Ингредиенты: красавец и чудик, очень дотошный препод и записная книжка травника.
- Ага! Я знал, что в конце концов его откопаю! - с довольным видом Сариан вынырнул из шкафа полностью, потрясая болтающимся на ремешке наглазником. - Смотри и учись, ленивая жопа!
- Чё это она у меня ленивая? - слегка возмутился Крис и многозначительно потыкал пальцем в обложку записной книжки. - Я сегодня, как невольник в рудниках, копался в нашем сраче, чуть не сдох от запаха своих носков, обнаружил твою отвёртку, почему-то замороженную в холодильнике вместе с рыбой (ты ей кишки так собрался выковыривать, что ли?!), и всё ради того, чтобы найти вот эту вот дуристику в кожаной обложке!
Сариан присел на край кровати, серьёзно глядя на пепельноволосого.
- Это ведь записи травника, твоего деда?
Юноша усмехнулся, перекидывая книжку из руки в руку.
- Скорее уж, это - свидетельство о глубочайшем маразме моего ныне покойного родича. Ты и представить себе не можешь, какая ахинея тут понаписана! Сначала - рассказ о патлатом мужике в дурацком плащике, который дал зиваноргу загрызть в лесу какую-то бабу, а потом типа силой природы насадил на корень дерева самого зиванорга, а дальше тут...
- Нава, - строго оборвал его друг, - я, конечно, охотно соглашусь с тобой, что всё (или почти всё), описанное здесь - чепуха. Но всё же, не мог бы ты, выступая сегодня с этой своеобразной семейной реликвией, не порочить честь своего родственника?
Крис тотчас возмутился:
- Братан, да кто ж порочит её? Если это ерунда, я так и говорю - ерунда! Другое дело, что на сию ерунду мой дедок угробил всю свою сознательную жизнь, и меня этим пытался пичкать с детства. И, где бы он сейчас ни был - в раю или в аду - не думаю, что эти писульки заботят его.
- Однако он очень хотел, чтобы ты, его единственный внук, тоже стал травником.
- Мало ли, чего он хотел! Я тоже много чего хочу. Например, разок наподдать Линсу Ханду за то, что он вечно уводит с наших танцулек самых красивых девчат. Ну, это - в обозримом будущем, а пока я только одно знаю наверняка: никто не должен мне указывать, как жить и чем заниматься! Я сам выберу свою дорогу, понятно? - книжка перекочевала из рук парня в боковой карман его рюкзака. - И моё сегодняшнее выступление на паре будет тому доказательством. А теперь сам поднимай свою красивую задницу и пошли уже!
Рудд недовольно наморщил нос, но промолчал. Нет, как и всякий образованный житель Арты, он действительно не верил в рассказы травников, просто считал, что его лучший друг должен более почтительно относиться к памяти своего дедушки. Да, он избрал не самый верный путь в жизни, однако помогал людям, как мог, да ещё и воспитывал внука, будучи таким стариком. Подобное не могло не заслуживать уважения.
Студенческий городок, раскинувшийся вокруг университета, по праву считался лучшим во всей столице. Здесь было всё, столь необходимое для учёбы и отдыха. Любимым местом Сариана, конечно, была библиотека, в которой он готов был торчать от рассвета до заката, поглощая книгу за книгой и впитывая, как губка, новые знания. А вот Наве больше нравился университетский парк, что бы он там ни говорил о танцульках и прочем. Забавно... библиотека этого университета была настолько богата, что в Арте её называли Сокровищницей. А парк был не менее богат растениями, привезёнными сюда из разных уголков Артала, и даже с четырёх погибших островов, когда там ещё вовсю кипела жизнь. Следовательно, место это было одним из старейших во всём городе, но Крис не мог сформулировать для себя причины, по которой его тянуло туда... За спокойствием и умиротворением? Однако ж, это было по части Сари. В противоположность ему, Нава обычно искал на досуге побольше ярких впечатлений...
Ветер развевал полы бежевого кожаного плаща и приподнимал чуток того же цвета широкополую шляпу, которые носил Рудд. Одна его рука в светлой беспалой перчатке придерживала ремень барсетки, перекинутый через плечо. На новенькие коричневые сапоги ложилась пыль. Стянутые в пышный хвост волосы, как будто протестуя против такого ограничения их свободы, упрямо лезли Сари в глаза спереди, свешиваясь на них парочкой длинных прядей. Но парень к этому давно привык и шёл дальше, не обращая внимания. К тому же, все здешние дороги были ему знакомы, и даже без очков он бы не потерялся.
Встречные девушки пялились восхищёнными взглядами. Знавшие Сариана здоровались и махали ему руками, а новенькие с придыханием спрашивали подруг, на каком факультете и курсе учится сей красавец, и есть ли у него уже подруга. А красавец смотрел совсем в другую сторону, и волновало его что угодно, только не романтика. В этом был весь Рудд.
Рядышком с ним, таща на плече потрёпанный временем рюкзак, шагал Нава. Взъерошенный, вечно не расчёсанный как следует, в поношенной чёрной безрукавке и чёрных же бриджах, он являл собой полную противоположность всегда безупречно выглядящему Сари. Даже сапоги и перчатки Криса были несколько нелепые - высокие и со множеством ремешков, которые, ударяясь друг о друга, звенели пряжками. Лицо наполовину закрывала длинная чёлка, ещё и придавленная сверху тёмно-зелёного цвета банданой, так что и рассмотреть-то его удавалось не каждому. По крайней мере, на маленького чудика девушки уж точно не оборачивались.
Занятия проходили, как обычно. Вот только Крис с напряжением дожидался последней пары, на которую, собственно, и принёс записи деда: преподавателю по "истории Артала и прилегающих к нему территорий" , видите ли, приспичило дать задание нескольким студентам, в чьём роду исстари существовали какие-нибудь необычные для современной цивилизации профессии. Срамота да и только! Можно сказать, тебя с твоими "весёлыми" родичами выставляют на посмешище, ведь как можно гордиться своей отсталостью? Хорошо, что дедушка уже умер, а то его внучок элементарно бы его стыдился! Вообще, когда ребята с его курса получали такое задание, парень надеялся тихо отсидеться, но преподу, как назло, бросилась в глаза его необычная фамилия, и он вцепился в свою жертву, будто археолог, нашедший после долгих лет поисков древнюю реликвию... Впрочем, под восхищённым взглядом чёрных глаз Нава и ощущал себя каким-то раритетом.
Вот только париться с докладом он вовсе не собирался: откопал дома среди вещей записную книжку деда, её и приволок, для приличия заглянув в неё всего один раз. И стараясь не думать о той иссохшей, дрожащей руке, которая ему эту записную книжечку передавала...