Глава первая. В жёлтой долине Шантадирага

Ольга Новикова 2
Бивак расположился неудачно – теперь это понимали все, от лысеющего, испещрённого шрамами полковника Хардли до безусого ординарца Мюррея. Отрезанный от основных частей, дислоцированных в районе Кандагара, он потерянно жался к заболоченной низинке.
Каменные гребни окружали полувысохшее русло Шантадирага – притока Аргандаба, нависая над ним беспорядочными нагромождениями горчично-жёлтых глыб, грозящих вот-вот обрушиться на головы защитников лагеря. И каждая поросшая густым кустарником площадка готова была предоставить наблюдательный пункт, а то и снайперское гнездо малочисленным и плохо вооружённым, но зато свирепым и отчаянно бесстрашным отрядам мятежных гази, вдохновлённых своими успехами в битве при Майванде.
В воздухе пахло гниющей травой и чем-то ещё удушающим, не ясным, ядовитым и смутно-сладостным, как если бы к аромату крепких восточных духов добавить заметный запах тления.
Гудели тяжёлые сонные слепни, звенели тонко и пронзительно невиданные прежде диковинные волосатые комары, приносящие в хоботках смертельный поцелуй лихорадки. И от ровного дрожащего зноя так мучительно слипались глаза, словно вместе с прожаренной пылью проникал и оседал в лёгких растворённый в отравленном воздухе морфий.
Питьевая вода здесь сочилась по каплям из щели камней, и поэтому пили болотную, невзирая на строгий запрет, невзирая на то, что за каждой брезентовой палаткой постоянно сидели на корточках двое-трое солдат и, оскалив с натуги подсохшие лица, жилились до кровавого пота, справляя гнусный обряд гнуснейшему богу – окопной дизентерии.
- Ещё пару недель, и весь лагерь поляжет от этой напасти, - господин майор Кругер с силой ввинтил дымящийся окурок в пепельницу. – Послушаем, что скажет доктор.
Доктор – лейтенант Джон Хэмиш Уотсон, человек лет двадцати пяти, худощавый, но круглолицый, в наброшенном на плечи мундире офицера медицинской службы – изначально не был приписан к отряду Хардли, но поневоле примкнул к нему во время отступления от Майванда, так как, раненный в ногу чуть выше голеностопного сустава, не мог следовать за своей частью. Немного оправившись от ранения, он выломал себе костыль и принял небольшой лазарет, оставшийся без присмотра после гибели во время спешной передислокации кадрового полкового хирурга. Сейчас, после слов Кругера, он порывисто вскочил со своего места, так же стремительно всем лицом краснея.
- Д-доктора, - проговорил он, слегка заикаясь, - надо было сп-прашивать, когда разбивали лагерь в этой забытой б-богом дыре. А теперь п-поздно.
- Ваше мнение вы в своё время беспрепятственно высказали, - угрюмо буркнул Кругер.
- Тем не менее, с ним не п-посчитались.
- Это верно, дизентерией попахивает, - насмешливо сморщил нос курчавый, как каракуль, смуглый офицер. – Особенно от воды.
- За питьё сырой воды расстреливать на месте, как дезертиров и членовредителей, - Кругер ударил по столу кулаком.
- Расстрелы не п-помогут нисколько, вы только спровоцируете мятеж, г-господин майор.
От слова «мятеж» лицо Кругера страшно перекосилось, но, прежде чем он успел открыть рот, вмешался интендант, приписанный к госпиталю, фармацевт и химик по образованию Эммануил Рост. Из всех офицеров он – единственный – выглядел так, будто работал не в изнывающем от грязи полевом лазарете, а, по крайней мере, в одной из самых фешенебельных клиник Лондона – безукоризненно выбрит, чист и корректен:
- Я совершенно согласен с доктором, господин майор, - лениво растягивая слова, проговорил он. – К его мнению следовало прислушаться при выборе диспозиции для лагеря, но сейчас об этом говорить действительно «п-поздно», - чуть заметно передразнил он заикание доктора, и тут же, нахмурив брови, продолжал. – Всем нам известно, какие настроения царят сейчас в отряде - никто из нас не слепой. Достаточно крупинки соли, чтобы котёл закипел, а приказ о расстрелах – это, если продолжать параллель, целая соляная глыба. Случаи мелкого неповиновения превратились почти в систему. Солдаты деморализованы, закрывать на это глаза в высшей степени безответственно. И виноват во всём, уж конечно, не полковой лекарь, который, к тому же, и попал-то к нам сюда всего несколько недель назад.
Кругер вскинул подбородок. Несколько мгновений он и Рост молча смотрели в глаза друг другу. В напряжённой тишине слышно было только, как барабанят по крышке стола пальцы курчавого шутника, лейтенанта егерской роты Томазо Арчивелла.
- Сколько у вас на настоящий момент больных, господин доктор? – наконец прервал молчание Кругер.
- Восемнадцать человек, сэр.
- А скольких вы уже потеряли?
- Пятерых.
- Проклятье! Это много! Слишком много! – сердито крикнул майор.
Доктор равнодушно пожал плечами.
- Доложите, какова причина смертей.
- Двое было убито, когда расстреляли дозор. Ещё один умер позже от газовой гангрены. Одного смертельно укусила змея и...
- И? – насмешливо повторил Кругер.
- И самоубийство, сэр.
Сидевший в самом дальнем углу палатки чахоточный лейтенант Барс Бруэр шевельнулся и тяжело закашлялся, прижимая платок к холодным малокровным губам.
- Обстоятельства? – негромко и словно бы даже нехотя поинтересовался Кругер.
- Рядовой Хопли Крайнер, - зачитал по бумаге доктор так, словно сам не помнил этих «обстоятельств», - десятого числа сего месяца, находясь в карауле у южной границы лагеря, произвёл себе в голову выстрел из винтовки, вложенной дулом в рот, в результате чего скончался от обширного ранения мозга.
- Крайнер? Еврей? – майор брезгливо поморщился.
- Это не имеет п-принципиального значения, - отозвался доктор ядовито. – У евреев и коренных этнических б-британцев мозги под действием винтовочного выстрела в упор размозжаются одинаково.
- Каламбурчик, - как бы про себя удовлетворённо заметил Рост.
Кругер сверкнул на него глазами.
- Известие о смерти Крайнера послать его родственникам в Гемпшир, - майор нашёл глазами Бруера. – Вы, лейтенант, лично займётесь этим. И, если ещё один подобный случай произойдёт во вверенном вам подразделении, приказываю вам застрелиться третьим. Что-нибудь ещё, доктор?
- Да, сэр. Я уже подавал рапорт о недопустимости использования медицинского спирта в продовольственно-коммерческих целях и ещё раз требую...
- Вот как? – саркастически перебил Кругер. – Вы требуете?
- Прошу вас, - послушно смягчил Уотсон, - пересмотреть решение по этому вопросу.
- Хорошо. О чём же вы просите? – майор голосом выделил «просите».
- Я прошу, - доктор повторил интонацию Кругера, - передать запасы спирта в моё распоряжение, и выдачу его разрешить только с моего согласия.
- Спирт находится в распоряжении интендантской продовольственной службы, отпускается по потребности, и я не понимаю, почему вы решили именно в этом вопросе превысить свои полномочия, - майор пожал плечами.
- Потому что спирт, предназначенный для раненых, господа офицеры проигрывают в карты.
- А вы? – улыбнулся до сих пор молчавший добродушный капитан Лестер.
Доктор презрительно пожал плечами:
- Для этого я слишком хорошо играю, господин капитан, - возразил он.
Смех офицеров несколько разрядил обстановку, и снова рассудительно заговорил Эммануил Рост:
- С одной стороны доктор прав, - вслед за Кругером он именовал Уотсона «доктор», избегая званий и словно бы подчеркивая этим военную несостоятельность молодого врача. – Если спирт причислить к медикаментам, то все лекарства со склада я, действительно, выдаю только с его личного, притом письменного, распоряжения, именуемого в мирные дни рецептом. В то же время спирт входит в личный пайковый рацион и, следовательно, является продовольствием. Есть смысл попробовать разрешить вопрос, обратившись к толковому словарю английского языка, но, боюсь, едва ли мы найдём что-нибудь подобное ближе Пешавара, а потому, разрешите мне, господин майор, предложить своеобразный компромисс.
- Короче, - потребовал Кругер. – Ваше зубоскальство никому не интересно и вряд ли уместно на военном совете.
- Хорошо, я буду краток, - нимало не смутился Рост. – Так вот, я предлагаю поделить запасы спирта на пайковый и госпитальный, оставить тот и другой на складе, но последний отпускать строго по рецепту доктора или же по вашему письменному распоряжению, господин майор. Ну и инспектировать склад, скажем, раз в неделю. Да это и делается. У меня всё.
Кругер всем телом обернулся к Уотсону:
- Вы находите такой вариант приемлемым, доктор? Или сочтёте возможным предложить лучший?
- Я нахожу такой вариант приемлемым, господин майор, - ответил доктор, хотя выражение его лица говорило обратное.
- Отлично. Мюррей, подготовьте приказ.
- Есть, сэр.
- Совет окончен. Все, кроме капитана Роста, свободны.