(Художник: Ирина Анди)
- Якорная цепь! Что там у Вас с шестым причалом, Марина Евгеньевна? - Вележев еле сдерживался, - И что приключилось с несущей способностью? Ну грунт то Ваш не резко ослаб, наверное. Вы ведь в состоянии с этим что- нибудь сделать?
Ну так илоцементируйте, кто Вам мешает. Вы писали и подали, и согласовали. И ещё тогда. И напоминали ещё потом. И вот оно теперь тут, всё есть.
Действительно, всё есть.
Вот теперь Вележев вскипел. Ясно, что это он, Вележев, отмахнулся и тем застопорил работы,
Правота, или, даже, правость дамочки- ведущего инженера по строительству не могла не бесить.
И тут Вележеву припомнился эпизод из какой-то фильмы, в котором затеяли строить концлагерный сарай, или подъездные пути, и какая-то умная заключённая указала как делать правильно, и начальник повелел сделать как она указала, а саму её расстрелять.
Вот очень Вележев сейчас понимал того фашиста. Он бы тоже теперь сделал дноуглубления и илоцементирвания как она предлагала, а саму Марину Евгеньевну расстрелял на шестом причале. Или, чтоб далеко не ходить, прямо здесь, в кабинете.
Эта мысль Вележеву настолько понравилась, что он стал оглядывать Марину Евгеньевну на предмет куда было бы сподобнее всадить пулю. Что если прямо в грудь?
Жертва расстрела, ни о чём не догадываясь, собранно глядела в свои записи, в то время как Вележев ощупывал взглядом прилегающий белый свитерок.
Расстреливать Марину Евгеньевну расхотелось, но..
Что если, кроме шуток, зажать её? Все сейчас разойдутся, её, по-мюллеровски, попросить остаться, дверь защёлкнуть.
Ну что она поделает? Взрослая женщина, не побежит же она в полицию заявлять, в самом деле?
Вележев переживал нелёгкий период, или нелёгкий период переживал Вележева, но вот уже полгода его настроение колебалось вокруг отметки "то ли музыки и ромашек хочется, то ли зарезать кого-нибудь".
Серьёзно. Что там за изнасилование? До шести лет по 131-ой.
А если "сломать лёд" pемнём?
Однако, отлупить может выйти себе дешевле. По 116-ой, без причинения вреда здоровью, без следов побоев, да без отягчающих, одним эпизодом. Возможно и вовсе легко отделаться.
Взять, да и выпороть? Звукоизоляция отличная. Брючный ремень сегодня удачный- неширокий, узорчатый, садкий. Развернуть, уложить грудью на стол, да и врезать по попке. С локтя, нагоном. Без протяжек, конечно, и не больше полудюжины..
- Сергей Петрович, Вам нехорошо? - грудной голос вывел Вележева из оцепенения.
- Всё в порядке. Марина Евгеньевна, я всё подпишу, и Вы там приступайте.
Что у нас ещё, господа?