Двенадцатый день пути; почти две недели прошло с того памятного вечера, когда путники покинули Гильдебер. Подгоняемое попутным ветром, судно быстро летело по бесконечной водной глади, и каждое вновь приходящее утро всё больше укрепляло уверенность в приближении к заветной цели.
Морская пустыня оказалась не такой уж безжизненной, как это казалось на первый взгляд. Нередко на пути попадались корабли, спешащие куда-то по своим делам: если они проходили близко, моряки выбегали на палубу, махали руками, приветствуя путников, а те махали в ответ. Правда, по мере удаления от берегов судна стали встречаться всё реже и реже, что было вполне объяснимо.
Теперь, когда свободного времени было более чем предостаточно, Корин могла в полной мере отдаться своему любимому занятию – чтению книг. Танниэн постаралась, чтобы книжный шкаф в гостиной был заполнен ими до отказа, и Корин всякий раз мысленно благодарила фею, беря с полки очередной томик. Наречие гильдеберцев, на котором были написаны книги, немного отличалось от элейского, но девушка быстро к нему привыкла, и чтение не представляло для неё труда.
Глядя на племянницу, дядя Тиэрд загорелся желанием обучиться грамоте: Танниэн охотно взяла его под свою опеку и начала уроки. А потом к ним присоединился и Луок, ибо слова феи «Негоже тораннийскому рыцарю быть безграмотным!» оказали на горца весьма сильное впечатление.
С Луоком вообще стали происходить странные перемены: если раньше он панически боялся водного пространства, то теперь всё чаще и чаще стал выходить на палубу. Едва только Олорон собирался поднять или спустить какой-нибудь парус, горец тут же увязывался за ним, внимательно наблюдал за действиями хельда, а порой даже помогал. Наступил день, когда Луок бесстрашно забрался по верёвочной лестнице чуть ли не самую верхушку мачты; в те моменты, когда судно наклонялось при качке, он оказывался прямо над морской бездной. Но теперь парня это не пугало, он с радостью выполнял работу моряка и получал от этого огромное удовольствие.
Хервуд возложил на себя обязанность научить Тиэрда искусству обращения с оружием. Поначалу дядя просил об этом племянницу, однако Корин правильно рассудила, что все хитрости и тонкости она не сможет объяснить. Посему девушка передала просьбу принцу, и Хервуд, разумеется, охотно согласился. В часы, когда Тиэрд был свободен от изучения грамоты, он брал меч и отправлялся с Хервудом на палубу; а затем и Луок попросился в ученики к принцу, ибо хорошо помнил, как не единожды оказывался на волосок от гибели во время схваток. Много чему мог научить Хервуд: принц владел любым видом оружия, даже простая палка в его руках превращалась в грозный предмет, способный обратить противника в бегство. С этих самых палок Хервуд и начал обучение: вооружил Тиэрда и горца шестами длиною в рост человека и заставил отрабатывать нехитрые, но достаточно эффективные приёмы. На смену шестам пришли булавы и кистени, затем - боевые топорики, далее последовали мечи и кинжалы.
Корин тоже старалась не пропускать эти занятия: во-первых, ей хотелось как можно чаще быть рядом с Хервудом, а во-вторых, она старалась занять Кэйлу, помочь ей не чувствовать себя в одиночестве, отвлечь от грустных мыслей. Как только Хервуд начинал свои уроки, Корин тут же бежала за Кэйлой: девушки становились в сторонке и старательно повторяли всё то, что показывал принц.
- Давайте-ка, девочки мои, займёмся рукоделием! – сказала однажды Танниэн, когда Корин и Кэйла отдыхали после очередного занятия, - Мы идём на юг, а ваше платье совсем не годится для жарких краёв. Надо сшить что-нибудь лёгкое, из тонких тканей, иначе в скором времени пребывание в ваших нынешних одеждах обернётся для вас сущей пыткой!
- Мы уже больше десяти дней в пути, а теплее всё не становится! - с сомнением возразила Кэйла.
- Разве? А что, никто из вас не обратил внимание на то, что ночью прошёл дождик? Дождь, а не снег!
- Я утром заметила, что палуба мокрая, - вспомнила Корин. - но о дожде не подумала. Решила, что ночью выпал снег, а потом растаял.
- Нет, Корин, это был дождь! Воздух теплеет, но вы этого не замечаете, так как происходит это постепенно. Но обещаю, смена погоды скоро станет весьма ощутимой!
Танниэн всё предусмотрела: в её шкафчике обнаружились отрезы тканей разных расцветок, коими она запаслась в Свангелерне. Ну, а ниток с иголками тем более было в избытке; для начала фея предложила сшить новые наряды для Кэйлы, и девушки под руководством Танниэн принялись за работу. Разумеется, угнаться за Танниэн было невозможно, руки феи порхали над шитьём словно бабочки: там, где Кэйла или Корин делали один стежок, фея успевала сделать десятка полтора.
- В ратном деле вы весьма преуспели; но не стоит забывать, что женщина - это прежде всего хранительница семейного очага. – приговаривала Танниэн, наблюдая за тем, как девушки пытаются поспевать за ней. - Не умение сражаться славит женщину, а искусство поддерживать тепло и уют в доме. Если женщина не умеет шить и вязать – какая же из неё выйдет хозяйка?
- Разве мы не умеем этого делать? – обиженно пробурчала Кэйла
- Умеете… но мне хочется, чтобы вы постигли это мастерство в совершенстве! Ну-ка, Кэйла, примерь!
Охотница взяла протянутое ей платье и недоверчиво осмотрела его: уж слишком коротким оно казалось, в Элейе даже совсем юные девочки не носили такой одежды.
- Мне придётся в этом ходить? – Кэйла, надев платье, с великим сомнением разглядывала в зеркале своё отражение, - Но… но у меня даже колени не прикрыты!
- А зачем их прикрывать, если зной стоит? – лукаво прищурилась фея, - Этот наряд называют туникой, в тёплых странах её носят и женщины, и мужчины; вы выросли в краях, где не бывает очень жаркого лета, но есть земли, где солнце печёт немилосердно. Некоторые народы там предпочитают одну лишь набедренную повязку, а женщины даже грудь не прикрывают.
- Ну, это уж слишком! – возмутилась охотница, - На такое безобразие я никогда не соглашусь, какая бы жара ни стояла!
- Я к этому и не призываю! – рассмеялась Танниэн.
- А ноги во что обувают? Или босиком ходят?
- Кто-то ходит босиком, а кто-то носит лёгкие сандалии: изготовим и их, у меня есть запас подходящей кожи.
Прошло ещё несколько дней. Однажды утром Корин, выйдя на палубу, почувствовала дуновение тёплого ветерка, а небо, вечно хмурое и затянутое белёсой пеленой, начало потихоньку проясняться, и кое-где уже проглядывало солнце. У девушки вначале мелькнула мысль «Весна пришла!», но она тут же себя поправила: нет, конечно же, не весна, до весны ещё далеко!
Спустя ещё неделю плавания стало совсем тепло, по-летнему. Это было так удивительно, что путники никак не могли освоиться и привыкнуть: ведь совсем недавно стояла зима, трещали морозы, и вдруг – лето! Шубы и тёплые накидки отправились в платяные шкафы, на смену им пришла более лёгкая одежда.
В гостиную влетел Луок: горец был чрезвычайно чем-то возбуждён, путники сначала даже не могли понять, о чём он говорит, ибо Лоук от волнения путал слова элейского языка со своим родным наречием.
- Рыба! Огромная рыба, с наш корабль размером! Рядом, совсем рядом!
В двухстах шагах от корабля среди волн неторопливо двигалось гигантское морское чудище: то слегка приближаясь, то вновь отдаляясь, морской исполин плыл примерно в том же направлении, что и судно, не выказывая при этом, однако, никаких злобных намерений. И ещё, что было очень необычно, это существо время от времени выпускало в воздух фонтанчики воды.
- Успокойтесь, друзья мои! – рассмеялся Олорон, - Это не рыба, это кит! Если его не беспокоить, он не станет нападать на людей.
- Да, это кит. – подтвердил Хервуд, - Мы часто встречали китов во время морских походов. А их младшие собратья, дельфины, служат верными помощниками мореходам и нередко спасают человека, оказавшегося за бортом корабля, не дают ему утонуть.
- Удивительное создание! – восхищённо произнёс Эрмунд, - Обязательно занесу кита в книгу! И дельфинов непременно опишу, если доведётся увидеть!
Двадцать третий день пути принёс с собой зной, который предрекала Танниэн: свежий ветерок почти стих, и воздух стал таким горячим, будто кто-то затопил поблизости огромную печь. Как же права была фея, когда настоятельно советовала девушкам подготовиться к наступлению жары! Туники и сандалии стали просто спасением, и хотя Корин поначалу стеснялась надевать платьице, доходящее едва до середины бедра, однако потом привыкла. И Кэйла перестала смущаться, наравне с Корин щеголяя в новом наряде; остальные путники по мере возможности также избавились от лишней одежды. Сапоги и куртки были забыты, почти все теперь ходили босиком, в одних лишь рубашках и штанах. А впереди, на носу корабля, Олорон установил четыре вертикальных шеста, натянул вокруг них полотнище – и получилось замечательное место для купания, где можно было обливаться водой сколько душа пожелает.
Внутри судна, в каютах и трюмах, стояла относительная прохлада, здесь путники прятались от жары, когда солнце пекло особенно немилосердно. И если раньше дождь был весьма неприятным событием, то теперь о нём только и мечтали. Однако в этих местах дожди шли редко, хотя случалось, что набегали облака и хоть на какое-то время заслоняли собой солнечный диск. Но как только они уходили, приходилось вновь скрываться в спасительных недрах корабля.
А на двадцать седьмой день пути случилось нечто волнующее: Олорон заметил в небе птицу.
- Чайка! – вскричал хельд, - Посмотрите туда: чайка летит! Где-то недалеко земля!
Глава 64: http://www.proza.ru/2016/02/20/1768