Технический прогресс и человек

ТЕХНИЧЕСКИЙ ПРОГРЕСС И ЧЕЛОВЕК.

Пытаясь понять период распада, я долгое время никак не мог понять, куда же вдруг исчезло будущее, представлявшееся со стороны общества и навязывавшееся на людей, и что стало с сознанием людей. Неожиданно сложившуюся обстановку уже невозможно было понять с прежней позиции – с позиции развития общества и прежде всего коммунизма. Общество распадалось, а вместе с ним распалось и рисовавшееся  "светлое будущее". И необходимость состояла в том, чтобы перейти на точку зрения индивидов и стать на представления людей, людей, которые как раз освобождались от этого общества, «получив свою долю». В своей первой книге, которая была опубликована 1993 г. под названием «Настоящее с точки зрения будущего», я впервые попытался понять эти процессы. Представления же «о возрождении капитализма» и о «разумном рынке» противоречили человеческой точке зрении, которую придерживался я, и они не имели научного обоснования.
Но ни капитализм и ни социализм не содержали нравственную точку зрения и не ориентировались на людей. Это происходило лишь в итоге как результат перехода к человеческому обществу. А его развитие и должно было раскрыться с человеческой точки зрения. Общественная точка зрения (экономика, политика, мораль, философия и т. д.) осталась расплывчатой, бессодержательной, не нужной в этом беспрецедентном историческом процессе.
Как бы это ни было и что бы люди ни думали, история никем неизведанным путем шла к осуществлению человека, уничтожив точку зрения общества. Иначе говоря, общество шло к будущему через развитие человека, но противоречивым путем. И разобраться в происходящем было не так просто. И то, что я с самого начала почувствовал всем своим существом, состояло в том, что ошибочным было не только само понятие «коммунизм», но и «капитализм».
В последнее столетие коренному изменению подверглось не только наше общество, но и весь мировой порядок. И, что интересно, между научным определением этих понятий и теми представлениями, которые существовали в сознании людей, не было какого-либо существенного различия. Мир индивидуализировался и переходил на точку зрения людей и стремился выработать точку зрения человека на развитие жизни. Во всем обществе наиболее остро ощущалась лишь экономическая необходимость, а люди же жаждали свободного развертывания своей экономической сущности, выраженной в свободном потреблении и обогащении. И будущее людям упрямо представлялось именно в виде «изобилия и свободного потребления» – по Западу. И стандарты западной цивилизации были пределом мечтаний каждого. Тем не менее, разрушительные процессы «упрямо» вели к обнищанию многих. И именно на это мало кто обращал внимания в «возбуждающий период освобождения». Здесь действительно человек освобождался, но чтобы быть порабощенным деньгами.
       Но если отвлечься от сознания людей и их стремлений и на минуту представим себе общественную систему, которую называли коммунизмом, то вообще нужен ли он был кому-нибудь. Характерная особенность этого определения состояла в том, что в нем люди не фигурировали как активные и деятельные существа, и будущее представлялось в виде определенной общественной организации, стоящей над людьми. И люди усваивали общество, его сознание, идеологию и подчинялись определенным правилам и принципам, будь то принципы производства или потребления, морали или права. Но о себя и друг о друге они не знали ничего. Отсюда и создание идеальной конструкции будущего и разработка ее принципов воплощения в жизнь. Здесь люди приспосабливались к системе, а не наоборот. Стало быть, люди находились где-то внизу, а общество, воплощенное в государстве, стояло где-то наверху. И в  будущем они должны были усвоить все «общественное» и сделать их своим. Тем самым должно было сложиться гармония между человеком и обществом.
 Люди, сообразующиеся с системой,которая стоит над ними, таким образом, со временем свыкнутся с ней и придут к сознательному отношению. Однако все произошло наоборот, и система, противоречившая интересам людей, напротив, в конце концов, распалась из стремлений этих же людей и была опрокинута. И смысл этого переворота мало кто понимал с человеческой точки зрения, которая становилась  в стремлениях людей. Людям уже не нужно было, чтобы над ними стояла какая-то система. Они слепо стремились к полному освобождению от каких бы то ни было систем. И это неплохо отразила западная философия, которая и складывалась как философия человека.
Но спрашивается, разве суть состоит в том, чтобы человек просто приспособился к системе и принял ее, привыкнув к ней? А может ли человек вообще приспособиться, скажем, к «рыночной экономике»? Этим вопросом я основательно занялся только во время создания этой книги.  И «тайна» рыночного общества меня просто поразила. Потому что "рыночная экономика" разрушала всякую систему, развивая власть денег над людьми.
Американский социолог О. Тоффлер в своей работе «Шок будущего» отмечает неподготовленность современного человека к быстрым изменениям в обществе и техническим нововведениям. Он предсказывает человеку, в частности, футуршок – шок от столкновения с будущим и что ему будет трудно адаптироваться к изменяющимся условиям. А об осознании и сознательном отношении человека к окружающему его миру и к самому себе у него нет и ни одного слова. Человек обречен только на адаптацию. Система должна изменяться согласно требованиям рыночной системы. Но общественная система стояла, и будет стоять над ним. И здесь мы видим реальность американской действительности, которая не изменит этого отношения общества к человеку. Социализм же разрушился именно как такая система, которая стояла над людьми и требовала от каждого сообразоваться с ней. В результате индивиды освободились и остались в хаосе. Такой коммунизм действительно уже никому не был нужен. А какого-либо другого «коммунизма» человечество еще не придумало. Поэтому оно в смятении и растерянности.
В капиталистическом же обществе человек так же противостоит такой же системе, бессознательно бунтует против нее, слепо разрушает ее. Деградация человека на Западе уже принимает угрожающую форму. Запад уже вырождается, если учесть, что мужчина женится на мужчине, а женщина на женщине и легализуются уже наркотики, не говоря о свободе беспорядочного секса, разлагающего и опустошающего людей. И все это неопровержимо доказывает, что люди деградируют, как раз не умея приспособиться к «рыночной экономике». С другой стороны, можно было бы говорить, что смысл жизни, сведенный к голому потреблению и беспрерывно насаждаемый западным образом жизни «стандарты» уже человека из активного существа превратили в пассивное. Стало быть, разрушительные процессы все более усиливаются, и жертвами этих разрушений становятся сами люди, вынужденные приспосабливаться к "рыночной экономике".
Многие именно так изображают Запад, и его порочность видят не в его основании, а просто в деградации, которая сама нуждается в более глубоком осмыслении.
Говоря о технических усовершенствованиях, являющихся необходимостью, обращать внимание на негативные проявления индустриализации и информатизации, будто они человеку несут зло, - значит, не понимать или намеренно умалчивать их капиталистическое применение, осуществляющееся на основе денег. И этот факт, очевидный уже для нашего времени, маскируется «изобилием» и «свободным потреблением», которые и будто бы не соответствуют ни призванию человека и ни смыслу его жизни и ни самому прогрессу и в чем и заключено вся суть социальной регрессии и политических конфликтов, создающих дискомфорт в современном мире. Человек порабощен вещами. Но человека развращает не богатство, а деньги, воплощающие это богатство. Они его разлагают.
Объективно технический прогресс обращен к людям, обществу и он создает им блага. За последнее столетие благодаря техническому прогрессу человечество освободилось от грубого насилия и угнетения, которые характеризовали классический капитализм и стадию империализма. Капиталистическая эксплуатация предыдущего периода несла страдание всем угнетенным классам, которые действительно являлись бесправными и были обречены на обнищание. Для того чтобы понять это, надо хорошо знать, в каком положении находилось человечество в конце девятнадцатого и начале двадцатого веков, и сравнивать это с настоящим периодом. Даже в сороковых годах прошлого столетия ни одна фантазия не могла себе представить, к какому миру человечество придет к концу двадцатого века и как оно встретит двадцать первый век. Человечество совершило грандиозный скачек не к своему концу, а именно к своему будущему, к которому оно упорно шло именно на основе технического прогресса. А вопиющие противоречия капитализма, создающие в сознании людей впечатление о «роковых конфликтах», расстраивающих жизнь, связаны только с капиталистическим применением труда, которое в настоящий период разлагается, отжив себя и именно этим создав барьер на пути развития человеческого общества. В деньгах мы видим именно эти оковы, медленно свертывающие общество уже на Западе, парализуя деятельность людей. У нас же эта сила денег выражена намного больше. Американцы же этого никогда не поймут, пока здравствует технический прогресс. А мы это должны понять из особенности своего положения.
Какие бы потрясения ни переживало человечество, оно уже никогда не пойдет на то, чтобы потерять достижения научно-технического прогресса, образующие на сегодняшний день достаточно высокую производительную силу для того, чтобы перейти к новой форме жизни, устранив капиталистический способ труда. И если до сих пор ничего с человечеством не произошло, то почему оно должно случиться именно теперь, когда люди действительно находятся перед великим историческим скачком, подготовленным именно всем предыдущим техническим развитием истории? Другое дело, что люди этого еще не поняли и ум человека находится под влиянием идеологической мистификации, постоянно воспроизводящейся идеалистическим способом мышления, перевернуто отражающим нашу жизнь и представляющим ее именно в негативных проявлениях. И «конец света» наступает именно в таком восприятии жизни, когда мы концентрируем внимание на частных, конкретных проявлениях жизни, отвлекаясь от их сущности, внутреннего движения. И в этом вряд ли можно обвинять мышление современного человека, еще не поднявшегося на уровень реального понимания диалектических процессов развития жизни. И бессилие человеческого ума, создавшего, тем не менее, чудеса техники и проникшего в самые глубокие тайны мироздания, не является неустранимым пороком. И это объясняется тем, что человек еще не обратил внимания на самого себя и на тайны собственного существования как социального и духовного существа, формирующегося историческим развитием как личность ходом всего общественного развития. Ведь это – дело времени. И человек сможет осознать себя и сделать выбор в пользу добра и настоящей красоты, скрытой в нем самом, лишь осознав свою социальную и духовную сущность. Но оно просто превратно проявляется только в рамках денежных отношений и вещных связей, действительно опутавших людей и поработивших их.
Но технический прогресс его освобождал и освобождает до сих пор. И никто не может сомневаться, что он и дальше будет облегчать жизнь человеку и тем неизбежно поднимет его и на еще более высокую вершину жизни, к которой он стремился всегда. И мы не вправе принимать всерьез просто творческий поиск человека и заблуждения, ошибки и его размышления, еще не достигшие полной зрелости для того, чтобы постичь действительное движение мира и тем отличить друг от друга различные его проявления. Тем более принять на веру суждения становящегося мышления и, руководствуясь ими, строить мрачную картину мира на будущее. Мы просто еще достаточно не понимаем свою реальную жизнь, которая складывается уже на новых основах и на них развивается бессознательно. И когда говорят о распаде, то имеют в виду именно распад экономики и государственных отношений. А вот что происходит с взаимоотношениями между людьми, построенными на деньгах, что происходит с человеком, об этом мало кто задумывается. Ведь сам факт, почему вдруг свернулась экономика, требует более глубокого объяснения.
Например, на Западе еще в прошлом веке разложились отношения между людьми, которые, как показал Э. Дюркгейм, раньше были запрограммированы традицией, обычаями и религиозными представлениями. И в результате распада старых связей во взаимоотношениях людей изменилось и положение людей, и в частности, детей и женщин, другими стали и положение классов, сословий, различных социальных групп  и они стали определятся денежными отношениями. На Востоке, напротив, до сих пор младшие уважают старших, женщины подчинены своим мужам, и уважают их как «хозяина» дома. На традиционные отношения человека в обществе деньги там еще не повлияли. Поэтому в целом там сохраняется и семья, и брак и прежние устои производства и государственного управления и т. д. Если говорить по существу, не кривя душой и не обожествляя макроструктуры, семья является конкретным обществом, формирующим человека, и распад общества начинается именно с распада этих конкретных отношений между людьми. Раньше западному миру Восток казался диким, экзотическим, а теперь наоборот, Запад одичал во всех отношениях, разложив все свои традиционные связи, включая и семью, которую он превратил во временную форму и тем лишил устойчивости. И это стало полным преимуществом Востока перед ним с человеческой точки зрения. А у нас этот распад традиционных отношений между людьми начался еще при социализме, и общественные отношения как-то еще удерживали «порывы» людей. Но, в конце концов, жажда денег все разрушила и разъединила людей. А мы до сих пор критикуем государство, чтобы оно заботилось о нас. И если речь идет не об обществе как таковом, а о людях и их жизни, то значение имеют непосредственные связи людей друг с другом и их состояние. А сегодня у нас эти человеческие отношения построены на деньгах, а наши мудрствования их не касаются, а вращаются вокруг «сознания и воли» человека, «политики и экономики», будто они способны упорядочит эту «запутанную» сферу.
Просто экономический распад у нас ускоряет распад и этих отношений, и нам все больше становится трудно жить в рамках расстроенных человеческих отношений, в которых воюют не классы друг с другом, а люди. И это на сегодняшний день есть одна из главных причин неустроенной жизни человека в нашем обществе. Людям, сплоченным в семье, общими усилиями не трудно было жить даже в то время, когда не была техники. А что здесь говорить, когда только противостояние полов и поколений беспрерывно воспроизводит бомжей и бродяг? Отчуждение все разрушило. «Клановые же объединения» у нас не работают. Их так же разъединяют деньги. А на Западе все приписывают технике, а о деньгах ничего не говорят. И если человек отвлекается от своей собственной сущности, то он свои грехи будет приписывать кому угодно и чему угодно, но сам он всегда будет чистым, ища причины своего несчастья не в самом себе, а в каких-то внешних фактах, на худой конец в государстве. И это глубокий изъян нашего сознания. Тайна, скрытая в деньгах, должна быть раскрыта, чтобы люди могли жить сознательно, руководствуясь социальными, человеческими целями. И это говорит о том, что деньги, двигавшие человечеством на протяжении тысячелетий и полностью соответствовавшие капиталистическому развитию, уже исчерпали себя и превратились в величайший тормоз на пути прогресса, разъединив и противопоставив людей  друг другу в процессе распада общества. Наше общество сегодня сохраняется только благодаря усилиям государства и держится на судебных разборках, принявших небывалые масштабы. Разрозненные люди, работающие только друг на друга или на самого себя, уже не образуют ни общества, ни производительные общественные силы и просто выживают. А технический прогресс создан капитализмом, объединившим миллионы людей и их силу организовавшим в производительную общественную силу. Запад именно поэтому создал высокую производительность труда и на этой основе и высокое технологическое производство, уже теперь меньше всего нуждающееся «в рабочих силах». А «лишним людям» не остается ничего, как только деградировать. Отсюда и тот факт, что и противоречия из экономического переместились в человеческие.
     Основным содержанием нашей эпохи является свобода воли личности, ее активность и инициатива. В этом все, так или иначе, основывается на творчестве индивидов, их свободной деятельности. В этом смысле то глубокое изменение, которое происходит сегодня в мире и которое еще до конца не осознано, состоит в том, что все то, что было скрыто на предыдущем этапе за оболочкой монополии, в рыночном обществе всплывает  наружу. И мы сегодня имеем возможность увидеть реальную жизнь в ее развернутом виде, причем в действии и поступках конкретных людей. Что же могли знать и увидеть люди в капиталистическом обществе, где большинство людей было занято тяжелым производительным трудом и целиком поглощено заботой о хлебе насущном, и только меньшинство могло позволять себе праздную жизнь, свободную от мелочных забот? И это положение благодаря техническому прогрессу настолько радикально изменилось, что в развитых странах сегодня таким производительным трудом занято только меньшинство, да и сам тяжелый труд, изнурявший человека, сегодня уже вовсе не является тяжелым трудом. Тяжелый крестьянский труд сегодня заменен механизацией и здесь в этих странах занято только 5% населения, в то время как в прошлом в этой отрасли труда было сосредоточена вся основная масса производительной силы. Россия и ее окраины в основном были аграрной. И тяжелый, непроизводительный труд на кануне социалистической революции Россию довела до обнищания. Только после социалистической революции страна смогла разогнуться и подняться и приступить к индустриализации. И Россия в течение короткого срока смогла преодолеть свою вековую отсталость и вступить на путь промышленного развития. Коллективизация преодолела крестьянскую отсталость и способствовала формированию агропромышленных комплексов. А сегодняшняя парализация объясняется уже не отсталостью стран постсоветского пространства, а чисто логическими причинами, парализовавшими научное познание и постоянно уводящими его от реальной жизни, упорно ориентируя его на действительность западного развития, да и то только на ее идеологию и внешний блеск, которые действительно в чем-то и сходны с нашей действительностью, но в глубокой сущности расходятся. И «постиндустриализм» Запада, как мы уже смогли убедиться, не эталон для нас и не критерий. И что сегодня произошло со «второй державой мира», противостоявшей всей капиталистической системе? Вот в чем коренной вопрос.
       Советский Союз и Запад приблизительно пережили одну и ту же судьбу, но на разных основаниях, противопоставлявших их друг другу, но объективно человечество через их противоборство шло к одной исторической перспективе, именно всем развитием индивидуализируя человека и разбивая такое отношение между человеком и обществом, когда общественные отношения противостояли людям. Именно этот процесс разрушения сегодня совершается стремительно и неудержимо во всем мире, а у нас быстрее. А потому кризис нас опускает ниже и давит, прежде всего, экономически как результат распада производства. 
При социализме все внимание было сосредоточено на коллективах, труде, общественном производстве, государственных структурах и деятельности партийных и других общественных организаций, которые и наделялись авторитетом, привилегией и властью. Для административно-командной системы значение имели массы, рабочие, интеллигенция, но не люди, конкретный человек, личность. Все эти структуры противостояли людям и определяли их отношения друг к другу и жизнедеятельность. Сегодня, напротив, вперед выдвигается индивидуальное, выступают отдельные люди, индивиды, и глобальные структуры теряют свое значение. И мы видим борьбу во взаимодействии людей на всех уровнях жизни, слышим ропот, вопли, недовольства, идущие снизу и обрушивающиеся в виде критики. И они сегодня больше, чем что бы то ни было, привлекают внимание, являются предметом обсуждения. Гаснущий же общественный интерес сегодня мало кого волнует. Напротив, интересы индивидов выдаются за общественные. Одним словом, сегодня жизнь общества мы видим в жизни конкретных людей, впервые воспринимаем их переживания и страдания, интересы и страсти и начинаем осознавать, что они двигают не только отдельными людьми, но и обществом в целом. В самом же обществе мы видим не только граждан и становления гражданского общества, как определяют ныне, но и гораздо более реальное и жизненное – противостояния между гражданами и их государством, понятие новое, заменившее прежнее противостояние классов, в котором двигалось общество.
Это перемещение центра тяжести из общественного в индивидуальное, из экономического в психологическую, когда они как бы поменялись местами, имеет важное познавательное значение. Просто наше общество все более индивидуализируется и очеловечивается, и это свидетельствует, почему мы сосредоточиваем внимание на проблеме человека,  личности. И если рыночное общество изменяет что-нибудь, то оно их совершает, прежде всего, в человеке и только через него – и в обществе. Так что само общество двигается через развитие индивидов. И если оно переживает депрессию и застаивается, то только через парализацию деятельности индивидов, вызывающих его деградацию. И это свидетельствует, что общество само находится в зависимости от людей. Сегодня говорят об экономике и экономических противоречиях, об экономическом кризисе, а еще больше – о политике и политических противоречиях, будто все скрыто здесь, в то время как в действительности все скрыто в самом человеке. Названные общественные категорий сегодня уже меньше всего имеют значения перед лицом человека и его становления как разлагающиеся формы. Развитие человеческой личности происходит не через общественные противоречия, а внутренние, личностные, а потому сегодня все больше миром двигают противоречия развития личности. Мир приспосабливается к человеку и его развитию. Только с этой точки зрения мы будем говорить о людях в рыночном обществе и самом обществе с точки зрения людей. И такое положение сложилось именно с распадом капитала и разложением товарных отношений в нашей стране.
То же самое происходит и в капиталистических странах. Если только вчера большинство людей было занято именно тяжелым производительным трудом, то сегодня как раз большинство от него свободно, и теперь как раз деградируют от «ничего не делания» «праздной жизни». Дальше мы увидим, что с собой представляет это «ничего не делание». 
О социализме, исходя из принципов марксизма, имели представление как о справедливом устройстве общества. В действительности все обстояло наоборот, и это общество не могло быть таковым. Основная его миссия состояла в том, чтобы деформировать и расстроить механизмы развития капитализма – его способ производства, производственные отношения и т. д. А как оно происходило в действительности, показала практика, которую мы имеем перед собой в виде исторического материала. Могла ли оно совершаться на человечной или гуманистической основе, если речь непосредственно шла об обуздании капитализма и подавлении буржуазных тенденций, носителями которых были те же самые люди, которые в результате революции вышли из лона капитализма? Ясно, оно могло происходить только на капиталистической основе и с тем же человеческим материалом, и отношения между людьми и в обществе должны были быть такими, какими они вышли из капитализма. Рас капиталистические реалии должны были в этом движении подавляться и «уничтожаться», то общество не могло совершенствоваться и процветать в направлении осуществления принципов коммунизма. В то время, когда речь непосредственно шла о разрушении капитализма и его способа производства, не мог возникнуть вопрос о коммунизме, даже в развитом социализме. Он был лишь теорией, и оставалась таковой до своего полного исчезновения.
Но сказанное не означает, что социализм и впрямь был «бесчеловечным». Напротив, в смысле «человечности» в обычном этическом понимании социализм был единственным общественным строем, заботившимся о людях, об их благосостоянии, здоровий, образовании и отдыхе. Ведь именно этого отношения общества к людям приводили в качестве основного довода для доказательства гуманности социализма, в то время как речь шла об отношениях между личностью и обществом, которые лежали в основе развития общества. В сознательном аспекте смысл самого соревнования между двумя системами нередко сводилось именно к тому, чтобы превзойти друг друга по уровню производства и потребления, в создании наилучших условий жизни для каждого человека. А вот что происходило за этими общественными процессами и что происходило с этими людьми, кем они становились, и куда шло общество в своем поступательном развитии и т. д., - об этом-то именно и не имели понятия. Просто в советском обществе руководствовались принципом «изобилия и свободного потребления», а в капиталистическом – «обогащения каждого». В итоге так и не поняли, куда делось это богатство и куда оно девается сегодня во всем мире.
Сегодня мы по-прежнему говорим о сказочно богатом капитализме и разумном рынке, даже не подозревая, что они просто являются иллюзией. Мы просто мечтаем и создаем воображаемый мир, лишь отталкиваясь от уродливой реальности, окружающей нас. Социализм поэтому не мог быть совершенным обществом даже в своем бесспорном гуманизме по отношению к людям. Напротив, как обузданный и расстраивающийся капитализм он должен был уродоваться, и при таком объективном положении насилие в нем выступал необходимым инструментом, чтобы удерживать общество в рамках преобразованных общественных отношений. Поэтому он полностью раскрыл уродство нашей жизни с точки зрения личности и низменность страстей людей, движущих ими, лживость их стремлений, где очень многие под прикрытием марксизма безудержно обогащались. А масса «во имя светлого будущего» обрекалась на принудительный труд и политический произвол.
Это характеристика социализма. Но и «рыночный произвол» не только не изменил это положение людей и не поставил их в лучшие условия жизни, а, напротив, подчеркнул бесчеловечность в ее наихудшей форме. Здесь люди впервые остаются одинокими и беззащитными перед лицом стихийных сил, порожденных распадом экономики и культуры, и оказываются в полной власти слепой силы денежных отношений, а, следовательно, неопределенности и удручающей неизвестности, предполагающей напряженное ожидание неведомого, нового «светлого будущего».
Просто коммунизм невозможно  ввести никакими способами, ибо он связан с людьми и с их стремлениями и их взаимными отношениями, при которых общественные отношения больше уже не стоят над людьми и не определяют их судьбу. Коммунизм есть общество свободных и всесторонне развитых людей, которое должно вырасти из данного состояния вместе с развитием людей как человеческое общество, разложив экономические законы, двигавшие до этого жизнью. Именно поэтому в нашу эпоху человек стремительно индивидуализируется, развивается его ум, интеллект, сознание, и человек в этом состоянии стремительного изменения стихийно разрушает основание своей жизни, уже не соответствующее его потребностям развития. Таким образом, он бессознательно освобождается от общественных отношений, препятствующих его развитию. Следовательно, именно поэтому общество во всем мире своеобразным образом изменяется применительно к развитию человека, на место богатства как такового поставив стремления каждого человека к обогащению и индивидуализируя капитал.
Но парадокс нашей эпохи состоит в том, что вместо развития человека мы видим его деградацию, а вместо его обогащения, соответствующего обществу, рост массовой нищеты. А ведь нет ничего таинственного в том, что подвергаются депрессии даже самые развитые страны. В разряде таких стран оказались, например, и США, и Япония, и страны ЕС  и т. д., не говоря о менее развитых странах. И в их основе лежат процессы индивидуализации капитала, порождающие и беспрерывно воспроизводящие отчуждение и разъединяющие людей и тем противопоставляющие их друг другу. И это у нас красиво называют конкуренцией, в то время как именно она порождает и воспроизводит преступные действия индивидов и противостояния граждан и государства. Это в то же время есть война людей не только друг с другом, но и с государством. И здесь развитие человека проявилось превратно, приняв форму распада, деградации именно в силу денежных отношений, воспроизводящих развитие человека в этой форме.
Сама по себе индивидуализация есть распад крупных предприятий на мелкие и так называемые средние, которые приспособлены к индивидам и основываются на инициативе личности, отдельных людей, а потому она есть отделение людей от социальных форм капиталов и командно-административных отношений. Но если учесть, что таких предприятий у нас образовалось великое множество, то это стихийный процесс, практически неподвластный государственному контролю и свидетельствующий, что люди разъединились в результате распада общественных форм труда. Рыночная экономика Запада, получившая свое начало в Америке, ныне распространяется во всем мире, охватывая и Восток. И для нее характерна разрозненность и самостоятельность каждого предпринимателя, не нуждающегося вмешательства со стороны государства. У нас все это с самого начала складывалось в дикой и варварской форме и основывалось на «самоликвидации» денег (денег, не превращающихся в капитал, суть чего мы будем выяснять попозже). И что же здесь изменилось в положении человека?
В средних веках человек работал на самого себя. Крестьянский труд был индивидуальным трудом, являвшимся самовыражением индивида. И потребовалось много времени, чтобы труд человека стал общественным трудом, и продукты его деятельности не принадлежали ему самому. Капитализм формировал общественные классы и сделал так, чтобы человек работал только на общество, забыв о самом себе. Социализм же хотел, чтобы каждый человек себя без остатка посвятил этому обществу. И отчуждение человека от труда еще больше росло. И социализм распался из стремлений индивидов, не желавших раствориться в обществе и мириться с общественным интересом, стоящим над ними. И вот теперь люди снова, как в средних веках, рассеялись и работают только на самого себя или друг на друга, презрев то общество, которое стояло над ними. Но возникло отчуждение между люди как результат их разъединения и индивидуализации. И вот изменилось положение человека в мире. Но вот что произошло с ним, с человеком общественным и кем теперь он станет, этого люди еще не поняли. Но они уже и это состояние принимают вечным и неизменным.
В результате этих изменений люди были поставлены в неопределенные условия, которые воздействуют на человека и тем вынуждают его изменять эти обстоятельства, причем именно в направлении освобождения от сил, стоящих над ними. Они и получают демократические формы и выражаются как стремления к человечности с точки зрения людей.  И это совершается далеко не так, как хотелось бы нам. И чтобы были устранены насилие, произвол, бесчинство, которые теперь приняли просто индивидуальные формы, то есть насилие, характеризовавшее социалистический период и существовавшее в политической форме, индивидуализировалось и развивается в другой форме, с той только разницей, что социализм вообще исключал возможность борьбы, а здесь она впервые появляется и становится не только возможной, но и необходимой. Поэтому социализм подавлял и уничтожал всякие стремления, выходящие за его пределы и так или иначе посягавшие на его целостность. А здесь, напротив, объективно растут и развиваются силы, в различных формах противодействующие системе и борющиеся с ней на различных уровнях. И, само собой разумеется, именно в реальном развитии этой борьбы и ее расширении растет и новое сознание и осознание необходимости и цели и способов преобразования общества на человеческих началах, дающих возможность обществу продвигаться вперед.