(предыдущее: http://www.proza.ru/2016/02/08/861)
- И это сошло им с рук? – спросил Ву, когда оказался в состоянии говорить.
Старец вздохнул и ответил слегка дребезжащим голосом:
- Твой вопрос мне напомнил другой, когда-то тоже мне заданный и столь же наивный: «Как власть может совершать преступления? Ведь она призвана их предотвращать и карать за них!»
Я тогда посмеялся в душе, хотя впору было заплакать… Если власть не права и против неё возвышается голос, не сочтёт ли она осуждение -- покушением на установленный ею порядок, а, следовательно, преступлением? Ведь в большинстве случаев она и решает, что является преступлением, а что нет. Потому осуждать её преступления как бы и некому…
Ву не знал, что на это сказать. Ему было жалко старика до слёз.
Тот опять вздохнул и махнул рукой:
- Ничего не исправишь…
Ву попросил:
- Может быть, вы расскажете ещё о нём? У него удивительные изречения: не в бровь, а в глаз.
Старец наклонил голову, потом поднял её и сказал:
- Это ты верно подметил. Я, конечно, помню не все его фразы… их тысячи, но кое-какие приведу. Дай вспомнить…
Так он говорил:
«Смерти нет. Убивает живое».
«Большинство живёт сказками, которые им рассказывают. Поэтому сказочники правят миром».
«Согласных и в любом языке всегда больше».
«Что можно сделать? Немногое. Куда больше мы могли бы не делать».
«Те, кто гибнут, не зная за что, в начале жизни, подобны цветам; тем тоже ничего не известно о наших радостях и потерях, из-за которых их срывают юными и прекрасными».
«Мы узнаём себя в других, не узнавая других в себе. При этом мы ищем плохое в них, и только лучшие из нас – в себе».
«Мы прощаем себе то, за толику чего готовы осудить любого».
«Где выгодно быть хорошим, число хороших резко вырастает».
«Хор скрывает фальшивые ноты каждого голоса».
«К счастью для нас на всех полководцев не хватает армий».
«У нас неудобный вопрос приводит к ответу не -- на него, а – за него».
«Ересь – это любое новое слово».
«Все готовы полюбить всех. Если те станут такими же, как они».
«Быть убитым только за то, что кем-то родился – это так по-нашему…»
Тут старик замолчал, а потом добавил:
- Но самыми верными из его слов, к сожалению, являются те, которыми он нередко предварял свою речь: «Я скажу вам лишь то, что вы знаете с детства, слышали тысячи раз… И с тем же успехом».
«Я запомню эти истины…» Кто это подумал? Конечно, наш Ву. Ещё ему в голову пришли мысли отблагодарить хранителя мудрости. Но чем?.. Тут он обнаружил, что мешок с сухарями, теперь ему бесполезными, по-прежнему был на плечах…
- С вашего разрешения оставлю мою снедь. Грызите на здоровье!
Старик усмехнулся:
- Шутку оценил. Когда-то у меня были зубы, и я даже их показывал…
- Тогда где здесь источник и сосуд для воды? Я размочу сухари.
Хранитель улыбнулся:
- С этим мне повезло. Тут повыше долго жил анахорет, который и сказал Акаю: «Те, кто не нашли в себе следов Божественного присутствия – плохо искали!» Так вот ему под старость лет являлись ангелы, а Господь провёл воду источника у входа в пещеру и посадил финиковую пальму. Она до сих пор плодоносит, источник не иссяк, хотя после, то ли шестидесяти, другие говорят: девяноста лет… пустынничества этим отшельником овладела охота к перемене места (видимо, долгое сидение утомительно), и он отправился проповедовать в город. А водопровод и снабжение остались мне. Хотя до фиников теперь мне не добраться, а прежний запас их иссяк. Полагаю, ангелов он забрал с собой. Ты – первый из них, кто с тех пор навестил меня.
- Я… ангел? – растерянно произнёс Ву.
- Не сомневайся! Я тут много кого повидал, ты – ангел по сравнению со всеми. Не исключая меня, которого Бог очень не любит.
- Почему? – удивился наш ангел.
- Это – другой вопрос… Ладно, скажу. Он забирает лучших до срока. Это я и о гибели своего ученика. Я многое не могу простить Создателю. За это Он мстит мне.
Ву странно посмотрел на мудреца: не повредился ли тот от возраста и горя?
- Не больше, чем прочие безумцы, населяющие этот свет, - ответил старец, - Монахи, что не так давно обитали в этой пустыне, именовали оставленный ими мир -- царством гибели, от которого надлежит отречься, дабы спастись. «Бо помышления плотские, царящие там, суть смерть, тогда как помышления духовные – жизнь. Живущие по плоти обречены и Богу не угодны». Хорошенькое место создал Господь, откуда бегут, спасаясь, Его же последователи!
- Но… нерешительно начал ангел Ву, - чем Всеблагой мстит вам?
Старик вздохнул и опустил голову:
- Он не даёт мне умереть… даже здешние гиены, способные легко разорвать меня на куски, обходят меня стороной… что продлевает мои мучения. Я так устал от всего… одна мечта – уснуть навсегда и не видеть снов. Сначала я понадеялся, что Бог немного исправился, и ты – посланный им ангел смерти. Но, к сожалению, это не так…
А Ву подумал: «Ещё один отверженный…» И осёкся. Он быстро учился. К чему выдавать свои мысли? Лучше пойти в пещеру за сосудом. Следовало ещё узнать, что обозначает слово «она…харет», слазать за финиками для хранителя…
Так он остался жить у отшельника.
Оказалось, что остальные пещеры давно пустовали, а ветви пальмы ломились от фиников. Причём, стоило собрать урожай, как на следующий день они появлялись вновь. Без чуда тут обойтись не могло. Чтобы сделать на всякий случай запас, Ву забирался на дерево каждый день, благо в нынешнем его состоянии этот процесс напоминал порхание пчелы у веток.
Старый мудрец несколько воспрял духом. У него теперь постоянно была пища, вода и любопытный слушатель, неглупый и не испорченный жизнью.
Столько и такого Ву не узнал бы, наверно, нигде. Мудрость столетий открывалась перед ним, не делая, однако счастливее. Чтобы переварить то, что он слышал за день и подготовить вопросы по неясностям, у него, к счастью, оставалась ночь, ибо теперь он не нуждался во сне.
Когда учитель успокаивался, Ву отправлялся на прогулку, встречаясь с Пустыней, которой тоже было одной скучновато, и они разговаривали.
- Достаёт тебя старик? – каждый раз осведомлялась она, но Ву лишь улыбался в ответ.
- Я же слышу ваши беседы, - не успокаивалась Пустыня, - Он возомнил себя тем, кому мстит Сам Создатель! Причём, считает, что тот не просто его мучает, не давая уснуть вечным сном, а тонко издевается…
- Это как? – интересовался Ву.
- Помнишь, старик говорил: не может простить Всевышнему, что тот забирает лучших до срока?
Ву кивал. Память у него всегда была хороша, а ныне стала идеальной.
- Так вот даже я не знаю: сколько старик здесь живёт! Не уверена, что моложе меня, ибо он пришёл сюда в весьма зрелом возрасте. Получается, несмотря на всю мудрость, его-то до срока, как лучших Господь не забрал!.. Выходит, не считает лучшим, ха-ха!
Ву не соглашался: так можно притащить за уши, что угодно.
- Эх, не испорченный ты! – вздыхала собеседница, - Наивный… Это слишком тонкая для тебя издёвка. Но скажу, что в главном с твоим старцем мы расходимся.
- В чём же?
- Он обвиняет Творца в несовершенствах мира, считая, что мир можно улучшить, а Бог не хочет. Я же полагаю, что если бы Бог мог, то и улучшил бы. А раз не может или не хочет, то или не Бог он, или тот, кто плюнул на своё неудавшееся творение.
«Ничего себе! – думал Ву, - Мой мудрец при всех его кощунствах куда лучше относится к Всеблагому, чем она! На её фоне мудрец выглядит союзником Создателя! Но оба они глядят в корень…»
А Пустыня смеялась гиеной:
- Ну-ка, новоиспечённый ангел, защити своего хозяина!
Ву вздрагивал и вспоминал еретические вопросы одного из учеников древнего мудреца:
«Бог или хочет уничтожить зло и не может, или может, но не хочет, или не хочет и не может, или хочет и может.
Если он может и не хочет, он — завистлив, что равным образом далеко от бога.
Если он хочет и не может, он — бессилен, что не соответствует богу.
Если же он не хочет и не может, то он и завистлив и бессилен.
Если же он и хочет и может, что только и подобает богу, то откуда зло и почему он его не уничтожает?»
Получалось, что Всемогущий… не всемогущ или всё же свершил невозможное -- создал свой камень преткновения, который не в состоянии сдвинуть. И наказал себя подобно тому, как был наказан несчастный, который катил камень в гору, а тот постоянно скатывался вниз. Да, не удивляйтесь, ангел Ву знал уже и об этом. Странная мысль пришла в голову нашего ангела: «Если это безумное предположение верно, то кто мог так наказать Всеблагого?» В лучших намерениях своего Господина Ву не сомневался.
- Думаю, здесь очень простой ответ, - сказала Пустыня, - Он наказан собственной гордыней. Кем же ещё, коль равного ему не сыщешь?
Ву не поверил услышанному.
Тогда она пояснила:
- По себе знаю. Когда была молодой, мне казалось, что могу всё, и я – самая-самая. Лишь со временем начала понимать, что существую -- по воле солнц, воды и ветра. Случись что с ними – и меня не станет. Так это всего лишь я – какая-то пустыня с небольшим набором возможностей. А будь у меня то, что у Создателя, как бы занеслась! Мне непременно захотелось бы узнать пределы своих способностей, а затем с этими пределами поспорить. Других-то противников у меня не было бы!
Второй довод в пользу гордыни: обрати внимание, что Он сильнее всего порицает устами своих последователей. «Не считай себя мудрым: иначе гордостию вознесется душа твоя…», «Коль придёшь к сердцу высокому – восхвален будет бог», «Совершенномудрый не гордится, поэтому его дела не могут быть отброшены». Продолжить? Гордыня – главная в списке грехов, она влечёт за собой другие.
«Неужели она права? - подумал Ву, - Но всего знать и она не может…» И переводил разговор на иную тему:
- Мудрец не помнит своего имени. Ты его не знаешь?
И вновь вздрагивал от хохота гиены.
- Никто! Так он всем представлялся с самого начала. И вот, что скажу: не иначе, как тут кроется какая-то тайна. Он явно не хотел вспоминать, кем был до того. Натворил, должно быть, дел… Я бы на твоём месте присмотрелась к нему: не зря ж Создатель его мучает! И тот ли он, за кого себя выдаёт? Двуногие столько не живут…
Так у Ву появлялись новые загадки.
Тем временем вставало одно из солнц, и они расставались. У каждого днём были свои заботы. А Ву ещё готовил старцу сюрприз.
(продолжение: http://www.proza.ru/2016/02/10/1844)