Нам между делом сообщили, что завтра у нас двоих съемка для журнала (по-английски, magazine). Мы дико обрадовались, так как день был полон неудачных кастингов, на которых на нас внимания не обращали вообще, и мы, во время грустного поедания ланч бокса, пришли к решению, что Пекин — полный отстой. Так что новость нас понятным образом приободрила.
В 8 утра мы взяли такси и отправились в офис редакции крутого, как заверила меня букерша, журнала Престиж.
Я была очень сонная, хотя спать специально легла пораньше. Пока меня красили, с большим трудом открывала глаза. Поэтому, как только с мэйкапом было покончено, мне срочно понадобился кофе. Тем более это был мой новый фаворит — Нескафе с молоком в жестяной баночке из холодильника — и продавался он повсеместно. Пока вся группа во главе с развеселой фотографшей Эмбер ждала машину, у нас появилось время сгонять в магаз. Метров через 500 мы таки нашли лавку. Были взяты, по традиции, миндаль, кофе и печеньки. Брать последний пункт, к слову, стало хреновой традицией. Потому как, пока мы не ведали, какие тут есть вкуснющие булочки, печеньки и мороженое, оставаться в форме было куда проще.
Короче, бежим обратно, едим орехи. Тут я вижу, что наш светофор скоро закончится, и ускоряюсь. Меня уже не проведешь, и я знаю, что местные водители лучше напьются бензина, чем пропустят пешехода. Это как своеобразные GTA-шные кровавые гонки из серии "задави больше народа и обгрейдь свою тачку". В общем, бегу я, бегу, и каааак падаю со всей дури на асфальт, запнувшись тапком за невысокий поребрик. Илья всегда меня в таких случаях ловил, а тут он шел немного поодаль, и не успел. Тапки — минус один, коленки — минус один, ладошки — минус два. Очень обидно и больно. Миндаль по асфальту. Прыгаю в одном тапке дальше по улице и стараюсь не заплакать. Так стремно — у меня съемка в журнале на кучу страниц, с красивыми шмотками, на выезде — а у меня вместо коленки дыра 10 см в диаметре.
Нас уже ждала машина, и я запрыгнула внутрь, протирая рану влажной салфеткой и виновато улыбаясь. Когда все открылось, мне дали туфли, пластырь и много поддержки. Такие милые. Илья тоже всю дорогу сокрушался и не знал, чем бы мне таким помочь. Будто это он виноват, что не удержал меня.
Мы выехали из города и свернули с шоссе на проселочную дорожку. Там был настоящий лесок, фермы и овцы, и пахло навозом. Это было столь необычно после пыльного и шумного мегаполиса, к которому я уже успела привыкнуть за этот месяц. Нам купили целый пакет еды, и мы всей съемочной группой радостно поглощали йогурты, булочки и сосиски. Которых тут масса видов, и есть их можно прям сырыми из пачки. И хранятся они без холодильника уймову тучу времни. Поэтому непонятно, насколько они вообще сосиски… Потом фотограф и помощники задекорировали полянку, мы переоделись и начали снимать. Правда меня несколько смущала моя обнаженная грудь, которая хоть и была прикрыта некоторым подобием прозрачного жилета, все же оставалась неприлично голой. Но Эмбер сказала, что все круто, Илья подтвердил, и вот теперь, ориентировочно в августе, мы все увидим мои сиське в журнале Престиж.
У меня был пластырь во всю коленку, у Ильи — нарисованные шрам и татуировка, фотограф была очень прикольная, шмоток было вдоволь, и съемка получилась веселой и захватывающей. Мы сделали фотки, как Илья держит меня на руках, а я свисаю лицом в камеру, как мы целуемся на капоте, как я дую дымом от сигареты ему в лицо. Потом приехала полиция и пялилась на нас, пока мы не свалили. Но, когда, уже порядком уставшие мы мечтали о доме, оказалось, что мы едем на другое место съемок.
Им оказалась автомойка в старом Пекине — на узкой улочке с традиционными ресторанами и магазинами, очень популярная среди туристов. И ставшей еще более популярной, когда меня в белой майке поливали водой из шланга. И когда Илья, по замыслу режиссера, пытался поиметь меня прямо на капоте машины. И когда я в купальнике сидела на полу перед машиной, а меня обливали пеной. Короче, китайские поклонники теперь у меня есть. Ужос.