Таинственный остров Кнайпхоф. Ч. 2. Гл. 1-5

В соавторстве с Виктором Хорошулиным.


Часть II. Операция «Кёнигсберг»

         
         Вместо предисловия

         В Лондоне, в бункере Черчилля, расположенном в пяти минутах неспешной ходьбы от знаменитого Биг-Бена, хмурым утром 28 марта 1943 года произошла встреча премьер-министра Великобритании с главой британской разведки Стюартом Мензисом. Оба высокопоставленных господина прекрасно знали друг друга уже много лет, поэтому отношения между ними были доверительными и почти дружескими. Руководитель МИ-6 любил точность и прибыл в назначенное ему время. Черчилль пригласил его в Большой зал для заседаний.
         Тепло поздоровавшись со своим собеседником, сэр Уинстон с удовольствием развалился в своём любимом кресле и с наслаждением закурил ароматную гаванскую сигару. Изредка он кидал загадочные взгляды на руководителя SIS. Мензис, по роду своей деятельности обязанный знать чуточку больше, нежели его соотечественники, терялся в догадках, зачем премьер-министр пригласил его столь неожиданно.
          - Стюарт, мы давно знаем друг друга, - начал Черчилль, - поэтому я буду с вами предельно откровенным, и пусть вас не смущают некоторые... спорные детали моих размышлений. Скажите мне, как на духу, вы верите в оккультизм?
          - Сэр, я служу короне уже много лет, - ответил Мензис, скрывая удивление, - и считаю себя человеком образованным и достаточно цивилизованным. Хотя, должен признаться, от некоторых вещей, от их непонятности, у меня тоже буквально шерсть на загривке встает дыбом. Но, что вы имели в виду, упоминая оккультизм? Не считаете ли вы, в самом деле, что немцы придумали новое оружие под названием «чёрная магия» и стараются применить его против нас? - Стюарт Мензис изобразил учтивую улыбку.
         - Я высоко ценю вашу деятельность на посту руководителя секретной военной разведки, Стюарт, и доволен вашими успехами. Гунны потерпели сокрушительное поражение под Сталинградом, но у них есть сокровищницы, в которых они прячут нечто... стоящее. И вы должны это знать, мой друг. - Черчилль сделал глубокую затяжку и выпустил дым себе под ноги. - Меня беспокоит деятельность «Аненербе» в Кёнигсберге, Стюарт. Над чем они трудятся? Каковы результаты их исследований? Кто руководит их работой? Имена их ведущих специалистов? Мне бы хотелось узнать мнение ваших аналитиков. Ведь, какая-то информация у них наверняка есть и предварительные выводы уже готовы?
         - Сэр, мы непрерывно следим за этой организацией. С 1937 года «Аненербе» была интегрирована в СС, у неё довольно широкие полномочия и неплохое финансирование. Их сотрудники с 1935 года осуществили десятки секретных экспедиций по всему миру. Что им удалось собрать за эти годы, содержится в строжайшей тайне. Но, то, что они получили достаточно информации, в том числе, сакральных знаний - это очевидно.
         Мензис взглянул на Черчилля. Тот сидел, прикрыв глаза и, казалось, дремал. А Стюарту вдруг припомнился случай годичной давности, когда премьер-министру попала информация о некой школе в Кёнигсберге, имеющей название «Куклы старой Магды». В этой оккультно-мистической организации стряпали кукол на разных непристойных, на взгляд их создателей, лиц. Эти куклы впоследствии протыкались серебряными иглами с янтарными наконечниками и... с прообразом куклы, случалась беда. Когда Черчиллю доложили (а доложили именно сотрудники МИ-6), что в этой школе появилась кукла, изображающая его самого, реакция сэра Уинстона была неожиданной: премьер-министр не на шутку перепугался!
         - Среди предметов, пользующихся особым вниманием у «Аненербе», - продолжал Стюарт, - как и многие годы до него, являются... Священный Грааль, Ковчег Ноя и Копьё судьбы. Последнее, кстати, находится в руках нацистов и может быть использовано в любой момент!
         - Если бы они умели им пользоваться, - заметил Черчилль, - то не допустили бы Сталинграда. Я слышал, что гунны затевают исследования с целью создания нового секретного оружия. Но какого? По какому принципу действующего?
         - По нашим сведениям, сэр, основными их задачами являются: создание сверхчеловека, открытия в области медицины, разработка принципиально новых видов оружия, я имею в виду атомное и психофизическое, возможность применения религиозно-мистических практик для воздействия на массы и… установление контакта с инопланетным разумом. Кроме этого, они также рассматривают возможность путешествий во времени и телепортации.
         - Что думают по этому поводу ваши аналитики, Стюарт? Что-нибудь, из перечисленного вами, может быть осуществлено... реально?
         - Вполне. Некоторые из этих проблем по силам решить и нашим учёным, сэр. Без привлечения потусторонних сил.
         Черчилль молча попыхивал сигарой. Его лоб покрыли морщины. Он о чём-то глубоко задумался, и руководитель британской разведки не решился отвлечь его от размышлений. В памяти Стюарта Мензиса всплыла ещё одна картинка, родом из того же Кёнигсберга, и от которой, несомненно, попахивало магией. Речь шла о судьбе кёнигсбергской журналистки "Золотое перо", позволившей себе нелестно высказаться о Гитлере. Дело было в 1929 году. Будущий фюрер прибыл в Кёнигсберг, где выступил с речью в Штадтхалле. Был он простужен, охрип, и его речь не произвела должного впечатления. Более того, завершающая фраза: «Я приехал взять Кёнигсберг!» прозвучала, мягко говоря, неубедительно. Пресса тут же откликнулась на слова приезжего «завоевателя» в довольно едкой форме. В те времена сторонников Гитлера в столице Восточной Пруссии было ещё немного. Особенно отличилась одна журналистка, выразившая сомнение в физических и интеллектуальных качествах лидера нацистов, намекнув на его «эротически-беспочвенные грёзы». На следующий день после публикации заметки, журналистке, праздновавшей триумф, вручили букет цветов и плитку дорогого шоколада. Подарок преподнёс молодой и вежливый человек. То, что разыгралось во время обеденного перерыва в кафе, куда вскоре отправились сотрудники редакции, трудно описать словами. Женщина развернула фольгу и, вместо того, чтобы отломить кусочек шоколада, как это обычно принято у дам, откусила кусок от плитки. Послышался хруст стекла. Рот журналистки наполнился кровью. Но она, словно ничего не почувствовав, продолжала неистово грызть закамуфлированное под шоколад стекло. Взгляд у неё был безумным. Коллеги с трудом отобрали остатки стеклянного «шоколада» из рук журналистки. С сильнейшими порезами полости рта её отправили в госпиталь. Она долго ещё не могла понять, где находится и что с ней произошло.
         - Скажите, Стюарт, вы допускаете, что гунны завладели Граалем? - наконец спросил Черчилль, пытливо взглянув на главу британской разведки.
         - Такими сведениями мы не располагаем, сэр, - уклончиво ответил тот. - Но, если бы это произошло на самом деле, такая информация мимо нас бы не прошла.
         - Вот что, Стюарт, - Черчилль задумчиво взглянул в глаза руководителя SIS. - Усильте наблюдение за «Аненербе» и в первую очередь там, где она создала свои лаборатории и ведёт активную исследовательскую деятельность. Я имею в виду Кёнигсберг. Мне бы не хотелось, чтобы гунны преподнесли нам сюрприз, к которому мы не будем готовы. Если нам не удастся взять под контроль их деятельность, то будет лучше, если все эти лаборатории с их сотрудниками будут уничтожены.


         Глава 1. Встреча на Адольф-Гитлер-плац

         Выписка из приказа рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера от 6.12.1939 г. № 16. «Совершенно секретно. В рамках проекта «Аненербе» учредить на базе Кёнигсбергского университета научную лабораторию по изучению паранормальных природных явлений и сверхчеловеческих способностей, пригодных к использованию для нужд Вермахта и в интересах Великого Рейха... Назначить начальником кёнигсбергского отделения «Аненербе», штандартенфюрера СС Гельмута Хоффмана, а начальником лаборатории - гауптштурмфюрера СС Курта Винтера... О результатах работы представлять письменные отчёты лично мне еженедельно по вторникам...»
 
         Это августовское утро 1944 года было ясным и солнечным. Ночью в Кёнигсберге прошел небольшой дождь, о чём свидетельствовало множество поблёскивающих лужиц на тротуарах и умытая ярко-зелёная листва раскидистых лип и каштанов. День обещал быть жарким, даже душным. Прохожие уже сейчас старались придерживаться теневых сторон улиц и спешили справиться с наиболее важными делами до наступления знойного полдня.
         Глядя на спешащих по делам людей, на стариков, выгуливающих собачек, и мамаш, забавляющихся со своими малышами, не думалось, что война уже подошла к границам Германии. Когда бои шли там, на востоке, казалось, что всё идёт так, как и задумано: год-два и она закончится полным разгромом России, а на немецкую землю не упадёт ни один вражеский снаряд. Но русские, вне всяких сомнений, научились воевать: первая половина года прошла в победоносном наступлении Красной Армии на всех фронтах. Были освобождены Белоруссия и Украина, большая часть Литвы, значительная часть Польши. Ещё один натиск – и может капитулировать Финляндия. Сбылись и самые худшие опасения немцев: в июне союзники Советского Союза открыли второй фронт, высадившись в Северной Франции…
         Высокий и прекрасно сложенный, голубоглазый блондин Курт Винтер вышел из своего дома на Тиргартенштрассе (35) и направился в сторону Северного вокзала, где должен был встретиться с коллегой из Кранца (36). Сегодня он решил не одевать военную форму, а облачился в соответствующий летней погоде лёгкий кремовый костюм и сетчатую шляпу с полями. В свои тридцать лет он имел звание гауптштурмфюрера СС (37) и должность заместителя начальника отделения по исследованию оккультных наук секретного института «Аненербе» (38). Чем он занимается в своей лаборатории, не знала даже его белокурая супруга Эльза, которая сейчас осталась дома с четырехлетним сынишкой Акселем. Для всех знакомых и близких он был просто врачом психоневрологом, исследующим скрытые резервы человеческого мозга в интересах Вермахта.
         Курт привычно взглянул на скульптурную группу зверей, украшающих каменный фасад с надписью: «Tiergarten» (39). Желающих посмотреть на животных и покататься на слоне он сегодня не увидел. «Здесь будет очень хорошо вечером, на закате солнца, - подумал он, - вновь заиграет духовой оркестр, откроются ресторанчики и бильярдный зал, сюда потянутся принарядившиеся горожане. Будет с кем выпить пива и поболтать… Только до вечера ещё далеко…» Он аккуратно обошел ослепительно блеснувшую на солнце лужу, в которой купалась пара голубей.
         …Официально научный центр, где трудился Курт Винтер,  считался филиалом версальской военно-инженерной школы, занимающейся обучением лозоходцев, прекрасно зарекомендовавших себя в годы Первой мировой войны при поиске подземных источников для снабжения армии питьевой водой, а также для обнаружения мин и минных полей. В действительности его работа заключалась в изысканиях по официально запрещённым в Германии наукам: парапсихологии, спиритизму, оккультизму и магии, даже предполагала контакты с иными цивилизациями – древними и внеземными... Параллельно вёлся поиск библейских и иных мифических артефактов, особенно тех, которые представляли интерес в плане создания новых и мощнейших видов оружия, в том числе психофизического. Данные исследования велись с благословления рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера, который действовал, естественно, не только по собственной инициативе, но и по прямым указаниям Адольфа Гитлера, а последний денег на подобные опыты и разработки не жалел. И успехи были налицо… Однако об этом не должен был знать никто, кроме двух-трех человек из руководства Кёнигсбергского отделения Аненербе…
Винтер проследовал мимо Эрих-Кох-Плац (40), где обычно проходили тренировки солдат, и с высокой трибуны выступала партийная элита, после чего свернул к Драматическому театру, напротив которого высилась задумчивая фигура бронзового Шиллера с гордо поднятой головой и свитком в руке. «Давненько мы с Эльзой не захаживали в это благопристойное заведение, - подумал гауптштурмфюрер. – Ведь театр - это, пожалуй, единственная кафедра, с которой ещё возможно напомнить людям о добре и истинных человеческих ценностях. Надо будет осенью обязательно сводить сюда мою милую хозяйку».
         Главным направлением работы Курта Винтера в последнее время стал поиск той самой Чаши Грааля, которая вместе со священным Копьём, согласно древней легенде, открывает путь к мировому господству. Данный аспект изысканий находился на особом контроле самого фюрера. Копьём Судьбы, до того хранившимся в венском музее, Адольф Гитлер завладел в 1938 году после присоединения Австрии к Германии. Для безраздельной власти над миром ему не хватало лишь Чаши Грааля. Соединить легендарное Копьё – символ активного мужского начала, а также научного познания мира, и Чашу – символ женского начала и накопленного опыта - вот сверхидея, которая занимала правящую верхушку рейха. Связать новейшие достижения науки с многовековым опытом человечества, даже если он не всегда поддаётся рациональному объяснению! Красивая и продуктивная идея. Если бы только не цель, которую ставили перед собой нацисты…
         Офицер взглянул на свои швейцарские часы, подарок супруги на годовщину их свадьбы, отметил небольшую царапину на указательном пальце. Они с Эльзой приобрели для Акселя маленького, шустрого котёнка, который ещё не привык во время игры прятать свои коготки. До прихода поезда из Кранца оставалось около четверти часа. Курт проследовал мимо скульптуры «Борющиеся зубры», которая была подарена Кёнигсбергу прусским министерством культуры в 1912 году. Он невольно усмехнулся: автор произведения – Август Гауль и не подозревал, что его скульптуру горожане назовут «Прокурор и защитник», так как в 1914 году за ней было построено здание земельного и административного судов (41). Это был год его появления на свет. Тогда тоже шла война… Отец Курта в Первую мировую командовал батальоном 18-го полка 70-й бригады 11-й дивизии ландвера под командованием генерал-лейтенанта Рудольфа фон Фройденберга. Летом 1915 года при осаде крепости Осовец он стал очевидцем «атаки мертвецов» (42), после чего неизменно с большим уважением отзывался о стойкости русских солдат и офицеров… «Зачем, зачем мы ввязались в войну против России?» - с печалью думал Винтер.
         Через пару десятков шагов его взору открылась широкая площадь - Адольф-Гитлер-Плац (43). Слева - Управление суда провинции Восточная Пруссия, справа – Городская ратуша (44), а прямо - большое зданием с колоннами, по фронту которого надпись: «Nordbahnhoff», что и означало «Северный вокзал» (45).
Прежде площадь называлась Ганза-Плац… Курт помнил, с каким небывалым воодушевлением был встречен в Восточной Пруссии приход Гитлера к власти. Тысячи жителей провинции связывали свои лучшие надежды с вождём национал-социалистов. Девятого мая 1933 г. состоялся визит Гитлера в Кёнигсберг. Впервые жители города встречали фюрера как общенационального лидера. Эта встреча прошла как никогда торжественно: с военным оркестром, почётным караулом, поездкой на автомобиле по улицам и букетами цветов в руках стоявших вдоль дорог жителей…   «Чёрт бы побрал эту войну! Не хватало ещё, чтобы русские танки вошли в Кёнигсберг!» – с досадой подумал Курт. Он с удовольствием бы занимался исследованиями в мирное время. Но когда твоей родине угрожает опасность, куда только девается благодушие и спокойствие!
         С этими мыслями Винтер перешел два ряда трамвайных путей и оказался на Северном вокзале. На перроне он едва успел закурить сигарету, как чёрная дымящая коляска с шумом и свистом притащила за собой вереницу свежевыкрашенных вагонов. Из второго вагона, вслед за пожилой парой, несущей объёмные чемоданы, вышел немолодой уже человек в сером летнем костюме с тростью. Это и был господин, которого ожидал Винтер, - профессор Вилли Фоль – ведущий специалист отдела раскопок. Курт был знаком с ним очень давно, знал о его экспедициях на Ближний Восток, в Скандинавию и Южную Америку, а на днях уважаемый коллега вернулся из командировки на Тибет и сам инициировал эту встречу… «Интересно, что такого он раскопал на родине древних ариев?..» - размышлял Винтер.
         Обменявшись приветствиями и рукопожатием, господа не спеша покинули перрон и свернули на Гендельштрассе, где присели за один из выставленных на улицу столиков кафешки «Бавария» и заказали по бокалу пива. Во-первых, на улице было не так душно, как в помещении, во-вторых, здесь наверняка не было прослушивающих устройств, которыми гестапо обычно напичкивала подобные заведения Германии.
         - Я так полагаю, профессор, что кроме массы свежих дорожных впечатлений вы привезли из своей поездки новые ценные сведения? – спросил Курт, доставая портсигар. - Курите, пожалуйста…
         - Мы добыли много прелюбопытных данных, дорогой Курт, - загадочно улыбаясь, ответил Вилли Фоль. – К сожалению, из-за режима жёсткой экономии средств, в нашей экспедиции на этот раз не было специалистов вашего профиля. – Он вынул из портсигара сигарету. – А зря… Погодка-то какая! Это вам не Тибет, это – наша добрая Пруссия с её мягким, ласковым климатом…  - профессор улыбнулся. - Дело в том, дружище, что при раскопках мы столкнулись с довольно необычными явлениями… Вы знаете, что в ходе поисков легендарной Шамбалы, где по преданиям, жили представители древней высокоразвитой цивилизации – наши далёкие предки, якобы умеющие управлять ходом человеческой истории, в одной из катакомб близ священного города Лхаса мы нашли шкатулку с предметами, носящими, видимо, ритуальное значение… – профессор с наслаждением отхлебнул из запотевшего бокала. – Возраст самого клада не очень велик: лет двести-триста, но вот предметы, хранящиеся в нём, гораздо старше… Предположительно, им более десяти тысяч лет! – археолог многозначительно посмотрел на молодого коллегу.
         Неподалёку прогромыхал трамвай, возле столиков крутились вездесущие воробьи. Пиво было превосходным, настоящим «альтштадским»!
         - Однако! И что же это за предметы? – не выдержал паузы разволновавшийся Курт.
         - Несколько бронзовых пластин с зашифрованными текстами, которые мы уже передали специалистам по рунологии, и серебряный кубок с изумительно тонким орнаментом, украшенный самоцветами, о котором я и хотел с вами поговорить, гауптштурмфюрер. «Фоль перешёл на звания, - мелькнула мысль в голове Винтера. - Значит, дело касается непосредственно работы лаборатории!»
         - Вы меня заинтриговали, профессор…
         - Поскольку вместе с отчётом мне поручено представить и план дальнейших исследований нашего объекта, то я хотел бы согласовать с вами ряд деталей…
         - Конечно, я весь во внимании…
         - Вам, разумеется, известна легенда о священном Граале, сосуде, служившем первоначально Иисусу Христу и апостолам во время Тайной вечери, в который, затем Иосиф Аримафейский собрал кровь распятого на кресте Спасителя?
         - Кто же её не знает? Хотя, существует мнение, которого придерживается сам фюрер, что Грааль – более древний, нежели христианство, арийский артефакт…
         - Ладно, пусть легендами занимается наш отдел германской фольклористики, а нам предстоит выяснить содержание посланий на табличках. Вот, кстати, их фотографии, – профессор протянул Курту несколько снимков. – Я не удивлюсь, если тексты содержат информацию, касающуюся истинной истории нашей арийской расы, а, возможно, и забытые познания нечеловеческого происхождения... Также следует внимательно изучить свойства найденного сосуда, поскольку у нас есть серьёзные основания считать его тем самым библейским Граалем, хотя данный факт ещё требует тщательной проверки, но в этом мы рассчитываем на вашу помощь, коллега.
         - С радостью постараюсь вам помочь. Но на чём основывается ваше предположение о подлинности Грааля? Ведь о подобных находках сообщалось уже множество раз, начиная со времен короля Артура. Только все подобные сенсации оказывались беспочвенными домыслами…
         Профессор с хитрой улыбочкой взглянул на своего собеседника.
         - Наш оптимизм, дорогой Курт, основан на удивительных свойствах данного сосуда, в которых я имел возможность убедиться лично. Повторяю: чудесных свойствах, которые вам предлагается изучить и использовать для создания Великим Рейхом сверхнового оружия возмездия!
         «Профессор несомненно что-то знает, но хитрит, - подумал Курт. – Ведь на выжившего из ума он совсем не похож. Неужели свершилось?.. Нет-нет, пусть сначала расскажет подробнее!»
         - Да, нашей армии необходимо такое оружие. Но вы говорите загадками, уважаемый профессор. Даже самые необъяснимые явления природы, всегда можно логически обосновать и описать с помощью химических или математических формул и уравнений. С какими чудесами вы столкнулись?
         - Пожалуй, я расскажу вам про некоторые детали, а вы попробуйте дать им научное обоснование. Договорились? Начну с того, что этот Грааль всегда тёплый на ощупь, а в темноте от него исходит голубое свечение…
         - Специалисты по металлам и сплавам легко вам докажут, что в некоторых ситуациях такое вполне возможно…
         - Естественно, к ним я также намерен обратиться за консультацией. Но это – присказка, а сама история, о которой я собираюсь поведать - следующая. Решив вынести данный артефакт из катакомб на поверхность, я непонятным образом заплутал, а когда нашел выход, то оказался совершенно в ином месте и даже… в другом времени…
         Гауптштурмфюрер едва не расхохотался, но вовремя решил, что этим может серьёзно обидеть собеседника, а в следующий момент желание смеяться неожиданно вовсе покинуло его.
         - Поясните, – приблизив своё лицо к собеседнику и перейдя на шёпот, спросил Винтер. Ведь такой поворот событий имел непосредственное отношение к тем вопросам, которыми он последнее время занимался.
         - Курт, вы меня давно знаете. То, что я вам сейчас расскажу, неправдоподобно и похоже на бред сумасшедшего. А, скорее - на выдумку стремящегося к сенсации старого учёного… Но, всё это было на самом деле! Я готов вам поклясться самым дорогим, что у меня есть…
         - Полноте, профессор. Ближе к делу, - прервал рассуждения Фоля заинтригованный Винтер.
         - Когда я вышел на поверхность, то… вокруг меня была совершенно незнакомая местность: поле с зеленеющими всходами, за которым виднелись убогие деревянные жилища, а в непосредственной близости от меня находилась группа людей, говорящих на незнакомом гортанном языке и одетых в странные доисторические одежды. Потом эти люди выхватили мечи и двинулись ко мне, что-то выкрикивая, видимо, бранясь… Неизвестно, за кого они меня приняли...  Я спрыгнул обратно в катакомбы и через четверть часа, с опаской, конечно, вышел из них… к заждавшимся меня участникам экспедиции. Моему рассказу, разумеется, никто не поверил…
         Курт Винтер допил пиво из бокала и вытер губы салфеткой.
         - А я вам верю, профессор, и считаю данное событие достоверным случаем телепортации и подтверждением подлинности Грааля… Другими словами, вы осуществили небольшую прогулку в пространстве и времени. Итак, когда я смогу увидеть этот замечательный сосуд?..
 
         Разговор с профессором Фолем сразу зажёг в душе Винтера исследовательский азарт. «Вот мы и нашли тебя!» - размышлял о Чаше Курт, неспешно прогуливаясь вечером по аллее вдоль западного берега Верхнего пруда (46).
         Он любил приходить сюда в минуты раздумий и кормить грациозных лебедей. Здесь решительно всё помогало ему собраться с мыслями, сосредоточиться и принять верное решение в самых непростых ситуациях. В пруду обитало множество различных рыб: окунь и плотва, карп и линь, щука и угорь. Вот и сейчас с десяток рыболовов испытывали свою удачу на его берегах. Винтеру нравилось наблюдать за ними. Он замедлил шаг возле установленной в 1913 году замечательной скульптурной группы из четырёх животных: моржа, морского слона, собаки и льва, работы известного ваятеля Германа Тиле. Рядом находилась скульптура Станислава Кауера «Мать и дитя», а чуть поодаль - конный памятник красавцу-кирасиру.
         Пруд был создан в 1270 году рыцарями Тевтонского ордена из расположенного рядом замка «Кёнигсберг», которые в целях разведения рыбы перегородили земляной дамбой приток реки Прегель. Вплоть до начала XX века водоём полностью находился за пределами города. Отсюда и сейчас были хорошо видны грозные башни Дона и Врангель. Со временем город разросся, а старые оборонительные сооружения утратили прежнее военное значение и были частично снесены. Рядом с озером построили новый престижный район вилл Марауненхоф. Само же рукотворное озеро превратилось в место отдыха горожан. Его дно выстлали толстым слоем морского песка, а на берегах устроили купальни, кафе и рестораны, причалы для прогулочных лодок. Сегодня здесь тоже прохаживалось много людей, спасающихся у воды от летнего зноя: в основном - няни с маленькими детьми. На скамейках в тени раскидистых каштанов о чем-то мирно беседовали старики. Как будто в нескольких сотнях километров отсюда не лилась кровь германских солдат… А она лилась, и это накладывало на тех, кто трудится сейчас в тылу, дополнительную ответственность!
         «Великому Рейху необходимо новое победоносное оружие, и оно будет создано! – подумал Винтер, и уже в который раз уличил себя в том, что с некоторых пор он стал размышлять несвойственными ему пропагандистскими штампами. – Над этим работают лучшие учёные, и он, гауптштурмфюрер СС Курт Винтер, в их числе. Очень, очень вовремя профессор Фоль доставил в их институт священный Грааль! Если последний действительно окажется инструментом для телепортации, то станет возможным перемещение физических объектов или людей на большие и малые расстояния, перенос предметов и физических тел сквозь любые преграды и плотные экраны… От этого даже дух захватывает! Такое открытие позволит получать любые разведданные, скрытно передислоцировать войска и технику, наносить внезапные сокрушительные удары, вплоть до… ликвидации вражеских лидеров: Сталина, Рузвельта и Черчилля! А если нам удастся подчинить себе ещё и время, могущество Третьего рейха не будет иметь границ!»
         «Я твёрдо уверен, что так и случится!» - убеждал себя Курт. О такой возможности писал лауреат Нобелевской премии по физике, член Прусской академии наук Макс Карл Эрнст Людвиг Планк. О существовании во Вселенной «мостов», соединяющих различные точки трехмерного мира по более короткому пути в четвертом пространственном измерении – времени, высказывался и Альберт Эйнштейн. А физик Ральф Харрисон в 1938 году предложил любопытную теорию, согласно которой, наряду с нашим, земным, миром существует один или несколько параллельных миров. Они как бы пронизывают нас и занимают то же самое пространство. Однако существуют каналы, которые при определённых условиях открываются, вот тогда-то живые существа и объекты могут через них переместиться из нашего в параллельный мир и вернуться обратно... «Мы же будем открывать эти «дверцы» при помощи нашего особого «ключа» - Грааля!» – переполняясь гордостью, размышлял Курт, глядя на тихую воду канала Виррграбен (47), снабжающий город питьевой водой».
         На память ему пришли тексты древних летописей, повествующий о том, как в I веке император Домициан учинил в Риме суд над философом Аполлонием, однако подсудимый исчез из зала на глазах у изумлённого правителя и остальных присутствующих. Мало того, он в тот же день объявился на расстоянии нескольких дней пути от Рима… А испанский святой Исидор Севильский, живший в XV веке, согласно показаниям трёх свидетелей, «одновременно» оказался в двух монастырях, расположенных на расстоянии 48 миль друг от друга… Преданий о подобный «чудесах» Винтер знал очень много, однако не усматривал в них явных противоречий законам природы, а расценивал подобные паранормальные способности людей, как исключительное умение владеть своим силовым полем и воздействовать им на тела и предметы окружающей среды.
         «В настоящее время накоплено достаточно достоверных, запротоколированных фактов телепортации, – продолжал он нить своих рассуждений. – Отрицать или игнорировать их у традиционной науки уже нет оснований. Чего стоит только один «Филадельфийский эксперимент», свидетельствующий ещё и о том, что враги Рейха также работают над подобным оружием. Согласно данным нашей разведки, в октябре 1943 года ВМС США провели эксперимент, результатом которого стало исчезновение военного корабля из филадельфийского дока. Через несколько секунд крейсер появился в доке Норфорлк-Ньюпорт на сотни миль дальше. Вслед за этим корабль опять исчез и снова появился в Филадельфии. К сожалению, или же к нашей радости, из команды корабля половина офицеров и матросов сошли с ума, остальные оказались мертвы, что заставило неприятеля приостановить свои опыты. Но в случае с Граалем профессор Вилли Фоль остался совершенно невредимым, даже, напротив, заметно посвежел. И этот отрадный факт вселяет уверенность. Кстати, Чаша может обладать и рядом других важных свойств. Мне необходимо все их выявить и классифицировать, а в завершение – научиться управлять этими процессами».
         Предстоящая работа представлялась гауптштурмфюреру СС не только интересной и важной, но и довольно сложной, даже в определённом смысле - опасной. Из литературных источников он знал, что Грааль - это табуированная тайна, невидимая и неведомая для недостойных, но даже избранным являющаяся то так, то иначе, в той или иной мере их «посвящённости». «Вот профессору Фолю реликвия приоткрыла свои возможности, что и понятно – он чудаковатый учёный-бессребреник, - рассуждал Курт. - А сочтёт ли Чаша меня достойным этого же?  Хотя… почему бы и нет? Я ведь не занимаюсь, как некоторые коллеги, вивисекцией и эвтаназией людей, замораживанием или удушением военнопленных, уничтожая последствия своих экспериментов в крематории, что на Кранцер-аллее. Моя юношеская мечта – раскрыть потаённые возможности человеческого организма, в частности – секреты его разума. Поэтому я стал парапсихологом и специалистом по паранормальным явлениям, мечтая посвятить свою жизнь мирным занятиям наукой… Но сейчас я больше всего хочу скорейшего окончания войны! – вздохнул молодой офицер. Постояв минуту в задумчивости, он встряхнул головой, как бы устыдившись нахлынувшей сентиментальности, и продолжил свою мысль. - И вот ещё о чём не стоит забывать: сам Грааль, как и сопутствующее ему во всех преданиях священное оружие - Копьё Судьбы и Меч Короля Артура за неуважительное к себе отношение вполне могут наказать виновного смертельной раной или болезнью, однако кого-то способны и излечить от таковых…».
         Курт Винтер, в глубокой задумчивости, прошёл мимо столика с отдыхающими бюргерами и направился к трамвайной остановке. Он не обратил внимания на то, как из кафе, мимо которого он только что проследовал, вышел высокий молодой человек в сером костюме и светлыми, коротко остриженными волосами. В руке он держал свежий выпуск «Всеобщей газеты». С этой же газетой человека в сером костюме можно было увидеть и на перроне Северного вокзала, и на Адольф-Гитлер-Плац, где Курт беседовал с профессором Фолем. Но учёные были столь увлечены своим разговором, что не могли заметить повышенного интереса к ним со стороны постороннего лица.


35. ныне ул. Зоологическая
36. ныне г. Зеленоградск
37. чин соответствовал званию капитана
38. «наследие предков»
39. зоопарк (нем.)
40. ныне стадион «Балтика»
41. сейчас в этом месте разместился Калининградский государственный технический университет. Спустя столетие скульптуру стали называть просто «Быки», а расположенный рядом фонтан и сквер – «У быков»
42. «Атака мертвецов» — распространённое публицистическое название контратаки 13-й роты 226-го Землянского полка 24 июля (6 августа) 1915 года при отражении немецкой газовой атаки у крепости Осовец. Отравленные русские солдаты пошли в последнюю атаку, чем вызвали ужас среди немцев.
43. Adolf-Hitler-Platz, бывшая Ганза-Плац, в советские времена - площадь Победы, ныне - Центральная площадь
44. ныне - здание городского Совета
45. Северный вокзал был открыт в Кёнигсберге в 1929 году, заменил старые Кранцевский и Земландский вокзалы, располагавшиеся в том же районе. Здание было построено по проекту архитекторов Шеффа и Штальмана
46. Обертайх - Oberteich (нем.)
47. Wirrgraben — Крутые канавы, ныне – Голубой ручей


         Глава 2. Удивительная Чаша

         Стенограмма телефонного разговора Адольфа Гитлера с рейхсфюрером СС Генрихом Гиммлером, 19.15 час. 09 августа 1944 года, Берлин.
         «- Гиммлер у аппарата…
         - Рейхсфюрер, я получил ваше донесение, в котором говорится, что сотрудниками «Анененрбе» найден интересующий нас «предмет» ... Я требую, чтобы в кратчайшие сроки была проведена работа по установлению его подлинности и изучению свойств, необходимые для создания нами «оружия возмездия». В самые сжатые сроки, Генрих! Вы меня поняли?
         - Да, мой фюрер!..
         - В ваших руках – судьба Третьего рейха! Я на вас надеюсь, Генрих!»
 
         На центральной улице Кнайпхофа было довольно людно. Педантичные немцы спешили на работу, а пожилые горожане – на утреннюю службу в Кафедральный собор. В лучах ласкового светила сверкали окна высоких домов, а голубое, высокое, бездонное небо обещало исключительный солнечный день. Винтер следовал в Университет. Там, в подвальных помещениях левого крыла Альбертины, за массивной дверью с надписью: «Архив. Посторонним вход воспрещен!» размещалась его лаборатория. Архив там действительно был, но только сотрудникам «Аненербе» было известно о круглой герметичной железной двери, ведущей в бетонированное убежище, состоящее из нескольких просторных залов и подсобных помещений, оборудованных под нужды секретных научных изысканий.
         Старейший европейский университет Альбертина, являлся альма-матер Курта. В этом, известном во всём мире, центре науки, расположенном в северо-восточном углу острова, над рекой, в тридцатые годы он обучался на медицинском факультете и очень этим гордился. Вот памятник её основателю – последнему великому магистру Тевтонского ордена и первому герцогу Пруссии Альбрехту Бранденбургскому-Ансбахскому. В этих стенах Эрнст Теодор Амадей Гофман слушал лекции Иммануила Канта, могила которого находится у стены Кафедрального собора. Его надгробие появилось тут только в 1924 году. Изначально же Кант был погребён в профессорском склепе, который после прихода к власти национал-социалистов специально вскрывался, чтобы выяснить, насколько самая умная голова Европы соответствует арийским стандартам.
         Курт проследовал мимо профессорского кладбища, уютного дворика, и вошёл в трехэтажное здание университета. Сотрудникам «Аненербе», которые были, в основном, офицерами СС, запрещалось приходить сюда в военной форме. Занятия у студентов уже начались, и в коридорах было тихо и безлюдно. Винтер спустился по лестнице на один пролёт вниз, нажал кнопку звонка и предъявил в глазок дежурному охраннику пропуск. Через минуту он уже был на своём рабочем месте.
         - Хайль Гитлер! – вскинув руку в нацистском приветствии, поздоровался с ним его старший ассистент Фридрих Краузе. Он считал себя истинным арийцем и даже причесывал челку на манер самого фюрера, хотя… Курту было известно, что дедушка по материнской линии был у него наполовину поляком. До войны Фридрих учился в Академии искусств, которая была открыта на Кёнигштрассе (48) оберпрезидентом Пруссии Генрихом Теодором фон Шёном и готовила профессиональных художников и скульпторов. Там он продемонстрировал неординарные способности: нестандартное мышление и интуицию, а также способность видеть вещие сны, после чего был приглашён на работу в данную лабораторию. Его жизненным кредо стали слова Иммануила Канта: «Ты обязан, потому что должен!»
         - Хайль, - ответил Курт. – Сегодня, старина, нас ждет большой сюрприз…
         - Мы в курсе, гауптштурмфюрер, - закрыв книгу, поднялся из-за стола другой сотрудник лаборатории Вилли Штернгаут. – Крошка Эмма уже поведала нам о какой-то интересной находке, которую привёз с собой наш вездесущий профессор Фоль. - Не иначе, как настоящий золотой дублон времён дележа испанского наследия! – Вилли любил пошутить. Был он худощав и носил тёмные очки, закрывающие ему пол-лица. Они стали повседневным предметом его обихода после одного случая. В юношестве, отдыхая в баварских лесах, но столкнулся лицом к лицу с огромной волчицей. Бежать, чтобы укрыться, ему было некуда... И тогда он яростным взглядом уперся в зрачки нападавшего зверя. Волчица оторопела, а затем с ревом рухнула замертво. На её теле потом не нашли ни одной царапины...
         - Этой Эмме давно пора укоротить язычок, - недовольно пробурчал Краузе. – Она будто не понимает, в какой организации работает!
         Эмма Литтих являлась ведущим сотрудником лаборатории. Она была хорошим специалистом по древней истории, причём не только Германии, и прекрасным рунологом. Её муж преподавал философию в Альбертине, а единственный сын Петер недавно погиб на Восточном фронте. В свои сорок с небольшим, Эмма немало внимания уделяла своей внешности, однако это не мешало ей с головой уходить в работу. Однако в служебных делах у неё также прослеживался страх «потерять своё лицо». Такие люди придают большое значение тому, что о них думают и как их воспринимают. Им необходимо, чтобы их любили, принимали, одобряли – причем все без исключения. Из-за этого приходилось постоянно носить маски, причем самые разные – и их арсенал у Эммы был велик и разнообразен. Но! – За масками так легко потерять себя настоящего…
         Следующим сотрудником был Иоганн Лозе, по прозвищу «Фельдфебель». Особо выдающимися способностями он не обладал, был этаким служакой. Ему было бы комфортно жить и работать в казарме, и какого чёрта его занесло в научную организацию, для всех оставалось открытым вопросом. Похоже, подозревал Курт, его внедрило в лабораторию гестапо, чтобы следить за сотрудниками и обеспечивать свой контроль за ходом работ. Хоть официально его должность именовалась: «Ответственный по артефактам», основное внимание Фельдфебель уделял соблюдению распорядка дня сотрудниками, режиму секретности и графику выполнения работ. Служащие лаборатории, дав ему такое прозвище, не решались открыто подтрунивать над Лозе, справедливо полагая, что подобные шутки добром для них не кончатся.
         Начальник кёнигсбергского отделения «Аненербе», штандартенфюрер СС Гельмут Хоффман, в настоящее время находился в Берлине, на аудиенции у рейхсфюрера Генриха Гиммлера.
 
         Шкатулку с Граалем доставили в коричневом саквояже ближе к обеду. В сопровождении двух широкоплечих людей в штатском и отделения автоматчиков, её собственноручно нёс профессор Фоль. После оформления необходимых передаточных документов, профессор с великой осторожностью открыл старинный ковчег и извлёк оттуда Чашу. Курт, глядя на неё, словно кролик на удава, даже протёр поверхность стола, куда её предстояло поставить, своим рукавом. Откровенно говоря, он ожидал чего-то большего… Но перед ним сейчас находился средних размеров, грязно-серый от окислов сосуд из светлого метала, видимо, серебра, инкрустированный десятком разноцветных камешков, незатейливым орнаментом и полустёртыми руническими знаками. Ничего необычного…
         Тем временем профессор отослал своих сопровождающих, а сам устроился на стуле напротив своего молодого коллеги.
         - Это и есть ваш артефакт? – уныло спросил Фельдфебель. – Ночной горшок у моей бабушки выглядит более привлекательно.
         Фоль едва не взорвался, услышав такое пренебрежение к священному предмету, но Винтер положил ему руку на плечо, призывая к спокойствию.
         - За этот «ночной горшок», оберштурмфюрер, в разные времена уйма народу сложила головы, - ответил профессор. – И среди них – верные сыны Рейха!
         - Смею ли я догадываться, – пробормотала Эмма, закусив губки, – что это… тот самый…
         - Смеете, госпожа Литтих. – Профессор аккуратно протёр салфеткой поверхность сосуда. – Мы очень надеемся на это. Но, нужно всё досконально проверить!
         - Позвольте взглянуть, - тяжело дыша от волнения, произнёс Вилли, поправляя очки. – Эмма, вам должны быть известны эти руны… Ведь это – самые древние знаки, дошедшие до нас из глубины веков!
         - Позвольте, Вилли, - подошёл Краузе. – Вы правы, этой чаше, на первый взгляд – несколько тысяч лет!
         - Почему вы назвали это – Чашей? – хитро взглянув на Фридриха, спросил Фоль. Тот пожал плечами:
         - А что же это, если не чаша? На кубок – мало похоже, слишком роскошная. Но предназначена для того, чтобы её чем-то наполняли…
         - Прошу вашего внимания, господа, - произнёс профессор. – Я хочу рассказать вам один прелюбопытнейший случай, связанный с этой замечательной Чашей, - начал он свою речь, загадочно улыбаясь.
         - Сгораю от нетерпения, - не сумев скрыть своего разочарования от увиденного, ответил Курт.
         -  Не спешите с выводами и не придавайте большого значения вашему первому впечатлению, - проговорил Вилли Фоль, заметив, как расстроился один из его собеседников. – Эта Чаша воистину уникальна! Она просто присматривается к вам, мои друзья. А вот я с ней, кажется, поладил. Примером тому служит последний случай. Итак, вчера вечером я долго её разглядывал, делал некоторые измерения, любовался голубым свечением… Потом, перед самым уходом домой взял и из любопытства наполнил водой…
         - Неужели она закипела? – вяло поинтересовался Винтер, покосившись на Лозе, который с безучастным лицом отошёл к своему столу и стал перекладывать бумаги на нём.
         - Нет, но к утру она изменила свой цвет на бледно-розовый, а по вкусу стала напоминать молодое виноградное вино…
         - Очень интересно… Только, возможно, это чья-то злая шутка, профессор? – усмехнулся Фельдфебель.
         - Нет, исключено. Чаша действительно уникальна! Только в её силу и возможности необходимо поверить. Вы слышите меня, господа? Непременно поверить, иначе все ваши труды будут напрасны, - закончил он довольно эмоционально. – И вот ещё что… - откинувшись на спинку своего стула, загадочно промолвил профессор, - я обращаюсь к нашим знатокам рун, Эмме и Вилли? Удастся ли им понять смысл древнего текста на данной реликвии? - он сделал паузу, внимательно и, словно испытующе, вглядываясь в лица сотрудников лаборатории.
         Винтеру было чрезвычайно важно всё, о чём рассказывал пожилой археолог, но он старался не показывать вида, лишь пальцы его ног отчаянно скребли нутро ботинок…
         - Вы, конечно, знаете, что все наши трактовки текста оригинала могут иметь очень приблизительное значение… Тем не менее, дают простор фантазии… - создавалось впечатление, что профессор решил немного помучить своего коллегу, тем самым «наказав» его за показное равнодушие.
         Курт, как и всякий кандидат в члены СС, в обязательном порядке обучался истории древних ариев и чтению рун, поскольку рунические письмена считались знаками древнейшего германского алфавита. Специальные охранные знаки-обереги, разработанные сотрудниками «Аненербе», повсеместно наносились на военную технику и даже на каски солдат, чтобы сделать их «неуязвимыми». Для Винтера не было новостью, что каждая руна имела своё имя и магическое значение, выходившие далеко за сугубо лингвистические рамки. Кроме того, их начертание и состав со временем менялся и мог приобретать совершенно иной смысл.
         - Уважаемая Эмма! Может, всё-таки вы озвучите нам смысл послания? – не выдержал испытания Курт.
         - Минуточку, - дама вернулась к удивительному сосуду с лупой в руке и начала сосредоточенно разглядывать письмена.
         - Очень древние, - заметила она. – Многие с течением лет изменили своё значение… Но сейчас попробуем разобраться… Что-то о силе и бесконечности Разума…
         - Вы правы, - улыбнулся Вилли Фоль, - «Разум снимает границы, делая из мига – Вечность, а из точки – Вселенную…». И на этом разрешите мне откланяться…
         - Спасибо за важные сведения, - встал из-за стола Винтер, - дальше мы сами.
         - Информируйте наш отдел, когда появятся новые данные, - попросил на прощание профессор.
         - Непременно, ведь мы делаем одно дело, - уверил Курт, провожая его к выходу.
         - Фридрих, телеграфируйте в Управление, что мы приступаем к опытам, - отослал он помощника в аппаратную, - а мне необходимо подумать над услышанным.
         - Есть, - ответил Фридрих и отправился к связистам.
         - Пожалуй, раз к нам поступил такой важный… артефакт, – добавил Фельдфебель, - надо усилить меры безопасности…
         - Свяжитесь с военным комендантом, Иоганн. Пусть пришлют людей и организуют дополнительный караул!
 
         - С чего же мы начнём? – размышлял Винтер, разглядывая Грааль, стоящий на его столе. Сотрудники лаборатории занимались своими делами: Эмма с Вилли, сделав фотографии рун с Чаши, углубились в справочники и другие первоисточники, Краузе рассматривал результаты исследований состава металла удивительного сосуда, Лозе следил за работами по проведению сигнализации и оборудованию караульного поста. – Пожалуй, со знакомства… Ну, здравствуй, Чаша! Я намерен с тобой общаться, поэтому прошу меня выслушать и, по возможности, дать ответ на некоторые мои вопросы… Обещаю использовать всё, что узнаю о Тебе и от Тебя, исключительно в целях прекращения ужасной войны и дальнейшего кровопролития…
         Тут в лаборатории послышался слабый, невнятный гул, неожиданно мигнула, а затем и погасла настольная лампа…
         «Совпадение… или начинается наш «контакт»?.. – испуганно озираясь, подумал Курт. Его сотрудники ничего не заметили.
         И тогда, стоящая перед ним Чаша, стала испускать слабый серебристо-голубой свет. Словно робкие огоньки пламени, струясь, поднимались по её стройной ножке вверх. Одновременно Курт ощутил необычный запах… Аромат, то исчезал, то напоминал о себе свежим дуновением тончайшего благоухания… Эта аура обладала свежим и деликатным характером, укутывала и дарила ощущение умиротворения, спокойствия, одухотворенности и душевной гармонии, как будто Винтер стоял на берегу моря и наблюдал за набегающими на берег прохладными волнами, причудливо оставляющими на мокром песке белоснежную морскую пену и жемчужные ракушки, а солёный ветер доносил из прибрежных зарослей свежее и нежное благоухание жасмина, ромашки и шиповника. Покой и тихая радость – первое, что приходило на ум, ощущая его. К тому же это очень помогало думать.
         «Разум снимает границы, делая из мига – Вечность, а из точки – Вселенную…» - как точно и понятно сформулировано, - размышлял тем временем Винтер. – Данная фраза, видимо, означает, что человеческий разум способен совершать путешествия в пространстве и времени. Если предположить, что наша мысль материальна, а время – тоже является веществом, которое можно сжимать, растягивать, скручивать и менять местами различные его участки, то в этом послании нет ничего противоестественного. Ведь давно доказано, что в разных уголках Земли время течет по-разному. Пример тому – гора Фудзияма, древние пирамиды, целый ряд природных пещер и ущелий. Видимо, неспроста свойства Грааля открылись профессору в тибетских катакомбах, но у нас в Восточной Пруссии гор и пирамид нет. Кроме, пожалуй, пирамиды Предсказателей (49). Конечно каждый верующий способен ощутить нечто подобное, просто войдя в Собор и постояв у некоторых икон или святых мощей… А как быть мне?»
         И тут он ощутил исходящий от Чаши отчётливый запах хвои, смолистого соснового бора… перед его взором всё колыхнулось, поплыло и закачалось, словно от дуновения лёгкого ветерка… «Танцующий лес»! – вдруг осенило его. – Именно эта аномальная зона может оказаться нужными мне воротами!.. Спасибо за подсказку, Чаша!» Курт знал о таком месте на берегу залива. Но вот незадача, допустим, что он найдёт «танцующий лес» и принесёт туда Чашу… Что следует сделать дальше? Ждать «у моря погоды», читать заклинания? Возможно, Чаша сама ему подскажет?..
         «Поживем – увидим… - Винтер вопросительно взглянул на Чашу. - Жизнь ставит вопросы, а наука ищет на них ответы. Прежде всего, мне необходимо определить, на чём следует сосредоточить свои усилия и в которую сторону времени отправиться: по его течению или против него? Конечно, не терпится заглянуть на несколько лет вперёд, но, к сожалению, мне кажется, что немцам уже понятен исход этой войны… Поэтому есть смысл побывать в прошлом и попытаться предотвратить эту ненужную бойню. Впрочем, на любое моё действие по инструкции необходимо получить разрешение руководства… В первую очередь главного палача Рейха - Гиммлера, который так любит повторять: «У меня нет совести! Мою совесть зовут Адольф Гитлер!», и считающего себя реинкарнацией своего древнего тезки, германского императора Генриха I Птицелова. Но, как бы там ни было, - вздохнул он, - девиз офицера СС остаётся прежним – «Верность — моя честь!»
         Конечно, очень заманчиво получать достоверные сведения из будущего или прошлого. Но только ли наша мысль способна туда проникать или физические тела тоже? Среди персонала лаборатории есть немало медиумов, таких, как мой подручный Фридрих, обладающих способностями ясновидения, особенно под гипнозом, но их возможности довольно ограничены. Вероятно, оттого, что ни у кого из них нет подобного Граалю «преобразователя времени» и необходимых познаний. Так что же это за неизвестная энергия, исходящая от него, и чьи это знания, если согласиться с предположением профессора о том, что данной Чаше десять тысяч лет? Вот загадка, которую нам тоже предстоит решить…
 
         Восточная Пруссия, Растенбург, лес Гёрлиц. Вольфсшанце.
         14 августа 1944 года. 9 часов 03 минуты.
         Из стенограммы совещания в ставке Гитлера с участием рейхсканцлера Адольфа Гитлера, рейхсфюрера СС Генриха Гиммлера и главы кёнигсбергского отдела «Аненербе» штандартенфюрера СС Гельмута Хоффмана.
         Гитлер: Я чрезвычайно рад, господа, что в наши руки попала драгоценная реликвия – священный Грааль. Скажите, штандартенфюрер, вы полностью уверены в том, что это именно он и есть?
         Хоффман: - Так точно, мой фюрер. Наши сотрудники подтвердили подлинность этой реликвии. Все сомнения можно отсеять!
         Гитлер: Вы получите рыцарский крест, штандартенфюрер! И звание группенфюрера СС!
         Хоффман: - Постараюсь оправдать ваше высокое доверие!
         Гитлер: - Отметьте также тех лиц, кто непосредственно принимал участие в поисках Грааля! Генрих, достойные должны быть вознаграждены по заслугам!
         Гиммлер: - Я позабочусь об этом, мой фюрер.
         Гитлер: - О, мы ещё нанесём удар русским! Такой удар, о котором они и не подозревают! Когда можно будет начать операцию «Грааль», господа? И на какие результаты можно рассчитывать в ходе её проведения?
         Гиммлер: - Под первым этапом операции “Грааль» мы подразумеваем переброску штурмовых групп в Москву, Лондон и Вашингтон с целью уничтожения Сталина, Черчилля и Рузвельта! На втором этапе, если всё пройдёт гладко, мы осуществим переброску войск, примерно дивизию СС, в глубокий тыл русской армии. Я имею в виду телепортацию!
         Гитлер: Вы считаете, это – осуществимо, штандартенфюрер?
         Хоффман: - Вполне, мой фюрер. Ваши войска смогут перемещаться как в пространстве, так и во времени.
         Гитлер: - Во времени… Хорошо бы вернуться в 41-й год, под Москву. И нанести там решающий удар! Но, мы пока не знаем, как это повлияет на наш сегодняшний день. Давайте на первом этапе ограничимся только телепортацией, господа. Так назовите мне сроки, Генрих. Но помните: не позже конца августа!
         Хоффман: - Мой фюрер, сначала необходимо провести несколько экспериментов. На это не уйдёт много времени. От силы – недели две. Прошу дать мне этот срок.
         Гитлер: - Много, штандартенфюрер! Каждый день войны несёт неисчислимые потери! Ну, да бог с вами… Итак, 30 августа – начало операции «Грааль»!
         Гиммлер: - Да, мой фюрер!
         Хоффман: - Слушаюсь, мой фюрер!
 
         - Фридрих, я вчера решил повторить опыт профессора Фоля, - эмоционально говорил своему помощнику Винтер. – Вечером я наполнил Грааль дистиллированной водой и вот, полюбуйся, что у нас получилось! – он подвел ассистента к Чаше, в которой теперь находилась жидкость розоватого цвета.
         - Даже не уговаривайте, я не стану это пробовать! – забеспокоился заметно побледневший Фридрих.
         - Неужели опасаешься за свою жизнь, коллега? – с иронией спросил его Курт. – Лучше вспомни, как ты присягал фюреру быть верным и мужественным, а также обещал оставаться преданным своим начальникам до самой смерти (сноска – слова из клятвы эсэсовца)… Впрочем, не стоит так беспокоиться, я уже оценил вкусовые и другие органолептические свойства данного напитка, - улыбнулся он, - это - замечательное виноградное вино! Однако оно простояло всю ночь открытым и, видимо, от этого показалось мне немного кисловатым. Я ещё раз с удовольствием продемонстрирую его безвредность, только сначала немного подслащу… - И он, зачерпнув серебряной ложечкой немного сахара из фарфоровой розетки, высыпал его в сосуд и аккуратно размешал...
         В то же мгновение исследователи зажмурились от яркой вспышки голубоватого света и ощутили заложенность в ушах, похожую на ту, что возникает у пассажиров взлетающего самолёта.
         - Что это было? – растерянно спросил Фридрих.
         - Ещё не знаю, - произнёс не менее обескураженный Винтер. Его слегка поташнивало, а в теле ощущалась непривычная слабость. – Ты как, в порядке?
         - Чувствую себя так, как будто накануне вылакал бутылку шнапса… - и напарник сглотнул солоноватую слюну.
         Курт посмотрел на свои наручные часы. Фридрих проследил его взгляд и задумчиво изрёк:
         - Мне рассказывали случай, когда подобные часы, были найдены нашими поисковиками по соседству с динозаврами, в археологическом пласте, которому несколько миллионов лет… Возможно, это - наши коллеги из недалёкого будущего обронили их. Я убежден, что люди рано или поздно должны научиться управлять временем. И мы просто обязаны быть первыми.
         - Вот именно… - удивлённо пробормотал Винтер, не отрывая взгляда от циферблата, - должен тебе сообщить, дружище, что мои часы «перескочили» на четыре часа вперед и показывают, что нам пора ужинать...
Фридрих согнул в локте руку и уставился на свои часы. Они показывали аналогичное время.
         - Шеф, неужели мы «сдвинули» время?
         - Очень на это похоже, Фридрих.
         - Все-таки это замечательные устройства – хронометры! – радостно затараторил исследователь. – Я всегда знал, что они являются не только приборами для определения текущего времени суток и измерения продолжительности временных интервалов.
         - Говори яснее…
         - Во-первых, я допускаю, что в циферблате обычных часов зашифрована информация об их обладателе. Со временем часы как бы «роднятся» со своим хозяином, становятся важным элементом биополя человека и начинают чувствовать его даже на расстоянии. Тому известно немало примеров…
         - Каких именно?
         - Вот вам общеизвестный факт: когда умер президент Линкольн, то в Овальном кабинете остановились его любимые напольные часы, а на Сицилии есть башенные часы, которые неизменно «сходят с ума» накануне серьёзных наводнений… Нисколько не сомневаюсь, что и другие хронометры могут обладать свойствами, о которых мы даже не догадываемся. Например, способностью управлять реальными событиями…
         - А если предположить, что Грааль – это, подобный часам, своеобразный инструмент для управления течением времени? – Курт взял в руки старинный сосуд. -Окружность Чаши служит циферблатом, а наша ложечка сегодня сыграла роль часовой стрелки, отмерившей определенный отрезок времени… Всё довольно просто: помешав содержимое по часовой стрелке мы переносимся в грядущее, а совершая круговые движения в обратную сторону – отправляемся обратно в прошлое. А, повторив подобные действия в некоторых аномальных зонах, «местах силы», о которых упоминали ещё древние римляне, мы тем самым многократно усилим желаемый эффект. В подтверждение моей гипотезы давай попытаемся вернуться в исходную точку времени… - и гауптштурмфюрер вновь опустил ложечку внутрь удивительной Чаши.


48. ныне ул. Фрунзе
49. Памятник воинам-сапёрам, погибшим в Первой Мировой войне (1914 – 1918гг), также известен как Пирамида Предсказателей. Памятник местного (муниципального) значения (Постановление Правительства Калининградской области от 23 марта 2007 года № 132). Он представляет собой пирамиду, сложенную из (как утверждают) 666 отёсанных блоков органогенно-обломочного известняка с примесью глауконита, состоящую из 13 ступеней, высотой 4,4 метра с основанием 4 на 4 метра.



         Глава 3. Сотрудник SIS в Кёнигсберге

         Питер Стоун не был потомственным дворянином, хотя его род в определённых кругах считался довольно известным. Питер продолжал династию профессиональных разведчиков, поскольку его предки не одно десятилетие преданно служили британской короне именно в королевской разведке.
         Отец Питера, майор Гартон Стоун, в 1909 году приложил и свою руку к созданию SIS. Он прекрасно знал капитана Вернона Келла и одноногого капитана Мэнсфилда Камминга – основателей МИ-6, секретной разведывательной службы.
Уроженцу приморского Ливерпуля, юному Питеру, не пришлось долго раздумывать над выбором своего жизненного пути. Он закончил Оксфордский университет, факультет иностранных языков и, будучи ещё бакалавром, начал свою службу в МИ-6. Внешне он очень подходил на роль тайного агента – среднего роста, неприметный паренёк, знаток немецкого, русского и французского, спокойный и уравновешенный, но в то же время с профессиональной хваткой, «мёртвой» как у английского бульдога. Эдакий «человек-невидимка», который всех увидит и всё разузнает, а его самого никто не заметит и не запомнит.
         Питер Стоун был заброшен в Германию в 1940-м году, где и начал свою службу обычным работником архива в Кёнигсбергском университете. В 1942-м году Управлением специальных операций (УСО) ему было приказано обратить особое внимание на деятельность оккультно-мистической лаборатории немцев из организации «Аненербе», развернувшей свою деятельность в Кёнигсберге, и, по возможности, внедриться в её ряды. Стоун, до того момента блестяще справлявшийся с другими заданиями своих руководителей, почувствовал, что тут он попал в тупик. Сотрудниками «Аненербе» были офицеры СС, а путь в СС обычно бывал «растянут» на годы. Другими словами, предполагалась тотальная ревизия всей родословной, а немцы умеют досконально проверять своих сотрудников, и, как следствие, – провал. После нескольких довольно отчаянных и рискованных шагов, Питеру всё же удалось, пусть не внедриться, но хоть приблизиться к этой таинственной организации. Как сотруднику Альбертины, ему разрешалось принимать участие в некоторых второстепенных и вспомогательных работах, не требующих знания секретных сведений по профилю «Аненербе». Он числился в научном составе младшего звена учреждения, которое занималось обслуживанием лаборатории, но не допускалось в неё саму. Порыться в архивах и подготовить подборку необходимых документов, это – пожалуйста, быть курьером, встретить того или иного человека, из учёных, на вокзале и проводить его в лабораторию, - это, конечно, тоже. Но никаких уточняющих вопросов по поводу работы не допускалось. Однажды он набрался храбрости и, сославшись на имеющуюся квалификацию, попросил своего шефа, гауптштурмфюрера СС Курта Винтера допустить его к некоторым исследованиям, проводившимся в лаборатории. На что тот ответил, что такие вопросы решает не он, а его руководство в отделе. О просьбе Мартина Шилла (под таким именем Стоун работал в Германии) он, конечно, обязан доложить, но к какому результату это приведёт, не может предполагать. Питер знал, что Абверштелле «Кёнигсберг» (50) активно «отлавливает» его коллег по МИ-6 в Восточной Пруссии и Польше, и, затаив дыхание, стал ожидать результата. Чуть позже Винтер сообщил ему, что то, о чём он просит, исполнить невозможно, а один из сотрудников лаборатории, Иоганн Лозе, стал пристально присматривать за «университетским выскочкой». Питер прекрасно помнил события четырёхлетней давности, когда «Абвер» провёл блестящую операцию в Голландии, завершившуюся полным провалом МИ-6. Позже её прозвали «Инцидентом в Венло». Агенты «Абвера», умело выдававшие себя за высокопоставленных офицеров, желающих избавить Германию от Гитлера, арестовали агентов SIS и в итоге уничтожили отделение «Z» в Голландии. Впоследствии это послужило поводом для Германии ввести войска в нейтральные Нидерланды в 1940 году. Впрочем, как полагал Питер, немцы бы нашли для вторжения и любой другой предлог.
         Вообще, Кёнигсберг Питеру Стоуну определённо нравился. Эх, если бы только не война! Тихий и красивый европейский город с богатой историей и культурой! Весь полный зелёных аллей из каштанов и лип, и зданий с причудливой архитектурой. Прекрасный Королевский замок, роскошные районы: Трагхайм, Росгартен, Штайндамм, Амарлиенау, Марауненхоф, Юдиттен, Хаберберг, красивейшие пруды, парки, ратуши, соборы и кирхи… величественный Прегель… Но, идёт война.  Премьер-министр Великобритании открыто высказался за уничтожение Германии. Нет, Черчилль ничего не имел против немецкого народа, немецкой нации. Но, само государство... В том виде, в каком его создали Бисмарк и Гитлер, оно не должно существовать! Лучше бы Германия откатилась на пару сотен лет назад, когда тихо и мирно прозябала в виде двух десятков разрозненных королевств-княжеств. И о разведке Уильям Черчилль высказался более чем ясно: «Знание истинного положения вещей, каким бы оно ни было, – это великая вещь!» На годы вперёд эта фраза стала формулой, которой придерживается и будет придерживаться SIS. И он, Питер Стоун, должен оправдать возложенное на него доверие.
         Сегодня, 16 августа, заметно посвежело. Такая внезапная смена погоды характерна для приморских городов, Питер это знал и по данному поводу особо не расстраивался. С моря подул прохладный северный ветер, небо заволокли грязные, землистого цвета тучи, нависая над крышами домов и кронами деревьев так, что казалось, вот-вот их заденут. Горожане ждали дождя, но его всё не было… Стоун следует на Северный вокзал. У него сегодня – связь с руководством английской резидентуры. На Нордбанхоффе стоит малопримечательная доска объявлений, на которую периодически прикрепляются донесения, в том числе, и для него.   Дождавшись окончания рабочего дня, попрощавшись с сотрудниками, Питер, он же – Мартин Шилл, пересёк по Лавочному мосту Прегель и направился на трамвайную остановку, что недалеко от Параден-Плац (Paradenplatz) у Королевского замка. Эта площадь считалась центром Кёнигсберга. В непосредственной близости от неё на постаментах стояли величественные фигуры короля Вильгельма и чуть дальше - «железного» канцлера Бисмарка. А в основании замка находилась красивая ниша и фонтанчик со скульптурой коленопреклоненного рыцаря, пьющего воду… Через пять минут звенящая колымага уже грохотала мимо Адольф-Гитлер-Плац. В трамвае, как всегда в это время, было достаточно тесно.
         Не меняя своих правил, британский разведчик соблюдал меры предосторожности. Он спрыгнул с трамвая и направился было к «Борющимся зубрам», остановился возле витрины шляпного магазина, проверяя, нет ли за ним «хвоста». Затем, убедившись, что всё «чисто», надвинул на брови шляпу и проследовал к вокзалу.
         Доска объявлений стояла на своём месте – на площадке над нижним перроном, к которому приходил поезд, «выныривая» прямо из тоннеля. Она пестрела десятками объявлений, хозяева которых хотели что-то купить или продать, что-то обменять, предлагали свои услуги или искали помощников. Для него, Питера Стоуна, наклеивался листок в левом нижнем углу доски. Ключевая фраза «Срочно меняю» должна быть обведена синим карандашом. Обычно на листочке перечислялись предметы для обмена с цифрами: год выпуска, желаемая стоимость, адреса, номера телефонов… Все эти цифры – были зашифрованным посланием агенту. Вешалось объявление в строго определённые дни и время суток. В 19.00 он должен его снять. А появлялось оно буквально за десять минут до его прихода. Возможно, тот, кто его повесил, находился где-то неподалёку и следил, чтобы его послание никто не закрыл или не сорвал.
         Как всегда, это был ответственный момент. Пока он, на первый взгляд, спокойно и деловито изучал содержание листочка, аккуратно снимал его с доски и, сложив вдвое, отправлял в карман, сердце его колотилось. Казалось, сейчас подойдут к нему молодчики в штатском, заломят руки за спину и бесцеремонно затолкают в машину. А там…
         Но, ничего такого не произошло. Стоун сорвал послание и сунул его в карман. На всякий случай он заготовил вполне приемлемое объяснение. Случись кому-нибудь поинтересоваться, зачем он снял объявление, Питер ответил бы примерно так: «Здесь сказано об обмене охотничьего ружья. У меня как раз имеется старое ружьё, годящееся разве что в музейные экспонаты. Мне бы хотелось что-нибудь поновее. Я, видите ли, охотник и всегда рад побродить по лесным тропинкам...» Это была правда. В объявлении всегда велась речь о ружье, а старый охотничий экземпляр этого оружия, бельгийский «Лебо», присутствовал дома у Питера (или господина Мартина Шилла).
         Господин Шилл проживал в районе Хуфен-Шпандинен. Двух- и трёхэтажные дома здесь терялись в густой зелени рябин, лип и клёнов. Место являлось живописным и спокойным уголком пригорода Кёнигсберга. Квартира, которую он занимал, была маленькой, но уютной. Небольшая прихожая, комната с печью, отапливаемой дровами, чистенькая кухня, на которой хлопотала хозяйка – тётушка Моника – вот и всё его «обиталище». Ружьё висело в комнате на стене.
Полчаса ушло на расшифровку текста. Вот, чем интересовались руководители из Центра:

         «Аполлону
По нашим данным, в руки кёнигсбергского отделения «Аненербе» попала древняя святыня «Священный Грааль». Попробуйте проверить:
а) достоверны ли эти сведения;
б) если «да», то какие эксперименты и в какой срок собираются провести с ним в данной лаборатории.
         Томас».

         Священный Грааль? У Питера перехватило дыхание. Так вот, значит, откуда вся эта секретность! Вот, почему в Архиве Альбертины организовали новый караульный пост! Вот, почему Иоганн Лозе смотрит на весь вспомогательный и технический персонал настороженным зверем! Вот, значит, что привёз из Тибета профессор Вильгельм Фоль! Чудеса, да и только! А странная фраза фрау Литтих, брошенная Вилли Штернгауту и услышанная Мартином: «Будьте уверены, это – та самая Чаша!»… Но, может ли он сейчас утверждать наверняка, что она – и есть Грааль? Подслушать! Надо обязательно подслушать разговоры сотрудников лаборатории! Иначе у него будут только догадки. Впрочем, догадки – это тоже немало…
         Питер Стоун не мог знать о том, что как только он отошёл от доски объявлений на вокзале, через несколько минут к ней подошёл человек с фотоаппаратом. Был он похож на корреспондента: внимательно осмотрел окрестности, заглянул вниз, на перрон, поправил кепку, покрывающую светлые волосы. И аккуратно сфотографировал доску. Всё было бы ничего, только он фотографировал её уже второй раз. Первый – был буквально за пять минут до прихода Питера.

         - Мартин, голубчик, принеси, пожалуйста, из Архива мои книги по рунологии! – Фрау Литтих была сегодня сама любезность.
         - Какие именно, госпожа Литтих? - уточнил Шилл. – Те самые справочники?
         - Ну, а какие же ещё? – она вздохнула. – Тех, которые я особенно хочу изучить, почему-то забыли написать. А может, пылятся где-нибудь в древних пещерах…
         - Могу ли я вам ещё в чём-нибудь помочь, уважаемая фрау Литтих?
         - Ну, если ты такой знаток рун…
         - Я их не очень хорошо знаю, но достаточно хорошо понимаю…
         - Хорошо сказано, Мартин. Ладно, поднимешься ко мне. Найдётся и для тебя работа.
         «О, это уже кое-что! – подумал Шилл. – О прослушке не может быть и речи, новомодное изобретение «магнитофон», конечно, пригодился бы, но куда деть такую бандуру? Фельдфебель тут же схватит с поличным! Впрочем, иногда можно получить ответ и не задавая прямых вопросов!»
         К сотрудникам секретной лаборатории Мартин Шилл относился с огромным уважением. Мало того, что это – отменные знатоки и специалисты во многих областях знаний. Главное, что они выдают реальный результат! И ещё есть множество хитроумных задумок, которые они в состоянии осуществить! Молодой человек прекрасно помнил, как в прошлом году на Кнайпхофе таинственным образом появились буддистские монахи в белых и красных одеяниях. Он видел их сам, и, как оказалось, тому было немало свидетелей из числа горожан. Кто-то из знатоков даже определил в них приверженцев древнейшей тибетской религии – бон. Кто скажет, что к их появлению не приложили руку сотрудники тайной лаборатории?  Кстати, тогда же этих монахов видели на Эксцерциерплац возле пирамиды Предсказателей вместе с Гитлером. Кстати, саму пирамиду начали строить в 1921-м году, в год 666-летия Кёнигсберга. На её строительство пошло 666 отёсанных блоков из известняка. Пирамида имеет тринадцать уступов. От этих зловещих чисел мурашки пробегают по телу (51). Приехавший в Кёнигсберг фюрер, почтив память погибших в Первой мировой войне немцев, признал пирамиду символом центра Европы и важнейшим магическим оберегом Кёнигсберга. «Она поможет победе Германии!» - в исступлении кричал он тогда, в 43-м. Правда, с тех пор ни одной серьёзной победы у немцев не было. А временные успехи в счёт не идут.
         Приглядываясь к научным специалистам, работающим в лаборатории, Мартин раздумывал, к кому из них можно «подобрать ключик», чтобы тот невзначай выдал необходимые английской разведке сведения. И такого человека он, кажется, нашёл…
         - Это мало похоже на старшие германские руны, - произнесла фрау Литтих, разглядывая в лупу медные таблички, доставленные профессором Фолем вместе с Граалем. – Они похожи на шведские или бесстволые «хельсингские» руны. А, возможно, датские. Видите, ветви развёрнуты вправо и расположены на разных уровнях.
         - Довольно редкие, - заметил Вилли Штернгаут. – Но, возможно, это англосаксонские руны? Тут есть знаки, которых нет в древнегерманских… Они похожи на те, что мы видели на руническом ларце Фрэнкса. Вы не находите? Что вы скажете насчёт VII-го века?
         - Нет, - нахмурила брови Эмма Литтих. – Эти – гораздо старше!
         - И, конечно, не древнетюркское руническое письмо, - пробормотал Вилли.
         - Совершенно верно, коллега, орхоно-енисейской письменностью тут даже не пахнет. Хотя, это уже гораздо ближе к Тибету… Я всё же склоняюсь к тому, что данные письмена – европейские. Что скажете вы, Мартин? – фрау Литтих повернулась к Шиллу, скромно стоящему возле порога. – Какие ощущения у вас возникают при виде этих рун?
         Молодой человек подошёл к столу, взял в руки табличку и долго всматривался в таинственные письмена.
         - От них веет магией, - ответил он. – Думаю, что это всё-таки германские руны. Только, видимо, из самых старших. Самые древние, - поправился он. – Это не известный всем, классический «футарк» (52). Но, есть несомненная схожесть. Вот, руна – похоже, Беркана. Это, я полагаю, – указатель. А вот – Отал. Значит, указывается на… родовое гнездо. Думаю, всё это письмо говорит о том, как отыскать какую-то древнюю реликвию, чрезвычайно близкую к нашим предкам и, видимо, очень ценную для них… И при этом предупреждает о какой-то опасности!
         - Блестяще, - усмехнулась Эмма, внимательно наблюдавшая за Шиллом. – Вы, Мартин, действительно понимаете руны. Вернее, чувствуете их. Это – особый дар, поверьте мне!
         - А тут, - молодой человек кивнул на другую табличку, - полагаю, написано о самой реликвии. И о чудесах, которые та может сотворить! Если бы я мог поработать с ними хотя бы день…
         - К сожалению, это исключено, дружище, - ответил Вилли. – Не дай бог, увидит Фельдфебель… Вступай в «вермахт» и становись офицером СС. Тогда тебе путь в нашу науку будет открыт!
         - Увы, - невесело усмехнулся Мартин. – Об этом нужно было думать раньше.
         - Ещё ничего не потеряно, - с улыбкой ответила Эмма Литтих. – Вилли прав. Ты уже два года работаешь с нами, мог бы и похлопотать. Если нужны наши рекомендации, мы тебе их с удовольствием дадим.
         - Благодарю вас, - ответил Мартин. Про себя же подумал: «Скоро вашему Рейху наступит крах, дорогая фрау. Не самое лучшее время связывать свою судьбу с «вермахтом».
         - Что же касается магии, - продолжил «тему» Вилли Штернгаут, - то тут, я думаю, вы преувеличиваете, Мартин. Поверьте, в рунах, какими бы древними они ни были, не содержится магии. Знания о мироустройстве, иногда настолько удивительные, что диву даёшься, – да, алфавит – да. Но магия? Руны – передатчики информации. Пусть даже между мирами, цивилизациями и временами, но... не более того.
         - Только ли информации? – усмехнулся Мартин. Эмма Литтих с интересом следила за дискуссией. На некоторое время она забыла о табличках, лежащих перед нею. – Уверяю вас, что руны передают и энергетику! Я даже чувствую её! Каждый знак эмоционален!
         - Браво! - фрау Литтих захлопала в ладоши. – Не забывайте, Вилли, что руны – тайный язык Богов. Продолжайте, Мартин!
         - Ведь сказано в песне «Старшей Эдды» (53):
         «Знаешь ли, как надо резать?
         Знаешь ли ты, как разгадывать?
         Знаешь ли, как надо красить?
         Знаешь ли, как вопрошать?
         Знаешь ли ты, как молиться?
         Как приносить надо жертвы?
         Знаешь ли ты, как закласть?
         Знаешь ли, как сожигать? ...
         - …Лучше совсем не молиться, чем жертвовать слишком усердно, - продолжила Эмма Литтих. –
         Награждения за жертву все ждут.
         Лучше вовсе не резать, чем кровь лить без меры»...
Это ли не предостережение тем, кто считает руны только носителем информации? Вы хорошо помните, Вилли, что говорили о силе рун и магии рунических проклятий Гвидо фон Лист и Фридрих Мэрби?
         - Ну-ну, я прекрасно помню, о чём говорили великие исследователи рун,  - хмуро проговорил Штернгаут. – Важнее, как ведут себя отцы нации, забывая, порой, что «лучше вовсе не резать, чем кровь лить без меры»!
         Возникло неловкое молчание. Было понятно, что Вилли в сердцах сболтнул лишнее, а от этого – большинство наших неприятностей. Пытаясь «разрядить» сложившуюся ситуацию, Мартин продолжил:
         - Я часто сравниваю руну с кистью человеческой руки. Есть руки, вытянутые в приветствии, это - сильный знак, он несёт в себе позитив и энергию. А есть такие, которые похожи на кисть, появившуюся на поверхности воды, как предсмертный взмах утопающего человека… Есть предостерегающие знаки…
         - Вы правы, Мартин! Помните, Вилли, как много писали о Man-руне, руне человека! О формировании с её помощью Чаши Грааля! Вспомните работы Зигфрида Адольфа Куммера! Вот вам и магия, и наука одновременно!
         - Не стоит всё мешать в одну кучу, фрау Эмма!
         - Не стоит всё разъединять, дорогой Вилли! Конечно, можно сформировать  Чашу Грааля с помощью Man-руны, а можно её раскопать на Тибете.
         - Почему именно на Тибете? – сделал удивлённое лицо Мартин. – Почему не в Палестине или в каком-нибудь другом месте?
         - Потому что Тибет – священная столица нашего мира. Все реликвии, подаренные Богами людям, должны стекаться туда. И там же – храниться.
         - Только отчего-то создаются экспедиции с целью поиска этих реликвий, затем их находят или вовсе отбирают силой, и привозят сюда…
         - Успокойся, Вилли. Иногда в них нуждаются. Их привезут, они сделают своё дело, после чего возвратятся обратно.
         - Ну, тогда я спокоен, - изобразил улыбку Штернгаут. – Главное, чтобы гауптштурмфюрер не забыл её вернуть на Тибет!

         На другой день на доске объявлений на Нордбанхоффе появилось объявлении о продаже породистого щенка. Когда его расшифровали специалисты SIS, то получили такое послание:

         Томасу
С большой долей вероятности сообщаю о наличии Грааля в секретной лаборатории Кёнигсберга. Непосредственно с ним работает доверенное лицо Хоффмана Курт Винтер. О сути эксперимента пока не осведомлён, но предвижу, что планируется создание нового сверхсовременного оружия.
         Аполлон.


50. отделение военной разведки «Абвера»
51. ныне эта пирамида стоит в Калининграде на улице Малоярославской
52. название рунного ряда (алфавита) по первым буквам названий шести рун
53. Старшая Эдда (или Эдда Сэмунда, или Песенная Эдда) — поэтический сборник древнеисландских песен о богах и героях скандинавской мифологии и истории, сохранившийся в древнеисландской рукописи второй половины XIII века



         Глава 4. Эксперимент

         Курт Винтер углубился в чтение газеты. Пресса сообщала сведения с биржи, о курсе ценных бумаг, о состоянии торговли, о происшествиях в Кёнигсберге. Он узнал, что в городской зоопарк из Норвегии доставили пару для одинокого белого медведя, а в драматическом театре анонсируется оперетта «Травиата» Верди. В Кёнигсберг пожаловала труппа из Австрии с неподражаемой Моникой Шлимель, меццо-сопрано. Любимец фюрера, «великий боксёр Рейха» Макс Шмеллинг после ранения приезжает поправить здоровье на Куриш-Нерунг. Владельцы плавсредств зовут в походы по реке в залив, обещая незабываемый отдых на островах… Военная тематика затронута вскользь: ведутся ожесточённые бои, воины Рейха успешно сдерживают натиск полчищ большевиков на Востоке и англо-американцев на Западе. «Как знать, - подумал гауптштурмфюрер, - возможно, скоро вести с полей боёв будут куда как более оптимистичными. Благодаря операции «Грааль», мы быстро изменим обстановку на фронтах!»
         Вчера для опытов с Граалем из Нюрнберга доставили другую величайшую христианскую святыню – копьё Лонгина или, как его ещё называют, «Копьё Судьбы». Это был наконечник типа «лонхе», используемый римскими легионерами. По одной из версий – его выковал для своих тайных целей третий первосвященник Иудейский сын Елеазара и внук Аарона маг и каббалист Финеес. По преданиям, многие библейские герои и злодеи держали его в своих руках и использовали, как оружие, но, каким образом оно попало к простому римскому легионеру, участвовавшего в самой знаменитой казни, – остаётся загадкой.
         По преданиям, Копьё Судьбы обладает особой магической силой и даёт своему обладателю возможность повелевать судьбами целых народов. Неспроста эта реликвия так интересовала фюрера. Теперь, совместно со священным Граалем, она способна изменить судьбу Третьего рейха. Надо только найти ключик к этим святыням, научиться с ними «работать». Штандартенфюрер СС Хоффман передал приказ от рейхсфюрера производить опыты над реликвиями с целью воздействия не на время, а на пространство. Для начала надо переместить какой-нибудь предмет на определённое расстояние, то есть, телепортировать его в выбранную точку. Сам механизм телепортации с помощью реликвий ещё стоило разработать. А к этому вопросу нужно подходить крайне осторожно. Впрочем, в лаборатории уже проводились исследования в этой области, и некоторые результаты были обнадёживающими. Выяснилось, что Копьё Судьбы при выполнении ритуала телепортации должно обозначить место, куда следует переместить тело или объект. Это место обычно чертилось на плане или указывалось на карте. Наконечник Копья нужно было вонзить в нужную точку. Но перед этим его следовало смочить кровью. Кровь должна находиться в Граале, необязательно, чтобы она была человеческой. Сгодится любое животное, но лучше – баран. При этом должно произноситься заклинание. Текст заклинания содержат найденные профессором Фолем таблички. Расшифровка этих записей идёт полным ходом.
         - Белый ворон! – обрадованно воскликнула Эмма Литтих. – Именно он олицетворяет перемещение тел в пространстве под воздействием магических сил!
         Она только что закончила расшифровку одной из тибетских пластин и начала перевод второй.
         - Дорогая Эмма, - гауптштурмфюрер Винтер буквально летал по помещениям лаборатории. У него было такое чувство, словно он танцевал по колено в алмазах. – Будьте максимально внимательны при переводе!  Не упускайте ни одну мелочь, прошу вас.
         - Перевод будет точен, герр гауптштурмфюрер, - заверил начальника Вилли Штернгаут. – Сегодня к вечеру закончим.
         - А вы, Краузе, позаботьтесь об условиях проведения эксперимента.  Эксперимент назначаю на… завтра, в 23-00. Проводить опыты на мышах и крысах у нас просто нет времени, поэтому если не найдёте кандидата для телепортации, отправитесь сами!
         - Почему «не найдёте»? – с удивлением спросил Иоганн Лозе. – Господин гауптштурмфюрер, я прошу, и даже настаиваю, чтобы телепортировали меня! Я согласен участвовать в этом эксперименте даже «подопытным кроликом»!
         - Думаю, никто из сотрудников лаборатории возражать не будет, – ответил с лёгкой усмешкой Винтер. – Но предупреждаю, что существует опасность для вашей жизни, Иоганн…
         - Солдату рейха к опасностям не привыкать! – гаркнул в ответ Фельдфебель.
         - Ну-ну. Вилли, фрау Эмма, ещё раз прошу дословно воспроизвести текст заклинания!
         Оберштурмфюрер Краузе развернул на столе карту Кёнигсберга. Чёрт побери, как всё быстро сложилось, просто удивительно! Привезли обе реликвии, и вот теперь они готовятся к проведению первого эксперимента. К настоящей телепортации! Ещё месяц назад никто бы не поверил! Это событие, несомненно, войдёт в историю Рейха! Да что там Рейх, -  в историю мира! Так, куда бы отослать Фельдфебеля? Хорошо бы, сразу в преисподнюю! Он хмыкнул. Нет, туда тот ещё успеет. А не перебросить ли его на Лавочный мост? Путешествие недалёкое, всё будет происходить буквально на глазах. А если что-то пойдёт не так, пусть искупается в Прегеле. Даст бог, промахнётся мимо моста и… не выплывет!.. Надо позаботиться о том, чтобы приобрести бараньей крови… Фридрих отыскал на карте Лавочный мост и пометил его карандашом. И, конечно, нужно оцепление из солдат СС! Эксперимент следует провести в тайне, мост должен быть пуст… Высшие силы, благоволящие к Третьему рейху, сделают всё возможное, чтобы у них, сотрудников лаборатории, всё получилось! Тогда можно думать и о повышении в звании, и о многом другом. Да, они продвигались к своему творческому апогею и триумфу долгие годы, всё это время велась кропотливая подготовка именно к нему, заключительному этапу проверок, исследований, опытов и испытаний!

         - Господин штандартенфюрер! Прошу разрешения на проведение эксперимента по телепортации! – доложил Курт Винтер своему руководителю штандартенфюреру СС Хоффману.
         Кабинете Хоффмана выходил на солнечную сторону и в нём было слишком жарко. Казалось, даже мухи отказывались летать в этом вязком душном мареве.  Начальник тоже изнывал от зноя, но старался не показывать вида.
         - Рад вашим успехам, Курт, – ответил начальник отдела Аненербе в Кёнигсберге, пожимая руку учёному коллеге. – О ходе вашего эксперимента я буду лично докладывать рейхсфюреру, а тот – самому фюреру. И помните: у вас не может быть отрицательных результатов и всевозможных «осечек»!
         - Мы проявили максимум стараний и готовы пойти на всё, чтобы добиться желаемого результата.
         - Я верю вам, Курт. Вы и впрямь славно потрудились, – Хоффман взял со стола кожаную папку и раскрыл её. - Я изучил ваш отчёт... У вас разработана целая методика! Грамотно. Толково. Обнадёживающе. Ваши сотрудники заслуживают поощрения!
         - Мы служим Рейху, господин штандартенфюрер, – скромно, но с достоинством ответил Винтер.
         - Знаю, дружище. Итак, готовы ли вы посвятить меня в детали эксперимента?
         - Охотно, господин штандартенфюрер. Наш первый опыт по телепортации будет состоять из трёх частей. Мы выбрали тёмное время суток для обеспечения скрытности, и пустынный участок – Лавочный мост, который должен быть оцеплен с двух сторон подразделением СС. На первом этапе сотрудник нашей лаборатории Иоганн Лозе будет телепортирован прямо на середину этого моста.
         - Он сам вызвался или вы предложили это ему?
         - Он лично проявил инициативу, господин штандартенфюрер.
         - Прекрасно. У вас в лаборатории не только крупные учёные, но и мужественные люди!
         - Все мы – офицеры СС, господин штандартенфюрер.
         - Продолжайте, Курт.
         - На первый раз решено осуществить телепортацию одного человека. Минимум одежды и пустые руки.
         - Согласен, - кивнул головой Хоффман.
         - Если телепортация осуществится успешно, мы попробуем усложнить задачу. Дадим в руки Лозе оружие и – повторим операцию!
         - Далее?..
         - После этого, если всё сложится удачно, мы попробуем телепортировать уже группу людей с оружием и боекомплектом. На этом первый эксперимент мы завершим и приступим к подготовке ко второму.
         - А что вы собираетесь предпринять во втором, дружище?
         - Телепортацию на большие расстояния. Например, в Берлин!
         - О, мне нравятся ваши планы, Курт! Приступайте к их осуществлению, согласно вашей программы! Все силы обеспечения и поддержки – в вашем распоряжении. Если что – звоните лично мне, и мы уладим любые вопросы. Слышите, Курт? Я очень надеюсь, что этой ночью мы доложим радостную весть нашему фюреру! С Богом! Кстати, вы уверены, что ни капли информации не утекло за пределы вашей лаборатории?
         - Уверен, господин штандартенфюрер!
         - Запомните, Курт, всё должно храниться в строжайшей тайне! Я никогда не устану повторять это вам.
         - Я всё понял, господин штандартенфюрер! Вы можете быть уверены во мне и в моих людях!
         Простившись со своим подчинённым, штандартенфюрер позвал секретаря:
         - Хельмут, вы подготовили материалы по сотрудникам лаборатории Винтера?
         - Ещё вчера, господин штандартенфюрер. Все они неоднократно проверялись, ни на кого из них никакого компромата не заведено.
         - Это хорошо. У вас всё?
         - Пожалуй, один случай вызывает некоторые вопросы…
         - Поясните.
         - В декабре 1943-го гауптштурмфюрер Винтер делал запрос на некоего Мартина Шилла, младшего специалиста Архива кёнигсбергского университета. Тот принимал участие в подсобных работах лаборатории и изъявил желание непосредственно заняться исследованиями. Тогда ему отказали…
         - Вот как? Это - любопытно. Займитесь-ка этим Шиллом, Хельмут. Покопайте глубже. Запомните: у нас не должно оставаться никаких сомнений по поводу наших сотрудников!

         Последнее заявление Курта Винтера было ошибочным. Британский разведчик, скрывающийся под именем Мартина Шилла, уже был в курсе предстоящего эксперимента. Ему удалось расшифровать текст одной из табличек (на это ушло совсем мало времени, буквально, один взгляд, остальное он додумывал уже у себя в Архиве, сидя за столом). Он знал, что ещё у древних кельтов существовало поверье: появление белого ворона они считали мгновенным перемещением чьей-то души из одной области пространства в другую. А прочтённая фраза: «Белый ворон появится там, где ему укажет святыня», свидетельствовала о том, что с помощью этой святыни должна осуществиться телепортация. Услышанные им от сотрудников лаборатории слова: «мгновенный бросок» и «моментальный прыжок» только подтвердили его предположения.
         Итак, немцы решили телепортировать… Кого и куда? На этот вопрос существовало множество ответов и все они были один страшнее другого. А если им удастся телепортировать пехотную дивизию или танковую армию в тыл англо-американских войск? Или в Лондон? Или под Москву? Волосы дыбом встают от этих предположений. Впрочем, они сначала собираются провести эксперимент. Удастся ли он – не знает никто. Его, Мартина Шилла, разумеется, и близко не подпустят к исследованиям. Но он должен узнать о результате испытаний! И он узнает. Достаточно будет лишь взглянуть на лица сотрудников лаборатории и услышать хотя бы пару фраз.
         Сейчас Мартин сидел у себя дома на Хольценштрассе и зашифровывал текст. Донесение он передаст, воспользовавшись курьером, имеющим выход на радиостанцию. В крайнем случае, это предусмотрено. А сейчас такой случай наступил. Текст же сообщения был следующим:

         Томасу
По моим сведениям, в лаборатории Аненербе в Кёнигсберге готовится эксперимент по осуществлению телепортации. В случае удачного результата это приведёт к серьёзным последствиям: немцы планируют предпринять попытку телепортации войсковых подразделений в наш тыл.
         Аполлон.

         Закончив шифрование и ещё раз всё проверив, Мартин сложил лист бумаги и аккуратно поместил его в конверт. Сегодня в девять тридцать вечера ему необходимо появиться в уютном кафе Альтштадта «Усы сома» с охотничьим журналом, внутри которого будет находиться этот конверт. После двух кружек пива, Мартин выйдет из кафе и «забудет» журнал на столе. Немногим позже ему его передаст случайный посетитель, сосед по столику. Но, уже без конверта.
         Разведчик взглянул на часы. Минут через двадцать ему следовало выходить из дому. Он достал охотничий журнал, с интересом перевернул несколько страниц… И в этот момент в двери постучали.
         - Войдите, – спокойно произнёс Мартин, будучи уверенным, что это его хозяйка, фрау Моника интересуется планами постояльца на вечер.
         Но дверь открылась и на пороге появился незнакомый мужчина. Был он высок, светловолос, одет в серый летний костюм. Пронзительный взгляд его голубых глаз словно выплеснул на Шилла ушат холодной воды. «Истинный ариец» молча стоял в дверях и внимательно смотрел на Мартина.
         - Чем обязан? – поднялся с кушетки Шилл. – Кто вы такой? – Рука непроизвольно потянулась за пистолетом.
         - Успокойтесь, – тихо сказал незнакомец, прикрывая за собой дверь. – Присаживайтесь и выслушайте меня. – Он пододвинул к себе табурет и сел на него. Голубые глаза насмешливо созерцали удивлённого работника архива. – Пистолет не доставайте. Я не вооружён.
         - Тогда потрудитесь объяснить, кто вы такой и что вас привело ко мне…
         - Охотно. Я, кстати, как, и вы, представляю особую службу по выведыванию чужих тайн и секретов.
         - Вы это о чём?
         - О вашей службе в МИ-6, - вполголоса проговорил «ариец». – Нам всё известно, господин Шилл. И о доске объявлений на Нордбанхоффе, где вы получаете указания, и о трактире «Усы сома», куда сегодня собираетесь наведаться. Желаете, чтобы это стало известно и Абверу? Или вы предпочитаете их коллег из гестапо?
         У Мартина потемнело в глазах. Провал! Он выхватил пистолет и направил его в сторону незнакомца. Тот произнёс, спокойно глядя в направленный ему прямо в лицо «глаз филина»:
         - Ещё успеете пустить себе пулю в лоб, - на губах гостя играла насмешка. – Но, не надо спешить. Я пришёл к вам совсем не за этим. Я – ваш коллега, но немного… с другой стороны. Нас также очень интересует деятельность Аненербе в этом славном городе, и мы тоже хотим воспрепятствовать успехам данной организации. Мы могли бы помочь друг другу. Как союзники.
         - Вы… из советской разведки? – догадался Мартин.
         - Это - неважно, - уклончиво ответил его собеседник. – Итак, я делаю первый ход. Германские спецслужбы всерьёз заинтересовались вашей личностью, уважаемый господин Шилл. Сегодня штандартенфюрер СС Хоффман дал указание целенаправленно вас проверить, и проверка уже началась. Я думаю, дней через десять, если не раньше, вам придётся убираться отсюда. И как можно дальше. – Ариец полез в карман и вытащил оттуда портсигар. – Вы разрешите?.. – Мартин растерянно кивнул. Незнакомец достал сигарету и сунул её в рот. – Теперь – слово за вами.
         - Что вы хотите услышать? - Шилл сам не узнал своего голоса.
         - Те сведения о лаборатории Аненербе, которые вы подготовили для передачи своему начальству в Лондоне, - «ариец» кивнул на лежащий на столе охотничий журнал.
         - Хотите чаю? – спросил Мартин.
         - Нет, у меня мало времени. Отвечайте.
         - Хорошо, - после минутного раздумья ответил Шилл. – В лаборатории имеются Чаша Грааля и Копьё Судьбы. Немцы готовят эксперимент по телепортации. Вам этого достаточно?
         - Когда запланирован данный эксперимент?
         - Не знаю. Но, думаю – сегодня ночью.
         - Отлично, - гость поднялся. – Раз уж мы начали сотрудничество, позвольте представиться: Мигель. – Мартин пожал сильную руку нового партнёра. – И прислушайтесь к моим словам – вам пора сворачивать свою деятельность. Скоро за вами немцы начнут настоящую охоту. Или у вас имеется не вызывающая сомнений «легенда»?
         - Кто вы, Мигель, испанец? – спросил Мартин. Спросил, чтобы не молчать. Его не интересовала национальность гостя, просто после его слов на душе стало холодно и тоскливо.
         - Мексиканец, – с улыбкой ответил тот и выскользнул за дверь. – До свидания! Не ищите меня. Мы с вами сами свяжемся.

         День 21 августа 1944 года «доживал» свой последний час.     Штандартенфюрер СС Хоффман в сопровождении Курта Винтера вышел из помещения Архива кёнигсбергской Альбертины, а точнее, - из лаборатории Аненербе. Остров Кнайпхоф уже засыпал. Давно закрылись лавочки, кабачки уже выпроводили своих последних посетителей, ночная прохлада ещё не ощущалась в полную меру, но августовская ночь уже давала о себе знать лёгким туманом над речной гладью. Тишина, полное безветрие… Звёзды над городом затеяли свои хороводы, иные разбрелись, словно овцы на бескрайнем небесном пастбище.
         Мост со стороны Альтштадта был перегорожен бронетранспортёром, рядом с которым цепью выстроились автоматчики. Со стороны Кнайпхофа стояло несколько мотоциклов, солдаты были готовы немедленно вступить в бой.
         - Я вижу, Курт, всё готово к эксперименту, – промолвил штандартенфюрер, закуривая сигарету и глядя на темнеющий Прегель, несущий свои воды за Лаак, дальше, в сторону залива.
         - Сейчас и начнём, - ответил Винтер. – Думаю, вы хотите увидеть весь ритуал полностью. Тогда нам надо будет спуститься обратно в лабораторию.
         - Подождём немного, сегодня и вправду чудесный вечер. Я не сомневаюсь в вашем триумфе, Курт. Вы правы, хоть профессор Фоль прекрасно справится и без нас, но отказ стать свидетелем такого эксперимента был бы чрезвычайной глупостью.
         Он докурил, швырнул окурок в стоящую неподалёку урну и закончил:
- Ну-с, приступим.
         В лаборатории их встретила группа исследователей, собравшаяся возле Грааля, наполненного кровью. Иоганн Лозе стоял в одних трусах и держал на груди, словно икону, наконечник Копья Лонгина. Его глаза возбуждённо блестели, а мышцы рельефно бугрились, и весь он был похож на древнего викинга, готовящегося к смертельной схватке.
         - Господин штандартенфюрер! Оберштурмфюрер Лозе к эксперименту готов! – доложил он руководителю Аненербе, вытянувшись «во фрунт».
         - Выглядите браво, Иоганн! – Хоффман пожал ему руку. – Я уверен, что эксперимент для вас не будет опасен. И всё же, мне приятно, что среди сотрудников лаборатории есть люди, готовые пожертвовать жизнью во имя Великого рейха! Приступайте к эксперименту, Курт. Время пошло…
         - Фрау Литтих, начинайте читать заклинание. Краузе, ставьте Грааль на стол! Иоганн, макните в Чашу наконечник. Только, ради бога, на размешивайте кровь. Иначе вы рискуете оказаться в другом временном портале!
         - Фюрер запретил нам проводить исследования со временем, - напомнил Хоффман. – Дружище Фоль, а вы почему отошли в сторону? Вам дурно?
         - Нет, со мной всё в порядке, господин штандартенфюрер. Но я чертовски волнуюсь, – признался профессор.
         - Вы неважно выглядите, - покачал головой Хоффман. – Вот, - он вынул из кармана пиджака плоскую флягу. – Здесь коньяк. Глотните, дружище. Вам полегчает!
         - «Белого ворона чувствуя взмахи крыльев, – начала нараспев читать Эмма Литтих. – Вновь он принёс чью-то душу в таинственный лес…»
         - Насчёт Грааля я спокоен, - ответил Фоль. – Это поистине волшебная вещь. Мы уже убедились в этом. Копьё тоже, лично у меня не вызывает сомнений. Но, на душе всё рано кошки скребут… - Он отвинтил крышку и сделал внушительный глоток. Затем, поблагодарив, вернул фляжку хозяину.
         Фельдфебель аккуратно окунул наконечник Копья в кровь, содержащуюся в Граале, и подошёл к развёрнутому на столе плану центральной части Кёнигсберга.
         - «Мысли мои улетят вслед за ветром холодным,
         К Одину я не вернусь! Белым вороном стану!»
         Курт взмахнул рукой. Лозе деловито воткнул наконечник Копья в середину изображённого на плане Лавочного моста и пригвоздил лист бумаги к деревянной поверхности стола. Капли крови скатились с наконечника и окрасили линии, изображающие мост. И…
         - Бог мой! – вырвалось у Эммы.
         Наконечник Копья Лонгина так и остался торчать в столе. Сам Лозе – исчез!
         Курт бросился к выходу. За ним последовали все остальные.
Бежали к Лавочному мосту. Через весь остров. Ноги сами несли по узким улочкам. Хорошо, что Кнайпхоф невелик, если кто-то и запыхался, то от изнеможения никто не упал. Даже пожилой профессор.
         Лучи прожекторов освещали одинокую фигуру раздетого человека, стоящего на середине моста. Это был Иоганн Лозе. Он, кажется, до сих пор не понял, что с ним произошло. Оглядывался, бестолково пожимал плечами, неловко размахивая руками. Подошёл к перилам, свесил голову и для чего-то посмотрел вниз…
Хоффман первый вбежал на мост, дав указание на время снять оцепление, за ним подоспели остальные участники эксперимента. Штандартенфюрер бросился к ошалевшему Лозе и буквально сгрёб его в охапку!
         - Браво, дружище! С прибытием! – радостно прокричал он в ухо Фельдфебелю. И, хоть к бесталанному служаке у сотрудников лаборатории сложилось не совсем тёплое отношение, сегодня каждый старался сказать ему что-то доброе. Краузе дружески похлопал Иоганна по плечу, Вилли обнял его, как только Хоффман освободил свои объятия, Курт Винтер тоже пожал руку счастливому участнику удачного эксперимента.
         - Поздравляю, дружище, - воскликнул он. – Теперь твоё имя войдёт в историю Рейха!
         - Это - триумф! Полный триумф! - почти кричал профессор Фоль, вытирая слёзы счастья.
         Солдаты из оцепления с удивлением наблюдали эту сцену. Они так и не поняли, что произошло на Лавочном мосту в ночь на 22 августа 1944 года.
         - Погодите, профессор, - успокаивал учёного Хоффман. – Эксперимент ещё не завершён. Лозе, облачайтесь в униформу и берите автомат. Сейчас мы повторим телепортацию!
         Группа исследователей вернулась в свою лабораторию. Фельдфебель оделся в форму немецкого солдата, надел каску и взял в руки автомат.
         Испытания повторились с тем же результатом.
         В эксперименте по групповой телепортации захотели участвовать все сотрудники лаборатории. Курт позволил только Лозе, Краузе и Штернгауту. Все они оделись в форму и вооружились. Фельдфебель воткнул наконечник в ту же самую точку на плане Кёнигсберга, к кисти его руки прикоснулись остальные участники опыта. Эмма Литтих произнесла песнь-заклинание и… чудо свершилось вновь!
         - Запомните этот день, Курт, – штандартенфюрер Хоффман тяжело дышал от возбуждения. – Я с превеликим удовольствием доложу рейхсфюреру о ваших успехах!
         - О наших успехах, господин штандартенфюрер, – поправил начальника Винтер.
         - Да-да, мы все приложили к этому руку. Теперь я уверен: судьба Третьего рейха спасена! Нам удалось заставить служить Германии Высшие силы!
         - Я всегда преклонялся перед гением фюрера, - согласился с ним Винтер.



         Глава 5. Борьба с оккультизмом

         Мартин Шилл с каждым днём всё более ощущал тревогу. Мигель, несомненно, разведчик, предупредил, что Абвер начал «копать» под него. «Легенда» Шилла могла в любой момент треснуть по швам. Согласно ей, в Кёнигсберг Мартин приехал из Мюнхена, где у его отца, Вильгельма Шилла, имелся собственный охотничий магазин. Отец умер (это было реальное лицо), наследство получил брат Мартина, Карл. Сами братья никогда не виделись, поскольку Карл был родным сыном Вильгельма, а Мартин – незаконнорождённый плод его любви с горничной в гостинице Аугсбурга, куда тот приезжал по коммерческим делам.  Горничную звали Каролин, она якобы родила Мартина в 1914 году, перед самой войной. На самом же деле никакой Каролин не существовало. Возьмись кто-нибудь проверить эту историю, как вскоре бы понял, что личность Мартина Шилла никто подтвердить не может. Впрочем, во время войны отмечалась полная неразбериха с документами о рождении детей, и сослаться на беспорядки в городских архивах было бы возможно. Однако, согласно той же легенды, молодой человек окончил мюнхенский университет. А вот свидетелей этому тоже, увы, нет. Любой, кто возьмётся досконально проверить биографию Мартина Шилла, вскоре будет вправе задать ему вопрос: «Так, кто же вы, господин Шилл?» В Альбертину его устроил старый служащий университетского Архива, который уходил на отдых. Он тоже был сотрудником SIS. «С такой «легендой», - думал про себя Шилл, - тебе, парень, нужно тихонько сидеть в Архиве и не дёргать кота за усы». Но, задание из Центра нужно было выполнить.
         22 августа сотрудники лаборатории были излишне возбуждены, разговорчивы и без меры многословны. Мартин без труда догадался, что этой ночью был проведён успешный эксперимент. Это означало, что череда опытов с реликвиями будет продолжена. И действительно: на следующий день куда-то исчез гауптштурмфюрер Винтер. Поговаривали, что он уже в Берлине, на приёме у руководителя управления Аненербе при личном штабе рейхсфюрера СС Гиммлера, Вольфрама Зиверса. Остальные сотрудники бьются над идеей телепортации техники. Значит, с людьми у них всё получилось… Это скверно, выходило, что реликвии действительно могут творить чудеса. И отчего подобные святыни всегда попадают в руки негодяев?
         В кафе «Марта-кофе», куда он ежедневно ходил обедать, за соседним столиком он заметил давешнего посетителя, Мигеля. Дождавшись, когда Мартин наскоро перекусит, тот кивком предложил ему прогуляться к реке.
         - По нашим данным, у вас ещё есть пять, от силы шесть дней, - объявил ему разведчик после короткого приветствия. – Слежки за вами не будет. Скорее всего, вас вытащат прямо из рабочего кабинета и отправят в отделение на Зоннерштрасе, где сразу начнут усердно «прессовать». Но, возможно, не станут торопиться. Будь они уверены, что вы – разведчик, наверняка бы попытались разузнать ваши связи. А пока им нужно только установить вашу подлинную биографию. Имеется ли у вас средство для быстрого и безболезненного… ухода в случае провала?
         - Имеется, благодарю вас.
         - Вам есть что сообщить нам по поводу экспериментов Аненербе?
         - Да. И боюсь, сведения будут неутешительными. Похоже, у немцев всё получается наилучшим образом.
         - Мы вели слежку за отделением и имели возможность убедиться в этом. Им удалось телепортировать нескольких вооружённых человек из лаборатории в Альбертине прямо на Лавочный мост…
         - А сегодня их начальник, гауптштурмфюрер Винтер отправился в Берлин…
         - Вы хотите сказать… телепортирован?
         - Именно так, господин Мигель. Весьма удобный способ транспортировки, вы не находите? А сейчас они заняты тем, чтобы отправить в «дальние страны» технику: танки, бронетранспортёры и прочее вооружение. И если сегодня у них с этим имеются некоторые затруднения, то завтра, боюсь, они с ними справятся.
         - Мы найдём средство, чтобы воспрепятствовать этому, господин Шилл.
         - Думаете, взять приступом лабораторию? У вас хватит сил? – грустно пошутил тот. - Или вы рассчитываете на крупную войсковую операцию? К тому же, молниеносную… Бросьте, Мигель. Боюсь, мы с вами не в силах предотвратить беду…
         - Вы слишком часто произносите слово «боюсь». Неужели, действительно боитесь?
         - Да, господин Мигель. Ни вы, ни я… даже не представляем, насколько сильное оружие появилось в руках нашего противника.

         Бункер Гитлера освещался электричеством, но света явно не хватало. Невысокий, сгорбленный пожилой человек, заложив руки за спину, неторопливо прохаживался по своему кабинету: четыре шага вперёд, разворот, четыре шага назад. Мимо своего рабочего стола с телефоном, чернильницей, настольной лампой, стаканом с карандашами, сложенной вчетверо картой и папкой с рабочими документами. Гитлер прихрамывал – нога после покушения на него месяц назад, сегодня побаливала. Цвет его лица в последние дни приобрёл серый оттенок: то ли сказывались неудачи на фронтах, то ли возымели действие проклятия миллионов жителей Европы.
         На фронтах положение было более чем тяжёлым. На Западном, правда, фельдмаршалу Моделю удалось вырваться из Фалезского котла, но сегодня, 24-го августа фюрер узнал, что Париж для Рейха потерян. Американские бронетанковые части, за которыми шли французские танки, через Рамбуйе продвинулись на северо-восток, прорвали немецкую оборону южнее Парижа, и, выйдя к Сене, вступили в город. Им осталась противостоять 5-я танковая армия, в которой едва ли наберётся сотня машин. На Восточном фронте было и того хуже. 20-го августа русские начали крупную войсковую операцию в Молдавии и Восточной Румынии. Здесь потери грозили обернуться новой катастрофой. Где, где взять силы для дальнейшей борьбы?
         - Мой фюрер, к вам – рейхсфюрер СС Гиммлер и штандартенфюрер СС Зиверс! – доложил личный адъютант Гитлера штурмбанфюрер СС Отто Гюнше.
         - Пусть войдут.
         - Мой фюрер, я прибыл по вашему приказу вместе с моим давним другом Вольфрамом Зиверсом, руководителем управления Аненербе… - представился Гиммлер, сверкнув стёклами пенсне, при входе в кабинет бункера.
         - Прекрасно, Генрих, - взглянув исподлобья на приглашённых, и кивнув адъютанту на дверь, устало произнес Гитлер, - проходите.
         Фюрер сел за стол, сделал рукой жест присаживаться вошедшим. Те мельком бросили взгляд на рейхсканцлера. Выглядел тот сегодня неважно: сильнее обычного ссутулена спина, одутловатое, землистого цвета лицо, дряблые щёки и мешки под беспокойно бегающими глазами. Создавалось впечатление, что его организм за год войны стареет на четыре-пять лет. Действительно, в свои пятьдесят пять Гитлер всё чаще ощущал себя дряхлым стариком. Особенно в такие непростые периоды… Кругом предательство и измена. Союзники - Финляндия, Италия, Румыния, Турция и даже Япония, готовы выйти из-под контроля… А если это случится, то война будет неизбежно проиграна… Спасти Третий Рейх может только воля и интуиция вождя, а также непоколебимая вера его народа в победу!.. Но вера нуждается в постоянном подкреплении…
         - Рейхсфюрер, я хочу знать, как продвигается ваша работа по созданию новых видов оружия! – обратился вождь нации к главе СС, хлопнув правой ладонью по дубовому столу так, что сидящие перед ним офицеры тут же вскочили с кресел и вытянулись в струнку. – Обстановка на фронтах такова, что далее ждать нельзя!
         - Мой фюрер, теоретические разработки психофизического оружия по проекту «Тор», способного воздействовать торсионными полями на большие массы людей, управляя тем самым их поведением и сознанием, практически завершены. Нами создано экспериментальное устройство, способное зомбировать человека, парализовав его волю. До испытаний в полевых условиях остались считанные месяцы…
         - Нет у нас этих месяцев, Генрих! Пойми: их - нет! – выкрикнул Гитлер и мотнул головой. Затем, кряхтя, поднялся и, прихрамывая, вновь зашагал взад-вперёд по кабинету. – Что с другими проектами?
         - У сотрудников «Анененрбе» есть несомненные успехи в работах по синтезу искусственной плазмы крови в рамках программы «Лебенсборн» (54). Члену партии профессору Хирту из Тюрингского университета удалось победить раковые клетки, благодаря своему новому методу лечения… Получены обнадёживающие результаты в опытах по изучению воздействия на людей отравляющего газа LOST, а также в исследованиях по программе «Антарктида» и проектированию «дисколётов»...
         - Всё это я слышу от тебя уже в сотый раз!
         Гитлер заметно побледнел, а пальцы его рук мелко задрожали. Гиммлер понял: возможно, сейчас он услышит о себе то, о чем даже и не подозревал. В подобных ситуациях словесный поток из уст вождя бывал таким, что оппонент чувствовал себя по уши в грязи. Но у рейхсфюрера сегодня было что доложить Гитлеру. Просто он, по привычке, придерживал эту информацию, выбирая для её подачи наиболее удачный момент.  Впрочем, на этот раз моментально вспыхнув, фюрер неожиданно так же быстро и остыл.
         - Ну, а самое главное вы, наверное, приберегли на потом? Зиверс, а как продвигается операция «Грааль»? – вдруг совершенно спокойным голосом спросил он. – Мне известно, что поиски священного Грааля, начатые ещё Отто Раном, завершились успешно и Чаша доставлена в Кёнигсбергский филиал. Её подлинность не вызывает сомнений. В настоящее время, как мне докладывал Хоффман, проводятся эксперименты по изучению телепортационных и иных магических свойств данной реликвии. Так я слушаю вас Генрих, и вас Вольфрам. Вы добились каких-нибудь результатов?
         - Мой фюрер, - наконец, торжественно произнёс Гиммлер. – Мы добились ошеломительных результатов! Вчера я лично беседовал с начальником кёнигсбергской лаборатории гауптштурмфюрером СС Винтером. Его телепортировали прямиком из Кёнигсберга в Берлин. Опыты, которые провели в столице Восточной Пруссии, просто потрясающи! На данный момент телепортация – это не мечта, не миф, не фантастика! Это – явь! Уже сегодня мы можем перебросить любое количество живой силы в тыл противнику! В настоящее время ведутся исследования по возможности телепортации вооружения и техники! Я полагаю, что в течение оставшихся нескольких дней мы и тут получим положительные результаты!
         Взгляд фюрера прояснился. Улыбка заиграла на его губах. Он снова занял место за столом, по-хозяйски скрестив руки.
         - Вот теперь вы порадовали меня, господа. - Глаза его весело сверкнули. - Вы даже не представляете, какую добрую весть принесли мне. Теперь всё пойдёт по-другому! - Он раскрыл папку с документами, но ничего из неё доставать не стал. - Помните, Генрих, вы и Хоффман говорили мне о 30-м числе августа? Значит, это реально?
         - Так точно, мой фюрер! – заявил Гиммлер.
         – Операция «Грааль» будет проведена по плану! - добавил Зиверс.
         - Все силы… Слышите, Зиверс, все лучшие силы бросить на эти исследования, и чтобы через два дня можно было бы осуществить телепортацию вооружения и техники! – Он вдруг поднял глаза вверх и ткнул пальцем в потолок.  -  Вот оно, воздействие Высших сил! Именно оно изменит ход истории! Именно оно подарит нам победу и приведёт Германию к мировому господству! Немедленно вылетайте в Кёнигсберг, Зиверс, и продолжайте работу! Да, и передайте мою личную благодарность сотрудникам вашей лаборатории и всему кёнигсбергскому филиалу Аненербе!
 
         После покушения 20 июля подолгу стоять Гитлеру было трудно. Шутка ли - из его ног было извлечено около сотни мелких осколков! Кроме того, он получил вывих правой руки и почти оглох на одно ухо. Поэтому, когда офицеры вышли, фюрер плюхнулся на любимый кожаный диван и задумался. Ему вспомнилось детство… У родителей был красивый дом, окруженный садом из фруктовых и ореховых деревьев. Рядом протекал хрустально чистый ручей, а за ним гигантскими волнами вздымались живописные холмы, поросшие лесом. Они перемежались полями, тщательно возделанными трудолюбивыми и бережливыми крестьянами…
         Рано научившийся читать, Адольф быстро освоился в семейной библиотеке и оттачивал на сверстниках умение пересказывать понравившиеся книжные истории.  В свободное от других занятий время он с удовольствием учился пению в хоровой школе, что давало возможность часто бывать в храме и наслаждаться пышностью церковных празднеств и даже подумывать о карьере священника. Однако один неприятный эпизод изменил его намерения. Дело в том, что когда однажды маленький Адольф по шею провалился в канаву с коровьим навозом и истово молился о своём спасении, то Господь ему не помог. Пришлось выбираться самому.
         …Дорога в школу занимала у него чуть больше часа. Обветшалое школьное здание было разделено на два класса — для мальчиков и девочек… Гитлер чуть заметно улыбнулся. Он вспомнил, как будущий фюрер Великой Германии остался в первом классе реального училища на второй год, поскольку с детства демонстративно игнорировал ряд преподаваемых наук, если считал, что они не пригодятся ему в дальнейшей жизни. Зато он талантливо верховодил мальчишескими ватагами, нападавшими на окрестные сады, умел ловко бросать лассо, подражая ковбоям, любил представлять себя полководцем и водить отряды в бой. Однажды так увлёкся, что заставил отца больше часа ждать обещанного табака, за которым его послали в лавку…
         Но и детская мечта о военной карьере вскоре несколько поблекла, а её место заняло стремление стать художником. Мысль эта, надолго овладела Гитлером. Но отец был против… Гневливый и шумный усач частенько пускал в ход кулаки, когда прочие аргументы заканчивались или он бывал слишком пьян, чтобы к ним прибегнуть. Тихая и худенькая мать Адольфа безуспешно пыталась защитить сына от постоянных избиений. Лет в десять Адольф взбунтовался и решил убежать из дома.  Но отец узнал об этих планах и запер мальчика на замок. Ночью Адольф попытался протиснуться через узкую оконную решетку, а для этого даже снял с себя всю одежду, но услышав шаги отца, спрыгнул с подоконника и прикрыл наготу скатертью со стола. На этот раз глава семьи не взял в руки кнут, а просто расхохотался и позвал жену «полюбоваться на мальчишку в тоге». И эта насмешка обидели Адольфа гораздо сильнее, чем удары кнутом… Как-то в приключенческом романе он прочитал, что не выказывать боль - признак мужества. И тогда мальчик решил, что, когда отец станет его хлестать, он не издаст ни звука. Несколько дней спустя представилась возможность проверить свою выносливость… Адольф молча считал удары прутом по своей задней части тела, а испуганная мама смотрела на все это с нескрываемым ужасом…
         Любая победа начинается с победы над собой. И он выдержал! С этого дня отец его больше не трогал. Папаша скоропостижно скончался от кровоизлияния в легкие, сидя в пивной, когда сыну было тринадцать...Через пять лет не стало и мамы, что явилось по-настоящему огромным потрясением… Тот, кто хоть раз переживал горе от потери близкого человека, знает, что мир в этот момент рушится... Внутри словно разрывается бомба, оставляя после себя выжженное пепелище. И нужно суметь найти в себе силы жить дальше…
         Гитлер вспомнил, как сдавал экзамены в Академию художеств, и как ему объявили, что он «не принят». «А ведь вся жизнь могла сложиться совершенно иначе, но… не судьба! – вздохнул фюрер. – Только несмотря на фиаско, я с удовольствием продолжал трудиться как чертёжник и акварелист, и, судя по тому, как активно раскупались мои пейзажи и портреты, был всё же неплохим художником» …
         Узнав о начале Первой мировой, он явился добровольцем на германский призывной пункт... Карьера художника на этом завершилась, и началась карьера солдата. На войне случалось всякое, но он никогда не был трусом. Однажды даже вынес из-под огня раненого осколком командира полка, позже в одиночку захватил английский патруль, и, как было написано в представлении ко второму Железному кресту: «являл собой пример хладнокровия и мужества… в самых тяжелых ситуациях с величайшей опасностью для жизни…»
         А вот первый Железный крест, что весьма примечательно, ещё до его вручения, спас Гитлеру жизнь. Дело было так. Когда обсуждался список представленных к награде, то солдат выставили из штабной палатки на улицу. Не прошло и пяти минут, как в палатку попал артиллерийский снаряд. Все находившиеся в ней командиры были разорваны на части. «Да… Рядом со мной часто гибли товарищи, но я отличался каким-то необычайным везением, словно кто-то берёг меня для чего-то более важного, - вспоминал вождь. – Не забыть такой случай: как-то обедая на передовой, я услышал внутренний голос, повелевающий мне перейти в другое место. Я поднялся и отошел метров на двадцать, снова сел и спокойно продолжил трапезу. И тут раздался взрыв в той части воронки, которую я только что покинул. Шальная граната угодила именно в то место, где я только что обедал вместе с товарищами. Погибли все до одного... – Гитлер прикрыл глаза и представил эту ужасную картину. - Многие думают, что человеческая кровь не пахнет, - размышлял фюрер, - однако они заблуждаются… Её «букет» так тонок и необычен, что его трудно описать словами. Он отдалённо напоминает мне то запах радуги после грозы, то аромат незнакомых полевых цветов или ладана… Возможно, это малые частицы души, покидая бренное тело, ударяют нам в ноздри, одурманивая до потери сознания. Главное в этот момент - устоять на ногах... А способность предчувствовать опасность и эффективно её избегать я ощущал и позднее, в моменты многочисленных покушений на мою жизнь… Однако эта способность была мне дарована точно не Богом...
         Известие о позорном мире и падении монархии я встретил в лазарете, попав в бою на Ипре под обстрел газовыми снарядами. Великая война была проиграна, но родилась мечта о неизбежном реванше. Воля и упорство стали причиной моего последующего взлёта… А инструментом служили природное стремление к порядку и фанатизм немецкого народа, идеология, основанная на превосходстве арийской расы, и новая религия, замешанная на оккультизме и магии.  В такой борьбе, как говорится, все средства хороши…»
         Потом было триумфальное восхождение к вершине власти, строительство новой Германии и начало самой жестокой и кровопролитной в истории человечества войны…
         И вот сейчас, после стольких лет борьбы, громких побед и горьких поражений, когда, кажется, вера и надежда уже сменились отчаянием, Судьба вновь дарит ему шанс на победу! И какую! С помощью древних святынь, реликвий, которые достались только Германии, лишь её избранному народу и ему, великому вождю нации!
         «Нет, всё только начинается, - со злорадством подумал он. - Мы ещё повоюем! Наши доблестные солдаты обязательно пройдут парадом и по Москве, и по Лондону! Мы перевернём весь этот мир!»
         Итак, в первую очередь надлежит расправиться с лидерами трёх держав, осмелившихся противостоять великой Германии! Для этого нужно создать диверсионные отряды, которые будут телепортированы в столицы этих государств.
         Он вызвал адъютанта.
         - Отто, - голос фюрера на сей раз был необычайно мягок. – Немедленно позовите ко мне Отто Скорцени!  - Адъютант, истинный, выдержанный ариец, невольно вздрогнул: глаза фюрера внезапно зажглись бесовским огнём. -  Слышите? Немедленно!!!

         Уинстон Черчилль был старше Гитлера. Ему было почти семьдесят. Но выглядел британский премьер-министр гораздо лучше своего немецкого противника.  Ухоженное лицо, приветливая улыбка и неизменная сигара превращали внешность хитрого и беспощадного политика в добродушного и безобидного толстяка. Он ненавидел большевиков почти так же сильно, как и Гитлера, но, отнюдь, знака равенства между ними не ставил. Он помогал Советскому Союзу в войне против Германии, потому что так было выгодно Великобритании.
         Жизнь его была размеренной. Он не бедствовал, не голодал, не знал нужды в деньгах. Его путь был предопределён фактом рождения, и ни где-нибудь, а в Бленхеймском дворце, родовом имении герцогов Мальборо. Личные связи и возможности матушки потом помогали ему следовать именно тем путём, который он выбирал себе сам. Он побывал на Кубе, в США, Индии, северной Африке, но был скорее литератором, чем военным. И в быту, и в политике, и в армии, и в спорте он был аристократом, но не рядовым британцем.
         - Удивляюсь вашей прозорливости, господин премьер-министр! – начал свой еженедельный доклад Черчиллю глава британской разведки Стюарт Мензис. – Год назад вы словно предчувствовали, откуда нам грозит новая беда.
         - Вы о чём, Стюарт? - премьер-министр развалился в кресле и достал кубинскую сигару. Понюхал её, улыбнулся. – О какой беде вы говорите? Наше положение с каждым днём всё лучше. Мы уже освободили Париж! Мы непреклонно идём к победе над гуннами. Ещё немного и войне – конец. Как вы думаете, что потом будет с Германией?
         - Я прошу вас выслушать меня, сэр. – Мензис заёрзал в кресле, будто ему в зад воткнулось что-то острое. – Ситуация несколько иная, чем мы себе представляли.
         - Вы знаете, Стюарт, что я с большим уважением отношусь к работе ваших сотрудников и чрезвычайно ценю сведения, которые они добывают. Можете быть уверены: я выслушаю вас с огромным вниманием, - Черчилль зажёг сигару, закурил. – Говорите, мой друг, что там предприняли наши враги? И что я смог так удачно предвидеть год назад?
         - Оккультизм, - с трудом выдавил из себя слово Мензис. – Вы говорили об оккультизме. И давали нам указание вплотную заняться теми разработками, которые немцы проводят в этом направлении.
         Черчилль понимающе кивнул.
         - Так вот, - продолжал руководитель МИ-6. – Наш агент в Кёнигсберге докладывает об экспериментах, которые немцы проводят в лаборатории этого города, в подвале университета.
         Премьер-министр сделал глубокую затяжку и выпустил клубы дыма себе под ноги.
         - Среди предметов, с которыми они проводят опыты, находятся… Священный Грааль и Копьё Судьбы! – выпалил Мензис.
         Черчилль делал вид, что наслаждается сигарой.
         - Они провели несколько успешных опытов по телепортации.
         - Ваш сотрудник, Стюарт… Ему можно доверять?
         - Вполне. Живую силу немцы уже могут телепортировать. Это означает, что в любой момент… прямо здесь можно ожидать… появления вражеских диверсантов!
         - Вы серьёзно?
         - Я докладываю вам те сведения, которые получил от своих людей. Думаю, что ситуация действительно угрожающая. Как только немцы научатся телепортировать технику, они нанесут более мощный удар!
         Потрясённый премьер-министр молчал.
         - Наш агент передал, что у нас в запасе есть не более трёх дней… К сожалению, точную дату начала операции он не смог узнать.
         С детства Уинстон Черчилль любил командовать и требовал от своих сверстников непререкаемого подчинения. Но, командовать – кроме всего прочего, значит: беречь своих подчинённых и заботиться о них. Спасать, в конце концов! Сейчас ему подчиняется вся нация. И он в ответе за неё и каждого британца… В памяти возник эпизод из его далёкой юности.
         Однажды восемнадцатилетний Черчилль, его четырнадцатилетний кузен и двенадцатилетний брат Джек решили сыграть в догонялки. Минут через двадцать после начала игры запыхавшийся Уинстон стал перебираться по мосту на другую сторону «ущелья». Оказавшись на середине, он вдруг с ужасом обнаружил, что попал в ловушку: с одной стороны, ему путь преградил кузен, с другой – Джек. Не желая сдаваться в плен, Уинстон решил спрыгнуть на одно из деревьев и, ухватившись за ствол руками, соскользнуть вниз, ломая по пути мелкие ветки и тормозя, таким образом, падение. Он посмотрел на ели. Прикинул. Поразмыслил. Перелез через перила. Его юные преследователи замерли, пораженные столь странными действиями. Нырять или не нырять? – Вот в чем вопрос! Через мгновенье он уже летел вниз, расставив руки, чтобы обхватить верхушку дерева. Хотя идея и была верна, но его расчёты оказались совершенно ошибочны. Промахнувшись с первым деревом, Уинстон камнем упал вниз с десятиметровой высоты. Результат оказался удручающим – три дня в коме, три месяца в постели, разорванная почка и перелом бедра. Тогда, будучи в коме, он мысленно беседовал с каким-то существом. О чём они разговаривали, Уинстон помнил очень смутно, но, когда пришёл в себя, у него появилась уверенность, что где-то рядом с ним постоянно находится невидимый, неосязаемый друг, который никогда не оставит его в беде.
         Возможно, настал момент, когда нужно попросить помощи или хотя бы совета…
         - Хорошо, Стюарт. Благодарю вас. Я уверен, что за эти три дня мы что-нибудь предпримем.
         Оставшись в кабинете один, премьер-министр задумался. Решение быстро формировалось в его предприимчивом мозгу. Нужно срочно нанести упреждающий удар! Но, как? Какими силами?
         - Джон, - наконец, позвал Черчилль своего секретаря Колвилла. – Свяжите-ка меня с Артуром Харрисом (55).


54. «Источник жизни»
55. в 1944 г. - командующий бомбардировочной авиацией ВВС Великобритании