Лирические строфы

Недомолвок нету, знать всем полезно:
чем хуже поэту - тем лучше поэзии!
Эй, красноречивый нищий,
в грозу ли, в тишь
на бумаге писчей и ешь и спишь!

До боли, до рези, пусть темень все гуще,
опять пригрезил светлым грядущим?
Ширится гулкая молва,
ночный зенит вызвездился, ярок.
Зерна слов поклевал – и тотчас набок!

Продрыхнись, немолкнущий чародей,
от звонкоголосых дел,
болтовней своей всем надоел.
Чернолицая толпа озверела,
кинулась к новоявленному пророку,
чтобы отщипнуть от юродивого тела
да запить горячей кровушкой!
 
Сгинь, злыдень, бессовестный проказник!–
не в обиду будь сказано.
Про гармонию и красоту наплел
с три короба,
лишь разбередил боль,
а мы все и так хворобые.

Упились в дым, нет в душе покоя и в помине.
Как в болоте по уши сидим
то в дерьме, то во всемирном карантине.
Ты карябай листы не зазря,
балуясь словесной картечью.
Если провозгласил: заря!
то заря должна немедленно зажечься!
Буди грома! Чай, жив еще, петушиный олух?
Hе стесняйся, выжимай
окаянное сердце досуха!

2010

ЛИРИЧЕСКИЕ СТРОФЫ

Недомолвок нету, знать всем полезно:
чем хуже поэту - тем лучше поэзии!
Эй, красноречивый нищий, в грозу ли, в тишь
на бумаге писчей и ешь и спишь!
До боли, до рези, пусть темень все гуще,
опять пригрезил светлым грядущим?

Ширится гулкая молва,
ночный зенит вызвездился, ярок.
Зерна слов поклевал – и набок!
Продрыхнись, немолкнущий чародей,
от звонкоголосых дел,
болтовней своей всем надоел.

Чернолицая толпа озверела,
кинулась к новоявленному пророку,
чтобы отщипнуть от юродивого тела
да запить горячей кровушкой!
Сгинь, злыдень, бессовестный проказник!–
Не в обиду будь сказано.

Про гармонию и красоту наплел с три короба,
лишь разбередил боль,
а мы все и так хворобые.
Упились в дым, нет в душе покоя и в помине.
Как в болоте по уши сидим
то в дерьме, то во всемирном карантине.

Ты карябай листы не зазря,
балуясь словесной картечью.
Если провозгласил: заря!
то заря должна немедленно зажечься!
Буди грома!
Чай, жив еще, петушиный олух?
Hе стесняйся, выжимай
окаянное сердце досуха!

1990