В его творчестве не было финиша. Его поэзия, видеомы – всегда старт. До последней минуты он творил. Всё его творчество направлено в бесконечность!..
Будучи гениальным поэтом, он ощущал форму. Она была у него безупречна во всём. В поэзии, в видеомах, в жизни. Стихотворение «Гойя», с которого начался его самостоятельный творческий путь, он вспомнил и прочитал, переходя в мир иной… Он говорил: «Форма должна быть ясной, бездонно-тревожной и полной высшего смысла, как небо…». В его жизни все поступки были полны высшего смысла, даже если на первый взгляд казались китчем, эпатажем, мальчишеской дерзостью.
Он не любил галстуки, а предпочитал шейные платки. Многие считали это пижонством, но он объяснял это так: «Это не пижонство, а знак времени. Я ношу шейные платки, завязанные в форме кукиша. Художник должен показывать фигу».
Рисунок на его шейных платках всегда был абстрактен. Белые знаки на черном. Какие-то таинственные узоры, закодированные иероглифы. В них был отклик его видеом.
Он был поэтом во всём. Его отношение к женщине – тоже было поэзией.
«Женщина рождает стихотворение, поэт только крестит его духовно». Точнее сказать невозможно.
Без влюблённости не может быть творчества! Если тебе пишется – значит, правильно живешь. Это самое главное. В его жизни всегда было только одно – творчество.
Музой Андрея Вознесенского всю жизнь была его жена Зоя Богуславская. Когда-то он сказал ей: «Ревновать ты меня будешь только к стихам». Он был однолюбом. Никогда не рассказывал о своей личной жизни. Считал это пошлостью. Все чувства, вся его личная жизнь были в его поэзии. Некоторые стихи он почти никогда не читал со сцены. И это было не потому, что он считал их неудачными. Наоборот, он очень любил их и высоко ценил. Но они были для него слишком личными, интимными.
Он был весь устремлен ввысь. Всегда говорил, что надо прислушиваться к небу. «Небо диктует, а я записываю». Это была философия всего его творчества, его жизни.
Когда он читал свои стихи, было ощущение полёта. Поэт взлетал над Землёй, над публикой и парил…
Его стихи, видеомы надиктованы небом. Их невозможно было сочинить. Их надо было услышать.
«Стихи не пишутся, случаются, …»
Так было у него всегда.
И это было от Бога!
От Бога!!