  Действительно девушка возилась  на грядках. Сергей остановил коня, перелез через забор и направился к Алёне. Увидев Сергея Алёна вздрогнула, испугалась и выпрямившись во весь рост замерла как струна. Он подошел, остановился, пристально стал смотреть ей в глаза. Она была ни жива, ни мертва, боялась Сергея до безумия, до замирания сердца. Что сейчас произойдёт, как он поступит, ей было неведомо, а его молчание, пугало своей неизвестностью. Они стояли глядя друг на друга каждый по - своему. Она со страхом ждала, что он скажет или сделает и  как бы не ударил её, хотя за что и как он смеет. Неожиданно в душе возник гнев на него и  в сознании проскочили слова: «Ишь ты нарисовался молодец. Глядите на красавца, полюбуйтесь на него. Чего приплёлся, нечего тебе здесь делать». Сергей подбирал слова какие именно сейчас следует сказать, чтобы они убедили Алёну согласиться с его решением. Бесконечно молчаливое стояние друг перед другом продолжаться не могло и  Алёна не вынеся тяжести   испытания нервов наконец произнесла как можно спокойнее и язвительней: «Простите Сергей Степанович, но через наш огород дорога не проложена. Прошу Вас найдите другой путь если он Вам необходим».
- Алёнка, не рви ты моё сердце. Что ты делаешь со мной. Зачем ты дала согласие пойти замуж за незнакомца. Я, я тебя люблю. Разве ты этого не знаешь?.
Подбежал, схватил её, прижал к груди. Она стала резко вырываться из его объятий.
- Отпусти меня,  прошу тебя. Серьга, ты не любил меня. Ты ж ни разу мне об этом не говорил. Зачем сейчас, когда меня сосватали и я дала согласие, ты вдруг вспомнил обо мне? Поиграть захотел?» Рывком освободилась, но одна её рука была крепко схвачена им. С плачем крикнула: « Серёженька, дорогой, уйди, не тревожь мою и свою душу. Милый, дорогой я слово дала другому. Ты слишком долго думал и опоздал. Согласись  и смирись. Останемся соседями. Я не знаю, что ты надумал, но пойми, уже поздно. Всё свершилось. Серёжа, уйди. Она уже рыдала. Неожиданно у него тоже брызнули слёзы из глаз, он опять обнял её, прижал к себе, стал целовать. Она не сопротивлялась, но плакали оба.
- Поедем, давай сейчас поедем в Замежницы.  Отец Андрей обвенчает нас. Родная, дорогая, любимая моя, поедем , поедем сейчас. У меня всё готово. Вон конь, телега. Алёна. Он потянул её к забору. Силы оставили Алёну, в мозгу у неё всё перевернулось. Сергей, любимый, желанный звал её. Она давно хотела и мечтала об этом, но данное слово Никите, держало её и недавало двигаться. Сергей тянул Алёну  к телеге, при этом непрерывно и страстно целуя, она была опустошена. В этот момент на огороде показалась Саня. Увидев, что Сергей куда-то тащит её сестру, она не разбираясь, что к чему кинулась к Сергею, стала бить его своими кулаками и вырывать Алёну из его рук.
-Изверг, - кричала Саня, - отпусти изверг. Эти слова привели в чувство Алёну, она с силой вырвалась от Сергея и опрометью побежала в дом.
-Уйди, уйди супостат, - кричала Александра и колотя Сергея в спину кулаками вытолкала его с огорода. Перепрыгнув через ограду он вскочил на телегу, стеганул коня и умчался. Саня нашла Алёну в сарае, та сидела и тихо плакала. Саня подошла, обняла сестру, присела рядом и тоже заплакала,  потом спросила: – «Испугалась?»
- Очень,- ответила та. Обе рыдали. 
- Мамаше не сказывай, - попросила Алёна.  Саня кивнула в ответ. Они прижались друг к другу и не говоря ни о чём сидели изредка утирая слёзы. С тех пор Алёна старалась нигде не бывать одной, а только с кем-нибудь вместе и так это продолжалось до самой свадьбы.
Вечером, как отужинали, Елена Тимофеевна, сказала, что пора уже организовывать девичник и навести ревизию всё ли для него готово. Затем позвала дочерей в чулан и там открыв сундук, запертый на замок, стала доставать и подавать им в руки отрезы различной материи. Когда вернулись в горницу, Елена Тимофеевна, стала разбирать материю, приговаривая   это для Алёны, а тут Сане. Затем, что предназначалось Сане, велела унести обратно в чулан и сложить аккуратно в сундук.
Вот дочь, тебе приданое. Здесь на десять простыней и пять подушек, я думаю, материи должно хватить. Платье на свадьбу сошьёте из Никитиного подарка тебе. Перину обошьём полотном – «Вроде серовато выглядит, завтра состирай на речке». Все трое стали  обсуждать, что ещё нужно сшить, оказалось материи не хватит. Елена Тимофеевна с грустью произнесла: - Александра придётся твоё брать. Полагаю, что года два ты замуж точно не выскочишь. Потерпи, да и рано тебе. Успеешь обабиться. Лёнке то видишь срок пришёл. Не обижайся девка. Надеюсь, Бог даст, к твоей свадьбе наживём.
Саня,  не сколько не жалея согласилась и принесла снова куски материи. Долго ещё они перебирали материал, прикидывали из какого куска что сошьётся, хотелось чтоб не хуже чем у других людей было, кому что поручить делать и договорились устроить девичник через два дня. Объявить о девичнике должна была Алёна и мать для этой цели разрешила ей пойти на вечёрку. Пожалуй первый раз в жизни идти туда Алёне не хотелось, а причина была конечно встреча с Сергеем. Она боялась, что как бы всё не повторилось снова. Попросила Саню сбегать за Наташей и позвать её, чтобы идти всем вместе, тогда при  людях Сергей возможно приставать к ней побоится. Сане сказала, - «Никому не рассказывай про то, что он вытворил. Наташе скажи, мол мамаша одну меня не отпускает, а позволяет идти только с подружкой».
На вечерку пошли всей гурьбой: Алёна, Саня, Наталья и Миша. По дороге о чём-то громко говорили и много смеялись. Алёна и Наташа были каждая по своему возбуждены. Наталья после той ночной встречи с Сергеем не ходила, а летала. Любая выполняемая работа в её руках спорилась и не казалась тяжелой. В  душе звучали песни, всё к чему она прикасалась, а также всё, что её окружало и природа и люди и скотина и птицы и всё село  и поля и лес казались ей прекрасными. Она просто светилась счастьем, стала  красивей и лицом и телом. Алёна неожиданно для себя тоже много и громко смеялась и можно было подумать, что она радуется тому, что выходит замуж, однако только одна Саня понимала, что это была защитная реакция её сестры на предстоящую встречу с Сергеем. «Что-то здорово я развеселилась,- вдруг опомнилась Алёна,- как бы не пришлось горько плакать». Но остановиться она не смогла. Так они и пришли на поскотину с шутками и смехом.
С давних времён в Слободке было принято, готовить приданое невесте  её подружкам. После того, как девушка  дала слово выйти замуж, она собирает на девичник подружек и каждой поручает выполнить для себя какую-нибудь работу: одной сшить  платье, другой – наволочки, третьей – простыни и   так далее. Когда приданое будет готово, девушки вновь собирались на девичник, приносили  подготовленное ими невесте,  всё придирчиво просматривали, одобряли или давали совет улучшить. Каждая старалась угодить подруге, и перед другими не опозориться, помня, что и тебя когда-то также будут собирать девушки и если ты плохо выполнила работу, то и тебе не будут стараться. Когда коллективное обсуждение оканчивалось, подготовленное одобрялось. Всё укладывалось в сундуки и  уж потом пели прощальные провожатые песни. Иногда на девичнике присутствовал и жених, но это не приветствовалось, а в случае с Алёной он и не мог находиться.
Когда на поскотине собрались все девчата, Алёна объявила о девичнике и всех пригласила. Наташа предложила, так постараться  приготовить приданое, чтоб не ударить лицом в грязь перед приезжими. Сама  она взялась сшить полотенца и вышить на них узоры. Началось обсуждение, чем располагает Алёна и кто что сможет выполнить. В разговорах и не заметили, как  на поскотине появилась Маша Ральникова, да не одна, а с Никишкой. Та  молча слушала бурное обсуждение приготовления приданого, в разговор не вступала, никак не выделяясь, а про себя с грустью думала: «Вот девке счастье привалило: и парень городской к ней посватался, и девки с радостью берутся ей приданое приготовить.  Что же её отличает от других девушек: она ничем не лучше и не красивей, её семья не богата. И заводилой не бывает, а за что-то  любят её.  Ну чем так Алёна хороша, допустим она весёлая, так все веселятся, игривая, другие больше её играют, песенница,  нет, у Зины сильнее и красивее голос, Наталья громко и хорошо поёт, с парнями  любезничает, да тоже не больше других? Вот и  любимец всей молодёжи Сергей к ней тоже неравнодушен? Вроде и не богомольная, но бог видимо к ней тоже неравнодушен». Мария не находила ответы на свои вопросы.  Слушая в пол уха, кто и что собирается выполнить для Алёны,  Маша неожиданно для себя тоже захотела принять участие в  этом деле. Но никто её не замечал, а кто и увидел, то ничего не сказал. Алёна же сидела к ней спиной и не могла её видеть. Сама Мария предложить свои услуги постеснялась. Пришла мысль, а если бы её Машу посватали, то стали или нет девчата также добровольно готовить и ей приданое? Не относясь к себе критически, не оценивая отношение к себе других людей,  вдруг впервые в жизни до неё дошло, что  задушевных подружек она не имеет. Значит, никто и не стал бы предлагать свою помощь для пошива приданного сделала она вывод. Неожиданно даже для себя Маша спела частушку:
Все подружки шьют подушки
А я кружево вяжу.
Все подружки вышли замуж,
А я девушкой сижу.
Возможно это был призыв к примирению и если бы  Маша сейчас предложила что-нибудь самой выполнить для  Алёны, оно бы и состоялось. Но Маша не успела ничего произнести, как Алёна неожиданно встрепенувшись громко пропела:   На стене висит пальто
Меня не сватает никто
Пойду в поле закричу:
Караул! Замуж хочу!
 Девчата громко рассмеялись, но частушка осталась никем не подхваченной и не дополненной. У Марии кровь бросилась в лицо, возникла обида на  всех, а на Алёну особенно. Хотелось пропеть ещё что-нибудь, более колючее, но она сдержалась.  В своей деревне Хрены, Машу за её острый язык многие откровенно не любили и поэтому она и прибегала каждый день на вечерки из своей деревни в Слободку. Здесь к ней относились терпимо и такой открытой ненависти как у себя в деревне не наблюдалось. Она старалась понять, почему именно сватовство Алёны  так задело  её сердце. Подругами они не были, врагами тоже. Никогда не ссорились, не делили кавалеров, а вот заболело в душе,  появилась зависть, жалость к себе и неизвестно на что нестерпимая обида. Сама Мария была по деревенским меркам хороша собой и даже красива. Ростом чуть выше среднего, с ладной фигурой,  крепкая, физически сильная, она легко поднимала полные мешки пшеницы, а если с земли вилами подцепляла навоз, то это сразу занимало полтелеги. В любой работе Мария была сноровиста и быстра. Труд не доставлял ей хлопот и тяжести, но если рядом с ней кто-то работал хуже или медленнее, а особенно если это был парень, то он подвергался таким насмешкам и унижениям, что больше никогда не соглашался трудиться рядом с нею.
Сегодня Маша привела с собой Никишку с единственной целью разыграть его сватовство с Алёной и посмеяться над ней. Она ждала подходящего момента, но свои тяжелые и грустные мысли отвлекали от задуманного. Между тем, девчата  распределили всю работу и запели грустную песню о девичьей судьбе, а потом парни позвали их играть в горелки и вскоре поскотина огласилась смехом, визгом и беготнёй. Никишка как мог принимал участие в игре, а Маша осталась сидеть на бревне и думать о своей судьбе.  Вскоре около неё оказался Сергей. Оба молчали и наблюдали за играющими.
 - Как ты считаешь, - обратился он к ней вздохнув, - можно ли любить  сразу несколько девушек одновременно?
- Можно, ответила она, - но женой может стать только одна. 
- Вот в этом и дело, - тихо сказал Сергей, - а как не ошибиться и выбрать ту которая самая лучшая и самая любимая.  Сможешь подсказать? Спасибо скажу.
- Нет, не знаю, но Алёна тебе точно не пара, она ж купеческого рода, хоть и живёт в деревне, а ты крестьянин.
- А Наталья?
- Которая Наталья?
- Да Наташа Казакова, подружка Алёнкина.
Не успела Маша ответить, как  в этот момент к Сергею подбежала Наташа и схватив его за руку потащила к остальным парням и девчатам. 
- Пойдём, быстрей Серьга, - торопила она его и затащив в круг танцующих стала бойко выбивать перед ним дробь.
- Эх, звонко крикнул он и пошёл в присядку перед Натальей. Из всех пляшущих, пара была на загляденье. Наташа, весёлая, задорная, счастливая и  молодой, ладный,  ухарский парень,  легко и бесшабашно выделывающий такие коленца, которые под силу разве что  профессиональным танцорам. Отплясавшись, Сергей обнял Наташу и поцеловал.
- Ура,- крикнул Алёша Казаков, - намечается новая свадьба, Алёнка радуйся за подругу.
Алёна обрадовано, взяла  под руку Зину Казакову и обе запели про любовь девушки к парню. Быстро образовался большой круг и полилась вятская песня. Особенность вятского песенного напева состоит в том, что после того как пропивается строка песни, девушки растягивая по голосам, протяжно поют « и-и –и-и» и тонкий звук этого «и-и-и- и» улетает далеко, далеко, в поля, леса, к звёздам и слушая его, чувствуешь как им  обогащается  музыкальная палитра лирической песни о любви. Нежно, бережно лирично текут звуки, неповторимым кружевным рисунком плавным пением. Жаль, что пройдёт немного лет и этот простой напев исчезнет, ибо идеологи нового мира сочтут его не отвечающим интересам наступившей пролетарской формации.
Когда девушки закончили песню, Маша вошла в круг и предложила сыграть в жмурки, но чтобы первым галил именно Никишка. Не ожидая никакого подвоха все согласились.  Никишке  крепко завязали глаза платком, крутанули два раза вокруг себя и крикнули «Лови птичек». Так как Никишка и ходил то не быстро к тому ж раскачиваясь из стороны в сторону, то ловить быстроногих девушек и парней ему было явно не под силу. Тогда девушки организовали вокруг него большой хоровод и запели весёлые частушки. Никишка как мог бросался к кому-нибудь, но все уворачивались, а круг оставался неразрывным. Изловив момент, когда к Никишке ближе всех была Алёна, Машка толкнула её изо-всех сил прямо на него. Алёна не ожидала этого, поскользнулась, а тот как-то ловко и схватил её.
- Целуй скорей,- крикнула ему Машка,- это твоя невеста.
Алёна вырвалась из объятий Никишки, отбежала в сторону. Никишка сорвал с глаз повязку и стал озираться по сторонам. Он что-то закричал, но так как говорил он необычайно быстро, понять его было невозможно и вдруг среди непонятных звуков явно прозвучало: «где невеста?» Это было как гром среди ясного неба. Никогда никто от него не слышал членораздельной речи, разве кроме слова «мама». А Машка подбежала к Алёнке и схватив её крикнула: - Никишка, вот она. Тот поковылял к Алёнке.
- Неправда, - закричали несколько голосов,- он не поймал Алёнку, а ты сама толкнула её к нему.
- Нечего хлыздить, не толкала я её, она сама поддалась ему.
Никишка шел в Алёнкину сторону.  Та испугалась как-бы он действительно не подумал, что она его невеста, отбежала на несколько метров в сторону, закрыла лицо руками, потом помчалась опрометью с поскотины домой.
- Вечно ты Машка всё испортишь, - с грустью сказал подошедший к ней Алёша Казаков, давай девка уходи  в свои Хрены и делай свои пакости там.
- Так шутка же это, что вы не понимаете что-ли. Совсем одичали. И она чего испугалась, убежала зачем-то. Никишка, пошутили мы. Алёнка давно сосватана, но не за тебя, за  другого.
Никишка остановился, повернулся к Машке и вдруг сев на землю горько зарыдал. Всем стало неловко. Одна из девушек подошла к нему, обняла и стала что-то тихо говорить ему на ухо. Затем девчата окружили его и стали уговаривать и ободрять. Парни стояли в стороне и посмеивались над ним. Никишка  поднялся на ноги и поковылял с поскотины в свою деревню.  С некоторых пор он вдруг стал чувствовать необычное состояние в своей душе. Рано познав своё  отличие от остальных детей, Никишка не придавал ему горестного оттенка. Мать необычайно любила его, жалела. Отец также относился к нему тепло. Старшая сестра ухаживала за ним, во всём помогала ему и доброе хорошее всеобщее окружение устраивало его. Никишка не испытывал чувства стыда за то что не может понятно говорить, не имеет физических сил, плохо ходит и не может принять участия в подвижных играх, поэтому и не стремился быть  похожим на других. Он вёл вольную лёгкую жизнь в отличие от остальных деревенских детей, которые с ранних пор привлекались на тяжелые крестьянские работы. Этим летом в нём произошли физиологические возрастные изменения. Однажды проснувшись почувствовал необычайное состояние в нижней части своего тела и он стал внимательно осматривать себя.  Когда в комнату вошла его сестра, он стремительно закутался в тулуп, под которым лежал, застыдился и покраснел. Она не обратила на него внимание, а он лежал и от чего-то дрожал. С тех пор его стало необъяснимым образом тянуть к девушкам, а они любезничали с ним, всё ещё не придавая этому никакого значения, а он хотел их потрогать, обнять и говорить. Девушки не поддавались на его неуклюжие приставания, весело смеялись и исчезали с его глаз.  Когда Маша сказала ему, что одна из девушек в Слободке желает быть его невестой, но для этого надо в игре жмурки поймать её, Никишка с радостью согласился. И  сейчас только понял, что Машка сыграла с ним злую шутку, никакой невесты у него нет, а может и не будет никогда, он впервые в жизни догадался, что все насмехаются над ним и обрушившееся на него горе подкосило его и он отправился  поплакаться матери.
  Алёна примчавшись к дому,  забежала в сарай, забралась на сеновал и там дала волю чувствам. Наплакавшись приказала себе, на вечерках больше не бывать, а сразу уходить если будет присутствовать Манька. Стала гадать чем же она не угодила этой стерве. Немного придя в себя и успокоившись, поразмыслив догадалась, что дело всё в городском женихе и то, что  он  сын торгового человека. Завидует, додумалась Алёна и испугалась, как бы Машка не напустила какую-нибудь порчу на Никиту, либо на неё саму.  Скорей бы настала свадьба пожелала Алёна, уедем в город подальше от этой злыдни и всё будет хорошо. С этой мыслью спустилась с сеновала,  и опять увидела отца, как и прежде работающего за верстаком.
- Тятя, посмотри на меня, - попросила Алёна. Отец оглянулся, вытер руки о полы рубахи и по доброму глянул на неё.
- Тятенька, дорогой, но что мне делать, Манька - язва житья  не даёт? Немного помолчав, Алёна стала рассказывать отцу о том, что ей боязно уезжать далеко из дома, выходить замуж за  неизвестного ей Никиту, хотя он ей и понравился, страшно входить в дом  незнакомых ей людей и жить там. Рассказала и о Сергее, который вдруг воспылал к ней любовью и чуть её не увёз тайно обвенчаться. Попросила: «Тятенька, подскажи, как поступить дальше, обмолвись хоть словечком. 
- Крепись дочка, - ответил Егор Григорьевич, - на твоём жизненном пути ещё будет много обид и болей и ты перенесёшь их. Я знаю и верю в тебя.
- Что так рано, не случилось ли что? - раздался голос  матери вошедшей в сарай, и что ты здесь сидишь?
Алёне хотелось сказать матери, что она разговаривает с отцом, но  он опять исчез и отчего-то застыдившись тихо ответила: - Мама, но что мне там делать, на девичник я пригласила, а петь  и плясать  мне стало неинтересно. Вот так и правильно, - ответила Елена Тимофеевна.

Долго  Алёна не ходила на вечерки. И вот настал июль – сенокосная пора, поднялись травы, зацвели луга. По всем дворам  застучали молотки и визг точильных брусков. Мужики точат косы и серпы, выправляют их молотками. Дело вроде и простое, но без уменья  острой косы или хорошего зазубривания у серпа лёгкого покоса не получится. Сидит Миша  на пороге дома и точит косы бруском. Поточит, поточит, потом побежит на задворки огорода и попробует косу, остра ли. Недовольный бежит обратно, опять точит. Поглядит на него Елена Тимофеевна и вздохнёт от жалости. Рано, рано ушёл из жизни Егор Васильевич, проклятая водка сгубила хозяина и приходится подростку взрослым делом заниматься, а научить  правильно точить косу и некому. Вот и мается парень. Вечером – стук в ворота.  - Открыто, - крикнул Миша. Распахнулась дверь, входят два парня – Градобоевы тут живут?
- Тут, тут, а Вам кого?
- Пермяковы мы, отец прислал нас помочь Вам с покосом. Из Свердловска к Вам приехали.
Как обрадовалась Елена Тимофеевна и не знает куда посадить гостей, чем накормить.  Не обманул сват, прислал своих сыновей, помощников. Сразу стало веселей и отпала печаль о заготовке сена.
Парни были молоды, чуть постарше назвался Алексеем, а помоложе – Петром, отцово имя значит получил. Тоже хорошо. Рассказывали, что косить им приходилось. Видно было, к труду парни приучены,  без дела сидеть не могли. Алексей как – то ловко и быстро наточил все косы, да так, что Миша даже крякнул от удивления.  Петя с шутками, прибаутками помогал Алёне и Сане кормить скотину, носил воду из колодца. Такие молодцы  Алёне и Сане, а уж о Михаиле и говорить нечего, очень понравились. Алексей поспокойней, порассудительней.   Петя, весельчак, балагур, чуть что смешок, анекдот, узнали, есть слово такое – анекдот, и наслушались их от него,  песни напевает, знает их много, но городских, в деревне неслыханных.  Теперь Михаила  оторвать от  новой родни было нельзя. Парень жил среди женского пола, надоели они ему  до печёнок, а хотелось быть среди мужиков,  иметь брата. Тут сразу двое. Как не радость. Спать парням  постелили на сеновале. Миша тоже перебрался туда. Смотрел им прямо в рот, слушал каждое слово, выполнял любое желание, лишь бы жили подольше.
На другой день чуть свет  Елена Тимофеевна разбудила  молодёжь, чтоб отправить всех на покос, но перед этим поставив всех на колени перед образами прочитала молитву: «Бог батюшка! Замкни тучи-облака, не лей дождём. Подай господи зелёный покос убрать по добру, по здорову. Позволь сено высушить, да в амбар свести. Позволь господи всемогущий скотину зимой сытой держать, сухим сеном кормить. Благослови господи нас чад твоих». Трижды перекрестилась, земной поклон совершила и осенив всех крестным знаменем отправила на работу. Сама осталась дома.
   Та делянка, что принадлежала Градобоевым,  занимала часть поля и часть леса. Решили начать с поля. Первой в колонну встала Алёна, за ней Алёша, потом Петя, Миша и замыкала Саня. Начали покос довольно бойко, но вскоре,  ребята городские к деревенскому труду не привычные, стали отставать. К обеду по ним было видно, устали. Алёна предложила отдохнуть. Миша развёл небольшой костёр, девчата развернули узелки с едой  и все приступили к трапезе. Петя лёг на траву, вытянулся, разморило парня, не до еды. Алёна протянула ему кусок сала и большой ломоть хлеба. Петя приняв их, откусив и проживав спрашивает её: «А можешь одним словом назвать сало и мясо?»
- Нет.
- А кто догадается?
Задумались, предлагают всякие варианты. Всё неправильно. Петя и говорит, а вот вам на это анекдот: «Купили цыган с мужиком кусок сала и кусок мяса. Прежде чем кушать, цыган и говорит: Мужик, давай уговоримся, - кто скажет одним словом сало и мясо, тот всё и съест. Мужик думал, думал, ничего не придумал и отвечает: так и будет сало и мясо. Э нет, - отвечает цыган,- будет ветчина. Забрал себе всё и съел». Посмеялись. Петя разулся,  рассказал ещё анекдот. «Наработался мужик в поле и прилёг отдохнуть. Пока он спал, мимо цыган проходил и снял с сонного сапоги. Проснулся мужик, видит, а у него на ногах нет сапог. Зевнул и говорит: не мои, говорит эти ноги, мои были в сапогах, а эти босые».
- Так вот почему ты разулся,- засмеялся Миша, боишься, что уснёшь и с тебя обувь снимут?
- Конечно, - ответил Петя. 
Так с Петиными шутками и закончили косить полевую делянку. Вечером за ужином, Елена Тимофеевна поинтересовалась: - много ли накосили? Петя тут как тут: -  «Да как много накосишь? Всего то нас было: две девки, да три молодых парнишки, силы ещё недостаточно. Вот поесть мы можем  гораздо больше: всё же за стол сели две бабы, да три мужика, только разворачивайся хозяйка». Опять все рассмеялись. Ну и Петя, с ним не соскучишься. 
Как стемнело, Саня повела парней на вечерку, Алёна не пошла. Она боялась какой-нибудь Машкиной выходки в свой адрес. Ещё в чем-нибудь опозорит меня перед ними, подумала,  расскажут Никите, он возьми и откажись от меня, - зачем мне такая невеста над которой все смеются. Нет, лучше дома побыть.
Деревенские парни встретили городских настороженно, зато девушки сразу стали знакомиться с ними и звать с  собой танцевать. Петя тот час  стал в девичий круг, сказал какую-то шутку и уже весело кружился с одной из них. Алёша присел к гармонисту,  завязал с ним разговор, вот мол  ты играешь хорошо, а  я также хотел бы научиться, поможешь мне?
- Помогу,- ответил Алёша Козаков,- зовут тебя как?
- Алексеем.
- И я Алёшка.
- Значит, тёзки будем.
Простота поведения парней, доверительный тон и весёлость Пети расположило селян к ребятам. Не прошло и часа, как все перезнакомились, городские ни в чем не уступали деревенским, но сами вели себя осторожно, мало ли у кого какие в отношении их будут мысли. Слободские ребята между собой драками не баловались, да и с соседними деревнями старались не ссориться. Не зря в вятских краях бытует поговорка: «Вятский народ хватский – семеро одного не боятся, а один на один все котомки отдадим».  Видно сама земля вятская была миролюбивая к ярости не приученная. Праздничные кулачные бои дракой не считались, а были просто молодецкой забавой.  Да что и говорить, барщины, дворян, крепостничества на вятчине никогда не было. Люди жили вольные, спокойные, хоть и на бедной земле, но себя кормили и милостыню не просили. Особенностью окрестных деревень была необычная привычка уважать и жалеть мужчин. В своём большинстве мужчин начиная с детства и порой до самой старости называли ласково с применением к окончании имени слога «ня»,  например, не Вася, а Васяня, не Петя, а Петруня, не Миша, а Мишаня и так каждого мужчину, исключением был только Сергей, которого почему-то назвали Серьга, потому что Серуня или Серяня звучат неблагозвучно. Вот и Петра с Алексеем встретили как друзей, а не врагов. В чём удивились парни, так это в привычке говорить между собой уж очень громко.   Наигрались, наплясались, домой вернулись когда светать начало. Упали на сено и в миг уснули. Будила, будила их утром Саня, едва проснулись. На покос шли едва ноги переставляя, но молодость взяла своё и косить начали бойко. Вечером Саня уговорила Алёну пойти на вечерку. Пока шли, Петя всё шуточками сыпал, про цыган рассказывал.  «Цыган, почему крышу не чинишь? Течёт ведь. Да как её чинить, коли дождь идёт? А когда дождь прекратится? Когда дождя не будет - тогда зачем крышу чинить не течёт же?» Где он только так много про них узнал. Видно в городе много цыган живёт. Да нет, отнекивается Петя, просто народ они весёлый, удалой, коней любят, песни задушевные поют, а уж пляшут как   одно загляденье. Лихо пляшут. Показал бы что-ли, попросила Алёна. Как попросите. А вот и попросим. Когда пришли на поскотину, Алёна  с тревогой посмотрела по сторонам, Машки нет. Ну и слава богу, только бы её чёрт не принёс, подумала она и незаметно перекрестилась.
Петя подошел к Алеше Казакову, напел ему цыганскую мелодию и вскоре Алёша уже играл её на гармошке. «Эх, - крикнул Петя, закинул руки на затылок, и медленно прошел по кругу, потом широко раскинул руки в стороны и хлопая ими себя по коленям, ступням, по груди стал лихо отплясывать. Все восхищённо смотрели на него зажигаясь огненным танцем. Темп пляски всё убыстрялся и убыстрялся, казалось, что быстрее плясать уже невозможно, но Петя был неистощим. Вдруг, резко подпрыгнув, он упал на одно колено, хлопнул ладонью по земле и остановил танец.   Переводя дух сказал: «Вот так Алёна пляшут цыгане, только ещё лучше и красивей и обязательно вместе с цыганкой». Не успела Алёна что-то ответить, как к Пете подбежала Мария, подала ему цветок и нежно поцеловав  в щеку сказала: «Вот Вам за красивую пляску молодой цыган?  А цыганочкой и я могу быть», потом пропела:
Паренёк, паренёк,
Я тебя не знаю.
Сперва песен попою,
Потом позавлекаю.
 У Алены дрогнуло сердце. Сейчас противная Машка что-нибудь такое скажет или выкинет, надолго сраму не оберёшься. Надо бы скорей Петю увести от неё. Пока она думала как это выполнить, Машка  уже о чём-то весело говорила  Пете, а он стоял перед ней улыбающийся, высокий, широкоплечий, красный от пота, во взмыленной рубахе и такой красивый, такой счастливый и необычайно молодо выглядевший. Парни отодвинули Машку в сторону, обступили Петра, хлопали по плечу, высказывали своё восхищение. Но не такая была Мария, чтобы  с ней можно было так поступать.  Она решительно пробралась сквозь  ребят и взяв Петра под руку силой вытянула его из толпы. Несомненно, Петя ей понравился. Она рассказывала ему о том, что посещала с родителями ярмарки в Вятке и видела цыганские пляски, но  Петина конечно самая лучшая. Спрашивала, где он научился таким танцам и сам не цыганского ли рода? Алёна с тревогой искоса наблюдала за Машкой, а та всё что-то говорила и говорила Пете при этом широко улыбалась и даже временами заливисто смеялась когда тот видимо рассказывал ей что-нибудь смешное.  Наконец, Алёна не выдержала и подошла к ним.
- Ой, Алёнушка, - обратилась к ней Машка, - что же ты дорогая, не познакомила меня с твоими гостями? Я на тебя за это в обиде.
Петя заговорил быстрей чем, Алёна собралась что-то ответить и протараторил, что Алёна является невестой его старшего брата Никиты, осенью состоится их свадьба, а он приехал со своим другим старшим, но младшим братом  Алексеем всего два дня назад чтобы помочь матери Алёны накосить сено и пробудут они дней десять от силы.
 - Как это замечательно, - проворковала Мария,- Алёнушка у тебя такая красивая родня появилась. А имя у жениха твоего очень мужественное – Никита. Наверно он тоже такой же интересный как и его брат? Правда Алёнушка?
Алёна удивилась такой стремительной переменой Машки в отношении неё  от презрительных насмешек и прямых оскорблений к льстивым словам в её речи с Алёнки, на Алёнушку и всё ж на всякий случай решила помолчать, а лишь утвердительно кивнула головой и отошла в сторону. Весь вечер Алёна время от времени с поглядывала за   ними. Петя похоже был очарован Марией и рассказывал той видно о чём – то весёлом и смешил её.  Мария не отпускала от себя Петю, а когда стали все расходиться по домам,  как-бы стыдливо громко ему пропела : 
Мне не весело стоять
У поля недожатого.
Мне не весело ходить
Домой без провожатого,
 и попросила его проводить её до дома, так как живёт она в другой деревне,  а идти одной полем ей опасно. 
Перед тем, как удалиться вместе с Петей Мария предложила всем девчатам вместе пойти по грибы, нажарить их и угостить Алёшу и Петю, которые никогда таких не ели. Виды на Петю были не у одной Марии, поэтому предложение было встречено с пониманием и девушки  уговорились через день всей деревней пойти в лес.
Алёша всю ночь тревожился за брата не случилось ли что плохое с ним. Спрашивал Мишу не изобьют ли хреновские ребята Петра, не нападут ли на него лихие люди. Михаил как мог успокаивал  Алексея, а тот ругался на Петю, называя его то  ворнаком, то ядрёным. Поворочается, поворочается с боку на бок и вслух произнесёт: - « Вот ведь ворнак какой, ну прямо ядрёный балабол». Вернулся Пётр из Хренов когда уже все проснулись и готовились завтракать. Так и не поспав ни минутки, отправился Петя со всеми на покос. Взмахнув несколько раз косой, Петя чуть не поранил себе ногу. Тогда Алёна от греха подальше предложила ему немного отдохнуть. Дважды говорить не пришлось. Петя тут же упал как подкошенный на землю и мгновенно уснул, не чувствуя даже комаров и мух налетевших на него.
Ну, Манька, ну лиха-девка, что с парнем сделала, - думала Алёна, - нет надо отвадить его от неё. Прицепилась  зараза, хвостом покрутит, приласкает, а он молодой, неопытный и подумает про любовь. Она же долго  не вытерпит ласкаться, рано или поздно, но вылезет её змеиное жало и начнёт издеваться над ним всякими насмешачками,  да колкостями. Ещё чего плохого доведёт парня до самоубийства. Накрутив себя до кипения мрачными мыслями, она испугалась их и стала молить бога отвадить Маньку от Пети.
Когда сделали перерыв на обед, Алёша разбудил Петю. Брат явно не одобрял его поведение. Начал ругать этого ядрёного ворнака за легкомыслие, выговаривая тому, что отец прислал их сюда не за девками бегать, а помочь сено накосить пока «вёдро». Но Петя не был бы Петей, чтобы его можно было бранить и он бы обиделся. Нет, тут же ответил шуточкой, про то какие хреновские девки певучие, песни поют весёлые, что не заслушаться  было нельзя, а дороги обратно такие длинные, а ночи такие тёмные, да короткие, заметить, что они быстро заканчиваются, ну никак нельзя. Затем сладко потянувшись пропел:
Меня Маша провожала
И сказала, что люблю.
Три раза поцеловала
Растерзала грудь мою.
 Сердиться на него невозможно. Все стали смеяться, а особенно громче всех Миша. Алёна подумала, как наверно весело жить с таким человеком. Никого не обидит, не нагрубит, а наоборот развеселит и успокоит. Хотя конечно и полениться любит, но в меру. Вот Алексей полная ему противоположность. Спокойный, рассудительный, необычайно трудолюбивый. Он всё умеет делать. Главное, как говорит мамаша, он видит работу. Алёшу не прошел мимо отпавшей от забора доски. Тут же взял молоток, гвозди и прибил крепко-накрепко. Сто лет простоит не отвалится. Болтался черенок у лопаты, тотчас починил, топор так наточил, что им бриться можно. Настоящий хозяин. С Алёшей не пропадёшь. Удивительно, но он ни у кого не  спросил где находится инструмент. Всё нашел, разобрал, разложил по порядку в одном месте. Отцовский верстак подправил, что-то подбил, укрепил ножки, вычистил от опилок и стружки, подмел вокруг  и стал верстак как новенький. Зайти и посмотреть приятно. Вот и разберись девушка кто из братьев лучший, весёлый или деловой? 
Да трудно бывает иногда во время найти правильное решение важнейших жизненных задач встающих перед каждым человеком в те или иные мгновения  бытия. Нелегко холостому парню выбрать с кем из красивых, молодых, весёлых девчат связать навеки свою судьбу. Хороша невеста, а какой она окажется женой? Будет ли  делить с ним все горести  и радости или окажется неряхой, брюзгой, сварливой, ленивой. Девушке ещё тяжелей. Она не выбирает супруга, ей его либо подбирают родители, или предложение о замужестве делает ухажер. Видно не зря слово «суженый» происходит от слова «судьба», которая и посылает невесте жениха. Так и «невеста» означает неизвестная, неведомая – указывает на тот старинный русский обычай, когда девушку жених мог увидеть только во время венца. Ходит парень молодым, красивым, удалым, а мужем и отцом семейства каким окажется? Разные семьи, разное полученное воспитание, разная психика, разная физиология. Сумеют ли молодые уступая друг другу создать хорошую семью. Будет ли их  детям легко и радостно жить при родителях. Может став мужем, молодой супруг вдруг разочаруется в своей избраннице и в отместку будет придираться по каждому  пустяку, ругать, оскорблять, бить. Станет пьяницей, драчуном, кутилой. В жизненных неудачах, мы не хотим винить себя, за ранее неправильно принятое решение. Говорим, такова моя судьба. А что или кто такая – судьба? Одни говорят нет никакой судьбы, человек сам кузнец своего счастья. Какую жизнь захочет иметь, такую и скуёт. Другие доказывают, что есть судьба и предначерчена она человеку при рождении и как не старайся её не изменишь. Алёна вспомнила как  однажды деревенский пастух дед Кирилл сказывал, мол встречался с ней  судьбой –то. Женщина она – такая важная  из себя дама, рода старинного, знатного, явно не чита нашему  деревенскому, и строга слишком. Ну, понятно жизнь-судьбу нам определяет, тут не до песен  и бабьих баек, некогда ей бедняге. Каждый день как  свет,  садится  дама-судьба за свою работу, а ангелы уже приготовили ей по мешку новых народившихся мужских и женских душ и поставили их по разные от неё стороны. Запускает дама-судьба руку в мешок с душами девушек, вслепую достаёт первую попавшуюся, затем вторая её рука  опускается в другой мешок с душами парней, также вслепую достаётся подвернувшийся и соединяя их вместе, судьба отправляет их в совместное житие нисколько не заглядывая в даль с вопросом, а те ли нужные души она соединила. Окажется  уже их жизнь – счастьем или каторгой ей не интересно. Некогда  судьбе. Народу много, а она одна, вот и торопится,  тоже видно устаёт, а потому  наспех или с усталости созданные  ею семейные пары получаются несчастливыми. Соединяя парня с девушкой при хорошем настроении, судьба предварительно задерживает свой взгляд на их совместимости и желая им счастья подбирает тому и другому достойную пару. Соединённые две души не второпях, а с любовью и добротностью живут долго и счастливо, благодаря  судьбу за проделанную ею работу. Бывает, выпадет из руки судьбы душа парня – вот тебе девица и не досталось ничего – станешь старой девой.  Или зацепила судьба в мешке сразу трёх девиц, ну что парень будет у тебя три жены и судьба назначает каждой, сколько ей прожить с ним лет или дней. Разные случаются у судьбы варианты за большой рабочий день. Иногда разгневается дама-судьба на что-нибудь и оставляет парня либо холостяком, либо бобылём. Некоторые думают, что судьба это поощрение или наказание потомкам за грехи или добродетели допущенные при жизни их бабушками и дедушками.   Нет правильного ответа  на вопрос существует заранее прописанная судьба или нет. Нет равного старта для родившихся младенцев, в какой стране родиться, у каких родителей, богатых или бедных, здоровых или больных, счастливых или неудачников, любящих детей или нет, как говорится «родителей не выбирают», но и родители детей не выбирают. Какие достались. Но кем и как, вопрос. Опять говорим – судьба определила. Философы разъясняют: Создатель дал нам пять пальцев на каждой руке, как бы говоря нам: У тебя на любой жизненный случай есть пять пальцев – пять дорог - пять разных решений одной задачи. Думай сам какой из пяти путей самый верный и правильный, а ошибся или поторопился, не тот выбрал путь, не брани тогда судьбу, бога, других лиц  за лично тобой  неправильно принятое решение или совершённый дурной поступок.

Ранним воскресным утром все девчата собрались на поскотине. Из парней были только Петя и Алёша. Одной из первых примчалась Мария. Сразу прильнула к Пете. Заторопила всех, скорей пойдёмте в лес. Бежали туда со смехом, весело. Условились далеко друг от друга не отходить. А как пришли, то  рассыпались по лесу, только и слышно хруст под ногами от сухих веток. Маша конечно Петра от себя не отпускает. Учит белые грибы находить.  Алёна недалеко от них ходит, за Петю боится. А чего пугается сама себя не понимает. Мария  так  ласково и дружески  рассказывает Пете про грибы,  как их находить, как срывать, как  осматривать, словно малое дитя учит,  а находит спелую земляничную ягоду, то непременно его заставляет её съесть. Удивительно Алёне. Что с девкой сделалось? Куда пропала её обычная ехидность.  Ну как заботливая курица вокруг цыплят  вьётся. А слова-то какие говорит: «Петруня посмотри, Петенька  попробуй нашей вятской ягодки. Петруня, Петруня, гляди какой красивый гриб». А он, тоже «Марусенька, да у нас в лесах не меньше грибов и ягод много.  Марусенька, а теперь ты попробуй земляничку». Ну голубки и только. Вдвоём они быстро набрали полную корзину грибов, увидели, что у Алёны их мало, так Маша забеспокоилась: «Алёнушка, давай мы тебе поможем, Петрунечка теперь собираем только Алёне». 
- Конечно Марусенька.
- Ну и ну только. Имечко какое ей придумал – Марусенька.
Что делает с человеком  влюблённость. Весь мир кажется прекрасным. Кругом хорошие люди. Все обиды прощены. Силы хоть убавляй. Ни один человек в состоянии любви не совершит безобразного поступка. Мария и Петр не ходят, не передвигаются, они парят над землёй, летают, поют от счастья. В Алёне боролись два чувства к Маше и обида за нанесённые ранее оскорбления и ревность за Петю. Простить её наверно нужно, подумала она. Неожиданно пришла мысль: «А я ведь просила тятю оградить меня от неё. Он попросил бога и тот помог мне. Как же это я раньше не могла понять. Вот почему Машка изменилась. Господи, царство твоё небесное. Спасибо тебе». Тут же вспомнила, что и Сергей начал обходить её стороной и общаться только с Наташей Казаковой. Хорошо конечно, но немного обидно, что его вспышки любви к ней хватило на один короткий миг. Вот и пойми парней. А Никита много лет хранит ей верность. Он не такой как Серьга. «Господи спасибо тебе уберёг меня от соблазна», подумала она,   трижды перекрестилась и посмотрев в небо прочитала короткую молитву.
Вскоре в лес пришла ватага парней. Они грибов не собирают. В Слободке сбор грибов и ягод считался делом девичьим и женским. Мужики и парни до этого не опускались. Но когда одни девушки шли в лес, парни обязательно приходили туда, помогали им, говорили, что охраняют их от волков, но домой шли без корзин. Когда, все насобирали грибов с избытком,  ребята  натаскали несколько куч хвороста и разожгли костры. Девчата оказалось захватили с собой глиняные тарелки и принялись в них грибы варить. Из  сваренных грибов,  первую ложку скармливают парням. Пока обжигаясь парень ест гриб, девушка бьёт его ложкой по лбу и тут же хватает за уши и дерёт их. Парень вырывается, а та всё старается ещё раз его стукнуть ложкой и за уши драть. Радости и смеху для девчонок на целый день. А что делать парням – обычай такой, чтобы лес в этом году был плодородным, первый гриб, как и первая лесная ягода должна быть съедены только  представителем мужского пола. Терпи будущий мужичок съедая первый гриб, уворачивайся от рук хватающих за уши и радуйся своей беззаботной молодости. Что касается  дранья за уши, то тут никакого суеверия нет. Просто когда-то в старину придумали парням раскатывать уши и прижилось до сих пор. Шутя, любя делается, а уши огнём горят. В супружестве не подерёшь мужа за уши, в ответ и плёткой огреет, так хоть в девках душу отвести.
Около одного из костров уселись Маша с Петей , Алёша с Саней и Алёной, хотел к ним подсесть и Алёша Козаков, но Зина Козакова увела его с собой к другому костру. Занимаясь варкой, Маша стала рассказывать Пете про вятские рыжики, какие они вкусные и полезные.  Их  можно съедать и сырыми, для чего необходимо их посолить, нацепить на прутик и слегка поджарить.  Эти грибы необычайно малого  размера и на вятчине принято рыжики засаливать в бутылках.
- Да как же такой  гриб увидишь в траве? - спросил Петя.
- Просто эти грибы никогда не растут поодиночке, а всегда стаями, лентами.
- Так пойдёмте, поищем ваши рыжики, - попросил Алёша.
- Не получится,- ответила Маша,- рыжики грибы осенние, а сейчас лето, оставайтесь до сентября и тогда наберём воз этих грибов, будет что привезти к вам на Урал.  Насолим в бутылках и удивишь своих родителей   вятским подарком.
- Покос скоро завершается,  мы уедем и не попробуем ваших рыжиков, - сказал Петя.
- У нас дома сохранилось ещё несколько бутылок с рыжиками, - быстро сказала Маша, - так и быть угощу.
- А мы и не отказываемся, приглашай, хоть сегодня,-  быстро сказал Петя.
- Нет не сегодня, завтра, - ответила Маша, - надо же родителей предупредить, а то у нас без приглашения приходить в гости не принято. Завтра вечером все приходите.
- Договорились, - крикнул Петя и от радости захлопал в ладоши, а потом схватив Машу за талию повалил её на землю и стал обнимать. Алёна поражалась ими и опять сравнивая Петю с Никитой и в который раз задала себе вопрос: «А может ли он также шалить как Петя или нет?». Маша вырвавшись из Петиных объятий, вскочила с земли на ноги отбежала от костра, Петя бросился к ней. Та завизжала. Они бегали вокруг костра друг за другом, обнимались и не обращали ни на кого внимание.
Алёша пока готовились грибы  сидел тихо, чинно, не вступал в разговоры, только помешивая длинной палкой хворост в костре. Алёна смотрела на него и ей показалось, что он очень похож на Никиту. Они братья, а какие разные: Петя не минуты не посидит спокойно, зато Алексей либо что-то делает, или  находится в задумчивости. Казалось, Алешу совсем не интересовали девушки, он был как бы сам по себе. Однако, если к нему обращались, он отвечал неторопливо и обстоятельно. Если девушки приглашали его танцевать  никогда не отказывался, а по окончания танца сам девушку не приглашал. Алексей на вечерках больше сидел около Алёши Казакова, наблюдая как тот играет на гармошке. Похоже с Алюней Казаковым они подружились. Алёне хотелось развеселить Алёшу, но как это сделать она не знала. Петя, наконец,  догнав Машу, поднял её на руки и понёс к костру. Посадив Марию на колени он  крепко прижался к ней. Встретившись взглядом с Алёной Маша смутилась, стала освобождаться из Петиных объятий и начала говорить о рыжиках. Оказалось, что она может много рассказать о них, где растут, когда их лучше собирать, что и как из них готовить. Поделилась рецептами засаливания  рыжиков в бутылках. Машины родители  не кладут туда ничего кроме соли из-за чего  зимой такой гриб не только необычайно вкусен но и даёт свой неповторимый естественный аромат. Ещё они солят рыжики в деревянных бочках уже с приправами: со смородинными листьями,  чесноком,  укропом, даже тмином. Еда замечательная.  Питательная и вкусная. Было удивительно, что Петя, который обычно всех развлекает сидел тихо и скучно. Алёне показалось, что засолка грибов ему неинтересна. Чтобы не обижать Машу так занимательно рассказывающую кулинарные рецепты приготовления  грибов, она улучив момент спросила Петра, а как готовят грибы у них в Свердловске.
Петя  ответил, что они тоже засаливают грибы, но этим делом занимается мать с сестрами и он с их технологией не знаком.
- А мы любим ходить по грибы, ягоды, много их заготавливаем, - проронила Алёна. Земли наши не дают высоких урожаев. Приходится делиться с природой. Она выручает нас. Хотите мы споём вам с Саней песню про наш лес? - и не дождавшись ответа негромко запела, её тут же поддержали обе девушки.
Уродилось много ягод во бору.
Ой да, Заблудилась красна девица в тёмном бору.
Ой да,  заблудившись много ягод набрала.
Ой да, выходила на крутенький славный бережок,
Ой да, выстилала свой батистовый она платок.
Ой да, становила сладкой водки полуштоф,
Ой да, на закуску –сладких ягод туесок.
Ой да, выкликала перевозчика парня к себе:
Ой да, перевозчик, перевозчик – парень молодой,
Ой да перевези-ко на свою сторону меня домой,
Ой да, за перевоз-то, что тебе надо с меня возьми.
Ой да, не надо красно девица с тебя ничего:
Ой да, пойдёшь ли, красна девица замуж за меня?
Ой да, это воля, это воля, воля не моя!
Девушки пели нежно легко и весело, растягивая окончания гласных. Чувствовалось, что песня ими любима. Парням пение девушек также понравилось и они сказали об этом им много лестных слов. А около других костров также раздавались взрывы смеха и шум от беготни. Маша  первой взяла чашку с грибами. Понюхала их и сказала: Сварились, - тут же подцепив на деревянную ложку гриб подала его Пете. «Попробуй  друг любезный наших грибочков. Не допустим нарушения древней традиции: первый гриб найденный и сваренный в этом году всегда положено отведать   сначала мужчине».
- А я не мужчина, я юноша холостой и неженатый.
- Ну ты же мужицкого поля семени, ешь дорогой холостой неженатый. Не обижай бедных деревенских девушек. Нам же ещё не один раз придётся в лес ходить за ягодами, грибами. Необходимо запас на зиму сделать, а то опять красноармейцы нагрянут и всё зерно подчисто заберут. Мы же с голоду помрём. Пожалей нас.
- А я не отравлюсь?
Саня  вступила в разговор: Петя, смотри, я Алёшу угощаю и он  нисколечко не боится. Правда  Алексей Петрович?  Откушайте, пожалуйста, слободских даров леса.
Алёша взял гриб в рот и тут же получил от Сани удар ложкой по лбу.
- За что? – промычал он, потому что гриб был горячий и обжигал ему всё нёбо, а выплюнуть его он не решался.
- За то, что вам мужикам всё первым достаётся, вот и получайте награду, - радостно воскликнула Саня и отбежала в сторону, потом подкралась на цыпочках сзади и схватила Алексея за уши.
Алёша хоть и был спокойным медлительным человеком, но тут проявил невиданную резвость. Он быстро закинув назад руки сумел схватить и крепко прижать к своей спине Саню. Та заверещала неизвестно от чего от неожиданности или от боли и отпустила у Алёши уши.
- Так её, так её,- закричал Петя, - не будет за уши хвататься. Саня отбивалась от Алёши как могла.
Алёна смотрела на всех их  думала как бы она сейчас поступила, если бы с ними вместе был Никита, ударила бы его ложкой или нет?  Наверно он человек серьёзный, рассудительный и не стал  играть как ребёнок, рассуждала она. Жить с таким будет надёжно, но скучно. С ним не побегаешь, не пошалишь и ложкой его не стукнешь. Ей тоже хотелось вместо Марии накормить  грибами Петю, надрать ему уши, со смехом убегать от него, прятаться, снова нападать к его ушам и веселиться, веселиться. Но к Пете не подступишься. Машка противная завладела им так, что никто к нему и подойти не пытается. Она делала с Петей всё то, о чём так мечталось Алёне. Они бегали друг за другом вокруг деревьев, смеялись и главное, «Прости господи», - не только обнимались но и целовались на виду у всех. Что же это такое с девкой творится, - говорила себе Алёна. Никогда Мария не позволяла себе с парнями никаких вольностей, наоборот часто высмеивала. Создавалось впечатление, что она презирает их всех, а увидела Петю и растаяла. Называет Петю по-деревенски -  Петруня, Петрунечка. Летает  перед ним, ласкается, смеётся по поводу и без повода, прямо обоготворяет. Алёна не знала как и реагировать на Машкино поведение:  радоваться за неё, или пожалеть влюблённого в неё Петю. Подумала – пусть Маша познает любовь и бог даст ей счастье. Именно после приезда Пети и знакомства с ним,  Мария никому не съязвила, не обидела, только Петя и был для неё свет в окошке.  Пожелав добра Маше, Алёна решила спросить Алексея, а какой же Никита, стал бы он играть или нет?  Подумать то подумала, а сказать вслух не посмела. Робость и неуверенность в уместности спрашивать об этом  останавливали её. Когда возвращались из леса домой, получилось так, что они с Алёшей шли вдвоём, остальные были или впереди, или позади, вот тогда набралась духу и спросила: - «Алексей расскажи мне о Никите. Я его совсем не знаю. Какой он?»
Алексей ответил не сразу, а подумав  сказал, что семья у них большая, Никита первенец поэтому рано начал трудиться на стороне. Отец хотел чтоб он торговым делом занялся, помогал ему в лавке, а Никита это не любит. До службы в армии  он подряжался в артели был и плотником, и рубщиком мяса, и кожевником, а мечтал стать машинистом. Когда пришёл с войны, пошёл на железную дорогу, но его не приняли, - сын лавочника, не пролетарий. Тогда Никита  уехал в Пермь, сказался крестьянином, представил справки, что в гражданскую войну служил в Красной  Армии, его приняли стрелком охраны, а уж потом он стал кочегаром,  а сейчас учится на помощника машиниста.
- А мне Никита сказывал, что живёт в Екатеринбурге, или как это по новому, ваш город называется забыла?
 - Свердловск. Был такой большевицкий начальник по фамилии Свердлов, он умер, вот его  фамилией и нарекли наш город.
- А ты  про Пермь скажи.
- Так Никита в Перми жил недолго, с год наверно. Железная дорога называется Пермская, она и на наш город распространяется. Никита как стал кочегаром, попросился перевести его работать в Свердловск, его и перевели.
- А не дознаются, что он обманывал власти-то, - забеспокоилась Алёна.
- Нет, - ответил Алёша, - чтоб не дознались, он живёт отдельно от нас.
Больше Алёша ничего не рассказал, а Алёна не стала и спрашивать, но на сердце появилась забота и тревога о том, что как-то у Никиты всё сложно и запутано и не накажут ли его за обман. Слышала она, что новые власти очень строгие и чуть что не по ним, сразу расстреливают. Так и не получилось у Алёны узнать умеет веселиться Никита или нет.
Прошло всего две недели как приехали Алексей с Петром, а казалось, что они живут в семье Градобоевых с   давних пор. Всем они пришлись по душе: Алёша подружился с Алёшей Казаковым и научился  от него немного играть на гармошке, про Петю и говорить нечего, все девушки от него без ума, но, увы и ах, Мария их к нему не подпускает. Но всему приходит конец - покос закончили. Сено просушили, заскирдовали. Часть сена привезли, на сеновал сложили. Пришла пора отпускать парней домой и прощаться.  Елена Тимофеевна им  в дорогу   сварила молодой картошки, напекла пирогов, шанежек, каравай хлеба, заколола и сварила курицу, дала охапку зелёного лука,  положила четверть кваса, соль. Парни отказываются: «Много всего, не съедим», - а та и слышать не хочет. Переживает как бы голодом не остались. Посылает Алёну с Саней в лес: «Девки сбегайте ягод насобирайте, пусть хоть сладенького в поезде поедят». Пока собирались, а на пороге Мария. Тихая такая, скромная, глаза опускает: «Можно к Вам? Я немного еды собрала ребятам в дорогу».  Принесла две бутыли солёных рыжиков, большой кусок варёного мяса, десяток варёных яиц и лукошко земляники.
- Петруне обещала, - говорит и сразу ему на шею: « Петрунечка дорогой, да как  я без тебя жить буду? На кого ты меня оставляешь? Не забывай меня в городе», - и в слёзы.
Елена Тимофеевна увидев это, так и села на лавку: «Ни стыда, ни совести у девки нет. Бога бы побоялась. Ни жена, ни сватанная невеста, а причитает, прямо как мужу отправляемому на войну. Да что же делается с молодёжью. Никого нынче не стесняются, так стен бы постыдились что-ли.  Петя–то тоже хорош, целует её бесстыдницу, уговаривает. Срам, да и только».
  Строго произнесла: «Хватит слёзы лить. Не на бойню провожаем, а к отцу с матерью. Ну-ка  садитесь все на лавки и помолчите».
  Все послушно расселись. Выждав минуту Елена Тимофеевна встала, перекрестилась перед образами и поблагодарив ребят за работу, просила кланяться родителям и сама им низко поклонилась до земли, пожелав легкого пути. Расцеловав Петю и Алёшу проводила парней до ограды. Миша уже поджидал их сидя на телеге. Елена Тимофеевна радовалась, что впервые за последние годы так легко и быстро управились с покосом, высушили, заскирдовали сено и даже большую часть вывезли, не знала как ещё отблагодарить ребят, поэтому когда Алёша попросил её разрешить Алёне и Сане проводить их до поезда,  впервые дала своё согласие на столь дальнею дорогу.   Двенадцать километров до станции ехали весело с песнями, одна Маша сидела грустная прижавшись к Пете, а перед самой станцией  пропела две частушки:
На рябину плат накину
Как я буду доставать?
Уезжает Петя в город
Как я буду забывать?
Больше по лесу не хаживать
Грибы не собирать.
С Петей рядышком не сиживать
Весёлой не бывать.
Петя привлёк Марию к себе и стал что-то шептать ей на ушко. Остаток пути они сидели прижавшись друг к другу тихо переговариваясь.
Двадцать один год прожила на белом свете Алёна, а в город Юрья попала впервые в жизни, как и вообще в город как таковой. Всё её поразило: обилие домов, людей на улицах, повозки, телеги снуют туда и сюда, а лавок как много, страсть прямо, что же никто ничем не занимается?  В деревне днём пусто. Все в поле или на других работах, а тут ходят неторопливо, явно бездельники. Появившийся автомобиль напугал не только девушек, но и лошадь. Доехали до  вокзала, увидела Алёна паровоз, вздрогнула от страха и на перрон долго побоялась выйти. Она была поражена его грозным видом, высотой, чернотой не  только окраски, но и выпускаемым дымом, большими красными колёсами, про которые говорил дядя Петя, а когда тот с шумом  выпускал пар, у Алёны замирало сердце. Сразу пришла мысль, что очень Никита смелый, не боится управлять паровозом. Я даже подойти к нему близко  не решаюсь, а он хочет быть главным на нём – самим машинистом. Как же много надо знать и уметь, чтоб водить такую грозную машину, - думала Алёна. Неужели можно доверить молодому человеку как Никита водить такой не только паровоз, но и прицепленных к нему вагонов с людьми. Господи, а народу-то уйма куда-то едет и ничего не боятся. Зачем уезжают и что им надо на новом незнакомом далёком месте? Алёна задавала себе одни вопросы и не успевала им найти ответ, как появлялось перед взором новое ранее неизвестное. Посадив ребят в вагон, дождались отправления поезда, долго махали на прощание руками и отправились к себе домой. Всю дорогу  в Слободку сидели молча,  лишь изредка перебрасываясь словами, каждый по своему переваривал полученные впечатления.  Вернувшись Алёна велела Мише отвезти Машу в её деревню,  уже поздно и устали все. Маша благодарно прижалась к Алёне, но застеснявшись возникшего чувства сопричастности, быстро отпрянула и прыгнула в телегу. Когда зашли в горницу, Елена Тимофеевна порасспросила как проводили, всё ли ладно, а узнав, что Миша повёз Марию в Хрены заворчала.
- Коня не жалеете. Ничего с девкой бы не сделалось. Молодая лошадь, добежала бы до дома, бесстыдница этакая.
Когда Миша вернулся досталось и ему. Долго ещё ворчала Елена Тимофеевна, все молчали и она излив свой гнев, успокоилась. Как тихо стало в доме. Вроде немного пожили парни, а уехали и опустело всё, словно опять осиротели.

 
Никита и Петр Григорьевич сели в поезд, нашли свои места, с трудом отвоевали их от каких-то мешочников успевших занять и  основательно расположиться на них.  Успокоившись от ругани Пётр Григорьевич перекрестившись проговорил: « Ну, слава богу, посватались. Теперь паря думай кто будет у тебя  дружком ».
- А что о нём думать, папа?
- Дружко это не просто твой товарищ или друг. На свадьбе он самый главный. Во-первых, он должен знать все свадебные обычаи  и строго их выполнять, во-вторых, он должен вести всю свадьбу, веселить гостей, а для этого знать все песни, если вдруг будет скучно, вспомнить и уметь рассказать много баек, должен не дать возникнуть любой ссоре или, не дай бог, драке,  быть плясуном, уметь много выпить и не напиться, должен быть ловок, смышлён, а также и не дурён собою. Да, чуть не забыл, по старинным обычаям, именно дружко  приглашает всех гостей на свадьбу, то есть найти время объехать всех гостей и пригласить, да так толково, чтобы с радостью пришли. Вот, так-то сын, а ты глаголешь, что думать? Думать, да думать надо.
Никита почесал затылок. Ему ещё не приходилось бывать на свадьбах и он не представлял, как она проводится. Речь отца немного смутила его. Друга, способного отвечать  всем требованиям, которые перечислил его отец у него не было. Если пригласить кого-нибудь из депо машинистов или с курсов помощников машиниста, то станет известно, что он сын лавочника и могут быть большие неприятности. Оставшихся товарищей детства или просто хорошо знакомых людей одновременно весёлых и говорливых, плясунов и песенников как-то не просматривалось. Ладно, что-нибудь решу потом, есть ещё время поискать,- подумал он и стал вспоминать об Алёне. Его радовало, что она  оказалась именно такой, какой представлял её в своих мыслях и снах и радовался этому.  Значит это моя судьба, думал он, это мне награда за то, что на войне я не погубил ни одного человека, хоть врага, хоть  недруга. Благодарю тебе господи, - твердил он. Спасибо, что сохранил Алёну для меня, не отдал её другому, не нарушил красоты её девичьей.  Я её буду любить всю жизнь и  навечно верен. Он лежал, мысленно целовал Алёну и представлял себе какая  у них сложится хорошая, долгая и счастливая  семейная жизнь.
Пётр Григорьевич озадачив сына быстро  уснул, а Никита ворочался на  скамье и мечтал о том, чтобы два месяца пролетели как можно быстрей. Радость не давала ему уснуть. Он долго уговаривал отца с матерью сосватать Алёну. Его не поминали, советовали её забыть, твердили: « Прошло без малого двадцать лет и она, конечно, изменилась, но в какую сторону? – озадачивали его,- кто  сможет ответить?»
 - Ты три года не был дома, - говорил Никите отец,- Эти войны, твоя болезнь, ты столько видел горя. Успокойся.  Погуляй вволю, пощупай девок. Все они одинаковые. Что ты  присох к ребёнку. Не та она сейчас.
- Смотри, - вторила  отцу мать,- какая красавица живёт по соседству. Чем не невеста и стройна, и красна, и шить, и готовить может. Хозяйкой отменной станет, не девка, а клад, живи с ней да радуйся.
Но Никита настаивал на своём, что только на Слободской Алёне согласен жениться.  Наконец отец, уступив его мольбе,  решился съездить в Слободку и посмотреть на сегодняшнюю  Алёну и какой эта семья стала после революции, достойна ли она, чтобы породниться с ней?  Пётр Григорьевич немного знал Егора по торговым делам, с его женой  Еленой  рос по соседству,  но так получилось, что из-за мировой  и гражданской войн они не виделись уже лет десять и не представлял всё еще Градобоевы живут в Слободке или уехали куда-нибудь. В те времена  родители долго присматривались к невестам и женихам, достойны ли, а главное  из какой они семьи? Отбор шел строгий.  Просто так за одну красоту в жены не брали. Невестка должна быть   работящая, не злобливая, весёлая и конечно не уродина. Ладно ли живёт семья, в достатке или нет, трудолюбива ли, богобоязненна, как ведёт себя с соседями, мирно ли промеж себя. К женихам также относились не менее придирчиво. Парень, как муж должен суметь содержать семью, быть крепким, здоровым, в руках у него все должно спориться и не драчливым, особенно не приветствовалось любовь к спиртному. Требования к семья жениха были больше и строже.  Поэтому когда отец поехал  на первичные смотрины,  на сердце у Никиты  вдруг стало неспокойно. Внезапно пришла мысль,  а вдруг окажется  Алёна стала не такой какой он себе её представлял. Например, выросла некрасивой, потеряла прежнюю весёлость или превратилась  в разбитную крестьянку. По годам, она уже  могла быть замужем или помолвленной, давшей клятву другому парню дождаться из армии или по другому поводу. Никита допускал мысль и страшился её, что он сам может не понравится  как самой Алёне, так и её родителям и отцу вежливо откажут. Тогда его упорство будет мальчишеской глупостью и лишними семейными расходами. Пётр Григорьевич согласившись поехать почти не сомневался, что сватовство вряд ли состоится, его удивляло упорство сына и было любопытно посмотреть, что это  за пассия такая, что не даёт Никите покоя много лет.  По прибытии  в город Юрья, старший Пермяков долго не мог найти ямщика или любого человека кто бы отвёз его в деревню Семановы, где жил родственник его супруги. Наконец такой нашелся и вечеру Пётр Григорьевич уже гостевал у родственника.  К его счастью, тот знал Слободских Градобоевых, отозвался о них положительно,  и тот же день послал своего сынишку в Слободку с одной целью разузнать замужем Алёна или нет.  Парнишка оказался смышлёным и возвратившись подтвердил, что Алёна свободна. Петр Григорьевич вздохнул с облегчением и решился  посмотреть на Алёну, а при хорошем раскладе и провести сватовство. Встреча с подружкой детства началась с воспоминаний об совместных  играх и поступках, порассуждали о наступившей новой жизни, повздыхали по добрым старым временам и при этом выпили не одну чашку чая. Увидев Алёну, Пётр Григорьевич отметил, девка хороша собой, лицом приятна, стройна, не толста, но и не худа,  а посмотрев как та проворно справлялась с делами, не откладывая дело на потом, стал предлагать Елене Тимофеевне породниться. Ни отказа, ни согласия он не получил, просто договорились ещё раз встретиться и продолжить разговор. По прибытии в Екатеринбург, старший Пермяков заверил сына, что дело он сладил и одобрил его выбор.

С первого  дня, когда Никита вышел на работу после поездки в деревню, он стал спрашивать женатых работников о порядке проведения свадеб. Отвечали по разному, так  один женился без всякой  свадьбы, а те у кого она была, в общем исполнялись по одинаковому сценарию, хотя и разнились в незначительных деталях.
- Революция отменила все эти мещанские свадьбы,- строго говорил ему помощник машиниста Стригулин,- большевики дали возможность женщине быть свободной от буржуазных порабощений и позволили  самой выбирать мужчину для создания семьи, а не как в старое время насильно идти замуж за того кого найдут ей родители. Вот меня примут в партию большевиков, я добьюсь чтобы свадьбы вообще запретили.
- Но ты же женат. Как тогда ты стал им?
- Моя девушка член партии большевиков, предложила мне жить вместе. Я согласился,  вечером она принесла ко мне свои вещи и мы стали мужем и женой. Просто и правильно без всяких там церемоний и живём душа в душу.
Другой товарищ по учёбе рассказал, что на его свадьбе была весело.  На   неё он пригласил много молодёжи, так как родных у него и невесты очень мало. Пели, танцевали, дурачились, два дня. 
- Зови только молодых и приглашай весёлого  болоболку, - посоветовал он, - тогда не прогадаешь.
Поговорив ещё с несколькими людьми, Никита понял, что для проведения хорошей и запоминающейся  на всю жизнь  свадьбы необходим толковый дружко. Долго присматривался Никита к  приятелям, оценивая кто из них сможет справиться с обязанностью его дружка и никак не мог подобрать подходящего.   Когда из Слободки вернулись братья и стали рассказывать о своих впечатлениях, а Алексей проговорился, что Петя вскружил голову всем деревенским девчонкам своими анекдотами, плясками и  сам влюбился в одну из них, то неожиданно у Никиты пришла идея: «А что если дружком  будет Петя? Он весёлый, песенник, плясун – точно, поболтать любит. Иногда ради красного словца не пожалеет ни матери ни отца». И происхождение можно будет скрыть, если всё провести только в Слободке. Родители  одобрили его выбор. Теперь осталось уговорить Петю. А того и уговаривать не пришлось. Он согласился буквально с первого предложения произнесённого Никитой.  Узнав, что гостей приглашает именно дружко, обрадовался и не скрывал своей радости от возможности пораньше приехать в Слободку и увидеть Машу. С этого дня Никита с Петей стали готовиться к заветному дню, расспрашивали стариков о порядках и  обычаях, придумывали шутки и запасались подарками.  В одной книге прочитали, что  по старинным канонам накануне свадьбы необходимо вымыться  в бане, а также и после  первой брачной ночи, что выражает чистоту брачного ложа и чистоплотность всей совместной жизни молодожёнов. Стелют  молодым только одну простыню на ржаные снопы, насчитывающих нечётное число, но не менее семнадцати. Сон на снопах – будет прибыток в доме. Сидеть за свадебным столом жених и невеста должны на мехах – станут жить богато. Количество цветов, лошадей в свадебном кортеже, всяческих украшений, даже видов кушаний  и гостей также должно быть нечётным. Самые непригодные дни для проведения свадеб - среда и пятница. Чем больше узнавали, тем более удивлялись этой народной пьесе в которой слиты воедино  и религиозные обычаи и народные обряды и печальное с весёлым. С чем-то братья соглашались, а что-то отвергали или старались упростить. Если Никите хотелось строгости, то Пете весёлости и озорства. Алёша хотя непосредственного участия в подготовке не принимал, но всё ж прислушивался и больше поддерживал точку зрения Никиты.
Никите нетерпелось узнать понравилась братьям Алёна или нет. А они молчали и ничего о ней не говорили.  Рассказывали о покосе, о гуляньях на поскотине, о походе за грибами. Даже о Сане и Мише, а об Алёне как сговорились - ни слова. Никита разволновался  и решил – Алёна им не понравилась. Выбрав подходящую минуту, когда они были с Алексеем одни, робко  спросить о ней.
- Хорошая девка Алёна, - ответил брат,- работящая и умная. Быстрая, ловкая, песни красиво поёт и добрая. С ней не пропадёшь. Мне она понравилась.
- А Пете как ты считаешь, полюбилась или нет?
- Да когда ему на неё смотреть было?  Поманила пальцем местная деревенская красавица молодого пацана, он и попался как гусь во щи. От радости вцепился в неё двумя руками и кроме неё никого и не видел. Чуть свободная минута – его уж нет. Умчался к своей Марусечке.  Не переживай братан, невеста твоя стоящая и дай мне бог для себя такую найти как твоя Алёна.
У Никиты отлегло на сердце и на этом расспросы  об Алёне и закончились.

Вот и пролетели два месяца как один миг. Провели девичник, попели на нём грустных песен, сшили белое платье и подготовили приданое, наварили  чуть ли не бочку браги, закололи овцу и свинью, настряпали пирогов, наварили студня, можно сказать подготовились к свадьбе. Елена Тимофеевна когда занимались брагой изворчалась: «Неужели нельзя без хмельного прожить. Что за радость напиться? Посидели бы как люди, старики напутствие мудрое сказали,  посмотрели бы на молодёжь, которая и без выпивки хорошо умеет забавляться, полюбовалась бы  на невесту и жениха. Как будто без браги и веселиться нельзя?  Так нет, гостям   зелье подавай, не нальёшь, вся деревня начнёт оговаривать, обвинять в скупердяйстве, желать плохово молодожёнам. А не дай бог, напьются до такой степени, что  рассудок потеряют – подерутся, или, спаси господи, покалечат кого-нибудь в пьяном угаре. Опять будут осуждать – споила Егориха, гневно посмотрела в бочку, понюхала, сплюнула в сторону,- Тьфу погань». Сердитая пришла в горницу, увидела Алёна в свадебном платье в зеркале  себя рассматривает, в строго произнесла:
- Ты бы девка вместо того, чтобы бездельничать, да перед зеркалом без дела вертеться, на могилку отца сбегала, благословения у покойничка попросила.
- Мама, да я давно это сделала.
- Как это давно, я что-то не замечала ?
- Нет,  с тех пор как ты согласие на замужество с Никитой дала. Как-то вечером я увидела тятю в сарае. Всё рассказала ему и он меня благословил. Иногда он опять там появляется, мы разговариваем. Если же он что-то делает за верстаком, то  молчит, ну и я не мешаю, помолчу. Хоть повидались и то ладно.
- Да ты девка рехнулась?
- Нисколечко.
У Елены Тимофеевны перехватило дыхание. Что случилось с дочерью? Никак заполоумела? Бес что-ли в неё вселился? Надо немедленно сбегать в церковь и посоветоваться с отцом Елиазаром. Не дай бог кто узнает.  О господи, спаси  и надоумь, верни разум девке. Встала на колени перед иконой и прочитала все молитвы, которые только и знала. До самой ночи тревожные мысли не выходили у неё из головы. Придумала следить за Алёной. Куда Алёна, туда и она. Увидела,  забежала Алёна в сарай – сама туда чуть ли не бегом. Однажды потеряла дочь,  заглянула в сарай, видит сидит Алёна на чурбане и как-то пристально на верстак смотрит.
- Куда глядишь? Что видишь? – спрашивает тихо и по возможности ласково, чтоб не спугнуть.
- Смотрю как тятя работает.
- Алёна, дочка, да где же он, я вот не вижу.
- Смотри лучше. Видишь  балясину ремонтирует, не мешай ему работать.
- У меня в сумраке глаза ничего не различают, так ты подойди к отцу, обними и подведи ко мне. Куда балясина-то нужна, Алёша вроде все исправил.
Много раз за лето Алёна встречаясь  с отцом, разговаривала с ним, нисколько не боялась и даже не задумывалась о том, что он давно умер и не мог тут находиться. Отведя душу в разговорах с ним, жалуясь на девичьи обиды или делясь новостями, иногда мимоходом просто поглядев на него, она спокойно убегала по своим делам не придавая этим встречам особого значения, но и не рассказывая никому. Где-то глубоко внутри проскальзывала спасительная мысль, коль она общается с отцом, то и другие также встречаются с ним, но каждый в отдельности и помалкивают. В эти свидания она воспринимала его как живого. К просьбе матери  подвести к ней отца, она отнеслась спокойно. Встала и сделала первый шаг по направлению к нему, а он прекратив работу, повернулся к ней, всё ещё держа в руках балясину, но  взгляд его был грустным и печальным.  От этого ставшего вдруг неестественного тревожного вида  отца,  Алёну вдруг охватил страх. Она внезапно почувствовала дуновение ей в лицо, ледяного, прямо морозного воздуха, по телу пробежали мурашки, внутри всё похолодело. «Да он же покойник», - вспомнила она и страх усилился с большей силой. Не в силах совладать с собой она вытянула вперёд руки и остановилась не смея сделать следующего шага.
- Ну что ты встала, - услышала голос матери,- веди отца то, скорей ко мне.
Алёна, пересилив себя, подняла глаза на  отца, леденея от страха. Он стоял перед ней бледный и становился всё белей и белей, потом стал изменяться в лице.  Готовая умереть от охватившего её ужаса, наступившего холода, изменяющегося вида отца, она крепко зажмурила глаза и осторожно сделав несколько шагов вперёд, стала сводить  руки, как бы обнимая его. Но руки шли сквозь мороз и сошлись около чего-то круглого. Наверное я схватила балясину,- подумала Алёна и открыв без чувств глаза увидела, что двумя руками держит палку  метлы, которой отец обычно подметал двор. Перед ней никого не было, кроме верстака и крепко сжатой метлы. Не понимая, что происходит, она отбросила в сторону метлу, стремглав проскочила мимо матери из  сарая и убежала в дом. Бросилась на  кровать вниз головой и зарыдала громко, навзрыд, содрогаясь от бившего её озноба. Елена Тимофеевна забежав за ней в комнату и увидев в каком состоянии находится дочь,  скорее набрала в рот святой воды из бутылочки, оставшейся после пасхи и стоявшей около иконы и брызнула ею на Алёну. Та вздрогнула от неожиданности, со страхом оглянулась боясь увидеть ещё что-нибудь пугающее,  но различив в сумерках мать осеняющую её крестом и что-то шепчущую, Алёна понемногу стала успокаиваться.  Пролежав несколько минут с закрытыми глазами, Алёна села на кровать и всё подробно с самого начала рассказала матери.  Елена Тимофеевна как могла объясняла  Алёне, что ей всё померещилось, ничего не было и просила никогда и никому об этом не рассказывать, а в сарай заходить пореже. Всегда запомни, сказанного в Божием Писании: - « Не желайте никаких видений, ни снов – это очень опасно; желайте лишь одного откровения: «Господи, даруй ми зрети моя согрешения». До самого своего смертного часа Алёне ни разу не виделся отец, даже во снах. В трудные периоды своей жизни ей приходилось вспоминать о родителях, но видений  уже не наступало. Изредка она одна или со своими детьми приезжала погостить в Слободку к брату Михаилу, проживавшему со своей семьёй в родном доме, сидела в сарае, мылась в бане, работала в поле и на огороде, но вспоминая прошлое, прочь отгоняла мысли о всякой встрече с отцом.  Прибираясь на могилках отца и матери затем на кладбище, молча разговаривала с ними и постоянно повторяла однажды слышанные слова: «Вы ко мне не приходите, когда время придёт, я сама к Вам приду. Спите спокойно. Мир и покой Вам».
Через несколько дней после прошедших событий   ближе к вечеру нагрянул Петя. Восторга от его появления у Миши и Сани не было предела, бросившись к нему они повисли на нём. Сразу начали барахтаться, свалились  на землю, а вскочив на ноги стали около его приплясывать от переполнявшего их веселья. Елена Тимофеевна услышав шум и счастливые визги поспешила узнать в чём причина, а увидев Петю осветилась светлой улыбкой, вытерла руки о фартук, обняла и трёхкратно расцеловала его. Одна Алёна была спокойна, тепло поздоровалась  с Петей и отошла в сторону. Внезапно  у неё забилось сердце. В лицо хлынула кровь. Захотелось убежать и спрятаться.  Хотя ежедневно и готовились к проведению свадьбы, но Алёне  предстоящее событие казалось произойдёт где-то далеко-далеко во времени, но не сейчас. Она никак не могла себя представить в роли жены Никиты, чужой он ей. Была всего одна короткая встреча, его лицо уже стало забываться. Вот братья Никиты ей ближе и роднее. С каждым из них ей легко общаться, они простые, а  Никита совсем иной, серьёзнее, строже. Он городской житель, грамотный, такой умный, водит поезда, учится, а она всего лишь малограмотная деревенская девчонка. Никита служил в армии, воевал, объехал полстраны, а она видела всего один город,  да и то проездом. Что она знала в жизни кроме постоянного тяжелого труда, да игр на поскотине? О чём она сможет говорить с ним? Я же ему скоро разонравлюсь и он будет относиться ко мне как к дуре деревенской. Придя к такому выводу, ей расхотелось выходить замуж за Никиту. А как отказаться? Ох несчастная я, несчастная,- думала Алёна, - зря подруги завидуют мне. Прибытие Пети не обрадовало её, а лишь расстроило. Весь вечер и ночь тяжелые мысли не оставляли в покое её мозг. Внешне она смирилась с тем, что скоро будет обвенчанной женой, а внутренне всё протестовало и пугало своей неизвестностью.  За ужином Петя объяснил – прибыл уточнить порядок  и  день проведения свадьбы, а также количество гостей с той и другой стороны. Обсудив с Еленой Тимофеевной и Алёной все вопросы, Петю как ветром сдуло из дома, умчался на вечерку, но не обнаружив там Марии, убежал в Хрены.  Вернулся Петя на следующий день в полдень, долго извинялся перед Еленой Тимофеевной, что не ночевал дома, отказался поесть, лишь выпил большую кружку молока и закусил куском хлеба. Затем разузнав кто и где из родных и знакомых живёт, как зовут величают, переоделся в нарядный костюм и вместе с Мишей, которого также одели в чистое, запрягли коня, прикрепили к дуге ленты и поехали приглашать на свадьбу. Самый первый гость конечно был староста деревни – Чигарских Павел Фомич. Остановили телегу  около его дома.  Петя  громко постучал в ворота и услышав: «Пожар что-ли, так барабанишь? Входи коль пришёл». Придав степенный вид, шагнул внутрь двора, следом за ним зашёл и Миша. Им навстречу вышел кряжистый мужчина в испачканных навозом портах, грязной рубахе с вилами в руках. Видно было, что он трудился в коровнике или конюшне и появление нарядных Петра  и Миши  в середине дня, когда все заняты сельхоз работами было непонятно. Однако Петя не обращая внимания на неласковое приветствие и хмурый недовольный вид, не растерялся, а низко поклонившись произнёс рифмованный наговор, которым его научила мать перед поездкой в Слободку.
- Бью челом батька Павел Фомич,
- Бью челом мамке Наталье Васильевне,
- С новобрачным молодцом Никитой Петровичем Пермяковым,
- С новобрачной молодицей Алёной Егоровной Градобоевой,
- Желаем вместе с Вами сентября месяца числа двадцать пятого хлеба кушати,
- Низко кланяемся и почтём за великую честь Вас видеть.
Из дома вышла жена старосты, с удивлением взглянув на нарядных ребят,  остановилась на пороге. Павел Фомич обратился к ней: «Вот мать приглашают нас с тобой на свадьбу Егорихиной дочери. Отблагодари жениховых дружков за оказанное нам уважение». К такому повороту событий, как отблагодарение Петя не был подготовлен. Он с тревогой подумал, а вдруг потребуется что-нибудь и ему дарить, а подарков с собой никаких нет и никто об этом не предупреждал. Лучше не дожидаясь откланяться, но как  при этом  не обидеть их и скорей уехать с Мишей к следующим приглашаемым на свадьбу людям. Пока Петя размышлял, Наталья Васильевна уже  вынесла поднос на котором стояли два стакана, бутыль с  тёмной жидкостью и каравай хлеба. Павел Фомич сполоснул испачканные руки в бочке с водой, обтёр их о грязные  порты и взяв бутыль наполнил в оба стакана. Наталья Васильевна поклонилась ребятам и протянув им поднос просила отведать домашнего пива за здоровье дружков и новобрачных. Петя запротестовал: - «Спасибо большое уважаемая Наталья Васильевна, но я не пью хмельного».
- Болен что-ли? - спросил Павел Фомич
- Да нет, здоров я. Пока пить пиво не доводилось.
- Зачем тогда  дружком то согласился быть? Дружка должен со всеми гостями выпить не только пива, но браги и самогонки, да и водочки, если будет, и не один, а много раз. Так, что парень уважь нас, отказываться нельзя, начинай привыкать к стопочке, иначе и приглашать не стоило.
Петя неуверенно взял стакан, вспомнил как пьют взрослые мужики, глубоко вздохнул, затем полностью выпустил набранный в лёгкие воздух и одним залпом выпил. Отломил маленький кусочек хлеба от каравая и отправил его в рот.
- А ты чего стоишь не пьёшь, робеешь никак?- обратился  староста   к Мише.
Миша отшагнул назад и затараторил: «Мне мамаша запретила пить. Я не могу её ослушаться. Извиняй дядя Павел не стану я».
- Вот и правильно, молодец. Мал ты ещё хмельным баловаться, всё впереди у тебя, успеешь, и на твой век зелья хватит. Сам за тебя выпью, - поднял стакан и одним глотком отправил его себе внутрь.
 Петя скорей  стал прощаться и быстро покинул двор. Когда они объехали всех и возвратились домой, то Петя был  уже настолько пьян, что  качаясь едва дошел до лавки и упав на неё, уснул как убитый. Елена Тимофеевна  сняла с него ботинки, укрыла шубой,  жалела его не снятый хороший костюм и причитала по  Пете, что споят молодого весёлого парня во время свадьбы и как бы привыкнув к вину, не стал бы он горьким пьяницей.
Проснулся Петя только к вечеру следующего дня. Осмотрелся, он один в доме  «Где же все люди, сколько сейчас время и как долго я спал?»- задавал он себе вопросы. Вышел во двор, тоже никого нет. «Да что за чертовщина такая? Куда все подевались? Голова раскалывается. Ну зачем необходимо столько пить? » Вернулся обратно в дом. Переоделся. «Ну и дурак я, помял костюм, теперь нужно гладить». Сел на лавку. «Что же такое нужно принять чтобы голова не болела?  Хоть бы пришёл кто». Скрипнула дверь. Тихо вошла Елена Тимофеевна, посмотрела на Петю.
- Как чувствуешь себя паренёк?  Выспался или нет? Смотрю невесело глядишь, никак головушка воюет?
- Не говорите любезная Елена Тимофеевна, поиздевались Ваши гости над бедным юношей, напоили так, что совсем сил нет. Голова как чугунная, того и гляди расколется на части. Есть у Вас хоть что-то для снятия боли?
- Давно уже приготовлено. Вот выпей, - подала ковш с огуречным рассолом. Петя  полностью опустошил его.
- Ну, спасибо большое, - начал оправдываться,- Понимаете мы к выпивке не приучены. Отец не пьёт, братья также не выпивают. У нас и с материнской стороны выпивох нет. Как же я буду свадьбу играть? Сказывают, что дружко  должен поддерживать каждый тост. Я же не смогу столько выпить,  брату и Алёне  праздник испорчу, опозорюсь перед гостями. Надо придумать какую-нибудь хитрость, чтоб пить и не напиваться. Может вы подскажите?
-  Да что тут придумывать, квас и брага почти  одного цвета. Я  вместо зелья  перед тобой кувшин с квасом поставлю. Из него себе наливай, а другим не давай.  А вообще почаще делай вид, что пьёшь, когда гости развеселятся, кто за тобой следить будет? 
С поля вернулись Алёна, Саня и Миша. Девушки вошли в дом, а Миша остался во дворе распрягать коня, задавать ему корм. Саня  увидев, что Петя сидит с печальным видом, держась за голову, расхохоталась и обняв его дразнясь запричитала: «Милый Петенька, никак  ты не выспался,  мне тебя жалко, всего-то сутки проспал. На селе сказывают: Дружко у вас крепок, ведро браги выпил и не поморщился. Только когда с дедкой нашим говорил, то вместо Василий Пахомович назвал его Пахомом Егоровичем, обниматься начал, а бабушку всё целовал и называл молодушкой. Старики  поначалу вроде обиделись, а потом увидев, что ты пьяненький до чёртиков и не смеёшься над ними, простили тебя, ну что с нетрезвого возьмёшь. Ты же их на свадьбу когда приглашал зачем-то песни петь  стал и просил бабушку тебе подпевать. Петюня, зачем ты заставлял её с тобой плясать? Бабушка у нас плохо слышит и ничего из твоих слов не поняла, а потом прибежала к мамаше и всё переспрашивала, что ты говорил». Услышав такие слова Петя покрылся потом, - «неужели это правда? Позор какой, нужно находить выход из неловкого положения». Встал на ноги, потянулся и небрежно махнув рукой произнёс: «ну и фантазёрка ты вместе со своим  дедкой, сам же он предложил мне жениться на своей бабке, а теперь что передумал, придётся подчиняться. Сейчас ещё рассольчику выпью и пойду к ней свататься». Ну что с Пети спросишь, конечно все рассмеялись.  После ужина Петя со всеми распрощался, сказал, что уезжает домой и вернётся только в назначенный день, а сам убежал к Марии.
Накануне свадьбы, к Алёне пришли её закадычные подружки: Наташа и Зина Казаковы. По древнему обычаю, невеста накануне  свадьбы вместе с подружками должна помыться в нарочно для этого случая истопленной бане. Строгий ритуал желанный и долгожданный каждой девушкой на выданье, исполнялся всеми без исключения Слободскими невестами. Вся процедура  выполнялась в строгой последовательности. Сначала один из родственников невесты по мужской линии топит баню, а как разогреет её до нужной кондиции, то извещает об этом подружек, находящихся тут же неподалёку. Подружки приходят к невесте, ждущей их дома, низко кланяются сначала ей, потом поворачиваются к её матери и отцу и с поклоном спрашивают благословения для разрешения распустить невесте косу и вымыть её для желанного жениха. Родители благословляют  дочь словами: «Бог благословит». Подружки усаживают невесту посредине комнаты на табурет, расплетают ей косу, расчёсывают волосы, поднимают под руки и с песнями   отправляются  в баню. В самой помывке обязательных процедур нет. Из бани возвращаются также с песнями, но встречает девушек только мать, которая подносит каждой из них либо горячего молока, либо кваса, иногда и брагу. Затем следует только одним представителям женского пола вместе поужинать, по окончании которого   невеста благодарит подружек за баню, низко всем кланяется и одаривает подарками. Вслед за этим, девушки садят невесту на лавку и в последний раз заплетают ей косу с ленточками. На ночь невеста ложится спать за стол на лавку противоположную дверям к которым на этот раз приставляется скамейка. Отец или родственник мужчина со стороны невесты в дверной косяк дома вкалывал крест, а на крест две крупные иголки. Это был оберег невесты от дурного глаза и нечистой силы перед замужеством.
Для благословения Алёны, в качестве отца Елена Тимофеевна пригласила Василия Пахомовича.  Дед заволновался, первая внучка выходила замуж. Надо не подкачать,  надел чистые штаны, нарядную рубаху, а сапоги так намазал салом, что они сверкали как солнце. Елена Тимофеевна глядя на него также  принарядилась. Вроде и посторонних любопытных нет, Наталья с Зинаидой не в счёт, а момент всё ж торжественный, нужно чтоб он Алёне запомнился, был по-людски и служил примером её незамужним подружкам. Сама Алёна в силу своей скромности, не очень желала всех этих церемоний, но отвергнуть их была не в состоянии и просто выполняла всё, что ей велели. Она сидела в красном  углу под иконами и ждала. Последние дни подготовки к свадьбе были до предела насыщенны разными делами, сплошная готовка закусок, всякой еды, сбор посуды со всей деревни, уборка дома, двора и массой других забот, в том числе, связанных с укладыванием приданного, сплошная беготня,  отводили её мысли от предстоящего события. Её не освобождали от этой суетной и важной работы, а наоборот, как и всех подгоняли и торопили. Сегодня к концу дня, когда наконец она стала свободной и настала пора входить в игру не ей утверждённой свадебной церемонии,   испугалась всего того, что ей предстоит испытать.
- Почему в жизни так получается, - думала Алёна,- желаешь одно, а получаешь совсем другое.  Каждая девушка мечтает выйти замуж за того, кто ей люб, а судьба даёт иное. Как бы я радовалась, если бы шла за Серьгу, а должна быть с Никитой. Что ж ты господи делаешь, почему решаешь по своему?  Вдруг испугалась. «Что ж это я господа гневлю?  Благодарить надо, что умного посылает и любящего меня». С тревогой в душе  перекрестилась. Обречённо опустила руки и безучастно смотрела на бестолковость в поведении дедки и матери, которые, то вставали на середину горницы, то садились на лавку.
- Им то что волноваться, -подумала Алёна, - всё подготовлено, решено, изменить уже ничего нельзя. Наверно свадьба будет не хуже, чем у других. Увезут меня далеко- далеко, как мне будет там житься? Очень хотелось бы счастливо. Вот мамаше точно будет тяжелее, Саней так не покомандуешь как мной. Ничего девка не боится, ни ругани, ни веника, которым мамаша может и побить. Молодец Александра,  живёт как  хочет. Вот она точно сама себе жениха найдёт, а не мамаша. И в кого  я такая уродилась? Что-то долго Миша в бане печку топит. Скоро ночь настанет, поздно мыться будет. Только подумала как распахнулась дверь и вошли Наталья с Зинаидой. Лица их светились неподдельной радостью. Глядя на них Алёне неожиданно стало смешно. Она наблюдала за всем происходящим, выполняла всё, что требовалось с серьёзным выражением на лице, а сама с трудом сдерживалась чтобы не рассмеяться. Когда девчата после прошедшего и произнесённого вошли в баню, она наконец стала хохотать, не могла остановиться.  Неожиданно её смех перешел в истерический. Девушки поначалу тоже рассмеялись не зная почему, но когда почувствовали в её смехе неестественность, испугались и стали плескать на неё холодную воду. Студёная вода привела Алёну, в чувство, она присела на лавку и произнесла: «Извините меня подружки мои разлюбезные. Бес наверно в меня вселился. Плакать хочется, а я смеюсь. Не хочу, а смеюсь. Вы бы знали, как боязно мне замуж идти. Видела я Никиту всего один раз. Ну что за одну встречу узнаешь? Говорил любит давно, а я – то его совсем не знаю. Завтра в церкви должна слово дать любить и быть верной до самой смерти. Как силы в себе найти пообещать это совсем малознакомому человеку. Подруженьки дорогие знали бы вы как мне  страшно  лечь в постель с мужиком. Как выдержать всё это? Господи спаси и благослови меня грешную». После такого монолога Алёна расплакалась. Девушки стали её успокаивать. Много они переговорили за этот вечер в бане и о своей девичьей доле и о замужестве и только когда баня стала заметно остывать, спохватились и начали быстро мыться. А за дверями бани разворачивались совсем другие события. Сергей не увидев Наташи на вечёрке и узнав, что она пошла в баню к Алёне захотел девчонок напугать. Пробравшись огородами  к Градобоевской бане, он притаился в борозде и начал наблюдать нет ли кого поблизости. Никого не заметив, он стал перебирать в уме варианты испуга девушек, но неожиданно на него наплыла обида на Алёну, за то что она не согласилась убежать и тайно обвенчаться с ним, а отвергла его, изменила его планы только испугать. Он решил опозорить Алёну, но как это сделать, чтоб ему не помешали подружки придумать не мог.
- А что если я залезу на крышу и буду в трубу кричать и требовать выйти наружу одну Алёну, - пришла ему идея. Недолго размышляя об этом он забрался на крышу  бани и как смог изменил голос и заговорил в трубу: «Алёна,  слушай, я святой ангел, я прислан к тебе. Выйди из бани, я благословлю тебя. Только одна выходи и тогда получишь счастье». Он сначала говорил тихо, но почувствовав, что его не слышат, стал кричать с каждым разом всё громче.
Елена Тимофеевна неожиданно заволновалась, почему девушки так долго моются и не случилась ли чего, решила послать их проведать Саню. Та стрелой метнулась в огород и услышала сначала мужской голос, затем увидела кого-то на крыше бани, испугалась и примчавшись домой прокричала матери и деду, что на крыше бани сидит чёрт с рогами. Дед всё понял. Он проворно выскочил до двор, схватил подвернувшиеся вожжи и как мог быстро помчался к бане. Сергей же ничего не видел и продолжал кричать в трубу. Неожиданно он почувствовал сильный удар вожжами по спине и возглас деда: -«Ну-ка слезай охальник ты этакий. Ишь что надумал стервец. Чей ты такой сказывай?» Дед продолжал стегать его не разбирая куда попадал. Сергей быстро спрыгнул крыши, одним прыжком перемахнул через забор и скрылся в темноте. Дед не стал его преследовать, да и не смог бы. Он в темноте и не узнал кого так бил. Девушки за разговорами и не слышали Сергея, а только когда дед закричал встрепенулись, начали быстро набрасывать на себя одежду. Выскочив из бани, они увидели встревоженного деда, который рассказал им о каком то избитом им толи  парне толи чёрте, испугались,   быстро побежали в дом, забыв про положенные петь  песни.  За ужином обсуждали только одну тему: кто бы это мог быть и чего он хотел. Алёна ни на секунду не сомневалась, что это был Серьга, но вслух об этом не говорила, боясь обидеть Наташу. Сошлись на том, что кто-то из ребят  захотел понаблюдать за моющимися девушками, ибо такое бывало не раз и не два. Горазды они подсматривать за голыми девчатами, увидеть их в натуральном виде. Что с них возьмёшь, такие они молодые неженатые парни. В конечном итоге не нашли ничего тревожного и на этом остановились. Алёна подарила каждой подружке по ночной рубашке, после чего девчата в сопровождении Миши, пришедшего с вечерки побежали по домам.
Обычно Алёна когда ложилась спать засыпала едва коснувшись головой подушки, но сейчас после банного события и предстоящего завтра венчания, не могла уснуть. Она с тревогой смотрела время от времени на дверь, не входит ли кто и вздрагивала от любого раздавшегося звука. В страхе она шептала  какие знала и помнила молитвы, крестилась и время от времени соскакивала с лавки и бегала проверять крепко ли закрыта дверь на крючок. Убедившись, что дверь заперта, снова ложилась на лавку, закрывалась с головой и задыхаясь боялась открыть лицо. Всё же вскоре она  увидела, что дверь тихо отворилась и в горницу вошёл мужик. Он направился прямо к ней. Алёна вспомнила, что она его уже видела давно  в том лесу, где он грозился прислать ей сватов. Мужик  не был страшным, но ей всё-таки было боязно. Она попыталась бежать от него, но ноги не двигались. Тогда Алёна закричала: «Уйди, я сосватана. Завтра у меня свадьба.»
- Это у меня с тобой завтра свадьба. Я первым тебя сосватал.
- Нет, меня посватал Никита машинист.
- Хватит болтать,- прошептал мужик и крепко прижал к себе Алёну. У неё перехватило дыхание. Она стала отбиваться и проснулась. Оказывается  у неё на груди лежала кошка, которая недовольная Алёниными взмахами рук, встала на лапы, потянулась и спрыгнула на пол.
 - Что же это за мужик, всё меня преследует? Сколько раз он может мне сниться? Не знаю его и знать не хочу. Алёна ещё долго ругала мужика, крестилась и отвернувшись от двери к стене опять уснула. Вскоре ей приснился другой сон. В лесу она и на костре варит грибы, а рядом сидит Никита.
- Алёна, угости меня грибочком,- просит он.
- А ты поцелуй меня, я и угощу.
Никита потянулся к ней, Алёна вскочила на ноги и отбежала, Никита бросился вдогонку. Они бегали вокруг костра, смеялись, он догонял её, жарко целовал, она вырывалась и со смехом отбегала в сторону. После догонялок,  взяла из плошки гриб и подала его Никите. И вместо того, чтобы проглотить гриб, он ей говорит: «Просыпайся дочка, пора» Алёна растерялась, а он взял её за руки и начал тихонько трясти. В этот момент Алёна открыла глаза. Её будила мать, но Алёне всё ещё было весело. Выходит  Никита способен бегать, веселиться, играть и ей с ним будет легко жить. Сразу пропали все страхи,  она с лёгкостью вскочила на ноги,  побежала умываться, одеваться, ожидать желанного жениха. Вскоре пришли несколько слободских  девушек и с ними Мария. Не очень хотелось Алёне её видеть, но делать нечего, не выгонять же, да и к тому времени Маша очень изменилась в лучшую сторону. Прежде чем одеть Алёне подвенечное платье по народному обычаю её опоясали по голому телу лыком, под пазуху правой руки положили немного льна, а под левую – кусочек шерсти. На грудь положили два пряника. Затем девушки взялись за руки, организовали вокруг Алёны хоровод и запели речитатив:
Как Алёну возьмут замуж, 
станет жизнь ей хороша,
будет сытой и светла.
Платья ей носить льняные,
А тулупы – шерстяные.
 Кормить её муж будет только пряничками
В доме хлеб не переводился, горя не будет совсем.
От всех ведьм и колдунов, Алёну лыко защитит.
Веруем в твоё счастье. С Богом!
Затем, убрав всё положенное, девушки стали помогать Алёне одеваться в свадебный наряд.

У Никиты последние дни также не обошлось без забот. Кто-то ночью  поджег лавку его отца и спасти не удалось ничего. Пётр Григорьевич от горя буквально на глазах постарел, осунулся лицом и занемог. Стали подумывать, а не повременить ли со свадьбой. После пожара семья осталась буквально без копейки. Проведение свадьбы дело не только хлопотное, а  весьма затратное. Дерут с бедного жениха на всякие выкупы пока тот доберётся до невесты массу денег, а их в раз и не стало. Ещё беспокоило Никиту, что ему своевременно не успели купить костюм. Однако на семейном совете решили – свадьбу проводить. Алёне ничего не говорить, а костюм взять на прокат у кого-нибудь из знакомых. Никите жениться в чужом костюме не хотелось, но как иначе поступить, имеющаяся у него одежда для торжества не подходила. В повседневной жизни он носил свою бывшую армейскую форму в которой пришел с войны и лишь на работу ходил в фирменной железнодорожной. Другой гражданской одежды, пригодной для свадебного наряда у него не было. Купить костюм было дорого и он прикидывал, у кого из знакомых можно занять необходимую сумму  для его приобретения, но все люди вокруг были стеснённые в средствах. Одежда братьев ему не подходила, он был выше их ростом, шире в плечах и плотнее. Пришлось за небольшую сумму одолжить вполне приличный черный костюм с белой рубашкой и галстуком. Так с чужим нарядом и поехали на свадьбу.
В Юрье наняли коляску, слово дали залог, что не сломают. В день свадьбы с утра светило солнце, но пока украшали коляску  цветами, лентами, небо затянули тучи и вскоре стал накрапывать дождь.
- Это к добру. Всегда когда идёт дождь в день венчания, жизнь будет счастливой,- заговорила Никитина мать,- успокаивая Никиту.
Перекрестясь, тронулись в путь. Перед Слободкой возле поскотины остановились. В коляске остались Никита с родителями и за кучера сынишка семановского родственника. Петя сел на коня, который до этого был привязан к коляске и поехал с Алёшей и семановским родственником к Алёне.  У дома  Градобоевых собралось, наверное, всё село. Увидев гонцов, мужики дорогу перекрыли: «Куда и зачем путь держите?»
- Да в гости к Градобоевым едем по важному делу.
- За проезд и важность золотом платить нужно.
Петя достал из кармана немного монет и протянул их ближнему стоящему к нему мужчине.
- Проезд к Егорихе дороже стоит, - закричал он, - не скупись купец дорогой. Петя протянул ему ещё несколько монет. Мужики посторонились, пропустили коня. Подъехав к дому, Петя не слезая с коня постучал в окно плёткой: «Мать родная, гостей звали?»
- Звали , - ответили сразу несколько голосов.
- Мать родная! У нас сокол молодой, со своими гостями и родителями дозволили мне его дружку спросить: во время или не во время мы приехали?
- Во время.
- Будет ли у Вас коням сена до ушей, овса до копыт?
- Найдётся и сена и овса вдоволь. Не беспокойтесь.
- Нет ли во дворе свиньи горластой, собаки кусачей, гуся зубаста, петуха клеваста?
- Есть. Всё есть.
- Собак на цепь привяжите, свиней,  гусей и петухов в сарай заприте. Как нам прикажите или сами исполните?
- Сами сделаем.
- Кто нашему соколу ясному будет ворота отворять? Родители невесты, братья или сёстры, может гости званные и желанные или мне дружку прикажите?
- Брат отворит.
Пока Петя допрашивал, коляска с Никитой подъехала близко к дому. Увидев коляску, девушки с визгом, окружили её и затребовали с Никиты выкуп за проезд к воротам. Он встал на ноги и взяв из мешочка горсть с мелкими монетами, высыпал их на блюдечко и  подал девушкам.
- Мало, мало, - закричали они хором, - твоих денег только на один шаг хватит. В нашей деревне за невест золотом платят. Никита зачерпнул ещё одну горсть и кинул её в толпу. Тут же детвора бросилась собирать с земли деньги.  Коляска продвинулась вперёд на несколько метров. В это время, Миша, одетый в чистую рубаху, неспешно отворил ворота. Петя перекрестил плёткой створ ворот и протянул Мише бутылку водки с куском хлеба. Дома обговаривая каждое слово и что кому давать на выкуп, они  думали, что ворота откроет дед Василий Пахомович, а не подросток Миша и водка для деда была бы правильным выкупом. Мише можно было дать немного денег, но Петя так вызубрил весь порядок, что автоматически перестроиться уже не смог, да к тому же за пазухой у него была только водка и хлеб. Первым в горницу вошел Петя, перекрестился, низко поклонился всем находящимся, увидел Алёну сидящую на лавке покрытой войлоком. Подумал: «На шубе должна сидеть». Вошедший следом за ним Алёша достал из сундучка, который нёс в руках и подал Петру поднос, мужскую рубашку, передник и свечу. Петя начал говорить:
- Руки с подносом, ноги с подходом, язык с приговором. Идут от нашего молодого ясного сокола дорогие гостинцы. Примете или не примете?
 - Примем, - ответила Елена Тимофеевна.
Петя подал рубашку деду, а яркий красочный передник Елене Тимофеевне.
- Эх, первая оплошность,- пронеслось у него в голове. Рубашка предназначалась для Миши, а никак не для деда. Да, ладно, потом обменяются. Стал продолжать: «Идут к горлице невесте красавице от нашего ясного сокола дорогие гостинцы. Как прикажите - на стол положить или мне поднести?»
- Ты дружко сам поднеси.
- Со светом или без света?
- Со светом обыкновенно.
Петя подошел к образам, зажег от горящих перед ними свечей свою свечу, поставил поднос  на стол, а на него горящую свечу. Повернулся к Алёне и окружавшим её девушкам, произнёс:
- Девицы-певицы, подвиньтесь, отстранитесь от невесты-молодицы, чтобы мне на её праву ножку не наступить, чулок не замарать, башмачок не разорвать, белу грудь не толкнуть, бесчестия не хватить.
Алёна встала на ноги, девушки чуть-чуть отодвинулись от неё. Петя продолжил свою речь: «Молодица-яснолица, стройная горлица! Прими от нашего ясного сокола дорогие подарочки, добрые гостинцы».
Вместо Алёны ответила Наташа: «Без благословения родной матушки не примет наша горлица от Вас никакие подарки, которые разлучат её с родительским домом».
Петя поворачивается к Елене Тимофеевне: «Мать родная, не обидь нашего молодца ясного сокола, не дай разорваться его сердцу, позволь дочери твоей единокровной Алёне Егоровне  принять  от него подарок дорогой».
- Дочь моя, мною выношенная, мною рождённая, мною воспитанная, труду обученная и для  другого  предназначенная,  позволяю тебя моя кровинушка от жениха Богом данным подарок получить.
Петя подаёт Алёне  каравай хлеба, положенный на тарелку. Алёна отламывает небольшой кусок каравая и протягивает его матере, которая съедает его и говорит дочери: «Жениховый хлеб вкусный, душистый и сладкий. С таким хлебом у тебя дочь моя   будет достаточно пищи для прокормления семьи».
Алёна поцеловала каравай, положила его на стол. Зина протянула ей полотенце. Алёна положила полотенце на ладони, а поверх его Зина поставила круглую булку хлеба.  Алёна поцеловала свой хлеб и обратилась к Пете: «Примите дружко  и мой гостинец для моего суженого. Пусть и он попробует хлебушка, который я сама испекла». Петя нежно взял в руки Алёнин хлеб, погасил свою свечу и вышел из горницы. Во дворе в окружении молодёжи что-то шумящей Никите стоит коляска. Петя с трудом пробился к ней и подал хлеб Никите не говоря ни слова. Никита с внутренним трепетом, откусывает кусок, разжёвывает его и, светясь от радости громко закричал: «Хлеб у невесты чёрствый. Отец мой, мать моя, дружки попробуйте невестин хлеб,  не ошибся ли я?» Каждый из них по очереди не торопясь, отламывает немного от булки. Все жуют. Неизвестно как смог рядом с коляской, вплотную окружённой народом, оказаться с трудом ходящий Никишка. Он протягивает к Никите свои руки и что-то непонятно как всегда тараторит. Никита отломил кусок и подал его Никишке, но тот вместо того чтобы взять этот кусок выхватил из рук Никиты всю булку и сам стал отламывать от него кусочки и раздавать направо-налево всем присутствующим. Когда булка хлеба съедается полностью, раздались возгласы: «Хлеб чёрствый, невеста целомудренна, девство не нарушено». Никита с гордо поднятой головой слезает с коляски и вместе с гостями пробует войти в дом. Девушки опять преграждают его путь. Вперёд выступила Зина и прямо глядя Никите в глаза произнесла: «Должна сообщить Вам Никита Петрович, что сегодня утром налетели на дом Вашей невесты ветры злые, да холодные, захлопнули они наглухо дверь дубовую, заперли ненаглядную красу Вашу на замок висячий, повернули в нём три раза  ключ железный и  утопили его в море – океане. Чтоб  открыть замок тот тяжелый, нужно  ключ заветный достать со дна глубокого. Если Вы богом суженый для Алёны, то спасите её от заточения, осушите полно море, доберитесь до ключа, отоприте им дверь дубову, получите Вашу красу ненаглядную». Наташа вышла из-за спины Зинаиды и подала Никите большую кринку с квасом. Никита с ужасом прикинул объём кринки. На беглый взгляд в ней  было не менее трёх литров. Он посмотрел на Петю и произнёс: «Выпьем вместе».
- Нет, никаких помощников, только одному пить. Иначе невесту не отдадим,- засмеялись девушки.
Никита тяжело вздохнул и начал пить большими глотками. Квас плескался по краям и чтобы не замочить рубашку, Петя достал носовой платок и стал им вытирать щёки и подбородок Никиты. Отпив литра два Никита остановился передохнуть, пронеслась мысль: «Мне же в церкви не выдержать, обмочусь, - посмотрел на Зину и попросил: - Пусть Петя допьёт». Зина согласно кивнула головой. Петя одним махом осушил кувшин и подал его Никите. На дне лежал большой ключ. Конечно ни на какой замок дверь была не закрыта. Просто девушки  испытывали жениха на выносливость. У самой двери оттеснив девушек  и закрыв вход стали парни и потребовали с Никиты плату за право шагнуть в избу. Петя выскреб из кармана последние подготовленные за выкуп невесты монеты и отдавал их по одной за каждый проделанный Никитой шаг. С силой ворвались в горницу и Никита не увидел там Алёны, растерянно стал смотреть по сторонам, ожидая ещё какого-нибудь испытания. Из-за его спины вышел Петя и встал пред ним. Следом с шумом ввалились девушки,  парни, и некоторые взрослые женщины. Все столпились за Никитиной спиной  с любопытством наблюдая, что будет происходить дальше. 
- Тихо,- крикнул Петя. Голоса несколько смолкли, Петя заговорил обращаясь к Елене Тимофеевне и  деду Василию Пахомовичу:
- Уважаемые мать родная и дед единородный, дочери и внучке Вашей Алёны Егоровны! Ну как это можно, чтобы наш сокол ясный, Никита свет Петрович, молодец удалой да жених наречённый  посреди пола дубового стоймя стоял? Неужели в Вашем доме место ему не найдётся?
- Место для Никиты Петровича всегда найдётся, - ответила Елена Тимофеевна и указала на лавку, стоящую в переднем углу.
- Место-то конечно имеется, но уж больно дорого стоит оно, - вставил и свои слова дед.
- Торговаться наш сокол ясный конечно не будет, - ответил Петя и протянул назад свою ладонь, в которую протиснувшийся сквозь толпу Алёша положил царский золотой рубль.
- Вот примите от жениха нашего выкуп за невесту, - заметьте чистым золотом платим.
Дед протянул к нему руку, но Петя, как-бы не заметив этого,  с поклоном подошел к Елене Тимофеевне и отдал монету ей, а деду лишь поклонился.
- Подружки разлюбезные, - проговорила Елена Тимофеевна, - невесту выводите, жениху её покажите, да рядом посадите. После этих слов, Зина  и Наталья вывели спрятанную за печью Алёну на середину горницы. Алёна поклонилась Никите, а он ей. Затем Зина взяла за руку Алёну, а Наталья Никиту и повели их к стоящей у стены скамейке.
- Зять мой дорогой и будущий, чтобы на свою тёщу обид с первого дня не было, мол посадила меня злыдня на холодное место, прошу не откажите в любезности сядьте пожалуйста на тёплый войлок. С этими словами Елена Тимофеевна постелила на лавку большой кусок войлока. Молодые сели на него. Опять высунулся Никишка и что-то стал как всегда быстро говорить Елене Тимофеевне. Она строго посмотрела на Никишку и  отодвинув его в сторону произнесла: - «Гости дорогие, ехали Вы к нам издалека, наверно проголодались в дороге. Присядьте за стол пожалуйста, отведайте что бог послал да щей наших вятских похлебайте».
Растолкав зевак, Миша, Алёша Козаков и ещё двое соседских парнишек быстро поставили посередине горницы три стола, лавки, а Саня и трое девушек, причём одна из них была Мария сноровисто накрыли столы едой. Кушать посадили всех приезжих Пермяковых, семановских родственников, деда с бабкой и конечно Никиту с Алёной. Сели Зинаида, Наталья и Елена Тимофеевна. Сбоку примостился и Никишка. Миша пошел к нему, чтобы выгнать его, но мать махнула ему рукой, - дескать пусть останется. Миша отступил. Остальных набившихся в горницу попросили выйти во двор. Всем подали по полной тарелке густых наваристых щей, по тарелке овсяной каши с куском мяса и по кринке молока. Прежде чем приступить к трапезе,  Елена Тимофеевна встала и  сказала обращаясь ко всем сидящим за столами: «Гости  дорогие, желанные да любимые, извините что до венчания наших молодых не прелагаем Вам вина откушать. Нам ещё предстоит  новобрачных благословлять, в церковь провожать. Делать это нужно с чистой душой, с мыслями святыми да трезвыми.  Выпивать зелье гремучее до принятия молодоженами клятвы на верность перед Богом, считаю святотатством и не одобряю. Правильно ли я глаголю?»
- Правильно мать, - ответил Пётр Григорьевич. В знак согласия некоторые  одобрительно закивали головами и перекрестившись на образа молча приступили к поглощению поданной пищи. Никита и Алёна к еде почти не притронулись. Оба они находились в необъяснимом заторможенном состоянии. С одной стороны каждый выполнял всё, что о него требовалось, но с другой стороны делал это механически. Никита, например, часто улыбался, смеялся, пытался шутить, вёл себя во многом неестественно,  в душе не одобрял своё поведение, но ничего изменить не мог.  Алёне с утра слышались  звуки музыки, то торжественно  церковной, то до слёз грустной. Моментами ей хотелось безо всякой на то причины навзрыд расплакаться. Возникало желание сбросить с себя свадебный наряд и помчаться куда глаза глядят от матери, подружек и всех других набившихся в доме людей. Она прижималась к Наташе и тихонько всхлипывала. Та гладила её по голове и говорила ласковые слова.  Это действовало благотворно, Алёна успокаивалась  и начинала различать отдельных личностей  и с любопытством наблюдать как кто себя ведёт. Больше всего её взгляд почему-то останавливался на Марии. С поры примирения с ней, спокойнее на душе Алёны не стало. Мария после проводов Пети, зачастила  к ним в дом. С удовольствием помогала в работах, старалась угодить во всём, но особой теплоты в общении с ней у Алёны не было.
- Наверное сказываются старые  обиды, - размышляла Алёна и не находила однозначного ответа.
Незаметно для всех Мария стала как бы главной советчицей и судьёй всех дел в их семье, даже Елена Тимофеевна в разговорах с Машей сменила гнев на милость. Когда же решался вопрос, кто будет главной поварихой на свадьбе, Елена Тимофеевна сама предложила её и против этого никто не возражал,
- Девка огонь, работящая не подведёт, -  объяснила та своё решение.
Так оно и выходило. Алёна отметила, что Маша быстро и ловко готовила еду, бойко командовала девушками помощницами, сомневаться в правильности назначения её старшей на кухне не приходилось. Похоже во всей подготовительной свадебной суете одна Мария была самой деятельной и спокойной.  Зато когда прибывших гостей пригласили отобедать, то  Маша не упускала возможности как можно чаще быть около Пети. Его она обслуживала сама. Тарелка с супом для Пети была налита полнее, гуще и наваристей, каши положено с верхом, а кусок мяса конечно был самый большой. Подавая Пете еду, Маша так ласково смотрела на него, так радостно ему улыбалась, что не у кого не оставалось сомнения, что она безумно в него влюблена. 
- Я тоже также буду подавать еду Никите, - подметила для себя Алёна, - пусть он знает, что и я способна любить его как Маша  Петю.  Она повернула голову к Никите и увидела, что тот тоже смотрит на неё и не приступает к еде. Глаза их встретились. Похоже каждый хотел сказать другому что-то хорошее, доброе,  но  от встречного взгляда вдруг застеснялся и молчал не находя подходящих слов. Наконец Никита произнёс: «Вкусные  щи, - помолчав добавил, - Вы сама его готовила?» Одновремённое вы и ты развеселило Алёну и чтоб не рассмеяться, она подавив смех ответила: «Мария твоего Пети зазноба, - а затем улыбаясь добавила, - вы кушай на здоровье». После этого ответа оба одновременно рассмеялись. Гости как по команде перестали есть и с удивлением стали смотреть на них. А Никита и Алёна не просто смеялись, они уже хохотали. Враз пропала неловкость от всего происходящего, все эти необходимые и не нужные им обоим обряды,  церемонии, тревоги  и  волнения за будущее. Вдруг ощутилась общность своих тревог, дум, мыслей и желаний. Стали близки друг другу и роднее. В этот миг они были бесконечно счастливы  и красивы. Глядя на них и другие заулыбались, только Елена Тимофеевна неодобрительно покачала головой, но промолчала. Зато Никишка  вскочил на ноги и засмеявшись  стал приплясывать. Петя вышел из-за стола, подошёл к нему, обнял и с силой усадил за стол. На помощь Пете подскочила Мария, подала Никишке другую тарелку с кашей, пригрозила пальцем и строго приказала успокоиться. Никишка испуганно примолк и заработал ложкой.  Когда окончили закусывать, Петя встал на ноги и обращаясь к Елене Тимофеевне произнёс торжественно и важно: «Мать родная! Благословите чад своих в Божью церковь ехать, закон Божий принять, под золотыми венцами стоять, чуден крест целовать».
Все встали на ноги. Девушки подавальщицы и парни быстро убрали столы, лавки и грязную посуду. Никита с Алёной встали опять держась за руки. Напротив их выстроились Пётр Григорьевич с женой Агрипиной Васильевной и Елена Тимофеевна с дедом Василиием Пахомовичем. Первыми начали благословлять Пермяковы. Пётр Григорьевич держал в руках икону, а Агрипина Васильевна каравай хлеба с солонкой соли. Затем икона и хлеб перешли в руки Градобоевых. Никита с Алёной по очереди целовали икону и хлеб и одновременно низко кланялись в ноги родителям. После этого Зина и Наташа  стремительно сели на войлок, на котором сидели молодые и потребовали от Никиты выкуп за него. Петя бросился на выручку брату, выворачивал карманы,  твердя, что больше денег нет, но девушки были непреклонны. Тогда Пётр Григорьевич подошёл к ним и одарил каждую по бумажной ассигнации. Довольные девушки отдали Никите злополучный войлок. Когда вышли во двор, Никита поднял Алёну на руки, она ахнула не ожидая этого, и усадил её в коляску на выкупленный войлок, а сам вскочил на коня и кавалькада  из коляски, трёх телег с набившейся молодёжью поехала в Замежницкую церковь.


После венчания из церкви выходили торжественно и чинно. Сойдя с последней ступени повернулись к ней лицом и трижды перекрестились. Затем Никита взял Алёну под руку и повёл её к коляске сквозь  стоявшую коридором молодёжь и бросавшую им как под ноги, так и поверх их голов пригоршни пшена и хмеля. Оба шли счастливые, улыбавшиеся и величественные. Всё вокруг их было радостным и прекрасным. Ярко светило солнце, освещая дорогу и несмотря на осень в душе каждого из них  присутствовала весна. Следом за ними рядом друг с другом двигались Петя с Марией, но через несколько шагов Петя взял её за руку. Она прильнула к нему, Петя застеснялся и подхватил её под руку как и брат Алёну.
- Хочешь я скажу тебе  как отличить женатого парня от неженатого?
- Расскажи Петруня.
- Холостой парень держит девушку под руку, а женатого под руку держит жена. Сказать почему так?
- Конечно.
- Холостой парень должен держать девушку под руку только левой рукой.  Подхватывая её под руку, он прижимает  девушку к своему сердцу, чтобы она почувствовала его биение и поняла, что он  любит её.   Взяв мужа под руку, жена даёт ему сигнал, чтобы он не забывал, что уже не свободен, и что она  его никому не отдаст.
- Интересная мысль никогда об этом не думала и не обращала внимание. В деревне под руку не ходят. Зато как  приятно быть любимой. Петруня, я тоже тебя сильно люблю. Никого в жизни я не любила. А вот увидела тебя и пропала. Поверь жить без тебя не могу.
- Верю моя дорогая, - проговорил Петя и крепче прижал к себе Машу.
Отъехали от церкви всего-то метров сто, как погода резко испортилась, пошел мелкий дождь, потом как бы ниоткуда налетел крупный снег и уж совсем неожиданно при подъезде к Слободке снова выглянуло солнце, небо очистилось от туч, стало светло  и тепло. Никита не обращал внимание на эти резкие смены погоды,  не связывал их с какими-нибудь предзнаменованиями, но когда появилось солнышко очень ему обрадовался. Алёна наоборот и дождь и снег расценивала как трудные этапы в своей замужней жизни, а появление солнца при подъезде к Слободке как счастье, которое произойдёт тогда, когда они с Никитой вернутся из города жить эту прекрасную деревню.
- Тебе не холодно,  дорогая, - спросил её Никита.
- Я привычная. Осенью у нас погода сто раз на день меняется.
Обменявшись по одной фразе замолчали и  стали глядеть по сторонам. Дождь и снежный заряд нарушили дорогу и от колёс телег и копыт лошадей  в коляску летели комки грязи. Алёна тревожилась за чистоту платья и постоянно закрывалась пологом. На телегах, которые ехали за ними вслед раздавались звуки гармошки и временами громкий смех.
- Им весело, - подумала Алёна, - а мне тревожно. Отчего это? Может от того, что рядом сидит мой муж, а я его не знаю. Он совсем мне чужой. Сегодня я должна лечь с ним в одну постель. Господи как страшно. Она посмотрела на Никиту и увидела, что  он  пристально смотрит на неё. Глаза их встретились,  он ласково улыбнулся ей. Как будто прочитав её невесёлые  думы, произнёс: «Всё будет хорошо Алёнушка. Не переживай. Смотри веселей». Она постаралась улыбнуться ему, погладила его ладонь и опять почувствовала какая горячая у него рука.
Подъехали к дому бойко и красиво. Девушки голосисто пели, заливались гармошки, на дугах телег развивались ленты. Кони остановились перед воротами как вкопанные. Никита первым спрыгнул с коляски и подняв Алёну на руки понёс её в дом.  На крыльце их ожидала Елена Тимофеевна  с большим праздничным караваем в руках. Никита бережно поставил Алёну на землю и опять взял её под руку. С шумом высыпавшиеся из телег парни и девушки окружили тесным кольцом молодых, а Никишка как то странно сумел оказаться в первом ряду. На крыльцо вышли дед Василий Пахомович и чета Пермяковых. Елена Тимофеевна начала свою речь такими словами: «Дети мои, сегодня в Божьем храме перед ликом святых, господа нашего Иисуса Христа, под золотым венцом на голове, Вами дана клятва на согласие стать мужем и женой. Нынче Вы одна семья. Любите друг друга, помогайте друг другу, берегите друг друга. В вашей жизни окажутся не только светлые, но и тёмные дни. Не впадайте в панику, вспомните Господа нашего и он всегда Вам окажет помощь, одобрит и утешит. Входите в мой дом с миром. Помните, что Вас всегда здесь примут, ждут и любят». После этих слов, она поцеловала каждого из них, осенила святым крестом и преподнесла хлеб и соль. Первым прикоснулся к караваю Никита. Он широко открыл рот, чтобы побольше откусить, но попал на один из цветков, прилепленных сбоку каравая. Пока он его жевал, от каравая чуть-чуть откусила Алёна но след от её откуса был в несколько раз больше, чем у Никиты. Пётр Григорьевич увидев это засмеялся и негромко сказал: «Понятно кто будет в доме хозяин». Никита услышал слова отца и они его обидели, но вида он не подал. Алёна же корила себя: «Зачем я так много откусила». Она видела, как широко раскрывал рот Никита, чтобы откусить как можно больший кусок каравая и в этот момент подумала: «Пусть старается и порадуется, что хозяином в семье будет он». Вышло же всё наоборот. Украшающий каравай цветок попав Никите в рот оставил едва видный след, а наоборот робкий укус Алёны выглядел значительно больше. Чтоб не дать другим обсуждать это, Елена Тимофеевна быстро заговорила: «Проходите, проходите, родные мои», пропуская молодых внутрь дома, поворачивая каравай надкусанной стороной к своей груди. В горнице уже были накрыты столы с едой и закусками за которые следом за молодыми начали входить и рассаживаться  почтенные гости. С правой стороны от Никитиных родителей сели староста деревни Павел Фомич с супругой и учитель церковно-приходской школы Ярослав Михайлович. Рядом с Еленой Тимофеевной посадили батюшку отца Елиазара. Петя сел около Алёны, а рядом с Никитой Наталья. Саня и Миша за стол  не сели, им ещё за два дня до свадьбы Елена Тимофеевна запретила, приказав обслуживать гостей. Не сел за стол и Алёша. Он примостился рядом с Алёшей Казаковым который был специально приглашен быть гармонистом на Алёниной свадьбе. Хотя сам Алексей ещё не научился хорошо играть на гармошке, но музыка его всегда завораживала и он готов был часами сидеть около любого музыканта слушая и восхищаясь его игрой. Что касается Алёши Казакова, так Алексей с первого дня появления в Слободке подружился с ним и нашёл в нём не только родственную душу, но и верного товарища.
Проходя к своему месту во главе стола, Алёна обратила внимание на то, что на лавке где они должны были сидеть с  Никитой был постелен совершенно новый половичок. Сколько Алёна себя знала, его никогда не стелили, он лежал в сундуке и видимо ждал своего часа.
- Что же это мамаша не желает мне богатой жизни, - расстроилась Алёна, - на мехах положено сидеть молодожёнам, а не на половике. Лучше бы войлок положила что ли. Все приметы сегодня предсказывает, что не жить мне счастливо. Нерадостных дней  будет много, потому что шёл снег, дождь, что и  наплачусь я вдоволь, посадили не на меха, значит зажиточной жизни также не видать. За что же мне такое наказание Божие? 
Расстроив себя такими невесёлыми мыслями, Алёна непроизвольно прослезилась. Слёзы потекли у неё по щекам и она делала большие усилия чтобы не разрыдаться при всех гостях. Петя, милый умный Петя заметил состояние Алёны  и постарался сразу переключить внимание всех гостей на себя, чтобы Алёна смогла привести себя в порядок. Он стал рассказывать анекдоты про свадьбы, женихов и невест, а особенно про тёщь. За это время Алёна смогла немного успокоить себя. Когда гости начали громко скандировать «ГОРЬКО!», Алёна оперевшись на тёплую Никитину руку, уже спокойно поднялась на ноги. Поцелуй Никиты ей напомнил горячие поцелуи Сергея, когда он звал её тайно обвенчаться в Замежницах.
«Значит любит меня будет, если так горячо целует, - подумала Алёна, - может мне хоть в этом повезёт. Если муж любим, так и счастье с ним».
- Что тебе положить в тарелку? – спросил её Никита.
Алёна вдруг почувствовала, что она голодна. Действительно за весь этот день она практически ничего не ела. Она осмотрела стоящие на столе закуски: щи с бараниной, студень, каши, ватрушки, пироги с рыбой и пироги с творогом, салаты из овощей  и попросила только жареной картошки. Никита же наложил ей полную тарелку не только картошки, но и кусок мяса, а также немного салата из капусты.
- Мне столько не съесть, - проговорила Алёна, но тарелка уже стояла перед ней. Осмотревшись она не нашла около себя ложки.  Тогда она тихонько сказала Пете, чтобы он попросил принести ей ложку. Однако Петя громко спросил у гостей: «Вот молодая жена моего брата просит у меня ложку, но ложка имеется у её мужа. Скажите гости дорогие, да почтенные, дать мне ей отдельную ложку или заставить её есть вместе с мужем одной ложкой?»
- Никакой отдельной ложки, - закричали сразу несколько голосов,- пусть привыкает делить с мужем всё пополам.
- Вот видишь Алёна,- сказал Петя,- кушайте с Никитой одной ложкой. Никита тут же протянул ей ложку.
Алёне это показалось странным. Она никогда не пользовалась чужой ложкой. Елена Тимофеевна всегда строго следила, чтобы каждый член семьи ел только своей ложкой и пил только из своей кружки. Этому её обучил доктор, когда она болела в девичестве, отравившись некачественной пищей. Поэтому её дети с детства знали свои ложки и кружки и никогда не путали их.
Алёна взяла из рук Никиты ложку, но начать ею есть она никак не могла. Она тихонько перемешивала картошку в тарелке и набиралась духу отправить её в рот. За столом воцарилось молчание, все смотрели на Алёну. Увидев это Алёна подцепила полную ложку картошки и отправила её себе в рот. Одновременно с этим раздалось несколько весёлых возгласов, стало шумно и весело.

Когда все гости насытились, выпили достаточное количество бражки, замучили себя криками «ГОРЬКО!»,  а молодых поцелуями, то зазвучала гармошка слободского Алёши, затренькала неизвестно откуда появившаяся балалайка  и начались пляски. Первой закружилась Алёна. Платье её развивалось большим колоколом и ей это очень нравилось. Никита, который никогда нигде не танцевал и не плясал, взмахнул руками и пошёл вокруг Алёны в присядку. Глядя на них не выдержали молодые парни и бросились в круг, выбивая ногами частую дробь. Следом за ними и девушки быстро сплелись руками и  образовав большой круг повели хоровод, весело и дружно напевая. Бойкие парни пляшут вокруг Алёны и Никиты в девичьем кругу, вертятся, кружатся, приседают, подскакивают, один перед другим, хлопают себя ладонями по бокам, ногам и груди. Удалью и здоровьем дышат молодые загорелые лица. Началось безудержное веселье, которое всегда бывает на свадьбах. Здесь все счастливы, все красивы и любимы. Неожиданно, парни и девушки соединяются в  ряды по три-четыре человека и пляска переходит уже в танец. Старые почтенные люди стоят вокруг их,  любуясь  молодостью, юностью, улыбаются им и вспоминают свои давно прошедшие свадьбы. Не выдержали и старики, также пошли притоптывать на месте. Ну куда им соревноваться с  пышущими  силой и здоровьем молодыми людьми. Тогда отойдя в сторону они пока ещё крепкими голосами затянули свои старинные длинные песни.
Никита знал, что на Вятчине существует обычай похищать невест и поэтому не отпускал Алёну от себя ни на шаг. Но Петя, конечно Петя, притупил бдительность Никиты и сумел оторвал его от Алёны. Петя весело крикнул: «А ну-ка Пермяковы покажем Слободчанам как пляшут у нас на Урале». Петя позвал отца, затем Алёшу, они положили свои руки друг другу на плечи и начали не торопясь в унисон приплясывать.
-Никита,- крикнул Петя, - не посрами земли уральской, присоединяйся!
Никита, не ожидая подвоха, оставил Алёну, подбежал к ним, также положил свою руку за плечи отца и все четверо мужчин Пермяковых стройной шеренгой  начали дружно с громким притопом что-то выписывать ногами. В ответ Елена Тимофееевна подхватив за талии Алёну и Саню, пошла с ними кругом вокруг пляшущих новых родственников, а вскоре не утерпев к ним присоединился и Миша.  Восторгу окружающих от подобного соревнования не было предела.
-Молодцы, - кричали им гости и дружно хлопали в ладоши,- Давай Егориха не подведи Слободку.
Две цепочки, танцуя шли друг другу навстречу, останавливались, раскланивались и отступали назад, чтобы снова сблизиться в огневой пляске. В один из моментов, когда цепочки стали расходиться, в проход между ними вдруг ворвались с пляской  девушки и парни. Перед Петей оказалась  Мария и поманила его за собой. Цепочка Пермяковых рассыпалась, потому что  Петя бросился к Марии, они  покинули танцующих. Заранее договорившись похитить у Никиты Алёну, они схватили её с обеих сторон под руки, быстро увели во двор. Спрятав Алёну в сарае, попросили  сидеть тихо и ушли закрыв за собой дверь. Алёна восприняла такое поведение Пети и Маши как шутку и отдых, присела на чурбан, слегка отдышалась, посмотрела вокруг, а затем остановила свой взгляд на верстаке. Она вспомнила как неоднократно летом ей виделся здесь отец. Она рассказывала ему о неожиданном сватовстве, о своих переживаниях, о страстном порыве Сергея тайно обвенчаться с ней и о многом другом, что волновало и мучило её в то время. Однажды за одной из подобных бесед с отцом её застала здесь мать и она вздрогнула от охватившего её ужаса того вечера. Наступивший страх заставил  сильно  забиться сердце. Между тем в сарае отчётливо были слышны звуки гармошки, шум гостей и она слегка успокоилась, но напряжение всё же не покидало её. Вдруг раздался резкий шум машущих крыльев, у Алёны похолодела спина. Неизвестно откуда в сарай влетел голубь, приземлился на верстак и стал разгуливать по нему.
-Это душа тяти прилетела меня навестить, - догадалась Алёна.  Она хотела что-нибудь сказать голубю, но не успела,  дверь резко открылась, голубь испугался и вылетел наружу, а в проёме двери показался Никита. Оттолкнув и опередив его вбежали хохочущие девушки, чтобы  требовать от Никиты выкупа. Никита пробовал растолкать их и пробиться к Алёне, но молодёжь сделать это ему не позволила. Они окружили Алёну такой плотной стеной, разрушить которую ему не удавалось. Пришлось Никите послать Петю сбегать в дом и принести кулёк конфет, чтоб отдать их весёлой бестии.   Подбежав к Алёне, он схватил её обеими руками, прижал к себе и поцеловал. Больше в тот день Никита не отпускал от себя Алёну ни на один шаг, крепко держа её за руку или талию.
Наплясавшись, молодёжь устроила гадание на молодожёнов. Они связали хвостами вместе петуха с курицей и посадили их под большую корзину. Затем, резко отбросив в сторону корзину стали наблюдать которая из птиц потянет за собой другую. Считалось, если петух, то муж будет держать жену в руках, если курица вытащит петуха, то жена начнёт начальствовать над мужем. В этом соревновании победила курица.
-Что же это такое, - подумалось Никите, - опять я проиграл. Откусить толком не мог, теперь курица оказалась сильнее. Однако вида не подал, а лишь заметил: «Я и не сомневаюсь, что главной в моей семье станет жена. Так и должно быть». В этот момент, какой то высокий красивый крепкий парень вкатил на середину двора большой  берёзовый чурбан и крикнул: -Эй, машинист, покажи гостям, сможешь ли  ты расколоть этот чурбан или нет?  Справишься с ним, значит и молодухе ни в чём не уступишь, а останется  он целым, быть тебе вечно под бабской юбкой. Ну как, Слабо?
- А мы посмотрим могут городские колоть дрова али нет? Может они только и способны в рай на деревенских девках выезжать – съехидничал парень.
В Екатеринбургском доме у Пермяковых стояли две печки, в кухне большая русская, а между комнатами, круглая, обвёрнутая железными листами, называемая - голландка. Чтобы их протопить в суровую уральскую зиму, требовалось заготавливать семь кубометров дров. Первенец Никита  с детства привлекался к распиловке хлыстов деревьев на ровные чурки и последующей их расколкой на поленья. Особенно ему нравилось и доставляло удовольствие одерживать победу над сырыми и сучковатыми чурбанами, не желающими разлетаться на много поленьев. Спокойно и деловито осмотрев со всех сторон чурбан, он понял, что ему досталось хотя и сложное, но не невыполнимое испытание. Никита понимал, что если он  не расколет  эту колоду, то ещё долго тётушки станут судачить по нему и он потеряет всякий авторитет среди крестьян. Начнут жалеть Алёну, мол не повезло с женихом.  Понял где нужно наносить удары, ибо чурбан был изрядно сучковатый, сырой и так просто расколоть себя не позволит. Никита попросил принести большой  тяжелый колун и, взяв его в руки,  нанёс первый удар. Алёна глядя на него переживала и сердилась на Сергея, за то что он решил опозорить её мужа, и тем самым унизить её саму. Она не была уверена, сумеет или нет Никита расколоть такой большой и непростой чурбан. Внутри себя Алёна молила бога, чтобы тот помог Никите одолеть его. Однако, Никита  довольно быстро разделался с чурбаном, расколов его на пять поленьев.  Сергей громко высказал свой восторг и подойдя к Никите крепко пожал ему руку. Во двор вышла Саня и позвала молодых войти в дом. Переступив порог они увидели, что на всём  полу разбросана солома.
- А ну-ка молодая, - сказала Никитина мать, - покажи мне какая ты будешь хозяйка? Сумеешь ли чисто подмести пол, чтобы я увидела, что в семье моего сына всегда будет опрятно? Она подала Алёне веник и савок. Алёна стараясь не пылить, аккуратно заметала набросанные куски сена и соломы и неожиданно для себя, заметила на нём  монеты разного достоинства.
- Давай молодой, - закричали гости Никите,- помогай жене собирать для семьи деньги.
Никита наклонился и стал подбирать разбросанные монеты и редкие, но и бумажные купюры. Чтобы Алёна продолжала подметать, некоторые весёлые и подвыпившие гости стали разбрасывать солому в те стороны, где уже было чисто. Алёне это не понравилось, ей захотелось бросить веник и убежать из комнаты, но чтобы не расплакаться, молча закусила губу и только ниже склонив голову продолжала работать. Никита собирал деньги и как мог отталкивал от Алёны особо рьяных разбрасывателей.  Но всему приходит конец и Петя громко прозогласил, что молодожены устали, еле держатся на ногах и им следует немедленно отдохнуть, то-есть  их необходимо отправить спать.
Елена Тимофееевна объявила, что для первой брачной ночи молодым  постелено в бане.  Петя с Натальей взяли Никиту с Алёной с обеих сторон под руки и торжественно сквозь строй гостей проводили их до дверей бани. У входа в неё Петя зажег фонарь, подал его Никите и они с Натальей возвратились к гостям. Молодожены робко вошли в баню, крепко закрыв за собой дверь на крючок. Постель им была подготовлена почти барская: на полу в несколько рядов лежали ржаные снопы, поверх которых постелена простыня и всего одна, но большая подушка. Одеяла не было. Оба несколько секунд постояли в молчании.
- Никита, погаси свет,- попросила Алёна. Никита задул огонь….
-
А в доме продолжалось веселье. Постепенно старшие по возрасту, почтенные  и уважаемые гости, стали покидать затянувшееся застолье. Благодаря за приглашение на свадьбу и хваля всё происходившее на ней, они  церемонно раскланивались с Еленой Тимофеевной и супругами Пермяковыми.  На прощанье троекратно крестятся, целуются и держась за стенки, осторожно ступая старыми, уже некрепкими от выпитой самогонки ногами, пошатываясь выходят за ворота. Вскоре осталась лишь одна неугомонная молодёжь. Елена Тимофеевна пригласила  всех сесть за стол и на секунду помолчать. По её команде Мария и Саня вынесли из кухни на большом подносе три зажаренные курицы и с поклоном вручили их ей.
- Есть наш старинный обычай угощать в первую брачную ночь молодожёнов и молодых гостей зажаренной  курицей, сказала Елена Тимофеевна, Петя, дорогой, распорядись пожалуйста.
Петя, беря по очереди каждую из куриц, поднимал её высоко и присваивал  ей придуманное им  женское имя.
-Эта, -  конечно самая любимая и близкая моему сердцу - Мария, - поцеловал курицу и продолжил: - её я даже брату не отдам, положил обратно на поднос.
- А эта не менее родная, красивая, да румяная – Наталья,
- Третья бойкая, работящая и безусловно самая голосистая певунья, плясунья, он помолчал, посмотрел по очереди на всех девушек и почти выкрикнул - Зина.
- Посмотрите какие они красавицы, - продолжал Петя,- сколько в них достоинства, женского обаяния  и целомудрия.  Каждая из них вывела на божий свет до сорока цыплят. Все они выросли, живы, здоровы и уже в свою очередь растят личных деток. Так пусть и наши молодые супруги Никита с Алёной берут пример с этих замечательных хохлаток и родят столько же мальчиков и девочек, сыночков и девочек. Сейчас мы с Наташей пойдём и отдадим на съедение им одну из этих куриц. Наташа, помешаем молодым выспаться? Нет наоборот, мы покормим их и они будучи сытыми уже сегодня зачнут своего первенца. Так пожелаем им родить не менее двадцати детей.  Согласны ли вы отнести им Зинулю, которая смогла родить  сто  сорок пять цыплят.  А мы съедим все вместе Марию с Натальей?
Поднялся шум, назывались разные имена, но Петя был непреклонен и взяв курицу, названную им Зиной, подхватил под руку Наталью повёл её в баню. Подойдя к дверям бани они остановились, прислушались. Затем Пётр тихонько постучал в дверь.
- Кто там? – спросил Никита.
- Ника, отвори, это я и Наташа.
- Чего Вам  надо, дайте спокойно отдохнуть.
- Ты только дверь приоткрой, мы не зайдём к вам, я что-то тебе должен дать.
- Завтра отдашь?
- Положено только сегодня и непременно сейчас, такие здесь законы.
Явно недовольный Никита приоткрыл дверь. Петя протянул ему курицу и велел её съесть вместе с Алёной.
- Не обижайся Ника. Так велит местный обычай. Нас специально к вам послали.
Никита взял курицу и резко захлопнул дверь.
- Обиделся, - сказала Наташа, которая считала, что тревожить Никиту с Алёной не стоило и всё это глупо.

На утро после свадьбы,  Пермяковы, как ранее договаривались, засобирались вместе с молодоженами после обеда вернуться  в Екатеринбург. Елене Тимофеевне не хотелось так быстро расставаться с дочерью и она собирая её в дорогу, потихоньку плакала. За всеми свадебными хлопотами прошедшую ночь она не спала, но и прикорнуть хотя бы на часок было некогда. Следовало ещё организовать прощальный обед, на котором накануне попросили вместе отобедать только одних  почтенных людей Слободки. Как и обычно, среди гостей оказался  и никем не приглашённый Никишка. Но не выгонять же его, смирились, не объест. Когда все собрались, во главу стола чинно посадили Никиту с Алёной. Возле Алёны сбоку расположились Никитины родители и его братья.  Со стороны Никиты  присела Елена Тимофеевна, дед с бабкой и  Саня с Мишей. Далее уселись, староста села с супругой, батюшка Елизар и учитель церковно-приходской школы, к которому примостили и Никишку. Пётр Григорьевич  поздравил молодую семью с первой брачной ночью, пожелал им счастья и предложил выпить за их здоровья по стакану бражки. После этого Мария и Зина стали продавать ложки. Заранее зная о таком свадебном порядке, все дружно кидали медные деньги девчатам на поднос и, получив взамен этого ложку приступали к поглощению пищи. Лишь один Никишка сидел без ложки и беспрерывно шарился у себя по карманам, виновато поглядывая по сторонам. Учитель Ярослав Михайлович пожалел бедолагу и незаметно положил тому в карман монетку. Найдя её, Никишка так громко изобразил какой-то нечленораздельный возглас, что все дружно рассмеялись, а тот с видом победителя гордо помахивал поданной ему ложкой. Никита, как сел за стол, то беспрерывно улыбался, чувствуя себя на седьмом небе от счастья и тихонько поглаживал Алёнину ногу. Когда гости насытились и выпили ещё не по одному стакану горячительного, учитель Ярослав Михайлович обратился к Никите:
- А не  скажите ли  нам почтенный Никита Петрович, где Вы изволите служить ?
- На Пермской железной дороге  пока ещё кочегаром, - живо откликнулся Никита, но недавно окончил  курсы помощников машиниста. Через три дня приступлю к работе и  буду допущен к  вождению поездов. Сейчас по случаю свадьбы в краткосрочном отпуске.
- Это очень похвально. Приятно когда молодые люди постигают серьёзную технику и овладевают ею. Особенно ценно то, что приобретаете новые знания и не останавливаетесь на достигнутом.
- Всякое дело для совершенства своего требует старания и размышления, - вставил и своё слово отец Елизар, - ищи просвещения, но лучше учись врачевать душу свою трудами, постом и добродетелями.
- А я предлагаю выпить за нового помощника машиниста  и его красивую супругу, - живо воскликнул Петя.
- Молодой человек, - заметил отец Елизар обращаясь к Пете: - «Хорошо если вступающие в брак смотрят не на красоту жены, не на богатство мужа, а единственно на добродетель. Лучше выпьем за то, чтобы наши молодожёны жили благочестиво, с миром в душе и любовью,  творя лишь богоугодные дела», после чего трижды перекрестил молодожёнов. Гости все как по команде поднялись со своих мест и потянулись к Никите со своими наполненными стаканами. Даже Никишка подбежал к нему и стал что-то быстро тороторить и непонятно заговариваться. Никита не вникая в то, что ему пытался сообщить Никишка, лишь вежливо, как бы соглашаясь, кивал головой. Ярославу Михайловичу видимо хотелось продолжить беседу и он откашлявшись от выпитой бражки, снова обратился к Никите:
- А не ответите ли Вы, уважаемый Никита Петрович, в какие дальние края вы увозите от нас свою молодую жену?
- На Урал, в город Свердловск, по старому Екатеринбург.
- Ой, прости господи, грехи наши тяжкие, - громко промолвил батюшка Елизар,- в проклятое место путь свой держите. Повернулся к иконе и  перекрестился, кланяясь в пояс.
- За какие же батюшка  грехи, Вы так наш Урал характеризуете? –спросил Пётр Григорьевич.
- Святые угодники, не волость Ваша, а город в котором Вы проживаете, православными людьми проклят, ибо  живота в нём лишили,  Богом нам данного царя батюшку Николая Александровича и безвинных чад его. Наложив на себя несколько раз крест, продолжил: - «Имя святой Екатерины Великомученицы наречённое граду, безбожники-цареубийцы заменили на имя нехристя. И стал губитель-диавол «князем мира сего».  Не о нас ли, не о нашем ли времени говорил святой пророк Божия Исаии живший за 759 лет до Рождества Христова? Земля опустошена вконец и совершенно разграблена. Земля осквернена живущими над ней, ибо они преступили законы, изменили устав, нарушили вечный завет. Сегодня диаволы-большевики преступили закон Божий! Это они заставляют народ забыть Бога! Повсеместно закрывают и поганят святые храмы, творят беззаконие. Нечистая сила руководит ими и восходит она от того, что ослабело наше сопротивление им, забываем Бога мы. Бог, он всё видит»! Подняв вверх указательный палец и как бы погрозив кому-то неизвестному, строго произнёс: - «Не избежать Божьей кары за дела злодейские. Река у Вас там запружена,  прорвут плотину силы небесные и зальёт Екатеринбург водой тёмной. Только один крест всемогущий самого высокого храма Божьего будет стоять над  той водной гладью. Прости нас господи и сохрани от иродов!»
Елизар вновь поднялся  на  ноги, стал истово креститься. Алёна слушая отца Елизара бледнела от страха и ужаса. Ей и так не хотелось покидать своё село, её пугало, кажущееся ей обилие болот в Екатеринбурге, а услышав про проклятие, она в ужасе вскочила на ноги. Слёзы брызнули из её глаз, закрыв лицо руками  с громкими рыданиями выскочила из-за стола  и стремглав выбежала из комнаты. Никита бросился за ней следом. На какой то момент в комнате воцарилась немая сцена. Неожиданно взорвался староста села Павел Фомич,: -«Вы бы отец Елизар, народ-то  не боломутили и молодых не пугали бы. Кровопийца царь-то был. Народа-то не жалел. Вот и получил за злодейства свои».
- Во те крест, истину говорю, проклято то место.
- Да Вам бы, только народ стращать, то адом, то карой небесной, то неурожаем, да разрухой.
Решив как-нибудь смягчить обстановку в спор вмешался учитель « Уважаемый, отец Елизар, -начал он, -  мне кажется Вы ошибаетесь. Позвольте доложить  Вам, что Город Екатеринбург расположен среди Уральских гор хотя и невысоких, но всё же гор. Поэтому, полностью затопить большой промышленный центр на мой взгляд невозможно. К тому же там полностью отсутствуют широкие полноводные реки.  Вы ошибаетесь».
Но отца Елизара было невозможно переубедить. Он начал напоминать о всемирном потопе, о Садоме и Гоморре, проклинал цареубийц и новые безбожные власти. Затем стал  осенять всех присутствующих святым знамением. Неожиданно раздался истошный, душу раздирающий звук. Это Никишка обхватив руками свою голову раскачивался из стороны в сторону и испускал вопли. Алёша и Петя подбежали к нему, пытались успокоить, но тот только усиливал крики. Тогда ребята подхватили Никишку под руки и силой вытащили из горницы во двор. За столом началась перебранка. Пётр Григорьевич и Павел Фомич  не слушая друг друга и этим мешая себе накинулись на бедного отца Елизара  с бранными словами.  Тот только крестил их обоих, не вступая в перепалку. Ярослав Михайлович чувствуя себя неловко, как источника ссоры, пытался урезонить мужчин, но его усилия лишь подлили масла в огонь гнева. Тогда, подобрав подол рясы, Отец Елизар, не глядя ни на кого, сердито и гордо покинул дом, за ним бросилась Елена Тимофеевна, уговаривая его не держать зла на сердце.   
-Я буду молиться за них грешных.  В разгаре гнева и раздражения гневливых, должно уклоняться от них, -  скороговоркой проговорил отец Елизар и  быстро зашагал прочь от её дома.
В сарае, бросившись на солому горько плакала Алёна. Бедный и расстроенный Никита как мог успокаивал её, а затем подняв её на ноги стал целовать мокрые щёки и глаза девушки.
- Не слушай попов, не верь  им. Город наш красивый, большой и хороший. Он тебе понравится. Не накажет Бог наш город. Не город расстрелял царя, а большевики. Если Бог и накажет кого, то только их одних,  другие-то люди ни при чём. Зачем Богу их наказывать?
Успокоить Алёну Никита не смог. Но плакать она перестала.
С тяжелым сердцем со слезами  прощалась Алёна с матерью, сестрой и братом. Долго не отпускала от себя Алёну её верная подруга Наташа и даже Маша с плачем обняла её и с рыданиями велела крепиться.

Всю дорогу до Вятки  Алёна была как во сне, ничего не видела, не слышала и не ощущала.   Только когда заехали в город, она начала осознавать окружающее, но легче ей от этого не стало. Непривычно большое количество прошедших за три дня событий смешались в один комок, переплелись и ничего кроме чувств предстоящей неясной тревоги не вызывали. Всё окружающее пугало. По сути дела и Никита, его родители и  даже братья были чужими и незнакомыми ей людьми. Она не знала как себя вести с ними, как общаться, поэтому молчала и лишь вслушивалась в их разговоры. Когда прибыли на железнодорожный вокзал и поднялись на перрон, на сердце у неё похолодело. С великим трудом поднялась по ступенькам вагона и со страхом вошла внутрь. Пока мужчины укладывали узлы и котомки, она стояла, робко прижавшись к стене и глядела, как мимо бесцеремонно толкая её, сновали в разные стороны всякие люди: мужчины, женщины, молодая мамаша с младенцем на руках, старики. В отличие от неё, никто из них ничего не боялся, громко разговаривал, кричал один другому через весь вагон, суетился, вступал в спор и даже ругался. Неожиданно громко расплакался грудной ребёнок.  Мать, непрерывно качая его на руках, не могла успокоить. Недалеко от молодухи, мужик закурил самокрутку. Женщина закричала на него, чтобы прекратил, ибо и так дышать нельзя, тем более младенец задыхается. Мужик ответил ей грубым ругательством. Между ними началась нехорошая перебранка в которую включились несколько и других женщин. В споре победу одержала молодая мать, мужчина курить прекратил. Наблюдая суматоху незнакомых людей, Алёна с любопытством следила за непривычным  для неё обращению между собой совсем незнакомых между собой людей, резко и многим отличающимся от деревенского. От шума и гама, её пробил холодный озноб и она закуталась в шаль. Ей показалось, что при такой злой обстановке непременно начнётся драка.
- Господи, - шептала она про себя, - спаси и сохрани. Пожалей меня. Отведи от иродов.
Ей хотелось перекреститься, но не решилась и выполнила это мысленно.
-  Откуда столько народу? Прямо тьма. И куда все едут?  Зачем? А уж с детёй-то, какая такая необходимость? Почто ребёночка мучить? Чего дома-то не сидится? Дать себе внятное объяснение зачем столько много людей куда-то едут вдаль, она не могла. Это было выше её понятия о жизни.
Наконец все вещи были уложены, семья с трудом расселась на скамейки.  Никита обняв Алёну, пытался согреть теплом  своего тела, но это ей  не помогало. 
- Уж не захворала ли я, - встревожилась Алёна, пугалась. 
Агрипина Васильевна глядя на невестку поджимала губы, но высказывать своё недовольство её поведением не решалась. Она явно не одобряла выбор сына и своего мужа.
- Прибитая какая-то девка, - думала свекровь, - не нашей породы, пугливая. Нет, не такой снохи хотелось ей.  Увидав, что Алёна закуталась в шаль, сладким голосом проворковала:  - «Ты чай девушка  не больна ли?» Алёна уловила фальшь в её голосе, но, помня совет матери – не перечить свекрови, тихо  ответила:
- Да вроде нет. Холодновато здесь. Я на поездах никогда ещё не ездила. Немного боездно.
 - Привыкай, милая. Муж –то твой машинист.
Не дав матери закончить фразу, в разговор вмешался Петя. Ну кто же, как не он мог разрядить тревожную атмосферу  и не заставить всех рассмеяться?

Екатеринбург или по новому – Свердловск ошеломил Алёну своей огромностью, людностью, шумом ,грохотом и полным равнодушием к ней. Всегда куда-то спешащие незнакомые люди, в отличие от села не отвечали на приветствие о здоровье.  Город постоянно строился, был весь перекопан траншеями и глубокими канавами.  В них прокладывали трубы для водопровода и канализации, как говорили представители властей с целью ликвидации антисанитарного состояния.  В воздухе стоял постоянный запах свежей стружки, цемента, дыма и пыли. От нескончаемых строительных работ, перекопанные грязные улицы в дождливые дни становились не проходимыми. Почва состояла в основном из разноцветной глины, вытаскивать ноги из которой порой бывало неподсилу.  Весной в паводковое время значительная часть территории затоплялась. Но всё же уже проглядывали участки мощения ряда улиц и площадей и это вселяло надежду на  то, что вскоре Екатеринбург станет лучше и краше. Особенно поражали Алёну строящиеся дома в несколько этажей. Она никак не могла понять почему они не падают. Неужели можно жить друг над другом? Никита смеялся и успокаивал её, говоря, что дома стоят крепко, строятся на совесть и ничего с ними не случится, ибо рассчитаны на триста лет.  Однажды, показывая Алёне город, он привёл её на строящийся  четырёхэтажный дом и  поднялся вместе с ней на четвёртый этаж. Подойдя к окну, Алёна посмотрела из него вниз на землю, голова её закружилась, она отпрянула назад  и со страхом произнесла, что ни за что не смогла бы жить так высоко. До самой своей смерти, Алёна находясь  где-нибудь  выше второго этажа, никогда не подходила к окну и не смотрела вниз. Страх первого впечатления остался  в ней навсегда.
Перед самым городом Свердловском,  Никита  отозвал Алёну в тамбур и там открыл ей всю сложившуюся ситуацию с лавкой отца. Рассказал, что свадебный костюм придётся отдать обратно, жить придётся у родителей. Я думаю, мою маму ты полюбишь. Она правда крикливая, но не злая. Ты только с ней не спорь, всё станет хорошо. Сёстры мои младше тебя. Девки они хорошие, с ним ты найдёшь общий язык. Самое главное, я тебя люблю и никому не дам в обиду, - сказав эти слова, он прижал её к себе и стал жарко целовать. Мимо их проходили в разные стороны всякие люди, но Никита ни на кого не обращал внимание.  Алёне было стыдно,  она прятала лицо в грудь Никиты, стараясь не глядеть ни на кого.

На первых порах, молодым дали комнату  в бараке, построенном  недалеко от железнодорожного вокзала.  Алёша с Петей принесли им на новоселье двуспальную металлическую кровать. Алёне очень понравились яркие блестящие шары, расположенные по краям гнутых спинок. Ежедневно она подходила к ним и любовно протирала  тряпочкой. Шарам это нравилось и они начинали светиться ещё веселей, освещая окружающее пространство. Из мебели в комнате был небольшой стол, две табуретки и старинная этажерка, на которую Алёна ставила посуду. Этажерку подарили свёкор со свекровью.
Барак состоял из  двадцати одинаковых отдельных комнат, имевшими  выход в общий коридор. В каждой жили  семьи железнодорожников. Бездетными были одни Никита с Алёной. Остальные семьи имели по несколько детей  и Алёна никак не могла понять как они умудрялись разместиться в таких малюсеньких, узких коморках. Их ближайшая соседка Полина, дородная пухлая женщина, мать четверых малолетних детей погодков, на вопрос Алёны, не тесно ли им, ответила, что комнате этой беспредельно рада. До  того, как получить комнату в бараке, они с мужем выкопали в земле пещеру, которую называли землянкой и прожили в ней более года, потом  получили место в стоящем на запасных путях товарном вагоне. Вот где было трудно, так трудно, говорила  Полина, - мы имели только полку и отгораживались от других людей тонкой занавеской, а ведь у нас уже был годовалый сын. Постоянный шум, крики, паровозные гудки, громкие разговоры. Ребёнку нормально не поспать, не поесть. Хотели уже обратно пойти в землянку, но вот посчастливилось. Комнату получили. Здесь в бараке, мы в тепле, в сухости, окно есть, светло. Отдельная комната, никто не мешает, не поглядывает. Здесь я сама себе хозяйка, а то что тесно, так все дети на виду, лишь бы не хворали.




Послесловие:
Если я не сумею закончить выше рассказанную историю, то дальнейшие события разворачивались следующим образом:
-Никита -  окончил курсы машинистов и несколько лет водил поезда.  Жили они с Алёной тяжело, но дружно. Вступили в железнодорожный кооператив и смогли построить себе дом на окраине Свердловска. Никита, вытащил всех своих сестёр из деревни по мере достижения ими шестнадцати лет. В тридцатые годы двадцатого столетия, машинист, ведя поезд во время движения был вынужден постоянно смотреть вперёд на дорогу высунувшись из окна паровоза.  Однажды при очередной поездке, ему в глаз попало мелкое инородное тело. Когда поезд был доведён до станции, где ему смогли оказать медицинскую помощь, на глазу уже было натёрто бельмо. Врачи смогли удалить бельмо, но зрение на повреждённом глазу уже не было сто  процентным и Никиту перевели работать в паровозное депо промывщиком котлов. Железнодорожники во время Великой отечественной войны на фронт не призывались, имели так называемую - бронь. За доблестный труд во время войны Никита был награждён медалью, а в 1947 году высшей наградой СССР – орденом Ленина.  Умер он в 1951 году в своём доме мгновенно от разрыва сердца. Похоронен на Михайловском кладбище города Свердловска  (в последствии – Екатеринбурга).
-Алёна прожила тяжёлую жизнь. У неё с Никитой было семеро детей, но четверо из них умерли в раннем детстве. До войны она не работала, Никита ей этого не позволял. Во время войны работала в госпитале нянечкой. После войны заболела воспалением лёгких и получила инвалидность. Умерла в 1961 году. Согласно её просьбе, была похоронена на стоящем на горе Ивановском кладбище города Свердловска  (в последствии – Екатеринбурга). Так была выполнена её постоянно высказывающаяся в разные годы просьба, не лежать мёртвой под водой.   В версию затопления Свердловска она верила все свои годы жизни .
- Мария вышла за Петю замуж и прожила с ним всего один год. Не смогла разродиться и умерла во время родов вместе с не родившимся ребёнком.
- Петя через год после потери Марии, женился на девушке по имени Наталья, которая родила ему подряд трёх девчонок (Фаину, Зинаиду и Галину). Работал продавцом в сельском магазине. Был призван на фронт с начала войны. Погиб в первом же бою, но числился пропавшим без вести.
- Алёша. Накануне своей свадьбы поехал покупать водку, и когда выходил из магазина на него напали   хулиганы, стали её отбирать, он не давал, завязалась драка и ему выбили один глаз. Будучи одноглазым, работал в колхозе, женился на девушке по имени Мария, завёл троих детей: двух дочерей Анастасию и Светлану и сына Юрия. Во время войны был призван в «труд армию», валил лес и умер от голода в 1943 году.
- Сергей. Женился на Наталье, но она никак не могла забеременеть. Приехал с ней в Екатеринбург лечить её от бесплодия. Получил место для строительства своего дома. Упал с крыши, повредил позвоночник и пятнадцать лет  лежал неподвижно на кровати. Наталья ухаживала за ним. Когда он умер, Наталья после похорон продала дом и уехала в неизвестном направлении.
- Миша.  Очень рано женился. Жил вместе с матерью. Жена родила ему двух дочек. Работал в колхозе. С первых  дней войны был призван в армию и погиб под Смоленском.
- Саня. Вышла замуж за мясника. Переехала жить с мужем в Свердловск. Родила семерых детей     (трёх мальчиков и четырёх девочек). Все они получили высшее образование и разъехались во все концы страны.  Примерно  в 1945 году её муж заболел тихим помешательством рассудка. Преследовал Саню, обвиняя её в измене.  Примерно в 1950 году женился. Новая жена родила от него дочь. Так они все вместе и жили в одном доме. Саня была даже рада, что её муж Алексей женился. В доме не стало постоянных скандалов и драк со старшим сыном Николаем. Умерла Саня в возрасте 80 лет в Свердловске.
Что касается родителей, то и они, вскорости, в разное время покинули этот мир. Первым ушёл из жизни Пётр Григорьевич.  С  трудом расплатился с долгами после сгоревшей лавки. Торговать больше не пришлось. Начались гонения на « буржуев» и чтобы полностью забыли его соседи и новые власти, он уехал жить в деревню «Семановы» Кировской области. Приобрёл дом, вступил в колхоз, но переживания последних лет, подорвали его силы, неожиданно, без явных причин, заболели ноги и  он тихо умер. Через три года ушла и его жена.
Елена Тимофеевна дожила до 1941 года, проводила сына Михаила на войну, осталась с невесткой и её двумя детьми.  Когда пришло известие о том, что Миша погиб в бою под Смоленском, не смогла пережить и умерла в одночасье.
 Мои родители прожили весьма трудную жизнь, в которой были войны, потери, голод, бедность. Счастья их было очень мало. С трудом сводили концы с концами. Приходилось постоянно подрабатывать. Пилили у людей дрова, помогали строиться. Алёна стирала чужое бельё, гладила. По старости в артели инвалидов вязала сетки (авоськи). Верили в Бога, посещали церковь. На своё положение не роптали. Стойко несли свой крест. Вырастили троих детей, дали им высшее образование.
Так закончилась простая история жизни обыкновенных трудовых людей России.