Фото на доске почёта -
ст. техник горного отдела
Р. И. Ридель, 1955г.
Глава 3
БЕЗ «МОСКВИЧА» И БЕЗ МИЛЛИОНА
Проектные работы выполнялись тогда в две стадии. Первая - «проектное задание» (ПЗ), по нему определяли стоимость стройки, вторая - «рабочие чертежи» (РЧ), по ним уже строили. Когда в «рабочих чертежах» достигалась экономия затрат по сравнению с «проектным заданием», проектировщики получали премию.
Экономия составляла, обычно, два-три, редко более процента, поэтому и суммы премий были небольшими. С этой экономией у меня случилась не совсем обычная история.
В 1956 году мне поручили «рабочие чертежи» разрезной траншеи Карабасского каменного карьера. В «проектном задании» она была очень дорогой, так как проходила по крепким породам и имела длину около двух километров (вскрывала весь склон горы).
Я задал себе вопрос:
- А почему весь склон? На карьере используют автотранспорт, и достаточно врезаться на небольшом участке (лишь бы могли развернуться самосвалы).
И я предложил стометровую траншею, и не вдоль, а поперёк склона горы.
Идея не всем казалась очевидной. Шуточное ли дело – вместо солидной двухкилометровой траншеи предлагается какой-то огрызок – траншейка, которая короче в двадцать раз .
Свою правоту пришлось доказывать во всех институтских инстанциях, и, наконец, меня вызвали к В. Н. Молотилову, главному инженеру института. Докладывая ему, я очень волновался, даже забыл какие-то цифры. Главный инженер института, солидный пожилой мужчина с копной седых волос, чем-то похожий на старого льва, покачал головой:
- В таком возрасте и забывать...
Но всё закончилось благополучно – он согласился с моим предложением.
Я выполнил чертежи, по ним приступили к строительству.
Но история на этом не закончилась. В конце месяца меня пригласила Мая Николаевна, о которой я уже говорил, в обязанности которой входило и начисление премий:
- Ты сократил смету в десять раз, такого у нас ещё не было. Я подсчитала твою премию, получилась сумма, на которую можно купить «Москвич». Но начислить такую сумму никто мне не позволит. Я тут кое-что подправила – премия получилась с твой трёмесячный оклад. Ты не возражаешь?
Что я мог ответить? Я, конечно, согласился. Мой оклад был небольшим, соответственно, и премия была не очень крупной. Но я был рад и этому – я был уже семейным и жили мы трудновато.
+ + +
Летом 1961 года моя вечерняя учёба в институте подходила к концу – оставалась практика, потом дипломный проект. Практику я решил проходить на железорудном карьере Каражал, расположенном где-то в степях Центрального Казахстана. Отправились мы туда вместе сокурсником, работавшим в геологической организации. С его помощью нас поселили в глиняном бараке геологического общежития. Запомнилось, как по выходным буянили буровые рабочие, щеголявшие в живописных лагерных наколках. Пьяные страсти часто разгорались в коридоре, и, когда они в «докатывались» до двери нашей комнаты, я чувствовал себя не очень уютно, а товарищ–геолог был спокоен – для него всё это было привычно.
Мой товарищ работал с геологическими материалами, а я все дни проводил на карьере - спускался на нижние горизонты, занимался забоями, где добывают железомарганцевую руду, был на других участках карьера.
Материала для дипломных проектов мы собрали достаточно – мой товарищ решил писать о геологической базе железорудного карьера, а я о его горном производстве.
Во время практики я узнал , что открытым способом месторождение отрабатывается до определённой глубины, ниже переходят на подземный способ. Подземный рудник уже строили, но строительство, как всегда, затягивалось, и были опасения, что оно не успеет к тому времени, когда отработается карьер.
Я написал дипломный проект, в котором показал, что конечную глубину железорудного карьера можно увеличить метров на пятьдесят. Это продлит его работу на несколько лет, которых как раз не хватает до пуска подземного рудника. А при обосновании новой глубины карьера я предложил учитывать, наряду с традиционно учитываемой разницей в себестоимости угля, добытого подземным и открытым способом, ещё и социальные факторы (трудоёмкость работ, травматизм), а также эффективность капиталовложений (на что тогда не обращали внимание – конкурентов не было, всем владело государство). Для учёта последней я разработал формулу. Формула была не сложной, компактной, но она отменяла стоявшую во всех учебниках горного дела.
С обоснованием формулы я обращался на кафедру экономики, к другим экономистам, но от меня прямо-таки шарахались: «Мы не специалисты в этом деле». Показывал коллегам в институте, они со мной соглашались. А вдруг они ошибаются?
Про формулу узнал корреспондент ТАСС по Центральному Казахстану. Он пришёл, сказал, что собирается дать информацию: «Студент предложил новый метод определения глубины открытых разработок». Я не согласился – я не был уверен в своей правоте. Тогда он сказал:
- Ну хорошо, эту информацию я дам на заграницу.
Я замахал на него – это предложение меня совсем напугало.
Защита дипломного проекта прошла успешно, государственная комиссия «присудила» мне диплом с отличием и рекомендовала к публикации мои материалы. Но я не решился – я наивно считал, что в печати выступают только с «правильными» материалами, проверенными маститыми специалистами. А у меня, получается, какая-то гипотеза...
Года через два к нам пришёл какой-то производственник, сказал, что он с железорудного карьера Каражал, и спросил, не можем ли мы помочь обосновать увеличение глубины карьера – ленинградский институт «Гипроруда» (автор проекта) на это не соглашается. Я рассмеялся – возможность такой углубки я уже доказал, и рассказал о выводах дипломного проекта.
В то время были популярны, так называемые, «рацпредложения», за которые иногда выплачивали очень крупные суммы, особенно на производстве. Об этом «госте» я рассказал в Карагандинском совнархозе, и мне сказали, что на карьере, вероятно, готовят рацпредложение:
- Подключайтесь, и Вы будете миллионером!
Но мой «гость» не появлялся – обошёлся, видно, без меня - ему хватило моих разъяснений...
О моей формуле, расширявшей область применения открытых горных работ, так никто и не узнал – сразу я её не опубликовал, а потом изменилось направление моих интересов. Лет через пять появились публикации, которые приближались к моим выводам.
Формулу, подобную моей, так никто и не предложил. А она и сегодня была бы актуальной – эффективность капиталовложений теперь важный фактор, не то, что раньше...
* * *