ГЛАВА 2
Нина Васильевна купила билет на нужный автобус, села у окна в удобное мягкое кресло и задумалась. Она не заметила, как автобус тронулся и уже проехал какое-то расстояние. От мыслей её отвлёк тревожный ропот пассажиров в салоне, вой сирен пожарных машин, МЧС и скорой помощи. Из пятиэтажного дома, стоящего у дороги, валил чёрный густой дым. Автобус прижался к обочине и остановился, пропуская спецтранспорт. Она посмотрела в окно. На противоположной стороне улицы увидела другой автобус с надписью «Телевидение». Рядом с ним, держа микрофон в руке, стояла я и быстро наговаривала информацию на камеру, указывая другой рукой на горящий дом. Оператор повернул камеру в сторону дома, и Нина Васильевна машинально перевела взгляд туда же. На жилом здании отсутствовала часть стены, обвалились перекрытия и лестничные марши. Ужас сковал всё её тело. Автобус тронулся и поехал дальше, а она ещё долго не могла прийти в себя от увиденного. Примерно через полчаса автобус выехал за пределы города, и за его окном стали мелькать различные пейзажи, сменяя друг друга. Спустя час водитель объявил её остановку. Нина Васильевна вышла, огляделась по сторонам. На обочине дороги стоял указатель со стрелочкой, подсказывающий, в каком направлении надо пройти ещё двести метров до нужного ей села. Женщина зашагала по дороге. Вскоре за полосой леса появились дома. Она шла, не зная, куда и к кому обратиться. Из калитки ветхого дома вышла старенькая бабушка с палочкой в руке и опустилась на скамейку рядом с забором. Нина Васильевна подошла к ней, поздоровалась и, вспомнив девичью фамилию снохи, спросила:
- Вы не скажете, где живут Пчелинцевы?
Та пошамкала что-то беззубым ртом:
- А зачем вам они?
Я их родственница и приехала к ним в гости.
- А кем вы им доводитесь?
- Я – Дашина свекровь.
Бабушка сперва недоверчиво посмотрела на неё, а затем показала на дом палкой:
- Вон их дом, только они его продали месяц назад и уехали незнамо куда.
- И что, никто-никто не знает, куда они уехали?
- Никто, – поднялась она, кряхтя, и потопала к калитке.
Нина Васильевна направилась к бывшему дому Пчелинцевых. Он показался ей высоким, добротным, большим. Дворовая территория вокруг - ухоженной, аккуратной с выкрашенным забором. Во дворе всё было сделано с большой любовью. Нина Васильевна постучала в калитку. На пороге появилась женщина лет сорока. Незваная гостья поздоровалась с ней и сообщила:
- Я ищу Пчелинцевых. Это их дом?
- Был их, а теперь наш. Мы купили его у них месяц назад.
- А вы, случайно, не знаете, где они сейчас живут?
- Нет, нам это не известно.
Нина Васильевна вырвала из блокнота листок, написала на нём номер своего мобильного телефона и следующие слова:
- Дашенька, я знаю, что ты ни в чём не виновата. Это в нашем роду могут рождаться чернокожие люди. Серёжа об этом не знал. Прости нас, если можешь, и позвони мне по этому телефону. Твоя свекровь – Нина Васильевна.
Она отдала эту записку новой хозяйке дома и попросила передать её Даше, если появится такая возможность.
С тяжёлым осадком на душе от неудачной поездки, женщина вернулась на остановку. Следующий автобус должен был подойти только через полтора часа. Сидя на грязной скамейке, она думала о том, что это была последняя надежда найти сноху и внука. А как найти сына, она вообще себе не представляла. Вернувшись домой, моя обессиленная гостья упала на кровать и пролежала, не шевелясь, несколько часов. Я позвонила ей поздно вечером и уговорила поужинать без меня, так как мне ещё долго не удастся вернуться домой. Через несколько минут после моего звонка Нина Васильевна взяла пульт и включила телевизор. На местном канале я уже вела репортаж о разрушенном взрывом доме:
- По предварительным данным в одной из квартир произошёл взрыв бытового газа. Три человека погибли. Пятеро человек извлечены из-под завалов живыми, в том числе один грудной ребёнок. Все они направлены в центральную городскую больницу. Служба МЧС продолжает разбирать завалы, в надежде обнаружить живыми жильцов дома, заявленных родственниками пропавшими. К счастью, большинство жителей дома успели утром уйти на работу, а детей отвести в дошкольные учреждения. Многие в это время года проживают на дачах. Некоторых граждан, чьи квартиры оказались разрушенными, приютили у себя родственники и знакомые. Тех, кому некуда было идти, разместили в фойе рядом стоящей школы. Они получили раскладушки и постельные принадлежности. Всем пострадавшим оказана первая материальная помощь, выданы талоны на питание в столовой. Граждан, желающих помочь людям, пострадавшим от взрыва дома, просим обращаться в районную администрацию. Там организован приёмный пункт гуманитарной помощи.
Домой я вернулась поздно вечером. Нина Васильевна уже спала. Утром она проснулась от звука будильника моего мобильного телефона, вышла ко мне навстречу и сообщила:
- Знаешь, Ира, я решила отправиться в милицию и объявить сына без вести пропавшим.
- Возможно, так и надо поступить, - поддержала я гостью, - ведь, где он живёт, вам неизвестно, телефон не отвечает, сам на связь не выходит.
Я объяснила Нине Васильевне, на каком автобусе добраться до милиции. Мы вместе вышли из дома и отправились по своим делам в разные стороны. В дежурной части отделения внутренних дел района Нину Васильевну выслушали и спросили:
- Почему вы обратились в наше отделение?
- Потому, что мой сын до исчезновения служил в части, находящейся на территории вашего района.
- Но теперь он в этом районе не проживает. Вам надо обратиться в отделение по месту его нынешней регистрации.
- Но я не знаю, есть ли у него регистрация или нет. И что теперь никто не будет его искать?
- А вы где проживаете?
- В Москве.
- Вот там и подавайте в розыск.
- Но он пропал здесь, а не в Москве!
- А откуда вы знаете? Может быть, он прибыл в Москву и там потерялся.
Нина Васильевна достала из сумочки два заранее заготовленных одинаковых заявления, положила на стол дежурного и потребовала:
- Вот этот экземпляр вы сейчас примите в работу, а на этом поставите номер регистрации, дату и подпись. Мой домашний адрес, номера городского и мобильного телефонов в заявлении указаны. Мы не будем с вами больше спорить. Это может дорого обойтись вам и вашему отделению!
Дежурный милиционер недовольно вздохнул, встал из-за стола, прихватил заявления, попросил у Нины Васильевны её паспорт и куда-то ушёл. Вскоре он вернулся и предложил ей пройти в седьмой кабинет. Там её внимательно выслушал сотрудник милиции в звании капитана. Он много задавал ей вопросов, делая записи на листках бумаги. Затем положил эти листки на стол перед Ниной Васильевной, попросил прочитать и расписаться, что с её слов записано верно. Ей вернули один экземпляр зарегистрированного заявления и предупредили:
- Ждите. Примерно через два дня мы сообщим вам, зарегистрирован ваш сын в нашем городе или нет. Если нет, то мы объявим его в федеральный розыск.
На всякий случай Нина Васильевна оставила этому сотруднику милиции мой адрес, номера моего городского и мобильного телефонов.
Вечером она попросила разрешения пожить у меня ещё три дня, пока не позвонят из милиции.
- Да живите сколько вам угодно, я буду только рада! – успокоила я мою гостью.
Через два дня ей позвонили из милиции и сообщили, что её сын не зарегистрирован ни по какому адресу в нашем городе, и они объявили его в федеральный розыск. Нина Васильевна страшно расстроилась.
- Теперь я буду обязана сообщить всё моему мужу! Это может отразиться на его карьере.
На следующий день моя гостья купила билет на самолёт до Москвы, поблагодарила меня за всё и улетела.
Вечером по телефону подруга Татьяна счастливым голосом пригласила к себе в гости, добавив:
- Наташа уже здесь, посидим, поболтаем.
Я быстро собралась, вышла из дома, заглянула в продуктовый магазин, купила вино, сок, конфеты, фрукты и отправилась к девчонкам. Они обе работают врачами, Наташа в детской травматологии, а Таня - во взрослой. Мы дружим со школьной скамьи. К тому же живём в соседних домах. Девчонки уже побывали замужем и развелись. Так что иногда мы коротаем время вместе, делимся своими новостями, переживаниями и радостью. По голосу Татьяны я поняла, что сегодня мы будем обсуждать какое-то её радостное известие или событие. Дверь мне открыла Наталья.
- Сто лет тебя не видела, - радостно чмокнула она меня в щёку, - ну, здравствуй, что ли! Какая ты загорелая!
Мы обнялись, а после прошли в комнату. Татьяна времени зря не теряла и накрыла на стол. Настроение у неё было приподнятым. Она тихонько включила музыку и пригласила нас отведать её кулинарные шедевры. Я налила подружкам в бокалы вино. Себе - налила сок. Как всегда, первый тост мы пьём за любовь. Бокал с вином подняла только Наташа.
- Не поняла, – возмутилась она, - что это вы симуляете?
- Девочки, - начала таинственным голосом Таня, - мне нельзя, я скоро стану мамой.
Наташа поперхнулась:
- И кто тот подлец, который тебя обрюхатил?
- Его зовут Владимиром, вы ещё долго не сможете с ним познакомиться, потому что он сейчас на севере зарабатывает большие деньги, охраняет секретный объект. Во всяком случае, он так объяснил мне свой отъезд.
Я моментально стала ватной.
- Вот подлец, на два фронта работал! Хорошо, если только на два! Что делать, рассказать Тане о том, что мы с ней в интересном положении от одного и того же мужчины, или не стоит?
Я решила молчать.
- Пусть хоть часть её беременности пройдёт спокойно. Достаточно того, что об этом догадалась я. Но, клянусь: я переживать не буду!!!
- Так, ну, а ты, дорогая, почему пьёшь только сок? – теперь уже за меня взялась Наташа.
- Девочки, милые, пощадите! – взмолилась я притворным голосом. - Я так перебрала в Греции, что сейчас не только запах спиртного не переношу, но и даже вид бутылки и посуды, в которую его наливают.
- Ну, что же, придётся одной за вас отдуваться, - опустошила она свой бокал.
Мы ещё немного поговорили о беременности нашей подруги, об отце её будущего ребёнка, а потом подруги, как всегда, начали общаться между собой на медицинские темы. Видать рабочего времени в больнице им не хватало, а может быть просто не находили другой темы для разговора. Я же всегда сидела и слушала их. Порой мне казалось, что за долгие годы общения с ними и, благодаря их разговорам на медицинские темы, я тоже смогла бы работать врачом без обучения в медицинском институте. Во всяком случае, травматологом точно смогла бы стать. Иногда они спорили до хрипоты, обсуждая какие-нибудь сложные случаи. Сегодня они обсуждали травмы, полученные людьми при взрыве дома.
- Представляешь, - начала Таня, - к нам привезли девушку с контузией и переломом ключицы. Так она на вопросы не отвечает. Не помнит своё имя, фамилию, а только, как заезженная пластинка, повторяет одну и ту же фразу:
- Я не хочу этого ребёнка, я не хочу этого ребёнка…
Мы решили, что она беременная, пригласили гинеколога, чтобы он посмотрел её. Но беременности у неё не оказалось. На завтра мы пригласили к ней психиатра. Представляете, что делает стресс с человеком?!
- А у нас ещё интереснее история, – начала свой рассказ Наташа. - Пожарные нашли в развалинах дома грудного ребёнка. По своему опыту они уже знают, что при тяжёлом отравлении угарным газом, цвет кожи у людей может приобретать синюшный цвет вплоть до чёрного. Цвет кожи этого ребёнка был таким же. Они не стали дожидаться скорой помощи, а сами побыстрей привезли его в приёмный покой и вручили медицинской сестре. Та не стала вызывать врача, а чтобы не терять драгоценного времени, сразу побежала с младенцем на руках на второй этаж в реанимацию. С ним немедленно стали заниматься, распеленали, а малыш открыл глаза, подтянулся, сунул пальчик в рот и начал спокойно сосать его. Мы были в шоке. Судя по цвету кожи, у него сильное отравление угарным газом, а он прекрасно себя чувствовал, и даже улыбнулся пару раз. Ребёнок был абсолютно здоровым. Только потом до нас дошло, что это негритёнок.
- Кто? – закричала я, и подскочила с места.
- Ты что так орёшь, негров, что ли никогда не видела? – испугалась Татьяна.
- Наташа, ты знаешь фамилию этого ребёнка?
- Он у нас в отделении проведён, как неизвестный. Милиция опрашивала жильцов дома, но никто не знает, откуда он мог взяться. Взрослые люди с тёмной кожей, которые могли бы быть его родителями, в доме не проживали. А ты что так всполошилась?
Я рассказала им историю Нины Васильевны. Они были в шоке. Наташа пообещала узнать всё об этом мальчике и позвонить мне. Вернувшись домой, я решила созвониться с Ниной Васильевной, чтобы рассказать ей о поступившем в больницу чернокожем младенце, но передумала.
Утром следующего дня Наташа сообщила, что накануне вечером мальчика забрала его бабушка. Дежурил заведующий отделением, и он разрешил его отдать. Медицинская сестра записала в его истории болезни имя, отчество и фамилию ребёнка, и спросила, в какой квартире взорванного дома он проживал. Бабушка назвала номер, а уходя, обмолвилась, что они её снимали.
- Ты запомнила эти данные?
- Да. Квартира - восьмая, а мальчик – Вавилов Максим Сергеевич.
Теперь мне оставалось только найти настоящих хозяев этой квартиры. Я надеялась, что они, сдавая её в аренду, записали все данные Даши. Сомнения нет, что это её сын. У мальчика такая же фамилия, как и у Нины Васильевны, а отчество - Сергеевич. Невзирая на запрет мужа, Даша всё же дала ребёнку его отчество.
Я снова напросилась сделать репортаж о взорванном доме. Потом встретилась с жильцами соседних уцелевших подъездов, чтобы получить от них информацию о хозяевах восьмой квартиры. Оказалось, что в ней была зарегистрирована женщина с дочерью. Девочка была очень больна и месяцами лежала в московской клинике вместе с матерью. Мне назвали её фамилию, имя и отчество.
У меня не оставалось другого выхода, как только позвонить Нине Васильевне и всё рассказать ей. Она обрадовалась тому, что мальчик не пострадал и, что появилась хоть какая-то надежда отыскать невестку и внука. Я продиктовала ей данные хозяйки квартиры, которую снимали родители для Даши с ребёнком, и имя её дочери. Предложила ей обзвонить московские клиники и найти их.
Спустя несколько дней Нина Васильевна сообщила, что удалось отыскать больницу, в которой лежала эта женщина с дочерью. Но, какой-то благотворительный фонд дал деньги на лечение девочки в Германии, и они с матерью улетели туда.
- Видно диагноз серьёзный, так как ей предстоит перенести пересадку костного мозга, - сказала она. - Ирочка, я думаю, что мне не стоит продолжать искать и беспокоить эту женщину в немецкой клинике. Ведь я должна буду сообщить о взрыве дома. Справиться бы ей с переживаниями, связанными с болезнью дочери.
Я подумала так же. Но потом решила, что хозяйка взорванной квартиры наверняка рассчитывает на получение арендной платы от квартиросъёмщиков. Ведь она долгое время не работает и не имеет других средств к существованию, кроме, как от сдачи жилья в аренду. Да и, куда она с дочерью будет возвращаться после лечения в клинике? Поэтому я попросила Нину Васильевну всё-таки связаться с этой женщиной и сообщить ей о взрыве.
- Пусть она срочно по телефону или письменно обратится в нашу районную администрацию и сообщит, где сейчас находится и почему, – посоветовала я. - Местные власти должны позаботиться о предоставлении ей с дочерью другого жилья.
Никаких данных о Сергее из милиции Нине Васильевне не поступало. Она по-прежнему ничего не сообщала мужу о его пропаже, только продлила срок своего пребывания в Москве.
- Ну почему так не везёт, почему Даша с ребёнком буквально исчезает из-под носа? – негодовала я.
Мои подруги тоже подключились к поиску невестки моей новой знакомой.
- Честно говоря, - сказала Татьяна, - мне нет дела до того, где сейчас находится Сергей. Мне очень жалко его бывшую жену. Я представляю, что творится в её душе. Ни с того, ни с сего, у неё рождается чернокожий ребёнок. И вместо поддержки, все вокруг смотрят на неё волком. Это же надо, даже судья не позволил ей оправдаться! Пережить такое в двадцать два года! Как ей дальше жить в таком обществе, кому верить?
Она попросила у меня данные её родителей, и название села, в котором они раньше жили. Их имена и отчества я не запомнила, а фамилию и название села записала на листке и отдала Татьяне.
- Хочу просить своего брата помочь в розыске Даши, - пояснила она, - он работает в милиции.
В субботу я решила сама съездить в то село. Мне не верилось, что Пчелинцевы, долгие годы проживавшие в нём бок о бок со своими соседями, не оставили им свой новый адрес после переезда. Обычно сельчане становятся почти родными и помогают друг другу, если понадобится.
Выехав за пределы города на своей машине, я почувствовала, какой там чистый и свежий воздух. Моё путешествие было приятным. По хорошей трассе «Тойота» летела плавно, как по воздуху. Погода была прекрасной, за окном мелькали уже пожелтевшие поля, леса, раскрашенные во все осенние цвета; паслись стада коров; дорогу периодически перебегали овцы, утки, гуси. Я заехала в село и остановилась, высматривая, к кому бы обратиться. Из дома, рядом с которым я припарковалась, вышла женщина и молодой человек.
- Вы кого-то ищете? – спросила хозяйка.
Сделав вид, что мне неизвестно о продаже дома родителями Даши, я ответила:
- Ищу дом Пчелинцевых. Не подскажете, где он находится?
Женщина вышла из калитки и показала на дом:
- Вот их бывший дом, они его продали.
- Как продали? – притворно удивилась я. - Почему?
- Они не смогли здесь больше жить. Их дочь родила от какого-то негра ребёнка и приехала с ним жить к родителям. А местные ребята не простили её за то, что она когда-то бросила хорошего сельского парня, поменяв его на негра, и стали каждую ночь бить в их доме окна.
- А вы не знаете, где можно найти Дашу?
- Они не оставили никому своих координат.
Всё это время молодой человек, стоящий рядом с ней, внимательно слушал наш разговор. Мне захотелось реабилитировать Дашу в глазах молодёжи этого села, и я сказала громко, чтобы он слышал:
На самом деле Даша была замужем за сыном семьи русских светлокожих дипломатов. Когда она родила чернокожего мальчика, их сын обвинил её в измене и развёлся с ней.
- И правильно сделал! – вступил в разговор молодой человек.
- Нет неправильно! Причина рождения ребёнка чернокожим оказалась в генах её мужа. В их семье могут рождаться такие дети, но её муж этого прежде не знал. Я разыскиваю Дашу по поручению её бывшей свекрови, чтобы всё ей объяснить и извиниться.
- Сволочи! – прошипел молодой человек.
- Кто? – спросила я.
- Все мы и её муж!
- Не обращайте на него внимания, он до сих пор её любит. Это его она бросила когда-то.
Я оставила женщине свой номер телефона на случай, если станет что-то известно о Даше или её родителях, и тронулась в обратный путь. Всю дорогу я думала о том кошмаре, который пришлось пережить снохе Нины Васильевны в своём родном селе. Ведь каждую ночь ей приходилось слышать, как бьют стёкла в окнах дома её родителей, знать, что ни в чём не виновна, но не иметь возможности прекратить этот самосуд.
Во вторник Татьяна сообщила, что её брат навёл справки о семье Пчелинцевых. Они снялись с регистрации в своём селе, но больше нигде не регистрировались, а значит, и найти их невозможно. Официально объявлять их в розыск у милиции нет оснований.
- Тань, насколько мне известно, сейчас невозможно выписаться даже из бывшего жилья в никуда. Как им удалось это сделать?
- Их выписали на основании документа, подтверждающего наличие в собственности частного дома в другой деревне. Но, когда брат стал проверять, поселились они там или нет, то оказалось, что это брошенный, непригодный для проживания дом. Так что следы их опять потерялись.
- Таня, давайте сегодня встретимся втроём у меня, я получила фотографии из фотосалона, на которых мы со Светланой отдыхаем в Греции. Вы ведь давно её не видели. Наташе я сейчас тоже позвоню.
Подруги, как всегда, пришли со своими угощениями. Мы давно уже решили не нагружать кого-то одного, если собираемся вместе, а приносить одно или два блюда с собой. Правда, последнее время мы совсем обленились. Принимающая хозяйка варит картошку и ещё что-нибудь, а гости покупают в местной кулинарии готовые салатики, рулетики, заливное либо алкоголь и сладости. Теперь алкоголь покупала только Наташа на свой вкус. Втроём мы быстренько организовали стол и сели рассматривать фотографии. Подруги смотрели на них, восхищались, расспрашивали меня об отдыхе.
- Это мы со Светланой в Афинах, это – в Акрополе. На этих фотографиях мы загораем на Эгейском и Средиземном морях. Это – Фессалоники.
- Светланка обалденно выглядит, – оценила подругу Наташа, - совсем не изменилась!
- Да, - огорчилась Татьяна, - теперь я не скоро смогу отправиться куда-нибудь на отдых. Когда родится мой малыш, мне будет не до этого.
- А я хочу слетать в Таиланд, - размечталась Наталья. - Я уже была там, мне здорово понравилось.
Потом она повернулась ко мне и предложила:
- Давай вместе слетаем в Таиланд, тебе тоже понравится.
Я вспомнила, что у наших с Таней будущих детей будет один папа, и горько улыбнулась. Сказать девчонкам, что тоже жду ребёнка, не решилась. Не хотела объяснять, кто его отец, и где он сейчас. Поэтому просто схитрила:
- Меня так вымотала поездка в Грецию, что я не скоро решусь вновь куда-либо отправиться. К тому же в Таиланд долго лететь, а я плохо переношу самолёты.
Фотографии закончились, и девочки опять переключились на свою любимую медицину. Мне тоже хотелось как-то поучаствовать в их разговоре. Поэтому, вспомнив рассказ Тани о девушке, пострадавшей при взрыве дома и доставленной к ним в отделение, спросила:
- Тань, а что с той девушкой, которая всё повторяла, что она не хочет этого ребёнка?
- Её увезли в психиатрическую больницу. Она на какое-то время успокаивалась, но потом вновь начинала рыдать и повторять всё те же слова.
- А удалось хотя бы понять, о каком ребёнке она говорила?
- Психиатр пытался разговорить её ещё в нашем отделении, но я не присутствовала при этом. Во всяком случае, он сделал вывод, что девушка нуждается в их специализированном лечении. Главное - не упустить момент и вовремя ей помочь, чтобы болезнь не перешла в хроническую форму. Представляете, в мирное время у людей появляются такие посттравматические последствия! Кошмар!
Наташа, зацепившись за любимую тему, тоже рассказала несколько подобных примеров из собственной медицинской практики. Мы ещё поболтали немного и разошлись.
Продолжение в гл. 3 http://www.proza.ru/2016/02/09/1882