Юродивого ко мне! - притча

Эдуард Скворцов
Самодержец был в ярости.
Вот уже который день под балконом его резиденции бушует народная толпа.
– Что изволите Ваше Высочество? – согласно придворному этикету спросил юродивый. 

Вообще-то это был один из бывших придворных мудрецов, который год назад  сложил свой привилегированный сан, покинул дворец и поселился в халупе, очень похожей на большую бочку, лежащую на боку.
Самодержец сначала не придал этому поступку внимания, потом и вовсе забыл о своевольном подданном.

Между тем, слишком причудливо проходила придворная жизнь во владениях самодержца. Особенно его занимали внешние сношения с государями и послами соседних государств.

Что касается внутренних дел, то его самолюбию льстила угодливость придворных: они со всеми его приказами и пожеланиями были согласны - и хоть кто-нибудь, когда-нибудь из вельмож возразил.
Интересно, как бы кто-то из них мог возразить, не рискуя быть разжалованным и униженным самодержцем.

Однако, по мере того, как дела в государстве стали приходить в упадок, вельможи не просто робели перед их владыкой, но стали ему откровенно лгать и восхвалять его дар Верховного Управителя, несмотря на народные бедствия.
Конечно, можно было бы поинтересоваться у толпы, в чем заключается их недовольство.
– А если это обыкновенные смутьяны, которым если что и надо, то хлеба и зрелищ? – спрашивал себя неоднократно властитель.

Будучи знакомым с этой премудростью безмятежного правления, самодержец назначил двух самых расторопных сановников: одного по ведомству вульгарных массовых театрализованных представлений, а другого - следить, чтобы простой народ мог приобрести по льготной цене хлеб, колбасу и водку.

Раз в месяц уполномоченные по смирению народа отчитываются перед самодержцем об успешности их деятельности.
– Неужели мне врут, - подумал властелин. – И как же об этом узнать?
Попробовал он вызвать на откровенный разговор своих придворных. Но они либо молчат, собранные вместе, либо жалуются один на другого при единоличном общении.

Призывал и не раз самодержец на совет придворных мудрецов, алхимиков и просто высокопарных шарлатанов по ведомствам различных наук - но все напрасно.
Вот тогда и прозвучало из уст самодержца:
– Юродивого ко мне!

Грешным делом, властитель подумал, уж не мутит ли народ этот отшельник, разобиженный на тех, кто безбедно живет во дворце или услуживает самодержцу верой и правдой за существенное вознаграждение.

Какое-то время властелину пришлось ждать появления юродивого. Он уж было подумал, что этот сумасброд ненароком умер, не дождавшись самодержавного благорасположения, когда стражники ввели странного вида существо, увешанного колокольчиками и бубенчиками.
– Юродивый, почему ты столь шутовски выглядишь и от тебя дурно пахнет?
– Мой вид не намного отличается от того, как выглядят сегодня простые граждане твоего царства-государства.

– Юродивый, ты нагло лжешь! - вспылил самодержец.
– Ваше Высочество для Вас специально содержат показательные декоративного вида деревни и поселян в театрализованных костюмах, - ответствовал бедолага.
– Почему же ты раньше не пришел во дворец и не раскрыл мне глаза на подвох? - вскипел властелин.

– Твой главный администратор приказал ни при каких условиях не пускать меня во дворец.
– А как же ты попал сегодня?
– Я оделся под скомороха, и он не заметил обмана.

– Но когда обман откроется мой администратор может тебя лишить жизни, - парировал властитель.
– Может не только меня, но и любого твоего подданного, который не приходится ему по душе.
– То-то я смотрю некоторые многих вельможи бесследно исчезают, - с недоумением произнес самодержец. - Когда я интересуюсь их судьбой, меня уверяют, что они отравились грибами или их порвали дикие звери на охоте.

– Произвол не знает границ со стороны неприкасаемых лиц, - заметил юродивый.
–   Но я тебя позвал не для того, чтобы обсуждать печальную участь исчезнувших вельмож, - с беспокойством произнес властелин. – Можешь ли ты ответить, чем недоволен народ?

– Я могу сказать, но Властелину может не понравиться мой ответ.
– Но почему?
– Он будет содержать правду, – пояснил юродивый.
– С каких это пор правда может быть противной Верховному правителю страны, все помыслы которого обращены на повышение благосостояния подданных его государства.

–   С того момента, как разум покидает его и он превращается в тирана и деспота.
–   Я тиран?
–   Нет, Вы еще пока самодержец.
–   И что же мне помешает стать тираном?
–   Искоренение лжи и коррупции в ближайшем окружении.

–   Так просто? - подивился властелин.
–   Это только кажется. Самодержцы редко не прельщаются льстивым окружением, которое растравляет самолюбие Его Высочества, рассыпающего подачки и привилегии наиболее льстивым и корыстным лицам своего окружения.

–   Что же мне отринуть свое окружение и начать вести образ жизни монаха?
–   Монах не способен руководить, - парировал юродивый. - Успешно управлять государством дано человеку не просто умному, но с крепкой силой воли, которая способна устоять против лести подданных.

–   Складно ты говоришь, - заметил самодержец.
–   Властелин не должен становиться заложником корыстолюбцев и мошенников, хотя среди них часто попадаются талантливые люди, - уточнил юродивый.
– И на них нельзя полностью положиться?

–   Увы, рядовой гражданин прежде всего видит и блюдет свой интерес, а Властелин сначала отстаивает интересы государства, а потом уже свои личные и своей семьи.
– Пока мы здесь мудрствовали, шум толпы на улице только усилился, - обеспокоился самодержец. - Не послать ли мне к ним гвардию, и не разогнать ли их восвояси.

– Терпи! Властелин должно обладать выдержкой: ничто в государстве быстро не делается.
– Я смотрю, у тебя на все есть разумный ответ. Перебирайся во дворец ко мне поближе.
– Мудрецы не должны жить во дворце, - с достоинством отвечал юродивый. - Тогда они утрачивают способность мыслить независимо, а не в угоду Властителю или Самодержцу.

– Мне остается только позавидовать твоей одержимости.
– У меня единственная просьба, - произнес юродивый, находясь у выхода из дворцовой залы, - выделить мне охрану, чтобы темная чернь или завистники из окружения Властелина не лишили меня жизни до срока.

– И какой же ты определил себе срок?
– Я намерен жить, пока разум меня не оставит, - уверенно произнес юродивый.
– Но не ты ли мне говорил, что меня давно покинул разум? – забеспокоился самодержец.

– Я не могу утверждать это с полной уверенностью, но рано или поздно такое случается со всеми людьми, независимо от их властных претензий, - изрек юродивый. - А пока я пойду пообщаюсь с толпой. Даст Бог, они мне поверят на слово.
– То есть? – передернул плечами самодержец.
– Пока Властелин не подтвердит свое расположение к подданным властными решениями во благо всего государства, - заключил юродивый, закрывая за собой парадную дверь.

– Слуги, - повелительно произнес самодержец, - хорошенько проветрите помещения дворца, а то дух отшельника не даст мне ни на минуту расслабиться. Между тем, он определенно сгущает краски. Поживем – увидим, так ли уж невыносима жизнь народа под моей властью.