(предыдущее: http://www.proza.ru/2016/02/07/1551)
Старик сказал:
- Ладно, Не ведающий о себе… Не горюй. Ты хоть помнишь, кем был. У меня и этого нет. Зато есть кое-что на Создателя. Рассуждения других. Слушай их, раз за этим пришёл.
И Ву узнал, что
кое-кто приписывает Ему умысел. Мол, мы и мир – это один из способов самопознания для Творца,
ведь коль Он вечен, то время способен постичь лишь через конечное – нас…
«Пожалуй…» - подумал наш милошевец.
А старик продолжил:
в некой восточной традиции утверждается, что Бог однажды показал смертному всё множество своих воплощений, объясняя тем самым бесполезность попыток познать Его во всём многообразии. Он таким образом узнаёт себя в разных ипостасях…
другой источник сообщает: Мы - это маски, которые одевает Вселенная, чтобы играть сама с собой...
«Он – хранитель мудрости веков, - подумал Ву, - возможно, мне повезло…»
И обратился к хранителю:
- Раньше я умел лишь задавать вопросы… Мне кажется, что пообщавшись с вами, я буду способен на большее. Если вы разрешите ещё побыть…
Мудрец еле слышно хмыкнул и сказал (или подумал):
- Искусство задавать вопросы зря недооценивают. Как верно заметил один мой ученик: «Мудрый вопрошатель заставляет собеседника подумать о многом и открывает ему такие вещи, которые без этих вопросов тот никогда бы не узнал».
Оставайся, Неведомо кто! Лучше не знать себя, чем быть уверенным в обратном и ошибаться.
- Что ты читал? – чуть позже поинтересовался мудрый старец.
- Только Книгу о том, что всех породило Слово. Без уточнения: какое.
- Хэ-хэ-хэ! – раздалось в ответ, - Я бы не уточнял… Ты согласен, что все говорящие – словяне? Это мало кто знает, называясь по-разному…
Название Ву понравилось. Получалось, он – словенин, как и все остальные, овладевшие речью.
Между тем, мудрец продолжил беседу:
- Некогда текст Книги был иным. Слышал об этом?
- Нет… - удивился Ву.
- И в частности, в ней были слова, что попытка эта не первая. «Бог создал множество миров и уничтожил их, когда они перестали Ему нравиться. Все они были населены существами, тысячу поколений которых Он истребил, не оставив даже памяти о них». Вполне допускаю такое… Ведь гений – это умение отсеивать возможности. С первого раза не всё удаётся и Творцу. Но довольно злословить о Создателе. Можно подумать, у нас мы вышли бы лучше!
Хранитель с трудом поднялся, опираясь о посох, и сделал несколько шагов в сторону удлинившейся тени.
- Так я гуляю, - со смешком обратился он к Ву, - Что тебя ещё интересует?
И наш Ву решился на главный вопрос:
- Можно ли так изменить мир, чтобы в нём правила Любовь?
- Только чудом… единственным чудом на земле, - отвечал старик, - чудом Любви. Расскажу тебе одну историю.
Однажды ко мне – очень давно – явился некто, кого занимал схожий вопрос. Думаю, ход его мыслей был таков: «Говорят, миром правит Любовь… Оно бы хорошо, да что-то непохоже… В чём тут закавыка? И с кем порассуждать об этом? С влюблёнными? Вряд ли… Ведь они находятся у неё в плену, потому рассуждать неспособны. Значит, с теми, кто творит Её… получается, с Богом. Но Он, утверждают, мало кого слушает. Нет, есть доверенные лица, которые близки к Нему. Например, такие, которые, чтоб стать к Нему ближе, держатся от нас подальше…»
Поэтому он пришёл ко мне. Я же, как раз привёл в растерянность подобного искателя, отчаявшегося найти любовь в божьем мире. На него и наткнулся новый, и несчастный не скрыл данный мной ответ. Ученики слышали их разговор. Тогда ещё у меня были ученики…
Я сказал разочарованному бедняге, решившему поискать живое чувство здесь, среди мёртвой пустыни:
- Ты жалуешься на отсутствие любви… но не там ищешь. Почему не в себе? Если и тогда не найдёшь, значит, и не встретишь.
- Отчего же? – удивился он.
- А как ты узнаешь, что это она, если в тебе её нет? Решишь, что корыстный интерес. Мол, от тебя человеку что-то надо. Да и ответить тебе на любовь будет нечем…
Этот, по-моему, так ничего и не понял, а вот второй, узнав о нашем разговоре, не стал заходить ко мне. Значит, до него дошло, что его вопрос уже был задан и ответ получен.
Хранитель замолчал.
Ву подумал: «Эта история о том, что не надо надеяться на другого, кто всё разъяснит. Зачем далеко ходить, когда это есть в каждом… а если нет, то и искать бесполезно. Мир нуждается в добрых делах, не лучше ли просто их совершать? Намёк мне, чтоб не тратил тут время?»
Он забыл, что его мысли слышны старцу. Тот снова хмыкнул:
- Ты далеко не безнадёжен, «Неведомо Кто». Но история ещё не закончена. Я вспомнил имя второго. Его звали Акай. Посчитав, что я сказал всё, и больше от меня ничего не добьёшься, он заглянул в ту, дальнюю пещеру, где признался, что не нашёл в себе следов Божественного присутствия. То есть… Любви и Веры.
В той пещере тогда обитал куда более суровый, чем я, учитель. Он ответил:
- Те, кто не нашли в себе следов Божественного присутствия – плохо искали. Причём, сами не постаравшись, не верят, что другие смогли найти. Бог говорит со всеми. Не все понимают. Ступай и подумай! Может, поймёшь.
Однако и двух отлупов этому Акаю показалось мало. Он отправился выше по горе и встретил того, кто придерживался весьма своеобразных взглядов. Ему принадлежали высказывания:
«Неверно считать, будто мир сошёл с ума. Он вовсе не безумен, безумны мы, населяющие его».
«Говорите, Слово породило нас? Зато мы – ещё сотни тысяч слов, обесценив Его».
«Каждый из нас – палач в отношении истины, отрезая её по себе».
Ученики из той пещеры рассказали моим, как протекала беседа.
Акай не скрыл своего посещения отшельнического скита.
Мудрец согласился со словами пустынника:
- Правильно. Бог может всё, только когда в него верят.
И поймав удивлённый взгляд Акая, добавил:
- Ничего удивительного – то же и у нас.
- Не хочешь ли ты сказать, что без любой веры жизнь не имеет смысла?
- Ты и сам так считаешь, - отвечал мудрец, - иначе бы не искал её. Есть ещё вера в себя, но такие с вопросами не обращаются. Для остальных – прямая дорога к тому, во что верит и кто-то другой.
- То есть, вера – для слабых?..
- Смотря во что. В отношении высших сил всё обстоит иногда ровно наоборот, чем по земному соображению. У нас те, кто выдают тайны мирские – предатели, а выдающие тайны Всевышнего – праведники и пророки.
- Ты смеёшься надо мной?..
- Нет. Только над всеми.
- Но ведь я – их частица…
- Как и я. Возможно, основная наша беда не только в нас, но и в том, что наше число растёт быстрее понимания того, для чего мы здесь.
В этом месте Ву вздрогнул, вспомнив свой разговор с Всеблагим.
- Акай понял: мудреца судьба мира интересует больше, чем судьбы тех, кто его составляет. О чём и сказал.
Тот ответил:
- А кого ещё интересует его судьба, кроме него самого и близких, как правило?
- Бога? – спросил Акай.
- Но ты же в него не веришь? Или я привёл тебя к нему?
- Я бы хотел, но не хочу себя… и его, если он есть, обманывать.
Честным был этот Акай, хотя и без царя в голове, - заметил старец и продолжил рассказ.
После таких слов Акая мудрец пристально посмотрел на него и проговорил:
- Похоже, мне придётся сыграть для тебя роль отшельника, который тебя не убедил… Спрошу: Если Бог – это любовь, готов ли ты служить ей и добру?
- Почему же нет? - отвечал Акай, - но разве кто-то ответит иначе? Вот только что каждый понимает под этим…
Мудрецу понравился ответ, однако он уточнил:
- Отвечать – не делать. Есть среди нас хорошие, а есть – те, кто хорошо поступают. Чувствуешь разницу?
Акай закивал, поинтересовавшись:
- И кем лучше быть, чтобы творить добро?
Мудрец хмыкнул:
- Важнее не кем, а каким. И не стремясь к славе за это. Где добро безымянно, там не знают и зла. Но сможешь ли ты стать исключением? Мы так созданы, что живём для себя, используя других. Поскольку умеем отделять главное от второстепенного. Главное – это мы, а второстепенное – все остальные.
Теперь улыбнулся Акай:
- Твои суждения – прямо в точку!
- Главное: не дойти до неё, - пошутил его собеседник и добавил:
- Согласись, ты не знаешь, подобно камням этих пещер, зачем ты здесь. Не у меня, а вообще в жизни.
Акай не стал отрицать.
- И мечешься, надеясь, что кто-то другой тебе подскажет…
Пришедший опустил голову.
- Огорчу. Если не придёшь к этому сам, никто тебе не откроет. То, что будут предлагать, это – рецепты для других. Ведь подобные нам существа делятся на тех, кто принимают решения, и кто им подчиняется, не будучи в состоянии принять их сам. Так последние делают первых доверенными лицами своей судьбы. Последние… только мечтающие о дне, когда, «последние станут первыми».
Ты – из иной разновидности – из персонажей, потерявших Создателя, и не представляющих себя на его месте.
- Ты прав, - согласился Акай, - надо брать судьбу в свои руки. Вот только какую…
И, видимо, решился на последний вопрос:
- Как думаешь… у нас есть душа?
На что получил ответ:
- Любовь и есть душа. У того, кто её имеет.
………………….
Ву подумал, что последний мудрец посоветовал то же, что первый и второй. Спрашивать вновь и вновь не стоило.
Пауза затянулась и он спросил:
- И что было с ним дальше?
- Его убили, - очнулся от своих мыслей хранитель.
- Кк…то… зачем?
- Это уже вторая история, Неведающий о себе. Один из паломников принёс благую весть, будто не так далеко отсюда, Бог сошёл на землю, чтоб отныне у нас правила… Любовь. Бог при этом якобы принял наш облик. Что Ему вскоре боком вышло. Но прошло время и Учение Любви воскресло. Его принимали в самых разных местах. Потомков тех, кто плохо обошёлся с Богом, проповедовавшим Любовь, и не желавших в том раскаяться, стали избивать, убивать, сжигать… те, чей Бог – это Любовь.
Толпа таких повстречалась…
- Акаю?
- Почему Акаю? Достоин ли он дальнейшего упоминания…Таких акаев, желающих у других на халяву узнать своё, не счесть. Последний посещённый им мудрец, вот о ком я… Он встретил толпу тех, чей Бог – это Любовь.
- Здравствуйте! – поприветствовал их мой лучший ученик…
- Здравствуйте, - сказал им ушедший от меня ученик…
- Здравствуйте, - сказал он, - Здравствуйте те, чей Бог – Любовь!
Эти недоумки решили, что над ними издеваются. Или, что он пытается помешать идти громить библиотеку, перед которой стоял. Предводители любящих лишь утвердили их в этой мысли. Между прочим, среди погромщиков было немало монахов-пустынников.
Напрасно мой… любимый ученик разговаривал с ними языком их учения, напоминая, что нужно благословлять проклинающих, молиться за своих врагов… любить всех, а не только тех, кто вас любит. Ведь прощать способен лишь тот, кто способен любить.
Некоторые последователи этого учения в ответ взялись за камни.
Тогда он предложил сначала доказать его неправоту, а если это не удастся, то за что его карать?
Однако видя, что толпа настроена решительно, сказал (как это, рассказывают, сделал Сошедший с Небес), чтоб первым в него бросил камень тот, кто сам без греха.
Ему возразили, что камни не понадобятся – к чему ненужные параллели? И привели другое место в писаниях, сравнив его с сухой ветвью, годной лишь для костра.
Камни им действительно не понадобились… у них с собой были палки. Его забили до смерти.
«Ох…» - только и смог подумать Ву.
- Да, - подтвердил старик, - Любовь – страшная сила…
А чуть позже добавил:
- После него эти любящие Бога убили тех, кого нашли в здании. В том числе, одну знаменитую женщину-учёного. Вдохновивший их на это позже был объявлен святым. Но библиотеку не тронули. Её сожгли спустя несколько веков уже новые избранники Бога. Их предводитель обосновал приговор следующим образом: «Если в этих свитках говорится то же, что и в нашем Писании, то они не нужны. Если они противоречат ему – тем более».
(продолжение: http://www.proza.ru/2016/02/09/828)